Текст книги "Лось 2 (СИ)"

Автор книги: Алексей Федорочев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Да хоть сама императрица! Олеся! Ты просто не подходишь для этой службы! Вот просто не подходишь, и все!

– Я смогу! – хлюпала она носом, – Я постараюсь и смогу!!!

– Олеся, ты уже не смогла! Смирись! Я же тебя не на улицу выбрасываю, наверняка есть куча мест, где ты сможешь нормально себя проявить!

– Михаил Анатольевич! Миленький! – девка плюхнулась на колени и потянулась руками к моему ремню, – Я все для вас сделаю!!!

Я давно научился отделять свои эмоции от чужих – жизнь заставила, но совсем отстранится от них не удавалось. В чем-то быть эмпатом было сложнее, чем обычным человеком. К примеру, мне стало в разы сложнее работать с людьми, которые относились ко мне неприязненно – с тем же Иглой у нас никак не налаживался контакт. И наоборот, если человек относился ко мне положительно – приходилось всегда себя проверять: не делаю ли я ему поблажку из-за его симпатии?

Истерика Олеси меня завела: такого накала эмоций я вообще давно не ощущал, и все мое спокойствие при разговоре шло исключительно от опыта – заори я сейчас, легче никому не станет. Но когда у Олеси проскользнула та самая нотка, что всегда бесила меня в Соль – какое-то самодовольство с оттенком "куда он денется?!" – плотину прорвало. Она что, реально считает, что отсосет – и я передумаю?!

– Вон!!! Вон отсюда!!!

Вылетевшая из кабинета дивчина попала прямиком в руки Младшего, проходящего по коридору.

– Чтобы даже духу через пять минут не было!!!

– Лось! – побледневший Сергей, придерживая идиотку с подкошенными ногами, упорно заступал мне движение, перекрывая возможный удар. Их общий страх немного отрезвил меня:

– Серега! Ради бога! Оформите с Маздеевой документы на эту…, и пусть она мне больше на глаза не попадается!

– Да что случилось-то?!

– Людмила Васильевна в курсе, а сейчас убери ее с глаз моих!!!

Инцидент с Олесей уже через полчаса вылетел из головы, но неожиданно получил продолжение.

– Юрьева не видел? – спросил у Иглы, изучающего вместе с группой упрощенный "Модест". Наши рукастые барышни за два дня успели поиздеваться над парочкой изделий, выкинув нахер защитный кожух и еще по мелочи, из-за чего пулемет стал выглядеть недоделанным огрызком. Меня удивляло, что этот простой шаг не пришел никому в голову раньше, даже если профа старательно отстраняли от всего, выходящего за рамки обслуживания и переделки девяток. Еще сильнее удивляло, что техзадание на новый "Модест" до сих пор не было отправлено Дегтярному, но своими мыслями на этот счет я пока поделился только с майором Маздеевой.

Бросив взгляд на комм в элитном исполнении (кстати, а Игла может себе его позволить?), Андрей ответил:

– Наверное, строит своих обедать. Нам тоже пора, – и, не откладывая в долгий ящик, распорядился, – Перерыв! Гуляева, строй всех перед выходом!

– Классные котлы! – указал на новенький девайс лейтенанта. Точно уверен, что год назад у него был другой, попроще.

– Котлы? – Андрюха повертел рукой, силясь понять, что я имею в виду, – Комм, что ли? На премию купил! – объяснил он обновку, успокаивая мою не вовремя зашевелившуюся подозрительность, – Нравится?

– Супер! Ладно, приятного аппетита! – попрощался я с бойцами, выскакивая на новые поиски Квадрата.

На площадке перед учебным центром, имеющим общую стену с нашим КБ, стояли только подопечные Заек под присмотром одной Гаи.

– Юрьев где?

– Не выходил еще.

– Пусть сразу после обеда меня найдет! – попросил я, закругляя надоевшую беготню.

Уже поднимаясь к себе, выглянул через бойницу лестничного окна на задний двор – взявший моду курить Квадрат мог стоять среди прочей смолящей братии.

Квадрата не увидел, зато стал свидетелем другого незабываемого зрелища: на захламленном дворе почти скрытая стеной подсобки Тушка смачно пиздила (по другому не скажешь!) злосчастную Олесю, макая ту периодически лицом в тазик с окурками.

– Итицкая сила! Ебать-копать! – со всех ног бросился бежать разнимать двух куриц.

– Что здесь происходит?! – рыкнул, выскакивая на свет.

– Ничего, господин капитан! – бодро отозвалась лейтенант Тушина, отпуская ворот несостоявшейся минетчицы.

– Совсем ничего?! – перевел взгляд на расхристанную взлохмаченную Олесю, поднимающуюся с четверенек.

– Никак нет, господин капитан! – проблеяла та, отлепляя от волос чужие бычки.

– Тушка!!!

– Иди умойся и стройся на улице, одну тебя ждем! – скомандовала Наталья, отпуская потерпевшую.

– Стоять! – перехватил спешившую скрыться девушку, – То есть драка мне почудилась?!

– За драку с вышестоящим офицером, – ласково-угрожающе пропела Зайка, подходя ко мне вплотную, – полагается очень суровое наказание. В действующих боевых частях, а мы ведь такие, да ведь, Лось? – широко улыбнулась она съежившейся девице, снимая с моего ворота пылинку, – Вплоть до расстрела.

– Иди! – отпустил с трудом сдерживающую слезы Олесю, – Ну и что это значит? – спросил у Тушки, едва рядовая исчезла в здании, – Ее через день-другой переведут, нафига связываться было?

– Лось, очень прошу, не лезь в воспитательные беседы! А ее пример – другим наука.

– Теперь это так называется?

– Это всегда так называлось, – она сняла с моего ворота еще одну невидимую соринку и отстранилась, – Разрешите идти?

– Иди, – разрешил я, провожая бывшую подругу взглядом, а потом устало сел на лавочку для курильщиков, нащупывая между досок чью-то заначку в виде полупустой пачки со спрятанным внутри коробком. До пизды хотелось выпить, но пузыря под скамейкой никто почему-то не заныкал, даже странно.

– Искал? – в покосившемся проеме нарисовался Квадрат, – О, как! – отметил он сигарету и коробок в моих руках, после чего спокойно поднес огоньку.

Все еще пребывая в прострации, я машинально прикурил и тут же поперхнулся дымом:

– Ебать твою Люсю! – выплюнул на землю чебон и согнулся в новом приступе кашля. Юрка невозмутимо затоптал тлеющую сигарету и отпнул поближе к облупленному тазу, заменяющему местным обитателям урну, а кое-кому – воспитательный инвентарь. После чего лейтенант прикурил сам и остался стоять, выпуская в воздух колечки дыма.

– Она всегда такая была? – спросил у Юрьева.

– Кто?

– Тушка.

– А… – понимающе протянул он, – Нет, при тебе стеснялась. Кого на сей раз?

– А это уже не в первый раз?

– Лось, а ты думал, мы с Иглой на нее наговариваем?

– Не думал, но… – я замолчал, подбирая слова, – Думал – загордилась, нос высоко задирать стала, а тут…

– Если бы дело в этом было, мы бы даже упоминать не стали.

– Но никому не говорили?

Юрьев пожал плечами:

– Они с Гаей – самые результативные командиры. Какими бы методами этого ни добивались.

– Даже по сравнению с тобой?

Юрка опять шевельнул плечами:

– Меня почти полгода лечили, к тому же одна из трех потерь – в моем взводе, так что да, даже по сравнению со мной.

– А Гая?

Лейтенант молча покачал головой, а потом добавил словами:

– Не замечена.

– Ясно! – спрятал на место чужие сигареты с коробком и поднялся с лавки, – Докурил? В столовую со своими пойдешь?

– Игла отведет, я здесь поем.

– Пошли тогда, обрисую в двух словах, что у нас получается.

Вечером, глядя на купленную бутылку, лениво размышлял – к кому напроситься? Ван-Димыч приглашал на ужин, но они с Катериной со дня на день ждали новое пополнение и по всем приметам – опять мальчика. Кажется, тезис «мальчики от деятельных отцов» грозил получить новое подтверждение. В общем, у профа можно было пожрать, но неприятные открытия в характере Тушки без обильной смазки для мозга в голове не укладывались, а с семейным шефом как следует посидеть не получится.

Кудымов с Березиным с головой ушли в расчеты как скрестить ужа с ежом, то есть как обратно повысить мощность движков, не выходя за рамки веса и бюджета. Пока получалось, что часть мощности придется забрать с прыжковой батареи и опять забыть про возможность поворачивать в воздухе. Лишиться Кудымовского реверса, спасшего однажды жизнь, страшно не хотелось, поэтому в матерной форме потребовал не пороть хуйню, а сделать все красиво. Вот этим-то "красиво" мой друг сейчас и занимался, и отвлекать его – я не самоубийца!

Лиза Угорина, наоборот, просилась в гости, так как теперь жила со всеми в казарме. Для выхода обратно на службу ей пришлось младшего Лешку – моего крестника оставить в Рязани с бабушкой, но смотреть на детские фотографии и выслушивать рассказы – это не то, что мне сегодня требовалось. К тому же, выпив, я мог предложить, а она согласиться – и чем это будет лучше истории с Зайками? Они же первые, кстати, ее со свету сживут!

По всему выходило, что выпить можно только с Младшим, к тому же он на меня упорно дулся за утреннюю вспышку гнева, задевшую его краем. Определившись с собутыльником, подхватил флакон и направился заново наводить мосты с Забелиным.

– У дураков мысли сходятся! – констатировал, открыв дверь и обнаружив перед носом Сергея с занесенной для стука рукой. Во второй он крепко сжимал сверток подозрительно вытянутой формы.

– Дай пройти! Не ровен час майор увидит! – просипел Серый, ввинчиваясь мимо меня в комнату.

– Увидит, и что?

– О! Найдется, что!

– Маздеева-то? – удивился я опаске Младшего.

– Не женщина – зверь! – совершенно серьезно прошептал тот, – Ты знаешь, что она у вас на этаже живет?

– Знаю, видел.

– А мне с ней встречаться нельзя – она мне на вечер задание дала. Увидит, что филоню – завтра весь мозг проклюет!

– Несерьезно вы, лейтенант Начерных, к службе относитесь! Пока вы филоните – враги Отечества не дремлют!

– Скажешь тоже! – захихикал Серега, – "Враги Отечества не дремлют!" – зашелся он в новом приступе веселья, – Надо будет матери эту фразу подсказать, а то ей иногда с речами выступать приходится.

– Дарю! – великодушно отказался я от авторства, – Филонишь-то как? По-серьезному или нет? – окинул друга прищуренным взглядом, вспоминая, что я вообще-то весь из себя ответственный.

– Не, она мне книжку на вечер дала изучить кое-что, а я ее уже читал, так что только пролистал, освежил знания.

– Ну, тогда ладно, проходи, располагайся, – широким жестом обвел апартаменты.

Младший, не тушуясь, прошел на кухню и по-хозяйски принялся рыться по почти пустым шкафам:

– Где у тебя бокалы?

– Может, тебе еще штопор?

– А у тебя нет? – растерялся друг.

– Серый, я сюда четыре дня назад заехал, на день раньше тебя. У меня только два казенных стакана.

– Нда, – произнес он, снимая с сушилки обозначенные емкости, – Двадцатилетний "Мартель" стаканами я еще не пил.

– Вот видишь, всегда есть место чему-то новому! – усмехнулся я на его озадаченный вид, – Ты, поди, и "Шустовский" за пять рублей еще не пробовал? – кивнул на свою бутылку.

– За пять не пробовал, в Москве такая бутылка все двенадцать стоит, – парировал он, – Но давай все-таки с "Мартеля" начнем.

Сваренные на закусь пельмени Младшего тоже не смутили:

– Ты как будто студентом не был!

И налег на немудреные заедки.

– Пришел ругаться и мириться, – отвалился он от стола, навернув почти килограмм пельменей в одну харю, – А теперь даже настроя нет.

– Ругаться-то зачем?

– Зачем.?.. Затем, что ты, сукин сын, на мне сегодня свои родовые способности тренировал! А я считал, что с друзьями так не поступают!

Пришел мой черед озадачиваться:

– Какие-такие родовые?..

– Шелеховские! Бабка твоя, адмирала Погибель, по слухам тоже любит таким баловаться – как хлестнет неудовольствием, так все на задних лапках перед ней бегают!

– Ты хочешь сказать…

– Та-а-ак! – Серега моментально просек основное, – Выходит, ты это еще и не контролируешь?! Бля, ты меня убиваешь!

– Заметь, сегодня ты первый сматерился, – подколол я Младшего.

– Потому что с тобой иначе не получается! Как тебя вообще такого необученного из клана отпустили?

– Сам смылся. И по их меркам я даже не середнячок – так, полмага. Треть бабули.

– А сколько у тебя?

– Сто восемьдесят четыре искры, после двадцати ни на единицу не подросли.

– До тридцати лет еще может прибавиться, но пять-шесть, больше вряд ли… – задумчиво произнес парень, – Действительно, полмага… Откуда тогда?

– Знаешь, до сих пор я, если честно, так из себя не выходил. Я думал, я вообще сорвусь и прямо в кабинете эту дуру убью.

– За что, кстати? Ты так и не сказал.

– Да, минетчица хренова! Хотела, чтобы я ее в программе оставил, а сама ни бум-бум.

– По искрам вроде бы подходящая, полторы сотни.

– Серега! Искры – далеко не все! Если ты не забыл математику, то есть такое понятие – "необходимое и достаточное условие". Так вот! Полторы сотни искр – необходимое условие, но не достаточное! Для работы с экзом, ими надо уметь управлять, причем гораздо лучше, чем требуется в обычной жизни! Есть целый комплекс упражнений, которыми это умение можно развить. И если их делать, то уже через короткое время начинаешь понимать, что и как. А потом – как с автомобилем – опытный шофер уже не думает, что и чем он нажимает, он смотрит на дорогу, на знаки, на светофоры и совершает все движения почти бессознательно! И все равно есть люди, которые не могут получить права, сколько их ни учи, Олеся из их категории.

– То есть по твоей аналогии среди "иксов" есть люди, которые не "иксы" вовсе?

– Я не знаю! По идее, искры должны чем-то различаться, раз одни иксы могут ускоряться до невидимости, а другие – швыряться огнем или сосульками.

– Про швыряние огнем и сосульками – чистой воды чушь, выдумка кинематографа. Октюбины не швыряются огнем, они воспламеняют. Их беда в том, что воспламенение – процесс не быстрый, нужно время на сосредоточенность, а твари его давно уже не дают. Швыряние сосульками – тоже ерунда полная, все не так происходит. И волна колебаний Мехтель и Новоросских не выглядит как световой вихрь из рук. Никак на самом деле не выглядит, все спецэффекты – от преломления света в области искажений.

– Ты меня еще физике поучи! – припомнил я ему старую историю знакомства, – Просто так доходчивее. Ты же понял теперь, что я имею в виду?

– Понять – понял, это и без тебя давно ясно было. Беда в том, что кроме анализа крови никаких отличий нет. Или их еще не научились регистрировать.

– Я думаю, второе.

– Я тоже так думаю. Но до сих пор все кандидаты подходили, вот и считалось, что девяткам все равно – а, оказывается, не все так просто. Ладно, учтем.

– Придется учитывать.

– Так на Зобину ты чего взъелся? По твоей логике она и не виновата вовсе.

– Я до нее еще два таких разговора имел. И, что ни говори, а вот так в лицо говорить людям "Вы нам не подходите" – удовольствие стремное. Но те две девчонки спокойно ко всему отнеслись, а Зобина устроила истерику, вот и рассвирепел.

– Напомни мне потом, чтобы я тебя не злил.

– У тебя так не получится!

– То есть "монетчица хренова" – это не оборот? Она тебе деньги предлагала?

Отодвинул пельмени и стукнулся лбом об стол, пытаясь определить: Младший издевается или нет? Походу нет, то есть, как обычно, это я с лишним словечком вылез.

– Нет, не деньги. И давай закроем тему.

– Вообще-то, предлагать тебе деньги – это должностное преступление, на которое я обязан отреагировать, но закроем, так закроем. Все равно в понедельник всех трех здесь уже не будет – Людмила Васильевна пообещала вопрос решить. А что касается тебя – я, конечно, попрошу мать что-нибудь по Шелеховым сюда переправить, но сомневаюсь, что у нее в архивах толковое отыщется. Лучше вспоминай, чему тебя твои родственницы учили, а заодно постарайся уловить то ощущение, которое сегодня утром было. У меня от ужаса волосы дыбом встали.

– Зачем?

– В поединке может пригодиться.

– Сомневаюсь, что мои потуги смогут пробить толстошкурых всадников, скорее сокомандников напугаю, но попытаюсь. Ты закончил?

– Что?

– Ругать.

– Д-да… – Сергей удивился постановке вопроса.

– Тогда по мировой остатки "Мартеля" и переходим к "Шустовскому"! – постановил я, добивая француза или франкобритта, если по-здешнему.

Еще полбутылки ушло под разговоры обо всем сразу.

– Ты, кстати, знаешь, что угадал? Окна продолжают открываться по три в день. Кланы требуют увеличить финансирование.

– А хуху не хохо?! – подавился я своей порцией.

– Я думаю, императрица выразилась более корректно, но смысл остался тот же.

– Мне вот интересно, как ты с твоей конспирацией весточки от матери получаешь?

– Никак, просто вероятность этого события обсуждалась еще до моего отъезда. Про новые окна Маздеева сказала. А остальное читается между строк, если читать, конечно, умеешь.

– Научи дурня, а?

– В газете сегодня проскочила заметка, что Антонида Агдаш удостоилась высочайшей аудиенции. О чем им говорить, если не о деньгах?

– О тряпках? – сделал свое предположение. В шутку, разумеется.

– Почему сразу о тряпках? Еще они могут поговорить о погоде. Апрель нынче необычайно жаркий, не находишь? – поддержал идею Младший

– Кстати, в прошлом апреле тоже был какой-то всплеск активности, как я помню. Может, у тварей какое-то весеннее обострение начинается?

– Ага, пятна на луне способствуют сезонной миграции на землю. Если честно, то ясно, что ничего не ясно! – завернул Сергей, – Искать причины – дело тухлое.

– Ты мое мнение знаешь – ставлю на мировой жидомасонский заговор и иностранную закулису. А потом, как говорил крестный отец: "К тебе подойдет кто-то близкий, кто-то очень близкий, – прохрипел я, вольно цитируя знаменитый фильм, – Тот, на кого ты никогда ни не подумаешь. И он предложит решение. Знай! Тот, кто подойдет – предатель!"

Младший мои актерские таланты не оценил:

– Так, похоже нам хватит! – и вопреки собственным словам плеснул в оба стакана, – Иди к черту со своим крестным! Скажи другое – чего Наташка как в воду опущенная ходит? Али не мила больше? А я вроде бы предупреждал?..

– Твоей Наташке я не мил оказался. Как вылетел отсюда – ни ответа, ни привета.

– А ты не думал своей дурной головой, что она могла не получать твоих писем?

– Получала, – уверенно ответил я.

– Хорошо, получала! – немедленно согласился Сергей, – Только совсем недавно. Она, дубина стоеросовая, только месяц назад в Москву из почти годовой командировки вернулась.

Против воли во мне шевельнулся интерес:

– И куда же нынче княжон на целый год в командировки шлют?

– Догадался? – совсем трезво глянул на меня Младший, – Это хорошо, что догадался. Не вини ее, она очень несвободна в своих движениях. Впрочем, как и все мы. Одно то, что ей сразу по приезду удалось сюда назначение выбить – многое значит.

– Без сопливых разберемся! За дам! – провозгласил новый тост.

– За них! – согласился Сергей, махом выпивая свои пятьдесят граммов.

После ухода собутыльника, восхитился его мастерством: сам он выпытал у меня все, что хотел, уж я-то точно не собирался снова заговаривать про "руку врага", а тут как за язык кто-то потянул, еще и "Крестного отца" приплел! А сам он удачно заронил мысль, от которой теперь не отвязаться и, кстати, так и не сказал, где княжну почти год мотало. Итицкая сила! Хороший шпиён растет!

Глава 10

Моя жизнь превратилась в производственный роман.

Утро – душ, зарядка, упражнения от Савинова, завтрак холостяка из яичницы с бутербродом.

День – беготня по кругу на разрыв между КБ Ван-Димыча и учебным центром. Не всегда даже обедать успевал, если бы ни взявший шефство Сергей – сдох бы с голоду.

Вечер – отчеты, сводки, заказы! По-новой списался с Горбуновым, запросив его новые наработки по броне. Ужин холодными пельменями.

Ночь – спать!!!

Натали видел мельком, на толстые намеки Заек не реагировал – если мой член и хотел чего-то вечерами, так это исключительно пописать перед сном. Но через пять дней у меня уже было понимание, куда двигаться.

А на шестой день мы расширенной компанией отправились на полигон. Пикник удался, хотя особо разгуляться нам не дали – под куроченье попало десять не новых "Модестов", которые мы с четверкой лейтенантов, Варей Коваль и еще двумя девчонками из "старичков" за полдня благополучно угробили. На самом деле творение Дегтярного было очень даже хорошо, вот только стрелять с рук со всем обвесом было тяжеловато. Даже я – единственный оставшийся со старым движком, с трудом удерживал приводы в нужном положении.

– Говорим профу, что нам нужен усиленный привод справа, – предложил я, – или слева, если кто левша.

Второй шаг предложил Юра:

– Короб с патронами – двадцать с лишним килограммов. Скидываем его на землю еще до стрельбы.

– Лента патронов может перекрутиться, – возразил Игла.

– Значит, тренироваться скидывать надо сейчас! – всецело одобрил я идею Квадрата.

И мы тренировались до самых сумерек, пока не научились правильно избавляться от груза в одно движение. Без лишней двадцатки уже нынешние приводы позволяли уверенно удерживать цель "Модестом", поэтому Юрка был единогласно признан гением. Для томного завершения вечера дрожащими руками покидали болванки гранат-лимончиков и вывалились из экзов.

– Не стойте так, застудитесь! – засуетились вокруг нас девчонки Сударева, протягивая шинели. Наша работа закончилась, а их – только началась. Погрузка девяток не простой процесс.

– Вчерне все понятно! – подытожил я, уже забравшись в автобус, смачивая засуху во рту горячим чаем из термоса, неожиданно притащенного Максом, – Усиленный привод на ведущую руку, сброс патронов на месте.

Чаек, обильно подогретый из Максовой же фляжки, пошел по кругу.

– Добавь еще – другое крепление! – Коваль, подросшая в звании до сержанта, жестами изобразила свободно болтающуюся в скобах подвеску, – У "Стагнера" отдача мягче, а этот молотит, крепление начинает гулять. Я думала – я устала, стволы водит, а это крепление разболталось.

– Да, "Стагнер" намного легче, а крепление осталось с его времен. Макс, ты пишешь?

– Пишу, – откликнулся друг, – Для лучшего сброса посмотрю, может быть пружинку какую сделаю…

– Оставь пока так! – прервал его, – Сейчас мы набили руку, а с пружиной надо заново приноравливаться. Это потом, в процессе. Лучше насчет привода подумай.

– Хорошо. Но предупреждаю сразу: усилить правый привод можно только за счет левого.

– Ну и насрать! – ответил, переглянувшись со всеми, – Кто пулемет в правой держит, тот и вибро-меч потом в правую возьмет!

– Угу! – подтвердила Тушка, прижимаясь сбоку.

– А как же твоя концепция в два пулемета? – напомнил Кудымов мне мою старую задумку.

– Макс, нам бы пока один осилить!

– Ладно, переделаем, это несложно! Крепление усилить. Что-то еще?

– А бывают лимончики помощнее? – тихонько спросила Инна, сидевшая на ряд позади.

– Бывают, наверное, – ответил Младший, тоже напросившийся за компанию. Серега явно запал на Гаю и так и провожал каждый ее жест глазами. Надо сказать, что в обтягивающем костюме пилота все девчонки и впрямь выглядели восхитительно. Зато мы с парнями – мечтой гея, – Я уточню. Тут ведь главное – чтобы вас самих не достало!

– Расстояние варьируется в зависимости от рельефа, – подал голос Квадрат, – Иной раз намного больше пятидесяти метров набирается. Тогда не так страшно! – пояснил он всем нам, – А брать на окно можно весь набор, определяясь по месту.

– Я подам запрос, – пообещал Младший, – И можно ведь специальный заказ сделать на усиленные.

Новых предложений не поступило, и мы дружно затихли, трясясь на кочках.

– Слушайте, а почему вы раньше молчали? – спросил у уютно молчащей компании, – Ведь все переделки пока – на раз плюнуть.

Уши Иглы даже в полумраке автобусного салона подозрительно заалели, а с его стороны потянуло виной. Покосившись на сослуживца, Тушка мстительно заявила:

– А раньше нас не спрашивали!

В субботу ни свет, ни заря ко мне в комнату заявилась Маздеева:

– Я вынуждена нарушить свое обещание, капитан!

– Ты снова… – заметив встревожено маячащую рожу Младшего в дверях, исправился, – Извините, майор, не проснулся. Что случилось? И что за обещание?

– Что у нас может случиться? – невесело усмехнулась Людмила, – Как обычно – окно. Открылось час назад на горно-обогатительном под Челябинском. Его остановка – практически конец всей промышленности района. Встанут печи…

– Всадницы?

– У кланов есть свои интересы в том регионе, и они с большой вероятностью сольют поединок, – влез Сергей в наш разговор, – Тем более, что дополнительное финансирование им так и не дали, а еще по Уралу сегодня возникло два окна. Повлиять, кого они выставят на каждое, мы не можем.

– Ясно. Как чувствовал, ориентировал всех только на неделю тишины вместо обещанных вами десяти дней моратория.

– Извините, Михаил, если бы не обстоятельства…

– Не тратьте время, первые девятки готовы. Первая четверка – я, Юрьев, Коваль и Иголкин. Резервная – Тушина, Гайнова, Стеблина и Чердынцева. Сбор через полчаса в главном зале. И не забудьте нас покормить!

– Я пошел будить! – подскочил Младший, быстро смекнув, что есть шанс застать Гаю неодетой.

– Тревожных частей не будет, – "обрадовала" Людмила, проследив за побегом подчиненного.

– Почему?

– Во-первых, они могут нарушить технологическую цепочку. Во-вторых, мы не можем рисковать секретностью.

– Какая секретность, когда о нас полстраны уже знает? – недовольно пробубнил, одеваясь.

– Секретность не в вас, секретность на самом комбинате.

– Час от часу не легче!

– Миша! – прильнула ко мне Людмила, – Это тот самый шанс! Даже первый выход был не так важен, как этот! Сделай их!

Покачал головой, снимая с плеч горячие ладони:

– Опять вы с Русланой Евгеньевной что-то химичите!

Больше всего меня поразило, что комбинат, несмотря на окно, продолжал работу. Боялись, конечно, страх так и витал в воздухе, но упорно копошились, старательно не глядя на ничем не огороженный отвал.

– Пиздец! – оценил я осыпающиеся кручи, – Значит так! – обратился к мучимому одышкой семенящему рядом невысокому тучному директору – Как туда забираются?

– Справа есть заезд, – угодливо указал он в нужную сторону, – Семеновна, значит… это водитель экскаватора… утром, как увидела, значит… Семеновна-то…

– Заезд утрамбован? – перебил я изобилующую повторами речь про перетрусившую Семеновну.

– Утрамбован, конечно, иначе как ездить-то? Семеновна-то, значит, там и ехала, когда…

– Заходим справа, выходим на всадников, – начал распоряжаться, не слушая заевший лепет про Семеновну, – Начинаем сейчас.

Маздеева, отдав мне право командования, молча кивнула, дав отмашку грузовику с нашим снаряжением.

– А что? – удивился директор, бросив рассказ на полслове, – А поединки разве не заходом солнца?..

– По темноте, папаша, мы там все ноги переломаем. Нечего ждать! – объявил затихшей тройке, – Кто они против нас?! – подбодрил и дождался ответных улыбок.

Обильно потеющий, несмотря на морось с холодным ветром, начальник нашей уверенности не разделял и все продолжал кудахтать то про Семеновну, то про закат. Впрочем, увидев наше переоблачение, перекрестился, перекрестил и наконец-то заткнулся.

– В той стороне кто-то есть? – поинтересовался предполагаемым сектором стрельбы.

– Никого! – удивительно коротко ответил местный босс.

– Вот и ладушки! С богом!

Экзы скрипели, вынося наши перегруженные тела наверх. По расстоянию имелась возможность затащить нас на гору пустой породы какой-нибудь техникой, но на мое робкое предложение Маздеева отрицательно мотнула головой – рисковать никто не хотел. Утрамбованная дорога только с виду являлась таковой, и каждый шаг давался с боем. Поединок еще не начался, а ресурс батарей уже вовсю тратился.

– Отсюда! – остановился, сбросив ранец, обнаружив разделяющую нас и всадников довольно глубокую впадину. Спуститься – спустимся, а вот как будем выбираться – уже второй вопрос. – Готовы?

– Готов!

– Готов!

– Готова! – раздались три ответных отклика.

– Огонь!

Голоса четырех пулеметов загуляли по отвалу.

– Итицкая сила! – краем глаза заметил, как порода под Иглой сдвинулась от вибраций, – Шаг назад!!! – трое шагнули, а Андрей вместе с осыпающейся массой устремился вниз, – Стоим, вашу мать!!! – гаркнул, перекрикивая грохот.

Начали хорошо – три всадника упали, но Раздор, как-то умудряясь стелиться и прятаться за укрытиями, прыгнул вперед и попал в ту же ловушку, что и Игла – поехал осваивать новый вид слалома.

– Стоять!!! – снова крикнул, заметив попытку Вари броситься на помощь товарищу, – Раздор мой! Лимончики в троих!

Короба опустели, пулеметы полетели на землю. Шестнадцать прогремевших взрывов вызвали новый обвал, накрывая лавиной щебня сцепившуюся внизу парочку.

– Добить троих!!! – а сам спрыгнул в клубящуюся пыль, выдирая из ножен "Десницу". Приземлился удачно, попав в тварь и откидывая Раздора от залитого кровью Андрея.

– Сука, тварь! Опять по лицу!!! – Игла смахнул с глаз кровь и начал поливать всадника в упор всем неистраченным запасом патронов.

Стоя по колено в осыпи, слыша, как пули из шести стволов кучно свистят буквально в двух метрах, а некоторые еще рикошетят от кусков породы, ощущая одновременно зыбкость под ногами, я прямо-таки чувствовал, как седеют волосы во всех местах.

– Чтоб тебя!!! Блядская морда!!! – раздался новый виток мата, а я никогда еще так не радовался сухому щелчку – ничем не защищенный механизм пулемета заклинило от попавшего внутрь мусора.

Андрей, схватившись за вибро-меч, выпластался из завала, подскочил к расхераченному пулями телу Раздора и начал кромсать его на куски. Мы все тут на адреналине, но эту расчлененку уже трудно списать на состояние аффекта – кровь, мясо, кишки, кости… брызги фарша летели во все стороны, оседая в первую очередь на вышедшем из себя Андрюхе, а во вторую – на мне. Ну его нах!

Почти повторив подвиг Мюнгхаузена, выдрал ноги из царапучей каши и прыгнул вверх к окну, точнее к месту, где оно было. Здесь расчлененка не вышла за рамки берегов здравого смысла – отрубленные головы аккуратненько лежали рядом с владельцами.

– Ранен? – встревожилась Варя от моего вида.

– Не, это Игла там в раж вошел.

– Ты его остановить не хочешь? – поинтересовался Квадрат, волшебным образом доставая откуда-то сигареты со спичками. Мы тут за каждый грамм бьемся, а он курево в подсумке таскает?! Разнос предпочел оставить до лучших времен.

– Знаешь, я еще не сошел с ума – соваться под руку занятому делом человеку! У него там художественная нарезка пошла, не иначе, как в шеф-повара метит!

– А! – глубокомысленно отреагировал Юрка, затягиваясь сразу на полсигареты, – Не везет Андрюхе на Раздоров!

– Это точно… – от нечего делать стал осматривать тела всадников.

"Техасская резня бензопилой" затихла, и к нам выпрыгнул Иголкин с мечом наперевес. Мы все дружно шарахнулись от лейтенанта, а Варя еще на всякий случай перекрестилась – видок у него был как у восставшего зомби, сожравшего заживо парочку приятелей. Хотя, вообще-то, вид крестящегося "железного человека" – тоже, то еще зрелище!

– Что ищешь? – Игла убрал меч в крепления, вызвав у нас синхронный вздох облегчения.

– Да вот, смотрю. Я, когда в самый первый раз влез в поединок, похоже, палил исключительно в белый свет. Отлично их "Модест" дерет! Может быть нам калибр уменьшить?