Текст книги "Под грифом «секретно» (СИ)"

Автор книги: Алексей Сарнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

… нет, мы не в курсе ни о каких вампирах и вурдалаках в правительстве. Если узнаем – сразу вам сообщим, ведь наша общая задача – бороться с нежитью и социальной несправедливостью… – говорил разодетый упырь, поглядывая на дорогущие часы «для статуса».

Дождавшись, наконец, окончания «интервью», мы передали ему бумаги «от вурдалачки» и ушли восвояси.

Задание выполнено. Вернитесь к Баффи за наградой.

Ваша награда. – произнесла Баффи, протягивая Кате мешочек, когда мы воротились. – А высшего вампира с приспешниками не спасёт и их «неприкосновенность» от закона – метровый кол в задницу любого упокоит…

Награда составила тысячу жетонов, которые Катя сразу же разделила пополам, и увеличение репутации с неписями – сейчас уже она возросла до «симпатии».

В следующем магазине, куда мы всё-таки дошли, нас встретила очередная притягательная непись, у которой я купил пиво, чипсы и, на всякий случай, колу для виски. Но главное – за 200 монет я приобрёл заветный кошелёк, и теперь мог выступить в открытое противостояние со своими обидчиками. Катя же нагружала под завязку свой рюкзак всевозможными сладостями.

Он же лопнет. – заметил я ей.

А ты закрой и отойди.

В них добавляют что-то запрещённое?

Скорей уж тогда не добавляют – в них отсутствует пальмовое масло, не говоря уже о том, что здесь еда не скажется на фигуре.

Да… вот если б можно было насытиться здешней едой… а то у нас «пальму» кладут во всё, даже в детское питание, а не только в дорогущие торты, не снижая при этом цену ради получения сверхприбыли, наживаясь на здоровье сограждан… капиталистические ублюдки.

Угу. – хмыкнула она. – Как отменили единые стандарты производства, альтернатива осталась только в собственноручном выращивании и производстве. Ведь на наших полках стоит дешёвый продукт с пальмовым маслом, и его дорогой аналог с ним же… и везде химия.

Всё компания «Эфкал», в технической «пальме» само правительство заинтересовано – иначе будут пустые полки и бунт, что проще, чем возрождать сельское хозяйство, ведь для себя у них есть премиум-товары.

После этого Катя убежала за «деликатными покупками» для своих подопечных, что и было основной целью её похода, я же остался потягивать пиво на лавочке у магазина, где она меня и нашла через несколько минут. Перегрузив несколько пакетов со сладким ко мне в рюкзак, она внаглую поменяла наши рюкзаки, взяв себе мой лёгкий – я не возникал, так как и сам бы это предложил, даже если бы она и не была офицером, но наглость её меня разозлила.

А ты бы разве не предложил девушке понести её тяжёлый рюкзак? – хитро спросила она, глядя на моё недовольное лицо.

Уже не узнаешь.

Эх… – притворно вздохнула она. – А ты мне показался джентельменом… ну давай тогда мне тяжёлую ношу – чего не сделаешь, раз мальчик устал…

Держи, конечно – не в моих привычках отказывать девушке в просьбе. – вручил я его замершей с открытым ртом Кате.

Вместе с демонстративно пыхтящей позади Катей, мы вернулись через пару минут к первому магазинчику и расположились на обшарпанной лавочке, поджидая остальных. Катя обиженно отворачивалась, вызывая мою улыбку – ухмыльнувшись, она ткнула в меня кулаком:

Обратно ты его несёшь.

Ладно, так и быть – уговорила. – осклабился я.

Почти сразу появились остальные, в не лучшем настроении – оказалось, что они, прибыв на пустующее место боя, разбежались по окрестностям в поисках уцелевших, но так никого и не нашли.

Я требую немедленных объяснений вашему дезертирству, и где Коргин? – начал Самойлов.

А я требую объяснений по поводу этих грязных инсинуаций. – громко воскликнула Катя.

Вы сбежали перед боем, какие, к чёрту, инсинуации?

Мы спокойно ушли в город, чтобы не тратить время. Разве отряд численностью в тридцать человек под руководством такого офицера не способен справиться с десятком мародёров?

Дело не в их количестве, а в факте…

Ой всё…

Издеваешься?! Я буду вынужден доложить о произошедшем Рымову.

Да ради Бога.

И, не добившись желаемого, Самойлов ушёл разозлённый.

От Рымова-то не достанется?

Пфф… если б меня это волновало… да и не должно, ведь всё в порядке. До города мы дошли? Дошли. А уж то, что пару сотен метров прошли отдельно от основного отряда сущие мелочи. Я, как-никак, офицер, вы же меня сопроводили, обеспечив безопасность. Да и что он мне сделает? Пожурит, что дисциплину разваливаю, да и только.

Не хотелось бы, чтобы у тебя были из-за меня проблемы.

Почему из-за тебя? Я ведь сама не хотела уподобляться мародёрам, просто наши интересы совпали. Да и мой кошелёк потяжелел, а за это можно и послушать нравоучений… чуть-чуть. – улыбнулась она.

Где-то через час, который мы, как и многие, не желающие искать квесты, проводили сидя в теньке и попивая пиво, появился Юра со своей продавщицей.

Как успехи у Ромео? – спросил я его после того, как он вышел из магазина, проводив свою непись.

Лучше всех. У Капулетти появилось чувство юмора. И, возможно, какое-то самосознание.

Это как понимать?

Она осознаёт, что не такая, как я или другие, и её беспокоит то, что она не помнит ничего, что было до магазина, будто и не жила вовсе…

Ты ей говорил, кто она?

Нет, как бы я по твоему это сделал? Я ей рассказывал про свою жизнь, она комментировала и шутила…

К нам подошёл вышедший из магазина Котов:

Юрец, там твоя продавщица сломалась – выдала товар и даже не улыбнулась.

Потому что она моя. – засмеялся Юра своим специфическим кашляющим смехом.

Вскоре мы выдвинулись в обратный путь и дошли до лагеря без приключений, где пообедали только подстреленным оленем и гречневой кашей. Вторая половина дня прошла на стрельбище, и за спаррингами, где я, к сожалению, больше походил на боксёрскую грушу. Вдруг без всякого предупреждения меня начало будто засасывать в невидимый водоворот, и уже через несколько секунд я открыл глаза внутри капсулы. На этот раз Таня была рядом, и вручила мне сразу халат.

Сейчас ужин, а потом ты вернёшься обратно в капсулу. – объявила она.

После такого вкусного завтрака я думал голодовку объявить… ужин ведь такой же?

Ужин вкусный, здесь готовим. А завтрак нам поставляет одна из компаний Вприхожина, у которого фабрика троллей и ЧВК, повара президента, он этой дрянью по всей стране детей травит, военнослужащих и сотрудников, куча людей уже в больницах, а то и в моргах побывало – а ему всё с рук сходит… Хоть от его ужинов удалось избавиться! Как день прошёл?

Чудовищно насыщенно, я даже удивлён, что его прожил.

Да, так всегда. – улыбнулась она. – Но ты привыкнешь. Пойдём.

Подожди, то есть вы все тоже едите эту дрянь?

Уже нет – мне хватило одного раза попробовать пюре, которое при переворачивании тарелки и всем попыткам вывалить его, оставалось прилипшим к ней. Здесь у каждого большие запасы еды быстрого приготовления и куча всяких перекусов.

Завидую вам всем белой завистью.

Угощу тебя завтра чем-нибудь. – улыбнулась она.

Ходить, пролежав целый день, было немного непривычно, но приятно, и меня не покидало ощущение радости воссоединения со своим телом.

Можешь, кстати, ещё принять душ, только обязательно нужно успеть написать отчёт. – продолжала Таня тем временем.

Ох. – тяжело вздохнул я. – Терпеть не могу отчёты.

Это быстро, я помогу. Укажешь критерий головных болей, получал ли новые умения, навыки или достижения и за что…

Так у меня не было никаких головных болей.

И хорошо, вот и напишешь «0».

По пути встречались и другие узники в сопровождении кураторов, лишь некоторые были в наручниках и под присмотром охранников.

Я, конечно, понимаю, что сбежать отсюда и тем более остаться не пойманным в наш цифровой век с камерами видеонаблюдения на каждом шагу невозможно, но ведь есть же вероятность того, что кто-то решит взять заложников или у кого-то снесёт крышу и он начнёт всех мочить? Почему вы такие беспечные?

Ну во-первых тех, кто это может сделать, держат под строгим контролем, а во-вторых здесь же обычные люди, являющиеся террористами или закоренелыми уголовниками только в глазах нашей фемиды. Мой отец… мы здесь относительно независимы, и не считаем необходимым унижать таких же людей, которым и без этого крепко досталось. А разговор с теми, кто вдруг захватит заложников на этом секретном объекте будет коротким, да ещё и родственникам может аукнуться.

Тань, а можно чуточку личный вопрос? – спросил я, и, дождавшись кивка, продолжил. – Ты очень молодо выглядишь, а уже и нейрохирург, и работаешь в таком месте, как у тебя это вышло?

Какое-то время мы шли молча, потом она всё же заговорила:

Я здесь оказалась сразу после института, у меня тут работает отец, он и пристроил, чтобы я была рядом. Но ты ведь это и так понял, когда я проговорилась?

Не то, чтобы понял, лишь предположил… он заведует этим комплексом?

Нет. Всё, мы пришли, как поешь – покажешь охране номер на браслете, и тебя проводят. Приятного аппетита. – закончила она, а я тут же взглянул на тяжёлый и прочный по виду браслет то ли из пластика, то ли из неких композитных материалов, на нём была панель для электронного ключа, который, возможно, был у сотрудников охраны, вооружённых, как я уже заметил, дубинками и тазерами…

***

(Отрывок переписки)

У меня много более важной работы, чем дублировать всю информацию для ЧВК «Ганкер», прошу отнестись с пониманием и прекратить это злоупотребление моими прямыми обязанностями.

Глава 9. Подаётся холодной.

После ужина, который и впрямь оказался на высоте, и в преддверии массовой попойки в лагере царило всеобщее веселье. Сытые и довольные люди несли хворост для двух костров, тащили заготовленные брёвна и чурбаки, заменяющие лавки и стулья. Не осталась забытой и безопасность – на стенах также находились по двое часовых, моё дежурство было назначено на завтра. Когда зажгли костры, предвкушение уже переросло в действие. Все сто человек, за исключением дозорных, расположились вокруг двух больших костров, шутили, громко смеялись, и совершенно спокойно говорили на политические темы, уже, естественно почему, не опасаясь уголовного преследования:

… так банкир Толстин и переписывал самолёты со своего банка на руководство страны и тратил украденные миллиарды на свою продажную псевдо-журналистку Якорь-вжопе, покупая ей яхты и самолёты…

… таким образом Вротебурги и воровали миллиарды на завышенных тендерах, получая их без конкурса по дружбе с президентом…

… и всё многомиллиардное имущество бывшего главного налоговика, а сейчас уже премьера, записанное на родственников, стало вдруг записано в росреестре на нашу страну…

… умер, значит, президент и попал в ад, ему дьявол и говорит: «в рай отправишься только через чистилище, черти тебя будут жарить столько раз, сколько ты был президентом», ну подумал он и решил, что рай стоит того, повёл его дьявол в чистилище, а там Пердежкова, президент и спрашивает: «а она что здесь делает?» – «а она счётчик тебе обнулять будет»…

… два особняка на озере заграницей, усадьбы здесь, майбах и тонны зелёных – вот цена продажного журналиста Вечерния Мудозвонова…

… одной одежды у заммэра на 12 миллионов…

… сбил насмерть мою беременную сестру, которую признали виновной, а записи с камер видеонаблюдения «пропали», сам же он «вдруг» оказался пассажиром…

… яхты, куча часов за 30 лямов зелёных, личный самолёт, охрана на джипах, вместо дома дворцы – и это глава религиозной организации, выступающей за аскетизм…

… да они там все воры с двойным гражданством или видом на жительство в других странах и многомиллиардым имуществом и бизнесом за рубежом…

… не, последнее видео Нахального вроде было про небольшую часть коррупционной схемы и общака главного вора Володимира Сто Друзей, хозяина дворца и свыше 500 гектаров земли с виноградниками и винными заводами вокруг, где в туалетах позолоченные ёршики и держатели для бумаги за 150 тысяч ожидают возможного визита пахана.

А я тебе говорю, что он агент запада…

Эй, новичок, Виктор! А ты как относишься к Нахальному? Он агент запада? – окликнул меня кто-то.

Не знаю, его сторонником я не являюсь, но очень ему благодарен за его расследования, за то, что он вываливает грязное бельё этих упырей на всеобщее обозрение, превращая их из важных шишек, коими они пытаются казаться, в примитивных алчных выродков, а уж то, чьим агентом он является, для меня уже второй вопрос, также плюс ему, что он имел наглость пережить пару покушений родных спецслужб. – ответил я, уходя.

Вот. – подняв палец вверх торжественно проговорил Дорин, который ко мне обратился. – Что я тебе и говорил, не важно, кому он служит, пока наши интересы совпадают, а президент-то как раз точно агент запада вместе со всей своей шоблой.

… и эта Шмара Багдасрань так и не заплатила ни одного штрафа и продолжает ездить без прав…

… ну вот откуда у судьи Какалевы 2 ляма импортных на свадьбу дочери?…

… с такой полицией, что издалека определяет «пьяных» детей и сбивает насмерть никакие бандиты не страшны…

… поэтому теперь всё имущество судей, силовиков, депутатов и сенаторов с министрами, премьером и президентом засекречено…

… звонит глава избиркома президенту и говорит: «у меня для вас две новости, одна хорошая, другая нет, с какой начать?» – «давай с хорошей» – «вас выбрали» – «а плохая?» – «за вас никто не проголосовал»…

Пока я пробирался между шумными компаниями, в поисках Юры и Кати, я неоднократно ловил на себе чужие взгляды, несколько раз мне даже показалось, что я ощущал их затылком, и тут передо мной появилось системное уведомление: Получен новый навык – «ощущение взгляда», теперь вы можете безошибочно точно определять кто и откуда на вас смотрит, для активации способности требуется не менее 3 секунд пристального взгляда. Практикуйтесь и развивайте вашу способность.

Я замер, поражённый увиденным – первый день здесь, а уже новое умение! Я сразу же решил сохранить это в секрете и не вносить в отчёт.

Тут меня окликнул Юра:

Вить, давай к нам!

Здарова, пойдём найдём Катюху, да раздавим бутылочку вискаря?

Здрям, не, сначала пиво, падай сюда. – отказался он. – И знакомься с народом. Это Витька, прошу любить и жаловать. – представил он меня.

После не продолжительного знакомства, я наконец сел и открыл переданное Юрой пиво. Всё же было чертовски приятно сидеть у костра с бутылочкой пивка, не хватало только гитары и песен под неё…

Заснул что ли? – отвлёк меня от мыслей о моей новой способности голос прямо над ухом. – Рассказывай, как здесь очутился? – улыбаясь спросил Юра.

За стихи.

Хорошие хоть были?

Незаконченные, всего один написанный куплет, верней даже вступление к песне… но думаю хорошие строчки…

Обидно, дали бы хоть закончить.

Ага. – ответил я. – А ты как сюда попал?

Да чёрт один по пешеходной дорожке ехал, где я шёл… бибикать начал, чтобы я его пропустил, слово за слово и он с другой обезьяной вышли мне рожу бить…

Ну и?

Ну и набили немного, а сами в больничку отправились. – поржал он. – А потом меня признали экстремистом-террористом за то, что я им кричал «гнида черножопая» когда пинал…

Грустно всё это – нас захватывают спустившиеся с гор недоразвитые олигофрены, которым были не рады и в родных аулах, а тех, кто этому противится сажают. У меня тоже есть что вспомнить, и до поножовщины один раз дошло… – видя его интерес, я продолжил. – Я отступал и отмахивался, когда они лезли толпой, вроде только одного зацепил. Впрочем, тогда я понял, что мне можно ходить с ножом, так как даже будучи бухим, у меня не было желания убивать, я лишь защищался.

С чего всё началось-то?

Один из них выскочил из машины и набросился на двух подруг, я метрах в 50 был, мы только разошлись после бара. И, по словам приехавшего потом наряда, им бы максимум что грозило, так это административка и штраф в тысячу… из серии «когда убьют – тогда и приходите», так что Ирка взяла предложенные 5к за мировое решение конфликта, которые мы разделили.

А из-за чего он накинулся на неё?

Она его послала в ответ на его наглое предложение… Вот знаешь, умный врач лечит причину болезни, а глупый – борется с симптоматикой. Поэтому мы видим, как сажают наших соотечественников, но не видим, что проблема решается… а ведь нужно-то всего лишь начать наказывать за вызывающее поведение представителей других народов. Будут вести себя как люди – не будет и ненависти. Но у нас приживаются лишь глупые «доктора», потому что главврач такой же.

Как думаешь, человечество когда-нибудь сможет избавиться от ксенофобии? На твой взгляд. – спросил меня пухлый Вадим, задумчиво крутя бутылку пива.

Хм… ну смотри: когда на ребёнка нападает собака и кусает – он это запоминает на всю жизнь, и может всю жизнь избегать собак, возьмём другой пример – пауки. Все они ядовиты, и яд многих из них опасен даже для человека, и наша естественная защита – арахнофобия, благодаря которой адекватные люди сторонятся пауков. Или возьмём кучу других фобий – клаустрофобия, акрофобия, агорафобия… улавливаешь мысль?

Фобии не помогают, а мешают нормально жить…

Ещё чего! – перебил я его. – Тот, кто боится высоты – не подойдёт к краю крыши и не упадёт, боящийся замкнутых пространств не зайдёт в лифт, который может рухнуть, боящийся выходить из дома не будет убит на улице грабителем или сбит машиной, потому что останется дома. Страх – это наша естественная защита, или ты хочешь лишить людей его?

Фобия и просто страх – разные вещи, ты путаешь мягкое с тёплым.

Нет – вот у меня, например, арахнофобия, но при этом маленьких паучков я спокойно давлю пальцами, но чем они больше – тем больший ужас они у меня вызывают. И так, я уверен, у всех и со всеми фобиями, и чем больше разница между мышлением людей, тем сильнее базовая агрессия и неприятие чуждого.

То есть ты боишься других рас?

Опасаюсь. Особенно некоторых, которые уже себя негативно зарекомендовали. И это не только нормально, но и правильно, ведь сам термин «толерантность» появился в хирургии, а точнее в трансплантологии – это неспособность организма противодействовать чужеродным клеткам, и её насильно добивались у пациентов с помощью иммуносупрессоров, чтобы пересаженные ткани не отторгались организмом. И это патология – организм обязан отличать свои клетки от чужих. Но вот только наш организм действует по своему скрипту, как и любая программа, поэтому не может понять, что в каком-то конкретном случае это для него благо, и будет отторгать пересаженное сердце даже не смотря на то, что сам после этого умрёт. Мы же обладаем разумом и поэтому можем понимать, когда нужно отторгать чуждое нам, а когда нет, но вот видеть это чуждое для адекватного ответа мы обязаны! Повторюсь – нужно лечить не симптоматику, а саму болезнь. И если причина ксенофобии лежит в агрессивном поведении или тупости выходцев той или иной нации – то нужно бороться именно с этим, а не со следствием. Лично я открыт для контакта и готов протянуть руку, но в другой будет зажат нож. На всякий случай.

Значит вариантов нету? – уточнил Вадим.

Лишь временные – когда все народы ассимилируются и будут иметь единую идеологию, оставив религию на обочине, тогда и не будет ксенофобии… но только до той поры, пока не появятся инопланетяне…

Так себе шутка. – заметил Юра.

А я и не шутил. Совсем иное мышление куда более серьёзная угроза, чем немного отличающееся у разных людей. Утверждать же, что мы одни во вселенной, не исследовав даже собственную планету, слишком глупо. Хотя я всё же думаю, что готовые к контакту инопланетяне будут обладать схожим типом мышления. Проблемой же станут не желающие контакта, для которых мы будем либо пищей, либо преградой к нашим ресурсам, либо рабочей силой. И как раз для этого всё человечество должно сплотиться уже сейчас. Для начала необходимо уничтожить капитализм, чтобы не было войн, затем стереть границы между государствами, создав единый социалистический мир – только тогда у человечества будет шанс на выживание. Можно замахнуться и выше – на коммунизм, но частная собственность обязана быть, на мой взгляд, так как своя ручка всегда приятней, как и собственные трусы…

Мне кажется, что нужно просто перестать видеть врага в каждом встречном с другим цветом кожи или глаз, и больше ничего. – серьёзно проговорил Вадим.

Угу, дерзай – тебя первым же ограбят или вообще убьют. Это должен быть взаимный процесс. И сначала нужно не только перестать видеть врага даже в человеке с таким же цветом кожи и глаз, но и не желать нажиться на нём, хотя тут ты отчасти и прав – ведь это третий путь, более быстрый, но который гораздо труднее. – произнёс я и замолчал, ожидая реакции.

Ну и в чём трудность, помимо воспитания?

А в том, что нужно использовать слово уважение, а не терпимость, применимое лишь к больным людям.

Это не сложно, я вот и так уважаю другие расы.

Выходит, что ты нацист, равняющий всю нацию по тем или иным признакам или чертам характера некоторых её представителей. – улыбнулся я.

Так ты ж сам сказал…

Уважение можно испытывать лишь к тем, с кем схожи мышление и нормы морали, оно может быть лишь взаимным и его не достичь просто так, тем более в отношении огромного количества неизвестных тебе людей, уважать можно лишь тех, с кем ты лично знаком, либо же тех, про которых что-то знаешь, но это будет лишь относительное уважение. Меня, например, бесит кастовость, и при этом мне может импонировать культура народа, до сих пор имеющего следы кастовой системы, их поклоны при встрече и понятия о чести, приверженность традициям с историческими кимоно и адекватное отношение к самой злобной и агрессивной религии, но это не значит, что я буду априори уважать каждого представителя этой нации… как и ненавидеть.

Ты меня запутал.

Вот поэтому это и трудный путь. Через симпатию и относительное уважение к близким тебе по духу.

Всё это время я чётко знал, где кто находится, классное ощущение, будто уже и не нужны глаза – я просто это знал, если на меня смотрели. По прошествии минут десяти, мы с Юрой, прихватив бутылку, отправились на поиски Кати. Нашли её быстро и расположились вчетвером с её подругой Светкой Венковой в сторонке, мы отнюдь не были против такого пополнения. Обе стройные, симпатичные, Катя чуть повыше и поплотнее… но особенно меня привлекала Света – худенькая светло-русая девушка ниже меня на голову, которую так и хотелось обнять и оберегать от всего, с неимоверно красивыми добрыми голубыми глазами, в которых я, без прикрас, тонул… Нет, не поддаваться, а то точно ничего не получится, нужно с ней общаться как и с другими, а лучше, по возможности, игнорировать – тогда, как и любая женщина, она сама будет стремиться понравиться… Девушки смешали себе во флягах виски с колой, мы же его пили чистым.

Спасибо, Юр, кстати, без тебя нас бы всех перестреляли утром. – тепло произнесла Света.

Не всех, пятерых было приказано живыми брать.

А, так это совсем меняет дело… – улыбнулась она.

И с вас всех по поцелую… – довольно заявил Юра.

Закрой глаза.

У меня внутри что-то противно заворочалось, замораживая мимику… а Юра, удивившись предложению, в предвкушении закрыл глаза.

Ну как? Почувствовал? – засмеялась Света, послав ему воздушный поцелуй.

Нет, ты, видимо, перепутала и Витька поцеловала, давай по новой. Буду контролировать.

И Света, хитро улыбаясь, отправила Юре второй воздушный поцелуй. Махнув перед ним рукой, я буркнул:

С тебя и одного хватит. – и обратился, улыбаясь, наигранным раздражённым тоном уже к девчонкам. – Мы вместе вообще-то были, и этот мой.

Вот все вы, мужчины, хотите от женщины лишь одного. – засмеялась Света.

Бывает и другого. – ухмыльнулся Юра.

Не другого, а большего. – поправила его Света.

Ну допустим, что это наша задача думать о продолжении рода. И чем чаще, тем больший шанс у человечества на выживание.

А какова тогда роль женщины? – спросила Катя.

Думать о том же самом, например. – подмигнул Юра.

Мне казалось, что нужно делать, а не думать…

Да с удовольствием!

Вот-вот, а выживание человечества на самом деле не удовольствие, а утомительный процесс после него. Так что лучше хотя бы думать о том, как привить ребёнку гуманизм и ценность любой жизни. – ответила Света.

Ты слишком масштабно мыслишь.

Вовсе нет – несмотря на развитие технологий, мы по-прежнему живём будто в средневековье, где могут и избить за то, что кто-то умнее или просто чем-то отличается, и продать в рабство, и убить за сапоги. Мужской мир, где вы убиваете не только друг друга, а женщине уготована лишь вторичная роль пытаться воспитать лучшим следующее поколение.

Ага, а если бы миром правили женщины, то не было бы войн – страны бы просто не разговаривали друг с другом. – засмеялся Юра. – И во многих армиях мира женщины тоже могут служить и убивать себе подобных.

Это сделано лишь для тех, кто принял правила вашей игры и не хочет в ней вам в чем-либо уступать, стараясь быть не только равными, но и превосходить.

Задача женщины идти за своим мужчиной, при этом направляя его в нужную сторону и подталкивая, он же, в свою очередь, выбирает оптимальный маршрут через грязь, холмы и реки, и утрамбовывает для неё снег. Именно в этом заключается их равенство – он ведёт её, а она – его. – включился я в дискуссию. – А не в том, чтобы перенимать плохой пример. Поэтому женская вина в том, что вы не туда вели, и не так воспитывали.

Красиво сказано, я даже согласна… отчасти… тебя за прозу или стихи посадили? – хитро ухмыльнулась Света.

А вариант «по щучьему велению» есть?

Меня тоже за этот третий вариант. – улыбнулась она.

Расскажешь?

Не хочу сейчас об этом. Ты лучше скажи, чем плох матриархат?

А он практически и так у нас – ведь именно из-за вашего воспитания появились нынешние нормы морали, что девушек нельзя бить, что за вами надо ухаживать и так далее, просто вы в роли серого кардинала. И будь у нас действительно патриархат – вы были бы вынуждены привлекать внимание самца.

Так мы и так привлекаем – следим за собой, держим форму, одеваемся, подчёркивая фигуру, ходим на неудобных каблуках, избавляемся от волос на теле, красимся, используем благовония…

Да, но вы лишь завлекаете, оставляя в большинстве случаев дальнейшие действия за мужчиной, и поэтому мы, по-сути, и живем, с этой стороны, в гармоничном мире, где нет ни явного патриархата, ни матриархата.

Знаете чем отличается сумоист от феминистки? – спросил Юра, устав от этой темы. – Сумоист бреет ноги.

Дружно отсмеявшись, Юра спросил меня:

Куришь?

Бросил. – покачал я головой. – На вэйп перешёл… А потом и вся эта кутерьма закрутилась… не хватает, конечно, электронки…

Тяжко тебе здесь будет – в этом электронном мире нету электронных сигарет.

Ну обычные-то есть…

Даже не вздумай – опять в реале начнёшь, держи лучше это. – он выудил из кармана огромную сигару и вручил мне. – И только сейчас.

Нифига себе, откуда?

Где взял, там уже нету. – ухмыльнулся он.

И мы задымили сигарами, попивая виски рядом с двумя столь привлекательными и умными девушками, продолжая болтать и шутить обо всём и ни о чём – Юра, как оказалось, был байкером, Света занималась конным спортом, а Катя очутилась здесь после того, как дважды продала пиво несовершеннолетним в пивном магазине:

Вот смотри. – рассказывала она. – Подходит к прилавку девушка, выглядящая лет на 30 минимум, вся размалёванная как последняя… ну понятно, как кто… и спрашивает такой-то сорт пива, ты отвечаешь, что его нет, она интересуется другим, которого тоже нет, ты ей говоришь, что «зато есть такой-то», на что она, зная куда идти, берёт это пиво без поиска, и возвращается с ним на кассу – у тебя уже отношение к ней как к постоянному покупателю, и, учитывая большой поток людей, ты сразу пробиваешь ей покупку, после чего она уходит, а через какое-то время возвращается в компании нескольких приезжих бугаёв, и начинается шантаж – и если у тебя нет денег или ты не хочешь им платить, то они вызывают полицию, где после второго такого случая наступает уголовная ответственность.

Вот ведь ублюдки! – возмущённо воскликнул я. – Люди честно работают за гроши, а эта мразь использует написанные даунами законы для своего обогащения!

Почему даунами? Смысл пересажать по максимуму, чтобы все потом ходили по струнке, боясь потерять работу, на которую их чудом взяли после судимости.

Это да. – тяжело вздохнул я. – Как же хорошо было в нашем детстве – мы все были счастливы, зная место, где можно купить с друзьями бутылочку пивка, или вино с подругой, и вряд ли кто-то спился от одной бутылки пару раз в году, так как в деньгах был дефицит.

То есть на детский алкоголизм тебе наплевать?

Не нужно перекладывать ответственность за своих детей, и делать виновным продавца вместо покупателя. Пусть подростки сами отвечают за свои поступки.

Так мы и болтали, пока мимо слегка шатающейся походкой не прошёл Терников… Как однажды сказал наш известный шахматист: «главное в шахматах это не то, на сколько ходов вперед ты думаешь, а как ты анализируешь текущую ситуацию”. Шахматист из меня, конечно, слабенький, так как объективно продумывать много ходов вперёд с учётом ходов противника я не могу, но вот оценить ситуацию я в состоянии. Нащупав нож Сыча, я направился за Терниковым, сказав, что скоро вернусь. С получением нового навыка я стал более уверенным в себе, а может и сказался выпитый алкоголь, и я шёл за ним, на всякий случай не задерживая долго взгляд, зная при этом, что на меня никто не смотрит. Выбрав момент, когда он был занят естественным после выпивки делом, я метнул в него нож, особо не заботясь тем, как он прилетит – важно было то, чтобы я просто в него попал, учитывая вырезанное на нём прозвище.

– Ай, бл*! – вскрикнул Терников.

Скрывшись после броска и выкинув чехол от ножа, я, приближаясь к нашей компании, перешел на шаг, и, как ни в чём не бывало, вернулся на своё место. Прошедший вскоре мимо нас Терников показался мне угрюмым и задумчивым… ха, с чего бы это вдруг? Как я и предполагал, поднимать шум он не стал. Теперь мне лишь оставалось ждать его ответных действий…

Тем временем виски кончалось, я пьянел, а Терников, как назло, и не думал торопиться. Переступив уже за сегодня табу политических тем, мы к ним старались не возвращаться, дабы не портить себе хорошее настроение, и общались уже на темы, на которые можно было спокойно говорить и в реальной жизни. Впрочем и все вокруг, вроде бы, тоже – выплеснув негатив, люди становятся добрее. Постепенно количество продолжающих банкет падало, и вот я увидел, как Терников с двумя гавриками отводят в сторонку ничего не подозревающего Сыча. Я же в это время, позвав всю нашу компанию, побежал к Семёнычу:

Владислав Семёныч, я думаю, что вам понравиться то, что вы увидите, если поспешите за мной. Возможно лучше взять с собой ещё нескольких офицеров, и, быть может, Рымова.

Что конкретно? – спустя недолгое молчание спросил поддатый Семёныч.