Текст книги "Юго-западное направление (СИ)"

Автор книги: Алексей Дягилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Противотанкист. Юго-западное направление. Книга 7

Часть первая
Южный фронт
Пролог
Интерлюдия

(Подполковник Синяев Анатолий Дмитриевич начальник 2-го отделения (агентурной разведки) Разведывательного отдела штаба 57-й армии).

На рассвете началось. И хотя бомбят и обстреливают соседей, нам тоже прилетает. Я сейчас как раз нахожусь на КП 351-й стрелковой дивизии так что приказываю связистам соединить меня со штабом армии.

– Началось, товарищ Пятый. Как мы и предполагали. В четыре часа утра противник открыл ураганный артиллерийский огонь по позициям 341-й дивизии, ну и нам здесь достаётся. – Докладываю я командарму о начале немецкого наступления.

– Понял тебя, Десятый, оставайся на месте, пока обстановка окончательно не прояснится, как выяснишь всё, возвращайся домой, а хозяева пусть действуют по плану. Передай трубку Восьмому. – Доносится до меня голос генерала Подласа, который так же не особо пользуется кодовыми таблицами, хотя и краток.

Зову к телефону комдива, и пока тот получает указания от старшего начальника, вспоминаю, с чего всё началось.

"Ещё в апреле, пока была такая возможность, в Славянск мы перебросили двух своих разведчиков – восемнадцатилетнюю девушку по имени Саша, и четырнадцатилетнего подростка – Ваню. Тринадцатого мая они вернулись и принесли ценные разведсведения. Саша доложила, что немцы сосредоточили в районе города много войск, особенно танков. Из подслушанного разговора немецких офицеров она узнала, что наступление намечается на 18 мая. Ваня сообщил примерно то же самое, правда, даты он не знал, но подтвердил – готовятся к наступлению. Я немедленно доложил об этом генералу Подласу. А так как мы вместе служили еще на Хасане, он меня хорошо знал и доверял. Командарм был очень озабочен, сказал, что надо сейчас же предупредить командиров дивизий – возможен удар противника на Александровку и к Северскому Донцу. Так и сделали. А на следующий день приехал начальник штаба фронта генерал Антонов и комиссар Крайнюков. Вызвали меня. Комиссар спросил:

– Откуда у вас, подполковник, сведения, что немцы готовятся наступать? – Я объяснил. Он не поверил. – Это выдумка. Такие непроверенные данные сеют в войсках панику. Я расцениваю их как трусость. Немедленно снимите этого паникёра с должности! – Предложил он нашему командарму. На что Кузьма Петрович решительно возразил:

– А я полностью согласен с товарищем Синяевым и его выводами. И доклад его совершенно правильный. – Поддержал он меня. Тут Антонов, который за все время разговора не проронил ни слова, обратился ко мне.

– Все, товарищ Синяев, вы можете идти. – Вышел я, разумеется, с тяжелым настроением. О чем был разговор в мое отсутствие не знаю, командарм мне об этом не докладывал, да и встретиться нам в тот день не пришлось. Я уехал ближе к месту возможных событий, в 351-ю стрелковую дивизию а сегодня утром немцы ударили по 9-й армии. Ударили на день раньше, но дивизионная разведка не спала, да и войска были приведены в полную боевую готовность загодя. И хотя командира 341-й стрелковой о начале немецкого наступления мы предупредили, всё-таки не чужие, ещё месяц назад дивизия воевала в составе нашей армии, командарма 9-й тоже, но иллюзий лично я не питал. Если немцы задумали, то фронт они прорвут. Слишком поздно к нам начало поступать пополнение, вооружение и инженерное оборудование. Да и объёмы всего этого невелики. Основные ресурсы направили наступающим армиям Юго-Западного фронта, которые увязли в обороне противника."

Пока была связь с 341-й стрелковой дивизией, я оставался в штабном блиндаже, собирал и анализировал всю, поступающую на командный пункт информацию. Как только связь прервалась, прощаюсь с комдивом и выбираюсь из убежища. Шофёр выгоняет нашу разъездную эмку из укрытия, так что усаживаюсь, и он резко стартует с места. Дороги просохли, поэтому домчимся с ветерком, если никто не помешает. Да и до Серафимовки ехать недалеко, всего километров двадцать. Домчались через час. Помешали. Пришлось поиграть в догонялки с мессерами, но повезло. Отсиделись в балке, только в машине добавилось новых отверстий, конструкцией не предусмотренных. Хотя буквально вчера ездили по этим дорогам без всяких последствий.

Отряхнувшись на бегу, спускаюсь в штабной блиндаж ЗКП и попадаю «с корабля на бал», в небольшом помещении уже собран весь командный состав армии и идёт обсуждение.

– Какие будут предложения, товарищи командиры? – начинает созванное накоротке совещание командарм, окидывая всех собравшихся тяжёлым взглядом.

– Разрешите присутствовать, товарищ генерал-лейтенант? – Прикладываю я руку к козырьку фуражки, остановившись у входа.

– Докладывайте, товарищ подполковник. Сведения твоих разведчиков подтвердились, тебе и карты в руки. – По своему истолковав мой вопрос, приглашает меня Кузьма Петрович. и после кивка командарма, прохожу ближе к столу с оперативной картой.

– Сегодня в четыре часа утра, после двухчасовой артподготовки и бомбардировки позиций 341-й и 351-й стрелковых дивизий, противник перешёл в наступление. К восьми утра немецкая пехота с танками прорвали передовые позиции и сейчас бой идёт в глубине обороны соседей. 351-я дивизия держится, но её левый фланг постоянно атакуют. Нужно немедленно сообщить в штаб Юго-Западного фронта о начале немецкого наступления у них на фланге и предупредить об этом соседей справа. – Высказываю я свои предложения.

– А штаб Южного фронта предупреждать не будем? – смотрит на меня из-под густых бровей командарм.

– Предупреждали уже. А что из этого получилось, вы знаете, товарищ генерал-лейтенант. – Не отвожу и не прячу свой взгляд я.

– Да уж, получилось… – Хмыкнув, говорит, генерал Подлас. – Но сообщить всё равно придётся. Что у нас со связью, начальник штаба? – продолжает он, обращаясь к генерал-майору Анисову.

– Нормально у нас со связью. Всё в штатном режиме… – Приподнимается из-за стола с картой Андрей Фёдорович. – Было, до немецкой бомбёжки. – После короткой паузы добавляет он. – На данный момент со штабами 9-й армии и Южного фронта связи нет. Проводной связи нет и радисты также не могут связаться.

– Тьфу ты. – В сердцах сплёвывает командарм. – Хотя о чём это я, всё как обычно. Готовь разведдонесение в штаб Юго-Западного, Андрей Фёдорович, связной самолёт с толковым командиром пошлём. Авось долетит, если мессеры не собьют. – Негромко бурчит он себе под нос, заканчивая предложение.

– А это точно немецкое наступление, а не простой артобстрел или провокация? – Сверлит меня взглядом член Военного совета армии бригадный комиссар Попенко.

– Да куда уж точнее, товарищ бригадный комиссар. Противник два часа бомбил и обстреливал 341-ю стрелковую дивизию 9-й армии. Нашей 351-й на стыке с ней тоже досталось, но главный удар немцы наносят по соседям. – Привожу я свои доводы, так как немецкие артиллеристы извели не один эшелон боеприпасов и для провокации это слишком расточительно. А про то, что противник собирается срезать Барвенковский выступ, я предполагал, и когда мои разведчики вернулись из-за линии фронта с необходимыми сведениями, немедленно доложил об этом генералу Подласу. А там уже действовала войсковая и дивизионная разведка.

– С донесением разобрались. Какие меры будем предпринимать дальше? – Советуется с нами командарм, размышляя над картой.

– Нужно стоять до последней капли крови и выполнять последний приказ штаба фронта! – Вскакивает со своего места ЧВС армии.

– Стоять до последней капли, это понятно. Но это пассивные действия. Соседям нужно помочь. Сами они не справятся, да и… – недоговорил генерал Подлас. – Андрей Фёдорович, срочно подготовь приказ о сосредоточении 14-й гвардейской в районах Карповка, Пригожая, Малиновка, как только всё окончательно прояснится, ударим во фланг противнику в направлении на Барвенково. Пока там наши, но обстановка может измениться в течение нескольких часов.

– Разведдонесение готово? Давай, подпишу. – Быстро пробежав глазами, напечатанный в двух экземплярах текст, генерал ставит свою подпись, и отдаёт соответствующие распоряжения. После чего вновь обращается ко мне.

– А вам, товарищ подполковник, нужно срочно добраться до штаба 6-й армии и предупредить соседей о начавшемся немецком наступлении. Надеюсь, связь со штабом своего фронта у них есть. – Официально отдаёт приказ командарм.

– Есть, предупредить соседей! – козыряю я, убираю донесение в планшет и, развернувшись кругом, выхожу из блиндажа.

– Погоди, Анатолий. – Догоняет меня в ходе сообщения Кузьма Петрович. – Этот документ отдашь лично в руки генералу Костенко, он всё-таки заместитель у Тимошенко и наверняка на КП армии. В крайнем случае, Городнянскому. Обстановку передашь на словах, в случае окружения, нам вместе из этой жопы выбираться придётся, а у него сил побольше нашего будет. Я сейчас к кавалеристам поеду. Надеюсь, удастся убедить комкора и нанести совместный удар. Пока немчура не закрепилась, может получится прорваться и вывести армию. Ну, давай. Не задерживаю. На тебя теперь вся надежда, Анатолий, так что не подведи. – Жмёт мне на прощание руку генерал.

Снова разбитые фронтовые дороги, по которым наша эмка плетётся со скоростью черепахи. Ещё повезло, что водитель мне достался толковый, который колесил по этим дорогам ещё до войны, так что постоянно сверяться с картой мне не пришлось, и до штаба шестой армии мы добрались. Вот только генерал Костенко, находящийся на командном пункте, встретил меня не очень радушно. У наступающей группировки как раз сегодня наметился успех, так как немецкая авиация резко сократила количество самолётовылетов, а тут я, да ещё с плохими вестями. Голову мне не отрубили, но по падежам просклоняли.

– Сведения о немецком наступлении точные, подполковник? – немного успокоившись, переспрашивает Костенко.

– Данные нашей агентурной разведки подтвердились сегодня утром, товарищ генерал. Начало немецкого наступления наблюдал лично. Не верите мне, вышлите свою разведку в район Барвенково, наверняка там уже бои. – Стараюсь сдержаться я, хотя внутри всё кипит от возмущения.

– В штабе вашего фронта знают о прорыве противника? Какие действия намерен предпринять ваш командарм? – Склонившись над картой, задаёт уточняющие вопросы генерал-лейтенант.

– В резерве у нас сейчас одна стрелковая дивизия, ею командарм и намерен ударить во фланг наступающему противнику, только одной дивизии для этого мало, а второй кавалерийский корпус нашей армии не подчинён. Да и приказ на контрудар никто не отдавал. Связь со штабом Южного фронта у нас прервалась ещё утром. Фельдъегеря послали, но доберётся ли он до места, большой вопрос. – Пытаюсь я подтолкнуть генерала Костенко к принятию нужного решения. Всё-таки он заместитель командующего Юго-Западным направлением и уполномочен отдавать такие приказы.

– Быть посему. – После некоторого раздумья, решается Фёдор Яковлевич. – Раз обстановка не достаточно прояснена, а генерал Подлас рвётся в бой, ему и все карты в руки. Начальник штаба, готовь приказ о передаче второго кавкорпуса в распоряжение 57-й армии, а следом за ним второй. Любой ценой ликвидировать прорыв противника на фланге Юго-Западного фронта. Действовать сообразно сложившейся ситуации. Я завизирую.

– 23-й танковый корпус у нас сейчас где? – Обращается Костенко к командующему 6-й армии.

– 23-й танковый корпус переправился через реку Берестовая, и в 8 часов перешёл в наступление в направлении Новая Водолага, товарищ генерал-лейтенант. – Отрапортовал генерал Городнянский.

– Час от часу не легче. Сначала опаздываем с вводом в прорыв, а теперь ещё и противник ударил во фланг. Нужно притормозить 23-й танковый корпус до прояснения обстановки и выслать разведку в юго-восточном направлении, Авксентий Михайлович, немецкие танки в тылу армии тенденция крайне неприятная. И подготовьте донесение в штаб фронта, может ещё удастся переломить ситуацию в нашу пользу, пока не поздно. – Заканчивает отдавать распоряжения заместитель командующего.

Обратно в штаб своей армии летим как на крыльях, не жалея подвеску автомобиля. Моё возбуждённое состояние передалось и водителю, и он выжимает из мотора машины все лошадиные силы, но мне всё равно кажется, что мы ползём как улитка. Приказ нужно доставить как можно быстрее, ведь от него зависит судьба не только нашей армии, но и всего фронта. И чем раньше мы ударим во фланг немецкой группировке, тем больше будет у нас шансов ликвидировать прорыв противника или хотя бы замедлить его наступление. А для этого требуется перегруппировать войска армии, на что и уйдёт очень много времени.

Глава 1

Наконец-то стемнело. Выбираемся из засыпанного землёй блиндажа и редкой цепью, след в след, пробираемся к началу оврага. Немцы тут побывали, нашли двоих убитых красноармейцев, но, нарвавшись на пару минно-взрывных сюрпризов, дальше шарить не стали, а быстро осмотрев местность, убрались подальше. Не очень-то хочется искушать судьбу, особенно когда рядом орут камрады с оторванными ногами. Так что не зря наши сапёры старались и минировали тропу, раскидав в творческом беспорядке несколько противопехоток.

Первая наша цель – два танка, подбитых бронебойщиками неподалёку. Дырок они в них насверлили, а вот жизненно важные органы скорее всего не задели, потому танки и не сгорели. Или наоборот, попали как раз в эти жизненные органы управления танком, я имею ввиду экипаж, и панцерманы покинули свои коробки. Возможно и движки попортили, не попав в баки с бензином, которые у немецких «троек» справа, а стреляли по левому борту. Это только в кино показывают, как после попадания в танк из противотанкового ружья, он вздрагивает всем корпусом и взрывается. В реальности немного не так. Тут либо щелчок рикошета по броне, либо такой-же щелчок, но с пробитием. И куда попадёт бронебойно-зажигательная пуля после пробития брони, это лотерея. Впрочем, не буду гадать, доберёмся до танков, узнаем, куда им прилетело.

До панцеров мы добрались без происшествий, выслав впёрёд разведку, а следом подтянув остальные силы нашей импровизированной ДРГ. Быстренько запаслись патронами и двинули дальше на запад, оставив позади два весело разгорающихся костерка. Когда на жалюзи лопнут бутылки с горючей смесью, будет ещё веселее, ну а после взрыва боекомплекта, гораздо громче. В сторону Дмитро-Даровки мы не стали соваться. Да, подбитой техники там гораздо больше, но и шанс нарваться в разы выше. А любые потери в группе приведут к потере боеспособности, что чревато уничтожением. А наша главная цель, отнюдь не коммунизм, и даже не выход из окружения, а нанесение как можно большего урона противнику, всеми возможными способами. Вот и тащим на себе все эти способы, согнувшись под их тяжестью. Лично у меня, кроме трофейного автомата и запаса патронов к нему, три противотанковых и кучка ручных гранат в вещмешке. Остальные бойцы и командиры нагружены не меньше. Пулемёт, ленты с патронами, взрывчатка, ящик с бутылками, в общем всё, что нужно и нажито непосильным трудом. Для полного счастья только гаубицы или пушки не хватает, чтобы катить её на верёвочке и петь весёлую строевую песню.

Местность, по которой мы движемся, не просто изучена, а исхожена и даже исползана. Приходилось бороздить её пузиком, попадая под внезапные артобстрелы противника. Так что движемся без проблем, быстро проскакивая открытые места от оврага к оврагу и минуя то, что осталось от населённых пунктов. Пока удаётся не нарваться на посты и секреты противника, но впереди главная дорога, которую предстоит пересечь. Желательно без шума и пыли, а после чего пошалить уже на этой коммуникации и бесследно испариться в степи как ёжик в тумане. Степь-то она степь, но изрезанная балками, логами и оврагами вдоль и поперёк, а местами даже зелёнка попадается, ну и высотки безымянные, куда без них. Вот только долго шалить не получится. В нашем распоряжении ночь. А к утру желательно прорваться к своим. Иначе фрицы нашу группу зачистят. Тут всё-таки не Беловежская пуща и даже не парк Сокольники, местность в основном открытая, хоть и пересечённая.

Сюрприз вместе с песцом ждали нас не на основной, а на параллельной ей просёлочной дороге, которую я рассчитывал преодолеть без проблем. Но гладко всё было только на бумаге, а вот в овраге, по которому мы пробирались, немцы выставили сторожевой пост, прикрывая довольно интенсивное движение по просёлку. Если бы не идущий в головном дозоре Андрюха, мы бы вылезли прямо под пулемёт. Но повезло. Немцев он учуял каким-то верхним чутьём. Поэтому пришлось дать крюка через развалины хутора 1-е Мая, организовывать пробку на просёлке и вступить в бой гораздо раньше. После чего очень быстро отходить на запад, без проблем проскочив через грейдированную дорогу на Александровку. На ней мы и собирались побезобразить, но безобразников хватало и без нас. Наши советские пионеры раскурочили все мосты через ручьи и овраги на этой трассе, а немецкие пока не собирались их восстанавливать, тем боле параллельный просёлок проходил в километре от основной панцерштрассе.

Несмотря на экспромт, обошлись без потерь, уничтожив небольшую колонну снабжения ружейно-пулемётным огнём. Грузовики с бензином горели ярко, а мы улепётывали сверкая пятками, по ходам сообщения опорного пункта, пока не затаились в очередном овраге, чтобы перевести дух и сменить тактику. Всё-таки бегать лучше налегке, и не терять при ретираде имущество, нажитое непосильным трудом. Да и местность эту мы знали не так хорошо, как расположение 1139-го стрелкового полка. Здесь держал оборону 1141-й стрелковый, а его поддерживал 1-й артиллерийский дивизион. Так что первым делом стоило провести разведку, наметить пути отхода, выбрать цель и безобразничать дальше. Да и бегать после диверсий не всем табором, а небольшими группами, оставив лишнее на базе.

Сориентировавшись по карте, разбегаемся в разных направлениях, сперва на разведку, а потом будем думать. Ну а так как всяких разных командиров у нас даже больше, чем людей или рядовых бойцов, то будем надеяться, что отряд не разбежится и не потеряется в ночи. Формально нами командует младший лейтенант Корбут. Он единственный «офицер», ну и старший по званию. Следующим по табели о рангах идёт старшина Саидов Саид Саидович, как его звать величать по паспорту я не в курсе, да и про настоящее звание не знаю, скорее всего оперуполномоченный или старший опер, но явно не рядовой, а офицерский состав. Джавдет при нём. Тот ещё отморозок. Ему человека убить, как высморкаться, причём не важно, свой он или чужой, лишь бы приказ поступил. Самый старший из сержантов – это я. Один из прибившихся к нам сапёров – сержант Петрович, вот только я так и не понял, отчество это, партийная кличка, или фамилие такой, как у Матроскина. Второй из сапёров – красноармеец Абрамов, зовут Кузя. Самый младший из сержантов – наш Андрюха, а дальше мои разведчики, все кто выжил и уцелел. Красноармейцы Ростов, Удальцов, Чеботарь. Баранова я всё-таки сплавил в штаб дивизиона, надеюсь, что ему повезло и он выживет. Не повезло Наливайко – пропал он в суматохе боёв. Совсем не повезло Джафарову – погиб смертью храбрых или «принял пулю на вздохе», и его смерть я сам видел, так что отомстим.

Через три четверти часа собираемся на временной базе в маленькой роще, ну как в роще, скорее в зарослях кустарника так как с деревьями тут напряжёнка, зато кусты разрослись и покрылись листьями. Какая никакая, а зелёнка. Договаривались через час, но время дорого, а нам нужно успеть напакостить, отойти с места диверсии, ну и сныкаться где-нибудь до рассвета. А дальше уже будет видно. Либо мы дождёмся контрудара 57-й армии, либо заляжем на днёвку, а следующей ночью пойдём на прорыв сами. Сегодня точно проскочить на запад не выйдет. Местность на этом направлении открытая, а вдоль дороги населённые пункты через километр-полтора и в каждой деревне гарнизон. Возможно это и не боевые подразделения, но чтобы нарваться, нам и взвода тыловиков хватит. Вот только потери мне сейчас не нужны, даже трехсотыми. Одно дело – какой-нибудь штаб разгромить, и совсем другое на снабженцев или мясников наскочить. Ну а если даже мимо тыловиков проскочим, то впереди нас ждёт немецкая пехота, занявшая оборону на линии фронта. Ну и своё боевое охренение, которое встретит ружейно-пулемётным огнём любого, кто приблизится к переднему краю со стороны противника. А мы даже пароля не знаем.

На скорую руку оборудуем отсечные позиции на безымянной высоте. Сюда мы и будем отходить в случае непредвиденных обстоятельств. На всё про всё у нас пятнадцать минут, за которые я успеваю отрыть окоп для стрельбы лёжа. А так как в этом месте была небольшая ямка, то и окопчик получился гораздо глубже, чем надо, да и бруствер я утрамбовал и сделал пошире, особенно в передней части окопа. И теперь мне ничего лишнего не отстрелят. Очень я на это надеюсь. Можно ещё две каски надеть, на всякий случай, но боюсь, голове будет тяжело. Закончив окапываться, делим отделение на две части и редкой цепью бежим к дороге запоминая пути отхода. По ним мы и будем ретироваться к своим норкам, чтобы директрису группе прикрытия не перекрыть и людей зря не растерять.

Занимаем очередные позиции и прикрываем сапёров, которые окаянствуют на шоссе, устанавливая трофейные тарелки с тротилом. Теперь остаётся только затаиться в засаде и ждать результат. Мелко напакостить и убежать – это не наш метод, у нас кроме мин ещё и гранаты есть, да и автоматического оружия хватает. Вот пулемётчики с МГ-34 и залегли в ста метрах от дороги, слева от нашей основной группы. Четверо прикрывальщиков с «дегтярём» забазировались на отсечных позициях ещё дальше в тылу, но это на всякий случай. После подрыва головной машины по-быстрому отстреляемся по остановившимся и скоренько убежим с места диверсии. Хорошо бы наливняки или грузовики с горючим попались. Работать по ним одно удовольствие. Громко, ярко и красиво. С бэка тоже громко, но опасно, да и не всякий боекомплект среагирует от попадания пуль. Автомобили с живой силой мишень доступная, но если мотопехоты окажется много, придётся убегать очень быстро. Для полноценной засады в душманском стиле нас слишком мало и с горами здесь напряжёнка.

Ждать пришлось недолго. Сапёры только успели отдышаться, как слева замелькали светляки фар, а чуть позже донёсся гул моторов. Хорошо, что не лязг гусениц, а то пришлось бы отходить не похлебав досыта. Мины установлены в шахматном порядке на ближней к нам стороне дороги, чтобы подловить колонну снабжения, а не транспорт с «трёхсотыми» или порожняк. Первая из них рванула под задним скатом головного грузовика и очевидно напугала водилу второго «опеля», который перепутал педальки и, выжав газ до полика пошёл на обгон. Хотя может и не перепутал, а действовал по обстановке и нарвался на вторую мину, окончательно перегородив шоссе. Шофёру третьей машины пришлось тормозить, но выпрыгнуть и убежать я ему не дал, открыв огонь по кабине. Цели распределены заранее, наша группа работает по началу, пулемётчики по хвосту колонны, если она короткая, или отсекают с середины, ежели этот хвост далеко. Сапёры из своих карабинов стреляют по бензобакам, пытаясь угробить технику, мы с Андрюхой бьём по кабинам и тентованным кузовам, уничтожая живую силу.

Что-то в центре колонны ярко заполыхало, видать пулемётчики нашли грузовик с горюче-смазочными материалами, и на дороге стало светлее. Алярм и паника среди мечущихся теней – это хорошо, но зарываться не стоит, колонна нам не по зубам. Мы только голову тормознули, кончик хвоста я так и не заметил. Добиваю третий магазин, смена и команда.

– Отход! – Которую приходится дублировать жестами и хлопками по плечу, отсылая увлёкшихся бойцов в тыл.

В результате Андрюха бежит в сторону пулемётчиков, так как до них хрен докричишься, а я прикрываю отход своей группы. Вот только припадать к земле приходится всё чаще и чаще. Ответный огонь со стороны противника стал плотнее, и пули не просто свистят где-то там, а проносятся над головой. Умом я понимаю, что фрицы стреляют наугад, но инстинкт самосохранения заставляет склоняться ближе к земле и собирать ползуниху. А когда замолчал наш пулемёт, гансы совсем осмелели и намылились преследовать обходя с левого фланга. Теперь уже не до ползунихи. Сломя голову несусь к высотке, чтобы занять позицию и успеть снарядить магазины. Походу мы нарвались не на тыловую колонну снабжения, а на боевое подразделение.

– Петрович, ко мне!.. – зову я сапёра, плюхнувшись в ямку на высоте и чутка отдышавшись.

– Здесь я. – Проворно подползает он слева.

– Дуй на юго-восток и заминируй просёлок, который выходит к нам в тыл. – Показываю ему рукой направление. – Пешком немцам нас не догнать, а на машине легко. После чего отходите в рощу, там встретимся.

– Понял, командир. Только нечем минировать. Две последних тарелки на дороге поставили. – Виновато смотрит он на меня.

– Придумай что-нибудь. Лишь бы грузовик не прошёл, а от пехоты мы оторвёмся и на себя отвлечём. – Внушаю в него уверенность взглядом и спокойным голосом.

– Есть заминировать просёлок. За мной, Кузя. – Кличет напарника Петрович и, подхватив вещмешок, бежит в указанном направлении.

Пока есть возможность, набиваю пустые магазины к эмпэхе, наблюдая за полем боя. На фоне зарева от пожара вижу, как наши бойцы отходят перекатами, периодически залегая и прикрывая друг друга. Пулемёт уже не стреляет, Чеботарь его просто несёт. Андрюха переключился на одиночный огонь. И только Удальцов отбивается короткими очередями из трофейного автомата. Фрицы на рожон не лезут, но уверенно наседают, сокращая дистанцию и стреляя на ходу. Как минимум пара отделений, судя по количеству ручных пулемётов, хотя может и взвод, а этого нам уже за глаза. Не очень понятно почему немцы не запускают осветительные ракеты, уж чего чего, а этого добра у них навалом в отличие от нас. Да и ведут себя как-то слишком уверенно, не суетясь. Из автоматов от пуза никто не стреляет и «алярм» не кричит, раздаются только короткие очереди из пулемётов и редкие щелчки карабинов. Преследователи, поначалу заходящие на нас с левого фланга, смещаются вправо, отжимая «дичь» от шоссе. Флаг в руки, как раз нарвутся на основную группу прикрытия и будет им счастье.

Наконец-то последний из отходящих перевалил через гребень высотки. Вот теперь повоюем. Во всяком случае, на время превратимся из дичи в охотников. Главное, отсечь хвост, а то до спасительной рощи бежать ещё целый километр, а это самая паршивая армейская дистанция. Так что хвост желательно уничтожить, либо нанести преследующему подразделению фрицев фатальные потери. Готовлю к бою «карманную артиллерию» и жду сигнала. Младший лейтенант Корбут командует группой прикрытия, ему и карты в руки.

Сначала шипение а затем яркий свет осветительной ракеты заставляют зажмуриться, так что в бой я вступаю чуть позже основной группы. Конечно, можно было подпустить фрицев ещё ближе, и открыть кинжальный огонь из всех стволов, но ночью не очень-то определишь, где эта дистанция, тем более противник не спешит себя демаскировать выстрелами и другими «противоправными» действиями. Зато теперь хорошо видно, кто где находится, а вот чем всё это закончится, будемо поглядеть. Жму на спусковой крючок, стараясь выцеливать фигуры, возникающие в моём секторе стрельбы. Сто метров для пистолета-пулемёта далековато, но возможно кого-то и зацеплю. С калаша наверняка бы попал, а тут лотерея. Так что стреляю короткими очередями, экономя боезапас, который отнюдь не резиновый. Подберётся противник ближе, тогда и буду действовать по обстановке, тем более фрицев добавилось, судя опять же по ручникам, которых уже четыре, а ведь могут и ротный миномёт подтянуть, и тогда нам совсем кисло станет.

Несмотря на экономию, первый магазин закончился очень быстро. Меняю его наощупь, пытаясь засечь новые цели. Фиг вам, на месте цепи только непонятные бугорки, и разобрать что это, труп, кочка или живой зольдат не представляется возможным. В общем, без гранаты не разберёшься, но далековато ещё до фрицев, не добросить. Ракета почти догорела, готовлюсь стрелять по вспышкам от выстрелов, тем более гансы перестали стесняться и открыли ружейно-пулемётный огонь уже всем подразделением. Переползаю левее и молочу длинными очередями в основном наугад, после чего возвращаюсь в свою родную ямку, в которой гораздо уютнее и пули с противным чавканьем не впиваются в бруствер, хотя и свистят над головой.

Я нахожусь практически в центре позиции, а так как сапёров я послал на дело, то мне приходится за троих крутиться. Группа прикрытия справа и там полный порядок, но могли бы и подсобить. Левый фланг наступающего противника они уже хорошо проредили и прижали к земле, в центре фрицы просто отстреливаются, зато правый фланг начал шевелиться. Хотя и короткими перебежками, но сокращать дистанцию. Не могу понять, что там приключилось, моих там трое, да ещё с пулемётом, но он почему-то не стреляет. Бежать и помогать бойцам добрым словом нет времени, поэтому приходится поддержать их огнём из пистолета-пулемёта, сместив сектор стрельбы влево. Тем более люстра на парашюте снова подвисла над полем боя и перебегающих стало отлично видно.

Результат не замедлил сказаться, и уже через несколько секунд лежу в своей норке, вжимаясь в землю, и желаю превратиться в мышонка. Укрытие стало очень неуютным, так как пули не просто засвистели надо мной, а практически срыли бруствер, засыпая меня грунтом. Ведь как чувствовал, что экономика – это не наш метод, потому и опустошил магазин длинными очередями, обжигаясь о цевьё этой железяки, нырнул за новым и уже не успел сменить позицию. Немецкий пулемётчик сосредоточил на моей стрелковой ячейке огонь своего машиненгевера, да и не только он один. Так что пришлось лежать и ждать, когда у фрица кончатся патроны или заклинит ствол, надеясь на вещмешок в изголовье и на стальную каску, прикрывающую дурную голову от умной пули.

Я так и не понял, что со мною случилось, но только переданную по цепи команду – «Гранатой, огонь.» – слышу сквозь звон в ушах. Переворачиваюсь на спину и, скрутив колпачки, швыряю обе «колотушки» в сторону противника. Следующую команду – «Отход» – передаю и выполняю на автомате, перезарядив оружие и подобрав вещмешок. Бежать почему-то не могу, ковыляю как пьяный, неуверенно переставляя ноги и боясь упасть, потому что планета очень сильно притягивает мою голову. Сделав очередной, но неудачный шаг, я всё-таки не справляюсь с земным притяжением и достаю лбом до поверхности. Хорошо, что под ногами простой чернозём, и от «асфальтовой болезни» я почти не пострадал. Подумаешь, нос оцарапал, зато руки ноги не поломал. Вот только без посторонней помощи встать я почему-то не смог и окончательно очухался уже в «зелёнке».