Текст книги "Лось 2 (СИ)"

Автор книги: Алексей Федорочев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Не особо! – возразила Варя, – Когда мы подошли, Война еще шевелился.

– Да? Жаль.

Смотреть на Иголкина без содрогания не получалось, но пришлось:

– Андрей, ты как?

– Такими темпами уйду в отставку с полосатой мордой! – пожаловался он на новую рану, – А так – в норме, жить буду.

– Поехали тогда домой!

Младший, сука, раздобыл где-то ключи от моей квартиры и хозяйничал в ней, как в своей.

– Иди нахуй! – послал его, когда он раздвинул шторы, впуская в комнату яркое полуденное солнце.

– Лось, хорош дрыхнуть! – упрекнул он.

За излучаемую жизнерадостность его хотелось прибить так же кроваво, как Андрюха вчера уделал Раздора.

– Вставай! Вставай! – канючил незваный гость, плюхнувшись жопой на кровать и раскачиваясь.

– Чего тебе, горе?!

– Вы-ход-ной!!! – пропел он по слогам, – Харэ спать!

– Два уже есть?

– Час дня!

– Вот через час разбудишь! – вытянул одеяло из-под седалища Сереги и завернулся в кокон, – Имей совесть, я с окна!

Слово "совесть" Младшему было незнакомо.

– Хочу на ярмарку!

Снабжение Муромцево выгодно отличалось от всей остальной страны ценами и ассортиментом, компенсируя неудобства от закрытости городка. Но даже так проводимые раз в сезон ярмарки, где демонстрировались новинки столичной и не только жизни, становились целым событием, о котором еще долго потом судачили.

– Вста-вай! Пош-ли!

Вот вроде бы легкий пацан, разница у нас с ним в весе составляет килограммов двадцать, но такой настырный! Матрац от его подпрыгиваний ходил ходуном, мешая провалиться обратно в сладкую дрему.

– Я-то тебе зачем? – зевнул, рискуя вывихнуть челюсть.

– Костика нет, он только летом приедет, а я один ходить не могу, – бесхитростно признался Младший.

– Слышь, лейтёха, а ты не охамел целого орденоносного капитана в охрану припахивать?!

– Лось! Все же понимаешь! – с надрывом произнес парень, – У меня выбор: или с тобой, или с Маздеевой. Но, согласись, странно приглашать на прогулку тетку вдвое тебя старше, к тому же старше по званию, могут неправильно понять.

Меня ни возраст, ни звание Людмилы вообще не напрягали, но в принципе Младший был прав – с такой дамой его бы сразу записали в альфонсы и относились бы соответствующе. Это мне на удивление простили нашу связь, может быть потому, что тогда я был шпаком и формально майору не подчинялся.

На ярмарке царило столпотворение – празднично одетый народ выгуливал себя и детей. Очереди на передвижные балаганы могли посоперничать с очередью в винный в разгар перестройки. Глядя на творившийся повсюду ажиотаж, оставалось радоваться, что вдосталь накатался на качелях-каруселях в прошлой жизни, и здешние аттракционы даже в подметки не годились тем. Ряды павильонов-однодневок торговали самым разным товаром от матрешек до шуб. Лично меня заинтересовали только те, что со жратвой, но неизбалованный яркими вещами народ сметал прилавки подчистую. На сцене посреди площади шел концерт, с запаздыванием дублируемый громкоговорителями, отчего казалось, что по улице гуляет эхо.

– Ух ты! Айда на ту сторону! – шустрый Младший исчез в толпе, завидев что-то или кого-то на другой аллее палаток.

– Мать твою, Руслану Евгеньевну! – выругался я, пускаясь следом. Ежесекундно извиняясь за оттоптанные ноги, стараясь никого не задавить в толкучке, пробился к нему минут через пять, – Ять! – только и смог сказать, увидев, ради кого Серега сбежал.

В неуставном платьице, кофточке и на каблуках раскрасневшаяся Инна была чудо как хороша, сердце даже слегка ёкнуло. И вторая Зайка в брючном костюмчике смотрелась тоже весьма эффектно. Распустивший хвост Младший на фоне двух валькирий выглядел шибздиком, что его ни капли не смущало. Расточая комплименты обеим девушкам, он попеременно касался их рук, вызывая во мне странное желание ухватить обеих красавиц и увлечь прочь. И самое паршивое, что я мог это сделать – немного усилий с моей стороны, и сегодняшний вечер закончится в их постели. Предательские фантазии оборвал. Уходя – уходи! Зайки – уже пройденный этап! С болью вырванный из сердца, но пройденный!

Стоя в стороне, прикидывал, как поступить. Судя по мимике подруг, постоянно проявляемый интерес Сергея к Инне не остался незамеченным, более того – был воспринят благосклонно. Высокое происхождение – а Зайки вряд ли забыли, где и когда впервые увидели эту копну кудряшек, – шло парню в плюс, как и его готовность ухаживать за обеими красотками сразу. Он был достаточно смекалистым, чтобы понять, что понравившаяся ему девушка идет в комплекте со второй. Но если я сейчас выйду к ним, то впечатление может быть испорчено – девчонки пока еще не оставили попыток вернуть меня. А если не выйду, то Младший начнет беспокоиться, да и я, раз обещал составить ему компанию, буду чувствовать себя нехорошо, бросив друга на попечение лейтенантов. К тому же не надо забывать, что Зайки вовсе не милые и пушистые, и запросто могут устроить парню проверку, втравив в какие-нибудь неприятности. Плавали – знаем!

– Да что ты теряешься! – послышалось совсем вблизи, – Берем вот этого! – и мою талию крепко обхватили, увлекая вбок, – Молодой человек! Вы должны нас спасти! Конкурс вот-вот начнется…

Обернувшись, в третий раз за эту жизнь утонул в серых бездонных глазах. И как я мог спокойно проходить мимо такой красоты?

– Молодой человек! Натали! – зудел на периферии тот же голос, – Сейчас все начнется!

– Что начнется? – стряхнул я наваждение, переводя внимание на крепко держащую меня девушку.

– Да конкурс же!!! – явно уже не в первый раз стала объяснять Наташина спутница.

– Какой конкурс?

– На нем приз – ваза! Как раз такая, какую нам надо!

Логика – железная! Задавайте вопросы – получите ответы!

– Соревноваться-то в чем?

– В танцах!

– Интересно, а вдруг я танцевать не умею?

– Да что там уметь – это танго! Постоите красиво, мы сами все сделаем! Просто без кавалера танцевать…

– Аня, не тараторь! – оборвала Натали поток слов – Михаил шутит, он прекрасно танцует.

– Ой, так вы знакомы? Тогда вообще отлично! – обрадовалась Анна.

Подружка княжны потянула нас обоих в центр, где как раз начали собирать участников конкурса. Чуть притормозив, обернулся, нашел глазами все еще стоящую у палатки с сумочками троицу и крикнул, перекрывая гомон толпы:

– Серый, я на площадке!!!

Вздрогнувшие Зайки отвлеклись от Младшего и уставились в нашу сторону. Повисшая на моем локте Анна толкнула княжну ко второму боку, вместе они помахали руками Младшему и его дамам, а потом опять увлекли меня… хотел бы сказать в пучину разврата, но увы, пока всего лишь к орущему в микрофон конферансье:

– Дамы и господа! Прошу вашего внимания! Конкурс танго! Выходим, не стесняемся! Покажите свои умения!

Крутится где-то на краю сознания понятие из старого мира "танго втроем". Кажется, это что-то про любовный треугольник. Но здесь это была не драма, а проза жизни: танец действительно танцевали втроем – две дамы и кавалер. И роль мужчины в танце была очень простая, как сказала новая знакомая – красиво стоять и периодически делать шаг-другой, пока об тебя трутся две партнерши. Можно было и не просто стоять, то есть как-то участвовать, но в основном мужчины удовлетворялись ролью статистов, отдавая все на откуп слабому полу. Если задуматься, то танец являлся гротескным отражением общества.

Роль статиста меня не устраивала ни в каком смысле. Получив в наследство от Масюни всего два навыка – немецкий язык, разбуженный упорными занятиями с фрейлейн Тауберт, и умение танцевать, глупо было стоять столбом. Эмпатия – это не телепатия, мысли читать не позволяет, но если кто-то усиленно думает, где должен сейчас очутиться партнер, то что-то можно уловить. К третьему туру конкурса у нас остался один соперник – Младший, по-хозяйски обнимающий двух залившихся румянцем Заек. Вот сильно сомневаюсь, что им нужна хрустальная ваза (что я, своих бывших не знаю, что ли?), но дело пошло на принцип.

– И-и-и! Третий тур! Две тройки!!! Кто?!! Кто станет победителем?!! – завывал в микрофон тамада, заводя толпу. Эмоции зрителей захлестывали, соскучившийся по зрелищам народ неподдельно переживал за исход соревнований. Отпустил себя, отдаваясь на волю инстинктам. Одно дело знать, что мое тело усиленно занималось когда-то танцами, другое – ощущать это. Две партнерши, которые тоже наверняка в детстве вынуждены были приобщиться к высокому искусству Терпсихоры (да, я знаю умные слова!), не подвели.

– Ита-а-а-к!!! Кто победитель?!!

– Ми-ша! Ми-ша! Ми-ша! – скандировала толпа, задавливая децибелами голосящих за конкурентов. Стоя на сцене, возбужденно впитывал в себя эмоции. Вот чего мне не хватило вчера! Обычно тревожные части бурно реагировали на нашу победу, наполняя удовлетворением за проделанную работу, а вчера выигрышу в поединке порадовались всего несколько десятков человек, к тому же по очереди, а не одновременно. Нет, если брать в расчет эмоции Маздеевой похожие на счастье кота, дорвавшегося до крынки со сметаной, то где-то позже нам всем нехило обломится, а награждали далеко не за каждое окно. Но, похоже, я становлюсь зависимым от всеобщего восхищения.

Младший знаками показал, что сопровождение ему больше не требуется, и увел своих опечаленных спутниц прочь, как я понял – провожать и утешать. Он-то ничуть не расстроился второму месту, он и в конкурс-то наверняка ввязался исключительно под давлением Заек и стопудово уже придумал, как вывернуть все себе на пользу. И вообще этот интриган выглядел страшно довольным, заставив меня задуматься – а так ли нужна была ему охрана? Впрочем, злиться на него не получалось – теплое тело сбоку выметало из головы все отрицательные мысли.

Любовно прижимающая к себе выигранную вазу Аня исчезла где-то на третьем перекрестке. Ее ретирадой я не обольщался – деликатное внимание продолжало сопровождать нашу прогулку, но к этому ощущению я уже успел привыкнуть с Валентиной. К тому же в отличие от волчиц, внимание Ани воспринималось мягче и почти не мешало.

– Как ты?..

– А ты?..

Умных мыслей в этот апрельский вечер в голову не лезло, как и умных вопросов. Весна, черт ее дери!!! Провожая девушку до дома, внезапно обнаружил, что проводил до своего общежития.

– Зайдешь?..

– На кофе?..

Судорожно провел виртуальную ревизию шкафов на кухне. Нашел засохший огрызок булки и двух тараканов.

– Конечно! – уверенно дал ответ.

– Робуста?

– Обижаешь, арабика! – удачно вспомнил, что в кармане портфеля завалялся пакетик "три в одном". Какую хероборию туда напихали производители – только им известно, но пусть будет арабика!

– Как я могу отказаться от столь заманчивого предложения?..

– Конечно, не можешь! – произнес, целуя обветренные губы.

Лестница на четвертый этаж как никогда была длинной. А незаправленная с утра кровать оказалась гораздо интереснее, чем кофе. Даже не помню, выпили ли мы в итоге завалявшуюся у меня отраву?

К новой пятнице круги под глазами плотно прописались не только у меня. Лейтенанта Начерных Сергея Руслановича (Я долго ржал, когда узнал, какое Младшему придумали отчество. Нет, я конечно подозревал, что Забелина – мужик, даром что без яиц и с титьками, но зачем же так откровенно-то?!) шатало сквозняками, а видом он походил на самого драного мартовского кошака – Зайки плотно взяли парня в оборот, выжимая все соки. Но раз все выглядели довольными, то не мне совать свой нос в их жизнь.

– Айда есть? – позвал он меня в столовую.

– Уже обед? – оторвался от подсунутого на изучение штатного расписания Специального полка, – Сейчас! Иди, я догоню! – за привычку не убирать документы в сейф мне уже пару раз прилетало, не стоило демонстрировать ее тому, кто за такие вещи отвечал.

В обеденном зале нашел Серегу, окруженного научниками. В чем-то мы с Младшим оказались похожи. Я всегда легко сходился с людьми, а здесь этот талант был еще приправлен Шелеховским наследством: за редкими исключениями я с первых минут знакомства вызывал у собеседников подсознательное доверие. Не знаю, сам я этого не чувствовал, но многие мне говорили, что в моем обществе хорошо и спокойно. Короче, пойди я в мошенники или продажники, наверное, цены бы мне-Масюне не было.

И у Сереги было свойство располагать людей к себе. Сколько в нем природного, а сколько вдолбленного учителями – не скажу, но если Серый хотел кого-то очаровать, то как правило у него получалось. Тоже не без осечек, как, например, у меня с Иголкиным, укатившим сейчас куда-то на юга в санаторий лечить не столько расцарапанную морду, сколько расшатанные нервы, но в целом народ к Младшему тянулся, легко принимая в компании, куда не было хода майору Маздеевой. Потомственный шпиён, что с него взять?

И вот сейчас наследник династии разведчиков стоял и травил в кружке инженеров байки.

– Что врём? – подкрался я к нему со спины.

– Рассказываю, как Перебедову арестовали.

– А ее арестовали?

– Да, еще утром, при мне дело было, – ответил вместо Младшего Панцырев.

Странно, когда закрыли Макса, в бюро царила подавленность, а тут почувствовал злорадство и удовольствие – странные чувства для коллег арестованной.

– Помнишь, мы жаловались, как две командирские девятки на ровном месте из строя вышли? – продолжил Сашок.

– Помню! – заодно вспомнилась формула-шифровка Нины-Турбины: "Сорок пять умножить на девять минус два, оба раза зачетных, что бы это ни значило!"

– Потом мы разобрались – на каждой по два реле оказались нерабочими, родная деталь была заменена на другую, подделку.

– И что?

– Перебедова, тварь такая, сняла!

– Точно?! – насторожено глянул на победно скалящегося Младшего.

– Точно. И знаешь, для чего?! – народ, уже знающий ответ, замер, предвкушая мою реакцию.

– Для чего? – задал ожидаемый вопрос.

– Они очень красиво подходили на ручки для шкафчиков!!!

– Итицкая сила!!! – не разочаровывая компанию, прошелся добрым словом по умственным способностям Перебедовой, а заодно по ее родне по материнской линии.

– Умеет наш командир! – добродушно похлопал меня по плечу Сашок, выслушав загиб, – Ладно, дадим людям поесть, а то они оба скоро прозрачными станут!

– Заведи себе подружку, и тоже так выглядеть будешь! – огрызнулся я.

– Чур меня, чур! Зачем останавливаться на одной, когда вокруг столько красавиц? Я лучше как шеф, лет в сорок остепенюсь!

– Балабол! – ткнул его Макс, опередив меня, – Дорасти сначала до шефа!

За столом Младший расслабился, прекратив контролировать лицо, которое выдавало всю скопившуюся за последние дни усталость.

– Молодец! Так держать! – похвалил я его. Что ни говори, а оказаться вдруг на окне в неработающем экзе – хуевая перспектива. А моя девяточка из всех командирских была самой командирской, все новшества обкатывались обычно на ней. Вдруг бы еще какая заклепка кому-то в быту пригодилась?

– Да, я-то что? Это Людмила Васильевна ее вычислила, я только помог, да на задержании подстраховал. Даже не подозревал, что на свете такие дуры имеются! Мы ведь все на происки неведомых врагов грешили, а тут… святая простота! Она даже не понимала, что это из-за ее подделок сыр-бор поднялся!

– Значит – оба молодцы! – похвалил особистов-кураторов повторно, – В личном деле запись появится. Что нос повесил?

– Порылся в истории, в этом году рекорд! – заявил Сергей, ковыряясь в салате.

Окна продолжали открываться по три-четыре в день. В прессе и на радио размеры бедствия старательно замалчивали, но те, кто обязаны были быть в курсе, ходили черными.

– Как всадницы?

– Погибших уже пятнадцать и втрое больше раненых. Почти весь ведущий состав выбит, перешли на запасной.

Пять тысяч всадниц, казалось бы, что такое им шестьдесят человек в минус? Хуйня! Но! Где-то пятая часть не могла выступать по причине беременности или кормления. Хочу я признавать, не хочу – а их разводили словно скот. Порядки в кланах царили примерно одинаковые, и каждая всадница в восемнадцать была обязана родить ребенка. У моей "невестушки" Вики уже имелась одна спиногрызка, и это Тихая Смерть еще выгодно отличалась от сверстниц, имеющих к ее возрасту по два ребенка! У Кровавой Ведьмы помимо Белки имелось еще две дочери. Третья, как обычно, во всадницы не годилась, зато готовилась к роли свиноматки для нового поколения бойцов.

Еще пятая часть перманентно находилась на излечении – даже при пятистах искрах раны требовали времени на заживление. Добавим сюда же "красные дни календаря" – как минимум три дня из тридцати всадницы были не боеспособны, в составлении графиков дежурств мне тоже приходилось это обстоятельство учитывать.

Итого – на действующей службе состояло три тысячи. Из них еще тысяча – это не нюхавшие пороха молодые девочки, которые могли погибнуть на первом же окне, подставив остальных. Еще примерно тысяча – ветераны схваток, уставшие от поединков. Чем ближе к сотому окну, тем выше становился шанс гибели, злая статистика не ошибается. Итого – всего тысяча результативных магичек, крутящих счетчик побед, из которых за три недели выбили шесть процентов.

– Половина девяток уже готова, можем где-то подменять.

– Я знаю, но решение принимают не на моем уровне. И даже не на уровне Маздеевой.

– Передайте тогда наверх, что мне надо обкатать еще три четверки. Зайки застоялись, плюс четверка Тушнолобовой полностью готова.

– Зайки?! – вскинулся Серега, вовсю погрязший в романе с двумя лейтенантами.

– Да, Зайки. Если ты не забыл, то они самые успешные офицеры проекта, первые кандидаты на повышение в звании. Их девятки отшлифовали, так что ничего с ними случиться не должно.

– Скажи, как ты можешь?.. – не выдержал друг.

– Могу что?

– Отправлять людей в пекло и оставаться таким спокойным?! – Младший с силой стукнул вилкой по тарелке, раскалывая ее на две ровные части. Заправка салата масляным пятном стала расплываться по скатерти.

– Не унижай Заек! Они боевые офицеры! Для них стоять в сторонке – смерти подобно!

– Легко тебе говорить!!! – взорвался Серый, подрываясь из-за стола и бросая недоеденный обед.

Конечно!!! Легко, бля!!! Да я места себе не находил, отправляя Квадрата на новое окно спустя всего два дня после первого! Ни жрать, ни спать не мог, пока не пришел отчет, что окно схлопнуто без потерь! Легко, бля!!! И еще полночи ворочался, пока не пришло подтверждение, что оба самолета с основным и резервным составом приземлились в Муромцево. Совсем легко, бля!!!

Увлеченный чувствами, Младший забыл, для чего мы все здесь собрались. Для чего днями и ночами пахали Ван-Димыч с Максом и остальным интеллектуальным штабом. Для чего я носился среди пилотов и писал свои отчеты. Для чего старались все остальные. Оставалось надеяться, что Маздеева, сохранившая холодное сердце, прислушается к моим словам.

Дни то летели, то тащились. Получив через неделю обеих Заек живыми и со щитом, Младший оттаял, возобновив прерванное ненадолго общение. В больнице на медосмотре мне показалось, что в толпе медперсонала мелькнуло знакомое лицо, но бросаться догонять и убеждаться не стал – не мое дело. С Зайками Серега плотно увяз, его чувства к Гае видны были даже без эмпатии, да и к Тушке он привязался, и как он собирался разруливать остальное – я не понимал, но не лез, своя личная жизнь имелась.

С Натали мы сошлись как две половинки целого, словно всю жизнь друг друга ждали. Но каждый раз при виде княжны в моем обшарпанном номере малосемейки приходила мысль, что я еще долго не смогу дать ей большего. Ее это пока не волновало, но я понимал, что это только пока. К тому же на нее стали косо у нас посматривать – по штату она числилась интендантом, занимая место покойного Угорина. А не мной придумано, что интендантов надо профилактически вешать через одного в назидание другим. Самое обидное, что об Алексее Игоревиче, несмотря на то, что он был под следствием, никто и никогда слова худого не сказал, а вот за спиной Натали шушукались. И еще обиднее – финансирование нашей конторы шло напрямую от императрицы, то есть воровала бы она из собственного же кармана, но не заорешь же перед всеми: "Люди! Это великая княжна! Ей нехуй воровать!!!"

Я знал, откуда растут ноги у слухов, – пришлось даже серьезно поговорить с Забелиным-Начерных, – но заткнуть всем рты не мог.

– Послезавтра прибудут новые девятки, – предупредила она как-то вечером, – Освобождай целый день.

– А почему мне это говоришь ты, а не Маздеева?

– Наверное потому, что их полностью оплатил князь Сомов. Это внеплановая поставка. В сопроводительных документах стоит приписка, что это за твое умение ломать ребра, – Ната потерлась носом о мое плечо, – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– И кого я на них посажу? – проигнорировал вопрос, – У меня даже на существующие людей не набирается.

– Новый набор прибудет со дня на день. Опять я не буду тебя видеть! – вздохнула девушка, – Отдавай супружеский долг сейчас! Заранее!!! – сделала она правильный вывод из своих же собственных слов.

Куда деваться? Отдал. Еще и приплатил сверху.

– Лось, завтра можешь помочь? – догнал меня на следующий день в коридорах Макс.

– Завтра?.. – протянул я, памятуя о прибытии внепланового груза, – Завтра сложно…

– Мне до рабочего дня, – пояснил товарищ, – Юлька прилетает, а у неё багажа! – и Макс провел ребром ладони по горлу, – Совсем с ума сошла, даже шторы в квартире сняла, как будто здесь тряпок не продают!

Хозяйственную жилку новоявленной мадам Кудымовой я уже не раз подмечал, поэтому озвученному обстоятельству не удивился. Странно, что она плитку с их съемной квартиры не ободрала, с нее сталось бы!

– Какие проблемы? Возьми у Ван-Димыча машину, он тебе не откажет.

– Лось! – от Макса потянуло обидой, – Ты забываешь, что в обычное время простым смертным на летное поле хода нет. Это у тебя пропуск-вездеход, а Юльке придется весь багаж в одиночку до здания вокзала тягать. Ты мне и нужен-то только для того, чтобы прямо на полосу пустили!

– Ладно! Пользоваться служебным положением в личных целях – это кредо нашей службы! Улажу. Но извини, только на поле помогу, потом по делам придется уехать, в квартиру сами все затащите.

– Мне это и надо! – обрадовался приятель.

Встрече новобрачных по-хорошему позавидовал. Поцелуи взасос, блуждание рук по симпатичным округлостям… От обоих несло настолько положительной энергетикой, что зверски захотелось вернуться в покинутую до звонка будильника кровать и показать Натали, как я по ней скучаю.

– Лось! – под ревнивым взором Макса мне тоже досталась порция обнимашек. Как обычно, при нашей разнице в росте, потискать меня у Юли получилось за задницу.

– Где багаж? – спросил, опасаясь за целостность морды. Так и не получивший первой брачной ночи молодой муж мог по ней запросто съездить просто для профилактики. С моей пассией он был знаком, но в глубокие чувства пока не верил.

– Там! – махнула рукой Юля.

Мадам Кудымова явно трамбовала вещи экскаватором – по крайней мере у меня сложилось такое впечатление. Сбегав три раза по десять метров от самолета до машины, я все три раза вознес хвалу предкам тела за наличие искр в крови. На четвертой ходке у чемодана, который тащил Макс, оборвалась ручка, отчего фанерный ящик грохнулся на бетон полосы, ломая замки. Юлька с заполошными криками бросилась собирать разлетевшееся барахло.

– Держи! – подобрал и вручил хозяйке банку с таблетками, – Зачем они тебе? – спросил, прочитав название.

– Не выбрасывать же? – смущенно пролепетала она, отбирая у меня противозачаточные пилюли, стараясь не показать их Максу. Я бы не знал, но моим пилотам регулярно раздавались такие же контрацептивы, – Девчонкам отдам!

– Выбросила бы, и дело с концом! Лучше бы вот этого побольше прихватила! – пожал плечами, наклоняясь за кокетливым кружевным лифчиком, тоже сразу же вырванным из рук.

Обратно в чемодан уместилась только половина вещей, оставшуюся половину пришлось упихать узлом в скатерть. После погрузки воссоединившиеся новобрачные укатили домой, забросив меня по дороге к железнодорожному вокзалу – добрый Ван-Димыч дал Максу целых два выходных. Прекрасно понимая, чем они займутся, занеся баулы в квартиру, с завистью вышел из машины, послав Юльке воздушный поцелуй, а другу – неприличный жест. Я слово "выходной" в последний раз слышал в день ярмарки.

Ну ладно, я преувеличил! Не стоила одна девятка как два самолета!

Как один.

Цену второго съедала зарядка батарей.

Из-за возросшего потребления энергии нам даже трансформаторы в ближайшей подстанции и кабели к зданию поменяли, и то приходилось заряжать не больше десяти за раз – иначе горели сети.

Поэтому сколько я ожидал в подарок от императора? Ну, пять, максимум – десять…

Увидев на вокзале всю роту Сударева и двенадцать грузовиков, я понял, что чего-то не знаю.

Новых девяток, учитывающих все наши замечания, оборудованных старыми мощными движками (не совсем готовыми движками, заготовки до ума доводил сам Ван-Димыч со товарищи, но все же…), с композитной броней от Горбунова, с переделанными по наши нужды "Модестами" (и когда Дегтярный только успел?..) в эшелоне прибыла ровно сотня.

Сказать, что я охуел – ничего не сказать!

Второй раз я охуел, когда возле кабинета меня встретили аплодисментами.

Вдоль коридора выстроился весь персонал КБ, в ряду с ними стояли некоторые пилоты, включая Заек и Квадрата, и все дружно хлопали в ладоши.

Разгадка оказалась простой – вышедшая из-за их спин полковник Забелина прилепила майорские погоны поверх капитанских.

Знак!

Самым молодым капитаном я стал за последние полвека.

Самым молодым майором я стал за два последних столетия.

Что-то грядет!