Текст книги "Тайная служба (СИ)"

Автор книги: Алексей Полевой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Ну и дальше что? – подгонял жандарм, глядя, что уже приближается дворец.

– Помню отрывками, уже совсем пьяный был, по дороге к летнему дворцу на путях махал руками мужичонка, я его не заметил сразу в тумане и скорость сбросить не успел, он прямо из-под колёс на обочину спрыгнул. Дальше переехали мы видимо его пустую телегу, застрявшую на рельсах, вдребезги разнесли, только лошади не было, Пехов сказал, там ещё мобили грузовые с бочками стояли, люди бегали и вроде даже с оружием, только может показалось? Останавливаться не стали, как-то даже не подумалось, спешили, там ко дворцу ветка есть, доехали быстро, подали на платформу, Корвинский с остальными всех давно притащили, ругались, потом забросили в вагон, сами забрались и я погнал на центральный вокзал. Надо было успеть до первых поездов и вернуться, быстро летели вообще не разбирая дороги, как не свалились на поворотах не знаю. Ну, выбросили их на вокзале, дали гудки и ещё быстрее вернулись, я притормозил у дворца, все сошли, пройти там можно незаметно через парк и кухню, главный стюард впустил. А мы с Пеховым вернули паровоз, бросив его неподалёку и на мобиле вернулись по домам, как добирались на мобиле уже совершенно не помню.

– Всё? – спросил жандарм, глядя на дворцовый служебный вход, куда подъехал мобиль.

– Ну как вино им таскал и табак, – совсем поник мальчонка, – а с отцом что будет?

– Отпустим, – сказал, выходя Эрик, – так, показания теперь под запись даём, я с докладом наверх.

Оказалось, графа на месте не было, он в летнем дворце, зато в приёмной дожидался тот самый Пехов, с видом печальным, даже его уши поникли, взяв его под локоток, советник затащил паренька в кабинет и прикрыл дверь.

– Ну что, каяться о своих ночных катаниях на паровозе явились, молодой человек? – огорошил его советник.

– Да, всё хочу рассказать, – кивнул мальчишка и быстро рассказал примерно то же, что Эрик слышал получасом ранее, – а ещё Корвинский с принцем заставили меня молчать и отвезти вчера этой проститутке дюжину билетов на открытие императорской охоты, а сегодня того хуже разрешение для въезда туда каких-то грузовиков с вином. Это же бесчестно и может быть измена, надоело врать, изворачиваться, это недостойно благородного человека.

– Да-да, – кивнул советник не слушая уже, а складывая два и два, – поедете, господин Пехов со мной, может, придётся опознать эту самую проститутку.

Эрик что называется «сел на фон», подняв по тревоге всех из тайной службы в летнем дворце и переговорив с Нефёдовым, тот сразу поняв, что к чему, приказал взять всех свободных и несвободных сотрудников и срочно во всеоружии прибыть на мобилях. Сам, он отправился на открытие императорской охоты, начинавшееся буквально через минут пятьдесят неподалёку от летнего дворца. Все знали, что император охоту не жаловал, однако присутствовать обязан, право дунуть в «Ловчий рог» древнейшая традиция, открытие проводили традиционно в знаменитом Кологривском лесу, где охотилось не одно поколение императоров и любителей охоты и где не водилось разве что мохнатых элефантов и пустынных варанов. Кроме императора и семьи, ожидалось множество высокопоставленных гостей, включая иностранных послов, событие было не первостепенным, однако что-то вроде скачек – большим парадом тщеславия.

Группа Эрика, в составе дюжины, вооружённой револьверами и винтовками прибыла за мгновение до открытия, повсюду ужасная суматоха, шум, играли оркестры, сновали люди с ружьями, лаяли собаки, ржали лошади. Император с гостями находились на специальной платформе, откуда зачитывались речи, затем где-то через час, император дудел в рог и отбывал восвояси, естественно, все были увешаны оружием, гости сидели за столиками, ружья и винтовки стояли в пирамидах и просто у столов, по периметру располагались гвардейцы. При императоре было с десяток телохранителей из личной охраны, в толпе ещё два десятка, однако, всё равно, опасность того, что где-то здесь бродит неизвестное число вражеских убийц, да ещё возможно со взрывчаткой, была недопустима. Эрик повёл своих людей к платформе, нужно было осмотреться.

– Вон эта проститутка, только она теперь одета приличной дамой и отдаёт распоряжения стюардам, – указал Пехов на группу перед шатром, установленным чуть позади платформы.

– Берём всех, – приказал советник и тут же со всех сторон раздались взрывы и выстрелы.

Эрик бросился к тыльной стороне платформы, не обращая внимания на суету и грохот, группа следовала за ним, императора уже выводили телохранители, чётко, как и положено, однако выводили прямо на прицельный выстрел доставших из посуды револьверы стюардов. У многих из них были гранаты, так, что действовать пришлось на свой страх, рискуя вызвать огонь гвардейцев или телохранителей: Эрик начал стрелять в стюардов, остальные тоже поддержали его весьма точным огнём. Лже-стюарды открыли огонь по императору и телохранителям, не обращая внимания на обстрел, телохранители один за другим падали, император отстреливался, Эрик, сместился влево, чтобы вытащить императора из-под огня и быстро достигнув его, потащил к лесу. За ними последовали с десяток нападавших, остальные увязли в жаркой перестрелке с людьми советника и подтянувшимися гвардейцами.

Лес был с густым кустарником, что давало шанс затеряться, император, бежал тяжеловато, сказывалась кабинетная работа, однако быстро, понимая, что деваться некуда. Рядом был Изразцовый павильон с одним узким входом и ещё более узкой винтовой лестницей на второй этаж, куда гранату не забросить, а единственное слуховое окно там было застеклено и забрано мелкой декоративной решёткой. Небольшая тропинка, ведущая к нему петляла, не давая прицелиться нападавшим, вскоре павильон стал виден, к счастью засады у него не оказалось, вбежав с императором внутрь, Эрик упал на колено, стараясь унять дыхание и перезарядил револьвер, благо патронов он взял полные карманы и патронташ. Взведя курок, советник увидел первых преследователей и выждав, когда их будет побольше, начал огонь, абордажный револьвер как и положено рявкал в закрытом пространстве оглушительно, лягаясь отдачей, но советник крепко держал его двумя руками. Нападавшие резко останавливались как натолкнувшись на стену и падали, шесть патронов разлетелось мгновенно, Эрик ушёл с прохода к стене, срочно перезаряжаясь. Тут же раздались выстрелы и в стены павильона ударили пули, выбивая громкую дробь на изразцах, им вторили крики раненых чудовищными абордажными пулями.

Эрик, показав взглядом императору, что нужно отступать к лестнице и подниматься наверх, подождал, пока в барабанах закончатся патроны и быстро высунувшись, уложил двоих, заметив, что остальные приготовили гранаты. Бросившись к лестнице и подталкивая императора, Эрик быстро поднялся наверх, услышав как щёлкнул капсюль гранаты, вкатившейся внутрь, раздались взрывы снаружи и внутри, облако пыли поднялось снизу и заполнило всё небольшое пространство второго этажа. Советник этого не учёл, однако кое-что было видно, он быстро повалил стоявшие посередине зала «Ворота любви», состоявшие из толстых досок, окованных металлическими полосами и закрыл ими вход. Теперь имелась небольшая передышка, Эрик перезарядился и осмотрел императора на предмет ранений, тот к счастью не пострадал, выстрелов и взрывов больше не доносилось, пыль медленно оседала, они стояли с императором, прислушиваясь и глядя на лежащие ворота. Но вот снаружи послышалось несколько выстрелов, крики, затем всё опять стихло.

– Эрик, император с вами? – раздался снизу голос Нефёдова.

– Да, Пётр Аркадьевич, живой и невредимый, – ответил советник.

– Ваше величество, у меня тут дюжина гвардейцев, нападение отбили, вылезайте, – сказал граф.

Сказать это было проще, чем сделать: сдвинуть многопудовые ворота оказалось сложнее, чем их уронить, в итоге только когда они догадались оба упереться в стену спиной, а ногами в ворота, удалось ворота сдвинуть настолько, чтобы спуститься вниз. Видок у императора и Эрика был изрядно потрёпанный, но гвардейцы приветствовали их радостными криками, граф улыбнулся с виноватым видом, в дальних рядах советник заметил раненого в руку Пехова с винтовкой.

– Простите господа, даже предупреждённые не смогли предотвратить, – склонил Нефёдов голову.

– Пустое граф, – отмахнулся император, – много народа погибло?

– В основном легко раненные, убитых трое, – доложился Нефёдов, – в перестрелках телохранители и гвардейцы пострадали, гостей оглушило, но раненых мало, в зарядах не было поражающих элементов, вооружены нападавшие в основном короткоствольными револьверами, против винтовок это несерьёзно. Пятеро тяжелораненных телохранителей и двое гостей уже отправлены в госпиталь, оттуда едет бригада медиков, тут развёрнут полевой госпиталь.

– Семья? – напрягся император.

– Ну, встревожены, конечно, – доложил граф, – однако были отправлены во дворец целыми и невредимыми, вместе с послами и рядом официальных лиц.

– Кто напал? – спросил император, направляясь быстрым шагом назад к месту происшествия.

– Ливингстон с бандой, – вздохнул Нефёдов, – я думал та проститутка работает на Бехрама, а она, оказалось, следила для Ливингстона за султанскими эмиссарами, подбрасывая им сведения и выполняя грязную работёнку. Вот я и дал приказ брать всех сколько-нибудь похожих на выходцев из султанатов, а пока мы с ними возились, это всё и началось. Ливингстона видимо застрелил господин Оллсон, рана чудовищная, напополам почти, его опознал агент, проститутку ранили, наверное, не выживет, большинство банды перебили, двоих ловят сейчас.

Празднование было безобразно сорвано, сцена покосилась, декорации снесло взрывом, всё было изрешечено пулями, гости прочёсывали с гвардейцами местность, царила обычная для империи, где каждый второй нёс службу когда-то, деловитая обстановка. Праздничное действо превратилось за несколько минут в поле боя, где три человека лежали накрытые скатертями, десятка два перевязывались, остальные держали под прицелом окрестности.

– Господа! – воскликнул император, забираясь на платформу, – господа, господа, внимание, особенно газетчики, это было нападение террористов, принадлежащих к организации «Свободная республика», спонсируемой, как известно, нашими заокеанскими «друзьями». Цели нападение не достигло, покушение на меня не удалось, большинство нападавших застрелено или арестовано, все пострадавшие будут немедленно доставлены в госпиталь при дворце, сейчас прибудет транспорт.

Император твёрдым шагом спустился с платформы и направился к мобилю, кортеж, уступив дорогу прибывшим мобилям скорой помощи, выехал в сторону летнего дворца. Граф и Эрик ехали в мобиле императора, Нефёдов держал на всякий случай карабин под рукой, советник, пользуясь идеальной дорогой чистил револьвер.

– Эрик Карлович, не успел вас поблагодарить, – пожал советнику руку император, – своевременно, очень своевременно и этот ваш абордажный револьвер, просто нет слов.

– Момент конечно неподходящий, однако похищение сановников тоже раскрыто, – сказал граф, – господин Оллсон смог предупредить о покушении на основании добытых сведений.

– Воистину третий день вы являетесь нашим ангелом-хранителем, – покачал головой император.

– Информация не самая хорошая, замешаны семьи высокопоставленных чиновников, включая вашу, – осторожно начал Нефёдов.

– Ну не скучать же в дороге, – хмыкнул император, – рассказывайте, хуже уже не будет.

Однако император мрачнел с каждой минутой от рассказа графа, к окончанию доклада он замолчал, глядя вниз, наконец, вздохнул и ещё раз покачал головой.

– Это будет скандал посерьёзнее нападения террористов, – сказал император, – необходимо всё держать в строжайшей тайне, иначе последствия могут пошатнуть корону. Принц со своей шайкой во дворце, там же, выписанные из госпиталя наши выпивохи, так, что едем в столицу. Надо вычистить этот гадючник.

Дорога в столицу прошла в молчании, император смотрел в окно, граф с Эриком тоже, говорить было не о чем, всё было уже сказано и понятно. Детишки набедокурили больше, чем планировали и чем даже могли себе вообразить, такую ситуацию не получится спустить на тормозах, главное не допустить широкой огласки, чреватой большими международными последствиями. Во дворце, император, не снимая испачканного извёсткой и пылью мундира, немедленно созвал всех участников событий в совещательный зал. Вскоре явились проштрафившиеся царедворцы, с удивлением, обнаружившие в зале прибывших ранее отпрысков, все были напряжены, хмуры.

– Вы знаете о покушении, однако речь будет не только об этом, – начал император, – я бы хотел поговорить о падении нравов высших сановников нашей империи, а равно их семей, включая мою собственную. Да будет вам известно, господа, вас отравили собственные дети, и они же выбросили вас бесчувственными на перроне, даже не задумываясь о последствиях для державы, не говоря о вас самих. Если бы не счастливое стечение обстоятельств в лице вон того господина, заодно спасшего мне сегодня жизнь, даже не представляю чем бы эти ваши шалости обернулись. Ваше небрежение обязанностями, в том числе семейными, попойки, дают отвратительный пример растущему поколению и сложно винить только его в произошедшем. Ладно, фривольные интрижки, пусть любовницы, всё бывает, однако посещение проституток, господа, как же можно, тем более проституток, являющихся агентами вражеских разведок и террористических организаций, я о вас молодые люди.

Изумлённые отцы семейств, начавшие было ёрзать и вспоминать собственные грешки, удивлённо уставились на понуривших голову чад. Император поглядел, нахмурив брови на присутствующих и продолжил.

– Но и это бы ничего, ну покушение на императора, чего не бывает, однако, благодаря вашим пьянкам, молодые люди, нам чуть не взорвали половину столицы и летний дворец, чудом этого удалось избежать. Ваши дружки не для того подговорили вас угнать поезд, чтобы нагадить вашим родителям, его должны были загрузить взрывчаткой и взорвать летний дворец, а одновременно центр столицы. Сегодня, благодаря вашему разгильдяйству, надеюсь неумышленному, хотя теперь приходится в этом сомневаться, погибли люди, десятки ранены, в газетах будет жесточайший скандал на тему «они не могут справиться с кучкой террористов в сердце империи, как они могут определять политику мира». Как можно доставать приглашения на такие мероприятия для какой-то проститутки и разрешение на въезд грузовых мобилей?! Никому кроме господина Пехова, не пришло в голову спросить себя: зачем кто-то снабжает вас алкоголем, наркотиками, выслушивает пьяные сопли мальчишек, выпрашивает пропуск? Вы думали они весь бордель хотели вывезти прогуляться на открытие императорской охоты?

Отцы семейств, мрачнели на глазах, представляя какие будут последствия: одно дело попойки и разврат, другое дело государственная измена, пусть неосознанная, смерть людей. В империи, если ты нормально служишь, на твои чудачества могут закрыть глаза, вон министр водного транспорта завёл себе четырёх жен на южный манер и что? Зато по его паромам и судам часы сверяют в городках поменьше. Император продолжил.

– Естественно официальное решение я вынесу позже, как положено, через три дня, необходимо созвать малый совет, уточнить все детали, Петру Аркадьевичу предстоит ещё многое узнать. Вся компания, включая принца, отправляется на дворцовую гауптвахту, а вам, отцы семейства, выносится предупреждение, ваши действия во многом способствовали зарождению и развитию этой ситуации. Всё, свободны, далее у нас заседание кабинета министров, поэтому министров попрошу остаться и прессу готовьте, я сделаю официальное заявление.

– Но отец, мы не виноваты, это всё оговор… – начал было принц.

– Ещё и отпирается, – вздохнул император, – где я упустил? Поздно конечно, но лишним не будет: всем арестованным для стимуляции мыслительной активности двадцать розг.

Мальчишек увели на гауптвахту, министры с озабоченным видом остались, прочие, включая графа и Эрика, покинули зал, расходясь по своим местам. Советник шёл по начищенному до блеска паркету и коврам, оставляя за собой дорожку земли с ботинок, встречные, обычно в парадных мундирах и роскошных платьях, с удивлением смотрели на графа Нефёдова, с закинутым на плечо карабином и на пропылённого, грязного пограничника. Впрочем, во дворце было не принято задавать вопросы шефу тайной службы, несёт карабин, значит так надо, сопровождает его пограничник в горной форме, мало ли какая нужда.

– Да, Эрик Карлович, отменный кавардак получился, – сказал, подходя к управлению Нефёдов.

– Вам, граф не кажется, что у тайной службы нет методики, порядка что ли, – высказал Эрик, терзавшие его мысли, – всё хаотично, непоследовательно.

– Так в этом-то и есть суть нашей службы, – усмехнулся граф, – мы работаем бессистемно и в этом наше преимущество, куда нас вынесет, никто предсказать не может и поэтому с нами бороться бесполезно. У армии есть разведка и контрразведка, со своей школой, жандармы и полиция работают по методе, вызубренной по учебнику, а мы вне систем и правил, вот почему всегда требуется «свежая голова». Нестандартный взгляд, стечение обстоятельств, на том стоим, неужто мы неэффективно работаем, вон сколько дел раскрываем.

– Так-то оно так, но… – не нашёлся, что сказать Эрик.

– Вот разработайте теорию, методику и поставим тайную службу на научные рельсы, – весело сказал граф, – а сейчас пора обедать и вам почиститься не мешает.

Оставив куртку слуге, отряхнув насколько возможно брюки и отбив как следует ботинки, Эрик направился с графом, сдавшим, наконец, карабин и отстегнувшим револьвер, в столовую. Однако по дороге их остановила фрейлина императрицы и пригласила советника пойти с ней, Нефёдов хмыкнул и помахав рукой пошёл дальше, а советник последовал за фрейлиной. Та вела его в дальнее крыло, где находились покои императрицы, следуя мимо приёмных и кабинетов, с ожидавшими там чиновниками по социальным вопросам и посетителями в роскошных одеждах, с недоумением глядящих, что пограничник делает в этом крыле. Вскоре, они достигли приёмной императрицы, где на парочку поглядели с ещё большим недоумением, а когда они вошли без доклада и очереди, то и вовсе стали шептаться.

Императрица, невысокая женщина с осиной талией и каштановыми волосами, чем-то похожая на императора, сидела за столом и что-то быстро писала, она занималась традиционно социальными вопросами, больницами, школами и образованием и надо сказать весьма неплохо управлялась. Услышав, как закрылась дверь, императрица взглянула на вошедших, встала из-за стола и подошла к вытянувшемуся Эрику.

– Мне сказали благодаря вам Александр спасся? – тихим голосом произнесла императрица, внимательно глядя усталыми глазами на советника, – скажите, как это было?

– Нам стало известно, что готовится нападение, – пожал Эрик плечами, – как начались взрывы, я понял, что стюарды будут стрелять в императора, когда его будут уводить с платформы, так и случилось. Дальше завязалась перестрелка, император отстреливался, но требовалось его увести с линии огня, я отвёл его в Изразцовый павильон, а затем подоспел Пётр Аркадьевич с гвардией.

– Я сама слышала эту ужасную перестрелку, это было страшно, – печально улыбнулась императрица, – примите мою благодарность и орден Драгоценного жезла, я бы хотела вас отметить таким образом, ведь это особенная награда.

– Но ваше императорское величество, – сказал Эрик, – польщён неимоверно, однако этот орден предназначен для гражданских лиц, совершивших некий подвиг во имя отечества, служащим его не вручают, да и следует ли так отмечать моё скромное участие…

– Полно, Эрик Карлович, не прибедняйтесь, – отмахнулась императрица, улыбнувшись, – ордена «За спасение императора и его семьи» у нас нет, а медали «За спасение на водах» вам не положено. По статуту орденом Драгоценного жезла не запрещено награждать сотрудников тайной службы, поэтому хотите вы того или нет, а вручён сей орден будет вам непременно.

– Служу империи, – вытянулся Эрик.

– Хватит тут вставать во фрунт, – сказала императрица и снова улыбнулась, отчего её лицо сразу помолодело, – экая фраза получилась, останетесь у меня на обед, ведь вы с графом туда направлялись.

Как по волшебству появившиеся стюарды накрыли стол, правда, на вкус советника, обед был очень женским: салатик, весьма скромного размера, чашка бульона с тремя гренками, да крылышко небольшой птички с парой кусков овощей. Впрочем, Эрик воспринял это как небольшой перекусон, решив, как следует отобедать позже, тем более императрица, славная скромностью в быту и неприхотливостью, делала это от души. Она задавала вопросы про общих знакомых, справлялась как тот устроился в столице, в общем, не было натянутости, свойственной обитателям больших кабинетов. Было такое впечатление, что Эрик забежал на минутку к занятой тётушке и та закидала его вопросами, потому как давно не виделись, советник провёл у императрицы около получаса – редко кто удостаивался большей аудиенции. Вернувшись в свой кабинет, советник застал там незнакомого майора из контрразведки армии, допрашивавшего одного из арестованных.

– А если, кабинетов не хватает, работайте, – махнул рукой советник и заметив отчищенную до неприличия куртку забрал её, – я пойду к графу.

– Спасибо, ваше превосходительство, – уселся назад майор.

В приёмной у графа было не протолкнуться, от эполетов и погон рябило в глазах, у стенки кто с гордым, кто с пришибленным и откровенно избитым видом сидели арестованные, двое даже в ножных кандалах. Секретарша, неясно как сразу увидевшая Эрика, ткнула пальцем в дверь кабинета, не отрываясь от фона и что-то записывая. Отворив дверь, советник увидел полный кабинет народу и графа, тоже висящего на фоне, он подманил советника к себе и прикрыв ладонью трубку спросил:

– Ну что там императрица, что пожаловала? Орден Почёта?

– Орден Драгоценного жезла, – махнул рукой советник, – дел я смотрю невпроворот, надо подключаться, кого тут можно взять.

– Драгоценного жезла?! – удивился граф, – впрочем, заслуженно, хотя неожиданно. Идите в Малый тронный зал, там от магистратуры делегация хотела вас видеть, наверняка притащили ключи от города или ещё чего, будут голосить о явившемся спасителе и прочем. А помогать не надо, народу итак столько, что половину бы выгнать, чтобы порядок прибавилось, двигайте потом домой, отдохните.

Эрик побрёл в Малый зал, куда снова нужно было идти через бесконечные коридоры, впрочем, судя по всему, к его непритязательному виду тут привыкли, даже гвардейцы брали на караул. В малом зале обнаружилась делегация седобородых мужей, требующих немедленно принять звание почётного жителя, готовиться завтра к вручению ключей от города и ещё пригрозили, что рассмотрят вопрос о предоставлении привилегии выстрелить из полуденной пушки. Раскланявшись с прилипчивыми старцами и порадовавшись, что те не смогли притащить пудовый ключ, Эрик вышел из дворца через боковую дверь.

Глава 9

«И снова о пресловутых Оллсонах, на этот раз внук, Эрик Оллсон продолжил вершить злодеяния, опозорив священные стены древнего здания»

Газета «Имперские сведения»

Ни в собрание, ни в известные места, где могли собираться кавалергарды и гвардия идти не хотелось, а то мало ли что может опять приключиться. Поразмыслив и глянув на куртку, с набитыми патронами карманами, Эрик не пошёл на Морской проспект, а пересёк площадь и направился к Императорскому мосту. Полюбовавшись на ходу видами, советник немного прогулялся по набережной Большого пролива и перейдя улицу, очутился перед университетом. Это был огромный комплекс зданий, далеко уходящий вглубь квартала, только отучившись здесь, можно было знать все его закоулки и многочисленные диковины. Здесь были и квартиры преподавателей и студенческий кампус, не говоря о сотнях лабораторий и тысяче аудиторий, имелось с десяток столовых, кафе, несколько ресторанчиков и многочисленные клубы со своей кухней или с подачей закусок. Самым уважаемым, древним и солидным был клуб Инженерного факультета, хотя беспокойно-фривольный Литературный клуб и чопорный Математический всегда старались оспорить это звание. Однако, если в университете кто-то получал приглашение в Инженерный клуб или даже становился его членом, то ни престижный Юридический, ни богатейший Финансовый клубы уже не могли переманить к себе. Инженерный клуб не чурались посещать императоры, по традиции являвшиеся в основном выпускниками Инженерного факультета. Впрочем, их понять можно – непринуждённая и вместе с тем слегка официозная обстановка клуба, его безупречная кухня привлекали многих. Вот туда и направился советник, благо стал членом клуба ещё на третьем курсе, отличённый таким образом за работу в исследованиях и летнюю практику, увенчавшуюсяабордажем при Дьенбьенфу.

Клуб находился глубоко внутри территории, чтобы к нему добраться, нужно было миновать пяток аллей, с десяток дворов, пройти по галерее, выйти на крышу и через зимний сад, достичь, наконец, заветной цели. Столицу сложно удивить историческими зданиями, самым почтенным домам исполнилось две-три тысячи лет, однако здание клуба было одним из самых старых в городе. Когда-то ещё при первых императорах, тут располагалась крупная лаборатория, производившая всяческие приборы и занимавшаяся изучением всего на свете, вокруг неё и рос университет. Со временем университет так разросся, что надобность в лаборатории отпала и тысячи две лет назад там открыли клуб, точную дату никто не знает, первое упоминание о клубе есть в старинных летописях, но там пишется о клубе как о давно существующем заведении. Впрочем, никого не интересовало, когда это здание, построенные из камня в стиле, считавшемся древним и три тысячи лет назад, переоборудовали в клуб, главное, что это было очень давно.

На входе стоял швейцар, по традиции обязанный помнить всех членов клуба, проникнуть в клуб без приглашения или назвавшись чужим именем считалось большим проступком в университете. Естественно, постоянно находились дурные головы, жаждавшие попасть в это закрытое общество любым путём, но их изобличали ещё на входе, конечно, все десять тысяч членов клуба помнить было затруднительно, но пару тысяч постоянно его посещающих швейцар, разумеется, помнил. Для тех, кто хотел проникнуть в клуб по поддельному членскому билету или приглашению, имелось несколько неприятных сюрпризов – каждый выпуск имел свой девиз или кодовое слово или ещё какой пароль, неизвестный никому кроме них самих и швейцара. Ну, и конечно, нарушителя выбрасывали в окно, выходящее на канал, такова была здешняя традиция, заложенная легендарным профессором Брайсом.

– Ваш членский билет или пригласительный, – глядя куда-то вверх пробасил дюжий швейцар.

– Каюсь билета не захватил, однако мой портрет висит там, рядом с балкой, – сказал Эрик и добавил, – 514 группа, выпуск пятилетней выдержки, «инженеры с винтовками».

– Добро пожаловать, господин Оллсон, – пробасил швейцар, так же глядя поверх головы, едва стрельнув глазами на портрет.

Мягкий полумрак клуба всегда радовал глаз, повсюду висели портреты знаменитых членов, начиная с потемневших и осыпающихся легендарных отцов-основателей империи, до свеженьких, писанных маслом или вовсе фотографических карточек. Полированное дерево, потемневшее от времени и почти окаменевшие, витражные окна, протёртые сотнями тысяч ног ступени – это место даже больше чем Воиборская крепость символизировало спокойствие и уверенность в себе империи. Здесь была и своя библиотека и различные залы, но основное внимание уделялось чревоугодию, поэтому обеденный зал, имевший множество соединённых между собой помещений, занимал большинство здания. Главный зал накрывался только во время торжеств, однако его многочисленные ответвления всегда ждали гостей, коих было в изобилии. Выбрав столик у окна, с видом на уголок залива и немного торчащий дворец, советник не глядя в меню, заказал ужин и стал дожидаться традиционно молниеносных здешних блюд, стюард появился как всегда быстро и уставил стол вкусно пахнущими блюдами.

– Эрик, чертяка, – хлопнул по плечу взявшегося за трапезу советника человек с брюшком и залысинами, подсев к нему за стол, – какими ветрами?

– Приветствую, Станислав, – кивнул Эрик, – да вот в столицу перебрался, решил тут отобедать, а то вчера после офицерского собрания пришлось на гауптвахте ночевать.

– Эля две кружки, – заказал Станислав, – а ты пить будешь?

– Рано вставать, – помотал головой советник, – а ты значит единственный с нашего курса преподаёшь?

– А куда мне ещё податься? – фыркнул Станислав, – половина служит, остальные работают в больших компаниях или даже своё дело имеют, а я воевать не люблю, жилки предпринимательской нет, вот тут младшим преподавателем и подъедаюсь. Хорошо вот в клуб хоть пропуск выбил в этом году, а так всё устраивает, сам-то как, сегодняшние газеты читал, орёл!

– Да уж напишут, – хмыкнул советник, – а что народа так мало сегодня?

– Так вселенское же событие, – перешёл на шёпот Станислав и ещё тише добавил, – бой за звание чемпиона по боям без правил, защита титула, свободный вызов.

– А, запрещённое и желанное событие, – кивнул Эрик, – хотел повидать Летунова, но видимо его от схваток не оторвать.

– Конечно, – пробулькал из кружки Станислав, – как обычно, ставки принимает.

– Ужас какой, ничего не меняется, – расправляясь со стейком проворчал советник, – даже не знаю, что заставляет почтенных людей предаваться это детской забаве.

– А что ещё делать? – вздохнул Станислав, – скучно, ничего же не происходит из года в год, развлекаемся как можем.

– Я вот как раз от событий сюда убежал, – вздохнул Эрик, – отбавил бы с удовольствием.

– Вас просят явиться к ректору, – тихо сказал, наклонившись, стюард.

– Меня? – удивился Эрик, – с чего бы это?

– Не могу знать, – выпрямился стюард, – но могу проводить.

– Сам уж как-нибудь доберусь, – отмахнулся Эрик.

– Я настаиваю, – упорствовал стюард, – ректор не в кабинете, везде ремонт, многие проходы закрыты.

– Иди-иди, – хмыкнул Станислав, заказывая ещё эля.

Стюард вёл какими-то ходами, половину из них Эрик не помнил и вели они в противоположную от кабинета ректора сторону. За эти годы всякое могло приключиться, но в университете не любили коренных преобразований, поэтому уже больше тысячи лет ректорский кабинет находится в башенке центрального корпуса, однако они шли к спортивному кварталу, точнее к секции боевых искусств. Стюард открыл дверь в тёмный коридор и пригласил войти, слышался шум толпы, в конце коридора была дверь, Эрик её открыл и увидел то, что и ожидал – нелегальный кулачный бой. Развернувшись, чтобы уйти, советник увидел обманщика стюарда, убегавшего назад с ключом и закрывающего дверь, вздохнув, Эрик вышел на арену.