Текст книги "Ордер на смерть"

Автор книги: Алексей Грачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Старый хрыч, из-за которого, по сути, у Артура столько проблем! Это что же получается, Артура вот-вот скрутят и отвезут в тюрьму, а Вдовин этот недорезанный будет радоваться жизни? Нет, этого допустить нельзя. Пусть пожалеет, что вообще на свет появился, козел! Если он дома, конечно…

Артур вздрогнул – неожиданно за окнами подъезда прогремел гром, по стеклам окон с бешеной силой застучали капли дождя, внизу громко хлопнула входная дверь. «Гроза… – устало подумал Артур. – Это хорошо. Я уже с ума схожу от этой жары. Ух, какой сильный ливень!.. А кто это там стоит, в углу?»

Артур поднял глаза, уставился в угол лестничной клетки этажом выше – и его затрясло от возбуждения и страха. Потому что он увидел там человека в черном плаще. Человек стоял спиной к Артуру, засунув руки в карманы плаща. Потом внезапно обернулся… Вместо лица у него была козлиная морда, на которой ярко горели шесть одинаковых, словно отлитых из красного стекла, глаз. И человек-козел мысленно приказал Артуру: «Иди и убей Вдовина! Иди и убей!»

Князев схватился за виски, закрыл, потом снова открыл глаза – никого перед ним не было… Да разве бывают такие морды? «С ума схожу, – трусливо подумал Артур, – конец!»

В это время позади Князева открылась дверь – из нее бочком выскользнул Солдатов. Лев закрыл дверь на ключ и тронул за плечо Артура:

– Эй! Артур! Что с тобой? Так едем или как?

– А, это ты? – повернулся к нему бледный Артур. – Едем, да.

Они уже спустились этажом ниже, но здесь Артур вдруг остановился… И потребовал, чтобы Солдатов объяснил ему, где живет та соседка, у которой остановился Вдовин. Солдатов хмыкнул:

– Так вот же она, дверь, ты прямо перед ней стоишь! А что?

– Иди-ка сюда! – изменившимся, властным голосом, не терпящим возражений, проронил Артур. И поманил Льва к себе указательным пальцем. (Тот подошел.) – Давай звони в дверь. Спросят, зачем пришел, говори что хочешь. Что встал? Звони!

– Слушай, Артур, на фига тебе это надо? – пытался возражать Солдатов.

Но Князев так посмотрел на него, что Лев немедленно принялся жать на кнопку дверного звонка, хоть и качал головой в знак своего неудовольствия. «Раскомандовался!» – думал он при этом.

– А, сосед! – раздался из-за двери голос Игнатьевны. – Что случилось?

Лев, глядя прямо в глазок, начал врать, чтобы угодить Артуру:

– Да нам по ошибке телеграмму принесли, а она вам пришла.

Игнатьевна, будучи уже изрядно под хмельком, не раздумывая открыла ему дверь. Артур тут же шагнул вперед, отодвинув в сторону Солдатова, и резко толкнул старушку обеими руками в грудь. Та кубарем покатилась по крашеному полу, взвизгнув.

Солдатов промямлил:

– Ты чего? Артур, ты это зачем? Ну, я пошел, пожалуй. – И, заметив, что Артур его словно бы не слышит, тихо выскользнул из квартиры и побежал вниз по лестнице…

На улице Лев Леонидович сел в «Вольво» и стал с нетерпением ждать Артура, злясь, что опаздывает на встречу… Что это с Князевым? Крыша поехала? Ворвался к соседям! Что он там учинит? Какие потом у Солдатовых со старухой сложатся отношения? Что вообще за ерунда происходит? А бросить Князева и уехать один он тоже боялся – ну его, Артура этого, еще прибьет потом! Но если Артур хочет убить или избить Вдовина, то нечего там делать ему, Солдатову. Он – ни при чем…

Артур, ворвавшись в квартиру, побежал сразу на кухню, где увидел сидящего за столом остолбеневшего Вдовина с папиросой в дрожащей руке.

– А, вот ты где!.. – Артур засмеялся так, словно забился в припадке. – Ах ты, старый пень! Урод недорезанный!.. Сиди!!!

Князев вспомнил, что в прихожей осталась старуха, которая может сейчас же начать звать на помощь. А это лишние проблемы. Он в несколько прыжков достиг прихожей, пнул входную дверь, чтоб та закрылась, грубо схватил Игнатьевну за сухонькую руку и поволок на кухню.

Вдовин попытался было подняться из-за стола, но Артур сильно пихнул его в грудь – и Николай Степанович снова упал на стул, больно стукнувшись затылком о стену. Артур бросил на табурет рядом с ним Игнатьевну, а сам уставился на накрытый стол, где было много сыра, мяса, хлеба. Стояли там и пустые стопочки. Пахло табаком – из-за начавшейся грозы Игнатьевна позакрывала все окна в квартире, а курить они с Вдовиным продолжали. Князев скривил лицо в злобной гримасе:

– Что, падлы, отмечаете? Что с Артуром все кончено, да? Падаль вы, падаль! Я дворянин, а вы кто? Шариковы – вот вы кто! Ты чего так вырядился, старый придурок? Решил, что все, да, что твоя жизнь поганая уже вне опасности? А, гад?!

Артур уже и сам не понимал, что несет. Помнил только, что Вдовина надо убить (так сказал ему незнакомец с козлиною мордой). Но какой-то голосок внутри его мозга просигналил-таки ему: стрелять не следует – на выстрел могут сбежаться люди, и тогда Князеву несдобровать… Артур хитро посмотрел на Вдовина, потом резко схватил его за волосы и ударил лицом об стол. Потом – еще раз.

Игнатьевна заголосила:

– А-а-а! Убивают! Помогите, люди добрые!

Артур влепил ей такую оплеуху, что она упала под стол и замолкла. Поднял за волосы окровавленную голову Вдовина. Николай Степанович глухо промычал, пытаясь вытереть руками капающую из носа на белую скатерть кровь. Артур стоял над ним и размышлял: каким же способом лишить этого старика жизни? Но в этот момент затрезвонил дверной звонок. Князев почему-то решил, что это звонит Солдатов. И, еще раз приложив Вдовина об стол, побежал открывать дверь…

Перед ним на пороге возник промокший до нитки Ярцев с пакетом в руках. (Он переждал в магазине первый ливневый водопад, но угодил под второй.) Секунду они смотрели друг на друга. Неожиданно Игнатьевна снова закричала, прося о помощи. Андрей выхватил из пакета одну из бутылок с водкой. Артур схватил его за грудки и потащил в комнату, а Ярцев врезал Князеву бутылкой по голове, но неудачно: Артур увернулся, и бутылка, скользнув по правому уху, угодила ему в плечо.

Удар был болезненный, но остановить Артура не мог. Тогда Андрей снова замахнулся, но Артур с силой швырнул его на пол. Ярцев не удержался на ногах и покатился по крашеным доскам, выронив бутылку. Артур же ногой захлопнул дверь и пошел, оскалясь, на Андрея. Тот лежа сделал Князеву подсечку – теперь и Артур рухнул рядом с ним. Они сцепились и стали кататься по полу, причем преимущество оставалось все же на стороне гиганта Артура.

Однако, когда последний уселся верхом на грудь Андрея и принялся его душить, из кухни выскочил Вдовин с топором в руках. Николай Степанович дико закричал и уже собрался ударить обухом по голове Артура, но гигант вовремя обернулся на крик – тут же перекатился через Андрея и оказался на время в недосягаемой зоне.

Игнатьевна охала на кухне, не в силах подняться с пола после удара. Андрей, потирая шею, рывком встал на ноги. Теперь они с Николаем Степановичем стояли напротив Артура. Все трое тяжело дышали и словно набирались сил для очередной схватки.

– А, и ты здесь, корреспондент! – оскалился Артур. – Ха-ха! Отлично! Тебе пора сдохнуть, корреспондент, давно пора… – И вдруг лицо его буквально перекосилось от ужаса.

Присутствовавшие не могли знать, что он на мгновение увидел перед собой вместо Ярцева и Вдовина двух отвратительных чудовищ, похожих на чертей, но почему-то в мундирах. А за их спинами ухмылялся тот самый, в черном плаще и с козлиной мордой…

– Сгинь, сгинь! – громко зашептал Артур и замахал руками. – Чудовища! Кругом чудовища! Я спасу от них мир!

Андрей нахмурился – что он несет, этот бандит?.. Но тут Артур тряхнул головой и посмотрел на них совершенно осмысленным, хоть и злобным, взглядом, особенно внимательно – на топор в руках Вдовина.

– Уйди, Степаныч! – рявкнул Ярцев Вдовину. – Уйди! Я сам!

Николай Степанович отступил назад, к ванной комнате, но продолжал сжимать в руках рукоять топора.

Князев поднял с пола водочную бутылку и швырнул ею в Ярцева. И в ту же секунду сам бросился к корреспонденту. Бутылка просвистела над головой Андрея и врезалась в стену рядом со Вдовиным. Артур хотел ударить Андрея кулаком в челюсть, тот пригнулся и сильно ударил его самого ребром ладони по шее. Потом отскочил в сторону, встал в боевую стойку и нанес мощный удар ногой в грудь Андрея. Однако гигант даже не шелохнулся – более того, он успел схватить Андрея за мокрую кроссовку и, засопев носом, начал выкручивать ему ступню, делая попытки одновременно с этим пнуть Ярцева в пах. Андрей, чьи руки были сейчас свободны, не растерялся и, размахнувшись, сильно ударил обеими кулаками Артура по ушам. Тот от неожиданности выпустил ногу Андрея – и получил еще удар, в солнечное сплетение…

Князев отлетел в другой конец прихожей, задыхаясь и по-рыбьи открывая рот. Андрей кинулся на него опять, но тут Артур выхватил из-за пазухи «таурус» и направил его в сторону обоих своих противников, быстро переводя ствол пистолета с одного на другого и обратно… Похоже, сейчас он торжествовал.

– Ну что, съели, суки? – спросил Князев, восстановив дыхание. – Поняли, суки, с кем имеете дело? Щас порешу…

– Остановись, Артур, – как можно спокойнее ответил ему Ярцев, – что тебе даст наша смерть? Тебе все равно кранты – так лучше остановись. Тебя же все равно поймают, и очень скоро.

– Ага, – Артур снял пистолет с предохранителя и приготовился стрелять, – только сначала я вас на тот свет отправлю, умников… Давай молись, корреспондент, ты будешь первым.

Тут всхлипнул избитый Вдовин, и Артур перевел ствол пистолета на него. Андрей, пользуясь секундной заминкой, прыгнул на Князева и сумел сбить его с ног всей массой своего тела. Но прежде Артур успел нажать на курок – и пуля попала в левое плечо Николая Степановича. Тот дернулся от боли, но топор из правой руки так и не выпустил. Он только заскрипел зубами, непроизвольно прижав ладонь левой руки к окровавленному плечу. И, пошатываясь, пошел к катающимся по полу Князеву и Ярцеву, медленно поднимая над головой свое грозное оружие.

Андрей тем временем упорно пытался выхватить из рук Артура его «таурус», что ему никак не удавалось. Артур выстрелил снова – наугад, и пуля выбила из стены кусок известки, отрикошетив к двери. Затем последовал еще один выстрел, роковой для Вдовина: на этот раз Артур, не целясь, угодил все-таки пулей в живот Николая Степановича. Вдовин согнулся, зажав свободной рукой рану, но по инерции продолжал двигаться к остервенело борющимся на полу противникам.

Артур в ярости укусил Ярцева за ухо, оглушил рукояткой пистолета и сбросил Андрея с себя… Князев уже прицелился в Ярцева, когда с опозданием уловил над своей головой какое-то движение. Последнее, что видел в своей жизни Князев, бывший риэлтор и матерый бандит, без зазрения совести отнимавший имущество и жизни у одиноких стариков, наркоманов, алкоголиков, просто больных людей, убивший еще и нескольких оперативников, – это сверкающее лезвие топора, летящее ему прямо в лицо…

Вдовин из последних сил нанес Артуру смертельный удар. Лезвие топора наполовину погрузилось в голову Князева – брызнула кровь. Артур забился в конвульсиях, пистолет выпал из его скрюченных пальцев. Один его глаз вылез из орбиты и повис на щеке, в горле что-то забулькало – и тут на него всей своей тяжестью повалился потерявший сознание Вдовин.

Андрей, на которого попали капли крови и части мозга Артура, откатился в сторону и сел у стены, ошеломленно глядя на два окровавленных тела рядом с собой…

Придя в себя, Ярцев оттащил Вдовина от агонизирующего Артура. В дверь квартиры снаружи барабанили кулаками, звонили, раздавались громкие голоса: «Немедленно откройте! Милиция! Ломайте дверь!»

– Не надо ломать! – крикнул Андрей. – Не стреляйте!

Он, шатаясь, подошел к двери и заглянул в глазок… Действительно, это был наряд милиции. Видимо, кто-то из соседей уже позвонил в ближайшее отделение по поводу стрельбы в доме.

– Не стреляйте! – громко повторил Андрей. – Я открываю…

На ворвавшихся в прихожую милиционеров увиденная картина произвела сильное впечатление. Андрея они отпустили не сразу, а только когда убедились, что он спокойно и трезво – было время протрезветь! – отвечает на все их вопросы. Помогли Игнатьевне на кухне подняться в пола. Попытались оказать первую медицинскую помощь Вдовину. Но, судя по всему, пуля повредила какой-то жизненно важный орган. Николай Степанович, ненадолго придя в себя, успел прошептать только несколько слов:

– Вот… видишь, Андрюшка… Вот и все. Получил фашист этот за меня… И за Тарасыча… Прощай, Андрей, помираю…

Эпилог

Услышав в подъезде стрельбу, Солдатов, конечно, струхнул. И задумался – как же ему теперь быть? То ли поспешить на помощь Артуру, то ли умчаться на свою встречу с крутыми бизнесменами… Потом увидел подъехавший к подъезду наряд милиции и решил дождаться исхода схватки, сидя в машине.

Он ругал Артура последними словами, часто поглядывая на часы. И когда до Льва Леонидовича донеслись фрагменты разговоров вышедших из подъезда и закуривших ментов, он все-таки завел свою «Вольво» и укатил зарабатывать свои деньги. Очень уж крупной обещала быть сделка! Из разряда тех, что совершаются только один раз в жизни.

В этот день Солдатов стал еще богаче – сделка прошла как по маслу. Другой вариант развития событий ожидал его вечером того же дня, когда Льву Леонидовичу пришлось объясняться с дотошным следователем местного РУВД… почему, например, перед нападением Князева именно он, Лев Солдатов, звонил в дверь квартиры своей соседки?

Так что Артур даже с того света продолжал причинять Солдатову крупные неприятности. Естественно, опять выплыла на свет история с пропавшим Виноградовым и незаконным приобретением квартиры бывшего участника Великой Отечественной. Как Лев Леонидович ни отпирался (он успел даже подключить к этому делу хорошего адвоката), но факт знакомства с Князевым опровергнуть не смог.

Солдатов все время повторял, что не был и не мог быть соучастником преступлений Артура. Тот, мол, силой заставил его звонить в дверь к соседям. А насчет поддельных документов на квартиру он якобы даже не догадывался ни о чем; не является, говорил, специалистом по такого рода бумагам. Ну и так далее…

Все, кто раньше работали с Князевым-младшим, стали валить свои грехи на покойника: это, утверждали они, Артур Князев заставлял их, под угрозой расправы, делать то, что было им задумано. Так, судмедэксперт божился, что сам бы никогда не додумался выписывать фальшивые справки о смерти, а нотариус уверял, что доверенности, в том числе якобы от лица Виноградова, Артур чуть ли не выколачивал из него с помощью своего погибшего помощника… Но эти показания прямо противоречили всему, что успел рассказать Ярцеву и Самойлову Жора Кацман.

– И что, вся эта шатия-братия так и будет разгуливать на свободе? – закурив, спросил Ярый капитана Самойлова, с задумчивым видом пившего пиво из большой кружки.

Андрей и его старый приятель встретились жарким июльским днем в одном из уличных кафе у станции метро «Павелецкая», чтобы обсудить подробности будущей статьи Ярцева, последней из серии статей, связанных с последним его журналистским расследованием.

– Не думаю, – ответил Сергей. И тоже закурил. – Слишком длинный кровавый след за ними тянется. Много они людей погубили вместе с этим твоим Артуром, чтоб ему пусто было!

– Он такой же мой, как твой, – парировал Ярцев. – Избавь меня, пожалуйста, от подобных выражений! Я с этой сволочью ничего общего не имел. Если бы не Николай Степанович, ну, Вдовин, – Князев еще немало бед натворил бы. А Вдовина мне, конечно, жалко. Старушка, что его приютила, Игнатьевна, все надеялась, что его выходят, спасут, подлечат. Но где там… Поймать две пули, да еще в его возрасте, да еще в такие места? Не выжил!

– Видишь, как оно бывает, – с грустью констатировал Сергей, – а я уже договорился насчет его нового паспорта, и его жизнь могла вскоре круто измениться. Нам как раз сторож был нужен. Работал бы этот Вдовин, насчет жилья бы со временем похлопотали… А так, что ему сейчас нужно? Гроб да участок на кладбище. Другое дело, что и это в нынешнее время проблема. Надо решать, за чей счет его хоронить. Даже не знаю…

Андрей помолчал, вспоминая, как рыдала Игнатьевна, обнимая нарядно одетого, но окровавленного Николая Степановича, как просила милиционеров: «Ну сделайте же что-нибудь! Спасите его, он же ранен!» Но никто ничего не смог сделать. Помер Вдовин. И уже никогда не сбудется его мечта – разбогатеть и уехать к своей крале.

Все-таки как важно порой быть просто хорошим человеком! Это чувствуют другие люди – и прощают тебе какие-то слабости. За гробом Вдовина наверняка пойдет больше людей, чем за гробом Артура. Хотя Вдовину наверняка достанется на кладбище место глухое и неприметное среди прочих могил, а могила Князева – богатый ведь был человек, да и родители у него не голь перекатная! – явно будет выглядеть более эффектно. И оградка будет, и мраморное надгробие с золотыми буквами, и цветы… Мало ли бандитов и душегубов в наше время хоронят так, что посторонний человек может решить: о, да здесь, видимо, герой похоронен! Деньги все решают – даже после смерти.

А хорошо было бы так и писать на могилах преступников: «Преступник Артур Князев, повинный в смерти скольких-то человек. Плюньте на эту могилу!..»

Андрей зло усмехнулся, потрогал рукой ушибы на теле, ссадины, полученные им во время драки с Артуром. Сергей спросил:

– Что, сильно болит? Но ты же закаленный боец – чего уж там!

– Душа болит, Серега, душа… – ответил Андрей. И добавил после паузы: – Ну нет справедливости в жизни! Это я понять могу. Но не могу себе ответить: сколько же это будет еще продолжаться? Как будто все так и должно быть! Те, кто наймет хороших адвокатов да изучит разные юридические закавыки, так и будут на воле гулять, да? Сажать их надо, Серега. Чтобы знали, чтобы не раскатывали губищи. Вор, убийца, маньяк, любой человек, преступивший закон, должен сидеть в тюрьме! Как нам любимый наш герой Глеб Жеглов завещал…

– Давай еще по пивку? – предложил Самойлов, подзывая к столику официантку.

Она вскоре принесла им еще по две кружки.

– Так вот, не упрощай проблему, – важно сказал Сергей, отхлебывая пиво, – все сложнее, и ты сам это знаешь. Взять хотя бы амнистию… Тюрьмы все и так переполнены, ты врубись! Я сам надеюсь, что все эти новики, пащенки, кацманы и даже косящие под посторонних Солдатовы в итоге сядут. Ну а что дальше? Очередная амнистия? Сам понять не могу… Или вот насчет смертной казни. Согласен, какой-нибудь зверь, вроде Оноприенко или Князева, ее достоин. Но нас с тобой спрашивают разве, что мы думаем по этому поводу? Спросить-то могут, а сделают все равно по-своему… Я тебе, кстати, говорил, что в МУР ухожу из РУВД?

– Нет, первый раз слышу, – подумав, ответил Андрей.

– Да, ухожу. Масштабно буду бороться с преступностью!

Помолчали, выпили еще по кружке, опять закурили. Андрей решил сменить тему разговора и спросил:

– Ну так что еще удалось выяснить? Что мне в статью вставить нужно, и обязательно? А то мне ведь скоро ее сдавать.

– Ты про дело этого Князева? Ну, многое удалось выяснить. Пистолеты, например, – и «гном», и «таурус» – совершенно точно те самые, из которых были застрелены несколько ребят-оперативников. Деньги пока лежат в качестве вещдока – ну, те, что из камеры хранения. Потом пойдут в доход государства, куда же еще.

– А что тех, серпуховских, ждет? – поинтересовался Андрей.

– Каких серпуховских?.. А, тех, у кого пытки на квартире Артур устроил? Так с ними все ясно – соучастие в вымогательстве, незаконное хранение оружия. Ты мне лучше сам расскажи: как ты съездил к родителям этого Артура, о чем с ними говорил?

– С Артуром в последнее время творилось что-то неладное, это все подтверждают – и Кацман, и Солдатов. Да я и сам, когда мы с ним дрались, обратил на это внимание. Знаешь, взгляд этот, бормотание… Словно с невидимым собеседником о чем-то разговаривает! Еще он кричал кому-то: «Сгиньте!» Чертовщина какая-то, так?

– Да уж! Ну, рассказывай дальше.

– При вскрытии Артура, как тебе известно, в его мозгу опухоль нашли величиной с грецкий орех. По-видимому, именно из-за нее Артуру и мерещились постоянно какие-то чудища. А кому еще можно кричать: «Сгинь!»? Вот так-то… Мне позже знакомый психиатр все объяснил: у Артура, как он выразился, было органическое заболевание головного мозга, скорее всего как следствие перенесенной когда-то травмы. Я и решил выяснить у родителей покойного – была ли такая травма и почему Артур не был поставлен на учет в психдиспансере? Съездил, побеседовал. Милые довольно люди, правда, со своими бзиками. Папаша Артура совсем свихнулся на своем дворянстве – меня допрашивал, кто, мол, мои родители. Но потом отстал – я же из обычной пролетарской семьи! Дикость какая, представляешь? Что-то молол про преимущества древней крови… Короче, я попросил его заткнуть фонтан – надоело. А травма у Артура была на самом деле. И даже не одна. Но Артур сам категорически отказался посещать психиатра, уверял, что все давно прошло, и даже грозил родителям: если меня, мол, станете принуждать к врачу ходить, я вас брошу навсегда. Потом он свою угрозу осуществил: действительно ушел от родителей. И в последние годы с ними практически не общался. Хотя, если бы стоял на учете, может быть, его судьба сложилась бы иначе… Может быть, он и убийства планировал, будучи уже больным? При таком заболевании бывают галлюцинации у людей, но я допускаю, что жестокость Артура тоже вызвана болезнью. Вот вкратце и все… Родители, конечно, сейчас в нервном шоке: соседи избегают с ними общаться, сын единственный – в морге. Да не просто сын, а «тот самый Князев», о котором шепчется с ужасом вся Россия! Каково быть родителями убийцы?

– Да, круто… – Самойлов прищурился. – Только смерть Артура тоже ничего особенно не меняет. Как были убийцы, так и будут. Как были эти риэлторские, а на самом деле – бандитские, конторы, так и будут. Князев – только винтик механизма.

– Это ты о чем? – не понял Андрей. – Какого механизма?

– Да всего этого надувательства с квартирами! – объяснил Самойлов. – Ты же не в курсе еще, что братьев Малиничевых все-таки убрали? Ну, я про наркоманов тебе рассказывал. Их квартиру когда-то Артур лично пас, а теперь, кажется, уже и новый «Артур» нашелся. Только он поглупее будет – не знает, что мы за той квартирой наблюдаем, причем давно. «Артуров» таких хватает еще!

– А мне про Малиничевых вставлять в статью?

– Да нет, пока ограничься делами самого Князева-младшего… Я думаю, материала у тебя уже не на одну, а на целых три статьи.

– Это точно, – усмехнулся Андрей, – еще есть интервью со Вдовиным о том, как его эти сукины дети в Серпухове пытали. Но я все-таки ограничусь одной статьей, просто сделаю ее побольше, на целый разворот, и поинтереснее… Я ведь, Серега, тоже на отдых рассчитываю. Криминал криминалом, а в моей жизни и другие вещи есть! Я не говорю, что они важнее работы, но они же есть, им тоже надо уделять внимание. Я имею в виду семью, творчество… Так что потом я обязательно отдохну.

– Это дело полезное, – согласился с ним Самойлов. – А я вот недавно из отпуска, и мне, наоборот, еще глубже в криминал предстоит теперь погрузиться… Ладно, мы отвлеклись. Ну что, еще раз пройдемся по всем пунктикам для статьи? А то твоя статья помешает следствию нормально работать. Пиши только то, что мы уже обсудили, ладно? Дело-то серьезнейшее…

Вечером, когда из головы стал потихоньку выветриваться хмель, Андрей, неожиданно даже для себя, сел к столу – и на одном дыхании написал всю статью целиком. Получилось еще лучше, чем он думал. Он подсознательно стремился поскорее поставить точку во всей этой истории, вырваться на «финишную прямую» перед возможным отпуском… Не то чтобы перед настоящим, полноценным отпуском – такого он себе позволить пока не мог, – скорее перед двумя неделями отдыха, ничегонеделанья.

Если получится ничего не делать: в голове роились и рвались выплеснуться на бумагу строчки, идеи, образы новых, собственных произведений – душа томилась в ожидании творческого взлета…

Андрей уже видел мысленно свою новую книгу, знал, как она должна закончиться и как начаться, чем она будет не походить на все предыдущие, в том числе на «Лаву». Оставалось заполнить эту воображаемую книгу вполне реальными строчками.

Однако сейчас от выпитого с Самойловым пива Ярого клонило в сон. Поэтому, какое-то время еще посмотрев с женой телевизор «на сон грядущий», Андрей быстро заснул.

Утром он поехал в «Чертополох», где быстро разыскал в редакционных коридорах Мерингера… Оказалось, что у Яны, жены и секретарши его шефа, сегодня день рождения. Андрей отдал Рудольфу статью для ознакомления, а сам сгонял в ближайший универмаг, откуда приволок к праздничному столу пару бутылок шампанского. Не забыл купить и музыкальную открытку, исполнявшую, если ее раскрыть, незабвенную мелодию «Ламбады». Надписал и подарил Яне.

Гулянка в редакции должна была начаться через полчаса, а до этого времени девушки отчаянно красились и прихорашивались, одновременно готовя салаты и бутерброды. Ленчик беспрестанно всех веселил, читая вслух наиболее дикие письма из числа поступивших в редакцию. Подготовка к застолью шла полным ходом. Но все ждали Завадского – без него решили не начинать.

– Ну что, Рудик? – осторожно спросил Андрей, сидя в глубоком кресле напротив главного редактора. – Нормально написано?

– Более чем нормально, старик! – одобрительно хмыкнул Мерингер. – Только ты вот тут пишешь: «…И пусть они ответят по всей строгости закона». Ну это ведь штамп! Штампов должно быть поменьше, понимаешь? Читателю ведь интересно – сколько конкретно лет дадут тому же судмедэксперту? Или кому-то там еще… Общие формулировки читатель не хавает, не воспринимает.

– Но следствие еще идет, – отстаивал свою правоту Ярцев, – мне капитан РУВД посоветовал такую формулировку записать. То есть она и должна быть именно такой – обтекаемой!

– А-а… – протянул Рудольф. – Ну, тогда ладно. Только ты не особенно слушай этого капитана. Он хорошо, может быть, разбирается в своем деле, но ведь он не журналист. Значит, плохо представляет себе, в чем специфика нашей работы. Ты лучше меня слушай, хорошо? А так – живо, лихо написано, гораздо круче предыдущих статей. Можно сказать даже, что это – бомба.

– Ну вот! – Андрей был польщен. – Значит, выйдет?

– Конечно, запускаю сразу же… – Рудольф почесал авторучкой у себя в затылке и размашисто поставил подпись на статье.

Хотел нажать на кнопку селектора, но вспомнил, что Яны на месте нет: она убежала в парикмахерскую делать себе какую-то сверхмодную прическу. Сам понес в набор. Андрей пошел следом за ним. Попутно Рудольф уговаривал его:

– Старик, ты же сейчас – автор самого горячего материала сезона! Почему бы тебе после завершения этой работы, ознакомившись с письмами читателей, то да се, – почему бы тебе не написать целую книгу о банде этого Князева? Выйдет первый покетбук из серии «Криминальная Москва в лицах» – твой покетбук! Денег заработаешь. А? База есть, мощности есть. Все есть, только садись и пиши. Это будет бестселлер, точно!

– Тьфу ты! – сплюнул в сердцах Андрей. – Умеешь ты смуту в душу внести, ей-богу. Я только-только настроился засесть за новую книгу стихов, а ты такие перспективы рисуешь! И деньги мне нужны, конечно. Давай-ка, Рудик, так с тобой договоримся: дай мне неделю срока – подумать, ладно? Книга, боюсь, о Князеве получится трудоемкая, а это значит, что я опять забью болт на творчество… видишь, как все непросто? И уж точно отдых мне впереди не светит. А жаль! Я и так пишу все реже и реже, все журналистика съедает…

– А-а… – снова протянул Рудольф Он снял очки и методично протер их листком тонкой бумаги. После чего сказал: – Хорошо. Давай так. Неделю ты просто отдыхаешь. Две недели сочиняешь свою книгу. А с середины августа садишься за покетбук о банде Князева. Идет? Да, насчет денег ты не переживай. Месяц твоего стихотворного вдохновения я сейчас вполне могу оплатить. К тому же знаю, что ты на самом деле будешь сочинять, а не лежать на диване и в потолок поплевывать. Только есть одно условие: первым читателем обеих книг становлюсь я. Ты же обо мне многого не знаешь до сих пор! На, посмотри… – Рудольф пошарил в ящиках письменного стола и протянул Ярцеву тоненькую брошюрку в обложке медного цвета.

– Что это? – удивился Андрей, листая странички брошюрки. – Твои стихи, да? А почему молчал до сих пор?

– Ну, так, – пожал плечами редактор, – я ее выпустил-то на днях, волновался за результат, как бы не сглазить. Но вот вышла, как видишь. Тоже Завадский помог. Я специально к Янкиному дню рождения спешил ее издать. Но строго, прошу, не суди! Ты – уже известный мастер рифмы, блин, и образа. А у меня это самый первый опыт… Короче, возьми себе, черкни рецензии на нее в разные газеты и журналы, пока отдыхать будешь. Только искренние: что думаешь, то и пиши – забудь, что я твою работу оплачиваю.

– Ну и дела! – улыбнулся Андрей. – Полку поэтов прибыло. Уж от кого, от кого, а от тебя я не ожидал такого фортеля!

– Ладно, – похлопал его по плечу Рудольф, – пошли к столу. Как Анюта, кстати? Чего прячешь ее от знакомых? Позвони ей сейчас, пригласи к нам. Вместе загуляем – давно уже этого не было. Давай звони, я лично тебя прошу. Хватит ей вкалывать!

Андрей подумал – а почему бы и нет, собственно? И действительно позвонил жене в «Московские новости».

Она немного поломалась – одета, мол, не совсем удачно, – но согласилась. Андрей же знал, что одета она сегодня как раз очень удачно, по крайней мере ей очень шло то легкое синее платьице, в которое она с утра нехотя облачилась… Да, женщины, как это ни парадоксально звучит, не всегда понимают, что им идет, а что – не очень.

Уже через пятнадцать минут Андрей встретил ее на ближайшей к редакции станции метро, и они двинулись на гулянку… А та уже шла полным ходом. Приехавший чуть раньше Завадский рассказывал анекдоты. Он тепло поздоровался с Андреем и Анной. Ярцева, правда, несколько встревожил тот факт, что с Завадским была Катя Пятилетова. Как бы не напилась и не стала приставать к Андрею на глазах у Анны! Но Катя вела себя довольно скромно и благоразумно. Иногда с грустью поглядывала на Андрея, который был ей до сих пор небезразличен. Но Ярый демонстративно ухаживал только за своей женой – наполнял ей бокал шампанским, подносил бутерброды и щелкал зажигалкой, когда она брала сигарету. Впрочем, скоро Катя развеселилась со своим новым кавалером, Завадским, и Андрей вздохнул с видимым облегчением.

Спонсор весело рассказывал, как он чуть не погиб на днях, когда поехал пьяный по улицам ночной Москвы:

– Ну чудо просто спасло! Еще бы на сантиметр сдвинулся с моста – и все, не пил бы сегодня с вами. Завис над водой, жутко! Машина раскачивается… Спасли, а я все молитву твержу, сам на ходу сочиняю, что-то вроде: «Не доведи мне, Господи, еще хоть раз бухим за руль садиться! Молю тебя, спаси и сохрани!». Ну, с той ночи завел я себе шофера – непьющего, заметьте. Валера, ну-ка, покажись, познакомься с интеллигентными людьми…