Текст книги "Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»"

Автор книги: Алексей Рыбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Достал ты всех своим Чаком Берри, – прогудела Миранда. – Любитель ниггеров…

– Чак Берри – единственный из черных, который достоин… который вполне… – Покойник запутался в определениях. – Короче, Чак – свой в доску.

– А Хендрикс? – решил проявить инициативу Алексей.

– Это, брат, все не то. – Покойник замолчал, судя по лицу, погрузившись в приятные воспоминания. Видимо, о Чаке Берри.

– Куда вы едете? – спросил Алексей.

– Что значит «вы»? Куда МЫ едем, я правильно тебя поняла? – пробасила Миранда, на этот раз внимательно следя за дорогой.

– Все, парень. – Престон захихикал. – Она на тебя глаз положила. Конец тебе. Забыл, как тебя, кстати, зовут?

– Алексей.

– Вот что, Алекс, скажи своей телке, что нынче ночью ты будешь занят. Проводить занятие будет Миранда. Ха-ха!

– Иди в жопу, придурок, – отреагировала Миранда, по-прежнему не отрывая глаз от дороги. И в общем-то это было понятно. Полотно шоссе извивалось между отвесно поднимающимися скалами, ныряло в тоннели – движение в самом длинном, как заметил Алексей, заняло примерно десять минут.

– Круто, – сказал он, когда «кадиллак» вылетел с другой стороны скалы, преграждавшей путь.

– Что круто? – спросил Покойник лениво. Энтузиазм исчезал в нем вместе с виски, которого в бутылке осталось на самом донышке.

– Да вот эти – тоннели.

– Пустяки. У вас в России разве нет таких?

– Таких, наверное, нет. Есть поменьше…

– Вы откуда, ребята? Москва?

– Нет, Питер.

– Не слышал… Большой город?

– Вот тебе раз! – Алексей не знал, что и сказать. – Питер… Ну – Ленинград… Ты что, телевизор не смотришь? – Он запнулся. Какой в машине может быть телевизор? Судя по виду компании, трудно было предположить есть ли вообще у кого-то из рокеров не то что телевизор, но просто обычный, «стационарный» дом.

– Телевизор? Почему же, смотрю. Ленинград-то я знаю, конечно. Революция. Ленин – Мао – Фидель… Как там живется в этом твоем Ленинграде? У тебя машина какая?

Машины у меня нет.

– Нет машины… – Покойник сделал многозначительную паузу. – Байк?

– И мотоцикла нет.

– Что же ты делаешь? Оставайся в Штатах – будет и машина, и мотоцикл. Ребята, гляньте – парень жизни не видел… Пусть остаются с нами… Бедные русские… – Покойника явно уже заносило, он терял нить разговора. – Мотоцикла нет… Без мотоцикла Миранда с тобой дружить не будет… – Покойник словно засыпал, зевал, кряхтел, потягивался. – Она без мотоцикла никуда… Ничего, приедем, я тебе подарю мотоцикл.

– Да куда, в конце концов, приедем? – не выдержала Лариса.

– Что ты кричишь? – весело спросил Престон. – Тебе помогли, подобрали, от полиции увезли, а ты на нас кричишь – Китаец сделал быстрое неуловимое движение рукой, щелкнул, и из кулака у него вылетело лезвие выкидного ножа. – Ты, девушка, не груби нам, – проговорил он вкрадчиво, продолжая улыбаться, – а то ведь Миранда-то твоим пареньком займется, а я и с тобой могу время провести, очень весело мы можем время провести, да, милая. Ты мне нравишься, – закончил он, спрятав лезвие и сам нож так же мгновенно и незаметно, как и достал несколько секунд назад. Алексей даже не успел двинуть ни рукой, ни ногой. Он отметил этот факт – с этими друзьями надо держать ухо востро. Как этот Престон ножичек достал, даже его хваленая интуиция на этот раз не сработала. Пожелай китаец их прикончить, они бы, наверное, сообразили, в чем дело, когда душа уже летела бы к небесам.

– Мы едем на концерт, – продолжая беседу, начатую не им и с такой же ленивой интонацией, как и у Покойника, проговорил Фокусник, словно не было этого пугающего выпада китайца. – «Грэйтфул Дэд» – слышали?

– A-а, все понятно. – Лариса откинулась на спинку сиденья. Она ничуть не испугалась ножа китайца, только напряглась всем телом и прищурила глаза. Теперь, услышав о концерте, словно почувствовала себя дома. – «Грэйтфул Дэд»… Ты в курсе, Алексей?

– В курсе чего?

– Ну, это же культовая американская команда. Двадцать пять лет играют, с Тимоти Лири тусовались, культ ЛСД, все такое прочее… Концерты у них очень специальные… Они могут три часа на сцене импровизировать – музыканты, впрочем, классные, – а в это время публика так растарчивается, что ей уже вообще ничего не надо. У них там вообще своя религия. Это дэдхеды. – Она говорила по-русски, но на знакомое слово китаец встрепенулся, Правда, на этот раз он просто вздернул подбородок – да, мол, дэдхеды. – Дэдхеды, – продолжала Лариса, – это самые, что называется, преданные… даже не фанаты, а апостолы, что ли, этого дела. Кстати, о концертах. Один мой знакомый ходил на «Дэд» тоже где-то здесь, в районе Денвера, – они эти места любят, – так я спросила, как музычка? А он сказал, что в зале столько продавалось разных препаратов «для головы», что он вообще на сцену не смотрел. И так удовольствия было более чем достаточно.

– То есть наркоманы все они, что ли?

– Да нет, не то чтобы и наркоманы… Это религия, понимаешь? Ну, если ты Лири не читал, то в двух словах не объяснишь. А дэдхеды – они так и живут: ездят за группой на таких вот машинах, на мотоциклах, всю жизнь в дороге. Ты Керуака-то хоть читал?

– Слышал. Слушай, так это же кайф – вот так всю жизнь. Мне нравится.

– Ты подожди, нравится ему. Люди-то все разные. У всех свои проблемы. Я не думаю, что нам с ними нужно долго париться. Отъедем подальше и свалим. С нашим багажом у дэдхедов не очень-то спокойно будет жить.

Биг-Бен, всю дорогу молчавший, вдруг громко расхохотался. Отсмеявшись, он повернулся к Ларисе и сказал по-русски, глядя прямо в ее вытаращенные от удивления глаза, сказал с акцентом, но достаточно правильно строя фразы и соблюдая ударения:

– Ничего, ничего, продолжай. Кроме меня, здесь никто по-русски не понимает.

Сказал и снова словно повесил маску на свое исполосованное жизнью лицо.

Лариса перешла на английский, выразительно взглянув на Алексея. Он только плечами пожал – попались, ну что же теперь сделаешь. Надо принимать последствия. Один его питерский приятель так и говорил про себя: «Я поступаю так, как считаю нужным, и принимаю последствия». Большой ловкач был.

– А когда концерт? А, ребята? – Она покосилась на Биг-Бена, но он не проявил к вопросу никакого интереса.

– Через три дня. Все наши съедутся. Мы-то из самой Калифорнии прибыли, – откликнулся Фокусник.

– Все? – Лариса махнула рукой на добрые полсотни мотоциклистов, едущих впереди и сбоку машины.

– Нет. Многие по пути присоединяются, знакомятся, остаются. Мы пятеро – одна команда. Там, – Фокусник указал вперед, – едет Старый Том со своими. Мы знаем здесь почти всех. Ну и нас почти все, естественно, знают, хотя живем в разных местах… – Оценив молчание Алексея и Ларисы, он снова заговорил: – Вы что же, когда про телевизор у Покойника спрашивали, вообразили, что мы – бездомные? У меня не только дом, даже магазин свой имеется. Покойник в нем продавцом работает. Миранда тоже хлеб даром не ест. Биг-Бен – и вовсе отдельная история… – Он посмотрел на старика и не стал почему-то рассказывать эту «отдельную историю». – Только Престон у нас – нелегал. Сколько лет ты живешь в Штатах, Престон?

– Восемь.

– Бедняга мается восемь лет по туристической визе.

– Сам ты бедняга! – фыркнул китаец. – Сам ты маешься в своем магазине! Я-то живу – дай Бог каждому. Я сам себе хозяин!

– Престон – нетипичный китаец. Они ведь обычно кучкой собираются – вскладчину домик покупают маленький и первым делом свой китайский ресторан открывают. Уже плюнуть в Америке некуда – сразу в китайский ресторан попадешь. Варят там тухлых куриц, кормят нас своей мерзкой китайской гадостью. Нет, наш желтенький не такой! Он… Ой! – Фокусник сморщился от удара сапогом в голень – удар был неопасный, но очень болезненный. Престон нанес его так же неожиданно и быстро, как проделал штуку с ножом. – Ничего, малыш, погоди, – сказал спустя минуту Фокусник, все еще потирая ногу. – До места доедем, я тебя научу, как дерутся настоящие американские парни. Посмотрим, откуда у тебя растут руки.

– Ха, будто не видел! – Престон повернулся к Ларисе: – Детка, у меня все растет откуда положено. Я тебе покажу, когда приземлимся.

– Что за дьявол? – прогремела на переднем сиденье Миранда.

Мотоциклы впереди остановились. Миранда тоже притормознула и, выглянув в окно, крикнула:

– Эй, парни, что происходит?

– Ничего особенного. Сейчас будет веселье, – ответил один из мотоциклистов, стоящих неподалеку от машины.

Миранда заглушила двигатель, открыла дверцу и вышла из «кадиллака».

– Подъем, ребята! – скомандовала она.

– Кто там, Миранда? – засуетился Престон.

– Кто-кто… – Покойник неуклюже заерзал, открывая дверцу со своей стороны. – Сейчас узнаешь кто. Будет возможность размяться… Черт возьми, я даже выпить как следует не успел, вечно какие-нибудь засранцы весь кайф сломают…

Фокусник без комментариев выскочил на дорогу. Обойдя Машину, он чем-то загремел в багажнике. Биг-Бен продолжал сидеть неподвижно, посасывая очередную сигару и щурясь на солнце.

Алексеем овладело предчувствие большой драки. Драться он умел и опыт в подобных делах имел обширный, однако здесь он не был знаком с противником, не представлял его целей, способов нападения и несколько волновался. Он, впрочем, всегда волновался перед дракой, но сейчас с радостью поменял бы данную ситуацию на любую питерскую разборку – дома Алексей всегда чувствовал себя в своей тарелке. Опять-таки, в случае чего, знаешь хоть, куда убежать. Он вспомнил, что то же самое испытывал в Нью-Йорке. Но сейчас, во всяком случае, он был не один. Дэдхеды действовали спокойно и деловито. Обернувшись назад, Алексей увидел, как Фокусник достает из багажника железные прутья.

– Хочешь, бери, – сказал он, заметив взгляд Алексея, и протянул один из толстых рубчатых прутьев ему. – На всякий случай.

– Спасибо. – Алексей взвесил в руке железку.

– Не за что, – равнодушно бросил Фокусник.

Они находились в ложбине между покатых холмов – подножия знаменитых Скалистых гор, откуда только что спустились. Уже давно осталась позади знакомая автострада, по которой они с Ларисой несколько раз ездили в Денвер. Кавалькада дэдхедов повернула на север и двигалась между холмами, все дальше уходя от коттеджей, принадлежавших респектабельной части населения столицы штата Колорадо. Это действительно были замечательные места – поросшие лесом холмы, покатые, ровные поляны, родники, речушки – буколический пейзаж. Граждане победнее, но не настолько, чтобы жить в самом городе, над которым, когда спускаешься с гор, видишь плотную полупрозрачную подушку смога, имели коттеджи похуже, но уже на западных подходах к Денверу, на равнине. А здесь был просто райский уголок, и, конечно, строиться тут было недешево.

Теперь город остался далеко позади. Видимо, дэдхеды в этих местах имели что-то вроде своего лагеря – вдали от городской полиции и респектабельных буржуа, способных испортить отдых крутых парней. Здесь их и подстерег неприятель.

Алексей посмотрел на стальной прут у себя в руках, на вооружавшихся попутчиков и понял, что в такой драке запросто можно отбросить коньки. Дело, судя по всему, принимало очень серьезный оборот. Хватит одного не слишком сильного удара такой железкой – и поминай как звали.

Биг-Бен наклонился – Престон уже выскочил из машины, и старика никто не стеснял, – пошарив под сиденьем, он вытащил оттуда помповое ружье. Алексей машинально попытался определить марку оружия, но не успел – Лариса толкнула его в спину.

– Ты что? Собираешься драться? – Она смотрела на него с неподдельным испугом. – А если тебя тут грохнут, я что же, одна останусь?

Он удивился неожиданной беспомощности, мелькнувшей в ее глазах. Чего-чего, а этого он от нее не ожидал. Все время, пока они были знакомы, Лариса держалась как хозяин, вернее, хозяйка положения. Ну в сложную переделку они попали, да, но она все равно выглядела хладнокровной. Даже тогда, при выходе из дома, когда Алексей схватился с неизвестным бандитом, она не казалась настолько испуганной. Сейчас же Лариса была просто на грани паники.

– Молчи, девчонка! – по-русски прошипел Биг-Бен и тотчас перешел на английский: – Ты, парень, в свалку не лезь. Сами разберемся. Смотри. – Он показал направление стволом ружья.

Алексей увидел, как из негустого лесочка на вершине холма, справа от дороги, начали с треском выплывать черные точки. Их становилось все больше, они увеличивались в размерах, но вглядываться смысла не имело – Алексей и так сразу понял, что это новая партия мотоциклистов. Но как его спутники определили, что это враги?

– «Ангелы», – словно услышав мысли Алексея, сказал Биг-Бен. – Я этих ребят знаю. Сам раньше с ними был. Полные «крейзи». Не ссы! Мы тоже не из говна сделаны. А ты?

– О’кей, – ответил Алексей. – Я не новичок. А что вы с «ангелами» не поделили? Или дэдхеды и «ангелы» – это в принципе разные… – он запнулся, – армии?

– Не знаю, – пожал плечами Биг-Бен. – Не поделили… жизнь, наверное. Да, думаю, так. Мы им не нравимся, они – нам. Вот и все. Все просто, сынок.

Алексей кивнул, поняв, что дальше расспрашивать нечего, да и некогда. Не нравимся, нравимся – уровень детского сада. В Питере у бандитов или даже просто уличных хулиганов обычно находились более серьезные причины для междоусобиц. А может быть, они просто по-другому относятся к жизни? Не так трепетно, как русские? Или с жиру бесятся?

«Ангелы» внешне были ужасно похожи на его спутников. Алексей понял, что если придется драться, то ему, чтобы не зашибить своего, нужно занимать оборонительную позицию – и ждать нападения. Кто полезет – чужой, мимо проедет – свой. Да, сложно воевать, когда противники одеты в одинаковую форму.

Нападавшие тем временем приближались. Алексей увидел за спинами нескольких «ангелов» карабины, которые те стаскивали на ходу, приближаясь к дороге зигзагами, медленно: развивать скорость не позволял неровный, в рытвинах и вросших в землю камнях, склон холма. Он уже мог разглядеть их лица – такие же бородатые, как и у большинства дэдхедов, сияющие широкими, какими-то свирепыми улыбками. «Пираты средневековые, да и только», – подумал Алексей. Страх покинул его. Он ощутил ирреальность происходящего. Словно снималось захватывающее кино, где он играл одну из ролей массовки. На главные роли он, разумеется, не тянул – слишком яркие типажи были вокруг. Один Биг-Бен чего стоил… Ему захотелось поближе познакомиться с пятеркой дэдхедов. Покойник ему был просто симпатичен, очень напоминал знакомых питерских художников. Такой же добродушный здоровенный алкаш. Миранда – баба забавная. Чрезмерно, правда, эмансипированная, но интересная. Да и Фокусник с Престоном вроде классные парни. Он быстро посмотрел вокруг и увидел, как Фокусник пробирается между кружащими по шоссе мотоциклами дэдхедов, – видимо, они не хотели становиться удобной мишенью для карабинов «ангелов» и все время двигались, выписывая восьмерки.

– Будешь стрелять? – спросила у старика Миранда.

– Молчи, женщина, – ответил он, поднимая ружье.

Когда Биг-Бен выстрелил, один из «ангелов» был от Фокусника почти в полуметре. «Ангел» вылетел из седла, а Фокусник, оправдывая свою кличку, как в цирке, вскочил на его мотоцикл и рванул со страшным грохотом вдоль шеренги нападавших, спутывая их направления и ломая их строгую линию, так сказать, фронта.

«Ничего себе, система у них отработана… – подумал Алексей. – Рискуют ребята не на шутку…»

Шутки и правда кончились, не начавшись. Выстрел Биг-Бена стал сигналом к побоищу. Алексей успел только заметить, что подстреленный «ангел» не убит, он с трудом, шатаясь, поднялся на ноги и, держась за раненое плечо, поковылял наверх, под защиту деревьев. Ряд нападавших расстроился – отчасти благодаря маневрам Фокусника, отчасти из-за того, что они подъехали уже слишком близко к шоссе и меняли направление, выискивая, где каждому из них сподручнее будет выскочить на дорогу, чтобы там уже сцепиться с дэдхедами. Над их головами заблестели вращающиеся широкими кругами цепи, замелькали бейсбольные биты, и, наконец, с той стороны прозвучали выстрелы.

Алексей упустил момент начала схватки и вдруг осознал, что находится посреди такой мясорубки, какую ему не приходилось видеть даже в кино. Получилось так, что положение его новых приятелей и его самого, то есть пеших, так сказать, бойцов, оказалось выгоднее, чем у всех остальных. Напавшие «ангелы» замечали их в последнюю очередь, если вообще замечали: все их внимание было сосредоточено на мотоциклистах, которые носились по шоссе, грохоча и роняя искры; искры же высекались из асфальта, когда по нему зацепляли железными прутами, цепями. Алексей потерял из виду своих, как называл про себя пассажиров «кадиллака», встал в боевую стойку, сжимая в руках толстый железный прут, но бить было некого – пара «ангелов» пронеслась мимо, не заметив его или же решив заняться более серьезным противником, свои тоже мелькали перед глазами взад и вперед, ему казалось, что все – и свои, и враги – уже были в крови. Грохот стоял такой, что он перестал слышать крики дерущихся, но все же вздрогнул, когда над его ухом прогремел второй выстрел Биг-Бена. Оказалось, все это время старик так и стоял на сиденье машины, выбирая для себя подходящую мишень. Полыхнул столб огня – Биг-Бену удалось взорвать один из мотоциклов «ангелов». Одновременно с этим Алексей услышал тонкий звон, который хотя и был тихим, но почему-то перекрыл все остальные звуки. Снова в сознании мелькнуло лицо женщины из сна, и он даже не удивился видению. Лицо мелькнуло и пропало. Все, что Алексей читал в книгах о приближении смертельной опасности, оказалось правдой. Прямо на него по шоссе несся «ангел» – он был еще сравнительно далеко, но то ли зрение так обострилось в критической ситуации, то ли Алексей домыслил образ врага, но он отчетливо видел голубые прозрачные глаза, лицо в морщинках – молодое лицо, просто потасканное, складки на коже были не от старости, а от алкоголя, табака, прочих популярных в его кругу препаратов, названий которых Алексей и не знал еще. Широкоплечий, здоровый парень лет двадцати, морда квадратная, кулачища на руле – будь здоров. «Ангел» явно выбрал именно Алексея. Всегда чувствуешь, когда выбирают тебя, в любой катавасии поймаешь на себе чей-то взгляд и заметишь фигуру, пробирающуюся именно в твою сторону…

Из специально приваренного к раме мотоцикла приспособления – стойки Ангел вытащил бейсбольную биту и поднял над головой. Алексей отчего-то засуетился, переставляя ноги, – он никак не мог найти правильное положение, никогда на него еще не нападали на мотоцикле. В кино у Брюса Ли это так просто получалось, а тут – несется на тебя груда железа, да еще на ней сверху этот с битой…

Он услышал за спиной какой-то скрип и, не объясняя себе ничего, просто повинуясь знанию, которое овладело им в эту секунду, резко повернулся спиной к летящему на него «ангелу». Поворачиваясь, он широко размахнулся своим незамысловатым оружием и нанес удар точно туда, куда его толкнуло – подсознание ли, предчувствие… Железный прут со всего размаху угодил в зубы подъехавшего сзади «ангела», который, кстати, вовсе не интересовался фигурой Алексея, – он метил своей железной цепью в голову старика, возвышающегося над автомобилем, словно статуя, и целящегося из своего ружья в противоположную сторону. Ударив и заметив, как «ангел», мгновенно залившись хлынувшей изо рта кровью, сполз с мотоцикла на асфальт, ни о чем не думая, но понимая одну только вещь – что ему не успеть парировать удар того, молодого с квадратной мордой и битой, – он, не поворачиваясь уже к нему, выпустив из рук прут, рыбкой нырнул на мягкие сиденья «кадиллака».

Предвидевший легкую добычу «ангел», не успев затормозить, врезался в лежавший на земле мотоцикл своего коллеги, которого только что подбил Алексей, и, продолжая движение, перелетел через руль.

– Во попали, елки-палки, – услышал Алексей над головой голос Ларисы. Оказывается, он лежал на ее коленях. На протяжении всего побоища Лариса так и продолжала сидеть в машине. «И то верно, – подумал он. – Где же ей еще быть? Надо кому-то деньги стеречь…»

– Хорошо, русский, хорошо! – прогудел где-то наверху Биг-Бен. – Выручил.

Алексей поднял голову, чтобы ответить старику, но тот уже снова занялся делом – палил куда-то в гущу копошащихся на асфальте кожаных курток.

Схватка постепенно приобретала характер обычной уличной драки. Наездники слетали со своих машин или просто останавливались, размахивая кто чем богат – от бейсбольной биты до кухонного топорика. С одной стороны, это было более опасно: теперь уже не мотоциклы носились друг за другом, а озверевшие люди рубили всех, кто попадется под руку. С другой стороны, это было ему более привычно: подобные стычки случались и в Питере, правда не в столь впечатляющих масштабах. Алексей увидел, как маленький Престон, словно мельница, машет руками и ногами, демонстрируя, видимо, хорошо ему известные приемы из самых разных школ восточных единоборств. Мелькнул в толпе Фокусник, вооруженный выхваченной у кого-то из «ангелов» битой. Он тоже имел вид вполне бодрый. Старик Биг-Бен по-прежнему торчал на сиденье, словно снайпер в засаде. Лишь Миранды видно не было.

Алексей дернулся вперед, чтобы принять дальнейшее участие в битве, но Лариса крепко схватила его за плечи:

– Сиди, идиот!

Он отбросил ее руки и выскочил на дорогу. В этот момент дерущиеся четко разделились на две группы. «Ангелы» сгрудились в кучу, снова оседлав мотоциклы, и отступали – не в лес, откуда появились, а прямо по шоссе. Дэдхеды – «Наши», – случайно подумалось Алексею, и он даже усмехнулся этому детскому слову – не преследовали их. Просто пинали напоследок отставших и швыряли им вслед потерянные в пылу побоища цепи и железные палки.

Приняв более или менее достойный вид, сгруппировавшись и отъехав вперед метров на пятьдесят, «ангелы» вновь остановились. Один из них, похоже вожак, повернувшись к дэдхедам, разразился громкой гневной речью, которую увенчал жест вполне интернациональный – ладонью правой руки перехваченное левое предплечье.

Ни с той, ни с другой стороны, как понял Алексей, убитых не было, несмотря на то что, не считая несколько раз палившего старика, он слышал по меньшей мере с десяток выстрелов.

– Все, – сказал Биг-Бен и спрыгнул тяжело на сиденье, поставив ружье рядом с собой. – Все. Уехали. – Он достал очередную сигару и флегматично принялся ее раскуривать.

Фокусник, нос которого был разбит, но этим повреждения вроде бы ограничивались, осторожно подвел к «кадиллаку» шатающуюся Миранду. Лицо ее было совершенно белым.

– Говнюки нашему водителю, по-моему, руку сломали, – сказал Фокусник. – Бен, посмотри-ка.

Старик ощупал руку Миранды. Бледное лицо женщины покрылось капельками пота.

– Да, перелом, – проворчал Биг-Бен. – Фокусник, достань аптечку из багажника…

Он плотно закрепил бинтом на руке Миранды бейсбольную биту – ничего другого в качестве шины поблизости не нашлось.

– Надо ехать к врачу, – вынес решение Биг-Бен. – И так срастется, конечно, но с врачом дело решится быстрее. Кто сядет за руль?

– Пусть Престон рулит, – бросил Фокусник. – Он меньше всех пострадал. Всех распугал своими ногами, к нему никто даже и не подходил. «Ангелы» его, наверное, за сумасшедшего приняли – стоит чудак, ногами машет… А ты, парень, чем занимался? – обратился он к Алексею.

– Алекс занимался чем надо, – за него ответил старик. Больше Алексея не спрашивали: мнение Биг-Бена, судя по всему, здесь было решающим. – Никого из наших не подстрелили? – поинтересовался старик, когда кавалькада снова тронулась в путь.

– Вроде нет, – ответил Покойник. Он сидел на своем месте, чуть прикрыв глаза. – Зато у меня, по-моему, сотрясение мозга.

– Чему у тебя сотрясаться? – спросила Миранда, расположившаяся на правах раненой между Ларисой и Алексеем. – У тебя мозгов-то никогда не было.

Судя по тому, что Покойник не отреагировал на прикол, чувствовал он себя действительно неважно. Под глазом у толстяка было здоровенное черное пятно – удар бейсбольной битой настиг его, когда Покойник кинулся в гущу драки.

– Ладно, – сказал Биг-Бен. – До места доедем, разберемся. Благодарите Бога, что «ангелы» стрелять не научились. Не положили никого – и то хорошо.

– А ты? – спросила Миранда.

– Что я – больной, трупаков на себя вешать? Одного в ногу, другого в руку. Все как обычно… Сумка на месте? – неожиданно спросил он Ларису, не повернув головы, а лишь покосившись на девушку.

Вопрос был задан спокойно, мимоходом. Никто из компании не обратил на него внимания. Алексей похолодел. «Что старикану до сумки? Почему он спрашивает о ней? Догадался, что в ней лежит?»

– На месте, спасибо, – так же спокойно ответила Лариса. Алексей не видел ее лица и не мог определить ее истинное внутреннее состояние – их разделяла Миранда, выпятившая перед собой негнущуюся руку-биту.

– Как себя чувствуешь, русский? – Фокусник впервые улыбнулся. – У вас в России такое бывает?

– Сколько угодно, – ответил Алексей.

– Жалко, пришлось стрелять, – пробормотал старик. – Полиция могла нагрянуть. Впрочем, может, еще и нагрянет…

– Кому мы нужны? – возразил Престон. – Что, полиции своих забот мало? – Дружелюбно, как на прошедшего боевое крещение, китаец взглянул на Алексея и пояснил: – Полиция нас достает, только когда мы в городе бучу устраиваем. Когда честных граждан беспокоим. А так – им наплевать. Даже рады будут, если мы перережем друг друга. Свободная страна, дерьмо собачье…

– Чего же ты здесь кантуешься? – спросила Миранда.

– Весь мир – дерьмо, – весело ответил Престон. – Вот, может быть, в России по-другому… Я там еще не был.

Россия… Последнее время Алексей вообще и не думал о доме, о Катьке, которую звал замуж за несколько дней до отъезда, о миллионах вещей, которые остались на родине, – все вытеснили насущные проблемы. «И немудрено, – подумал он, – инстинкт самосохранения, желание выжить отменяют все другие, остается только одна мысль – как остаться живым… Приключений хотел в Америке – вот, по полной программе приключения. И похоже, они только начинаются». Разве мог он пару-тройку часов назад, сидя в тихом омуте Дилона, предположить, что будет биться насмерть бок о бок с рокерами…

– Слышь, Престон, – по-свойски обратился он к китайцу, так же справедливо считая, что участие в драке должно если не уравнять их, то во всяком случае сблизить, – если не секрет, – откуда прилетели «ангелы»?

– «Ангелы Ада»? Тоже из Калифорнии. Уличные хулиганы.

– Сам ты хулиган, – недовольно процедил Биг-Бен.

– Обиделся, – радостно продолжал Престон, – обиделся бывший «ангел». А кто такие, по-твоему, «ангелы»? Раньше у них были какие-то принципы, а сейчас – разный сброд собирается. Нажираются – и мочат всех, кто им не нравится. Сейчас вообще мало осталось настоящих рокеров. Обуржуазились Штаты совершенно.

– Философ хренов, – вяло промолвила Миранда.

– Мне просто со стороны виднее, – констатировал Престон. – Вот тебе, – он снова перевел взгляд на Алексея – тебе в Дилоне интересно было?

– Не шибко…

– Вот и я говорю – не шибко. Здесь вообще все не шибко. Каждый стремится только пузо набить или кошелек. На этом интерес к жизни заканчивается. Настоящих мужиков совсем не осталось… – Он покосился на своих приятелей. – Почти не осталось. Где ты, дух покорителей Дикого Запада? Где ковбои, где шерифы?..

Через полчаса процессия въехала в лощину, поросшую высоким кустарником. С дороги пришлось свернуть, но сквозь заросли была проложена широкая просека, и движение не остановилось. Кавалькада выбралась на большую поляну со следами старых кострищ. С одной стороны поляна упиралась в довольно высокую гору. С трех других она была отгорожена леском, на опушке которого стояло несколько заброшенных хижин. Видимо, место не однажды использовалось рокерами для временного летнего лагеря.

– Идем за хворостом, – скомандовал старик Алексею. У остальных, видимо, были другие, давно известные и распределенные обязанности. – Девушка… – Он не называл Ларису по имели, хотя она и представилась ранее. – Девушка, помоги Миранде.

Он кинул Алексею топорик и пошагал в лес. Когда углубились довольно далеко – старик буркнул, что сушняк лежит именно там, – Алексей почувствовал, что Биг-Бен не случайно потащил его в чащу.

– Ну, парень, – вместо того чтобы приступить к рубке сушняка, который и правда в изобилии был вокруг, Биг-Бен сел на пенек и вытащил из кармана сигару, – рассказывай. Что в сумке? Деньги? От кого вы бежали?

Алексей, внимательно посмотрев на него, понял, что выкручиваться и что-то придумывать не имеет смысла. Проверить правдивость его рассказа для старика не составит никакого труда. А тот факт, что Биг-Бен не стал ничего выяснять при всех, давал шанс на мирный исход дела, на доверительность разговора.

– Не бойся, – подбодрил Биг-Бен. – Я много чего в жизни видел, мало чем удивишь. Деньги мне твои не нужны. Были бы нужны – я бы их уже взял. Это ты понимаешь?

Сомневаться в словах старика не приходилось. С самого начала совместного пути они полностью находились в его власти.

Биг-Бен перешел на русский:

– Так, наверное, тебе легче будет? Я не очень силен в твоем языке… Но ничего, нам с тобой не о папаше Хэме беседовать. Я много лет прожил в Европе – русский там выучил.

– Учился? – спросил Алексей. По эпическому тону, который задал Биг-Бен, было понятно, что время имеется и говорить можно не спеша.

– Я с детства учусь. Но не в колледже и не в университете. Никогда не подходил к ним близко. Меня только жизнь учит. Так что давай, выкладывай все как есть. Мы ведь сами не херувимы, у нас тоже с полицией есть о чем поговорить. Лишние проблемы нам не нужны. А может быть, я тебе что-то и смогу посоветовать…

Алексей думал, что рассказ получится долгим и путаным, но оказалось, что он легко уложился в пять минут. Биг-Бен слушал, покуривая, сидя совершенно неподвижно, и никак не отреагировал, когда Алексей умолк.

– Вот, собственно, все, – повторил он, ожидая реакции старика.

– Все… Правильно говорит Парсонс Престон, весь мир – дерьмо. Молодые повторяют ошибки, которые совершали до них несколько поколений. Мудаки. Все мы – полные мудаки. Вот поэтому, – он улыбнулся своим мыслям, – именно поэтому я и не посещал ни одного учебного заведения. Ничему там путному не научат.

Алексей молча стоял и ждал, когда же старик заговорит по существу.

Биг-Бен, согнав с лица улыбку, наконец перешел к сути дела:

– А что ты ждешь? Что ты хочешь услышать? Вляпался ты, парень, в дерьмо по самые уши. – Он вдруг захохотал. – Говоришь, отдыхать приехал? Так вот тебе мой совет – отдыхай. На полную катушку. Вам все равно конец. Эти парни вас найдут – не сейчас, так позже. В полиции у них наверняка свои люди. Так что в конце концов на вас выйдут. Одно ты решил правильно – эти деньги беречь бессмысленно. В любом случае, когда они вас найдут, то шлепнут. Если хочешь, чтобы это произошло с приятными улыбками и похлопыванием по плечу, – тогда, конечно, береги баксы, возвращай их в целости и сохранности… Такие свидетели, как вы, не нужны ни при каком раскладе. Вдобавок нервов вы им попортили – на всю жизнь. Так что – гуляй. Хотя у тебя еще есть шанс. Ты можешь успеть свалить в свою Россию. С девчонкой сложнее… С другой стороны, можно всю жизнь прожить так, как Престон. Но при этом следует знать, что все время, пока ты живешь, они ищут. Привыкнуть к этому невозможно. И чем дальше, тем будет хуже. По ночам начнешь просыпаться. У меня было такое…