Текст книги "Очерки отпускника (СИ)"

Автор книги: Алексей Кулецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Хотели выезжать на Новороссийск и Крым рано утром, но легкий абстинентный синдром после вчерашних содержательных посиделок и поздний отбой, немного сдвинули наш график. В голове было не очень комфортно, водка хоть и была качественной, но его смесь с пивом, хоть и свежим, все же принесла свои плоды. Муторности добавляло еще и то, что на дворе начинался понедельник и буквально под окнами стали ремонтировать дорогу, укладывая новый асфальт. Началась новая рабочая неделя. Все, кто работал, рассредоточились по местам работ. Леха, на которого вчерашний праздник, казалось не подействовал никак, закончив красить навес у подъезда, поднялся домой и, взглянув в окно вынес свой вердикт – “Хуйней занимаются! Первый же ливень смоет весь асфальт к херам! Очередной распил бабла на местах”. В конце концов, собрались, распрощались с гостеприимными хозяевами и понемногу потянулись на выезд из поселка. Солнце уже палило вовсю, я не стал бы возражать против запотевшего стакана “Майкопского”, но дорога звала. Впереди Крым, отступать некуда! Курортный поселок тем временем жил своей курортной жизнью и наш отъезд никак на него не повлиял. Он этого выдающегося события даже не заметил. Выехать оказалось не совсем просто. Тот самый автомобильный мостик, по которому впору было ходить только пешеход, был закрыт для проезда. Процесс укладки асфальта дошел и до него. Остатки старого покрытия были обильно политы битумом, ярко блестевшим на летнем Солнце. Не доезжая до моста стоял старый асфальтоукладчик, а у самого моста, на старой канистре с отрешенным видом восседал какой-то шаромыжник в оранжевой жилетке. Видно что-то сторожил, во всяком случае, со стоявшей рядом техникой он управляться явно не умел. Все остальные ушли на обед. А когда вернутся, он не знал. На расспросы о возможном маршруте выезда, он, пребывая в нирване, как смог объяснил, что есть такой маршрут. Маршрут пролегал мимо соседних домов в направлении уже упоминавшейся речки, в этом месте протекавшей без бетонных берегов и пересекаемой грунтовой дорогой, переходящей в асфальт. Делать однако, было нечего, пришлось развернуться и ехать, разыскивая указанный маршрут. Вот и речка. Почти без воды, учитывая ширину русла, метров в десять. Можно представить, какой по нему несся поток при ливнях. Теперь же, через окатанные камни мирно бежал полноводный ручеек, шириной метра в полтора. За нами пристроился Ниссан Куб с ростовскими номерами. Интересно, как он будет перелазить через камни и брод. Патриоту-то пофиг такие как бы препятствия, а вот авто с таким мизерным дорожным просветом может столкнуться с определенными трудностями. Мы перелезли через речку. И, что удивительно, “Кубик” тоже перелез речку вполне благополучно. Сообща добрались до выезда на трассу и тут наши дороги разделились. Нам – на выезд, а ему – в сторону моря. Посигналив друг другу на прощание, мы разъехались. По пути заехали на заправку, попрощались с работающими представителями принимающей стороны. Дорога потянулась в горы. Повороты становились круче, по пути пару раз тянулись в пробках – дорожные работы, трасса понемногу обустраивалась, но пока приходилось с этим мириться. И без того стесненные условия горной дороги, становились еще стесненнее, к этому следовало добавить еще и работающую дорожную технику. Несколько крутых, закрытых поворотов и мы на перевале, смотревшемся теперь, при дневном свете и более-менее работающем мозге несколько по-иному. Теперь – спуск. До поры до времени. В курортных поселках по дороге как обычно – толкотня. Народ блуждает от пляжей к столовкам. Много пешеходных переходов, хочешь не хочешь, а нужно остановиться. Проезжающий транспорт вынужден их пропускать. Отсюда – медленно тянущийся затор. Таким образом дотянулись до Джубги. Когда по дороге, а когда по обочине. Джубга осталась позади. А вот и развилка. Нам – на Новороссийск. Дорога петляет среди гор. По обеим сторонам периодически открываются довольно неплохие виды на горы, густо поросшие лесом. Обратили внимание, что все речки, попадавшиеся нам навстречу, носили необычное окончание “щель”, например – Компасова щель. Сразу вспомнил свою службу на Севере. Там тоже хватало необычных топонимов. Залив – губа, пролив – шар, озеро – явр. Почему? Да потому что речка – щель! И ниибет! Проехали Архипо-Осиповку. Достаточно большой населенный пункт. Дорога по-прежнему петляет среди гор и холмов. Моря не видно, но по дороге несколько раз попадаются люди, явно идущие с пляжа. Смотрится несколько курьезно – вокруг горы, а народ тащит ласты и маски. Теперь дорога стала уходить в горы и становиться все круче и круче. Нередки повороты на сто восемьдесят градусов, которые, двигаясь вверх, проползаю на первой передаче. Стал снова вспоминать школьный курс автодела. Как учили – на какой передаче едешь в гору, на той же передаче – с горы. Так и тянемся, кому надо быстрее – Бог в помощь, летите, голуби, летите! Проехали Михайловский перевал. Теперь дорога преимущественно идет вниз. Но количество крутых поворотов, которые теперь проползаю на первой, только на спуск, от этого не уменьшается. Понемногу дорога становится ровнее. Повороты со временем становятся более плавными. Проехали речку Широкая Щель, совершенно скрытую в буйной растительности. Вот отворот на Дивноморское. Помню, рассказывали сослуживцы там побывавшие, о том, как весело они проводили время. Но, как пел Высоцкий, нам туда не надо. Дорога наконец, выходит к морю и нам открывается в дневной дымке бухта, на берегах которой привольно раскинулся город Геленджик. Вокруг – липкая, влажная жара. Сам ходишь такой же липкий и противный сам себе. А вот и монументальный знак “Город – курорт Геленджик”, весь в цветочках, нарядный такой. Останавливаемся на штатную небольшую фотосессию. Дурной пример заразителен, за нами останавливается еще несколько машин с такой же целью. Постепенно огибаем бухту, находя, что Геленджик не такой уж и маленький и по размерам вряд ли уступает Ялте. Продолжаем свой путь. Дорога идет вдоль побережья, то удаляясь от него, то вновь идя почти у самого берега. Вот курортный поселок Кабардинка, откуда перед нами открывается панорама Цемесской бухты. В дымке, стоящей над морем, ясно различимы внушительные корабли, стоящие на рейде. Снова тянемся по серпантину вдоль берега. Перед нами памятник кораблям, затопленным в революционные годы. Заехали в маленький карман и пошли смотреть на открывающиеся с площадки виды. А виды были действительно замечательные. Кармашек, в котором мы остановились, явно не пустовал. Кто-то уехал, тут же на его место заезжает другой. Поснимали виды, друг друга и сам памятник, нужно ехать дальше, тем более, что на другой стороне бухты уже виднелась городская застройка города-героя Новороссийска. С левой стороны открывался вид на наливные причалы со стоящими возле них танкерами. Дальше – сплошной лес портовых кранов, шевелящихся и стоявших неподвижно. Постепенно становился все отчетливее тошнотворный запах сырой нефти. На горке перед нами стало видно любопытное сооружение, с лесом молниеотводов и свежей обсыпкой чего-то большого, из белого щебня. Через дорогу – мост с ворохом труб. С левой стороны ворота с надписью – “Роснефть”. Вот он, наливной терминал. А запах! Стараемся побыстрее проехать это место, пока действительно, тошнить не начало.

Вот и знак Новороссийск. Простой такой, ничем не примечательный, обычный, дорожный. А куда тут монументальный лепить? Промзона. Пыль и выбоины на дороге. Восточный район города Новороссийска. Тянемся по нему, стараясь держаться главной дороги. Усталость понемногу снова берет свое. Постепенно въезжаем в город. Трасса М4 упирается в Анапское шоссе, где собственно и кончается. Сворачиваем, в сторону центра, немного дольше, чем нужно простояв на перекрестке, потому что стоявший перед нами наверное уснул, пока ждал зеленый сигнал. Пришлось надавить на клаксон, чтобы вернуть его в реальность. Цемдолина... Необычное название. Стали гадать, откуда такое название. Учитывая изуродованные карьерами склоны прилегающих к городу гор, сначала пришли к выводу, что это Цементная долина. Однако вскоре появился указатель “р. Цемес”. Понятно. Цемесская долина, как и бухта. Снова вспомнили Мурманск. Там – все Кольское. Здесь – Цемесское. Въезжаем в центр. Следуем по указателям к Морвокзалу и выезжаем на красивую улицу, с фонтанами, брусчаткой и красивыми фонарями. Улица Новороссийской республики. Местный “Бродвей”. Улица действительно красивая. Полоса для движения в одну сторону вдоль домов, посередине – бульвар с фонтанами, выложенный брусчаткой, вторая полоса – на противоположной стороне. Находим место для парковки, поим нашего песика, переодеваемся в чистые вещи и все идем гулять. Набережная нам очень понравилась – широченная, длинная и совершенно не заполненная стадами жующих и пьющих отдыхающих. На заднем плане горы с индустриальным пейзажем. Украшение набережной – крейсер – музей Михаил Кутузов. Нет, сегодня в музей мы не пойдем, просто пофотографируемся и походим, дав подвигаться затекшим от длинной дороги частям тела. Прошли мимо памятника основателям Новороссийска, российским адмиралам Раевскому, Лазареву и Серебрякову. Походили еще немного, испили местной Фанты и решили съездить к мемориалу, видневшемуся немного поодаль. Обратно к машине пошли пешком через приморские кварталы. Уютные скверы, зеленые улицы – неплохо. Город в общем, произвел благоприятное впечатление. Снова небольшая автомобильная экскурсия по Новороссийским улицам и мы в Южном районе. Приехали к мемориалу Малая земля, о котором когда-то читали в книжках, учась в школе. Взяли местного кваса – хорош, зараза! Холодненький! Снова вышли из машины и прошлись к мемориалу. На фоне довольно ухоженного и обустроенного города, мемориал выглядит несколько заброшенным. Среди плит пробивается трава, а поле перед ним – несколько грязновато и замусорено. Возле него купаются местные жители. Монумент могли бы и в порядок привести. Память все-таки. Все, пора прощаться с Новороссийском и понемногу выдвигаться в сторону Анапы и порта Кавказ. Через Южный район потянулись к Анапскому шоссе. Немного подпортила впечатление организация движения в центре. Одна улица – движение “туда”, другая улица – движение “обратно”. Неожиданно возник затор. На перекрестке стоят и мигают аварийками столкнувшиеся авто. Помяты довольно сильно. Кому-то печалька прилетела нежданно – негаданно. Возле рынка – снова пробка. Сливаются два потока. В конце концов – нашли свое место под Солнцем, простите, на дороге. Поморгал пропустившему меня. Свернули по указателю в сторону выезда и уперлись снова. Светофор. Дебильнее светофора найти трудно! Горит красным – почти две минуты, зеленым – пятнадцать секунд! Ну как? Естественно – скопился внушительный хвост. На зеленый успевают проехать машин пять – шесть, не больше. Понемногу продвигаемся к главной дороге. А вот и она. Блять! Едущий через машину от нас автобус еле вписывается в поворот, в результате красный загорается прямо перед носом. Ну ладно, зато мы теперь – первые! Выезжаем на простор. Теперь все то же, что и пару-тройку часов назад, только в обратном порядке. Выезжаем на Анапское шоссе, миновав Цемдолину и соединение с М4. Справа от нас виднеется внушительное высотное сооружение – что-то вроде телевышки. Дорога снова начинает петлять через горы. Чуть ниже нас справа – железная дорога. Она упирается в горку. Интересно, что же там? На такую горку поезду забраться проблематично. Оказывается – туннель! Въезд в него с “колючкой” и будкой охраны. Понемногу начинает темнеть. Мы все едем и едем. Телевышка уже давно скрылась позади. Снова горы. Теперь немного ниже. Верхнебаканский, Ленинский путь. Серая лента вьется дальше. Горки понемногу становятся немного положе. Проезжали через станицу Натухаевская. Пришлось протереть уставшие за день глаза, потому что голова понемногу начинала дуреть от дороги, длящейся уже второй день. Сперва прочитал – “Нахуятовская”... Протер глаза – нет, Натухаевская. До моря еще далековато. Неровности на местности уже почти исчезли и мы едем по ровной, но пока еще немного извилистой дороге. Еще километров с двадцать. Ну ничего, отмахали уже гораздо больше. Вот указатель – Сукко, Гай-Кодзор. Какие милые сердцу русского человека названия. Интересно, а в Сукко наверное одни падонги живут? Фотографирую из окна занятную топонимику и еду дальше. В конце концов – останавливаемся у подсвеченного цветными огнями монументального указателя – “город-курорт Анапа”. Ставшая уже традиционной – фотосессия. Усталость уже начинает наваливаться довольно серьезно. Ехать в город особого желания нет, но жена настаивает. Немного пофыркали друг на друга и поехали в город. Городок у моря встретил нас плотным движением. Узкие улицы, заставленные машинами. Движение организовано примерно так же, как и в центре Новороссийска – одна улица в прямом направлении, другая – в обратном. Дороги довольно приличные. К этому следует добавить снующих в разные стороны отдыхающих. Вечно шарахаются не пойми где! Ну а что, им-то все равно делать нечего. Город параллельно – перпендикулярный. Извилистых улиц и маленьких переулков практически нет. Все прямое и перпендикулярное. Довольно чисто. По старой схеме продвигаемся к центру. А в любом приморском городе центр будет на набережной. Подъехать к набережной не представилось возможным. Из-за толчеи машин решили не рисковать, а припарковаться где-нибудь неподалеку. Как назло, вблизи набережной либо стоянка запрещена, либо все места уже заняты. Короче говоря, место мы нашли у какого-то ночного клуба и пошли на прогулку. Сразу возник философский вопрос – “А практикуется ли вообще уличное освещение в этом городе?” Ни одного горящего фонаря на улице. Темно как говорится – как в жопе у негра. Все освещение – это мерцающие огни клубов и кабаков, фары проезжающих машин не в счет. Пошли к набережной. Набережная приятно удивила. Двухэтажная. Верхний ярус – пешеходная зона, с оригинальными фонарями, нижний – прибрежная полоса с пляжами, причалами и яхтами. Народу много. Обстановка впрочем – как в любом другом курортном городе – шляющиеся отдыхающие, музыка, лазеры, чертящие линии в небе и огоньки по побережью. Ну что же, первое впечатление составлено, пора дальше. Где находится трасса, представление весьма приблизительно. Одна надежда, что из-за прямой планировки города петлять и блуждать впотьмах не придется. Так и оказалось – встали на прямую улицу и поехали. Вот и замелькала впереди большая улица, переходящая в трассу. Нам – на Порт-Кавказ. К двадцати трем нужно успеть. Хотя наше время по электронному билету – с двадцати трех вечера, до пяти утра. Хочется переехать на ту сторону пораньше. Как там, на пароме – мы еще не знаем, все здесь впервые. Поехали!

Выезжаем из города, напоследок посигналив у монументального указателя. Дорога теперь ровная и преимущественно – прямая. Останавливаемся и покупаем в придорожном магазинчике пару бутылок местной минералки. Солоноватая. То, что нужно. Непрерывное потение делает свое дело – из организма уходят соли. Пить-то хочется, а вот в кусты – практически нет, все выходит через поры с потом. Потеешь практически непрерывно, несмотря на открытые настежь окна в машине. Вот, оставили с правой стороны аэропорт Анапы. Удивительно, не Бог весть какой большой город и – аэропорт. Ехать смотреть на него не стали, хотя до него было рукой подать. Освещение кончилось, дальше ровная и прямая дорога уходила в темноту. Далее – Джигинка, Белый, Старотитаровская. В ночи угадывается наличие водоемов возле дороги. Редкие огоньки отражаются в воде. Места создают впечатление немного безлюдных. Ровная, темная дорога. Иногда пролетают местные. Возле Фонталовской дороги сливаются. Направо – на Темрюк, налево – Порт-Кавказ. Дорога практически прямая. Смотрим электронный билет. Накопитель в нескольких километрах возле населенного пункта Батарейка. Вот, собственно и она, Батарейка. Придумают же название! Начинаются указатели на паром. Наше дело – следовать по ним. Вот и кустарно сделанная надпись “Паром туда” и стрелка, куда именно. Едем по стрелке. По курсу замаячила залитая светом фонарей огромная площадка. Заезжаем на нее. Чувак в спецодежде “Морской дирекции” смотрит наш билет, ставит штампик, говорит, что время ожидания примерно часа полтора и указывает, куда становиться на площадке в ожидании посадки. Ажиотажа какого-то не чувствуется, все спокойно, даже немного буднично. Обычная ночная жизнь пересадочного узла. Расставляемся на площадке. Пять рядов машин примерно штук по двадцать пять в ряду. Солидно. В процессе ожидания немного исследовали окрестности, прогуляв собаку и решив найти санузел для удовлетворения своих самых низменных потребностей. Это я веду не к тому, что естественные надобности – вещь достойная всяческого осуждения. Это я к тому, что в пирамиде потребностей, придуманной нашим американским партнером по фамилии Маслоу, физиологические потребности занимают самое нижнее место. Вместе с тем – это фундамент пирамиды, самая широкая ее часть. Когда, к примеру, “давит на клапан” так, что выпучиваются глаза – то о высшей потребности – потребности в самореализации не вспоминает никто! Поэтому – сперва в санузел, потом уже можно и самореализовываться! Искомое было найдено, причем в двух разных вариантах. Я немного постоял в очереди на улице, жена – в помещении, где фиксировался обмер машин, причем совершенно свободно. Собака, немного ранее – у ближайшего забора, на котором еще не было характерной метки. На улице стояла уже глубокая ночь и стал понемногу накатывать сон. Залез в машину и только стал более-менее медленно моргать, как наших рядах наступило оживление. “Поехали!” – громко сказал подошедший чувак в форменной куртке. Машины понемногу стали выезжать на дорогу по косе Чушка в сторону парома. С непривычки ехал несколько медленнее того, как стоило бы, думая, что переправа уже близко. Ан нет, до нее еще пришлось прилично так ехать. Только разогнался, вся вереница внезапно встала. Дорога пересекалась железнодорожным переездом, светофор которого попеременно мигал красным сигналом. “Вот блядь!” – подумалось наверное не одному мне. Маневровый тепловоз протянул длинную гусеницу из железнодорожных цистерн вправо. Оставшаяся перед переездом часть вереницы уже приготовилась было резво стартануть с места, но не тут-то было! Последняя бочка остановилась прямо на переезде, в темноте раздался свисток и вся гусеница потянулась в обратную сторону. “Вот блядь!” – теперь уже мысль вслух донеслась из раскрытых окон нескольких ближайших машин. Пока суть да дело, прямо к самому переезду лихо подкатил белый “Мерин”, из которого доносилась музыка с некоторым кавказским акцентом. Номера на “Мерине” были московские. Ну а какие еще номера могут быть на “Мерине”, да еще с кавказским акцентом? Так вот, он лихо подкатил к самому переезду и встал с некоторой претензией на проезд впереди всех. “Вот уж хер тебе!” – подумал я и, как только шлагбаум открылся, нахально продвинул машину под самый нос белому, заявив о том, что и у меня кое-какие амбиции по этому поводу есть. Пришлось болезному некоторое время тянуться в общем хвосте. С обоих сторон дороги в воде отражались огоньки. Стройка Керченского моста сияла огнями в отдалении. Потом белый все же дал по газам и обогнал остатки вереницы, догоняя тех, кто уже заезжал по-видимому на досмотр и во второй накопитель, у самого парома. “Ну и овощ в помощь! Точнее – хрен с тобой!” – подумалось на досуге, – “Лети себе, хуев Ихтиандр! Трепать себе нервы руганью не имело никакого смысла – мы ехали на паром, а тот, кто сидел в “Мерине”, все равно заехал туда ненамного раньше нас. Вереница машин остановилась перед зоной досмотра и остановилась. Переправа жила своей жизнью. Паромы перевозили людей и транспорт между берегами Керченского пролива. Автобусы высаживали пассажиров, дальше они некоторое время шли пешком. Грузовики – тоже шли по своему плану. Порт-Кавказ загонял транспорт явно по категориям. Время ожидания от этого увеличивалось. Машины остановились у зоны досмотра и еле двигались. В конце концов, к месту досмотра подъехали и мы. А чувак на белом “Мерине” стоял на площадке через ряд от предполагаемого нашего. Подошла тетка в форме и попросила открыть багажник. Как только я открыл дверцу, в дело вступил наш пес, который стал заливаться на всю площадку, как будто дверной звонок. Тетка, ничего не спрашивая, попросила закрыть дверь. Досмотр пройден! Она указала на наш ряд и мы снова встали в ожидании. Постепенно ряды машин на площадке менялись, периодически уезжая на погрузку. Скоро должна наступить и наша очередь. Время тянулось тягомотно долго. Воздух был жаркий, липкий и тягучий, несмотря на третий час ночи. От нечего делать, снова пошел гулять по площадке, спать вроде и хотелось, но, как только закрывал глаза – заснуть все равно не мог. А время нужно было как-то коротать. От влажной, облипающей жары и сам стал влажным, липким и противным самому себе. Зашел в зал ожидания, увидел умывальник и банку жидкого мыла у раковины. Вода на удивление оказалась достаточно прохладной и приятно охлаждала лицо вместе с работающим во всю мощь кондиционером. Наконец-то смыл весь выступивший за день кожный жир с лица и рук. Какое блаженство! Кайф кончился, как только я вышел на улицу. Ощущение было такое, какое бывает, когда заходишь в ванную комнату сразу же, после того, как кто-то там принимал душ! Как будто и не умывался... Вот причалил один паром, открылась аппарель и все его содержимое стало выезжать наружу. Как только брюхо опустело, в него стали заезжать автобусы и грузовики. Наша очередь, видно еще не настала. Паром наконец, загрузился, аппарель закрылась и он дал гудок. Однако почему-то отправляться он явно не спешил и еще какое-то время стоял у причала. Наконец-то двигатели заработали на повышенных оборотах, их низкий, утробный звук заполнил окрестности. Паром начал медленно отваливать от причала, потом медленно стал исчезать в темноте. В конце концов, от него остались одни, удаляющиеся от причала огоньки. Из темноты постепенно стал появляться новый паром. Прозвучало объявление о прибытии парома “Елена”. Этот паром был немного меньше отошедшего. Открылась аппарель, из его объемного брюха стали выезжать легковушки. После того, как палуба опустела, открылись в очередной раз ворота нашего накопителя и, в этот раз оживилась наша часть площадки. “Поехали! Поехали!” – стали подгонять парни в униформе. Машины ряд за рядом стали заезжать на паром. Вот поехал и наш ряд. Мы въехали на судно и паренек из судовой команды, указал нам наше место. Оказалось достаточно близко к носу. Ну и хорошо, выезжать теперь недалеко. Мы закрыли машину и поднялись на верхнюю палубу, чтобы немного проветрить уже ставшие дурными головы, а заодно и посмотреть на панораму Керченского пролива, открывавшуюся сверху. Рядом с нами стоял огромный железнодорожный паром, на котором стояли в несколько рядов цистерны с нефтепродуктами. Суденышко было примерно раза в два с половиной больше нашего парома. Внушительный такой. Помню, такой же паром в прошлом году примерно неделю болтался возле Алушты, незадолго до того, как наши начали операцию в Сирии. Несмотря на ночной час, пролив кипел движением и жизнью. Какие-то огоньки все время перемещались по поверхности воды. Возле причалов Порта – Кавказ на якоре стоял освещенный плавкран и строился новый волнолом. Паромы сновали в обе стороны, перевозя автомобили и людей из Крыма на Кавказ и обратно. Ночь ночью, а пролив не спит. Миновали новый волнолом, возводимый недалеко от причала и вышли на водную гладь. Вода была совершенно спокойной, качка совершенно не ощущалась. Где-то немного правее по курсу сияли огоньки великой стройки, а прямо – виднелись огни города Керчь. Там – моя малая родина, Крым, такой долгожданный. Рядом снами на верхней палубе стояла, обнимаясь, молодая парочка. Томная девица была вся в претензии, по поводу того, что видите ли, день рождения её высочеству пришлось отмечать в дороге, вместо романтического вечера в ресторане и вечернего платья. Ее парень как мог ее успокаивал, говоря, что мы обязательно все наверстаем, однако “принцесса была безутешна”. “Блядь, детский сад!” – вполголоса сказала жена, вспомнив, как семидесятилетний юбилей моего отца мы встречали в сплошной пелене, медленно передвигаясь сквозь снежный буран, на автодороге М1 “Беларусь”, по дороге на Минск. Батя впоследствии признавался, что это – самый прикольный и запоминающийся его день рождения, даже если на дорогу у нас ушло девятнадцать часов изнурительного пути и бессонная ночь. Несмотря на то, что фраза была сказана вполголоса, парочка ее судя по всему, услышала, потому что остаток пути они провели молча. Мужская ее половина все пробовала обнять половину женскую, женская же – пробовала блюсти пионерскую дистанцию, не позволяя ему приблизиться слишком близко, мы обиженные все же. Но при этом осознавая, что весовые категории и физические возможности не в ее пользу. “Вот же тёлка! Пожила бы на Севере, в размороженном Видяево, дура! Что бы тогда запела...” – сказала жена, садясь в машину. Предстоял долгожданный съезд на Крымский берег.

На часах – четвертый час утра, или может быть, еще ночи. Во всяком случае – было еще темно. Паром “Елена” мягко ткнулся носом в причал на Крымском берегу. “Здравствуй бля, малая родина!” – вслух поприветствовали мы, когда колеса нашего авто въехали на Крымскую землю. А именно – на асфальтовое покрытие улиц города Керчь, которое, как казалось, не меняли со времен Великой Отечественной войны. Заплатки и выбоины следовали непрерывной чередой. Ставшее привычным более – менее быстрое вождение по хорошему покрытию трассы “Дон” сыграло злую шутку. Машина запрыгала по рытвинам, рискуя просто напросто развалиться на части, или поехать дальше, оставив подвеску где-то в черте города – героя Керчь. Приходилось снижать скорость, потому что все, что было в машине незакрепленного – начинало жутко грохотать, пытаясь сместиться со своих мест. “Пиздец, ну и дороги!” – непроизвольно вырвалось у меня, когда машина прогрохотала подпрыгнув, на очередной заплатке, после этого тут же провалившись в яму. “Тут, я так понял, за дороги еще со времени воссоединения не брались!” – подвел итог я, объезжая асфальтовые наплывы и колдобины, в изобилии попадавшиеся на пути. Заплатки были уложены на покрытие в несколько слоев, предельно топорно. Съехавшие с парома и направлявшиеся вглубь полуострова выписывали по дороге замысловатые кренделя, объезжая ямы и рукотворные неровности. Хотя какой там рукотворные... у тех, кто это делал, руки наверное росли из жопы. Я уже было, стал прикидывать, сколько я буду ехать до Алушты по такой дороге. Картина вырисовывалась не особенно радостной. Вспомнил, что под Керчью есть очаг грязевулканической деятельности. Так называемое Булганакское сопочное поле. Включил планшет, открыл карты. Нужный отворот уже скоро. Несмотря на возражения жены, все же повернул в сторону угрюмых Керченских окрестностей. Окрестности встретили нас предутренним туманом, угрюмым безлюдьем, дорогой, на которой когда-то был асфальт и толпами ежей, снующих, а во многих случаях, еще недавно сновавших по дороге в разных направлениях. А еще – диким желанием спать. Немало их, павших под колесами проезжающих авто, неестественно сплющенных валялось на остатках асфальта. Нашли село Бондаренково, возле которого, на его северной окраине как раз и располагалось это сопочное поле. Туман начинал стелиться по земле, заполняя собой все низины. Картина за стеклом окна была такой, как будто мы участвуем в съемке фильма про оборотней и прочую нечисть. Казалось бы – еще немного и на лобовом стекле появится, оставляя след, чья-то липкая когтистая пятерня, вся покрытая язвами и взъерошенной шерстью. Было немного жутковато. Небо становилось едва – едва синим. На часах – начало пятого. До рассвета еще часа полтора. Поглядел за окно, за которым смутно просматривалась эта самая северная окраина и решив, что отложим поездку к вулканам на “как-нибудь в другой раз”, плюнув на собственное самолюбие и амбиции, мы повернули обратно в город. Вроде бы никуда не нужно было сворачивать, дорога, огибая село, если верить навигатору, выходила в город. Вот по ней мы и поехали. Выехали мы в город точно на ту же самую дорогу, по которой еще часа два назад следовали с парома. В этот раз уже поехали внутрь полуострова, еще раз проехав уже знакомый поворот к вышеупомянутым достопримечательностям. Выехав к знаку, где название города Керчь было зачеркнуто красной чертой, у заправки мы затесались среди таких же сонных автолюбителей и решили попробовать поспать. На обочине стояло десятка два машин, таких же, как и мы съехавшие с парома и не спавших ночь. Задернули все шторки и разложили сиденья. Едва приклонив голову к подголовнику я, судя по всему, напрочь отключился, потому что совершенно выпал из реальности и не видел, как взошло Солнце и стало жарко. Проснулся от ощущения того, что совершенно мокрый и с меня просто течет. Дневное светило уже вовсю жарило в окно, несмотря на ранний час. Стоявшие вокруг машины уже подразъехались и мы стояли практически в гордом одиночестве. Встали совершенно разбитые, с дурными головами. Грело лишь одно – мы уже в Крыму. Еще немного и мы будем петлять по узким улицам родной Алушты. Открыв багажник, достал ту самую канистру с краником, мы умылись, немного освежив лицо и разогнав сон, после чего снова продолжили свой путь. Дорога поражала своим бесподобным качеством. Кренделя продолжились с удвоенной силой, потому что я старался ехать немного побыстрее. Получалось однако слабо. Выбоины и заплатки теперь дополнялись внушительным наплывами по краям дороги. Наскочить со всего маху на такой – про подвеску можно забыть, как про переднюю, так и заднюю. В салоне тоже все подпрыгивало, а нас мотало из стороны в сторону. Ехавшие навстречу, в сторону Порта Крым так же следовали ни шатко ни валко, объезжая те же самые препятствия и в меру сил жалея нежные подвески собственных иномарочных авто. Километров через тридцать после Керчи, дорога стала ровной, вполне приличного, по местным меркам качества, по которой можно было уже разогнаться километров до восьмидесяти. Еще через некоторое время, покрытие сменилось на ровное и новое. Правда это новое и ровное покрытие было не сплошным и временами сменялось на старое и не очень ровное. Не все коту масленица, как говорится. К хорошему привыкаешь быстро. Тем временем, мы снова въехали на нормальное, новое покрытие, разметка еще не была нанесена, а еще через некоторое время мы поехали по встречке, объезжая место дорожных работ. Потом снова вернулись на свою сторону. По дороге все равно сильно разогнаться не получалось – в сторону Симферополя шел довольно плотный поток транспорта. Скорость держалась где-то на уровне километров девяносто. Таким образом мы доехали до Ленинского.