Текст книги "Корпорация Томб райдерс (СИ)"

Автор книги: Алексей Ракитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

   Невысокий молодой мужчина, лет тридцати, не старше, сидевший ближе всего к двери, вышел из-за стола и протянул мне руку.

   – А я – Первый,– представился он и, без лишних проволочек, стал называть остальных.– Этот мужчина с контактными линзами – Второй, за ним сидит мужчина с "клубной" бородкой, который откликается на Аз, а последний в этом ряду носит почётное имя Буки.

   Я, признаюсь, даже и не понял, что мужчина, названный Вторым, носил контактные линзы. Выглядел он настоящим ботаником и явно таскал на животе и бёдрах килограммов восемь лишнего веса. Он дружелюбно махнул мне рукою, привстав со стула. На лице сидевшего позади него Аз действительно красовалась изящно выстриженная бородка клинышком, соединявшаяся с усиками-ниточкой. Что-то педерастическое почудилось мне в его облике, хотя впоследствии я понял, что впечатление это оказалось совершенно ошибочным. Буки же, напротив, выглядел очень обыденно : конопатое лицо, светлые волосы коренного жителя Северной России, крепкие крстьянские запястья. Такие обычно имеют люди, с детства знающие о трудовой усталости не понаслышке. Буки сразу располагал к себе своей внешностью, чувствовалось, что мужчина он надёжный, работящий, без дури в голове и лишних закидонов.

   – На втором ряду сидит Веди,– продолжил между тем Первый.– Тоже, говорят, отменный стрелок, хотя он очень это скрывает.

   Присутствующие заулыбались. Видимо, говоривший аппелировал к чему-то такому, что все понимали, но я ввиду своей неосведомлённости шутки не понял.

   – Ну, а тебя мы будем звать...– Первый запнулся, подбирая мне псевдоним, но я живо подсказал :

   – Ять !

   – Точно, Ять ! Буква "Глаголь" к человеку с таким лицом не подходит, а уж "Добро" – тем более. Очень такая харАктерная буква – Ять, вашу мать ! – и всем сразу всё ясно. Ну что, господа народ, утверждаем новый псевдоним ?– Первый с улыбкой обратился к присутствующим и те дружно закивали : нехай, дескать, будет.– Вот и хорошо, садись Ять, куда хочешь, послушаешь маленькую установочную лекцию.

   Я сел за стол позади Веди, а сзади устроился Павел Михайлович; он, стало быть, тоже решил прослушать лекцию.

   Первый выключил свет в помещении, отчего сразу же сделалось очень темно, и разместился за столом с ноутбуком. Компьютер и телевизор, стоявший перед доской, оказались заблаговременно включены и стоило только Первому раскрыть ноутбук, как экран осветился. Телевизор подключался к компьютеру через видеовыход, так что все мы получили возможность видеть манипуляции Первого. Тот последовательно раскрыл несколько вложенных папок и, найдя нужную, заговорил.

   – Итак, господа народ, сейчас мы посмотрим, как говорят простые сибирские мужики, изучающие английский язык, "позишен намбэр ван" : горизонтальную проекцию нужного нам места,– Первый открыл картинку, которую я, признаюсь, поначалу совершенно не понял.

   Практически в центре изображения находился большой квадрат, пересечённый двумя диагоналями. Вокруг квадрата шла сплошная толстая чёрная линия. Справа от квадрата был нарисован прямоугольник, испещрённый то ли прожилками, то ли какими-то ходами. Больше всего этот прямоугольник напоминал плату на которую должны напаиваться микросхемы. Пониже этого странного прямоугольника находился ещё один небольшой квадрат, пересечённый диагоналями. Все три упомянутых элемента находились внутри прямоугольника, нарисованного сплошной толстой чёрной линией. Однако, этим изображение вовсе не исчерпывалось. Справа от внешнего прямоугольника, вплотную примыкая к нему, находилось ещё нечто такое, что опять-таки походило на плату для микросхем, только размером гораздо крупнее той, что помещалась внутри. Помимо сплошных чёрных линий, на рисунке имелись и штриховые красные, все они находились внутри самого большого квадрата в центре экрана, лишь немного выступая за его верхний край. Смысла изображённого я понять не мог

   – Задача, стоящая перед нами на этот раз не простая, а очень простая.– продолжил между тем Первый.– Перед нами развитый пирамидный комплекс, в котором наибольший интерес представляет самая крупная из пирамид. В отличие от всего того, что мы видели раньше, эта пирамида окружена двумя стенами : наружная окружает заупокойный храм, вспомогательную пирамиду и основную пирамиду, а внутренняя стена, гораздо большей толщины – лишь саму пирамиду. Внутренняя стена идёт по самому краю нижнего ряда кладки, её появление обусловлено землетрясением ; возведением стены строители постарались придать конструкции бОльшую жёсткость.

   Курсор, двигаясь по телевизионному экрану, обвёл прямоугольник, нарисованный жирной чёрной линией, а затем такую же чёрную линию, охватывавшую самый большой квадрат. Я тал понимать рисунок : квадраты, пересечённые диагоналями, изображали пирамиды, а то, что мне показалось похожим на платы для микросхем, являлось горизонтальным сечением зданий. Первый назвал одну такую штуку "заупокойным храмом" – очень хорошо, пусть так и будет...

   – Как все вы понимаете, подходить мы будем с запада.– последовало новое движение курсора, обрисовавшее пустое место в левой части рисунка.– Охранникам нашим придётся занять места на наружной стене из теменоса...

   – Стене из чего ?– не понял я.– Прошу прощения, что перебиваю...

   – Из теменоса, кирпича из необожжёной глины.– пояснил Первый.– Веди займёт место на северо-западном углу наружной стены. Ему придётся внимательно следить за двумя пирамидами севернее и западнее, там имеются свои заупокойные храмы, хотя и небольшие, и может быть охрана.– курсор указал на место, который должен был занять снайпер.– Ять пройдёт по стене в восточном направлении и займёт место ближе к северо-восточному углу. Ты будешь видеть внутренний двор и контролировать его. Твоя задача не допустить того, чтобы в промежуток между наружной и внутренней стенами кто-то вошёл со стороны заупокойного храма. Задача ясна ?

   – Так точно,– синхронно ответили я и Веди. Но последний тут же добавил :

   – Что там у нас с естественной освещённостью ?

   – Луны не будет, если ты об этом...

   – Ясно.

   – Очень хорошо! Чем мне нравятся наши охранники, так это тем, что им всегда всё ясно,– в сумраке было видно, как Первый, улыбаясь, кивнул.– Теперь рассмотрим, так сказать, "позишен намбэр ту", то бишь вертикальную м горизонтальную проекции подземелий.

   На экране появился следующий рисунок, который изображал все те детали, что на первом рисунке обозначались красной штриховой линией.

   – Входим мы с уровня земли,– продолжил Первый.– На пирамиду лезть не придётся. Ранее вход находился под небольшой молельней, но после землетрясения её разобрали, проложив на её месте внутреннюю стену. Поднимаем плиту-заглушку и попадаем в коридор, спускающийся под углом двадцать пять градусов. Длина его шестнадцать метров. Посередине расположена гранитная порткулиса. За коридором – вестибюль. Это наша первая цель. За вестибюлем – горизонтальный коридор длиною тридцать восемь метров. В нём три потркулисы, перегораживающие коридор и разбивающие его на несколько отсеков. В коридоре будет много всякого, думаю, вы это понимаете и без меня. Но мы пойдём дальше. За длинным коридором находится небольшое помещение, условно называемое прихожей. В левой стене, если смотреть по ходу нашего движения, будет находиться вход в погребальную камеру.

   Первый примолк, давая присутствующим переварить услышанное.

   – Всего-то делов...– пробормотал задумчиво Аз.– Четыре гранитные порткулисы...

   – Вопросы по тексту, господа народ, будут ?– поинтересовался Первый.

   – Да чего там мудрить-то !– подал голос Буки.– Всё просто. Поехали, что ли !

2.

   Дальше становилось лишь интереснее. Все мы спустились в подвал, где попали в помещение, служившее одновременно и ружейной комнатой, и складом хозяйственных товаров. Там я получил свою ВСС – винтовку специальную снайперскую – ту самую, что обстреливал предшествующие дни, ночной прицел и десять снаряженных обойм. Последние быстро рассовал по карманам разгрузочного жилета и получил возможность понаблюдать за тем, как экипировались остальные члены нашей команды.

   Я оказался не единственным, кому выдали оружие. Такой же БСК, что и у меня получил Веди. Кроме того, бесшумный спецназовский ПСС – пистолет специальный самозарядный – пожилой кладовщик вручил Первому. Таким образом, из шести человек вооружены оказались трое. Затем Первому дали очень странного вида рюкзачок, узкий и длинный, словно в него был засунут чертёжный тубус. Все, кроме охранников повесили на плечи внушительного вида рюкзаки, а кроме того, Аз и Буки взяли треноги, похожие на штативы для фототехники. Только предназначались эти "штативы" для чего-то совсем иного, поскольку выглядели куда более мощными, рассчитанными на значительно больший вес. Второй же взял у кладовщика складную титановую лестницу, знатную такую, затейливо сделанную, мне прежде таких видеть не доводилось.

   Процесс экипирования на этом не закончился. Первый получил у кладовщика инфракрасный прожектор от обычного, уже весьма старого стрелкового прицела ППН-2, собранного в положение "для переноски". Прожектор он отдал Веди, со словами "возьми, соберёшь на месте". Затем Первый получил шесть японских радиостанций "yasu" с наушниками-таблетками и шесть небольших фонариков. Всё это богатство он раздал нам и распорядился : "Повключайте, проверьте, работаем на шестом диапазоне".

   Некоторое время ушло на возню с наушниками и включение радиостанций. Защёлкали фонарики. Я с удивлением заметил, что лампочки там стоят необычные, дающие насыщенный фиолетово-белый свет. Похоже было на то, что их светимость нарочито сдвинута в голубую область спектра, правда, я не мог понять для чего это сделано. Не сдержав любопытства, поинтересовался у Первого :

   – Я так понимаю, фонарики с ультрафиолетом... Для чего ?

   – Покажу на месте, сам поймёшь,– со странной полуулыбкой ответил тот. К его манере разговора следовало привыкнуть : он не то, чтобы насмехался, а словно бы находился в перманентно благостном состоянии. Укуренный, что ли ? Хотя это вряд ли... Амфетаминами, может, обкололся и прижизненно постиг законы мировой гармонии ?

   Всё, выданное нам, работало отменно ; признаться, другого я от этой компании и не ожидал.

   Павел Михайлович немо наблюдал за происходившим. Лишь когда всё необходимое оказалось роздано, надето на плечи и взято в руки, он жестом указал на скамьи, стоявшие вдоль стен, и предложил :

   – Присядем на дорожку.

   Все сели. Даже седой кладовщик, отделённый от нас решёткой от пола до потолка, уселся на стульчик в своём загоне.

   Помолчали.

   – Вода и шоколад...– негромко пробормотал Первый, так что и непонятно было то ли напомнил он, то ли спросил.

   – В "яйце",– также негромко отозвался Павел Михайлович.

   Посидели немного, затем синхронно поднялись и двинулись на выход. Только пошли не наверх, а далее вглубь подвала. Миновали его быстро – здание-то было не очень большим – и уперлись в железную дверь. Павел Михайлович открыл её, приложив карточку с микрочипом к поверхности считывателя на стене, после чего отдал карточку Первому, а сам отступил в сторону, освободив тем самым проход.

   – Ни пуха, ни пера,– пожелал он нам в русской традиции и Первый без затей ответил ему :

   – Идите к чёрту, Пал Михалыч !

   Спрятал карточку-ключ в кармашек разгрузочного жилета, потянул дверь на себя и шагнул в образовавшуюся щель. За ним, топоча тяжёлыми ботинками, последовали остальные. Я двинулся последним, стараясь не выказать недоумения, всё более и более охватывавшее меня.

   За дверью оказался небольшой тамбур, который с другой стороны тоже запирался массивной металлической дверью, сейчас открытой. Я прошёл сквозь тамбур и оказался на самой обычной лестничной площадке, только находилась она не внизу лестницы, а наверху. Другими словами, лестничный пролёт от неё вёл вниз. И мои спутники спускались по нему.

   Недоумение моё только возрастало. Если мы хотели направиться куда-то за границы России, следовало ехать в аэропорт, а для этого надо было подняться наверх. Что же может означать вся эта чертовщина ?

   Первый пролёт, второй, третий... Десятый, одиннадцатый... Это ж какая глубина ? Даже если каждый пролёт позволяет спуститься всего на полтора метра... В метро мы, что ли, идём ? Какое метро может быть в Пушкине ?! Девятнадцатый пролёт, двадцатый, двадцать первый... Бред какой-то, может, я уже сплю ? Они здесь – что ? – высотный дом закопали в землю ? Как такое может быть ?!

   Двадцать четвёртый пролёт стал последним. Мы очутились на небольшой площадке, выход с которой блокировала железная дверь в точности повторявшая дверь перед тамбуром наверху. На стене рядом оказался укреплён точно такой же считыватель чипов в чёрном пластиковом корпусе. Со своего места наверху лестницы я видел, как Первый открыл дверь, приложив к считывателю ключ-карту, полученную от Павла Михайловича.

   Видимо, почувствовал на себе мой взгляд, Первый неожиданно обернулся. Глаза наши встретились и он ухмыльнулся :

   – Ну что, Ять, ты понял, как глубоко мы залезли ? А прикинь, каково обратно подниматься ! Да причём, не одну ходку сделать придётся.

   Я ничего не ответил. А что на это можно было ответить ?

   Пройдя в дверь, я оказался в точно таком же тамбуре, что и наверху. Ещё пара шагов – и я почувствовал, что стены словно раздались ; теперь я стоял в каком-то тёмном и просторном помещении. Не увидел – в полнейшей темноте я ничего такого видеть не мог – а именно почувствовал. Дверь за спиной захлопнулась. На секунду вся наша небольшая команда растворилась в разлитых в воздухе чернилах.

   Клаустрофобией я не страдаю и темноты не боюсь. Но снайперскую винтовку на всякий случай с плеча спустил.

   Впрочем, через секунду начал зажигаться свет и я понял, что мы находимся в большом – размером со спортивный зал – помещении. Очень странном, надо сказать, помещении, похожем то ли на сборочный цех авиационного завода, то ли на научную лабораторию, то ли на внутренности громадного радиоприёмника. Огромные, в три моих роста высотой, соленоиды, мешали обзору, однако, я мог видеть мостовой кран под потолком, пучки силовых кабелей, распределительные щиты, телферы и много всякого другого оборудования. Но не это заинтересовало меня больше всего – из-за соленоидов выглядывало нечто по-настоящему необычное, стоявшее в центре зала.

   Когда мы приблизились к этому странному изделию, я понял, о каком "яйце" упомянул Павел Михайлович несколько минут назад. То, что я увидел в самом деле напоминало огромное посеребрёное яйцо, лежавшее на боку. Находилась эта странная машина на рифлёном блюдечке, изготовленном из точно такого же блестящего материала.

   – Ну-с, Ять, как тебе наш пепелац ?– повернулся ко мне Первый.

   – Хорош, только дымовой трубы не хватает.– отозвался я.

   – А мы его дровами не топим, мы педали крутим.– хохотнул Первый.

   Лишь подойдя ближе к этому необычному сооружению, я в полной мере оценил его размеры. Здоровенный ! Настоящий эллипсоид, точно отлитый из ртути, ни единого шва на поверхности. В высоту метров шесть, никак не меньше, а в длину – двенадцать, а то и тринадцать метров. Настоящий автобус. Как же его затащили сюда ? Неужели прямо на месте собирали ?

   Я поднял глаза вверх, ожидая увидеть зев шахты над головою, через которую "яйцо" опустили на этакую глубину. Но ничего похожего на шахту не увидел. Зато пропустил момент, когда Первый открыл яйцо...

   Да-да, острый нос зеркального эллипсоида разделился на две половинки, которые беззвучно разошлись вправо и влево, открыв освещённую тусклым светом внутренность странной капсулы. Из-за округлости "яйца" люк оказался на довольно приличной высоте от пола – метра полтора, если не больше – так просто не запрыгнешь. Второй, который находился ближе всех к люку, запустил руку куда-то внутрь и загремел узким металлическим трапиком.

   Мои спутники по-одному стали взбираться по этой лесенке. Я ожидал, что "яйцо" качнётся под воздействием нагрузки, всё-таки каждый из нас оказался прилично нагружен и этот вес должен был вывести аппарат из равновесия – но не тут-то было ! Зеркальная посудина стояла не шелохнувшись, точно изваянная из камня. Интересно, сколько же эта дура весит ?

   Меня тронул за локоть Первый.

   – Проходи, садись в самом конце.– негромко проговорил он.– Выходить будешь последним. А здесь последним всегда захожу я.

   И перехватив мой недоумённый взгляд, пояснил :

   – Без меня аппарель не закроется.

   – Понятно.– я полез по трапику внутрь "яйца".

   Внутри горели всего-то две двадцативаттных лампочки, света они давали не больше, чем в холодильнике, его хватало лишь на то, чтобы только нос не разбить о колени соседа. Внутри оказалось неожиданно тесно, видимо, посудина имела толстые стенки. Интересно, для чего ? Под водой, что ли плавать ? Хренасики, "йеллоу сабмарин"...

   Сиденья располагались по обе стороны в шахматном порядке. Всего их оказалось десять штук, некоторые так и остались незаняты. Над креслами располагались широкие сетчатые полки, предназначенные для груза. К тому моменту, когда я залез внутрь, туда уже оказались уложены лестница, треноги и рюкзаки всей нашей команды, благодаря чему проход оказался свободен.

   Я прошёл в самый конец "яйца" и сел на заднее сиденье. Обычное автомобильное сиденье, причём отечественное, без всяких изысков, в точности, как на одиннадцатой "Ладе". От плеча к пояснице – ремень безопасности. Поскольку все сидели пристёгнутые, я тоже, устроив свой зад должным образом в кресле, пристегнулся.

   Первый тем временем затворил дверь в носу – я проглядел, как именно он это сделал – и сел в кресле передо мной. Место его оказалось оборудовано особым образом : на откидном штативе помещался жидкокристаллический дисплей, не очень большой, дюймов одиннадцати в диагонали. Я видел, как повернув пластину дисплея к себе, Первый ввёл пароль, после чего на экране возникло меню с большим количеством кнопок. Со своего места я не успел прочитать их названия – Первый принялся нажимать на кнопки, легко прикасаясь к экрану пальцами.

   После нескольких нажатий, он оторвался от экрана и огляделся, точно проверяя, все ли из присутствующих заняли свои места.

   – Готовы, что ли ?– спросил он со своей характерной ухмылкой.– Пристегнулись, орлы ?

   – Пристегнулись... давай уж... поехали.– послышались голоса.

   На дисплее перед Первым горела надпись : "Запустить протокол активации первого контура" и ниже две больших клавиши : "Да"-"Нет". Наш командир ткнул пальцем в кнопку "Да". После этого повернулся ко мне и хитро щурясь проговорил :

   – Ты, смотри только, на затылок мне не сблевни...

   – Что-о-о ?– не понял я.

   Но буквально через секунду внутри вдруг трепетно сжалась диафрагма. Тошнота подкатила к самому горлу, возникло отвратительное чувство падения. Но я не мог падать – ведь оставался пристёгнут к креслу, как и все вокруг. Стало быть, падали все мы вместе с яйцом. Секунда-другая-третья... тошнотворное ощущение никак не проходило. Я точно выскочил из самолёта с нераскрытым парашютом и летел сейчас в затяжном прыжке. Господи, куда можно проваливаться столько времени ? Ведь мы и так опустились на самое дно глубоченной шахты.

   Неприятное ощущение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Я не ощутил ни малейшего соударения, ни перегрузки – ничего такого, что могло бы указывать на окончание перемещения в пространстве. Просто диафрагма встала вдруг на место и только привкус желчи в горле напоминал о реальности испытанного ощущения.

   Все оставались на своих местах. В полной тишине минули минута, потом вторая. Наконец, Первый отстегнул ремень безопасности.

   – Ну, что, господа народ, кто не боится заземлить через себя пятнадцать киловольт ?– проговорил он в своей ироничной манере, так что невозможно было понять, то ли пошутил, то ли сказал всерьёз.

   – Веди, конечно...– в тон ему отозвался Второй.

   Я тоже отстегнул ремень и поднялся с кресла, но Первый остановил меня движением руки :

   – Тс-с-с, тихо ! Запомни, Ять, тебе спешить некуда. Ты выходишь последний ! Кстати, не забудь про воду и шоколад под креслом.

   Действительно, под креслом находился небольшой рюкзак, в точности такой, какие носят школьники начальных классов. В нём оказалась литровая бутылка газированной "бон-аквы" и плитка шоколада "nestle" с орехами. Я не стал выяснять для чего мне нужна вода и шоколад – раз предлагают взять, значит надо взять.

   В носу нашей капсулы распахнулась аппарель – и я снова не смог увидеть, кто и как именно её открыл. Группа стала неспешно выгружаться – Аз, Буки и Веди выпрыгнули наружу, а Первый и Второй принялись подавать им снаряжение. Я смотрел наружу через спины людей и не мог понять, почему в проёме люка ничего не было видно – там словно чёрное бархатное покрывало натянули. Это казалось очень странным, ведь площадка, на которой стояла капсула в подвале, была освещена мощными прожекторами.

   Первый и Второй, подав груз стоявшим внизу, выпрыгнули наружу. Я прошёл вдоль опустевших кресел и, остановившись на секунду перед открытой аппарелью, с удивлением увидел внизу песок. Кроме того, неожиданно защипало в носу и я чихнул. Должно быть, получилось это у меня смешно, потому что стоявшие подле моих ног Первый и Второй синхронно засмеялись.

   – Это всего лишь озон,– дружелюбно пояснил Второй.– Он образуется из-за большого статического заряда на корпусе.

   – Давай уж, спускайся,– добавил Первый.

   После того, как я спрыгнул на песок, он похлопал меня по плечу и добавил :

   – Добро пожаловать в корпорацию "Томб Райдерс" !

3.

   Нет, я вовсе не чувствовал испуга. Озадаченность, непонимание происходящего – да, это было, а вот испуга – нет.

   Первый, не давая опомниться, хлопнул меня по плечу и проговорил :

   – Если ты включишь ультрафиолетовый фонарик и посветишь вокруг, то увидишь...

   Он примолк, включил свой фонарик и направил его луч под ноги, в песок. Иссиня-белый круг хаотично заметался вправо-влево и через пару секунд задержался на небольшом изумрудно-зелёном объекте метрах в четырёх от нас. Поначалу я даже и не понял, что это такое.

   – ...так вот, если ты направишь свет на песок,– продолжил Первый.– то без труда сможешь увидеть скорпионов. Дело в том, что скорпионы светятся в ультрафиолете зелёным. А по ночам их в здешних песках очень много.

   Я удивился : изумрудный комочек действительно оказался живым скорпионом, суетливо бежавшим по каким-то своим ночным скорпионьим делам. Включив собственный фонарик, я очень скоро обнаружил подле ещё нескольких членистоногих, одного из них, подползшего совсем близко, вдавил каблуком в песок.

   – Хренасики !– лишь только этим словом я смог оценить удивительное открытие.– А почему это они светятся ?

   – Самок ищут в темноте,– авторитетно пояснил Второй.– У них зрение в десять раз лучше человеческого, кроме того, скорпионы ультрафиолет видят. Тут такой пакости навалом, так что, Ять, имей это в виду и особенно не расслабляйся...

   Мы быстро выстроились колонной и, заправив наушники радиостанций в уши, двинулись сквозь темноту. Открывал шествие Веди со снайперской винтовкой наперевес, я же шагал замыкающим. Бездонное чёрное небо с невероятным числом звёзд, опрокинутым тазом висело над головой. Ни единого облачка, ни малейшего дуновения ветерка. Несмотря на гроздья ярких звёзд, изукрасивших небесный купол, внизу, на земле, было темно, я практически не различал дороги. Ориентироваться помогали лишь белые пятна лучей света от фонариков, которые периодически включали шедшие впереди.

   Мы уходили прочь от "яйца". Его корпус, размером с большой пассажирский автобус, какое-то время был хорошо виден на фоне звёздного неба. Затем он растаял во тьме, но я, обернувшись через пару минут, вдруг с удивлением увидел, что "яйцо" беззвучно рассыпалось во все стороны каскадом искр и стало быстро менять свой цвет – об багрово-красного до оранжевого. Точно нагревающаяся нихромовая спираль в старом утюге– именно такое сравнение пришло мне на ум в ту минуту. Зрелище оказалось очень необычным и красочным, просто ночная феерия какая-то. Принимая во внимание, что "яйцо" меняло свой цвет абсолютно беззвучно, картинка казалась абсолютно невозможной. Мозг отказывался воспринимать реальность того, что видели глаза.

   Я некоторое время смотрел на происходившее, завороженный невероятной красотой и необычностью зрелища, но к реальности меня вернул голос Первого, раздавшийся в наушнике :

   – Ять, не отставай. Я всё понимаю, сам по первости таращился во все стороны, но... от колонны не отставай !

   Что ж, наблюдательности Первого следовало отдать должное : хоть он и производил впечатление балагура, однако, успевал следить за всеми и видеть всё. Надо бы с этим парнем быть повнимательнее...

   Я со всех ног припустил следом за ушедшей вперёд колонной. Когда я с вершины бархана обернулся в следующий раз, то "яйца" уже не увидел. Укатилось оно, исчезло, испарилось – предполагать можно было всякое, ясно лишь стало, что на прежнем месте его уже нет. Вот так, думай, что хочешь.

   Всё это, конечно, следовало получше обмозговать, да только события вокруг меня развивались безостановочно, а впечатления сменяли друг друга столь быстро, что на осмысление происходившего времени практически не оставалось. Колонна наша прошла по пустыне совсем немного, может, метров триста, а может, и того меньше, как вдруг пустыня окончилась и мы оказались на краю довольно высокого плато, с которого открывался прекрасный вид на широкую – километров пять – долину. То есть, конечно, вид открывался в солнечный день, а не теперь, но даже в безлунную ночь не составляло труда понять, что в центральной части долины протекает широкая спокойная река, к которой огромным амфитеатром с обеих сторон спускаются пологие берега.

   Вся наша колонна остановилась на краю плато, оживлённо обсуждая как лучше двигаться дальше. Аз предлагал собрать лестницу здесь и нести её на руках в собранном виде, Буки же возражал и говорил, что сборкой лучше заняться "уже на месте". Я не сразу понял, что именно послужило причиной дискуссии. По той, единственно, причине, что в темноте не разглядел самого главного.

   Буквально в сотне метров от нас, чуть ниже края плато, на котором мы стояли, находились... чёрт знает что такое. Затрудняюсь, как лучше назвать то, что там находилось. Какие-то постройки, скорее даже, целый городок, хотя таких странных населённых пунктов я прежде никогда не видывал. Чтобы лучше понять, что же передо мною, я включил инфракрасный прицел своего БСК и навёл его чёрные постройки.

   Прямо в центре посёлка – или того, что я принял за посёлок – высились большущие пирамиды – три из них имели высоту около двадцати метров, а четвёртая, самая крупная, казалась раза в три поболее. С близкого расстояния она выглядела настоящей горой, двадцатиэтажный дом был бы, пожалуй, пониже. Пирамиды выглядели достаточно крутыми – угол наклона их граней явно превышал сорок пять градусов. Кроме того, стороны их были гладкими, так что быстренько забежать на вершину ни одной из них не удалось бы. Впрочем, назвав их гладкими, я, пожалуй, даже покривил душой – пирамиды казались отполированы, так что, думаю, в солнечную погоду они даже свет отражали, подобно зеркалу. У подножия пирамид во множестве размещались довольно крупные, хотя и невысокие постройки. Я мог видеть колоннады, внутренние дворики, высокие стены, разделявшие территорию наподобие кварталов. Всё это имело довольно сложную архитектуру, переплеталось, цеплялось друг за друга, так что взгляд оказывался неспособен разом охватить план посёлка.

   Что и говорить – зрелище казалось очень странным. Даже тревожным. Меня сразу смутило то обстоятельство, что нигде не было видно ни единого огонька, ни одного живого звука не доносилось до моих ушей. Даже если сделать поправку на ночное время, такая тишина выглядела очень подозрительной. Какой бы захолустной не была деревенька, там обязательно то звякнет цепь, на которую привязана собака, то стукнет копытом переступающая во сне кобыла, то заскрипит на ветру незакрытая калитка. Уж я-то полежал в Чечне в ночных засадах, мне ли не знать о ночных звуках! Здесь я ничего подобного не слышал ; не населённый пункт, а прямо кладбище какое-то...

   И потом... Ещё какая-то странность ощущалась во всех этих постройках. Нет, дело не только в пирамидах, хотя они сами по себе представлялись весьма необычными сооружениями – ведь никто и никогда не строил их для проживания людей. Я почти минуту таращился через инфракрасный прицел на приземистые сооружения, пока, наконец, понял почему они показались мне необычными.

   Там отсутствовали окна. Речь не о стёклах – о проёмах. Жители пустынь строят жилища глухими стенами наружу, но всё же у них есть оконца, выходящие во двор. А тут... Очень интересные постройки, что и говорить.

   Признаюсь, я вдруг заподозрил, что мы вообще находимся не на Земле. Уж больно зрелище увиденного мною населённого пункта противоречил всему, виденному ранее. Может, эти ребята перенесли меня на другую планету ? О-бал-деть, до чего это я додумался ! Чушь собачья, да и только !

   Я опустил винтовку и выключил прицел. Городок у моих ног моментально исчез, укрытый плотным одеялом чёрной ночи.

   Аз и Буки, придя тем временем к консенсусу, уже собирали лестницу. Кстати, проделали они это на удивление быстро, особенно, если принять во внимание, что работать пришлось в полной темноте. Очень скоро я убедился, что с рабочими навыками – причём куда более сложными – у членов группы всё в полном порядке. Через минуту колонна наша двинулась дальше, в смысле, стала спускаться с плато.

   Если наверху можно было хоть что-то различать, то после того, как мы пошли вниз по склону, ничего вокруг уже стало не разобрать. Мне пришлось снова включить прицел ; более я его уже не выключал. Шла наша группа хорошо – ни единого звука мы не издали. Никто не падал, не кашлял, не сопел. На душе сделалось тревожно ; думаю, состояние это испытывал не я один. Хотя, признаюсь, я совершенно не понимал, чего нам следует опасаться в этом странном месте, казавшимся абсолютно пустым.

   Группа наша втянулась в нечто, что весьма отдалённо напоминало улицу – справа и слева тянулись странные постройки без окон, дверей и оград. Стены их немного заваливались назад, в силу чего, здания эти напоминали верхушки торчавших из земли бункеров или каких-то иных долговременных оборонительных сооружений. На фасаде каждого здания имелся один дверной проём, но без двери – просто провал, раскрытый в крике рот. Ясен пень, это нежилые постройки ; как можно жить в пустыне в доме без дверей ?