Текст книги "Неся гнев Корусанта (СИ)"

Автор книги: Алексей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

  Его внимание привлекли шаги, доносящиеся все ближе и ближе. К ним двигались Кали и командир STELLA. Падаван выглядела немного приободрившейся, в то время как белобрысый бугай казался чем-то озадачен.

  – Ты как? – спросила его блондинка, усаживаясь рядом. – Жить буду, – хмуро отозвался клон. – И что-то мне подсказывает, что недолго.

  – Мы выберемся, – уверенно заявила Вэнс. – Помощь скоро будет.

  – Их, – 47-й кивнул в сторону бойцов STELLA. – Тоже.

  – Мы выберемся, – с нажимом ответила девушка. – Обязательно.

  47-й устало посмотрел на нее. Слишком уверенный голос. Настолько, что скорее похож на браваду, чем на то, что она действительно думает. Перед лицом этих людей Кали смогла более-менее взять себя в руки, но похоже, что это давалось с большим трудом.

  – О чем он спрашивал?

  – Ни о чем, – категорично заявила Вэнс.

   – То есть?

   – Оставим это на потом, – уклончиво ответила та.

   Кид лишь безразлично пожал плечами. Потом, так потом. Укушенная рана вновь и вновь вставала перед глазами. Как же было страшно умирать вот так. На войне его всегда преследовал страх смерти: страх получить плазмы в лоб, страх наскочить на мину, страх быть сбитым над полем боя – к этому страху он давно привык. Кто-то говорил, что ветераны, прошедшие множество боев забывают про него, но если это правда, то она точно не про Кида. Страх всегда был с ним в бою, помогая выживать и бороться за свою шкуру. Можно сказать, что такой страх был его союзником, хоть и весьма паршивым. Но этот был другим: скользким, липким, пробирающим до самых костей, до кончиков волос, заставляя внутренности сжиматься до размеров шарика для гольфа. Страх превратиться в одну из этих тварей. Если бы на него наставили ствол, то это было хотя бы честно. Но это...Это парализовывало, сковывало сознание и волю. Особенно после всего того, что было. После всех тех надежд, что наконец появились у него после долгих тринадцати лет. После всех тех планов и мечтаний, которые помогали бороться и двигаться дальше. Ранна. Сумари. Жизнь. Полноценный жизнь с ее плюсам и минусами. Он много мечтал: о тех днях, когда наконец найдет свое место, свой дом и семью, тех днях, когда время будет плавно течь вперед, и где не будет ничего, кроме самого течения времени.

  И все это рушилось на глазах, исчезало, словно вода на песке, неуловимо и беспощадно. И это пугало еще больше.

  Внезапно, он почувствовал чувствительный толчок в бок.

  – Эй, смотри, – кивнула в сторону Вэнс. – Что-то происходит.

  В церкви наметилось какое-то шевеление. Точнее, бойцы STELLA начали как-то слишком активно переговариваться и суетиться. Что-то случилось. Оставалось только узнать – что? Он прислушался к тихим, но яростным переругиваниям спецназовцев:

  – Что это значит? А как же эти люди? – послышался голос одной (47-й едва не вытаращил глаза, когда понял, что голос принадлежит девушке) из солдат.

  – У нас есть приказы, – жестко парировал в ответ их командир. – "Браво" просит подкрепление и немедленную эвакуацию.

  – Но если мы их оставим...

  – Транспорт скоро будет, с ними все будет в порядке.

  – Сэр, вы видели этих уродов на улице! Да без нас они прорвутся внутрь и устроят кровавую баню!

  Похоже, что их охранник также внимательно слушал перебранку своих товарищей, не встревая в нее, но при этом продолжал контролировать Кали и Кида. 47-й испытал искреннее уважение к этой личинке ковбоя, который ни на секунду не ослаблял бдительности. Похоже, что даже на Тассендии все-таки есть хорошие солдаты.

  В пылу спора, одна из бойцов, ведомая праведным гневом, быстро подошла к их надзирателю и требовательно спросила:

  – А ты что? Что молчишь?!

  Парень даже не поменял положение рук, все также держа ствол в сторону 47-го. Он продолжал молчать пару секунд, пока наконец не ответил:

  – "Браво" нужна помощь. Их мы тоже не можем бросить.

  Девушка лишь злобно поправила свой берет, бубня под нос нечто, что вряд ли можно была назвать литературным выражением. Похоже, что она осталась в меньшинстве. Кид все также внимательно следил за развернувшейся драмой. В душе он понимал, чем движется коллега его надзирателя, но как и любой солдат, клон помнил, что приказы даются не просто так и что их нужно выполнять, особенно если на кону жизнь твоих товарищей. Черт, да будь он немного моложе, то, возможно, так же бы протестовал против решения командира оставить гражданских на съедение мертвякам.

  – Разговор окончен. Мы выдвигаемся, – поставил последнюю точку командир.

  – А с этими что? – скучающе поинтересовался другой боец с видом типичного реднека с не менее типичной бородой, крутя в руках здоровенный бластер.

  – Пусть сидят, – безразлично произнес белобрысый. – Все равно никуда им не деться. "Альфа", уходим!

  ***

  STELLA ушли без какой-либо помпы или спецэффектов: собрали оборудование, проверили амуницию и тихо исчезли через заднюю дверь, оставив два десятка гражданских удивленно раскрывать рты. Все заняло не больше двух-трех минут. Глядя на них, Кид в очередной раз поразился тому, насколько профессиональные и опытные солдаты были в распоряжении Тассендии. Мало в каких мирах могли похвастаться подобной выучкой своих сил безопасности, тем более среди 'независимых' планет и мини-государств. Стоило признать, что в плане выучки и дисциплины, эти ребята вплотную приближались к республиканской армии. Действительно опасные противники, с которыми очень нежелательно встречаться на поле боя.

  – Ты долго будешь сидеть? – послышался голос Вэнс.

  47-й мельком оглядел свою напарницу, которая уже успела скинуть с себя наручники, и теперь недовольно глядела на него.

  – Ты не поможешь? – отозвался в ответ солдат, кивком указывая в сторону браслетов.

  Кали лишь показушно закатила глаза и злобно щелкнула пальцами. В этот момент он почувствовал, как стальные кольца на запястьях спали, с лязгающим звуком падая на каменный пол церкви.

  – Хм, – клон болезненно размял затекшие руки, осматривая следы от браслетов. – Удобно, ничего не скажешь.

  Падаван скорчила недовольную гримасу и двинулась куда-то вглубь зала. 47-й лишь тихо потешался над девочкой, глядя ей вслед, оценивающе изучая ритмичное покачивание бедер Вэнс. Похоже, что она уже полностью оправилась после смерти Сулы и разговора с командиром тассендцев, снова превращаясь в старую версию себя. Но чего он ожидал? Что она расплачется, и будет умолять о прощении? Конечно, в какой-то момент у нее сдали нервы, но Кали все равно оставалась собой – наглой, холодной, высокомерной стервой. Хотя, симпатичная мордашка и восхитительная задница, от которой просто невозможно было отвести взгляд, определенно добавляли той несколько баллов сверху, благодаря чему, ее общество становилось не столь раздражающим. Да и к тому же, блондинка похоже стала меньше вести себя как кусок говна и презрительно комментировать каждый его шаг.

  Но было кое-что, что в тот момент представляло куда больший интерес, чем ягодицы его напарницы. Кид аккуратно дотронулся до повязки, закрывающей рваную рану на предплечье. Он не чувствовал боли или неудобства, словно не было никакого укуса вовсе. Это могло означать все, что угодно. Страх и желание все прояснить настойчиво требовали снять бинт и рассмотреть ранение досконально. Однако, здравый рассудок подсказывал, что демонстрация подобного нюанса перед Кали и местными жителями могла иметь непредсказуемые последствия. Если его опасения подтвердятся и зараза действительно распространялась через укус, то помимо того, что он уже мог считаться ходячим трупом, так еще и выжившие определенно попросят его наружу. Или просто убьют. Во всяком случае, на их месте, он бы так и сделал и был бы прав. Но что значит 'прав', если тебе самому грозить билет прямиком в Ад? Человеческая природа создана таким образом, чтобы он пытался найти выход даже из самой безнадежной ситуации. Даже зная, что его ожидает неминуемая кончина, он все равно будет пытаться выжить, не смотря ни на что и ни какие жертвы. И 47-й очень не хотел умирать. Категорически не хотел.

  Оглядевшись по сторонам, он заприметил небольшую кабинку, расположенную в дальнем углу зала, и чем-то напоминающую исповедальню из воспоминаний Томаса. Кид нервно усмехнулся – довольно символичное место. Не обращая внимания на успокаивающие проповеди священника, клон быстрым шагом направился к кабинке, по пути стараясь не смотреть по сторонам. И с каждым шагом, Кид шел все быстрее и быстрее, не в состоянии унять тревогу и нетерпения. Подходя к двери, он уже едва не срывался на бег. Резко залетев во внутрь, Кид еще несколько секунд тяжело дышал, пытаясь унять напряжение.

  – Ну, приступим, – тихо произнес он самому себе, развязывая узел на бинте.

  Держа развязанную повязку, Кид глубоко вздохнул и невольно поднял глаз к потолку. Оттуда на него смотрело изображение какого-то местного святого, а может некоего главу их церкви. 47-й внимательно оглядел картину.

  – Хватит пялиться, – хмуро буркнул он изображению.

  Вновь глубоко вдохнув, трясущимися руками, Кид принялся распутывать бинт. Сердце бешено колотилось, голова готова была взорваться от напряжения. На лбу солдата выступил пот, который мгновенно начал стекать вниз и лезть в глаза. Клон глубоко и часто дышал, словно задыхаясь. Весь его мир сократился от бескрайней Галактики, до маленькой комнатушки деревенской церкви.

  Белая повязка соскользнула вниз, открывая укус. Боец завороженно смотрел на свою руку, не в силах оторваться от этого зрелища. Он нервно затаил дыхание, и казалось, что в кабинке можно услышать бешенное биение его сердца. Гробовая тишина длилась не долго. 47-й устало прыснул, чувствуя полное опустошение. Он все также завороженно и разочарованно глядел на руку ,но уже без какого-либо интереса. Солдат медленно прислонил голову к стене и закрыл глаза. Он тихо рассмеялся. Это было настолько предсказуемо, что даже смешно.

  – Эй, ты! – дверь кабинки начало мелко трястись, поддаваясь частым ударам снаружи. – Эй!

  – Чего? – просто спросил ее клон, не открывая глаз.

  – Все в порядке?

  – Да, а что?

  Кид продолжал сидеть в том же положении, не в силах пошевелиться от усталости. Теперь все вокруг казалось таким малозначительным и неинтересным, что 47-й лишь удивился тому, насколько оно казалось важным.

  – Эй! Открой дверь! – удары Кали становились все требовательнее. – Открывай!

  – Тебе надо – ты и открывай, – бессильно пробормотал он.

  Замок угрожающе захрустел, и в следующую секунду дверь с грохотом вылетела наружу. В проеме стояла раздраженная Вэнс и требовательно смотрела на него.

  – Ты! Что случилось?! – по голосу девушки могло показаться, что она готова была сожрать Кида вместе с его же дерьмом.

  – Так, – устало отмахнулся от нее солдат. – Небольшое открытие.

  Она продолжала стоять, положив руки на поясе, словно преподаватель перед нерадивым учеником. Ее голубые глаза намертво впились в клона, словно оценивая, какую часть его тела лучше оторвать. Стальной блеск во взгляде мог смутить кого угодно, но для Кида это ничего не значило. Во-первых, он уже столько раз видел подобный взгляд у Ранны, что сейчас Кали выглядела не страшнее стрилла в клетке. Во-вторых, даже самый страшный взгляд не мог отменить одного единственного факта...

  – Что за...? – удивленно пробормотала девушка, глядя на место укуса

  – О! Можешь не стесняться, – безразлично бросил солдат, поднимая руку повыше.

  Кали резко приблизилась к нему, хватая кисть и приближая к своему лицу, внимательно осматривая предплечье. Казалось, что она забыла обо всем на свете.

  – Прошло где-то восемь часов, да? – тихо пробормотала себе под нос блондинка. – Интересно...

  Что там было 'интересно' Киду было как-то все равно. Он вновь посмотрел на почерневшие края укуса, на бугрящуюся омертвевшую кожу, под которой вздулись небольшие пузыри, размером с голубиное яйцо. Мясо начало кусками отслаиваться от кости, хотя и не вызывало боли, как могло показаться. Кожа отваливалась от одного прикосновения, лоскутами слезая с руки, падая с чавкающим звуком на пол, попутно вскрывая гнойные опухоли под собой, из которых тут же начинала сочиться жижа рвотно-блювотного цвета и не менее 'приятного' запаха. Заражение расползлось от запястья почти до самого локтя, расширяясь все дальше и дальше от места укуса. Пространства для 'маневра' оставалось не так много.

  – Скоро придет помощь, – наконец пробормотала девушка, взглянув на него. – Они скоро будут.

  – Да? – усмехнулся в ответ 47-й. – И что они мне вколют? Пироцелин? Или бакту?

  – Мы что-нибудь...

  – Ага, 'что-нибудь'...

  – Послушай! – резко прервала его девушка, раздраженно хмурясь. – Мы что-нибудь придумаем! Смотри, эта гадость пока добралась только до руки! Ты проходил с этой дрянью восемь часов, значит и еще столько же продержишься.

  – Очень ободряюще, – усмехнулся в ответ клон. – И что вы сделаете, нищие партизаны, сидящие по норам?

  – У нас есть возможности, – настойчиво продолжала Кали. – А теперь, закрой свой поганый рот и вытаскивай свою блядскую задницу отсюда!

  Кид удивленно моргнул. Он не ожидал подобных слов от нее. Но этого секундного удивления хватило, чтобы взять себя в руки.

  – Неужели джедаям можно так выражаются? – насмешливо произнес 47-й.

  – Я еще ученица и могу ругаться, сколько захочу! И вообще, тебе-то какое дело? Я, между прочим, ученица джедая и тебе, неграмотному и невежественному солдафону, никогда не понять...

  Солдат не смог сдержать смеха, глядя на разбушевавшуюся девушку, которая пылала праведным гневом, словно маяк в ночи, и карикатурно взмахивала руками. Глядя на нее, никто бы не подумал, что она ученица джедая. В представлении многих, джедаи были хладнокровными воинами и дипломатами, способными с одинаковым безразличием смотреть как на разлетающийся на куски звездный разрушитель, так и на танцующего вуки у них в гостиной. Кое-кто считал адептов Храма лицемерными и высокомерными выродками, манипулирующими людьми и скрывающими свои преступления Кодексом, который сами же могли извратить так, как хотели. Третьи верили, что Орден – это еще одна группа власть имущих, которым нет дела до простых существ. Но Кали не подходила ни под одну из этих классификаций. Самодовольная, наглая и упрямая, к тому же, та еще паникерша и истеричка, но каким-то боком умевшая ориентироваться и принимать решения в любых обстоятельствах. К тому же, стоя перед ним, злясь и возмущаясь, у нее становилось такое забавное личико, что 47-й просто физически не мог не посмеиваться над ней. Словно ребенок, с которым не поделились мороженным. От нее исходила настолько сильная аура возмущения и негодования, что блондинка совсем забыла о ментальной защите. По-видимому, она успела 'поймать' его чувства, когда он снял повязку, и вряд ли они ей понравились. Возможно, даже напугали. Поэтому-то она так резко вломилась в кабинку, и может быть, поэтому так бурно реагировала.

  – Ты! Хватит ржать! – сквозь зубы шипела блондинка, от чего клону становилось все веселее.

  – Прости, – произнес он, смахивая слезинку с глаз. – Не одолжишь мне ремень?

  – Да ты...! Что? – девушка непонимающе уставилась на клона, подавившись какой-то менее цензурной репликой. – Зачем?

  – Не одолжишь свой ремень? – громче повторил 47-й. – Надо.

  Кали словно во сне потянулась к поясу, все еще несколько сконфуженная неожиданной просьбой напарника. Она явно не понимала смысла его действий, но словно по наитию – повиновалась.

  – Спасибо, – кивнул ей боец, сжимая в руках черный кожаный ремень. – А теперь, свали с кадра.

  – Что?

  – Пошла прочь! – резко рявкнул он.

  По ее лицу, клон уже видел, как блондинка готовилась сказать в ответ все, что она думает о его командах и о нем лично. Поэтому, Кид без лишних слов резко поднялся и вышел к ней, попутно злобно зыркнув в сторону падавана. От такой наглости Вэнс могла лишь безмолвно отрывать рот, словно пытаясь подобрать слова, в то время, как клон спокойно зашел в соседнюю кабинку и с громких грохотом захлопнул дверь.

  – Ах, ты... – наконец опомнилась она.

  – Вэнс, пошла вон! – донеслось из-за двери. – Быстро!

  – Ну, и иди ты!

  Гордо вскинув нос, девушка быстро развернулась и ушла в сторону, оставив солдата одного.

  Кид еще раз глубоко вздохнул. Он чувствовал, что его напарница удаляется. Позже, когда все закончится, он извинится перед ней за то, что так бессовестно залез в ее мысли. Хотя, она сама виновата, что настолько непозволительно ослабила свою защиту, тем более, зная, что он не безобиден. Вряд ли бы у него получилось так легко забрать пояс и спровадить девушку куда подальше без некоторых манипуляций с ее мыслями. Можно считать, что его 'первый раз' прошел удачно. Он никогда прежде не использовал Силу таким образом, но похоже, что смог удачно воспользоваться ошибкой падавана. Вряд ли он сможет повторить нечто подобное, но все же, в душе он чувствовал некую гордость за то, что смог провернуть нечто столь неординарное.

  – Пора начинать, – тихо прошептал солдат.

  Он вновь взглянул на потолок, откуда на него глядело такое же изображение святого, как и в соседней кабинке. Казалось, что древний старец, окруженный солнечными лучами, смотрел на него осуждающе. Хотя, как иначе? Совершить подобное в храме – это вряд ли можно было назвать богоугодным поступком, но что поделать? Если и был выход, то только такой.

  Клон туго затянул один конец ремня на запястье, другой – привязал к ручке двери так крепко, как смог. Он лишь надеялся, что пояс девушки выдержит и не лопнет в самый ответственный момент. Кид медленно вытащил уже свой собственный ремень. Действовать одной рукой было несколько неудобно, и солдат запоздало подумал, что это стоило сделать до того, как он привяжет себя к двери. Но это были лишь мелочи. 47-й с силой перетянул импровизированный жгут выше локтя, чувствуя, как замедляется его кровопоток. Это надо сделать быстро и точно, пока еще был хоть какой-то шанс. Кид резко дернул руку, проверяя надежность крепления. Что ж, похоже, все готово. Солдат спокойно прикрыл глаза, не глядя нащупывая рукоять ножа. Он нежно погладил ледяное лезвие большим пальцем, чувствуя, как страх все больше и больше переполняет его душу. Но это нужно было сделать, это был последний шанс. Быстро перехватив нож обратным хватом, Кид резко отрыл глаза и с молниеносной скоростью всадил лезвие прямиком в локтевой сгиб!

  – А-а-а-а! БЛЯДЬ! ЧТОБ ТЕБЯ! – словно раненный медведь, ревел 47-й.

  Голова готова была взорваться от боли. Сталь резко пробила связки и плоть, войдя аккурат между суставами. Кровь потоком хлынула наружу, фонтаном вырываясь из раны.

  – АХ! ЧТОБ ВАС!

  Кид резко надавил на рукоять, отчего в мозг словно вонзилось тысячи игл, а перед глазами горели искры. Он чувствовал, как острое лезвие разрубает волокна ткани, медленно, один слой за другим. Он задыхался, не в силах терпеть нахлынувшие чувства. Мелкие кровавые брызги били по лицу. Красная жидкость бодро выплескивалась наружу, украсив стены и пол своей непередаваемой расцветкой. Ремень, привязанный к запастью, крепко держал руку солдата, не давая ему пошевелиться. Но в любой момент несчастная полоска кожи могла разорваться на куски от давления.

  – СУКА!

  Кид видел, что дело уже почти сделано – предплечье болталось только на коротком куске мяса и сухожилий. Оставался последний рывок. Он еще раз надавил на рукоять в противоположную сторону.

  – БЛЯДЬ!

  Обрубок резко упал вниз, со смачным звуком ударившись о дверь и повиснув на ремне. Капли крови медленно капали из разорванной раны, образуя под ней небольшую лужицу. Трясущейся рукой, Кид достал из кармана бинт и начал быстро перевязывать свой покалеченный обрубок. Он едва держался в сознании. Кровь и пот на лице лезли в глаза и рот, ноги свело в нервном тике, а под его прерывистое дыхание можно было танцевать чечетку. Онемевшие пальцы едва могли держать бинт. Пол стал склизким и скольким от количества крови, выплеснувшейся наружу.

  Он лишь надеялся, что это поможет. Что это сможет остановить заражение. Это была его последняя надежда.

  Как следует затянув в последний раз и с еле-еле завязав узел, он лишь продолжал неотрывно смотреть на то место, где когда-то была его рука. Странно было видеть, что ее больше нет. Странно было чувствовать себя калекой. За этими мыслями он не заметил, как прикрыл глаза, а через секунду вырубился...

  ***

  Кали стояла у двери кабинки, за которой скрылся клон. Она слышала все, что он делал, а воображение дополнило итак понятную картину. Когда она уловила отголоски его страха, то сразу же поняла, что уже началось. Все же, пожалуй, стоило предложить ему помощь, или хотя бы моральную поддержку. Когда его укусила эта псина, Вэнс сразу заподозрила неладное, и лишь увидев творящийся в деревне хаос, девушка все поняла. По лицу клона и по его чувствам было ясно, что и он это понял. В конце концов, его рука избавила их от последних сомнений. Она прекрасно осознавала, что Кид что-то задумал, когда попросил у нее ремень. К тому же, это неуклюжая и неуместная попытка влезть в ее голову была выполнена настолько дерьмово, что сразу было понятно – он это делал впервые. Она не знала, чем руководствовался ее товарищ, но одно ясно точно – ему очень нужно побыть одному, чтобы самому пройти через задуманное. И немного подумав, Кали все же решила уважить его желание. Он ведь был упрямый, как голодный тукат, и вряд ли бы принял помощь от нее. В конце концов, ампутация действительно могла помочь. Но именно это и было странно – с момента укуса прошло не меньше семи-восьми часов, тогда как остальные жертвы умирали максимум через четыре часа. В чем же дело? Почему все остальные обращались так быстро, а он – нет? Командир STELLA передал ей все данные, которые ему предоставил их наниматель, и в них нет ни одного упоминания о чем-то подобном. Четыре часа – это был максимум, в течении которого инфекция достигала мозга. Быть может, это было из-за того, что он клон. Каминоанцы специально проектировали их организм так, чтобы противостоять большинству вирусов и инфекций. К тому же, он был не обычным клоном. Во всяком случае блондинка еще ни разу не слышала о том, чтобы клоны обладали чувствительностью к Силе. Быть может, именно это и было причиной?

  Тем временем, из кабинки, доносились крики Кида:

  – СУКА! БЛЯДЬ!

  Девушка продолжала обдумывать ситуацию. Нужно было заставить его отказаться от ампутации – тогда бы у них было больше данных о ходе заражения. Кто знает, может быть, им даже удалось бы найти лекарство от болезни. Одно точно – его организм сопротивляется распространению заразы, поэтому он нужен живым и здоровым, чтобы у них был хоть какой-то шанс ликвидировать очаги заражения, не прибегая к радикальным методам. Честно говоря, она не хотела его смерти или сделать подопытной крысой. Но если он – ключ к поиску вакцины, то это может спасти сотни тысяч, может быть, миллионы людей.

  Наконец, за дверью все стихло: ни злобных болезненных криков, ни тяжелого дыхания и ударов о стены. Кали медленно открыла дверь, открыв замок с той стороны. На ручке, пошатываясь и ударяясь о дверь, висела рука. Кали невольно прикрыла рот ладонью, борясь с нахлынувшей тошнотой. Вся кабинка была забрызгана кровью от пола до потолка, а на стуле лежал без сознания сам виновник беспорядка. Вэнс устало покачала головой – он так и не смог правильно перевязать обрубок и вряд ли бы проснулся, если бы не она. Девушка осторожно оказала 47-му первую помощь, стараясь действовать аккуратно.

  – Жить будешь, – тихо пробубнила она.

  Резкий звонок коммуникатора заставил ее вздрогнуть. Помощь наконец-то прибыла! Быстро пробежав пальцами по интерактивным клавишам ручного КПК, Кали еще раз взглянула на клона и двинулась в сторону группы гражданских, собравшихся перед алтарем.

  – Святой отец?

  – Да, дитя мое, – отозвался пожилой священник, внимательно глядя на блондинку полуслепыми глазами. – Чем могу я...

  – Значит так, – жестом прервала его Кали. – У вас в кабинке лежит человек, у человека нет руки, рука висит на двери, кабинка стоит вон там.

  – А-а-а-а...Э-э-э-э... – ошарашенно бубнил священник, глядя на падавана. – Конечно, дитя мое.

  – Благодарю, святой отец.

  Благополучно покинув общество святош и их паствы, Кали направилась в сторону лестницы, которая вела на крышу церкви. Судя по всему, подмога уже прибыла, судя по тому, сколько времени прошло между сигналом. Радиус действия их комлинков и передатчиков был около двадцати-тридцати километров. Обычный транспортник преодолеет такое расстояние за три-четыре минуты.

  Едва дверь отодвинулась в стороны, в лицо девушки ударила стена дождя. Похоже, начиналась гроза, которая продлится до самого утра. Как она и предполагала, над крышей, на высоте пары метров, завис десантный челнок, из которого тут же спустились несколько человек. Кали быстро приблизилась к ним, не обращая внимания на крупные капли дождя, бьющих по лицу.

  – Кто старший? – спросила она, пытаясь перекричать завывание ветра.

  – КА-1483, госпожа, – отрапортовал ей один из бойцов, облаченных в серебристую броню. – Полковник Наятис прислал нас к вам на помощь.

  Кали внимательно взглянула в горизонтальную прорезь его шлема, словно пытаясь заглянуть сквозь тонированный углепластик. Весь ее вид изменился за мгновение. Перед клонами стояла гордая и уверенная в себе женщина, знающая себе цену, с холодной голубой сталью в глазах. Клоны-убийцы, специальные охотники на джедаев, в едином порыве отсалютовали ей, готовые выполнить приказ.

  – Леди Вэнс, – доложил КА-1483. – Каковы приказания?

  ***

  Кид опять шел в кромешной тьме. Опять, черт возьми! сколько еще таких 'путешествий' ему предстоит? Это начинало порядком утомлять. 'Присоединяйся к мандалорцам' – говорили они, 'Убей всех и получи свободу' – говорили они. Это казалось каким-то порочным нескончаемым кругом. Как у того парня, который катил здоровенный камень на вершину горы, а как только дотаскивал – валун тут же летел вниз, весело улюлюкая. Только вот того древнегреческого чувака боги наказали...ну, за что-то, а вот его с какой стати окунать дерьмо с таким завидным постоянством? Чем он так провинился? Что, разозлил какого-нибудь клерка из 'Небесной канцелярии'? Или, может быть, наговорил гадостей Харону на переправе? За что, мать их за все причинные места, его так не любили? Все казалось таким простым: служи, знакомься с интересными люди – убивай их. Потом – живи, расти дочь, улучшай демографию, так нет же! Каждый раз, когда ему казалось, что жизнь налаживается и он вот-вот выплывет из этой вонючей лужи с дерьмом – найдется какая-нибудь паскуда, которая заявит тебе: 'Эй, чувак! Уже заскучал? А вот и хрен тебе!', а потом шарахнет веслом по лбу, ехидно хихикая над тем, как Кид вновь погружался в самую жопу! Солдат чувствовал обиду и разочарование, которое переполняло душу настолько, что казалось еще чуть-чуть – и это мерзкое склизкое ощущение вырвется наружу, как долбанный ксеноморф Ридли, мать его, Скотта! Все это настолько бесило, что 47-й не мог удержать все в себе и начал громко кричать в темноту:

  – Долбанные! Тупые! Пидарасы! Ненавижу! Козлы! Уебки! Импотенты!

  – Здравствуй, юноша, я...

  – Слизняки! Ублюдки! Поганые! Олигофрены! Личинки! Хатта!

  – Юноша...

  – Ненавижу! Чтоб вас! В задницу! Шваброй! Поимели! Наглые! Жирные! Свиньи!

  – Меня зовут...

  – Заткнись, ушлепок! Я... Чего?

  47-й несколько раз удивленно моргнул. Потом еще раз. Наконец, когда стало понятно, что глюк никуда не собирается уходить, он более внимательно присмотрелся. Перед ним стоял мужчина...наверное. Фигура была закутана в плащ с ног до головы, оставляя неприкрытыми лишь глаза. Так что, это с одинаковой вероятностью мог быть как и парень, так и мужеподобная баба. Не то чтобы это имело значение, но все-таки.

  – Ты еще кто? – смерил его взглядом Кид, так, что презрение буквально сочилось на землю.

  – Ой, я тебе помешал? – фигура недовольно сложила руки на груди. – Прости, можешь продолжать – я пока подожду в сторонке.

  – Ты кто, блядь, такой? – угрожающе повторил 47-й, готовясь рвануть к потенциальной цели.

  – Эй-эй-эй! Без рук! – человек еще раз внимательно окинул взглядом клона, после чего гаденько усмехнулся. – Или мне сказать: 'Без руки'?

  Кид еще несколько секунд невозмутимо смотрел на своего внезапного собеседника, пока не дернулся вперед, нанося быстрый удар в нос противника. Хотя кулак беспрепятственно прошел сквозь лицо человека, солдат все равно ощутил что-то отдаленно напоминающее удовлетворение. Голова человека растворилась словно дымка, но уже через мгновение 'дым' вновь принял прежний образ. Призрак устало закатил глаза.

  – Ну, раз уж мы настолько сдружились, – продолжал издеваться тот. – Не хочешь...

  Договорить ему не дала пятка Кида, которая со свистом рассекла его нижнюю челюсть.

  – Слушай, – недовольно проворчал гость, когда челюсть вновь приобрела нормальный вид. – Это конечно не больно, но жутко раздражает.

  – Захлопнись! – злобно сплюнул солдат.

  – Эй... – клонский кулак вновь развеял его физиономию. – Ох, чтоб тебя!

  – Я же сказал – захлопнись! – вновь прорычал 47-й.

  – Да прекрати уже!

  Глаза гостя нехорошо загорелись, отчего клона словно окотили ледяной водой. Сейчас он готов был поспорить, что лучше с этим чудиком не связываться. Кид всем своим нутром ощутил, насколько была велика разница в силе между ними – словно между червяком и крайт-драконом – настолько его гость был недосягаем. Конечно, материального тела у него не было, но вот рисковать как-то не очень хотелось, так что, не долго думая, 47-й поднял ладонь в примирительном жесте.

  – Ладно-ладно, все понял! Не кипятись!

  Призрак потратил целую минуту на то, чтобы выровнять дыхание и успокоится, пока Кид продолжал внимательно осматривать своего гостя. Он вспомнил, что уже видел подобные одеяния – не в своей жизни, но в воспоминаниях Томаса. Как интересно. Может какой-то древний дух? Джедай или сит, определенно.

  – В общем, – успокоившись, заявил призрак. – Так, о чем это я? Ах, да! В общем, меня зовут Аджанта Полл. И когда-то...

  – Точно, помню такого, – на взлете оборвал его клон, вспоминая старика с подобным именем. – Злой сит и прочее и прочее.

  – Тебе не интересно, да? – обиженно спросил тот.

  – Все-все, молчу. И что дальше?

  – Короче, пацан, – сквозь зубы выдал древний воин. – Ты будешь моими глазами в этом мире. Я чувствую древнее зло на этой планете. Зло, когда-то созданное мной и моими последователями.