Текст книги "Юго-западное направление (СИ)"

Автор книги: Алексей Дягилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

В двух километрах южнее залязгал «дегтярь», видать старшина Багдасаров вышел на тропу войны. Видно как из леса вылетают огоньки трассирующих пуль и гаснут, попадая в дома на околице. Выстрелы трёхлинеек только лишь слышно, хотя полёт обычной пули не видно. Но и они куда-то летят и попадают, а это уже хорошо. Пускай немцы думают, что их обошли с фланга. А мы ещё добавим веселья и сделаем вид, что обошли с тыла. А вот и наша цель. Светляки фар заморгали на северо-востоке от нас, с каждым десятком секунд приближаясь всё ближе к рубежу открытия огня. Цели распределены заранее, и наводчики держат светляки в перекрестье прицела.

После команды «огонь» оба пулемёта стреляют бронебойно-зажигательными по передним грузовикам, чтобы организовать пробку, после чего правый эмгэ переносит огонь на замыкающий автомобиль, пройдя длинной очередью по колонне, в которой начинается ад. Прорваться вперёд проблема, слева и справа как поднятая так и не поднятая целина, так что можно попробовать проскочить, но кто же это позволит. Есть возможность укрыться в лесу, но уже пешком. Запускаю осветительную в сторону центра колонны, пора и миномётам добавить хаоса в это веселье. Лейтенант начинает пристрелку вторым миномётом, первый не трогает, он для другой цели, но фрицам и этого хватит, особенно когда начнут пулять беглым. Немцы пытаются отстреливаться, и запускают ракеты разного цвета, но получается плохо. Пушек у них нет, а попасть с восьмиста метров из винтаря, это фантастика. Хотя с иллюминацией они хорошо придумали, теперь будет проще выбирать цели, и гасить их ручники в первую очередь. Наша пехота молчит, у них задача прикрыть пулемётчиков, если фрицы соберутся пойти в атаку. Но вроде желающих пока нет. Противник мелкими группами начал отходить к лесу…

Когда авангард отступающей армии начал штурм Долгенькой, изо всех сил пытаемся им помочь, сначала миномётным обстрелом по населённому пункту, а чуть погодя уже сосредоточенным огнём по юго-восточной окраине, создавая у противника иллюзию полного окружения. Работаем только из миномётов и двух МГ-34 на станке, периодически меняя стволы. Полтора километра не та дистанция, чтобы стрелять из винтовок, так что все остальные силы отряда заняли круговую оборону, чтобы прикрыть миномётную батарею со всех сторон, выставив усиленные секреты в лесу и по периметру выступа. В ходе дальнейшего боя второй взвод занял позиции на западной опушке, а первый на северной, всеми силами препятствуем отступлению врага на восток. На юг бегите, хрен с вами, а в другом месте вам делать нечего, эти дороги нам самим пригодятся. Хотя не нам, а отступающей армии, мы же пешком уйдём в случае чего…

Когда противника выдавили из Долгенькой в южном направлении, а передовой отряд продвинулся на восток, выходим из своего леса и движемся строго на север к заветному лесу. Успеваем проскочить вовремя, пока всё пространство между двумя перелесками не заполонили отступающие усталые красноармейцы, бредущие по полям и дорогам, как в составе подразделений, так и отдельно, направляясь на восток, северо-восток. Загнав обоз с ранеными на опушку, освобождаем проезжую часть, скатывая с дороги или перевёртывая на обочину частью сгоревшие грузовики. Мы намусорили, нам и убирать. Быстро пополняем запас патронов и, выйдя на просеку, движемся через лес, всё также на север. В боевом дозоре движется первый взвод, второй в тыловом и боковом «охренении», наш в центре колонны прикрывает санитарный обоз. Исчерпав весь запас мин, трофейные миномёты мы бросили, приведя в негодность, так что топаем налегке. Рассвет недалече, а путь не близкий, до реки ещё вёрст двенадцать, судя по показаниям местных жителей, а со сранья налетит немецкая авиация и будет нам счастье.

Удачно проскочив через шоссе возле деревушки Сисинки, выходим к большому лесному массиву, сворачиваем на лесную дорогу и продолжаем движение на восток. Следом за нами свернуло несколько крытых парусиной санитарных повозок и колонна пехоты. Эти видать научены горьким опытом и понимают, что рассвет лучше встречать в тёмном лесу, чем в степи. То, что повозки санитарные, я понял по нарисованным на бортах красным крестам, а что там за подразделение (полк, батальон, рота), не разобрал. Но раз тоже идут пешком, значит пехота.

Так как мы старались никуда не сворачивать и идти всё прямо и прямо, то слегка заплутали, но всё равно вышли к реке, благодаря лошадям, которые почуяли воду. Но наверное не в том месте, так как никаких наших на правом берегу реки не было, хотя немцев тоже, значит мы удачно зашли. Переправиться через реку особого труда не составило, благодаря находчивости наших сапёров, которые нашли старый заброшенный брод, и через пару часов мы уже находились в расположении своих войск на левом берегу Северского Донца, километрах в двух от передовой.

Глава 10
Интерлюдия

(Подполковник Синяев Анатолий Дмитриевич начальник 2-го отделения (агентурной разведки) Разведывательного отдела штаба 57-й армии).

Вернувшись на командный пункт армии, докладываю по команде, а затем вместе с начштаба связываемся с дивизиями и занимаемся сбором и обработкой данных. Из всех наших войск нападению подверглась только 351-я стрелковая дивизия, которая сначала попятилась под напором наступающего противника, но контратакой резервных подразделений вернула утраченные позиции, после чего была вынуждена загнуть свой левый фланг. Хорошо, что о прикрытии стыка с соседями позаботились заблаговременно, и бойцы отбивали повторные атаки из глубоких окопов, а не занимали оборону в чистом поле. За нас также был рельеф местности и подразделения из 341-й стрелковой дивизии, которым удалось уцелеть в мясорубке немецкого наступления и с боем отступить на запад. Теперь 351 стрелковая обороняет не только южное, но и восточное направление, а вместо стыка с 9-й армией образовалась многокилометровая брешь, занятая войсками противника. Из показаний захваченных пленных, а также по данным войсковой разведки выяснилось, что атаковали нас части немецких союзников – итальянцев. Пленные упоминали какого-то бригадного генерала Барбо. А больше ничего путного от них добиться не удалось. Переводчиков с итальянского языка в армии попросту не было.

Начальник штаба заканчивал наносить на карту оперативную обстановку, когда в блиндаж ввалился генерал-лейтенант Подлас. Выпив чуть ли не залпом ковш колодезной воды из кадушки у входа, он подошёл к столу.

– Докладывай, Андрей Фёдорович, что у нас ещё случилось плохого, кроме немецкого наступления. – Обращается он к начальнику штаба. – А то конники телятся, ждут пинка или приказа из штаба фронта, так что приходится рассчитывать только на свои силы.

– Все атаки противника отбиты. Передовые подразделения 14-й гвардейской выдвигаются в районы сосредоточения, где и займут оборону, прикрывая открытый фланг нашей армии. Когда все части дивизии выйдут на заданные рубежи, гвардейцы контратакуют противника. – Начал свой доклад генерал Анисов.

– Почему так медленно? Полдня уже колупаются. – Хмурится командарм.

– Дивизия, находясь во-втором эшелоне, занималась приёмом пополнения и обучением личного состава. Артиллеристы ремонтировали вооружение и матчасть. Подвозом и накоплением боеприпасов никто не занимался, поэтому в стрелковых частях патронов только половина боекомплекта, а мин и снарядов практически нет. Мы начали подвоз с армейских складов автотранспортом, но времени на это уйдёт много. Наступать же без поддержки артиллерии, только людей зря терять. – Стал объяснять ситуацию начштаба.

– Бардак!!! – стукнув кулаком по столу, рявкнул генерал Подлас. – Немедленно сосредоточить в районе станции Пригожая один полк, обеспечить его боеприпасами в первую очередь и начать наступление на Богдановку. Придётся вводить дивизию в бой по частям.

– У вас что, подполковник Синяев? – заметив меня, пытается подавить своё крайнее раздражение командарм. – Удалось связаться с соседями?

– Вот распоряжение генерала Костенко. – Опережая меня, протягивает бумаги с приказами начальник штаба.

– Кавкорпус это хорошо, а остальное не очень… – Быстро прочитав текст документов, комментирует их содержимое командарм. – Так и быть, с контрударом торопиться не будем, но по всей полосе наступления дивизии нужно выслать вперёд усиленные разведотряды, которые должны войти в соприкосновение с противником и прощупать его оборону. И с сосредоточением гвардейцев не телитесь. Передовой полк должен быть в районе станции через час. Помогите дивизии с автотранспортом. Оформить всё это боевым приказом и доложить об исполнении.

– Комиссар, ты у нас тут в бой рвался⁈ Тебе и шашку в руки. Бери приказ и скачи во второй кавкорпус. Поднимай кавалерию по тревоге, а комкора тащи к нам на КП, будем ему мозги вправлять. – Переключается командарм на члена Военного совета армии.

– Раз на других участках обороны армии противник не наступает, перебросим войска оттуда. Перегруппировку начать с наступлением темноты, и чтобы все части были обеспечены полным боекомплектом, а не как обычно. Чем больше выведем, тем меньше людей окажется в окружении.

Работа в штабе армии закипела, а ближе к вечеру гвардейцы ударили во фланг неприятелю. Но было поздно. Немцы уже успели окопаться, и дивизия не смогла прорвать рубежи обороны противника на всю глубину. К тому же враг подтянул резервы и постоянно контратаковал пехотой и танками, а 14-ю гвардейскую пришлось вводить в бой по частям и с открытыми флангами. Кавалеристы атаку не поддержали (не смогли войти в соприкосновение с противником, потому как не там искали), а 351-я стрелковая сама отражала наступление итальянцев. Я снова отбыл в дивизию полковника Гурского, с письменным приказом на перегруппировку и наступление. Всё-таки отдача приказа это не главное, гораздо важнее проконтролировать его исполнение.

Перегруппировку дивизия начала сразу после заката солнца, подтягивая артиллерию и пехоту на левый фланг чтобы как можно быстрее перейти в наступление. В назначенное время начать полноценное наступление не получилось в атаку пошёл только один батальон, поддержанный полковой артиллерией и миномётами. В результате удалось провести только разведку боем, и вскрыть огневую систему противника. Повторную атаку перенесли на раннее утро, а вот она вполне удалась. Получилось прорваться на правом фланге, захватить село Ново-Бахметьево и развить наступление дальше. Контратаку итальяшек во фланг наступающему батальону отбили с помощью резерва и нанести большие потери врагу. В образовавшуюся брешь комдив Гурский ввёл второй эшелон 1161-го стрелкового полка, который развил наступление на восток, не опасаясь за фланги, а следом за ним подтянулся и 1159-й полк, наступая уступом влево. Открытый правый фланг комдив вынужден был прикрыть спецподразделениями дивизии, которые занимали разрушенные опорные пункты 341-й стрелковой дивизии. 1157-й стрелковый, растянувшись в линию, занимал позиции на переднем крае.

Дивизия наступала на восток северо-восток и за день боя продвинулась на пятнадцать километров, а правофланговый батальон 1161-го полка захватил село Некременное, и вынужден был остановиться только по приказу свыше, в связи с тем, что потребовалось поменять вектор наступления и подтянуть тылы и резервы. Да и под Барвенково дела обстояли неважно, 14-я гвардейская остановилась на подступах к населённому пункту, на рубеже реки Лукноваха, где враг успел закрепиться, и требовался фланговый удар с юга, чтобы сбить противника с этого рубежа.

Обо всём этом я узнал, вернувшись в штаб армии, чтобы доложить об успехах и продвижении 351-й стрелковой дивизии. В штабе царила рабочая атмосфера, примерно как пожар в борделе во время наводнения. Все куда-то бегали, торопились, командарм матом отдавал приказы в телефонную трубку, и только начальник штаба спокойно сидел на своём месте за столом с картой и что-то считал.

– Чёрт знает что! – бросив телефонную трубку на рычаг, ругается генерал Подлас. Эти чудаки кавалеристы так и продолжают наступать на север. И что там делает наш комиссар? У него вообще компас есть? И он хотя бы умеет им пользоваться? Или он думает, что стрелка показывает направление наступления? Вместо удара на Барвенково, конники дошли до Даниловки и повернули на Грушеваху. У тебя там в приказе случайно ошибок нет? Андрей Фёдорович, я к тебе обращаюсь.

– А? Что? – оторвался от своих расчётов начштаба. – Нет. У нас всё точно написано. И рубеж развёртывания. И направление атаки.

– Тогда надо было хоть стрелки на карте нарисовать пожирнее. Хотя… Есть связь со штабом Южного фронта? – перескакивает командарм с одного на другое.

– Виноват. Связь со штабом фронта так и не смогли восстановить. – Вскакивает со своего места начальник связи.

– Да чтоб… я так жил!.. – Разражается матерной тирадой генерал, но останавливается на половине фразы. – Да и хрен с ней. – Отмахивает он рукой. – А с дивизиями нашей армии можно ещё связаться?

– Со всеми дивизиями связь работает бесперебойно. – Рапортует наш главный связист.

– Ну, хоть на том спасибо. Готовь новый приказ по армии, Андрей Фёдорович. – Подходит командарм к столу и проводит новые красные линии на карте.

– Войска армии перегруппировать и прикрываясь усиленными арьергардами отвести на новые рубежи обороны.

– 99-я стрелковая дивизия; Ново-Александровка – Николаевка.

– 317-я стрелковая дивизия; Николаевка (включительно) – Домаха.

– 150-я стрелковая дивизия остаётся на месте чтобы прикрыть фланг 6-й армии. Хотя нет. Пускай загнёт свой левый фланг к северу и оборудует опорный пункт в селе Домаха. Станцию Лозовая оборонять до последней возможности, будет хоть какой-то шанс для дивизии отойти.

– 351-ю стрелковую дивизию в полном составе сосредоточить в районе совхоза имени Куйбышева для наступления на Барвенково.

–14-й гвардейской дивизии закрепиться на достигнутых рубежах в готовности к наступлению.

– 476 пушечный артиллерийский полк переместить в район станции Старые Близнецы. Для чего воспользоваться железной дорогой. Позже решим, какой из наступающих дивизий придать этот полк.

– 754 артиллерийский полк ПТО из 150-й стрелковой дивизий изъять и передать на усиление 14-й гвардейской стрелковой.

– 558-й артполк противотанковой обороны изъять из 99-й и передать 351-й стрелковой дивизии.

– Написал? Давай я завизирую. – Ставит свою подпись под текстом приказа генерал Подлас. – Для каждого соединения приготовить отдельный приказ, зашифровать и передать по проводной линии связи. Продублировать фельдъегерской почтой. Выполнение приказов проконтролировать представителями от штаба армии. Вопросы есть?

– А что будем делать с тылами армии, товарищ генерал-лейтенант? – интересуется зам по тылу.

– Тылы армии пока остаются на месте. Они будут наступать в третьем эшелоне. Все накопленные боеприпасы немедленно распределить по частям и соединениям, а личный состав обеспечить сухим пайком на трое суток. Ещё вопросы?

– Раз больше вопросов нет, продолжайте работать. Если в моё отсутствие вернётся наш комиссар, научите его пользоваться компасом и отправляйте обратно к кавалеристам, пусть вместе с комкором учатся наступать в правильном направлении. Я к гвардейцам, разберусь на месте, что там творится, пока солнце не село. Проводи меня до машины, Анатолий Дмитриевич. – Кивает мне генерал, и первым выходит из блиндажа.

– Что думаешь по поводу моего приказа, Анатоль? – останавливается он в отнорке окопа.

– Решение правильное. Но вот последствия могут быть неприятные. Особенно для вас, товарищ генерал. – Не стал скрывать я своих опасений.

– Плевать на последствия. Главное, сохранить армию, а история потом всё рассудит. Ты со мной?

– Я хотел бы вернуться в дивизию полковника Гурского.

– Да я не в том смысле. А что там с 351-й? Говоришь, хорошо наступают.

– Удачно нащупали разрыв в обороне противника и вышли на оперативный простор. Теперь громят тылы немцев.

– Всё это хорошо, но есть одно но. Растянем армию в нитку и получим под дых. А нам желательно держать всё в кулаке и бить в одно место сжатыми, а не растопыренными пальцами. – Показывает свой пудовый кулак Кузьма Петрович. – Хотя, зачем бить кулаком в кирпичную стену, когда можно разбить стекло или проткнуть пальцем бумагу, – задумался генерал. – А поехали-ка к твоему Гурскому, посмотрим что там и как.

Ночью войска армии перегруппировывались на новые рубежи, а под утро продолжили наступление. Но не на Барвенково, а обходя его с юга, на Некременное и Викнино прикрывшись с левого фланга только одним полком 14-й гвардейской. Ударная группировка остановилась только на рубеже реки Сухой Торец, захватив большое село Петровка на юго-западном берегу реки. Продвижению наших войск препятствовала река, насыпь железной дороги на другой её стороне, и подразделения 68-я пехотной дивизии противника, окопавшиеся на этой насыпи. Форсировать сходу заболоченную пойму реки не удалось. Под сильным пулемётным огнём с высокой железнодорожной насыпи передовые подразделения откатились на исходные позиции. Требовалось подтянуть дивизионную артиллерию и найти другое место для переправы через небольшую, но коварную водную преграду.

Такое место нашли, заодно поменяв вектор наступления и повернув на север, так как из штаба армии пришёл приказ военного совета Южного фронта. Соединиться с 5-м кавалерийским корпусом и уничтожить войска противника. Корпус следовало искать в районе Базалеевка, Бражовка. Кавкорпус мы в районе Базалеевки не нашли, но войска противника, которые нам попадались, уничтожали. В результате пришлось остановиться и занять круговую оборону двумя дивизиями в треугольнике Дмитриевка, Базалеевка, Бражовка, в ожидании войск своей армии или кавалерийского корпуса, который воевал здесь ещё вчера. Подошёл только полк из 14-й гвардейской дивизии, который оставался в районе Барвенково. Так как связь со штабом армии неожиданно прервалась, а последний приказ мы выполнили, то пришлось оставаться на месте и контролировать узел дорог, проходящих в разных направлениях через наш район обороны. Противник с этим категорически не смирился, и наносил короткие удары пехотой и танками со всех сторон. Но шесть стрелковых полков, под прикрытием четырёх артиллерийских, не дали ему шансов даже на малейший успех. Зенитное прикрытие в дивизиях было слабовато, поэтому авиация немцев доставила нам много неприятных моментов, но за это мы отомстили сухопутным войскам.

К вечеру радиосвязь удалось наладить, и мы получили приказ провести разведку и подготовить наступление на Долгенькую. В ночь на 20-е дождаться подхода основных сил и захватить населённый пункт, уничтожить войска противника и соединиться с наступающей группировкой 9-й армии. Разведку мы провели и выяснили, что с запада Долгенькую прикрывает глубокий овраг и сначала нужно занять его подразделениями пехоты, а уже под этим прикрытием подтянуть артиллерию, после чего штурмовать или зайти с фланга по той же балке и штурмовать с трёх сторон. Но где там. Пока противотанкисты катили свои орудия на руках, чтобы подобраться как можно незаметнее и ближе, передовая рота развернулась в цепь и пошла на штурм вдоль дороги. Если бы не овраг, их бы всех на этой дороге и положили. Хорошо нашлись умные люди и обошли противника с фланга, устроив у него в тылу сабантуй. Так что когда артиллеристы выкатили сорокапятки на прямую наводку и ударили последними снарядами по селу. Противник не выдержал и отступил в Южном направлении. Вот после захвата этого населённого пункта армии и удалось выйти из окружения, переправившись на левый берег Северского Донца.

Армия вышла не вся. К нам присоединились только потрёпанные 99-я и 317-я стрелковые дивизии, а также тыловые армейские подразделения. 150-я стрелковая так и оставалась пока в окружении, войдя в состав 6-й армии, так как вся наша 57-я армия перешла в подчинение Юго-Западного фронта, по приказу главкома – маршала Тимошенко. Генерал-лейтенант Подлас, выполняя распоряжение Военного Совета Южного фронта и руководствуясь приказом №19/К, который гласил что:

«57 армия с утра 20 мая должна была развивать удар силами 2 кк, 14 гв. сд и 23 тк в общем направлении на Долгенькая и во взаимодействии с 9-й армией уничтожить противника, прорвавшегося в район Барвенково, Изюм, восстановить фронт Барвенково, Долгенькая, создав армейский резерв за счёт правого крыла и центра армии.» – отдал свой боевой приказ на прорыв армии из окружения и отбыл в 150-ю стрелковую дивизию. Армию он спас, а вот о судьбе самого Кузьмы Петровича, долгое время было ничего неизвестно.