Текст книги "Юго-западное направление (СИ)"

Автор книги: Алексей Дягилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Пока старший лейтенант Кравцов писал текст боевого приказа, мы с воентехником перекусили, чем бог послал, а Сашка сбегал за теми бойцами, которых я собирался включить в свою группу. Построив личный состав, проверил вооружение и снаряжение каждого, после чего доложил командиру о готовности к выезду. Отдав нам боевой приказ, и назначив меня командовать разведгруппой, старлей ушёл на блокпост, а я занялся личным составом. Кто не успел пообедать, быстренько перекусили, в том числе и водила грузовика с горючкой – рядовой Пинчук. Остальные доэкипировывались, забрав свои котелки и пополнив запас гранат и патронов, которые мы получили в управлении НКВД.

– Сашко, ты сейчас поедешь в Дмитриевку, возьмёшь там свои вещи и документы, какие есть, а на обратном пути мы тебя подберём. – Инструктирую я паренька. – В деревне ты остаёшься не просто так, а будешь связным нашей группы. Вдруг кто из отряда будет нас искать, вот и проводишь до места, чтобы не заблудились. Ты дорогу на Михнево хорошо знаешь?

– Да, хорошо. Только у меня нет никаких документов, да и вещей тоже. Те что были, в хате сгорели. – Разводит руками парнишка.

– Вот там нас и найдёшь. А насчёт документов… – На пару секунд задумался я, почёсывая затылок. – Тогда мы ненадолго заскочим в деревню, переговорим с председателем, пускай он выправит тебе нужную бумагу с печатью. А возле правления колхоза ты и будешь нас ждать. Только как с твоим конём быть? Мы ведь быстро поедем. – Вслух рассуждаю я.

– Мы с Громом ещё раньше вас будем в деревне, и с дядькой Митяем вас там поджидать будем. А оружие мне дадут? – хитро поглядывает на меня паренёк.

– Стрелять-то хоть ты умеешь? – Наблюдаю за его реакцией я.

– Только из ружья. – Потупился Сашка.

– Научу я тебя стрелять, а пока вот, возьми. – Отдаю я ему солдатский ремень и свой штык-нож в ножнах. – Всё, дуй в деревню, в правлении встретимся. Коня своего никому не отдавай. Запомни пароль – «Гром». Отзыв – «Вороной». – На ходу выдумал я ассоциации, глянув на его жеребца.

Сашко вскочил в седло и пустил своего Грома рысью, причём поскакал не по семизагибистому просёлку, а напрямки. Я же строю свою разведбанду, и мы шагаем к машинам, которые уже должны стоять «под парами», так как шофера были озадачены сразу же после приказа.

Доложив старшему лейтенанту о готовности группы к движению, я сообщил ему о «маяке», который я оставлю в деревне, а также пароль для связного. В ответ же был послан по эротическому маршруту, и мы поехали за ништяками. Отделение я разбил на две группы, танковый экипаж и все остальные. В состав танкового экипажа вошли: танкист Серёга Бобров, который до госпиталя как раз на КВ и воевал, причём наводчиком, артиллерист младший сержант Пашка Волчков, тоже наводчик, только 76-мм дивизионных орудий, будет пока заряжающим, а там поглядим, воентехник второго ранга Матвеев вызвался быть механиком-водителем, я же собирался занять должность командира машины, должность стрелка-радиста оставалась вакантной, но туда можно посадить любого стрелка, рации на танке всё равно нет. В состав группы прикрытия или охотников за ништяками я включил двух сапёров, сибирского охотника-следопыта Гаврилу Петрова, пехотинца Вовку Жмыхова, ну и рядового Пинчука в качестве проводника и запасного водилы. Ехать решили на двух газонах, в одном из которых личный состав, а второй со снарядами. За руль ЗИСа с горючкой я посадил своего водилу – Кольку Сизова, и мы наконец выехали.

Первая остановка – деревня Дмитриевка, вторая на очереди – танк, а дальше по обстоятельствам. Ровный просёлок с обязательными семи загибами на версту, ложился под колёса машин, и мы мчались по нему, иногда разгоняясь до сорока километров в час на прямых участках. Хотя средняя скорость была около тридцати. Мы же не по автостраде летим, а едем по обычной просёлочной дороге с ямами и канавами. Полуторка впереди, за ней ГАЗ-ААА со снарядами, на котором я еду, ЗИС-5 с горючкой слегка отстаёт, нелегко ему, – а что делать? У КВ только одна заправка больше шестиста литров, а это три бочки по двести, плюс масло и бензин для машин. Хотя мы его и разгрузили чутка, скатив одну бочку с солярой а вторую с бензином, да часть снарядов заныкали в балке, чтобы не складывать все яйца в одну корзину. Мало ли, отберут танк, – что делать будем? А так хоть есть вероятность того, что мы и пушку найдём, раз попёрло.

В полуторке воентехника практически весь личный состав, она и пылит впереди, указывая дорогу. Я еду в кузове «мускулистой» полуторки, конвоирую водилу запасливого старшины. Парень ни в чём не виноват, и его лучше подальше держать. Вдруг нагрянет какое начальство из внутренних органов, шлёпнут бойца ни за что, не про что. Старшина в принципе тоже не виноват, не расколись он, куда решил деть соляру, я бы его отпустил. Хотя, если никто не спросит, то и докладывать ни о чём лишнем не буду. Ну а ежели спросят, тады ой, покрывать этого чмошника я не намерен. Может дороже себе выйти. А у меня планы, как сделать так, чтобы наконец рассмешить бога. А для этого я должен быть живым и здоровым, а не валяться в канаве с дыркой в башке. Конечно, можно предстать перед создателем и рассказать ему смешной анекдот, но в качестве дружелюбного привидения я ничего не смогу сделать.

На подъезде к деревне Дмитриевка, едущий впереди газон сбросил скорость, и мы сократили дистанцию до минимальной, хотя ЗИС-5 дожидаться не стали, он пылил на расстоянии зрительной памяти, так что догонит на остановке. Когда выехали на центральную широкую улицу, то на небольшой площади возле правления я замечаю нездоровое шевеление.

Несколько человек в гражданке и группа вооружённых людей в военной форме что-то не поделили, так что крики и отборная матерщина слышны даже сквозь рычание моторов машин. Напрягло меня ещё то, что какой-то военный пытался взнуздать коня, схватив его за узду и охаживая плёткой. Вороной жалобно ржал и пытался освободиться, крутя головой, но мучитель не унимался. Последней же каплей до «опускания планки» послужило лежащее ничком на земле тело подростка в знакомой одежде, но уже без сапог.

– Прибавь-ка, браток! – даю я команду шофёру через открытое боковое окно.

Водила нажимает на акселератор и наша машина идёт на обгон полуторки, так что на небольшой пятачок деревенской площади обе машины влетают одновременно, разъехавшись ёлочкой и резко остановившись, подняв клубы пыли. Выскочив через борт, не дожидаясь полной остановки машины, и даже не вспомнив про свою СВТ, лежащую на ящиках под рукой, выхватываю из кобуры парабеллум и снимаю с предохранителя. Патрон в стволе, так что остаётся только нажать на спусковой крючок, что я и делаю, всадив две пули в рассевшегося на крыльце правления мародёра, который, скинув свои ботинки с обмотками, надевал латанные сапоги Сашки.

– Бросить оружие! Руки в гору!! – навожу я ствол на группу людей в форме РККА. Пускай только кто дёрнется, завалю сразу. А извиняться потом будем, может быть. Хрен знает, кто это, диверсанты или дезертиры, мне похрену, я злой и контуженный на всю голову.

Вроде вняли. Те у кого были винтовки, уронили их прямо на землю, а у кого не было, сразу подняли руки.

– Кто-о? – рычу я как раненый ягуар. – Кто парня убил, сцуки⁈

Боковым зрением замечаю, как мои бойцы подтягиваются справа, наведя оружие на дезертиров, а также непонятный шлепок и болезненный вдох позади слева, после которого прекратилось и лошадиное ржание, так что не оглядываясь назад, начинаю работать.

– Упали все на колени и руки за голову!! – даю я команду этим мародёрам, компактной группой стоящим у стены здания, выстрелив поверх их голов, чтобы было доходчивей.

– Ты убил? – подскакиваю я к ближнему от меня дезертиру, приставив дуло люгера к его лбу. Только он один правильно выполнил команду, остальные просто упали на землю, обхватив руками башку и загыргыкали. Вот хрен знает, какой он национальности, зарос чёрной щетиной по самые брови.

– Нэт, не я. – Зажмурившись, верещит он.

– А если не ты, то кто? – сильнее давлю я на пистолет.

– Мирон биль. – Теперь уже различаю среднеазиатский акцент.

– Где эта тварь? – убираю я пистолет от головы расколовшегося нацмена.

– Там. – Мямлит он, мотнув подбородком в левую сторону от меня.

– Ты не мычи, рукой покажи. – Отступаю я на шаг назад, и иду в указанном направлении.

На земле в позе эмбриона корчился человек в форме красноармейца и не мог ни вздохнуть, не пёрнуть. Руками он зажимал низ живота, и вот создалось у меня впечатление, что ему кто-то неслабо так зарядил по колокольчикам, причём ногой, обутой в тяжёлый ботинок или кирзовый сапог. Хотя никого из моих бойцов рядом не было. Один только рядовой Пинчук стоял метрах в пяти от болезного, направив на него мою СВТ.

– Ты парня убил, тварь? – чутка успокоившись, спрашиваю я, сильно пнув лиходея по копчику, чтобы он разогнулся.

– Я не, я не… – Начал заикаться он ощеренным ртом с гнилыми зубами, дыхнув перегаром.

Больше не спрашиваю, а стреляю прямо в открытую пасть и, убрав пистолет в кобуру, иду к ничком лежащему парню, возле которого стоял его конь, склонившись к голове Сашко своей мордой и касаясь его лица мягкими губами.

– Отойди, Гром. – Опускаюсь я на колени рядом с парнем, нащупывая жилку на шее. Не дай бог он мёртвый, я этих гадов всех к стенке поставлю.

Да, есть бог на свете, живой курилка, переворачиваю я Сашку на спину и, достав флягу, умываю его лицо, багровеющее гематомой под левым глазом. А когда к нам подскакивает молоденькая девчушка с огромными голубыми глазищами, и начинает причитать, упав на колени и тряся парня за плечи, встаю и отдаю ей фляжку, приговаривая при этом.

– Живой он. Только сознание потерял от удара. Ты его сильно не тискай, а то все мозги растрясёшь. Лучше воды дай попить. – После чего приступаю к исполнению своих командирских обязанностей.

– Кто-нибудь может мне рассказать, что здесь случилось? И где председатель. – Оглядываю я небольшую толпу местных жителей хмурым взглядом.

– В правлении был. – Отвечает мне кто-то из них.

– Этих обыскать, связать и с пристрастием допросить. Кто такие и что здесь делают. Кто дёрнется, пристрелить. – Отдаю я приказ, указав на дезертиров, и, перешагнув через труп мародёра в одном сапоге, захожу в правление колхоза.

Избитый и связанный по рукам и ногам председатель лежал у стены справа и изо всех сил пытался освободиться. Крепкий ещё мужик лет пятидесяти, с чёрными кучерявыми хоть и с проседью волосами. Ни дать, ни взять – Будулай.

– Ты живой там, дядька Митяй? – прямо с порога задаю я глупый вопрос.

– Не дождётесь. – Злобно сверкает он на меня одним глазом, так как второй уже хорошенько заплыл.

– Ладно, не уходи никуда, я скоро. – Выхожу я на широкое крыльцо и забираю у пристреленного мной мародёра свой штык-нож. Рукоятка приметная, с насечками. Видать свинари-санитары отмечали на ней, сколько поросят закололи.

– Ты это, не дёргайся, а то порежешься. – Предупреждаю я председателя, разрезая льняную верёвку на его руках и ногах. А то получится как в фильме про кавказскую пленницу, когда Шурик развязал Нину, и та сразу начала его бить по морде лица, грязно ругаясь при этом. Но там дело хорошо кончилось. Шурик её снова связал, и наконец решился поцеловать, а дальше видать началось самое интересное, но этого в фильме не показали. Ну не целовать же мне дядьку Митяя.

Целовать председателя не пришлось. Он бы при всём желании не смог сразу дёрнуться. Сидел и растирал затёкшие запястья, рассказывая, что с ним приключилось.

– А ты уверен, что это настоящие красноармейцы, а не переодетые диверсанты, Иваныч? – задаю я ему резонный вопрос.

– А кто же ещё? Голодные, грязные, потные, все в пыли, да и щетиной заросли, ну чисто абреки. – Отвечает он.

– А ты думаешь, немцы своих шпионов бритыми и пахнущими одеколоном засылают? – не отстаю я.

– Да нет… – Задумался председатель.

– Вот то-то. Разобраться сначала нужно, а потом и наговаривать на бойцов Красной Армии. В общем, Сашку мы забираем, оклемается, с нами будет. Не оклемается, в госпиталь увезём. Так что бумагу ему сделай с печатью. Кто такой. Где родился, крестился. И ещё. Там на площади двое холодных. Вы их где-нибудь на скотомогильнике прикопайте, только форму снимите. Не достойны эти шакалы её даже после смерти носить. Остальных мы с собой заберём, пока тёпленькими, а дальше посмотрим, что с ними делать… – Озадачиваю я председателя и выхожу из правления.

Закончив с делами в деревне, грузим пятерых связанных абреков в полуторку под охрану четырёх конвоиров, а пришедшего в себя Сашку я усаживаю на переднее сиденье ГАЗ-ААА. Запрыгнув в кузов, отдаю Пинчуку его карабин и ремень с подсумками, доверие он заслужил, да и в кузове с нами едет ещё двое моих людей. Продолжаем движение в прежнем порядке, только теперь колонну замыкает не грузовик, а конь. Хотя не совсем замыкает, а бежит по обочине рядом с нашей машиной, периодически спрямляя изгибы просёлка и вырываясь вперёд.

– А куда это мы едем, товарищ старший сержант? – сбивает меня с мысли рядовой Пинчук, когда мы, проехав через всю деревню, свернули направо, а доехав до первой развилки, налево. – Склад ГСМ в другой стороне. Нам нужно было прямо через село Никольское ехать.

– Знаешь эти места? – переключаюсь я с одного на другое.

– Не так чтобы хорошо знаю, но дороги из города в нашу армию изучил. – Отвечает водила.

– Сейчас заедем в одно место, а потом и складом займёмся. А эта дорога куда ведёт? – решаю проверить, правильно ли мы едем, хотя и узнаю эти места, утром мы как раз здесь проезжали.

– По ней мы сможем доехать как до Верхне Никольского, так и до деревень Андреевка и Михнево, ну и дальше проехать, на Синие Липяги. Хотя дальше этих дорог и развилок хватает. Ну что он делает⁈ Нельзя так мотор насиловать, угробит машину! – Ругается рядовой Пинчук, услышав скрежет коробки скоростей и натужный вой двигателя ЗИСа, едущего за нами. – Конечно, не его машина, не жалко. Таким только на телегах и ездить.

– Скоро остановимся, пересядешь за руль своего грузовика. Поучишь извозчика уму разуму. – Успокаиваю я водилу, чтобы он отстал. Тот просиял, но не заметив моё состояние, продолжил задавать вопросы.

– А здорово он ему копытами наподдал. Вы видели, товарищ старший сержант?

– Кто он, и кому наподдал? – снова отвлекаюсь я от своих мрачных мыслей.

– Ну, вороной этот, который рядом с нашей машиной скачет. – Показывает он на Сашкиного коня. – Как мотнёт головой! Этот аж в сторону отлетел, и плётку свою потерял. А потом повернулся и задними копытами ему прямо в брюхо…

– Кому этому? – торможу я, пытаясь понять логику произошедшего.

– Ну, тому дезертиру, которого вы вторым застрелили. – Поясняет свой рассказ рядовой Пинчук. – Ох, и не завидую я ему.

– Зря я его сразу пристрелил. Недолго он мучился, гад. – Скрежетнув зубами и сжав кулаки, заканчиваю я разговор.

– Наверное. – Пожимает плечами водила, наконец-то отстав от меня.

Но от мрачных мыслей он меня отвлёк, и, переключившись, я наконец смог принять решение. Очень надеюсь, что правильное.

Останавливаемся неподалёку от глубокого лога, немного не доезжая до высоты 230.0.

– К машине! – командую я бойцам и первым выпрыгиваю через борт.

– За мной! – отдаю я новый приказ, и иду к полуторке воентехника, на ходу примыкая штык-нож к своей СВТ-40.

Выгрузив из кузова пленных дезертиров, и развязав только ноги, конвоируем их к оврагу. Со мной только пять человек, остальные на охране колонны. Строим шайку абреков в одну шеренгу метрах в пяти от обрыва, лицом к логу, расстрельная команда напротив, шагах в десяти.

– Кто из вас русский язык понимает? – спрашиваю я дезертиров.

– Я. – Поднимает руку последний в шеренге.

– Кто я? Обзовись.

– Красноармеец Барболов.

– Бывший красноармеец. – Поправляю я. – Переводи своим землякам за что их к иблису отправляют.

– За измену Родине, за дезертирство и мародёрство. По законам военного времени. Вся ваша банда приговаривается к высшей мере социальной защиты – расстрелу. – Выдерживаю я театральную паузу, пока Барболов переведёт, и громко командую своим бойцам.

– Заряжай! – Защёлкали затворы.

– Цельсь!!

– Пли!!! – Резко опускаю я правую руку вниз, готовясь приколоть штыком выживших.

Глава 13

Слитный залп прозвучал неожиданно громко. Из пятерых трое упали. Я уже было забеспокоился, что кто-то попал, но нет, вроде зашевелись и не орут, значит мимо. Так как своих бойцов я сразу предупредил, чтобы стреляли поверх голов. Мне солдаты нужны, а не палачи. Ну и этим трусам наглядное подтверждение, что с ними будет в следующий раз. Причём прежде, чем отдать команду, я специально смотрел, чтобы стволы винтовок и карабинов были подняты выше.

– Барболов, кру-гом. – Приказываю я одному из стоящих.

– Строй свою банду засранцев и доходчиво переводи, что я скажу. – Отомкнув штык от самозарядки, передаю я её Пинчуку.

– Это последнее предупреждение. Ещё раз нарушите воинскую дисциплину, как баран рэзать будем. – Провожу я тупой стороной клинка по своему горлу. – Или вешать на дереве. – Указываю я штыком на одиноко растущий дуб. – Так что хрен вы в сад с гуриями попадёте, правоверные. И не врите, что русский язык вы не понимаете. Молодые, значит учились в советской школе, а не в каком-нибудь медресе. Все поняли? – дождавшись окончания перевода, продолжаю я.

– Я как раз в медресе учился. – Выкрикивает из строя толмач.

– Барболов, объявляю тебе выговор. В следующий раз будет выговор с занесением в грудную клетку. Понял за что? – Тут же пресекаю я нарушение воинской дисциплины.

– Да, поняль. – Отвечает Барболов.

– Тогда что нужно отвечать?

– Есть, выговор с занесением. – Принимает он подобие строевой стойки.

– И ещё. С сегодняшнего дня между собой общаетесь только на русском. Не дай аллах услышу хоть одно непонятное слово, буду бить аккуратно, но больно. Вопросы есть?

– А как же я? – снова спрашивает толмач.

– А ты переводи. И чтобы к утру твоя банда засранцев выучила все команды. Начинаем учить прямо сейчас.

– Напра-во.

– Нале-во.

– Кру-гом.

– Тьфу ты! Чурбаны бестолковые. – В сердцах сплёвываю я, охренев от увиденного. – Гаврила! Командуй пока всем этим сбродом, и развяжите уже их. Разрешаю применять неуставные методы воспитания и воздействия, а также жесты. Отведёшь этих засранцев вон к той луже. Пускай вытряхнут говно из штанов, помоются и прополоскают бельё и форму. Несёт от них как от помойных котов. На всё про всё даю пять минут. Время пошло. Пинчук за мной. – Иду я в сторону грузовика с ГСМ.

Снова в пути тем же составом, только одни мокрые, другие сухие. Ничего, по дороге обсохнут, солнце в зените, и жарит просто невыносимо. Я бы и сам искупнулся, но некогда, мы и так задержались, разбираясь с этими чебуреками. Зато теперь народу добавилось, а загружать танк бэка и заправлять вёдрами баки, тот ещё геморрой и отдельный вид секса.

Проскочив мимо высоты 230.0, катим дальше, и когда наша машина взобралась на очередную высотку, я увидел громаду танка, примерно в километре от высоты. Буквально через минуту тяжёлый танк КВ-1 предстал перед нами во всём своём могуществе и величии. Было видно, что он побывал в бою и не раз. Царапины на краске от пуль и вмятины от бронебойных снарядов пятнали его толстобронную шкуру. По какой причине оставил его экипаж я не знаю, только внутри боевой машины я обнаружил следы запёкшейся крови. Причём в башне, как раз на месте командира, хотя сквозных пробитий и не было. Внимательно осмотрев танк снаружи, я также нашёл свежую кровь. Что за трагедия здесь произошла я мог только догадываться, но несколько отметин как от пуль, так и от малокалиберных снарядов виднелись на крыше башни. Хотя никаких трупов и следов экипажа мы поблизости не нашли. Может какие-то следы и были, но я же не Макар-следопыт. Да и оставленный на посту боец затоптал всё вокруг. Шило у него в жопе что ли? Чуть ли не борозду протоптал, когда ходил вокруг танка, охраняя его.

Воентехник второго ранга Матвеев вместе с его технарями сразу же занялись проверкой технического состояния боевой машины. Экипаж танка в составе танкиста Серёги Боброва и младшего сержанта Пашки Волчкова приступили к погрузке снарядов, один знал как с ними обращаться, а другой – в какой чемодан их засовывать. К ним же я прикомандировал и обоих сапёров. Всем остальные выпало заправлять танк. И началось любимое развлечение солдат в армии при любых царях и режимах – круглое таскать, а квадратное катать. Распределив бойцов и назначив старших команд, я уже было собрался куда-нибудь проебаться, например назначить себя смотрящим за воздухом, чтобы немецкие самолёты внезапно не налетели, но фиг вам. Вроде и народу добавилось, только без руководящей и направляющей роли главного командования было не обойтись, так что наблюдать за немецкой авиацией я отправил Сашку, он же и будет подавать команду – «Воздух». На себя же возложил другие функции. Занялся дрессировкой ослов и баранов.

В результате я практически исчерпал весь свой запас идиоматических выражений на всех языках, которые знал, и у меня задёргался левый глаз. Вот ни капельки не совру, если скажу, что бараны гораздо умнее. Но всё это лирика, а одну бочку соляры мы с грехом пополам в бак залили, причём именно в тот, на который указал воентехник Матвеев. Ну а после короткого перекура, я как вождь мирового пролетариата, пошёл по другому пути. Распределил стадо по отдельным особям и поехал на разведку. Двигатель танка не хотел заводиться ни в какую (аккумуляторы сдохли, воздуха тоже не было, а заводить сорока пяти тонный кавэ с толкача, занятие так себе, хотя народу хватало). В общем, изображать из себя цыган, жопой толкающих паровоз, мы не стали, а сгрузив с ЗИСа все бочки с горючкой, поехали искать МТС, она же машинно-тракторная станция, а не какой-то отстойный оператор сотовой связи.

За баранкой красноармеец Пинчук, который знает, куда нам ехать, в кузове бригада «ух» под моим руководством, ну и четыре аккумуляторных батареи. В бригаду охотников за зарядной станцией я включил большую часть пехотинцев, запасного водилу и обоих сапёров, чисто на всякий случай, оставив у танка всех спецов и самый минимум людей для охраны. Толку от них будет больше, чем от всех остальных. Четверых узбеков я тоже забрал с собой, надо же кому-то катать квадратное, а танковые аккумуляторы уж дюже тяжёлые. Пятого – таджика Василия Алибабаевича оставил очищать снаряды от пушечного сала, чтобы этот нехороший человек мне батарею на ногу не уронил, а разбавить бензин ослиной мочой у него не получится, ослов поблизости я не заметил. Тех, что были, забрал с собой. Сидят себе спокойно на пустых ящиках из-под снарядов, и жрут свиную тушёнку из банок. Руками естественно, так как свои ложки они проебали. Молчат, всякую хуйню про нас думают. Едем не быстро, всё-таки не дрова везём, да и Пинчук машину ведёт аккуратно. Сразу видно, толковый водила, бережёт аппарат.

Немного попетляв по просёлочным дорогам, мы добрались до села Синие Липяги и, расспросив местных жителей, нашли МТС. Козлов, которые звонят по ночам добрым людям и вымогают с них несуществующие долги, мы не нашли, поэтому никого бить не стали, хотя препятствия на пути к цели нам встретились. Мы уже собрались было искать кого-нибудь из начальства, а то на всех воротах висели здоровенные амбарные замки, а вот ключей от них у нас не было. Хотя была одна универсальная отмычка, типа монтировки, но злой сторож с берданкой нас не пускал. Вообще-то правильно делал, сохранял народное достояние, – только вот для кого? Так что подумав пару секунд, я принял решение и, нейтрализовав сторожа, послал его на хутор, ему надо, вот пускай и ищет своё грёбаное руководство, а нам некогда, у нас танк не заводится. Ну и радуется, что только парой тумаков, да лёгким испугом обделался, раз добрых слов не понимает. Не по нутру мне становится, когда в меня заряженными стволами тычут, вот и сработал на опережение, с отбивкой ствола и расслабляющим ударом в брюхо.

Запустив МТС-овский генератор, поставили аккумы на зарядку, но зарядка, это дело не быстрое, так что есть время ещё чего-нибудь сотворить или отчебучить. Иначе бойцы заскучают и обязательно напроказят или по девкам пойдут, село-то большое, хоть станция и построена на краю населённого пункта. Побродив по территории и насмотревшись на сельхозтехнику довоенного образца, я нашёл закрытую брезентом полуторку в одном из боксов. Так что зову специально обученных людей водителей – Пинчука и Кольку Сизова, чтобы они разобрались с этим чудом советского автопрома. Вот только при ближайшем рассмотрении выяснилось, что автопром не советский, а очень даже американский. Каким ветром занесло в это село такой раритет, я не знаю, вот только на капоте красовалась надпись не ГАЗ, а НАЗ. То есть её изготовили ещё на Нижегородском автомобильном заводе имени В. М. Молотова до переименования города, методом «отверточной сборки», из поставляемых заводами Форда машинокомплектов. Колька Сизов ажно вспотел от увиденного и сразу полез под капот, проверять исправность мотора. Пинчук также от него не отстал, и залез в кабину. Не мешаю, а иду встречать бурлящую неправедным гневом толпу, прущую на нашего часового.

Мой выстрел в воздух из пистолета заставляет вооружённых лишь вилами, ломами и лопатами людей остановиться и слегка замолчать. А громкий командный голос задуматься.

– Кто вы такие? И на каком основании вы препятствуете бойцам Красной Армии выполнять боевой приказ. – Начал я с небольшого наезда. Толпа опять загудела, так что пришлось повышать децибелы.

– Тишина я сказал! Кто старший в вашей ватаге?

– Ну я главный. – Пробасил плечистый крепкий мужик, поигрывая монтировкой.

– Головка от буя! Представься. Имя! Фамилия! Воинское звание! Почему ты не в армии⁈ Дезертир!!? – Сбиваю я его с боевого настроя.

– Да я. Да мне. Да у меня бронь. – Начал мямлить мужик.

– Какая ещё к буям бронь? В то время, когда враг у ворот… – Выдал я небольшой боцманский загиб в конце фразы, чтобы до всех быстрее дошло. – Звать тебя как⁈ – снова обращаюсь я к крепышу.

– Афанасий. – Отвечает он.

– Иди сюда, Афоня. И железку свою на землю брось. Ковырялку из-за голенища сапога вынь. Не поможет она тебе, пуля быстрее. – Подзываю я его стволом пистолета.

Выбросил. Подошёл. Стоит топчется.

– Ты, Афоня, кем здесь работаешь? – спокойно начинаю я разговор уже без всяких наездов.

– Трактористом. Кем же ещё? – удивлённо уставился он на меня, налитыми кровью буркалами.

– А начальство какое в селе есть? – давлю я его уже своим взглядом.

– Убёгло начальство. А нам приказало гаражи и склады охранять. – Моргнув, отводит он свои зенки.

– Кем приказано? Конкретно. Фамилия! Имя! Все данные на этого пособника гитлеровцев. – Вновь повышаю я голос, чтобы все слышали.

– Малофей Арчибальд Адольфович. – Без запинки рапортует Афоня. – В конторе наверное есть все его данные.

– Неси сюда всё, что найдёшь на этого Малофея. А я передам кому надо, и компетентные органы им займутся. – Говорю громко, чтобы слышали все присутствующие.

– А вы чего там столпились, селяне? Коммунисты и комсомольцы есть? – Когда Афоня побёг на цирлах в контору, напрягаю я остальных, так как в этой толпе и комсомолки присутствовали, видимо трактористки или учётчицы.

– Есть. – Послышались возгласы из толпы.

– Мой вам совет. Расходитесь-ка вы все по домам, забирайте свои семьи и дуйте отсюда за Дон. Максимум до утра у вас время есть, а когда немец придёт, будет поздно. – Успокаиваю я толпу.

– А как же корова моя, хозяйство, дом? – запричитала самая голосистая из баб, такая себе Дуся-агрегат в комбинезоне, тоже видать трактористка.

– Придёт немец и первым делом выловит всех твоих кур и гусей. Займёт твою хату, а тебя выгонит нах. Потом заколет кабанчика и корову на колбасу, а когда напьётся своего шнапса и тебя оприходует. Девка ты видная, – но выдержишь ли роту солдат? Вот в чём вопрос. – Рассказал я всем о перспективе, которая ждёт хатаскрайников.

Дуся задумалась, видать прикидывала перспективы, но думала недолго и огорошила меня очередным вопросом.

– А рота солдат, это сколько голов?

– В немецкой роте голов двести будет. Но тебя ведь совсем другое интересует⁈ Вот и посчитай, по одному члену на каждую голову, – это сколько? – решил приколоться я.

– Да дохуя! – Не стала утруждать себя подсчётами Дуся. – Не сдюжу я столько.

Все, кто это слышал, закатились в истерике, держась за свои животы. Причём даже узбеки, не понимающие русский язык, с обожанием и каким-то испугом поглядывали на статную казачку.

– Ну, посмеялись, и будя! – повышаю я голос и выхожу ближе к народу, убрав пистолет в кобуру. – Аккумуляторщики тут есть?

– Я. – Поднял руку молодой парень.

– Головка от… патефона! Представься, боец. – Не стал я оскорблять его матерной хохмой, в отличие от задиры.

– Комсомолец Зимин. Женя. – Добавил он.

– Давай к агрегату, Евгений. Проверь зарядку, плотность, электролита долей. В общем, сам знаешь, что делать, так что действуй. Это твоё боевое задание. – Приподнял я самооценку парня.

– Понял. – Отвечает мне он.

– Когда зарядишь, доложишь. Кстати, сколько времени уйдёт на зарядку? – уточняю я.

– Мне нужно проверить, но как минимум часов восемь, а лучше на сутки оставить. – Подтвердил он мои догадки.

– Нет у нас столько времени. Ладно. Проверишь, доложишь. – Отпускаю я парня.

– Теперь ты Дуся. – Решаю я устранить голосистую конкурентку.

– Я не Дуся. Я Фрося. – Тут же набычилась она.

– Часом не Бурлакова? – Вспомнил я одну знакомую Фросю из старого советского фильма.

– Бурлакова. А как вы догадались? – уставилась она на меня удивлённым взглядом.

– Наслышан. Ты кем здесь работаешь? – хочу подтвердить я свою догадку.

– Бригадир тракторной бригады. – Рапортует Фрося.

– Женской? – теперь уже удивляюсь я.

– Почему женской? У меня в подчинении одни мужики были. – Как о само собой разумеющемся говорит бригадирша.

– И где эти твои мужики сейчас? – продолжаю я разговор.

– Дык, ещё в прошлом годе на войну вместе с тракторами забрали. А где они сейчас, мне не ведомо. – Пожимает плечами Фрося.

– Вот тебе новая бригада. – Показываю я на узбеков, скучковавшихся неподалёку. – Забирай их, и тащите сюда всё, что найдёте из ГСМ, бензин, керосин, масло, солидол.

– Да какие-то они все малахольные. – Оценила открывшиеся перспективы Фрося.

– Зато ты вон какая ядрёная, да ещё огнегривая. – Вогнал я в краску рыжую бригадиршу.

– Ну вы уж и скажете, товарищ командир. – Засмущалась она.

– Мы с тобой как-нибудь апосля поворкуем, кареглазая. А сейчас некогда. Немец близко, а у нас боевая техника не на ходу. С этими будь построже, они русский язык плохо понимают и фронт не в той стороне ищут. – Заканчиваю я любезничать.