Текст книги "Под грифом «секретно» (СИ)"

Автор книги: Алексей Сарнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Шёл я с поднятыми руками, демонстрируя отсутствие агрессии, однако дойти до Воронкова, который стоял между двумя местами респауна, я не успел – на меня обратили внимание, и кто-то шибко умный пальнул, не раздумывая по чём зря. Этот первый выстрел, от которого я уклонился, подхватили и другие, и я, уйдя от них перекатом был вынужден и сам открыть огонь, одновременно с этим ускоряя и своё сознание, и следом самого себя. Благодаря тому, что вокруг меня было много людей, их пули, не попадая по мне, поражали друг друга, а я, вытащив нож, продолжил увеличивать счёт павших. Наконец очистив вокруг себя пространство от порядка полутора десятков лиц, я наставил ствол на Воронкова:

Довольно! – гаркнул я. – Я вам…

Но меня перебили несколько выстрелов, от которых мне пришлось уворачиваться, поражая самих стрелков.

Останови их! Я вам не враг! – крикнул я снова, беря на прицел Воронкова. Их оставалось уже около 50.

Я помню тебя, и мы просили сегодня помощи у вашего лагеря! Как и договаривались, но…

И я вам помог! Лишь благодаря мне вы всё ещё действуете по своей воле – это я убил утром Пал Саныча и помог вам в этой атаке!

Что значит действуем по своей воле?

То, что аналитик обладает аналогом гипноза. Именно поэтому в его распоряжении три лагеря.

Ты спятил что ли? Какой гипноз?

Не советую проверять. Лучше поговори об этом с Краюхиным или Безноговым. Сейчас же вам нужно быстрее отсюда сматываться, пока они не появились. Забирайте арсенал и бегите. У меня здесь есть дело и я не допущу, чтобы вы мне всё испортили!

Мы можем выиграть время, оставив часть здесь…

Нельзя, если, конечно, не хотите в дальнейшем никаких диверсий от своих же.

Ладно. Бегом в арсенал, у нас около десяти минут!

Спровадив Воронкова с отрядом, мы с Юрой поспешили найти место для укрытия. Сразу прятаться в офицерском доме, где нас бы однозначно засекли «обнаружением жизни», мы не стали, поэтому мы высматривали какие-нибудь кусты или высокую траву. И, найдя искомое место спустя несколько долгих минут, мы залегли, готовые к длительному ожиданию. Как обычно после ускорения меня мучила жажда, голод, гипоксия и усталость, которые я старался скрыть от оппонентов, только в этот раз я еле держался, было ощущение, что даже несколько дополнительных секунд в ускорении я бы не выдержал, и сейчас я, напившись и отдышавшись, мог спокойно прилечь отдохнуть…

***

Они вынесли весь арсенал, также забрали всё и у Безногого, а с Краюхиным связи нет, судя по всему они там всех перебили. – доложил Верещагин Пал Санычу.

Суки! Из-за какой-то случайности всё пошло наперекосяк! Пусть срочно пришлют нам свои заначки.

Замечу, что нам бы и своя не помешала…

Твоё дело выполнять приказы, а не давать советы. И какого хрена они просто ушли? Будто им кто-то на уши подсел!

Может и подсел – не за чем было личные дела смешивать с общественными.

Это называется одним выстрелом двух зайцев. Утром закупим оружие и присоединим пятый лагерь.

***

Видимость из нашего укрытия, которое оказалось весьма удачным вдали от мест респауна, была небольшой, тем более ночью, однако мы всё же могли немного ориентироваться в происходящем – порой кто-то пробегал мимо, неся несколько автоматов на плече, в другой раз кто-то на кого-то ругался, и до нас долетали обрывки фраз, так что когда шумиха вокруг улеглась, мы подождали ещё час и уже под утро пошли на дело. Кстати, у нас Рымов занимал комнату на первом этаже, второй же этаж был для собраний, покои же аналитика располагались в самой большой комнате второго этажа, что я прекрасно помнил ещё со своего прошлого визита, поэтому я полез наверх в окно, вгоняя попеременно два ножа в стык между брусьями. Перед тем, как уже перемахнуть через подоконник, я использовал дротик с транквилизатором – дёрнувшийся было Пал Саныч почти мгновенно застыл, тогда я уже залез внутрь, шумя ботинками. Обернув у него подмышками одеяло, я завязал его на спине, и принялся спускать грузного аналитика через окно, когда же у меня в руках остался лишь маленький конец одеяла, я разжал руки, и аналитик рухнул на Юру. Уже на улице мы быстро связали его руки за спиной, завернули его в одеяло, и понесли к дальним воротам. Оставив их в тех же кустах, где мы прятались, я направился к воротам. Первым делом я снял радиста у подножия частокола, затем уже двух часовых на стенах, только после этого я вернулся и мы, не поднимая шума, покинули крепость.

Отправив Юру подальше, чтобы аналитик ему ничего не смог внушить, я разжёг костёр и использовал немного стимулятора, чтобы привести его в чувство, но это не сработало, тогда я его ударил и полил водой из фляги. Он заворочался, привязанный к дереву, и я продолжил его будить, наслаждаясь этим процессом.

Как ты выкрал наше оружие? – начал я допрос, когда аналитик открыл глаза.

Развяжи меня. – тут же отреагировал он, а я почувствовал чужую волю, давящую на меня.

На меня это не действует. – сказал я, нанося добротный удар кулаком. – Вопрос повторить или перейти сразу к пыткам?

Это не я. Отпусти меня, ведь ты же знаешь, что я невиновен. Тебе же нужен такой союзник как я…

Ты что-то сегодня туго соображаешь. – ответил я, перебив его очередным ударом. – На меня это не действует. Я жду ответа. – закончил я, доставая нож.

Зачем тебе это, раз ты и так всё знаешь?

Здесь я задаю вопросы. И раз ты не спешишь на них отвечать, то я тебя потороплю. – сказал я, проводя ножом по его пятке. – Я читал, что была пытка, когда с человека снимали кожу, начиная с пяток…

Меня уже по твоей милости пытал Безногов, которому ты меня сдал, так что ты не напугаешь меня, малец. Тем более, что я знаю, что ты не сделаешь этого.

Не вижу причин для обиды – ты также меня сдал Рымову, и подвёл под пытки, и раз уж ты не хочешь говорить по-хорошему… – произнёс я, загоняя нож под ноготь его указательного пальца. – К коже на пятке я вернусь чуть позже, сначала займусь твоими пальцами, потом отрежу веки, чтобы ты всё видел, затем уши, нос, губы… – продолжил я, когда он перестал шуметь.

Я встретил ваш отряд, идущий в город, и приказал им вынести мне оружие, так же внушил им, что они видели тебя, выносящего это самое оружие. – быстро заговорил аналитик перебивая меня.

Как ты получил этот навык? – спросил я, вытирая нож о штанину и засовывая его лезвием в огонь.

Во время пыток я получил навык «ментальная сила», который потом вдруг улучшился до навыка «внушение».

Как?

Не знаю!

Как? – повторил я, приближая уже горячий нож к его зажатому в моей руке среднему пальцу.

Не знаю я как! У нас было общее собрание, где меня хотели разжаловать! Вдруг я получил «внушение» и убедил всех, что я для них лучший лидер!

На всех ли подействовало твоё внушение?

Нет. Наверно не подействовало на Верещагина.

Почему?

Не знаю я! Его тоже пытал Безногов!

Какие ещё у тебя есть навыки?

«Обнаружение жизни».

Дальность?

Около двухсот метров.

Каковы твои дальнейшие планы?

Захватить все лагеря.

И?

Дать отпор военным.

А дальше-то что?

В смысле что?

Может сбежать отсюда? Или вытащить всех? Ведь у тебя «внушение».

Да, сбежать отсюда со всеми…

Мне кажется, что ты сейчас говоришь то, что я хочу услышать… открой рот. – перебил я его, вытаскивая пакетик с тормозящим работу мозга порошком. – И съешь это.

Видя его недоумённый взгляд я продолжил:

Это не яд, хотел бы тебя убить – выбрал бы более простой способ.

Подождав несколько минут после того, как он съел порошок, я позвал Юру, и обратился к аналитику:

Сейчас ты прикажешь ему развязать тебя.

Развяжи меня. – последовал моей команде осоловевший Пал Саныч.

Скажи стоп-слово – может ещё и массаж сделаю. – ответил Юра. – Ты ошибся и он не владеет гипнозом?

Нет, у него есть навык «внушение», только он сейчас нейтрализован. Мы отведём его в наш лагерь, где он всё подтвердит.

А если он к тому времени уже сможет им пользоваться?

Если бы да кабы, то во рту росли б грибы, и был бы это не рот, а целый огород… – ответил я Юре, стараясь подмигнуть незаметно для аналитика.

К нашему лагерю мы вышли спустя часа полтора – хоть нам и не пришлось тащить аналитика, но он всё же двигался как чиновник без взятки, еле передвигая ноги после транквилизатора. Уже было утро, которое могло бы быть прекрасным, если бы не чудовищная усталость, и по дороге я в очередной раз принял около четверти пакетика, который хоть и помог немного, но чувство усталости никуда не убрал, чем вызвал новый поток замысловатых ругательств со стороны Юры, которые я оставил без внимания. Мы направлялись к тем воротам, где в дозоре стояли люди Терникова, о чём я узнал от Юры, чтобы не подставлять Свету, которая, как мне показалась, стала вдруг ко мне чуточку теплее, хотя возможно, что и не ко мне… но эти мысли я гнал прочь.

Отпирай ворота! Привели вора, который обчистил наш арсенал. – крикнул я метров с двадцати, услышав передёргиваемый затвор автомата.

Вообще-то нам приказано убить тебя…

Позови Терникова. Пусть он решит.

Ладно, сгоняешь, Пан? – откликнулся Чуров.

А чё я всегда крайний? – спросил Панфилов. – Вы приказываете, а достаётся потом мне!

А нас тут только двое, и я крайним был вчера!

Шевелитесь уже! Времени в обрез! – прикрикнул я на них. – На зоне прохлаждаться будете!

Через несколько минут на стене появился Терников, который сразу же распорядился впустить нас и передать по рации, что вор пойман, и нужно собирать весь лагерь, как я ему и сказал. Я же, не теряя времени, сообщил, что всем нужно отойти от нас метров на пятьдесят минимум, чтобы не попасть под «внушение» аналитика, так как я не знал дистанцию этого навыка, Юру я тоже отправил подальше.

***

Света всё ещё корила себя за то, что влезла куда не надо, и лишь по чистому везению её приказ офицеру и направленный в него автомат не привели к негативным последствиям. Да, на эти возможные последствия ей было наплевать – ведь она не из тех, кто трясётся от страха или боится что-то сказать или сделать, но ей не нравилось, что она, будучи сама по себе довольно импульсивным человеком, помогла вдруг тому, кто так её бесит… а бесит ли вообще он её? И был ли у неё выбор? В то, что он выкрал арсенал она не верила ни на йоту, поэтому она и не пыталась ни его остановить, когда он убегал, раскидывая весь лагерь, что было весьма забавно наблюдать, ни поймать, когда он уже сбежал, и, конечно же, она хотела, чтобы он смог скрыться, иначе бы его ждала более чем не завидная судьба… но вот то, что она в это влезла ей всё же не нравилось – вдруг он ещё подумает невесть что… А, впрочем, пусть думает – будет приятно спустить этого наглеца с небес на землю… за всё, что он успел наговорить. Да нет – тут же перебила она саму себя – не пристало ей играть чувствами других людей. Эти её мысли прервала суматоха вокруг – в ворота соседней стены входили два человека, поддерживающие третьего в одних трусах, а Терников, вроде бы это был он, громко разгонял всех от них подальше, вскоре от этой троицы отделился ещё один, тоже увеличивая дистанцию.

Когда там собрался весь лагерь, в том числе и Рымов, Света поняла что к чему, и, чувствуя неясную тревогу, покинула свой пост, направившись ко всем.

Вот этот вор обчистил наш арсенал с помощью навыка «внушение». И иммунны к нему лишь те, у кого есть навык «ментальная сила». Убивать его нельзя ни в коем случае, иначе он тут же приведёт к нам все четыре лагеря, находящиеся в его подчинении, а потом и захватит остальные. Его необходимо оставить в яме за пределами нашего лагеря, пока он не захватил все.

Меня не подавит ничья воля, даже если это и правда. Я вызнаю всё у этой двуличной сволочи.

Тогда может заявишь всем, чтобы не выполняли твоих спонтанных приказов, например об убийстве меня и аналитика?

Ещё чего! – ответил он, подходя с пятёркой бойцов к Виктору и сидящему на земле аналитику.

Убить его! – резко крикнул одетый в одни трусы Пал Саныч, выпрямляясь и выпучивая зенки.

Убить его! – тут же повторил Рымов, вытаскивая пистолет.

В тот же миг Виктор ушёл вправо резким перекатом, ликвидируя двоих, за которыми стоял Рымов.

Убить Рымова! – тут же отреагировала Катя.

Выполнять приказ! – влез Семёныч, стоя в стороне, не уточняя при этом чей именно приказ выполнять.

Катю поддержала примерно половина нашего лагеря, четверть же вступила с ними в рукопашную схватку, не давая им выстрелить, ещё четверть, колеблясь и сомневаясь, не вмешивалась. Свете не нужно было думать, какую сторону выбрать, только ей мешало расстояние и царившая вокруг суматоха, поэтому она рванулась вперёд, видя как Виктор уворачивается от пуль. Затем, когда она уже почти добежала, Витю прошила очередь, и он, падая, что-то вколол в ногу полуголому аналитику. Тут Света увидела на прямой дистанции Рымова и выпустила несколько пуль, и следом ещё очередь в разворачивающуюся в её сторону троицу. А потом у неё в голове прозвучал приказ, которому она не могла сопротивляться: «Убей его и меня!»

Послушно она начала направлять автомат на поверженного парня, не в силах восстановить контроль над собственным телом и неотрывно глядя в его зелёные глаза… такие удивлённые, глубокие и… красивые… «Красивые?! О чём я только думаю?! Бороться надо!»

Нет! Стой! – воскликнула её жертва.

Её собственные руки продолжали наводить на его голову автомат, в то время, как она тщетно пыталась им помешать, вызывая внутри безмолвный крик отчаяния…

Глава 23. Пределы выносливости.

Увидев вдалеке, что Света направляет автомат на Виктора, Катя моментально среагировала, взяв её на мушку, но выстрелить не успела, так как Свету заслонили несколько дерущихся, отпрыгнув в сторону она всё же выстрелила в свою подругу, и Света упала на только что застреленного ею Виктора, но вдруг приподнялась, направляя автомат на аналитика. Кате пришлось спешно выпустить ещё одну очередь. Ну что ж – похвалила себя Катя – успела хоть до убийства аналитика, а это самое главное. Спустя не продолжительное время бой прекратился и Семёныч, как старший офицер, выбрав шесть человек для транспортировки нежданного гостя, забрал обмякшего аналитика. Появившийся вскоре Рымов был откровенно зол, и в первую очередь на себя, как сразу поняла Катя. Когда же возродились все павшие, Рымов признал, что был под чужим контролем, снимая тем самым обвинения с Виктора, и ушёл к себе.

Ты что такая хмурая, подруга? – спросила Катя у Светы, собирая разбросанное оружие с поля боя.

Ты Витю не видела?

Нет, а что?

Он должен был появиться даже раньше меня, а его всё нету…

Ну и что?

Мне было приказано его убить – вдруг я его и убила? По-настоящему, и здесь и там. Глупость, наверно, но всё же он почему-то не появляется…

Как это? Умирая здесь – мы всегда возвращаемся в реальность. Может капсула опять сломалась? Или он со своим куратором? – зашла Катя с тяжёлой артиллерии.

А что если это не сработало из-за внушения? Ведь что мы знаем обо всём этом? Мы час назад не могли поверить, что кто-то может контролировать нас. Что если нам внушили, что смерть здесь – окончательная?

Так Витя говорил, что у него «ментальная сила», и на него это не действует. – всё пыталась Катя отогнать мрачные мысли подруги, чувствуя её состояние.

Нет, он сказал, что «внушение» не действует на тех, у кого есть «ментальная сила»…

Тогда бы аналитик не заставлял других его убить.

Возможно, не знаю я…

Но время шло, а Виктор всё не появлялся, и Катя уже сама начинала думать, что что-то действительно случилось… Но все эти мысли прервало внезапное нападение на их лагерь – первыми пали дозорные, но не успели защитники занять позиции на стенах, как куча БТР, выбив ворота со всех сторон, лавиной заполнила лагерь, сея вокруг себя смерть. Атака была настолько стремительной, что они даже не смогли оказать достойного сопротивления, впрочем, они пытались – Рымов подбил один БТР из гранатомёта, отстреливаясь из офицерского дома с десятком успевших там спрятаться бойцов, ещё несколько малочисленных групп укрылись в казармах, большая же часть их лагеря была разбросана по всему периметру крепости с оторванными конечностями или перебитыми спинами, будучи прошитыми насквозь после попаданий снарядов тяжёлых пулемётов. Эти же их уцелевшие и не многочисленные силы быстро таяли… Кате не посчастливилось умереть сразу, в отличии от Светы – попавшая ей в левое плечо пуля из станкового пулемёта почти оторвала ей руку, но, показывая пример, она собрала всю свою волю в кулак и продолжала отстреливаться по стрелковым портам бронетехники. Следующее попадание снесло ей пол челюсти, вызывая громкий и протяжный стон, но и это её не остановило – увидев, что она осталась одна, Катя прикинулась мёртвой, что ей не составило труда сделать, лёжа в собственной крови, а затем подорвала гранатой себя и ещё несколько солдат, покинувших БТР…

***

Открыв глаза в капсуле, я первым делом подвигал ногами, затем перевернулся на бок, чтобы поспать хотя бы полчаса – ведь за последние два дня я спал от силы несколько часов, много раз при этом ускоряясь, и из-за усталости я смог продержаться в последнем ускорении всего не более минуты, даже смешно, после чего меня так изрешетили, перебив позвоночник, что я, пусть и не на продолжительное время, стал инвалидом, утратив чувствительность тела ниже пояса! Как же хорошо, что это случилось не в реальной жизни! Увидев, что я лежу на боку и не спешу вылезать из капсулы, Таня без лишних слов вернулась к себе – чудо, а не девушка… к которой меня больше не влекло. После последних событий мы снова начали нормально общаться не только на камеру, что говорило лишь о том, что в личном плане мы были друг другу безразличны, чему я был только рад. Заснул я мгновенно, проснувшись от настойчивого тормошения.

Просыпайся, я тебе и так целый час дала поспать. Пора обратно.

Час?!

Да, не стоило? Ты мне показался жутко измотанным. Я тебе что-то испортила? – участливо спросила Таня.

Да нет, наверно, всё в порядке – я бы всё равно не успел, даже если бы сразу вернулся… так что спасибо.

***

Почему-то я оказался не в Городе, а в нашем лагере, но обдумывать причину, по которой не сработал новый навык, было некогда – кругом валялись тела моих боевых товарищей, и ходили вооружённые солдаты, собирающие с них лут, и ещё было множество БТР и БМП, стоящих вразнобой везде, куда не кинь взгляд. Я тут же ускорился и бросился к ближайшему трупу, вытаскивая у него из чехла нож, и врезался в толпу солдат, обагряя нож тёплой кровью. Через несколько минут моих активных действий, я вдруг осознал, что почему-то не чувствую ни усталости, ни головокружения – словно я был супергероем из западных фильмов! Анализировать это также не было времени – нужно было постоянно уворачиваться и отпрыгивать от летящих в меня пуль, и даже моя огромная скорость не гарантировала мне безопасности – как только я зачищал очередную группу противника, в меня тут же стремились поразить очередями из многочисленных пулеметов с бронетехники, от которых мне пока что удавалось уворачиваться, наконец они начали палить уже безостановочно и по площади, не взирая на то, что от их выстрелов гибнут свои же вокруг меня – так в меня и попали в первый раз, прошив голень насквозь, когда я отпрыгнул в наименее опасное место, но я не сдавался. Пусть и не обладая уже прежней скоростью, но я продолжал уничтожать вражеских солдат, попутно высматривая гранатомёт, которого я нигде не замечал. Тогда я попытался скрыться, но меня настигли ещё несколько пуль, бросив оземь, где моими последними мыслями была гордость за то, что я забрал с собой никак не меньше полутора сотен солдат, и что они надолго запомнят этот феноменальный размен…

***

Появившись в городе, я обнаружил, что меня облутали – у меня вытащили около пятидесяти жетонов и все мои чудо-пакетики, поэтому я сначала докупил их, после чего взял и оружие на обратную дорогу, и сразу же в быстром темпе направился в наш лагерь, размышляя о произошедшей стычке. Карту аналитика я разыграл весьма успешно, даже если он и сбежал – так как я и обелил себя, и ударил по Рымову. Если бы он поверил мне и упрятал в яму Пал Саныча, то это тоже была бы победа, но сейчас он ещё и показал себя некомпетентным руководителем, который всё ещё может находиться под влиянием аналитика, так что теперь дело было за Семёнычем, в котором я не сомневался. Сейчас было необходимо убедить всех срочно покинуть лагерь, пока за завтраком Пал Саныч не дал команду нас атаковать – в этом я рассчитывал на помощь навыка «точка респауна». Также я думал о том, почему Света имела неосторожность подойти так близко? Разве что она не могла прицелиться в Рымова из-за начавшейся вокруг суматохи. То же обстоятельство, что она покинула свой пост на стене, явно говорило о том, что она выбрала сторону раньше, чем её подруга отдала приказ о ликвидации Рымова. Поэтому назад я бежал немного окрылённый и погружённый в однозначно положительные вырисовывающиеся перспективы.

Где-то на середине пути мне пришлось сделать крюк, огибая смутную угрозу во впереди лежащем лесу, поэтому до лагеря я добрался не скоро. И я, конечно же, не ожидал настолько тёплого приёма, чтобы перед моим возвращением ломали ворота, так что понял, что вряд ли наши так лихо погуляли в лучших традициях свадеб:

Продавцы «охрилейма» заходили? – спросил я у Юры, подходящего с инструментами к деревянным обломкам.

Хуже – Свидетели Илигова.

Говорят, что если им самим предложить поговорить о Боге – они теряются и убегают.

У этих были железные доказательства того, что их Бог круче… а также куча БТР.

Странно – ведь нам же всем ещё со школы вдалбливают, что ни освящённая ракета не полетит, ни окроплённый автомат не выстрелит.

Тоже диву даюсь, не увидел бы сам – не поверил. Наверно здесь физика отдельно от религии существует.

Ведь это же грех убивать из неосвящённого оружия… Как же они с этим справятся, бедненькие?

Да, либо они теперь попали на кибер-ад, либо у них был кибер-священник, освящавший всё или же готовый отпустить им их грехи за поцелуй его бренной крайней плоти…

Что с аналитиком?

Семёныч его выволок.

Ну слава Богу.

Ну не скажи – может он его и отпустил, я не в курсе – они ещё не возвращались.

Если бы отпустил – они бы уже вернулись, видимо место искали и яму роют.

Будем надеяться.

Какие последствия атаки?

Мы опять без оружия – Рымов вместо того, чтобы качественно прикрыть свой схрон в подполе, ремонтировал казармы.

Это временно, какие последствия для тех, кто нам помог и выступил против него?

Рымов их за оружием отправил. – ответил Юра, мотнув вбок головой. – А мне приказал ворота чинить.

Я автоматически посмотрел в ту сторону вслед за его движением, и у меня тут же заныло в груди, одновременно с появлением «ощущения опасности».

Быстрей! – на ходу крикнул я, направляясь к нашему схрону.

По пути нам удалось собрать не более десятка человек, также и Эрнеса, извинившегося за клевету, будучи уверенным, что видел именно меня, но терять время на остальных я был не намерен, так что, открыв схрон, я вооружил наш небольшой отряд и мы, не теряя время даром, побежали на выручку нашим «челнокам». Начавшаяся у меня снова мигрень, напомнила о том, что я так и не принял очередную порцию стимулятора в городе из-за того, что его вытащили – я его лишь купил. Обматерив себя, я сжал зубы, продолжая бег. Мои мысли с беспокойства за Свету постепенно переключились на месть непосредственным участникам нападения, и следом на ответные действия уже тем, кто заварил всю эту кашу. Вот если бы завтрак уже прошёл, то можно было бы захватить солдат в плен, а потом осуществить диверсию в их части, прикинувшись ретировавшимися ранеными солдатами – вряд ли они бы знали каждого поимённо и в лицо… хотя стоп – пусть уж сообщат, что их захватили! Тогда от большего количества пленных увеличатся шансы на успех операции, ведь главное правильно всё подать – мы прибежим маленькой группой, все израненные и в крови, заявим, что только нам удалось сбежать из плена, так как нас всех разделили, тут же поднимем панику, что на нас с минуты на минуту будет осуществлена атака, а нам, убегая, удалось захватить гранаты и мины, которыми те планировали нас обстреливать. Я прям воочию представил себе эту картину. Главное попасть внутрь, а там уже пусть и проверяют информацию о том, знают ли нас сослуживцы, или же что на самом деле мы пронесли – мы просто перебьём всех на КПП и затеряемся на территории части, минируя всё, что только можно заминировать.

По возможности берём всех в плен! – крикнул я.

Приближаясь к месту боя, хотя какой бой, если наши были безоружны? Просто побоище. Мы разошлись по широкой дуге. Увиденная вскоре картина привела меня в состояние неистовства – куча лежащих тел и несколько раненых девушек, которых крепко держали солдаты за руки и ноги. Они рьяно вырывались в то время, пока с них стягивали и срезали одежду. Первую четвёрку я расстрелял со спины, освобождая этим Катю. Пока другие несостоявшиеся насильники вооружались, я ранил ещё нескольких, в это время раздались выстрели с флангов.

Где Света? – спросил я у Кати с простреленной ногой, когда спустя менее минуты мы зачистили периметр.

Не знаю, мы все убегали в рассыпную в сторону города, выполняя приказ.

Спустя долгие секунд десять, я, наконец, определил, в какую сторону нужно двигаться и побежал туда, остальные же рассредоточились по другим направлениям, двигаясь к Городу. Через пару минут я настиг очередную группу противника, но с ними была Вера, а не Света, и я продолжил поиски, оставив Веру с пистолетом присматривать за ранеными подонками.

Света! – начал я её звать, теряя над собой контроль, и мечась в панике кругами, так как моей стометровой дальности «обнаружения жизни» явно не хватало.

Вдруг мне показалось, что я её услышал, и я помчался в ту сторону. Стоило мне только увидеть пятёрку недо-жмуриков рядом со Светой, как пришлось спешно уворачиваться от пуль и я, преисполненный адреналином и яростью, вдруг для самого себя ускорился так же, как и делал до этого под воздействием порошка. Тут же я ушёл рывком по диагонали вправо, затем влево, стреляя двоим по ногам, и, приблизившись вплотную, схватил автомат третьего и резко развернулся, вырывая оружие у него из рук и ломая прикладом ему челюсть на выходе из оборота, стараясь не обращать внимание на мерзкий скрежет ломающихся зубов о металл, который длился в ускорении чрезмерно долго, вызывая ассоциацию с кабинетом стоматолога, следующим движением я со всей силы ударил в живот четвёртого, чувствуя, как хрустит под ногой его позвоночник, и атаковал серией быстрых ударов пятого, затем вернулся к тем, что уже лежали с простреленными ногами, и в несколько отточенных движений вырвал оружие и сломал им обе руки. Всё это длилось считанные секунды, после которых я, успев убедиться, что все противники без сознания, выпал из ускорения и, почувствовав привычное головокружение, немного покачнулся и протянул руку к ближайшему дереву, облокачиваясь о него, как меня неожиданно обняла Света, поддерживая моё равновесие. Спустя несколько секунд головокружение прошло, и я крепко сжал её в объятиях, неожиданно для самого себя целуя её в макушку, и не обращая внимания ни на какое-то появившееся перед глазами системное уведомление, ни вообще на что-либо другое. Не знаю, сколько мы так стояли в обнимку – время для меня будто остановилось, я ощущал её так близко, вдыхал Её, и всего остального мира для меня более не существовало…

Я боялась, что убила тебя окончательно… – негромко сказала она спустя минуту, десять или час – не знаю.

Как видишь напрасно, я могу менять свою точку респауна. Всё в порядке, милая.

Скажи так ещё раз. – нежно произнесла она.

Милая… – повторил я, и Света, улыбнувшись, поводила головой влево-вправо по моему подбородку.

Не могу понять в чём тут подвох и где оскорбление…

А разве может такая заноза быть милой?

Тогда ты тоже милый. – ответила она, улыбаясь и поднимая голову…

Поцелуй, казалось, длился целую вечность, и я бы хотел иметь в запасе ещё бесконечность таких вечностей.

У меня появился навык «эмпатия», и знал бы ты только, как это сейчас прекрасно… чувствовать всё за двоих.

А у меня, наверно, появилось «ускорение» – не обратил внимания, так что поверю тебе на слово…

Удивление от произошедших кардинальных перемен в моей жизни уже прошло, оставив лишь рвущуюся наружу радость, которую я задвинул подальше до более спокойных времён – пока мы были в своём собственном мире, отрешённые от окружающего, сбежал пятый солдат, а остальные, кроме того, который всё ещё был в отключке со сломанной челюстью, отползли подальше, рассчитывая, видимо, на то, что мы про них забудем, поэтому Света осталась следить за этой четвёркой, я же побежал догонять сбежавшего. Чувство опасности молчало, но помогла «эмпатия» Светы в определении того, кто говорит правду о направлении движения беглеца. С появлением нового навыка, я постепенно начинал понимать, как можно контролировать своё ускорение, так что ускорившись примерно раза в полтора, что давалось мне намного легче, чем уже привычное ускорении в режиме боя, я вскоре настиг ускользнувшего солдата, вломил ему немного, вырубив, и привязал его к дереву его же рубашкой, после чего решил пройти немного вперёд по его маршруту, так как он бежал не в сторону своей части – в итоге я вышел на укрытые ветками четыре БТР, после чего привёл его обратно. Во время погони у меня возобновилась головная боль, которая меня почему-то не тревожила всё прошедшее время с последнего ускорения, и по возвращении мне пришлось объяснить своему эмпату причину в ответ на её беспокойство, не утаил я и зависимость последних дней от препарата, нацеленный на открытость в отношениях – да и как можно было что-либо скрывать от эмпата? Не могу сказать, что меня это нисколько не напрягало, хоть и скрывать мне от неё всё равно было нечего – ведь я привык воспринимать себя отдельной личностью, но, тем не менее, это нужно будет обсудить… не сейчас, конечно, когда мы вдвоём, в чём я нисколько не сомневался, стремимся к большей близости и пониманию друг друга. И, кстати, Света, хоть и неодобрительно отреагировала на то, что я снова принял немного порошка, но и нисколько не препятствовала.

Завтрак наступил для нас неожиданно, когда мы ещё не дошли до места первого боя, где должны были собраться. Мы со Светой сидели так же, как и недели назад – напротив друг друга и мило болтали, ловя порой немногочисленные удивлённые взгляды, на которые мы не обращали никакого внимания, Катя довольно ухмылялась вместе с присоединившимся к ней Юрой.

Вы чего там так долго? – наконец спросил Юра. – Все уже вернуться успели.

В догонялки играли, почти уже дошли, как нас вытащили на завтрак. – ответил я.