Текст книги "Подноготная любви "

Автор книги: Алексей Меняйлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 55 страниц)

Иуду к самоубийству привело не одно только предательство. В Евангелии записано, что Иуда был вор (Иоан. 12:6), но носил денежный ящик, который ему доверили как наиболее, по мнению учеников, надёжному члену коллектива.

Серебро динариев в руках алчного Иуды могло стать для него как бы зеркалом, в котором отразились бы его, Иуды, поступки. Оно могло стать для Иуды испытанием, верно истолковав которое и покаявшись, он мог обрести «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание» (Гал. 5:22, 23). Бог желает, чтобы все спаслись, поэтому каждый из нас нуждается в подобном ящике с тем или иным содержимым. Для Иуды в ящик были положены деньги.

Рядом с таким Учителем даже «премьер» не может оставаться примитивным, поэтому подозревать Иуду в прямолинейно-бесхитростном обкрадывании было бы уж совсем несправедливо. Иуда брал деньги как нечто принадлежащее ему по праву, принимал их как гонорар, положенный ему за особенные его дарования, за то, что он лучший (а об этом он знал наверняка, подмечая особенное к себе отношение остальных одиннадцати учеников) – и это, как ему казалось, было справедливо. Но Иуда, наверное, не знал, что, присваивая из ящика деньги, он обогащался не только динариями, но и психомировоззренческими травмами, которые его обессиливали. И чем больше света он получал, чем большее число раз он, присев на один из камней Галилеи и смотря на пламя костра, слушал Того Единственного, Кого и стоит слушать, и не следовал за Ним душой, тем более и более мусором отказов он засорял своё тело мировоззрения. Не будь для Иуды ученичества у Назарянина, не будь вообще в этом мире веяния Святого Духа, достигающего подсознания каждого, не будь многих вечеров у костра, обогревавшего и облёкшееся в плоть Слово, не умножай Иуда сорных в себе предметов, для Предателя оставалась бы возможность жить даже после его оставшегося в веках поступка в Гефсиманском саду. Но Иуда обессилил себя таким множеством отказов принять свет, что сопротивляться некрофилическому влечению к смерти более не мог.

Иуда из Кариота мёртв, но, как до, так и после него, жили и живут другие иуды. Сталинские концентрационные лагеря – потрясающий для человечества урок. Сталинская машина репрессий не разбиралась, каких убеждений попадали в неё люди, просто нужны были рабочие руки, труд которых не надо было оплачивать. Поэтому в лагерях бок о бок работали люди совершенно различных убеждений. Условия же для жизни и смерти у них были одинаковые. Прежде других в этих условиях человеческий облик теряли обыватели без убеждений, затем коммунисты-атеисты, первыми же среди них – работники партаппарата; они рылись в помойках, готовы были продать всё и вся, своё тело и способность писать доносы, предавать и оставаться верными. Коммунисты – признанные мудрецы той эпохи, жрецы очередной государственной религии, на этот раз – откровеннее других безбожной. Они, самоизуродовав атеизмом одну из областей тела мировоззрения, не только раньше верующих в Бога теряли человеческий облик и превращались в скотов, но и гибли. Не всякий признающий существование Божие родился свыше, но даже формальное благополучие тела мировоззрения укрепляет способность к выживанию. В этом один из важнейших уроков сталинских лагерей.

Очевидно, что тем, кто принимает принцип «суббота в пятницу (воскресенье и т. п.)» или тем, кто принимает принцип «суббота в субботу» (а в этом, напоминаем, проявляется нелукавость мышления, отношение к Богу и к данному Им Закону), доступна разная степень самоочищения тела мировоззрения. Разная степень самоочищения тела мировоззрения непременно должна каким-либо образом измеряться. Соломон, мудрейший из людей, как о нём сказал Сам Господь, естественное совмещение души с Истиной называл «страхом Господним»:

«Страх Господень – ненавидеть зло, гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста» (Притч. 8:13).

«Страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся» (Притч. 10:27).

Статистика, охватывающая миллионы людей, вполне подтверждает это положение Библии. Христиане-адвентисты, которые как минимум на догматическом уровне провозглашают принцип «суббота в субботу», по сравнению с христианами других деноминаций (теми, у которых в пятницу, воскресенье, среду и т. п.) живут в среднем на семь лет дольше. Но эти сравнительные статистические данные получены в условиях Соединённых Штатов ХХ века, где инквизиция пока не имеет возможности действовать открыто. Для других столетий и территорий, скажем, для времён крестовых походов против вальденсов^[14] соотношение цифр вполне может оказаться противоположным.

Истина бесконечна, а описания и теории, даже в случае своей истинности, – к Ней лишь приближение. Приближением, достаточным для рассмотрения проблем, поднимаемых в нашей книге, мы считаем разделение человеческого естества на четыре тела: тело физическое, тело памяти, тело мировоззрения и тело духа. Читателя, интересующегося свойствами тела духа, мы отсылаем к образам Библии, здесь же мы ограничимся той мыслью, что биофильная составляющая в теле духа может быть, а может и не быть. Выражаясь евангельским языком, человек в этой жизни, в данный момент времени, свыше или родился или не родился. Этот факт чрезвычайно важен для практики психокатарсиса. Рождение свыше проявляется в стремлении к совершенству, не только на уровне логическом, но и на подсознательном, проявляется в стремлении к адекватному обстоятельствам мышлению и к здоровью, то есть к очищению тела памяти и мировоззрения. Человек, свыше не рождённый, или вообще отказывается от очищения – даже от травм, нанесённых извне, – или же ограничивается очищением тела памяти и лишь некоторой части тела мировоззрения. Он не чувствует потребности стать лучше, свободнее, сильнее. Это болезнь духа.

Восточные системы мировидения предполагают существование в человеке множества тел: эмоций, астрального и т. п. Мы уважаем эти восточные построения в том смысле, что они признаны великим множеством людей по всему миру, как на Востоке, так и на Западе. Но далее уважения мы не идём, поскольку практика освобождения от заболеваний показывает, что часто для того, чтобы выздороветь, прежде требуется освободиться от восточных медицинских построений. В частности, Возлюбленной, болезни которой (скажем, тот же камень в почке; ей ещё предстоит из-за этого тяжёлая операция) были следствием её пребывания в среде целителей, ясновидцев и т. п. Знание восточных медицинских схем для них обязательно, преданность им возводится до уровня добродетели, и такое отношение было внушено и Возлюбленной. Однако по мере освобождения от сорных предметов, отягощавших нормальный обмен веществ, свободная от всякого рода враждебных внушений область подсознания подсказала, что для выздоровления «мудрость» Востока необходимо собрать в книгу, которую надо затем закрыть. Книга назойливо раскрывалась вновь и вновь до тех пор, пока Возлюбленная не убрала её на полку, где, зажатая другими книгами, она уже не могла выскользнуть наружу. Совершенно независимо идентичную рекомендацию дало и подсознание Психотерапевта. Медицинские «знания» Востока предстали в виде бунчука, цветного, раскрашенного и шутовского, который был воткнут ему в чакру Сахасрара – ох, опять понесло на Восток, – просто в макушку головы. Чтобы решить проблему боли, которую он воспринимал как ревность (металлический панцирь, в который его заковали, когда ему было шестнадцать лет), прежде надо было избавиться от этого бунчука. Выдернув бунчук, он не только освободился от железного панциря, но и перестал в тесной комнате упираться макушкой в обшитый металлическими плитами потолок и по длинному коридору вышел из массивного бетонного тела плотины гидроэлектростанции на солнце, и ступил на лестницу, идущую не вверх и не вниз, но вперёд; впереди же на ней распростёр Свои объятия улыбающийся Христос.

Справедливости ради стоит упомянуть, что подсознание в своём стремлении вылечить дающее ему приют физическое тело таким образом относится к теоретизированиям целителей и медиков не только Востока, но и Запада. Когда Возлюбленную, готовившую для Психотерапевта вкуснейший обед, на кухне «прострелил» радикулит, то для того, чтобы её вылечить, Психотерапевту пришлось увести её и от учений Запада. Когда он стал искать в её теле предмет боли, Возлюбленная стала толковать боли воспалением нерва, что совершенно очевидно для всякого, кто верит в так называемую научную медицину. Отчаявшись, Психотерапевт волевым усилием увёл любимую в пейзаж, где не было места для разговоров о нервах, и за несколько минут с помощью сети она выловила всех змей и ящериц, в разное время поселившихся в пустыне; затем одинокая путешественница изменила причёску, что-то сделала с обувью, которая совершенно не подходила для жаркого климата пустыни и переодела странное, никогда прежде у неё не бывшее синее тёплое шерстяное платье с длинным рукавом, неизвестно откуда взявшееся, которое, сами понимаете, в жаркой пустыне сковывает движения. Возлюбленная задремала, а проснувшись, про боли в пояснице и не вспомнила, пока Психотерапевт не поинтересовался, что это она такая весёлая и подвижная, ведь буквально час назад не могла разогнуться.

Психокатарсис не совмещается ни с восточными, ни с западными моделями человека, зато он вполне совмещается с представлениями библейскими. «Дух, душа, тело», – говорит апостол Павел, памятуя формулу из Бытия:

Прах + дух = душа.

Это рождение. Обратный же процесс аналогичен:

Душа – дух = прах.

Дух возвращается к Богу, душа умирает, мёртвые спят во прахе в ожидании Воскресения и ничего не чувствуют и не знают. Но пока человек жив, все три качественно особенные части его естества значимы и, как следует из Библии, взаимовлияют друг на друга. В нашей книге тел – четыре, из чего следует, что тело памяти и тело мировоззрения мы объединяем в одно – душу. Душа по-гречески – «психо», слово «катарсис» тоже пришло к нам из греческого языка и означает «очищение», в нашем случае – очищение от мешающих предметов. Очищение означает движение, а оно возможно только в том из двух направлений, которое сердцевиной своей избрал каждый конкретный человек. Остаётся только повторить, что действие лечебного психокатарсиса не охватывает области, изменить которые в состоянии один лишь Бог.

Как бы чудодейственное исцеление физического тела – не более чем следствие ускорения возможных процессов в теле памяти и теле мировоззрения. Разделение двух последних условно хотя бы потому, что «всякое слово речённое есть ложь», никакому человеческому слову не но силам описать полноту изменений форм бытия.

Как мы убедились, различные по формам психоэнергетические и психомировоззренческие травмы образуются как внутри физического тела, так и за его пределами, что мы и попытались передать б`ольшим (на рисунке) изображением тел памяти и сознания (мировоззрения). На рисунке они объединены в одно тело – душу. Размеры же тела духа подчёркивают тот факт, что дух жизни приходит от Господа в момент возникновения человека, а появление дополнительной, биофильной, составляющей в результате рождения свыше – и вовсе наиболее значительное событие в жизни любого человека.

Тела влияют друг на друга, и было бы странно, если бы это было не так. Библия рекомендует воздержание, но, разумеется, не в традициях некрофилического монашества (умерщвление плоти). Истина в том, что для физического тела человека благословенно питание – полноценное и разнообразное, а это все продукты, кроме вредных для здоровья. Истина в том, что в высоком смысле семья (истинное воздержание есть полное самовыражение с половинкой) благотворна не только телу мировоззрения, но и телу физическому. Истина в том, что здоровые привычки, ограждая тело памяти, оздоравливают и тело физическое. И здоровое питание, и здоровая семья, и здоровые привычки благотворно влияют на духовную жизнь – так говорит Библия. В свою очередь, здоровое тело духа, или попросту рождение свыше, приводит к тому, что человек освобождается от заблуждений тела мировоззрения, обессиливающих его физическое тело, и от психоэнергетических травм тела памяти. То есть состояние тела духа определяет состояние души, душа – состояние плотского тела, а оно, в свою очередь, – состояние тела духа. За б`ольшими в этой области подробностями мы отсылаем любопытного читателя к Библии.

Итак, что произошло с Иудой? Предательством, воровством, «покаянием» и неприятием Христа он настолько отяготил своё тело мировоззрения, настолько его обессилил, что не мог более сопротивляться увлекающему его к смерти водовороту – и удавился.

А что произошло бы с ним, если бы он не «покаялся»? Если бы он не стал сожалеть о последствиях предательства? Ещё раз обращаем внимание на постановку вопроса. Вопрос не в том, что бы произошло с Иудой, покайся он в высоком смысле этого слова. Вопрос в том, что бы произошло с ним, не покайся он вовсе, ни в каком смысле.

Тело духа Иуды такое же тяжелобольное, как и у абсолютного большинства людей прошлого и настоящего, – свыше он рождён не был. Своё стремление к доминированию он вполне реализовывал среди учеников скандального в воображении населения Иудеи и Галилеи Учителя. Учитель изъяснял парадоксальные истины о том естестве, которое редко замечают, – собственной душе. Он в совершенстве владел искусствами исцелять, изгонять бесов, поднимать мёртвых, усмирять бури и кормить легионы людей всего несколькими хлебами. Но Он не умел согласиться стать в этом мире императором. Такой, с точки зрения Иуды, непрактичный человек мог претендовать на престол Иудеи, и, пожалуй, всего мира только под руководством человека здравомыслящего. Однако ему, Иуде, Учитель уступал не только в практичности. Он, Учитель, владел далеко не всеми методами убеждения. Говорил всё больше притчами, чтобы люди догадывались, но ведь далеко не все, как ясно видит он, Иуда, могут догадываться самостоятельно, и чтобы они приняли Истину, проще было бы просто поднажать, или, выражаясь сложнее, говорить более веско и убедительно. Несовершенной также была и манера Учителя исцелять. Да, Он, Учитель, видел людей насквозь, знал все их мысли и времени на китайские церемонии с ними не тратил, и к желающим получить исцеление всегда, в сущности, обращался с одним и тем же вопросом: доверились ли они Богу? Полностью ли Ему доверяют? Готовы ли отказаться от поклонения поселившимся в сердце идолам, признают ли они Его как Сына на том только основании, что Он есть любовь, – и только тех, кто решался ответить на этот вопрос утвердительно, кто исповедовал своё доверие Богу с особой интонацией – только тех Он исцелял. В этом-то и было основное несовершенство Учителя – неисцелёнными уходили многие, а в Своём родном городе Назарете, по причине безверия жителей, Он и вовсе не смог совершить ни одного чуда. А кто может дерзать быть Императором, если его фанатично не поддерживают, в первую очередь в родном городе? Он, Иуда, в исцелениях был более искусен. Он тоже, разумеется, спрашивал о доверии Единому Богу Израилеву, Вседержителю и Господу воинств – но, в отличие от Учителя, исцелял при любой интонации ответа. Интонаций множество – и при всех он, Иуда, великий целитель, мог принести облегчение людям. Надо было лишь веско и убедительно сказать: «Дух болезни тебя оставляет!» или что-нибудь вроде того – и у людей проходили боли, останавливались кровотечения, и больше о том, что болит, они не заикались. Чудо с хлебами, правда, у Иуды пока не получалось, но это ничего, дело наживное – не зря же он-таки живёт и учит рядом с Учителем. И не зря к нему, к Иуде, всё с б`ольшим и б`ольшим уважением начинают относиться остальные одиннадцать учеников! Впрочем, достаточно! Три с половиной года одних слов, пора действовать, пора Ему исполнить, что предсказали о Нём пророки, – и вырвать, наконец, власть из рук ненавистных римлян, дать избранному народу, евреям, то, о чём они так давно мечтают – власть над людьми. Надо подтолкнуть, подтолкнуть, подтолкнуть – но как? Молитва, молитва и ещё раз молитва; и вот первосвященники предлагают сами: предать Того, Которого нельзя предать. Но ведь по молитве предлагают? Ведь колена преклоняли? Преклоняли. Религиозные слова говорили? Говорили. Может, на предательство воля Божья? Да и с`илен Он освободиться из любых, самых цепких рук – не иначе как это благословение обстоятельствами – что ж, используем и их, и обстоятельства, и первосвященников.

Как?

Он не может освободиться?

Что я наделал?

Господи!

Все мои планы рухнули!

Бог Израилев!

Я не буду премьер-министром!

Я каюсь!

Я каюсь!

Вот я ещё и по земле катаюсь!

Я чувствую, как я каюсь!

Как мне больно!

Душа болит!

Каюсь!

Повеситься?

Где верёвка?

Ы-ы-ы-хр-р-р… Аык-к-к!..

Покаяние – это прекрасно, но только в том случае, если это родовые муки обновлённого тела духа! В противном же случае на ложном основании можно построить только нечто ложное, отвратительное, и вместо ожидаемого свежего, только распустившегося цветка покаяния в теле мировоззрения затопорщится ломаная проржавевшая колючая проволока обессиливающей гордости. Она обессиливает во всех смыслах, и в сопротивлении смерти – тоже. И потому, не разыграй Иуда комедии «покаяния», – он мог бы жить. «Покаяние» было той последней каплей в чаше мерзостей, которую с`илен вынести человек.

А не умри он от «покаяния», какова была бы его жизнь? Какова была бы жизнь разделённого с Христом человека, весьма религиозного, в достаточной степени самопожертвенного и способного быть руководителем? Он был практичен – и сребреники употребил бы в дело. Очень может быть, что со временем он бы их раздал – не с его образованием и способностями всю жизнь цепляться за деньги. Сомнительно, чтобы Иуда искал утоления своих страстей на путях светской власти – слишком мелко. Скорее всего, своё стремление быть первым он бы реализовал, организовав религиозную секту. Христианскую. В соответствии с полученным у ног Слова образованием. Его последователи были бы убеждены, что из двенадцати апостолов одиннадцать Учителя предали, так и не взвалив на себя бремя служения предательства, и лишь один Иуда остался верен до конца. Он выполнил свой долг Ученика, взвалив на свои плечи самое тяжёлое, неприятное, но единственно необходимое дело – проложил путь Учителю на крест. Ведь Тот – Агнец, закланный от Сотворения мира. Значит, на то была воля Божья, и избран её исполнить был он, Иуда. Свидетельство же небесности Иуды – его власть над болезнями, которая чем дальше, тем более возрастает. А ведь болезнь, как считали бы последователи Иуды, есть несомненное зло, освобождение страждущего от неё – несомненное благо, а исчезновение некоторых симптомов – несомненное свидетельство над болезнью победы. Это общепризнанно, и усомниться в этом редко кто себе позволяет.

Всегда были и есть люди, которым нравится верить, что исчезновение симптомов и есть выздоровление. Также всегда были и есть люди, которые верят в особую избранность Иуды. Из живших спустя 19 столетий после Иуды достаточно вспомнить Леонида Андреева и его «Иуду из Кариота». Его Иуда – самый преданный ученик Иисуса, страдающий от фанатизма и тупости остальных учеников.

Открытые последователи Иуды – непопулярны. Гораздо более популярны скрытые последователи фарисеев – государственники. Это не удивительно: различные формы некрофилии не обязательно должны быть равнораспространённы.

Иудаизм во все времена не был един, не был он един и во время Христа. История сохранила для нас лишь некоторые названия некогда существовавших в те времена церковных направлений: фарисеи, саддукеи, зелоты, иессеи, последователи Иисуса из Назарета. Представители всех этих направлений претендовали на владение истиной и по отношению друг ко другу особого восторга не испытывали. Фарисеи более других почитались народом за людей нравственных и пользовались в народе наибольшим влиянием. Иными словами, они были некрофилами-государственниками и были в состоянии без отвращения исповедовать то, что было приемлемо для большинства населения. Этим их проявления некрофилии отличалась от проявлений той же некрофилии у Иуды. Предпочтения Иуды явно были негосударственнические, иначе говоря, сектантские. Иуда не позаботился стать признанным в признанных формах религиозности – иначе ко времени крещения Христа он уже был бы национал-авторитетом. Ведь подавляющим Иуда был уже к моменту встречи с Его учениками, что видно хотя бы из того, что его «полюбили». То, что некрофилия Иуды более носила сектантский, нежели государственнический характер, следует также из распространённости его последователей – их было немного во все века. Итак, не-«покаявшийся» Иуда, останься он жив, стал бы во главе не самого популярного церковного направления. Но христианского.

У обессиленного Иуды, возможно, не было бы женщин. Задолго до Христа у язычников существовала такая традиция: уходить в пустыню. Но, возможно, и наоборот – у него было бы много жён, как у признанного во многих народах пророка-государственника – Магомета (Махаммада). Когда у Махаммада было четыре жены, его спросили, сколько у правоверного должно быть жён. Махаммад после молитвы ответил – четыре. Так ему сказал его бог. А потом Махаммаду захотелось ещё одну. Он опять помолился, и его бог ответил ему: «Тебе можно больше, ведь ты же Пророк!» Возможно, что у Иуды тоже было бы девять жён, и все красавицы. Это значит – ни одной генитальной. И признанный праведник Иуда Искариот, несмотря на самые утешительные половые фантазии, никогда бы не познал, чт`о есть половинка, Единственная, Возлюбленная, и с Ней в Боге слияние и возрастание. А согласитесь, обидно, растравив себя с девятью анально-накопительского типа жёнами, так ничего и не познать.

Иуда был в присутствии Божьем, но так никогда и не познал, чт`о есть с Ним общение – он и здесь остался обделённым. Обделённым бы Иуда оказался и в познании психокатарсиса (в высоком его смысле). Душевные процессы для него возможны лишь в противоположную от обновления сторону.

Но не все, к счастью, в этой жизни Иуды. И именно поэтому психокатарсис может принести неоценимую пользу в миссионерской работе. Миссионерская работа и есть продолжение психокатарсиса, и понимать это – благословение.

Христос умел говорить притчами. Он указывал слушателям на поля пшеницы и рассказывал о зерне, которое может упасть на благоприятную или бросовую почву. Он был в Храме и указывал на храм Своего тела, который разрушится и в три дня воздвигнется вновь. Христос вообще говорил не просто на языке, людям понятном, но образы, Им представляемые, для каждого данного слушателя были особенно значимыми. Он был Истина и знал, что только и именно такой метод действенен для тех, кому чужды внушения.

Болезненное искажение, о котором человек может сказать, когда оно в его теле появилось, в результате какого заблуждения оно в тело могло проникнуть, внутренний образ, который можно не только оценить качественно (что он обессиливает), но и можно определить, сколько он отнимает процентов сил, – такой образ-притча бесценен в миссионерской работе. Скажите, какой другой образ может быть более близок для осознания проблемы греха? А если убедиться, что грех обессиливает, то что мешает вступить в жизнь лучшую?

Миссионер никогда не приходит на пустое место, но лишь туда, где прежде уже успели наследить очень и не очень признанные, после которых людей надо лечить. Как, например, Возлюбленную от переселения душ. И здесь психокатарсис облегчит усилия: души перестанут переселяться, они перестанут быть безусловно вечными – и утвердится Воскресение!

«Ибо благодатию вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар; не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф. 2:8, 9).

«Отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4:22-24).

Глава тридцать восьмая

Чудотворение

То, что будущие апостолы любили Иуду столь же страстно, как и набожные немцы – Гитлера, – мысль хотя и новая, но в дополнительных пояснениях не нуждается. А вот тему Иуды как чудотворца-целителя мы считаем необходимым развить.

В главе о комбинациях эроса мы описали свойство людей воспевать психоэнергетические травмы. Гордость подсказывает, что я есть, в сущности, лучшее на этом свете, а потому, если уж возникает чувство к лицу противоположного пола, то это чувство непременно высшее из всех возможных – любовь.

Раз люди воспевают психоэнергетические травмы, то всегда найдутся такие, кто доведёт воспевание до уровня обожествления. По той же самой схеме: известно, что наивысшее состояния души – поклонение Богу, единение с Ним; а так как я с Богом (несомненно!), следовательно, то, что я сейчас чувствую, и есть настоящее прекрасное чувство, потому что я.

И действительно, во все века страшное и загадочное в сознании людей становилось сакральным. Библейская истина «Бога не видел никто и никогда» не была новостью и для языческих мыслителей дохристовой эпохи, во всяком случае, известна лучшим из этих мыслителей. Можно предположить, что даже не приняв в сердце Спасителя, эти мыслители согласились бы со второй заповедью Божьей: «Не делай себе кумира и никакого изображения… не поклоняйся им и не служи им…» (Исх. 2:4, 5).

Однако люди делали и делают. И поклоняются.

Настойчиво.

Несмотря на преследования сильных и насмешки умных.

Несмотря на обличения пророков Божьих.

И это не случайно. Закон Божий можно нарушить тысячами различных способов, почему же люди настойчиво выбирают именно этот?

Потребность превратиться под мертвенно-неподвижным идолом «доброго» божества в абсолютное ничто объясняется не духовными, в смысле соединения с Единым Богом, потребностями, а душевными. В терминологии этой книги – понуждениями или от тела мировоззрения, или от тела памяти. Идол с позолотой вокруг головы в душе П. (глава «Великая блудница») существовал в теле памяти.

Теперь давайте проведём мысленный эксперимент, но в форме, несмотря на серьёзность темы, шуточной.

Древний мир. Доисторический. Самолётов, магазинов и в них очередей нет. Но Психотерапевт уже есть. Вернее, Психотерапевт в том только смысле слова, что тело памяти у него отягощено, перед глазами у него – идол женского божества, а разум выработал способность освобождаться от травм просто в процессе их созерцания (без специальных с травмой манипуляций). Да и одет он несколько иначе – в модную мамонтовую шкуру. А под шкурой (женщины, обратите внимание!) ничего нет!

– Уй! – прокричал своё имя перед каменной богиней Психотерапевт. И стыдливо, как некогда Адам, прикрыл ничего краем шкуры.

– Уй говори – душа боли, Небесная! – дерзнул приблизиться ещё на один шаг к Небесной из камня Психотерапевт Уй.

– Уй… – Уй поправил кусок шкуры, – Уй твоя носи жертвы! Уй знай: твоя долго делай туда-сюда – приятно будет! – И, как ему и посоветовали в соседней пещере, Уй, прищурив глаза, стал ритмично класть поклоны. Постепенно ритм им овладевает настолько, что он перестаёт видеть даже с открытыми глазами и постепенно впадает в такое состояние, которое спустя тысячи лет специалисты назовут изменённым, рабочим, или попросту – трансом. И Уй при созерцании – меняется!

– А-а-а-а!!! – вдруг завизжал в восторге Уй, так что в недалёких престижных пещерах вздрогнули. – А-а-а!!!

– Опять Большой Уй мамонта хрюхнул, – вздохнули даже в пещере за дальним лесом.

– А-а-а!!! – скакал вокруг Небесной Уй, не замечая, что потерял важный кусок шкуры. – А-а-а-а!!! Как хорошьё!! Моя так легко вздохнула! Моя больше не болей!!! А-а!!!

И ещё долго вокруг костров, удобно расположившись на черепах мамонтов, доисторические старушки судачили об очередном чуде исцеления, которое сотворила их богиня.

Но для осмысления двух несовместимых механизмов исцеления нет особенной нужды отправляться во времена столь отдалённые. В 325 году по Р. Х. подданные Римской империи стали христианами. Сделано это было так же, как и во многих других странах впоследствии: император Константин издал указ о том, чтобы все покаялись и в качестве внешнего знака, в качестве своеобразной печати покорности («своих ног») наложили на себя исполнение субботы в День Солнца (впоследствии – воскресенье). Благодарные потомки уверовавших по этому указу причислили императора к лику святых и даже более того – признали его равноапостольным. Сам император Константин настолько проникся новой, введённой им верой, что, спустя много лет после своего указа, даже принял крещение.

Много претерпел Рим со времён того указа: варвары приходили, грабили и уходили, потом приходили другие, но тоже грабили и разрушали, – словом, Рим опустел. Но бывает, что и мёртвые города оживают, и вот один за другим стали приходить римские папы, потянулись в город поклоняющиеся, стали рассказывать о чудесных исцелениях. Исцелялись, преимущественно, у каких-нибудь предметов. Одним из таких предметов была вновь открытая гробница «равноапостольного» императора Константина. Паломников приходило множество – некоторые при усыпальнице исцелялись. И так продолжалось множество столетий. Продолжалось до тех пор, пока в XIX веке гробницей не заинтересовались археологи и с благословения «святого» папы не раскопали её. Что же оказалось? Оказалось, что в чудотворной усыпальнице успокоился от трудов не «равноапостольный» Константин, а Констанция, которая поражала даже привыкших не удивляться римлян своей сексуальной распущенностью и кощунствами – тем она и вошла в историю. Попросту говоря, даже проститутки считали её шлюхой. Нам не известно, входила ли Констанция в какую-либо современную ей ассоциацию народных целителей (биоэнергетиков, биотерапевтов, психоэнергосуггестологов, астротерапевтов, мануальных терапевтов), но факт остаётся фактом – на её могиле исцелялись даже спустя тысячу с лишним лет.

Но что там времена доисторические или времена некрещёного императора Константина! В ХХ веке сельский житель Порфирий Иванов был настолько убедителен, что даже фашистские каратели признали его за бога. Стыдно сказать, за русского бога. И это при живом Гитлере! Интересно, что признали его каратели по достаточно малозначительному (для невовлечённого наблюдателя) поводу: Порфирий Иванов зимой мог ходить голый. (Повод – это для логического ума, причина – в убедительности.) Иванов исцелял, вернее, люди, приходившие к нему, уже более не замечали симптомов, с которыми они к нему приходили.