Текст книги "Под грифом «секретно» (СИ)"

Автор книги: Алексей Сарнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 15. Чаша терпения.

На удивление мой организм оказался в тонусе. То ли капсула стимулировала электрическими разрядами мышцы, пока я лежал, то ли мой мозг посылал какие-то сигналы, но пробежал я как стометровку, так и трёхкилометровую дистанцию даже немного лучше, чем пробегал раньше.

Проверка реакции проходила на том же тренажёре, что и при моём поступлении. Реакция у меня была практически мгновенная, и намного превосходила результат, который я показывал в начале. Таня даже удивилась и заметила, что всего за две недели здесь она буквально чуть-чуть не дотягивает до показателей старожилов. Хотя потом добавила, что добиться этого «чуть-чуть» крайне долгий процесс.

В тренажёрном зале я встретил нескольких знакомых, и с ними, и с теми кого я не знал, но у которых сегодня тоже были практические испытания, у нас должна была состояться игра в пейнтбол. После тренажёрки нам дали отдохнуть около часа, чего, конечно, было недостаточно.

Я немного нервничал, так как в отчётах не указывал о том, что могу чувствовать чужой взгляд, и боялся сейчас попасться с поличным, однако и проигрывать я тоже не собирался, поэтому для меня назревало серьёзное испытание – победить, но при этом не быть уличённым в использовании своего навыка. Я решил, что для этого мне придётся очень много двигаться и смотреть по сторонам, создавая впечатление того, что я всего лишь контролирую окружающее пространство. В нынешнем пейнтболе, к слову, осталось мало от его предшественника – вместо шариков с краской используются специальные электромагнитные шарики, которые при касании покрытия игровых костюмов создают импульс, сигнализирующий встроенным в костюм датчикам о попадании. Встроенная же компьютерная программа ведёт счёт попаданий и, при достижении максимального заданного количества, громко сигнализирует о том, что игрок выбывает. Мы играли в «три попадания», что, естественно, означает допустимые три попадания в корпус или конечности, либо одно в голову. Это был общепринятый стандарт для проведения подобных игр во всём мире. Сама же игра была наиболее честной и безошибочной в своём роде. У участников ещё могли быть специальные крайне гибкие резиновый ножи с особым покрытием, также сигнализирующим о попадании. Шлемы же наши были с функцией дополненной реальности, отображающей кто союзник, а кто противник, что позволяло нам всем быть в одинаковых костюмах, не выделяясь на окружающем фоне за счёт ярких цветов при командной игре.

Мы начали с боёв в случайных командах, а закончили «мясорубкой», где все были против всех. Я старался как мог не демонстрировать «ощущение взгляда» – постоянно перемещался, и, почувствовав направленный взгляд, уходил с линии атаки, опять же за счёт этого навыка знал, где находится противник и обходил его с флангов или со спины. В итоге меня убили всего лишь раз, в остальных случаях я отделывался максимум парой попаданий, однако я не был таким единственным – Кирилл Веселов из какого-то другого лагеря тоже будто бы знал, когда он на мушке. С ним мы остались вдвоём в «мясорубке» и ещё долго кружили, пока я не понял причину и не расфокусировал взгляд, не смотря при этом на него – тогда мне удалось незаметно подобраться к размытому пятно, которым он являлся, и выстрелить в упор. Условия навыка в три секунды прямого взгляда в жизни не действовали – я чувствовал взгляд сразу, видимо и Веселов тоже. Возможно три секунды требовалось игре, чтобы сопоставить направление взгляда, убедиться, куда именно он направлен и только потом подать сигнал. Или же эти три секунды просто не превращали такой читерский навык в абсолютную имбу. Как бы там ни было, но у меня по итогам серии игр было 4 победы и одно поражение в командной игре, и победа в «мясорубке», что делало меня победителем сегодняшних игр.

После душа меня проводили в маленький бокс, по типу того же, в котором я спал в свою первую здесь ночь, где я, впервые за долгое время, окунулся в царство Морфея в реальном мире. Проспал я долго, и на следующий день через боль во всём теле после неожиданной для организма нагрузки, продолжился бег, тренажёрный зал и пейнтбол. Второй раз побеждать я посчитал глупым, да и был уже слишком усталым и разбитым, и на этот раз всех оставил позади Веселов.

Поздравляю, Кирилл. – сказал я ему, протягивая руку.

Благодарю. Думаю нам нужен решающий матч.

Можно, хотя мне как-то не принципиально, ничья меня тоже устраивает.

У него было открытое добродушное лицо и мне действительно было не важно, чья возьмёт в третьем матче, тем более я уже решил, что если он и будет – то мне следует проиграть, дабы не вызывать подозрений.

Значит победила дружба? – ухмыльнулся он.

Тоже неплохо.

Та девушка сейчас на тебя смотрит или на меня? – хитро спросил он.

На меня. – ответил я, предварительно оглянувшись.

Я так и подумал. – опять ухмыльнулся он.

До встречи. – бросил я, скрывая улыбку и стараясь выглядеть удивлённо.

Пока.

Таня была одета в шикарное облегающее платье, а волосы были собраны в сложную причёску, что мне казалось неестественным, так я уже привык видеть её в белом халате и с обычным пучком волос на затылке.

– Иди за мной, и не ничего не говори.

Молча мы вышли с полигона и пошли по бесконечным помещениям немноголюдной лаборатории, затем спустились в подвал, где сели в машину и поехали. Также молча мы доехали до города и продолжали ехать дальше, пока не оставили его позади, свернув на просёлочную дорогу, ехали вдоль какой-то реки, после чего ещё немного поплутав остановились. Уже смеркалось и вокруг квакали лягушки, пели вечерние птицы и от реки перед нами тянуло прохладой.

Уже можно говорить? – задал я вопрос.

Вместо ответа она резко ко мне повернулась и зло спросила:

Вот ты мне скажи, ты тупой или прикидываешься?

Не прикидываюсь, а ввожу в заблуждение. – попытался я отшутиться. – С чего вдруг такой вопрос-то?

Господи, ты же нас двоих подставил и даже не понимаешь этого?

Тем что победил что ли? Что в этом такого? Просто был предельно внимателен и собран.

Я специально тебя сюда привезла, здесь можно безопасно поговорить – тут нет ни камер, ни жучков, и даже по губам никто ничего прочтёт. Весь разговор останется только между нами. Я наплевала на свой день рождения, как узнала, что ты наделал, так что давай начистоту. Ты скрыл полученный навык, и смог перенести его, так ведь?

Да, только что с того? Я был предельно осторожен…

Тогда как я догадалась? Может объяснишь?

Предположила или использовала свою женскую интуицию?

По записи, где новичок спустя 2 недели пребывания в проекте утёр нос действующему чемпиону. И эта новость быстро распространилась, если тебе интересно.

А сегодня проиграл. Так что это ни о чём не говорит.

Ты правда проиграл сегодня?

Да, и был убит не однократно. Ты же была там.

Я не видела, подошла, когда уже всё закончилось. Тогда хорошо, молодец. Надеюсь пронесло.

Тоже надеюсь.

Но я бы всё же перестраховалась. Я собрала твои старые отчёты, чтобы ты их здесь переписал.

Да не, я думаю уже не имеет смысла.

Всё же так будет спокойнее…

Да нет, это лишнее. На записи было заметно, что я ощущаю взгляд?

В принципе нет, наверно. Ты безостановочно двигался и вертел головой, хотя порой и резко отпрыгивал.

Ну это совсем не показатель. Давай не будем менять отчёт? Не хочу, чтобы о моих возможностях были в курсе.

Ладно, договорились, только впредь побеждать тебе нельзя, по крайней мере Веселова… да и других тоже.

Конечно, и извини, что из-за меня у тебя праздник сорвался. С днём рождения тебя, кстати! К сожалению я без подарка.

Спасибо, твой подарок – сегодняшний проигрыш. – улыбнулась она. – А день рождения мы и сейчас можем отметить, тем более, что от тех рож я и так устала, а здесь на природе даже лучше, я уже замучилась в четырёх стенах сидеть.

Чем отмечать-то есть?

В багажнике есть пиво, тёплое правда.

А обратно на такси?

Да я чуть-чуть, одну-две бутылочки всего, здесь закрытый город, не тормознут, и улицы пустые.

Ну как знаешь. – пожал я плечами, я сам частенько ездил слегка поддатым, но лишь на мотоцикле, где ты, в случае чего, несёшь ответственность лишь за свою жизнь, машина же дело другое, но я не особо возражал, так как не пустил бы её за руль, если бы она перебрала – выкинуть в траву ключи проще простого.

Сидели мы там долго, болтая обо всём, и «одна-две бутылочки» превратились в четыре, однако мы пили не спеша, поэтому были трезвые. С ней было вполне комфортно и обратно мы собрались уже глубокой ночью.

Вернулись мы без приключений – так как было поздно и безлюдно, и Таня, не смотря на это, не превышала 60 километров в час. Вернувшись в пустующую лабораторию мы зашли в её комнату за горячительным и продолжили банкет на крыше…

Где-то звенел будильник, но откуда, я понять не мог – ощущение было, что отовсюду. Продрав спросонья глаза, я обнаружил, что нахожусь на мягкой кровати, а рядом со мной лежит полуголая и притягательная хозяйка этой постели. Было жарко и одеяло нигде не наблюдалось. Я был несколько обескуражен данным обстоятельством и, постаравшись вспомнить вчерашнее окончание дня, так и не смог этого сделать, вдобавок меня немного подташнивало, и от треньканья будильника моментально заболела голова. Пошевелившаяся рядом Таня, не открывая глаз, приподнялась на кровати и потянулась через меня к сенсору на стене, но, уперевшись коленкой мне в бедро, навалилась сверху.

Ой. – сказала она.

Ой. – одновременно ответил я.

Было неловко и приятно одновременно, когда её небольшая красивая грудь ненадолго меня коснулась, вдобавок я рефлекторно схватил падающую на меня Таню за плечи прямо перед падением, чем уже нисколько ей не помог, а кровь от всего этого начала отливать от лица, приливая в другое место. Поспешно отстранившись, мы отвернулись друг от друга. После чего Таня наконец-то выключила этот чёртов будильник.

Тань, – начал я первым хриплым с бодуна голосом. – не помню, что было вчера, и приношу свои извинения за любые свои поступки.

Я тоже ничего не помню…

У меня есть одно правило – не вспоминать о том, что было на пьянке, дабы избежать чувство стыда…

Да, Вить, давай не будем вспоминать. – перебила она меня. – А вообще лучше так, чем я бы проснулась с кем-нибудь из коллег – было бы очень некомфортно дальше работать вместе, зная, что, возможно, все вокруг уже в курсе. – попыталась она, видимо, успокоить себя.

Я не думаю, что у нас вчера что-то было, учитывая степень опьянения и наличие на нас остатков одежды.

Полностью согласна.

И распространяться об этом я не стану, не волнуйся.

Спасибо.

И мы, стараясь не думать о том, что было между нами только что, начали приводить себя в порядок. После Тани в душ отправился я, и, когда я вышел, по ней уже сложно было понять, что она также как и я страдала от похмелья.

Я ожидал, что капсула меня быстро поставит на ноги благодаря капельной инфузии, но, видимо, это был долгий процесс. Мучимый от жажды и головной боли, я с трудом делал зарядку, ещё большим испытанием для меня оказалась пробежка, а в середине дня, когда мне стало полегче, перед глазами всплыло системное уведомление: Получен новый навык – ментальная сила. Теперь вы можете противостоять чужой ментальной атаке. Практикуйтесь и развивайте свой навык.

Так и не задав Тане вопрос о том, как мне развивать навык «ощущение опасности», меня с этим новым уведомлением посетила важная мысль – возможно развитие защиты от ментальной атаки даст возможность ментальной атаке, но вот куда должно развиваться «ощущение взгляда»? И почему оно не развивается, если я постоянно его, не задумываясь, использую?

С этой мыслью я отправился на поиски Юры, по пути столкнувшись со Светой:

О, Король Воров собственной персоной… – начала она саркастически, склонив голову в полупоклоне.

Светлана Бурерождённая, Неопалимая, Королева неписей и Разбивающая их Оковы. – перебил я её в том же духе, слегка поклонившись, и ушёл не оборачиваясь.

Почему-то мне показалось, что она была рада меня видеть, хотя, наверно, это я был рад её видеть спустя два дня (кормили нас на испытаниях отдельно и намного лучше – несколько вкусных блюд с мясом), а её мнимая радость – бред разыгравшегося больного воображения, пытающегося выдать желаемое за действительное, ведь что ей стоило просто поздороваться?

Мои же подопечные, к слову, вели себя тихо-мирно после освобождения Терехова – всё как я и предполагал. Не знаю имелся ли мотив у желания Семёныча лишить их офицера, может, разве что, когда-то раньше, а потом он просто продолжал плести свои интриги уже по привычке или ради интереса? Также возможно, что как раз благодаря ему в лагере и была порой напряженная атмосфера, чтобы придать ему чувство собственной значимости как в своих глазах, так и в глазах окружающих людей. Не то, чтобы у нас царила идиллия, конечно, но у нас практически и не было конфликтов.

Под недоумённым взглядом Юры я объяснил ему свою задумку, к выполнению которой мы приступили незамедлительно. Я стоял с повязкой поверх закрытых глаз в то время, как он должен был кидать в меня камни. Было больно, и уже за первые полчаса я весь покрылся синяками. Но что-то во мне отказывалось признать не верный путь, поэтому мы продолжали дальше, пока один из камней не выбил мне здоровенную шишку на лбу. Но и это меня надолго не остановило, и вот спустя часа полтора я увидел очередное системное уведомление: Навык «ощущение взгляда» улучшен до навыка «ощущение опасности». Практикуйтесь и развивайте свой навык.

Это была долгожданная победа. Мы продолжили ещё немного, пока однозначно не стало ясно, что теперь я чувствовал куда полетит камень и мог увернуться от него. Это ощущение возникало сразу, как только Юра замахивался, намереваясь метнуть камень, и доходило пика, в момент броска, от меня лишь требовалось поддаться этому чувству и отпрыгнуть в безопасном направлении. Он не попал в меня ни разу. Потом мы, выйдя за стены нашего форта, чтобы у Юры не было проблем за убийство, а мне бы не пришлось объяснять в чём дело, начали пробовать со стрельбой из пистолета. В двух случаях из пяти мне удалось уклониться, после чего он добил раненого меня, и мы продолжили снова через полчаса. Этим мы занимались до вечера, когда процент моих уклонений составил, наверно, порядка 75 %, а то и больше. Тане же, не мало удивлённой такой серией смертей, я не стал ни врать, ни открывать всю правду, сказав лишь то, что «практиковался в очень жёсткой тренировке». Между нами чувствовалась то ли какая-то неловкость, то ли ощущение незавершённого дела.

За прошедшие два дня в реальном мире я будто бы подзабыл какого это – видеть Свету с её ухажёром, так что меня вновь ждало чувство сжигающей ревности, которое, накладываясь на пробуждение в постели у Тани, создавало чудовищный коктейль. Поэтому, когда на следующий день мы отправились в город, я уже твёрдо знал, чем там займусь, и, пока Юра проводил время со своей продавщицей-неписью, которая уже привычным делом закрывала магазин на обед, я шёл в местный «квартал красных фонарей», благо жетонов у меня было предостаточно. Подобные заведения здесь располагались в саунах – всё как и у нас, разве что здесь это было легально, а не полулегально, и сомневаюсь, что тут правоохранительные органы «крышевали» такие «дома терпимости». Для выбора был фотоальбом, где дизайнеры и художники постарались на славу, но меня сразу же заинтересовала возможность использования графического редактора – стоило это 200 жетонов. Я испытал некий диссонанс – мне хотелось воспользоваться редактором, но в то же время мне претила эта мысль, словно это аналог насилия над Светой, будто я вторгаюсь во что-то личное без спроса. В итоге желание разрушило моральные рамки моей совести – мне как минимум хотелось её просто обнять и видеть её милую улыбку, а не презрительную. Рисовал я её долго, и, когда закончил, мне был предложен выбор сохранить этот профиль. «Чтобы кто-то другой смог быть с ней? Да ни за что!» – подумал я и нажал «нет». И уже через минуту она вышла из соседней двери, заставляя сердце колотиться чаще…

Чего так долго? – спросил меня Юра, когда мы встретились. – Засосало?

В графическом редакторе сидел.

Не пробовал просто подойти к ней и помириться?

Так мы не ссорились, чтобы мириться, и свои пять шагов навстречу я сделал.

Иногда нужно больше.

Сейчас нужно даже больше десяти шагов, или предлагаешь за ней побегать?

Я предлагаю не отгораживаться в вымышленном мире вместо того, чтобы изменить настоящий.

Оглянись – где мы по-твоему находимся? И что-то я не заметил за тобой тяги к реальности.

А я просто играю, как играл бы на компе дома, мне интересно открывать этот мир, помогает отвлечься, и, замечу, я не платил за интимные услуги. Они мне идут бонусом за очеловечивание НПС, помимо которых здесь есть и реальные люди… пусть и в виде аватаров.

Хм, ну и как процесс очеловечивания?

Неплохо. Она теперь читает книги, смотрит фильмы и слушает музыку.

Как это? Хотя я, вообще-то, спрашивал про другой процесс…

Ха, не жалуюсь. А так здесь есть библиотека и дип-кинотеатр полного погружения, если не знал, а платит она за это нашими жетонами – кладёт их в карман, а не в кассу, потому что зарплата таким как она не предусмотрена.

Это ты ей подсказал?

Ну да, надо же ей как-то выживать без зарплаты.

Ты научил машину коррупции – это твоё очеловечивание? – заржав, спросил я.

Это выживание, такое же как и по всей стране, где люди получают по десять тысяч деревянных, половину из которых отдают за квартиру с коммунальными услугами, а на остальное вынуждены как-то жить и содержать семью. И я ей объяснил, что так делать можно, когда за работу ты не получаешь либо ничего, либо столько, сколько не хватает на необходимое – лишь тогда это не кража.

А что ж тебя самого-то аватары не интересуют?

У меня тут уже две девушки были с довольно длительными отношениями, так что я сейчас отдыхаю от мозгоедства и всяких сопутствующих проблем на ровном месте, но если бы мне кто-то был важен – я бы не сидел сложа руки.

Я не стану унижаться, бегая за кем-то. Тем более, что она всё равно уже не одна. И если это её коварный план заставить меня ревновать, провоцируя меня на какие-то действия, в чём я, естественно, сомневаюсь, то глупо идти на поводу.

Вот потому настоящие мужчины с настоящими женщинами всегда врозь – он не предложит второй раз, а она не согласится с первого. – усмехнулся Юра.

Кстати, ты знал, что здесь в саунах продаются некие вещества, ускоряющие или тормозящие работу мозга? По 50 жетонов за пакетик. – сменил я тему.

Не, и как эффект?

Пока только купил, может пригодится как-нибудь, меня предостерегли от употребления этой химии из праздного любопытства.

НПС предупредили? – удивился он. – Видимо это действительно рискованно, но при этом надсмотрщикам очень важен их эффект.

Угу, я также подумал.

На обратном пути мы увидели вдалеке длинную колонну, направляющуюся в город, но не пешую, как перемещались мы все, а на бронетехнике, и мы, избегая столкновения, спрятались неподалёку в кустах.

Во дела! – воскликнула Катя, которая опять закупала все необходимые специфические покупки для их половины лагеря. – Хотя смотрится красиво, словно парад.

Парады смотрятся красиво, когда они уместны, иначе же они превращаются в пир во время чумы и попытку отвлечь всех от насущных проблем, и красиво бы вся эта техника смотрелась в наших руках, сейчас же она смотрятся настораживающе, и как демонстрация силы…

Какой же ты занудный!

Не был бы таким, если бы кто-то меня поддержал на недавнем собрании…

Ох… ладно… – утрировано вздохнула она. – Похоже ты был прав и зря мы их не раскулачили. Доволен?

Отчасти.

Девочки, не ссорьтесь. Мы всегда можем заминировать эту дорогу, а потом напасть.

И потерять все трофеи, браво!

Не дели шкуру не убитого медведя.

А ты не лишай меня шкуры не убитого медведя.

Ты только о шкурах и думаешь… – заржал он.

А вот за это уже можно и по роже получить!

Ну не виноват я, извини, оно само вырвалось. – продолжил смеяться Юра. – А вообще, с чего это такая реакция на «шкуру медведя»? Больная тема?

Для кого-то может и стать, если он не заткнётся…

Следующая симуляция стала для нас всех огромным сюрпризом – мы оказались в столице нашей необъятной родины на каком-то митинге. Вокруг нас были толпы неписей с самыми разными плакатами: «Уходи», «30 лет – изменений нет», «Народ беднеет, а олигархи богатеют», «Тузик – Лор», «Верни нам наши пенсии», «Нет ввозу ядерных отходов!», «Остановим сплошную вырубку леса!», «Свободу политзаключённым!»… многие держали пустые плакаты, за которые у нас также арестовывали и на одиночных пикетах. Мне сразу вспомнился анекдот: «Встал мужик в пикет с плакатом, а на нём надпись «Вор» – его тут же начали скручивать, избивая, он им кричит: «Но тут же не написано, кто вор!» – «А ты нас за идиотов не держи – мы это и сами прекрасно знаем!». Там не было только ряженых клоунов, орудующих нагайками. И вот прямо на наших глазах армия нелюдей в чёрных доспехах, словно сошедшая со страниц книги, только с шевронами нацгвардии и ОМНОМНОМа, в народе прозванном АНОНом, и такими же чёрными душами пошла в атаку. Для полноты картины им не хватало лишь лошадей, а нам средневекового антуража и девочки-львицы, за которой они бы охотились. В ответ на их безжалостную атаку, неписи хором заголосили:

Что вы делаете?! – кричали неписи разными голосами, будто «чёрные» не знали что они делают – конечно же именно то, за что им платят.

Позор! – так же скандировали они, будто те, что продались за 30 сребреников вдруг одумаются, испытав угрызения совести и покаются, прося прощения.

Если бы только эти неписи могли вспомнить, как действовали единокровные соседи их прототипов и как отбивали своих… Да, решиться рискнуть всем и оказаться в итоге таким единственным, и, как следствие, в застенках – не самое простое решение. Именно поэтому я избегал в жизни малозначимых митингов, не желая ни быть избитой овцой, с которой потом ещё и будут вырывать шерсть клоками, ни единственным козлом отпущения, а для того же, чтобы быть волком в стае, необходима эта самая стая также мыслящих волков.

Мы, естественно, не могли стоять в стороне, видя, как эти вооружённые дубинками и закованные в броню трусы, скрывающие свои лица масками и шлемами, избивают пусть и неписей, но всё же стариков, женщин и детей, нападают на сидящих на лавочках и прогуливающихся мимо случайных прохожих, удовлетворяя своё злобное эго – ведь что для этих отбросов общества могло быть приятнее, чем бить толпой девушку, старика, инвалида, или просто безоружного парня, получая садистское наслаждение от ощущения своей безграничной власти, безнаказанности и чужого унижения? Мы все прекрасно понимали, что эта симуляция должна была выдавить из, возможно, присутствующих среди них единиц, остатки совести, хотя также мы знали наверняка, что самые порядочные просто уволились, когда их перевели в нацгвардию, а в ОМНОМНОМ шли только садисты и антисоциальные элементы, получающие зарплату как раз за счёт своих психических и нравственных отклонений. В нашем мире дать сдачи этим неприкасаемым подонкам означало присесть на долго – отправиться за решётку можно было и за брошенный в их сторону пластиковый стаканчик, или же за то, что избивающий тебя выродок повредит свою руку о твои зубы, или подвернёт ногу, волоча тебя за собой. Это было торжество власти одних над другими. Вообще любая власть одного человека над другим развращает, выпуская скрытого в нём демона, и она просто в принципе не должна быть допустима, по моему личному мнению, но здесь и сейчас мы могли безнаказанно дать им сдачи и отплатить им сторицей за их прегрешения. Чем мы не преминули воспользоваться, кинувшись на них пусть и безоружными, но облачёнными в доспехи ярости и чувствуя в сердцах пламя правды. Мы разбивали в кровь кулаки об их шлемы, прыгали на их щиты, ломали и выворачивали им руки, но победить нам явно не светило… пока с неба нам на головы вдруг не посыпались мечи и щиты – видимо игровой ИИ опять решил восстановить справедливость. Это переломило ход сражения, и на перекладываемые каждый год брусчатку и бордюры, ибо я не мог избавиться от ощущения того, что нахожусь в своём родном городе, полилась кровь от отрубленных конечностей и голов «черных». Я впервые ощутил такую всепоглощающую радость от симуляции. Эта красная радость была даже на губах, оставляя во рту привкус железа – без постоянного выхода лавы, пусть и по каплям, всякий вулкан ею переполнится, извергаясь в итоге чудовищным взрывом. Так и сейчас, взорвавшись, я словно очистился от излишков злости. Тем не менее настала очередь холодной мести – мы четвертовали всех выживших моральных уродов, и пусть они и не чувствовали боль, не будучи в капсулах, но мы испытывали торжество справедливости и священное возмездие. И быть может в реальном мире часть из них сложит оружие после этой симуляции хотя бы из страха, чем из гуманности или понимания того, что правда на противоположной стороне. Ведь страх для животных единственная сила, способная их остановить…

***

(Отрывок разговора)

Да, пап, у него «ощущение взгляда», и, по всей видимости, он догадался как его улучшить.

Молодец, Танюш, спасибо. Теперь тебе нужно выяснить…

Нет, ты сказал, что это последнее поручение, и ничего больше выпытывать я не собираюсь…

***

(Отрывок переписки)

147-й проиграл двухнедельному новичку с таким же навыком. На основании полученных данных с его шлема, я делаю вывод, что «ощущение взгляда» не работает, если противник смотрит расфокусированным взглядом, ориентируясь лишь на окружающие очертания.