Текст книги "Ордер на смерть"

Автор книги: Алексей Грачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Он присмотрелся – да, его книга, и бумажка к картонкам приклеена: «Андрей Ярцев. «Лава». Книга стихов». Сунул пачки в сумку, попрощался со всеми, глянув на часы: о, пора спешить в ЦДЛ! Кажется, на метро он уже не успевает…

Проголосовал на улице, поймал частную машину, спросил:

– Шеф, добросишь до «Баррикадной»?

– А там куда – в зоопарк, что ли? – лениво спросил шофер.

– Нет, в Центральный Дом литераторов, я покажу, – ответил Андрей, разглядывая шофера – молодого усатого парня в кожаном пиджаке и с часами невероятных размеров на запястье.

– Садись, поехали, – открыл ему дверцу шофер.

Домчались быстро. В пути Андрей не сдержался: любопытство взяло верх – распечатал одну пачку и дрожащими руками раскрыл свою книгу… Конечно, в верстке он ее вычитал, но вот так, в переплете, только что отпечатанную, еще не видел.

Ага, все отлично. Все его замечания учтены, ошибок нет! Рисунок какой-то даже на обложку присобачили – раньше об этом не говорили. А может быть, он просто забыл об этом?..

В ЦДЛ к нему сразу же подошли брат Саша с женой, спонсор и знакомый музыкант, обещавший сегодня поторговать книжками. Андрей был возбужден, как в бою, перед решительным наступлением. Крепко пожал всем руки, усадил музыканта – тот привык, чтобы его называли «Колек», – за стол, вывалил на стол книжки. Отнес список бабульке, проверяющей билеты, пояснил: эти, мол, бесплатно пройдут.

И тут же увидел Катю – она вошла своей плавной походкой через главный вход и направилась сразу к нему. Подойдя, обняла:

– Поздравляю! Все в порядке? Книгу-то привез?

– Да! – Ярый оценил ее дорогой наряд: она была снова затянута во все черное, и, надо сказать, это ей очень шло; у него сильнее забилось сердце, но он взял себя в руки. – Катенька, сразу приношу извинения, если не смогу тебе сейчас уделить должного внимания. Очень много гостей!..

– Ерунда! – улыбнулась она. – А книгу подаришь?

– Не вопрос!

Они подошли к Кольку, и Ярый надписал Кате книжку: «Желаю любовных безумств! Андрей Ярцев – Кате».

– Хм-м… – Катя прочла надпись и чмокнула его в щеку, одарив при этом еще и многообещающим чувственным взглядом.

В холл повалили новые люди. Катя отошла в сторонку и стала наблюдать, как Андрей раздает автографы, здоровается с известнейшими артистами и музыкантами, бардами и поэтами. Со многими из них он познакомился, уже работая журналистом. Других знал давно, очень любил и уважал их творчество.

Кому-то Андрей дарил книги, кто-то покупал их у Колька, паренька с улыбчивым, но грубоватым лицом (понимая, что поэту нужно помочь по части финансов). Когда все книги были раскуплены, Андрей вернул часть денег спонсору, который был немало этим удивлен. А часть взял себе. И еще дал некоторую сумму Кольку.

Прозвенел третий звонок – пора была идти на сцену.

Андрей услышал Катин шепот над ухом – он наклонился, зашнуровывая покрепче ботинки:

– А можно к тебе за кулисы, Андрюша?

– Пойдем, только быстро! – Андрей взял девушку под локоть, и они почти бегом рванулись к лифту, где уже находились приглашенные Андреем барды и поэты.

Все поднялись наверх и оказались за сценой. Стали шептаться, смеяться. Кто-то сунул в руку Андрея фляжку коньяку: он сделал несколько глотков, а затем передал ее Кате. Она тоже приложилась. Наконец все пошли на сцену, где их приветствовали аплодисментами зрители. Катя осталась наблюдать за участниками концерта со своего места за кулисами.

Друзья Андрея – тут были и куртуазные маньеристы в полном составе, то есть Степанцов, Добрынин, Григорьев, Пеленягрэ; и классные барды, такие, как О’Шеннон, Тенишев; и поэты: Фомин, Гребенкин, Скиба – все они поздравили виновника торжества с первой книгой, выступили сами…

И вот Андрей вышел к микрофону. Стал читать, чувствуя, как внимательно слушает его весь зал. Отчитал, что хотел, легко, ни разу не сбился, даже несколько раз очень остроумно пошутил, – и почувствовал всеми фибрами души: он это сделал! Он завоевал эту публику!..

Его долго не хотели отпускать со сцены, требуя новых и новых стихов. Один раз он обернулся и увидел, как восторженно, закусив от волнения губу, наблюдает за ним Катя. Это только прибавило ему уверенности.

В финале литературного вечера он запустил по рядам тетрадь отзывов; а когда она к нему вернулась, ответил на все вопросы.

Успех был ошеломляющий – Андрея завалили цветами, и он снова раздавал автографы. Подходили к нему и спонсор, и Мерингер с Яной, и Саша с Мариной, и композиторы, предлагавшие сотрудничество. Еще он много давал интервью журналистам с радио и телевидения. Почти всех интересовало – если он так популярен (а в этом нет сомнений), то почему он еще где-то работает, скажем, в прессе? Андрей иронично улыбался и пожимал плечами – мол, попробуйте только стихами семью прокормить! Приводил примеры из истории. Ведь среди поэтов буквально единицы жили за счет своего творчества…

Когда в зале стали гасить свет, а Ярцев под каким-то предлогом уже покинул сцену и ушел за кулисы (к нему прицепился как репей какой-то графоман со своими глупыми разговорами), – ему на шею просто кинулась Катя (смяв цветы, которые он держал в руках), стала жарко целовать:

– Фантастика! Андрюша! Ты… Ты просто – супер… Слов нет!

«Так, петля затягивается! – весело подумал Андрей. – Она влюбилась в меня как кошка… Чего и следовало ожидать!»

Она снова, как тогда, на Пушкинском вечере, нежно прижалась к его губам своими влажными губами, опять заработал ее горячий язычок. И вновь, как тогда, у Андрея закружилась голова.

– Ой, молодые люди, как не стыдно! – вдруг пробурчал кто-то за их спиной.

Андрей и Катя одновременно обернулись – это был то ли механик сцены, то ли звукооператор, застигший их за кулисами врасплох. Они засмеялись и кинулись к лифту. Потом, правда, Андрей вернулся в зал за своей сумкой. Спустились в холл. Там к Андрею подошли его друзья – окружили, стали хлопать по плечам и поздравлять. Предлагали выпить – что ж, за такой успех нельзя не выпить! Спонсор, Игорь Завадский (тот самый, что воевал в свое время, как и Андрей, в Афгане, а теперь помог выпустить книги им с Анной), отказавшись от предложенной ему водки – он был за рулем, негромко спросил Ярого:

– Ну что – кто с нами еще едет, ко мне на дачу-то?

– А сколько человек в твой джип влезет? – поинтересовался Андрей и совершенно серьезно посмотрел на Катю.

– Ну, четверо, в крайнем случае пятеро, – сказал Игорь.

– Катя, ну ты как – едешь? – Андрей взглянул на девушку.

– А ты хочешь? – Она еле заметно улыбнулась.

– Поехали-поехали, весело будет! – обратился к ней Игорь.

– Ладно, хорошо. А назад как?

– Назад? Утром! А что?

– Да так… А можно я по мобильному маме позвоню, а?

Она взяла у Завадского трубку и набрала номер. Андрей, который прощался с Мерингером, Яной, Мариной, Сашей, журналистами, то есть со всеми теми, кто собрался разъехаться по домам, краем уха слышал, как Катя капризным голосом говорила в трубку:

– Ну мама! Я уже взрослый и совершенно самостоятельный человек! Ребята хорошие, утром меня привезут… Да ничего такого не будет, я тебе обещаю! Ну что я, не понимаю, что ли?!

Потом она вернула трубку Завадскому и весело заявила:

– Все, отпросилась! Мамулечка у меня – золото просто!

В конце концов в джип уселись только четверо: Игорь, Андрей, Катя, и еще к Игорю присоединилась какая-то блондинка с обалденной фигуркой, назвавшаяся Люсей. Катя, впрочем, была моложе и красивее ее. Остальная часть приглашенных на дачу погрузилась в другую машину – старую, раздолбанную «Оку»; она с трудом вместила маньеристов и их подруг. Наконец караван тронулся в путь – обе машины помчались в сторону Подмосковья.

«Ока» постепенно отстала, а «Тойота» Завадского затормозила у продуктового магазинчика на окраине столицы. Андрей с Игорем вышли из машины – и минут через пять вернулись с полными пакетами всякой еды и выпивки. Покурили у машины и поехали дальше.

Уже в сумерках джип остановился у дачного забора. Гости высыпали из машины и стали оглядываться по сторонам. И Ярый, и Катя были здесь впервые. А вот Люся сразу начала разводить костер – и на удивление быстро с этим справилась. Потянуло дымком. Игорь открыл входную дверь, и постепенно вся компания (включая чуть позже подъехавших маньеристов) переместилась в помещение на первом этаже. Началось буйное застолье – с тостами, поеданием копченых кур, ветчины, пельменей. Пили водку из Черноголовки. Читали стихи, в том числе и Ярый, пели, спорили, перекрикивая друг друга, много курили. Настроение у всех было просто изумительное.

Выяснилось, что девчонки, ехавшие с маньеристами, сидели у них на коленях – потому и поместились в тесной «Оке». Кто-то, кажется, Григорьев, предложил всем дамам и сейчас усесться на колени кавалеров. Подвыпившие девушки со смехом проделали это. На колени к Андрею села Катя. Он представил ее гостям, и она тоже почитала свои стихи…

Пока она сидела вот так, ерзая соблазнительным, упругим телом по животу Ярого, он совсем потерял голову от желания. И тут Катя обернулась к нему и прошептала еле слышно:

– Пойдем, что ли, у костра вдвоем посидим?

– Пошли… – Андрей вдруг подумал, что и Завадский, и маньеристы хорошо знают Анну. Еще пойдут шуточки о нем и Кате – ой как неудобно будет! Тем не менее встал и пошел за Катей к костру.

Здесь они оказались наконец-то одни: все другие оставались в домике, Андрей поставил на деревянный стол полбутылки водки и стаканы. Сел, уставясь на тлеющие угли, почерневшие деревяшки и вдыхая запах дыма. Потом посмотрел на звезды… Красиво-то как!

Катя налила им обоим волки и дрогнувшим голосом предложила выпить на брудершафт. Выпили – и стали жадно целоваться, забыв про то, что их могут увидеть… А, плевать! Как им было хорошо здесь вдвоем! Какие сладкие у нее были губы, хоть она и пила не шампанское, а водку!

Она снова уселась Андрею на колени, спиной к нему. И вдруг, почувствовав, как мощно напрягся его большой член, подтянула к талии черную юбочку и положила его руку на свои ажурные трусики.

Андрея прямо заколотило… Ну, казалось бы, что могло удивить его – зрелого мужчину, давно женатого, часто занимавшегося любовью с женой?! А вот так и бывает: первое сближение, первый шаг к близости с малознакомой девушкой дико возбуждает любого мужчину – если он, конечно, еще мужчина. Андрей уже немало выпил и осмелел: он сразу сунул под трусики свою ладонь и начал поглаживать по курчавым волосам на лобке девушки. А затем засунул ей внутрь сначала один, а потом и два пальца. Теперь забилась в крупной дрожи Катя, повернув голову и чуть ли не до крови укусив Ярого за нижнюю губу. Он двигал пальцами, а она вскрикивала, вздрагивала, шептала между поцелуями:

– Андрюшенька… Сладенький мой… A-а… Как хорошо!..

Вот Катя завела руки за спину, приподнялась и, одним движением расстегнув молнию на черных брюках Андрея, извлекла наружу его ставшее твердым и горячим орудие… И со стоном опустилась на него. Андрей почувствовал, что его член словно погружается в кипящее масло, раздвигая, почти разрывая толстым стволом узкое влагалище девушки.

Она закусила свою ладонь, чтобы не закричать от боли и наслаждения. Он подумал только: «Что же я делаю? Хотя она сама этого захотела…» И начал двигать огромным членом у нее внутри. Катя уже не стонала даже, а как-то тихо повизгивала. Их движения – а она старалась поймать его темп и следовать ему – становились все быстрее и беспорядочнее… И вот настал момент, которого они оба ждали – Ярый выплеснул в ее лоно струю спермы; орудие его при этом конвульсивно задергалось. Он тоже, как она, вцепился зубами, но только не в свою ладонь, а в ее черную, бархатную на ощупь блузку.

Катя еще подпрыгнула на нем – раз, другой – и обернулась к Андрею с улыбкой:

– Кайф! Какой кайф! Ну, свершилось… Как здорово!

От нее пахло дымом и дорогими духами одновременно. Катя осторожно слезла с коленей Ярого, одернула юбку – и вдруг почти пропела:

– Где бы ты ни бегал там, что бы ты ни делал там, все равно ты будешь мой!..

Андрей усмехнулся, а она игриво прижалась к его груди:

– Но мне еще мало любовных безумств, Андрюша… Помнишь, как ты мне сегодня книжку надписал? Вот они, безумства!

На веранде послышались голоса. Ярый оглядел и судорожными движениями поправил на себе костюм, застегнул молнию на брюках. К ним, с бутылками в руках, шли друзья-поэты, распевая на ходу песню «Таганка». Оказалось, что все дружно решили идти поддерживать костер. Люся, уже совершенно пьяная, тем не менее довольно ловко справлялась с этим. И минуты через три костер снова полыхал во всю силу. Степанцов был со своей Наташей, Григорьев – с Аленой, Пеленягрэ – с Ингой, а Добрынин – не с женой, а с какой-то новой подругой, Леной, очень приятной и миловидной девушкой.

Посидели некоторое время у ярко горящего костра, но уже становилось очень холодно. Тогда решено было пойти выпить по последней и ложиться спать. Мест, где можно было «упасть», в том числе и вдвоем, на даче хватало, но кое-где такие лежанки стояли совсем рядом.

Ярый и Катя переглянулись: в присутствии еще кого-либо им вряд ли захочется продолжить свои «безумства»… Они поднялись на второй этаж, где уже укладывались спать Завадский с Люсей. Катя засмущалась, но Игорь, смеясь, стал уверять ее, что все нормально, пусть она никого здесь не стесняется. Они, мол, тоже в одежде спят, холодно все-гаки. Катя попросила дать ей на ночь какие-нибудь дачные шмотки – не может же она в вечернем платье спать!

Наконец все улеглись, поворочались – и уснули: все были в достаточно сильном опьянении.

Когда поутру Ярый вынырнул из забытья, в дачной комнатушке уже царил яркий солнечный свет. Он полежал какое-то время с открытыми глазами, пытаясь сообразить, где находится. Потом все вспомнил и улыбнулся: вчера был триумфальный вечер – вышла его первая книга, и они поехали с друзьями сюда отмечать это событие… Ах да, еще и с Катей… У него с ней было что-то у костра… А где она сейчас? Вот она – рядом лежит, посапывает. А Игорь с Люсей где? Здесь их нет… Ярый осторожно осмотрелся по сторонам. Окно было приоткрыто, и снизу доносились голоса друзей – они, видимо, уже «поправлялись» пивком.

Ярый, затаив дыхание, повернулся на другой бок и просунул ладонь под старенький свитер, надетый вчера Катей. Живот у нее был горячий. Сунул руку дальше и стал нежно поглаживать ее полные груди – спала она без лифчика. Катя проснулась и пробормотала:

– Андрюша, это ты? Что ты делаешь? Вдруг кто увидит?

– Никого здесь нет, Катюш, все внизу – пиво пьют, точно.

Катя не то чтобы не сопротивлялась – напротив, она выгнулась всем телом и прижалась ягодицами к твердому, словно из железа, орудию Ярого. Он понял, что она его хочет. И, вынув руку из-под свитера, стянул с себя плавки. А затем снял с ее стройных ножек белые ажурные трусики… И (она замерла в этот миг) ворвался, как вчера, в ее горячее, влажное лоно, вдыхая запах ее волос – эту смесь духов и дыма. Она застонала и стала двигаться вместе с ним, целуя при этом его руку, просунутую ей под голову. Другой рукой он мял удивительно полные для вчерашней школьницы, налитые груди и одновременно целовал ее в шею.

Ярый вообще любил утренний секс, а выпитая вчера водка сделала его член просто несгибаемым. Изумительные ощущения – вот так, спросонья, еще не придя толком в себя, угодить в такой рай на земле – да!..

Катя вся дрожала и активно помогала ему – они довольно быстро пришли к финишу. Ярый почувствовал огромное облегчение и невиданную ранее сладость. Но даже когда кончил, не прекращал своих движений. Катя, кажется, была на грани потери сознания от удовольствия – она по-кошачьи урчала и неистово целовала его пальцы… Наконец оба затихли и осторожно разъединились.

– Покурим? – охрипшим голосом спросила его Катя.

– О, как это было круто! – отозвался Андрей. – Покурим…

Он натянул плавки, выскользнул из постели и полез в карман своего белого пиджака – достал две сигареты и зажигалку. Пустую уже пачку – курево кончилось – приспособил под пепельницу. Лег снова к юной любовнице, и оба закурили.

Андрей спросил:

– Раз ты не девственница, значит, у тебя бойфренд есть?

– Да я, Андрюша, давно уже сплю с мужчинами, – выпустила из полных губок дым девушка. – Обожаю это занятие!..

– То есть мама тебя не заругает? Если что узнает?

– Мама-то? Если ее слушать, то мне вообще в куклы пока надо играть. Не хочет понять, что я – уже взрослая. Она – представитель другого поколения. А современные детки уже не видят проблемы в том, чтобы брать от жизни все кайфы…

– А-а… – протянул Андрей. – Ну… Ты ни о чем не жалеешь?

– Да ты что? – Она нежно поцеловала его в нос. – Ты же у меня просто супер! Какой поэт! А какой мужчина! Жалею?..

– А я ведь женат, – сообщил Ярый, – и жену, знаешь ли, очень люблю. Не представляю, что из наших с тобой отношений в дальнейшем сложится… Я даже домой тебя к себе не могу пригласить – а вдруг жена с дачи вернется?

– Да ты не переживай! – успокоила его девушка. – Я же сама этого хотела – и тебя, можно сказать, совратила… Более того, скажу так: у меня сейчас подружка на практику в Соединенные Штаты улетела, а ключ от хаты своей мне оставила. Можем там с тобою встречаться, раз у тебя нельзя, а у меня мама дома…

– Так где ты учишься? Я так и не понял.

– На журфаке, на первом курсе. Я же говорила… мы – коллеги!

Кто-то поднимался по лестнице на второй этаж. Катя завернулась в простыни, а Ярый, наоборот, бодро вскочил, натянул брюки и майку, потом набросил пиджак и сел на постель зашнуровывать ботинки.

В дверях показался Игорь:

– О, встали уже? Доброе утро! Пойдете к нам пиво пить?

– Доброе утро! – усмехнулся Андрей. – Я уж с утра слушал ваши общие рассуждения о сортах пива. Окно-то открыто!

– Кстати, сигареты у вас есть? У нас у всех кончились.

– Ну-у, плохо! И у нас тоже кончились. Что делать, а?

– Ладно… – почесал в затылке Игорь. – Мы сейчас на рыбалку всей гурьбой двинем, а по дороге магазинчик есть – там и купим…

Он спустился вниз, а Ярый помог Кате облачиться в ее дорогой наряд, перемежая это занятие с поцелуями. Вышли на воздух и они. Там все активно лечились от похмелья пивком из пятилитрового бочонка. Смеялись истории, которую рассказывал Добрынин:

– Ну и решил я бокал пива в этом заведении заказать. А про цену и не спросил. Принесли счет – я чуть пивом не поперхнулся… Двести пятьдесят рубликов за один пластиковый стаканчик! Заплатил… А сколько бутылок мог бы купить!

Катя и Ярый не пошли со всеми на рыбалку. Да и опохмеляться не стали. И получилось, что они остались на какое-то время на даче одни. Переглянулись. Пошли сначала умыться, а потом, попив колодезной водички из ковша, поднялись на второй этаж. Андрей запер дверь на щеколду и обнял Катю:

– Вообще, стоило того – одеться ненадолго! Я же тебя не раздевал еще ни разу… Как ты прекрасна! Стой как стоишь.

– Ну, ты – гигант! Маньяк просто… – дрогнувшим голосом проговорила Катя, снова почувствовав прилив желания.

Она позволила, стоя тихо и покорно, раздеть себя…

В последнюю очередь Андрей стянул с нее трусики – и отошел на шаг, любуясь ее изящным, совершенно сложенным, стройным телом. Но тут она принялась раздевать его. Стягивая вниз брюки, Катя не удержалась от соблазна и вынула из плавок его снова разбухший большой член. Посмотрела на него внимательно – и втянула член в рот. «Рабочие губки!» – вспомнил Андрей выражение Теплова. Она облизывала, обсасывала весь член – и его ствол, и головку, – и делала это на самом деле сногсшибательно. Затем поманила Андрея за собой на кровать, где встала перед ним на колени, призывно покачивая ягодицами.

Ярый, уже в третий раз за время пребывания на даче, вторгся в ее лоно. Он погрузил член так глубоко, что Катя даже крикнула в полный голос – от восторга и удивления. Андрей начал резко двигать бедрами, будто вколачивая член еще глубже, и сам постанывал от остроты ощущений. Когда же он застонал громче, Катя вырвалась из-под него, припала губами к его судорожно запрыгавшему, задрожавшему члену, закрыв глаза… И выпила весь любовный нектар – пила до последней капли, до тех пор, пока ему не стало больно…

Сигарет их друзья так и не принесли: магазин оказался закрытым. Решено было ехать в Москву. Праздник кончился.

Быстро собрались, расселись по машинам. Взревели моторы. И джип с «Окой» полетели в сторону Москвы. Завадский был водителем с многолетним стажем, как он сам похвастался, и вел машину лихо, уверенно – и это несмотря на то, что с утра он выпил изрядное количество пива.

Ярый сидел на заднем сиденье, обняв Катю за плечи. Думать о чем-либо ему совершенно не хотелось. Он лишь громко смеялся удачным шуткам Завадского, бесчисленным анекдотам, которые Игорь умел рассказывать как никто другой. Люся разговорилась с Катей о модной одежде, а Ярый, ощущая легкую тошноту от скорости, решил слегка подремать. За рулем «Оки» сидел непьющий Степанцов – пожалуй, только они с Ярцевым не опохмелялись сегодня.

У одного из московских магазинов машины остановились. Все повалили на улицу, веселые и хмельные. Игорь купил блок «Честерфильда» и выдал всем курящим по пачке. Стали разбираться – кому куда надо ехать.

Катя изъявила желание немедленно оказаться дома, в Тушине. Никто в ту сторону ехать не собирался, и Завадский отправил девушку домой на такси: за его счет, конечно. Перед самым расставанием Андрей и Катя обменялись телефонами. Он обещал ей сегодня же позвонить – узнать, как добралась, все ли в порядке.

Катя уехала. Маньеристы со своими подругами шумной толпой отправились, предварительно посовещавшись, продолжать гулянку на квартире у Добрынина. Завадский по просьбе Ярого согласился добросить того до новой редакции «Чертополоха». Заодно и сам хотел о чем-то поговорить с Мерингером.

Доехали быстро. Люся осталась в машине, а Ярый с Игорем купили в ларьке на проходной минералки и поднялись на лифте туда, где теперь располагалась редакция еженедельника. Ярый поприветствовал Яну, которая с недавнего времени работала у мужа секретаршей, мельком оглядел себя в большом зеркале – да, вид несколько помятый, но сойдет. Рудик же знает, какой вчера у него был день и куда потом они все поехали!..

Тошнота не проходила, а усиливалась. Но опохмеляться Андрей не любил. Ничего-ничего, успокаивал он себя, пройдет еще пара часиков, он плотно покушает – и все само собой устаканится. А то вон как трясет!.. К тому же Андрей уже начал переживать по поводу измены жене – чего он больше всего боялся. Эх, слаб человек, слаб!

Мерингер поднялся из-за стола, вышел к ним навстречу. Пожали друг другу руки. Рудольф насмешливо посмотрел на Ярого:

– О-о, Андрюша, я вижу, что вчера вы по полной программе отметили! Ха-ха! Видок у тебя похлеще, чем тогда, после новоселья. Помнишь, ты еще споткнулся и телефон опрокинул?

Ярый мрачно кивнул… Да, было и новоселье – когда к нему в новую квартиру приезжали родители из Новосибирска. Ну, тогда он просто безобразно напился, как и Анна, – все-таки мечта их сбылась!

Завадский тем временем уже переговорил с Мерингером – что-то там насчет краски, финансов, рекламы – и откланялся, напоследок пожелав Андрею скорее поправиться.

Андрей уселся в кресло, зевнул, потом отпил глоток минералки.

А Рудольф вернулся за рабочий стол, почеркал какие-то бумажки и обратился к Ярому, поправив очки на носу:

– Ну, Андрей, еще раз поздравляю с выходом книги! Статью о вечере в честь Пушкина надо бы уже завтра принести. Ты успеешь? Фотографии Лёнчик уже сбацал, дело за тобой…

– Лёнчик? Какой еще Лёнчик? А, этот… Столько нового народу в «Чертополохе», Рудик, что я всех и не знаю даже! Это который с таким огромным фотоаппаратом всюду бегает, да?

– Ну! – подтвердил Мерингер. – Но все это ерунда, Бог с ней… Я в тебе уверен – знаю, что все вовремя сделаешь. И есть у меня к тебе предложение. И вот в чем оно заключается… – Мерингер вскочил и стал расхаживать по кабинету. – Сенсаций нету! Понимаешь? Тиражи потихоньку ползут вниз, а мы только утираемся. Это же непрофессионально! Ты верно заметил: народу в газете прибавилось. Но что они могут?! Креативных сил не хватает. Все они – так, технари. А ты у нас – кто? Ты у нас мастер сенсаций и скандалов. Твою статью в номер дай – его в момент расхватают! Понимаешь, к чему клоню?

– Что, опять журналистское расследование делать? – устало спросил Ярый, отхлебнув шипящей воды из бутылочки. – И о чем?

– Вот! – оживился Мерингер. – Я долго думал – о чем? Думал, думал – и придумал. Вот возьми, пробеги глазами, это недолго…

Ярый быстро просмотрел статью. Речь в ней шла о том, что некие риэлторские конторы выселяют из своих квартир одиноких стариков, наркоманов, алкашей, а потом эти квартиры с наваром продают. Интересно!

– Да, именно об этом… – Мерингер следил за реакцией Ярого. – Чего я конкретно от тебя хочу? Чтобы ты дал бомбу в номер – причем срочно, уже в конце июня! Можно и материал с продолжением давать… В общем, как получится. Подними свои связи с ментами, поройся в библиотеках, поговори с бомжами, у которых отобрали квартиры, расскажи народу несколько мощных историй, как ты это умеешь. Заметь – только ты сможешь это подать как надо!

– Рудик, Рудик, – слабо улыбнулся Андрей, – ну я же ничегошеньки об этом не знаю. С какого краю мне браться-то?

– А о видеопиратах знал? А о «Билонге» знал? Тоже нет! А какие бомбы из этого получились?! Не забывай, что нам всем от этого польза будет. Тиражи опять подскочат! Да и для тебя как для настоящего профессионала работа подходящая. Нужно, нужно постараться Андрей! Времени у тебя – полно. Главное – звони, если что. А на работу можешь пока не ходить. Материал копи.

– Хорошо, – согласился Ярый. – Приказы, как известно, не обсуждаются.

– Можно и так сказать, – усмехнулся Мерингер. – Верно!

Ярый допил воду и пошел к выходу из кабинета… Всего этого следовало ожидать. Что он написал за последнее время? Глубоких и вместе с тем неожиданных материалов он не публиковал в «Чертополохе» уже несколько месяцев. Вместо них (хотя, надо сказать, Рудольф сам попросил его об этом) он регулярно сообщал читателям об увеселениях так называемой литературной и музыкальной элиты, о событиях в мире шоу-бизнеса и вообще столичного бомонда. Делал это в своей излюбленной манере: слегка иронично, как бы удивляясь вместе с читателем – что вот, мол, сколько популярных, известных в стране людей занимается разными глупостями! Эти материалы пользовались успехом, судя по приходившим в редакцию письмам. Но Андрея Ярцева знали все же больше как мастера сенсаций и скандалов – верно подметил Мерингер. И тут уж никуда не денешься. Надо браться за дело!

Андрей вышел на улицу и вдруг увидел джип Завадского – тот, оказывается, его ждал. Игорь крикнул ему из окна:

– Я подумал: тебя домой надо бы забросить Мне по пути.

– Отлично! – Ярый сел рядом с Завадским, впереди, потому что на заднем сиденье дремала Люся. Поставил сумку на колени и пристегнулся ремнем безопасности. Объяснил, как лучше проехать.

Завадский довез его прямо до подъезда и пожал на прощанье руку… В дороге они говорили о новом задании Рудольфа. Игорь обещал помочь какими-нибудь историями. А может быть, и вывести на людей, пострадавших от махинаций с квартирами.

Новая квартира Ярцевых – та самая, которую им подыскал спонсор, – располагалась в стандартном шестнадцатиэтажном здании, возле станции метро «Площадь Ильича». Андрей с Анной жили здесь с недавних пор, но уже потихоньку осваивались. Район им нравился, как и вид из окон. Единственное, что раздражало, – постоянный шум от проезжавших мимо машин. Прямо под окнами был оживленный в любое время суток перекресток. Стучали колесами трамваи, визжали тормоза автомобилей, иногда ночную тишину улицы разрывал чудовищный рев какого-нибудь раздолбанного трактора или самосвала. Но и к этому шуму, как выяснилось, тоже можно привыкнуть. Со временем супруги перестали обращать на него внимание.

Недавно прямо у их подъезда, возле огромного, не просто старого, а древнего дерева какие-то кавказцы установили продуктовую палатку на колесах. Это само по себе было в общем-то удобно для жильцов дома – не надо было переходить кишащую автомобилями улицу, рисковать жизнью на перекрестке, где частенько случались аварии. Теперь все стало проще: вышел из подъезда, затарился в палатке – и через пять минут ты уже снова дома!

Сейчас, проследив взглядом за отъехавшим джипом Игоря, Андрей подошел к этой самой палатке, зевнул, примерился к ценам и достал кошелек, перед самым отъездом на дачу подаренный ему женой… Ага, тут – проездной, тут – талоны, а вот и денежки!.. Купил сигарет «Донской табак» и банку кофе «Пеле». Потом, подумав, купил еще и суп быстрого приготовления – «Бест калифорниан». Самое оно с бодуна: супчик должен помочь!

Поднялся на лифте на свой этаж, вошел в квартиру и в первую очередь открыл балкон. В комнату хлынул свежий воздух, а вместе с ним и тополиный пух. Стал разбирать сумку: выложил на стол несколько экземпляров своей «Лавы», папку со стихами, паспорт, разные нужные мелочи… С интересом пролистал тетрадь отзывов. Он сам придумал запускать по рядам эту тетрадь. Так вот, все в один голос его хвалили, а некоторые девушки чуть ли не признавались ему в любви.

Андрей еще раз просмотрел статью о риэлторах, что дал ему Мерингер… Опасное дело ему предстоит!

Сварил себе супчик – просто налил в пластмассовый стаканчик кипятку да размешал со сметаной. Поел, но легче ему не стало.

Ярый переоделся, повесил костюм и майку на вешалку в шкафу, а на себя надел легкий спортивный костюм. И задумался: чем бы сейчас полезным заняться? Включить музыку и порыться в старых газетах и журналах? Может быть, он найдет там что-то по операциям с чужими квартирами? Или срочно засесть за написание отчета о пушкинской вечеринке? Да, это в первую очередь, горит уже!

Достал из сумки диктофон, положил перед собою чистый лист бумаги и авторучку с тонко пишущим (что ему особенно нравилось) стержнем… Вроде бы можно было начинать работу.

Но снова полезли в голову тревожные мысли о Кате и об Анне… Ну кобель! Не устоял перед чарами юной соблазнительницы! Что же теперь будет? Ладно, с ней все ясно – она сама этого хотела. Плохо другое – он привык Анне не врать. Старался, по крайней мере. А сейчас врать придется – ведь он же не хочет ее потерять! А Катя? Неужели он воспользуется ее предложением – встречаться с ней (известно зачем!) в квартире ее подружки, уехавшей в Штаты? Ох, бабы, бабы! Каким надо быть с ними тонким политиком, как надо изворачиваться и врать!..

Неожиданно зазвенел телефон. Андрей снял трубку:

– Алло! Катя? А… Ну, нормально добралась? Да я еще на работу заезжал – кое-что уточнить с шефом. С глазу на глаз. Здорово с тобой было… Отлично, говорю, провели время. Что делаю? Материал вот готовлю. Сегодня встретиться? Да не могу я, Катюш… Делу – время, сама пойми, а потехе – час. А дел у меня невпроворот, и так ни хрена не успеваю… Ну а как же? Конечно, созвонимся, конечно, встретимся… Тоже целую тебя. Ты – классная, и в постели – ураган вообще! Позвоню…