Текст книги "Корпорация Томб райдерс (СИ)"

Автор книги: Алексей Ракитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

   Мы добросовестно отмахали без остановки метров четыреста, затем перешли на шаг, чтобы Прохор мог перевести дыхание. Ни на секунду не останавливаясь, отошли ещё метров на пятьсот и опять побежали. Нам следовало уйти на несколько километров, чтобы гаранитровать свою недосягаемость, ведь лазерный луч маяка, нацеленный в зенит, наверняка, окажется замечен снайперами на стене.

   Минут через сорок, отдалившись от Ломаной пирамиды километра на четыре, я распаковал рюкзак Первого и воткнув "маяк" в щель между камнями, активировал его. Труда это мне не составило, управление прибором оказалось интуитивно понятно, да и кроме того, я не раз видел, как это проделывал Первый. Затем в том самом месте, где находился "маяк", из воздуха материализовалось сыпавшее искрами "яйцо", и мне впервые удалось понаблюдать его остывание от начала до конца. Уже через пару минут я открыл створки аппарели ключ-картой, изъятой у Первого, и мы поднялись внутрь.

   Прохор, остановившись на секунду в проёме аппарели, не забыл помахать рукой чёрной пустыне и звёздному небу над ней :

   – Прощай, Египет ! Тут интересно, но дома лучше...

   Я же обошёлся без сентенций. Уселся в кресло Первого, развернул к себе дисплей. Управление активировалось автоматически при его движении. Дождавшись загрузки управляющего блока программы, подтвердил активацию протокола паролем, накрепко отложившимся в моей памяти : 12041961. День Космонавтики !

   – Дядя Глеб, а ведь если они хотели убить нас в Древнем Египте, то наверняка захотят сделать то же самое и в Петербурге,– неожиданно проговорил Прохор.

   Молодчина, малец, как же правильно ты всё понимаешь !

   – Наверняка,– согласился я.– Только мы постараемся остаться в живых...

   Я не стал ждать Прохора на лестнице, помчался наверх один. Всё внутри клокотало от напряжения и ярости, ведь мне предстоял сущий праздник – встреча с Калитиным. Двадцать четыре пролёта я преодолел одним махом, но вот перед тамбуром остановился, дал себе тридцать секунд на то, чтобы восстановить дыхание. Сейчас мне должны были понадобиться всё внимание и быстрота – от них зависело очень многое.

   Провёл картой по щели считывателя, потянул дверь на себя, в тёмном тамбуре ещё раз проверил пистолет – снятый с предохранителя и с патроном в стволе, он лежал в незакрытой кобуре. На то, чтобы выхватить его и открыть огонь мне хватит двух десятых секунды. Что ж, я, вроде бы, готов действовать !

   Присев пониже, я ударом предплечья распахнул вторую дверь.

   Прямо перед нею стоял Калитин. Он всегда стоял на этом месте, встречая поднимавшуюся из подземелья бригаду. Заместитель директора по общим вопросам ничего не успел понять – я снёс его с ног ударом в печень. Отброшенный к стене, он сполз на грязный пол подвала, жутко выкатив глаза и беззвучно хватая ртом воздух. А воздух в лёгкие не шёл – сильный спазм диафрагмы не позволял вдохнуть. Несмотря на слабое освещение лампы-сороковки, я мог хорошо видеть как наливалось кровью лицо "терпилы" ; наконец, на десятой секунде из глаз его закапали слёзы. Нет, это был вовсе не плач раскаяния – просто физиология. Тяжело перевалившись, Калитин оперся руками в пол ; теперь он стоял на четвереньках, всё так же безуспешно пытаясь сделать вдох.

   Бедолага, глядишь, ещё сознание потеряет !

   Я приблизился к Калитину и, пользуясь его беспомощностью, живо похлопал по всем местам, где могло быть спрятано его оружие. Обнаружив сотовый телефон, разумеется, его забрал. Ничего существенного более не отыскав, я борцовским приёмом – одновременным рывком за руку и за ногу – опрокинул Калитина на спину. Придавил грудь коленом и от души отвесил пощёчину, самую обычную, открытой ладонью. Принимая во внимание массу моей руки и умение бить, эффект она всегда производила прекрасный.

   – Хочешь, я тебе, козлина, ухо оторву и съесть заставлю ?– я отвесил Калитину вторую пощёчину.

   Разумеется, уши рвать я не собирался, но любой правильный допрос всегда начинается с психологического подавления.

   – Нет... Чёрт, что ты делаешь ?!– Павел Михайлович смог наконец вздохнуть.

   – Мы профессионалы : вы – разведчик, я – офицер спецназа, поэтому давайте признаем честно, что я сумею развязать вам язык за четверть часа. Согласны ? Или хотите поспорить ?– спросил я и, поскольку Калитин промолчал, продолжил.– Вопрос ставится так : сколько вам надо сломать пальцев на руках, чтобы вы согласились с этим : один ? два ? все десять ? или ни одного ?

   – Ни одного.– выдохнул пленник.

   Голос Калитина хрипел, он часто и натужно дышал, восстанавливая дыхание.

   – Тогда отвечайте на мои вопросы быстро, чётко, не задумываясь,– потребовал я.

   – Что вы хотите знать ?

   – Откуда вам стало известно о женщине, получившей от меня три ушебти ?

   – Мне об этом сообщила дама... назвалась Алёной... она сказала, что один из моих сотрудников занимается хищениями имущества компании... я не поверил... она заслала мне по электронной почте фотографии... три фотографии... трёх маленьких фигурок... я показал их нашим... специалистам... все признали их подлинными... из эпохи Среднего Царства... В общем, мы решили, что нам надо установить личность похитителя... Алёна просила денег... я их ей вручил... в ответ были названы ваша имя и фамилия...

   – Врёшь !– я не мог поверить в то, чтобы Катюша вот так цинично, за бабло, "слила" меня моим убийцам.

   Услышанная история представлялась недостоверной хотя бы потому, что Катя понятия не имела не только о месте моей работы, но даже о моей фамилии ! Как она могла выйти на Калитина, да тем более, узнать его электронный почтовый ящик ?!

   – Клянусь, нет ! Какой смысл мне скрывать анонимного информатора, которого я вовсе не знаю ? Расплатился я интернет-деньгами через систему "e-gold", деньги отправил в два приёма. После первого перевода я получил вашу фамилию. После второго – этой девицы, археолога, которая получила от вас ушебти.

   Получался какой-то абсурд. Катя не стала бы доносить на саму себя. Какой смысл в деньгах, если следом за ними летит пуля ?

   – Откуда ты знаешь, что информацию предоставила женщина ?

   – Она мне звонила. Я слышал её голос. Молодая...

   – Молодая, да ? С-сука, скажи ещё, что ты не отследил звонок !– вновь от души залепил звонкую пощёчину.

   Из-за двери тамбура тихонько появился Проша, только сейчас поднявший по лестнице. Он молча, хотя и без удивления воззрился на представшую его глазам сцену.

   – Клянусь, не отследил ! Я попытался, да, тут же вышел на начальника связи питерской Конторы... Вопрос о проверке входящего решался на самом высоком уровне. Но спецы не смогли "пробить"... Запрос претерпел несколько перенаправлений, его хитро запутали, звонок явно организовал знаток. Хотя звонившая дама без сомнений сидела в Питере, запрос пришёл чуть ли не с Багам..!

   Тут в моей голове забрезжила догадка. Впрочем, спешить пока не стоило, следовало всё как следует обмозговать.

   – Какое сегодня число ?– задал я следующий важный вопрос.

   – Тринадцатое июня.

   Стало быть с момента моего невозвращения из прошлой командировки минуло восемь дней.

   – Что стало с Перегудовой Екатериной Андреевной ?

   Ответа не последовало. В принципе, я знал, каким этот ответ должен быть, но мне было важно, чтобы Калитин сознался в содеянном преступлении. Допрашиваемый, однако, молчал. Я угрожающе поднял руку, давая понять, что сейчас ударю.

   Но противник мой сработал на опережение. Ударив меня одной рукой снизу вверх под челюсть ( явно рассчитывая поразить горло ), другой рукой он схватился за рукоять пистолета и почти вырвал его из расстёгнутой кобуры. Да только реакции моей он недооценил, а свою – явно переоценил.

   Я надавил коленом ему на грудь, жёстко захватил запястье с пистолетом, не давая возможности пошевелить кистью руки, и без церемоний ткнул пальцами в глаза. При борьбе в партере этот удар в моём исполнении проходит всегда. Калитин взвыл от боли и гнева и тут же прикрыл ладонями глаза. О продолжении борьбы не могло быть и речи.

   Я поднялся на ноги и легонько пнул его ногой :

   – Хорош кривляться, я тебя вовсе не травмировал – глаз еле коснулся ! Будешь орать – ударю по позвоночнику, станешь инвалидом !

   Калитин сразу замолк – стало быть, ситуацию контролировал и оставался вполне адекватен. Он попытался привстать, но тут я снова бросил его на спину и опять придавил грудь коленом.

   – Ты понял как я могу делать больно, да ? Продолжим допрос : вы убили Перегудову ?

   – Да, я отдал такой приказ.

   – Кто, когда и как это сделал ?

   – В тот день, когда вы ушли на своё последнее задание, я поручил Серёже, возившему вас на белом микроавтобусе, устроить ей Дэ-Тэ-Пэ. Серёжа оставил "ford" здесь, в Пушкине, а сам на угнанной "шестёрке" подкараулил Перегудову возле её дома.

   – Ясно. Теперь самый главный вопрос : кто рассчитывает параметры перемещений сквозь время ? Ну, потребную для этого энергетику... необходимые условия... всё, что требуется.

   – У нас на верхнем этаже этого здания находится вычислительный центр, там есть специалисты...

   – Мы сейчас отправимся в пятое июня две тысячи седьмого года, то есть на восемь дней назад. Мы – это я, ты и вот этот симпатичный мальчик по имени Прохор. И ты нам живо это путешествие организуешь, скажем, в течение ближайших пятнадцати минут. Сразу предупреждаю, Пал Михалыч : невозможность оного перемещения автоматически означает твою смерть в течение этих самых пятнадцати минут. На быструю смерть не рассчитывай : я сломаю тебе подъязычную кость и ты медленно задохнёшься от развивающегося отёка горла. Мучительнее самой страшной гаротты. Доходчиво я тебе объяснил мой перспективный план ?

   – Доходчиво.

   – Ну, и что ты мне на это скажешь ?

   – Сходим наверх, поговорим с программистами, думаю, это путешествие мы организуем без особых проблем.

   Я всегда говорил : приятно иметь дело с человеком, который верит тебе на слово. Пусть даже ненавидит, главное, чтобы верил !

   Конечно, костюм Павла Михайловича, после того, как его повозили по полу подвала, приобрёл вид несколько нетоварный, я бы даже сказал затрапезный, но Калитину пришлось с этим смириться. Мы бодрым шагом прошли наверх из подвала и поднялись по лестнице на третий этаж. Там я никогда не бывал и, не зная планировки помещений, напрягся : от Калитина следовало ожидать любой пакости, вплоть до прыжка в окно, а потому расслабляться не следовало.

   От лестничной площадки двери вели в противоположные концы коридора. На одной висела табличка с лаконичной надписью "СППП", на другой – "СПО".

   – Что означает Эс-Пэ-Пэ-Пэ ?– деловито, по-хозяйски осведомился Прохор.

   – Сектор Подготовки Перспективных Программ, а Эс-Пэ-О – Сектор Программного Обеспечения.– ответил Калитин.

   Мы вошли во вторую дверь и попали в типично офисное помещение – коридор с гипроковыми стенками, небольшие светильники, направо и налево – одинаковые двери с мелкой расстекловкой, по четыре с каждой стороны. Пройдя до самого конца коридора, Калитин коротко постучал в последнюю дверь и сразу же её толкнул. Быстрота, с которой он раскрыл дверь, не позволила молодому человеку, находившемуся в кабинете, опустить ноги со стола, куда он их положил, попивая кофеёк из красной чашки с надписью "nescafe". Увидев Калитина, обитатель кабинета поперхнулся, подпрыгнул в кресле, живо опустил ноги и отставил чашку, после чего встал и подался навстречу. Одним словом, продемонстрировал лояльность...

   – Я без звонка, Боря,– негромко уронил Калитин.

   – Конечно, конечно, Павел Михайлович, а чего там... Я тут кофе, знаете ли, того... пятиминутка у меня на... на всё !– залопотал молодой человек. По тому, как его взволновало появление Калитина, я заподозрил, что на этого молодого программиста тоже имеется некий компромат.

   Мы вошли, я плотно затворил дверь. Борис внимательно оглядел меня и Прохора, видимо, однотипная одежда, а пуще всего, пистолеты в расстёгнутых кобурах на наших ремнях, его озадачили. Выглядел программист, как, впрочем, и все люди этой профессии, забывшим умыться, причесаться и посмотреться в зеркало. Впалая грудь и горбатая спина с очевидностью свидетельствовали, что он также забывал кушать и заниматься спортом на протяжении, по крайней мере, последних двадцати лет своей тридцатилетней жизни. Как я вскоре убедился, вроде бы грамотная и связная речь Бориса иногда прерывалась странными паузами, сигнализировавшими о потере им нити разговора. Так обычно бывает при разговоре либо с сильно пьяными людьми, либо с шизофрениками, либо с программистами – все три категории собеседников отличаются присущей им неадекватностью и отрывом от окружающей реальности.

   – Кофе желаете ?– осведомился Борис.– Только у меня совсем уже мало.

   Судя по тону, от любезного предложения следовало отказаться. Хотя бы для того, чтобы не получить плевок в чашку.

   – Спасибо, Боря, не надо отрывать от сердца последнее,– махнул рукой Калитин не без ядовитого сарказма в голосе.– У нас к тебе такой вопрос : ты можешь проверить допустимость перемещения в пятое июня этого года ?

   – Сейчас ?– уточнил на всякий случай программист и тут же кивнул.– Конечно... а чего ж не проверить ?... присаживайтесь, а я пока загружусь.

   Мы разместились вокруг его стола, причём я сел таким образом, чтобы видеть монитор Бориса. Тот живенько позакрывал с десяток "окон", открытых в компьютере, и запустил новую программу, после чего стал вводить какие-то числа ; как я понял, различные временные интервалы. Программа вываливала ему окна синего и красного цветов в зависимости от получаемого результата.

   – Что это вы делаете ?– поинтересовался я.

   Борис стрельнул глазами в сторону Калитина, как бы спрашивая разрешения, можно ли ему говорить ? "Отвечайте !"– буркнул тот.

   – Сквозь время возможны отнюдь не любые перемещения... Есть ряд ограничений... скажем, по мощности зарядной камеры или... скажем, по совмещению "створов"... э-э... или допустимости конечной координаты. В общем, набор ограничений, которые должны быть... э-э...– Борис вдруг замолчал, явно потеряв нить рассуждения.

   – Должны быть соблюдены,– подсказал ему я, подтолкнув, застопорившийся было мыслительный процесс.

   – Да, именно,– оживился программист,– Так вот, набор этих ограничений мы называем "критериями допустимости". И программа сейчас проводит проверку этих критериев. Кстати, Павел Михайлович, а в какую географическую точку надо осуществить перенос ?

   – Сюда же, в подвал,– ответил вместо Калитина я.– Вы со всеми умными вопросами обращайтесь ко мне. Тут я главный.

   – Да-а ?!– изумился программист.– Простите, не знал.

   – Ничего страшного. Скажите, Борис, а что такое "совмещение створов" ?

   – Это когда... можно сказать, что оно означает...– мысль его явно заплутала между словами.– В общем, вы не можете пожать самому себе руку в прошлом. Понимаете ? Не можете перенести из другого времени предмет, который уже существует в этом времени и... и совместить эти два предмета. Положить рядом или ещё как...

   – А что произойдёт ?

   – Вы знаете... э-э... простите, а как вас зовут ?– вдруг поинтересовался Борис.

   – Ять.

   – Красивое имя... спасибо. Так вот, господин Ять, никто не знает, что именно произойдёт. Но будет что-то ужасное. Мы об этом частенько спорим с Филимоном.

   – Кто такой Филимон ?– тут же уточнил я.

   – Наш главный физик-теоретик Филимонов.

   – Ясно. И что говорит Филимон ?

   – Он боится прокола континуума.

   – А что такое "континуум" ?

   – Да хрен его знает... э-э, извините, тут ребёнок, я понимаю... э-э, континуум – это типа всеобщая совокупность физических отношений и размерностей, существующих на данном этапе трансформации материи. Ну и сама материя тоже. Другими словами... иерархия вещества и его организованность. Вы поняли ?

   – Не очень.

   – Вот и я не очень. Главное, что Филимон это понимает. Он считает, что произойдёт фундаментальное крушение законов мира в локальном объёме. То есть ужас, страшнее атомного взрыва и... э-э... аннигиляции вещества. Трудно представить, что именно случится. Но критерий этот мы рассматриваем как очень и очень важный.

   – Ясно,– я повернулся к Калитину.– А мы перетащили в наш мир тысячи предметов из прошлого. Никто из вас не подумал, чем это может закончиться ?

   – Ничем это не закончится,– отмахнулся с мрачной решимостью на лице Калитин.– Чушь это всё собачья ! Фантазии Филимонова.

   – А вы переносили что-то в наше время ?– опасливо поинтересовался программист.

   – Многие сотни килограммов драгоценных камней и ювелирных изделий,– ответил я.

   – Как же можно ?– опешил Борис ; его явно потрясли мои слова.– Мы же столько говорили на эту тему... и на Совете Директоров Филимон специальный доклад делал... доводил... э-э... до сведения... ведь нельзя ничего перетаскивать из разных пространств... возрастает угроза "прокола".

   Повисло тягостное молчание. Калитин явно не намеревался что-либо отвечать, он смотрел себе под ноги и, похоже, мог так просидеть целый день.

   – Что скажете, Павел Михайлович ?– я весьма небрежно тронул носком ботинка его кресло, демонстрируя презрение.

   – Говорить не о чем : Филимонов – шизофреник ! Когда он жрёт лапшу "Доширак" она у него остаётся в усах и на лацканах пиджака !

   – Да уж, возражение по существу,– я почувствовал, что во мне закипает кровь.

   Не вставая со своего места, я ударил Калитина ногой в солнечное сплетение – сильно, устрашающе-жестоко. Он захрипел, согнулся пополам, схватившись руками за травмированное место.

   – Вы, Павел Михайлович, со своим Советом Директоров не просто обнаглели, вы все этические границы перешли. Мало того, что вы велели убить нескольких человек – меня, мальчика десятилетнего, сидящего перед вами, незнакомую женщину двадцати семи лет – так вы ещё согласились рискнуть катастрофой, масштабы которой вообще невозможно представить. Это даже не безответственность, это нечто другое ! Неужели вам деньги до такой степени здравый смысл застили ?!

   Калитин выпучив глаза хватал ртом воздух. Ответить он, разумеется, не мог. Пользуясь этим, я повернулся к Борису, таращившемуся во все глаза и явно не верившему им.

   – Считаю нужным вам сообщить, Борис, что вы и Калитин – мои заложники ! Поэтому, для начала, отдайте мне свой сотовый телефон,– Борис с потерянным видом протянул мне новенький коммуникатор.– Мне необходимо попасть в пятое июня этого года, если вы не сможете это обеспечить, я буду вынужден убить вас обоих,– пояснил я программисту.

   Тот задумался над моими словами, видимо, ему нечасто приходилось попадать в заложники.

   – Вы меня тоже станете бить, как Павла Михайловича ?– с тревогой в голосе поинтересовался Борис.

   – Нет. Вас я просто застрелю ! К вам у меня антагонизма нет.

   – Спасибо ! И вы ещё говорите об этике ?!

   – Да, представьте себе.

   – Если вы весь из себя... э-э... типа, Совесть Нации, то... э-э... прокатились бы в Чечню или какую другую "горячую точку" и... э-э... там бы показали себя,– не без толики яда заметил Борис.

   Я понял, что он уже здорово струхнул, но как и все истеричные люди покуда харахорился.

   – Представьте себе, я ездил в Чечню пять лет подряд. Дважды в год, по сорок пять суток.

   – И как результат ?

   – Мир стал чище. Теперь вот добрался до "Магнито-Гистерезисных машин".

   – Ну да, ну да,– Борис забарабанил пальцами по столу,– Я понимаю, типа, Добро должно быть с кулаками, да ?

   – Ага ! А Воздаянье – с топором ! Так что там у нас с результатом работы программы ?

   Только после этого напоминания Борис, явно потрясённый всем произошедшим, вспомнил о работавшем компьютере. Он так обрадовался тому, что увидел на экране, что даже захлопал в ладоши :

   – Всё хорошо, всё получилось ! У нас есть "окно реализаций", значит мы можем... э-э... надо только заявку дать энергетикам, чтобы необходимую мощность обеспечили !

   Я встал со своего места и похлопал Калитина по плечу :

   – Павел Михайлович, если вы не хотите, чтобы я вынул ваши глаза чайной ложечкой, сделайте так, чтобы энергетики немедленно обеспечили необходимую мощность !

   Мы торопливо сбегали вниз по длинной – в двадцать четыре пролёта – лестнице. Первым, с затянутыми за спиной посредством брючного ремня локтями, двигался Калитин. Дабы исключить всякую возможность активного сопротивления с его стороны, я предпочёл поступить именно так. За ним торопливо и бестолково семенил Борис ; мне показалось, что он остался очень обрадован всем произошедшем. Программиста я связывать не стал – его куриные лапки и сутулые плечи до такой степени выглядели безобидно, что ожидать сколь-нибудь серьёзного физического противодействия с его стороны не приходилось. Третьим бежал я, а замыкал нашу милую компанию Проша.

   Калитин испепеляющим взглядом следил за тем, как я пользовался картой с микрочипом. В конце-концов, когда я открыл створки аппарели "яйца", вставив её в узкую щель между ними, замдиректора "по общим вопросам" не выдержал.

   – Откуда у вас смарт-карта ?

   – Наивный вопрос для офицера действующего резерва Службы Внешней Разведки,– отмахнулся я.– Полезайте-ка внутрь !

   – Вы меня убьёте ?

   – Я не хочу вас убивать. Пока я хочу лишь спасти своих друзей. Полезайте !– я замахнулся рукой, давая понять, что готов ударить.

   Мой бывший шеф не стал искушать судьбу и осторожно стал подниматься по трапу. С завязанными руками сделать это оказалось не так-то просто, но я ему помог. Мы разместились внутри "яйца", пристегнулись.

   – Итак, в последний раз сверим наши позиции,– предложил я, приготовившись активировать управляющую программу.

   – Значит так... э-э... я запрограммировал наше перемещение в пятое июня таким образом, чтобы мы появились там в тринадцать часов одну минуту,– бодро зарапортовал Борис.– В это время "яйцо" из пятого июня совершало перемещение в двадцатое мая тысяча девятьсот семьдесят пятого года до нашей эры. Насколько я понимаю, господин Ять... э-э... именно тогда вас там и бросили. Обратный отзыв в сегодняшний день состоится автоматически через тринадцать минут с момента прибытия... э-э... то есть, в тринадцать часов четырнадцать минут. А возврат пустого "яйца" из Древнего Египта произойдёт ровно через минуту – в тринадцать пятнадцать. Таким образом мы точно впишемся в тот интервал, когда посадочная площадка оставалась пуста. Тем самым мы... э-э... избежим совмещения и "прокола". Молодец я ?

   – Молодец, Борис !– похвалил я.– Если ты ошибся, мы погибнем вместе. От себя добавлю, что любое неповиновения со стороны заложников, малейшая попытка самовольных действий будет означать вашу гибель.

   – Поня-я-ятно !– обрадовано закивал Борис.– Только бить не надо, хорошо ? Не люблю я, когда унижают...

   Я ввёл пароль и нажал клавишу "Да". В животе что-то захлюпало, желчь на секунду подкатила к горлу, но тошнота тут же отступила. Всё произошло очень быстро, я даже удивился. Видимо, продолжительность этих неприятных ощущений напрямую зависела от дальности броска сквозь время.

   – Мы в прошлом ? Мы уже в прошлом ?!– взволнованно залепетал программист.– Невероятно ! Господи, я не думал, что мне удастся принять в этом участие. Господи, если написать об этом в "живом журнале", то меня "зафрендит" весь Рунет !

   – Успокойтесь, Борис, что вы суетитесь как баба !– неожиданно проговорил Прохор,– Во-первых, вам никто не поверит, во-вторых, вас назовут шизофреником, а в-третьих, посоветуют убиться "ап стену".

   Программист, явно сражённый рассудительностью десятилетнего мальчика, пристыжено умолк.

   Через пару минут мы покинули свои места, вышли из "яйца", огляделись. В полном молчании поднялись по длинной лестнице. На самом верху я распустил ремень, стягивавший локти Калитина, и освободил пленника.

   "Отряхнитесь и ведите себя естественно",– распорядился я. Через минуту вся наша невесёлая компания миновала тамбур и оказалась в пустом подвале.

   – Куда теперь ?– мрачно поинтересовался Павел Михайлович.

   – Разумеется, в раздевалку !– ответил я.– Мне нужен мой телефон, деньги и ключи от машины. Ну, и разумеется, цивильная одежда. Не могу же я ходить по городу в этой чёрной униформе !

   Уже подойдя к нужной двери, я скомандовал :

   – Заложникам – повернуться лицом к стене ! Проша, у тебя есть свой пистолет, ты контролируешь заложников. При любом проявлении активности – стреляй не раздумывая.

   Сам же, отойдя чуть в сторону, вынул ПСС из кобуры и двумя выстрелами перебил пластиковый кабель-канал, укреплённый под потолком. Затем не поленился отыскать и подобрать отрекошетировавшие пули.

   – Что это вы сделали, дядя Глеб ?– поинтересовался мальчик.

   Мне пришлось сделать необходимые пояснения :

   – В раздевалке в углах установлены две камеры видеонаблюдения. Для того, чтобы они не зафиксировали наше появление, я их отключил таким вот образом.

   Мы зашли в помещение и я, открыв собственный шкафчик, принялся переодеваться. Калитин очень внимательно наблюдал за мной и это необычное внимание вдруг натолкнуло меня на вопрос, о котором я раньше не задумывался.

   – Павел Михайлович, ну-ка, скажите мне, о чём вы подумали, когда открыли мой ящик и обнаружили в ней только грязную форму ? Ведь вы же открывали мой ящик после того, как Первый сообщил о моём успешном ""устранении"...

   – Да, мы с Первый действительно отправились осмотреть этот ящик. Ваши личные вещи надо было уничтожить, чтобы ничто не указывало на ваше присутствие на территории компании "Эм-Га-Эм".

   – Так-так, и что же ?

   – Мы нашли грязную форму. Признаюсь, я не поверил в то, что она ваша, решил, что вашу одежду забрали, а форму подложили чужую... так, от балды, как говорится... чтобы сбить с толку. Разумеется, мы захотели узнать, кто этот умник, который решился на подобное. Для этого я вызвал начальника службы безопасности и мы отправились в помещение поста Удалённого Контроля Доступа и Перемещений, сокращённо УКДП.

   – Всё-таки это солдафонство...– вдруг брякнул Борис ; почувствовав на себе наши взгляды, он смутился и пояснил.– Я говорю об этой дурацкой манере пользоваться аббревиатурами.

   – В программировании тоже хватает сокращений – вспомни названия сетевых протоколов, умник грёбаный !– неожиданно зло огрызнулся Калитин.– В общем, оказалось, что никакой записи от этих видеокамер нет. Мы пошли по линии, ну, разумеется, нашли место прострела...

   – Решили, что у меня есть сообщник,– дополнил я тут же.

   – Именно так. А что ещё можно было решить ? Я предположил, что сообщник действовал с умыслом – ему надо было забрать что-то важное. Сначала я подумал о сотовом телефоне или коммутаторе. Такая догадка лежит на поверхности. Затем что-то меня вдруг заставило предположить, что у вас появилась машина.

   – Откуда появилась такая догадка ?

   – Наши работники обычно в течение первого месяца покупают автомобиль. Для быдла это статусный атрибут. Наше быдло так самоутверждается. Кожаное пальто – плазменная панель в полтора метра – автомобиль – квартира в новом доме – вот этапы повышения социального статуса. Для быдла, разумеется.

   – Разумеется. Ведь те, кто не быдло получают кожаное пальто, автомобиль и квартиру по факту рождения в статусной семье. Дальше валяйте !– приказал я.

   – Я продуктивно проработал эту версию и установил, что вы купили вишнёвый "мицубиси" в салоне одного бывшего офицера спецназа, своего товарища. О покупке никому не сказали, даже собственным родителям.

   – Вы даже это проверили ? Полная вам уважуха, Пал Михалыч, и искренний респектуй ! Вот что значит профессионал отечественной разведки ! Скажите, как вы это сделали ? Только не рассказывайте о секретных приёмах оперативной работы, уж я-то примерно представляю, как на самом деле вы сработали. Наверное, организовали звонок девушки с мелодичным голосом, типа, из страховой компании... нет, стоп, не страховой... лотерейной !

   – Да, примерно так. Сказали вашим родителям, что на эту покупку выпал супер-приз, пригласили в телевизионную студию для участия в программе и всё такое... Оказалось, что родители ваши о покупке автомашины ничего не знали. Вы, Глеб Евгеньевич, очень скрытный человек !

   – А это уже атрибут отечественного спецназа...

   – Ну да, всё в масках, да в масках, без адресов и фамилий.– Калитин нехорошо улыбнулся.– Только вы от нас никуда не уйдёте, даже если убьёте меня и Бориса. Вас найдут и... ни мышцы не помогут, ни пистолет. Так что давайте договариваться по-хорошему !

   – Мы ещё об этом поговорим. Речь сейчас о другом : что вы предприняли дальше ?

   – Я заподозрил, что похитителя вашей одежды интересовал именно автомобиль. Возможно, в нём лежало нечто, похищенное вами.

   – Предположение неверно, но сам по себе ход мысли заслуживает внимания. Что же дальше ?

   – Я посчитал, что похищено намного больше трёх ушебти...

   – Так.

   – ...что с вашей стороны имело место систематическое хищение.

   – Так.

   – ...и что со стороны охраны объекта в этом вам кто-то оказывал содействие.

   – И вы...

   – И я провёл расследование в этом направлении.

   – Гм-м-м, давайте я догадаюсь. Вы просмотрели видеозаписи моих входов и выходов с объекта, опросили персонал и охрану, полистали личные дела и установили, что в рядах охраны работает бывший преподаватель...– я запнулся, боясь довести свою догадку до логического финала.

   – Да, преподаватель ленинградской школы КГБ, слушателем который вы являлись в восемьдесят девятом – девяносто первом годах. И что самое главное, у Алтухова как раз сегодня рабочая смена. Пост, правда, не в этом здании, но сюда он заходил, я это установил из просмотра записей видеокамер.

   – Стоп ! Что вы с ним сделали ?

   – Пфр-р-р...– с шумом выдохнул Калитин. Он явно не намеревался отвечать на столь неудобный вопрос.

   – То есть, помимо убийства меня, Прохора и Екатерины, вы приказали убить ещё и Фёдора Алтухова ?– молчание моего собеседника оказалось столь красноречивым, что ответ на этот вопрос не оставил у присутствующих никаких сомнений.– Ай да господин Калитин ! Да на вас просто креста нет ! Это даже не цинизм – это... это что-то иное. Чтобы вот так запросто за неделю отправить на тот свет четверых человек... Клан Сопрано нервно жуёт спагетти и стыдливо опускает глаза !

   – Не надо этого пафоса, господин Ильин !– отрезал Калитин.– Мы его не нашли.

   – Не нашли ?

   – Нет. Исчез ваш друг.

   – Ох, врёте !

   – Не вру ! И не надо выставлять меня этаким живоглотом. Всё началось с вас, Глеб Евгеньевич,– мрачно отозвался Калитин.