Текст книги "Клан – моё Государство 5"

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)

Глава 3

Начальник контрразведки внешней разведки внимательно выслушал Ивана Рыбкина. Они друзьями не были, просто работа секретарём Совета безопасности их свела. На переговорах с руководством Чечни Рыбкину было нелегко лавировать из-за множества подводных течений. А информации из стана чеченцев получить было невозможно. Такую информацию поставлял начальник контрразведки. Когда ты знаешь о внутренних событиях, они невольно начинают тебя уважать, ибо чувствуют, что ты во все оружии. Чеченцы к Рыбкину относились как к человеку достойному, пытающемуся решить проблему взаимоотношений с Москвой, прекрасно понимая, впрочем, что не от него в конечном итоге зависит мир.

– Иван! Я с этим человеком встречусь. Обязательно. По возможности быстро. Концерн такой существует не на бумаге. Это мощнейший механизм, за которым масса металла и новейшие технологии по его извлечению. Мы проморгали за суетой многое. Очень многое.

– Они серьёзные люди?

– Не сомневайся. Думаю, что за такими будущее. Приглашение их прими. К ним наведайся. Но прежде я с этим человеком встречусь. Он не юрист. Такой фамилии нет в списках получивших образование. Ты ему об этом не говори и не намекай, что о его обмане знаешь. Не всё есть ложь.

– А кто он тогда?

– Не пугайся, но это шпион.

– Такого мне как раз и не достаёт!! Связаться со шпионом.

– Чего ты дрейфишь!! Я с ними каждый божий день встречаюсь и ничего.

– Так тебя я в Лефортово не видел!

– Ты был там, потому что на тебя упало подозрение. И оно не могло не упасть. Спасло тебя только то, что нет твоих подписей на документах, а не то, что ты не брал. Мог подписать бумажку невзначай, под неё прыткие уперли бы миллионы и пойди, докажи, что с тобой не поделились.

– Согласен. А какая ложь – ложь?

– Упрямый ты мужик, Иван. Он конечно юрист. Ибо лучше него в этой стране законов никто не знает. Тебе о нём вообще не надо ничего знать.

– Контакт с ним – тень на мою голову.

– Все шпионы делятся на две категории. На наносящих вред стране своими действиями и не наносящие вреда. А информацию собирать шпион обязан. Это аксиома.

– Он не наносящий, так?

– По стечению обстоятельств – да. Хоть по нашим данным работает в стране давно и качественно. Опытный сборщик стоит больших денег. Верь мне на слово. Фамилии он берёт себе от потолка. За день может побывать в ста шкурах. Если его задержать, он сбежит и уйдёт в нелегал, откуда его не вытянуть.

– Предлагаешь мне к нему в доверие втереться?

– Иван!! Такие на пушечный выстрел не подпускают никого к своему доверию. Это у него профессия втереться к людям, а не у тебя.

– Значит, он меня подцепил?

– А это показатель его ума. В приёмной вы вместе оказались случайно, однако, он психологикой генерального купил за три копейки, и ты невольно из стороннего встал в цепь им просчитанную. Но это не одноходовка. Такие умеют извлечь выгоду из всего. Он любого на твоём месте так бы окрутил и выгоду свою получил. Объяснить тебе не смогу. Это умение получать нужную информацию из пустячного разговора, из мелочёвки.

– Профессионал?!

– Так! И профессионал тени не бросает. У него, как у дьявола, нет тени. Он к генеральному записался официально. Ну, по липовым документам, так что ж?! Да вот беда, поданные им бумаги действительно прошли все положенные регистрации.

– Так мне соглашаться или нет?

– Директором в их представительство – да. Обязательно. Дело там огромное. Официальное по всем пунктам. Без сучка и задоринки. Вот съездишь и всё увидишь сам.

– Потом я с ними буду сидеть в одном лагере. Так!? Когда их президент прикажет прижучить.

– Он их не сможет достать.

– А меня, как там на их жаргоне: паровозом.

– Иван! Я точно знаю, что Кутергина убили. Сделали это в Кремле. За что не скажу. Только концерн этот к убийству не имеет никакого отношения. Абсолютно.

– Но повесить хотят на них. С помощью президента.

– Слухи о причастности концерна к убийству, положим, могли пустить они сами. Ты где-то о таком концерне раньше слышал?

– Нет.

– А о нём в столице никто не знает. Тут шлепают министра, старого друга президента, они подползли и светятся. О них сразу пишет пресса, телек надрывается, а потом выясняется, что это честные и деловые люди, очень порядочные, на которых плохие дяди хотели бросить тень. Тут же выясняется, что у них огромное дело по масштабам, да ещё в России не виданным. Где конь!!! Подать белого коня!

– Шутник.

– Я на тебя не обижаюсь. Слово тебе даю, что президент на этот концерн положил сто раз.

– Как мне вас встречать?

– Позвони ему и попроси приехать в наш подмосковный центр.

– А не даст согласия?

– Тогда на второй день позвони и пригласи к себе домой. В гости.

– К себе не стану. Мне потом жена покоя не даст.

– Извини! Домой тебе гостей не надо. Это она верно подметила. Пригласи в кафе. Но я тебе сразу скажу, что он приедет в центр.

– Не побоится?

– Думаю, что нет.

– Ладно. Когда ему назначить?

– Завтра утром. К 11.00 пусть подъезжает к воротам.

Иван Рыбкин позвонил. Ему ответили, но при этом попросили спуститься вниз и взять документы концерна для ознакомления. Он не стал противиться. Только одна мысль не давала ему покоя. Почему для представительства выбрали его. Вскоре ему дошло, что его имидж человека уравновешенного, спокойного сыграл главную роль.

Левко ждал у проходной подмосковного центра внешней разведки, куда подъехал к 10.30. Сидел в машине, курил и ждал прихода офицера сопровождения. Он знал, что смерть Кутергина была оформлена не без участия ВР и, что она была им необходима по внутренним причинам. Виной смерти был сам президент, который перестал соблюдать взятые обязательства.

Наконец за ним пришёл офицер охраны и повёл его в здание. Они спустились лифтом в подвал. Все секреты пытаются спрятать именно в глубину, под землю. Это принято во всём мире. Как считается, в бункерах хранятся великие секреты и тайны, способные перевернуть мир. И это не обывательские разговоры. Это правда. Но не вся. Самое важное, как бы мы не хотели, хранится в головах людей, имеющих доступ к секретной информации, и заменить это суперхранилище на подземелье ещё никому не удалось. Из мозгов информация имеет тенденцию утекать. Серое вещество не умеет быть ячейкой полного и вечного хранения. Есть только один способ заставить его её не распространять. Дать ему по голове до степени дэжавю. Амнезия может лишить человека памяти, но и она не в силах воспрепятствовать исходу имеющейся информации из мозга. Ну, вдруг больной амнезией начнёт рисовать секретные чертежи?! Носителя лучше всего умертвить и для полной гарантии превратить его плоть в пепел.

На нижнем уровне Левко ждали. Двое. Лицо начальника контрразведки внешней разведки секретным не было. Его знают многие в мире, и все точно знают, чем этот человек занимается. Второго Левко не определил. В картотеке тот не значился. Он был сильно бледен, и это дало возможность определить, что человек долгое время провёл вне солнечного света. "Крыса". Так его назвал для себя Левко. Они прошли втроём по коридору в помещение.

– Присаживайтесь!– предложил начальник контрразведки.

Левко занял кресло по правой стороне от входа.

– Представляться не будем. Запись в этой комнате исключена. Микрофонов ни у вас, ни у нас на себе нет.

– Меня этот вопрос не занимает,– ответил Левко.– Как поступим? Кто начнёт диалог?

– Мы хотели бы выслушать вас.

– Хорошо. Тогда я сразу быка за рога. Нам не нравится игра в поддавки. Шашки на шахматной доске – это детский "чапаев". Выигрывает начавший первым щелкать по костяшкам. Объяснений нам тоже не надо, мы в курсе, как и почему это произошло. "Большой кабинет" – не место для исполнения. Я выражаюсь понятным вам языком?

– Вполне.

– Будет лучше, если вы проведете работу, направленную на то, чтобы концерн остался за чертой слухов. Как вы это сделаете – вам решать. Но это ваш мусор, вам его и убирать. Мы не виноваты, что ваши действия оказались неподготовленными и не просчитанными. Плохой они дали эффект.

– Это ваша точка зрения?– спросил начальник контры.

– Да. Вы не имели права идти на такой шаг, не согласовав свои действия со всеми, кого могли коснуться последствия, о чём я вам довел выше, или вам надо менять место работы, потому что так не делают.

– Я не собираюсь перед вами распинаться в оправданиях и объяснениях,– начальник контры немного нервничает,– что произошло, то и случилось. Ваш концерн это касается. Всего предусмотреть нельзя. Слухи мы опровергнем в ближайшее время, и тень на вас не упадёт. Мне интересно одно. С каких пор вас стал волновать собственный имидж? Да ещё по таким пустякам.

– Речь не об имидже. Он необходим политикам, а мы не деятели этой сферы. Тень ложится на официальное дело, которое мы патронируем. Вы чувствуете разницу? Нам не безразлично, что по этому поводу станут судачить простые граждане. Но они работают не в лавочке наемных убийц.

– Не станете же вы отрицать, что крайность бывает необходимостью?

– Я с вами соглашусь. Так случается. Но напомню, что вы не жену застали с любовником. Происходившее можно было предусмотреть и элементарно воспрепятствовать повороту.

– Это так,– соглашается начальник контры.

– Наше официальное дело необходимость для страны по ряду важнейших направлений.

– Вы требуете гарантий?

– Нет. О своем мы позаботимся сами. Гарантии нужны вам от самих себя.

– Значит, настаиваете на плате?

– Говорить о деньгах не надо. Они нам неважны.

– Хорошо. Мы готовы оказать вам услуги. Речь об этом?

– Тогда запоминайте. Мы взяли на себя обустройство авиации. Главком восстановлен и это плюс. Он на своём месте. Это наше мнение. Ещё мы готовы поставлять в общую кассу развития металл. Хотим вывести несколько спутников общего назначения для пользования. Взаимного. Вы это собой можете прикрыть?

– Можем.

– Отлично. Есть ещё один вариант касающийся вас непосредственно. Мир трещит по швам. Остановить это пока никто не в состоянии, а посему надо страховать свои авуары. Надёжней золота нет ничего.

– Ваши предложения о добыче?

– Вам надо помочь нам пробить во власти создание в зоне действия концерна частного лагеря. Для отбытия наказания элиты. Тысяч на двадцать. 50% пойдёт в госказну, а 50% разделим с вами пополам. Нечего им прохлаждаться. Пусть поработают на создание того, что развалили.

– На это уйдёт много времени.

– На согласование?!

– На обустройство лагеря.

– Там уже готовы принять первую партию в две тысячи человек. Заявка и документы у губернатора Хабаровского края. Список лиц тоже у него. К осени будут готовы к приему остальных. Оборудование на шахты доставлено. Не надо медлить, надо подтолкнуть поезд и он покатится. Тем более, что вам это необходимо.

– Мы не нищие. Подстраховались.

– Страховка, уважаемый, не всегда срабатывает. Надёжность, о которой вы хвалитесь, может статься мыльным пузырьком, если вовремя не позаботиться о подкреплении. Что вы запоете, коль в Европе грянет кризис, аналогичный североамериканскому?

– Этого нам не хочется.

– Господин Пороховщиков, а мы с ним знакомы, ваш человек в прошлом, как теперь говорят, вольно определяющийся, свой капитал осадил под выгодное дело. Весьма прибыльное.

– Мы в курсе.

– Капитал прошёл через банк, который кредитует наш северный проект. Так что, господа, впрягайтесь. Отсиживаться в глухих закутках не время. Мы можем с вами хлестаться до смерти и в конечном итоге друг друга извести на нет, но, думаю, вам не будет льстить, если на место, которое мы не поделим, припрутся японцы или китайцы.

– Ну что!!?– начальник контры оглядывается на бледного.

– Об этом стоит позаботится. Стоит,– мужчина щурит глаза и договаривает:– Я лично не вижу ничего плохого в желтых, оставим этот вопрос в стороне. Его придётся решать нашим последователям, если они будут, тут вы правильно подметили. Ваши предложения мы готовы принять.

– У вас хорошие отношения с Иваном Рыбкиным,– Левко показывает обоим на часы.– Мне пора, господа. Мы его не уговариваем, но предложили в нашем офисе в столице главное место. С ним можно работать. Для вас это пункт приемки, для нас пункт отправки. Подписывать ему ничего не надо будет. Чисто представительские функции. В официальном деле без таких, как он, не обойтись. Он вас устраивает?

– Вполне,– отвечает бледный.

– Вы всё увидели во мне, что хотели?– спрашивает Левко у бледного.

– Не смог. У вас неизвестная мне система защиты. Очень активная. Другое программное обеспечение,– мужчина вытягивает губы в подобии улыбки.– Почему вы не делали попыток проникнуть ко мне?

– Я не коллекционирую чужих секретов, но люблю раскрывать тайны. Ваше постоянное пребывание в подвале пагубно скажется на здоровье. Разговоры о приборах считывающих из мозга – придумки дилетантов. Мозг сканировать нельзя. Чтобы прибор мог это сделать, надо чтобы он превосходил объём способный поместиться в голове на четыре порядка. Дальше сами считайте. Всё, господа. Мне действительно пора, а то разлетимся как вороны.

– Прошу вас!– начальник контры встал и указал на дверь из комнаты.

Он пошёл вместе с Левко до лифта, где передал его офицеру и на прощание слегка кивнул. На этом встреча закончилась.

Начальник контры вернулся в комнату.

– Как он тебе?

– Это и был "внучок" Скоблева по имени Левко?– спросил бледный.

– Он.

– Хороший тип. Он не дал мне себя даже обмерять. Дал только одну вещь.

– Что?

– Он нейтрал. У него нет ни отрицательности, ни положительности. Это, впрочем, не значит, что он вне понимания добра и зла. Просто в нём, наверное, это сильно размыто до необходимых возможностей по обстоятельствам.

– Но сильный?

– Сильней меня.

– На много?

– Достаточно для того, чтобы понять мои способности к сканированию и воспрепятствовать этому. А я не могу с уверенностью сказать, что сделай он шаг в меня, смог бы его сдержать.

– Его принадлежность можно определить?

– Нет. Кто его готовил я не смогу выяснить. Есть две доминанты, то бишь, поверхностные грани, находящиеся вне кольца защитного поля. Языки. Английский, что не есть принадлежностью к этой нации. Второй мне не встречался. Совсем чужой язык.

– Как это можно через глаза определить?!!

– Я ещё ни разу в жизни не ошибся. Или ты мне не веришь?

– Да что ты!! Просто не могу осмыслить. Если б не ты, то Гершвин до сих пор уносил бы данные в США, и мы бы его не подцепили. Слушай, может он прав? Не надо торчать в этом бункере. Может, твои страхи напрасны? Даже если просканируют, ну что с того?!!!

– Как ты не понимаешь! Когда это делают люди, то сразу чувствуешь. И объект установишь. А где гарантия, что хитрый прибор при сканировании не обеспечен связью со спутником? И с железяки снять принадлежность тоже нельзя. Мне риск надо исключить полностью.

– Ты проверял многих. Такие, как он, ещё есть?

– Такого набора нет. Не попадались. Много лет назад я в посольстве Германии в Москве был на приёме. Сопровождал Громыко в качестве переводчика. С их стороны был похожий, но не такой сильный. Чёткий немец.

– Установили его?

– Пытались, но не вышло. Исчез и больше нигде не зафиксирован.

– Он приезжал сканировать?

– Ответить тебе не могу. До моего появления там он успел, наверное, что-то, но при мне сразу выключился.

– А этот?

– А этот нет. Было ощущение игры. Ответь на вопрос, и я тебе открою дверь. Я не ответил. Надеюсь, что тебе ясен смысл сказанных им слов. Они в курсе расстановки сил в стране и при этом не сильно настаивают с нашим привлечением. Его приход к нам был связан с простым уведомлением. Он несёт функцию и требует всех, кто есть в нашей стране, об этом предупредить. Был прав Нуралиев, когда на совещании аргументировал наше невмешательство. Нам надо было выждать, чтобы они сами стали улаживать проблему с Кутергиным. Хоть немного, но осветили бы себя, а мы бы остались в тени. Зря мы с ним не согласились. Зря.

– Но и страшного я ничего не вижу. Ты же в курсе, что этот Кутергин был маньяк похлеще Гришки Распутина и терпеть его выходки никто уже не хотел.

– Ещё одно я для себя сейчас выяснил.

– Что?

– Этот молодой человек имплантант.

– Может инопланетянин?– шутит начальник контры.

– У него нет генных способностей. Ему их имплантировали. Делал это человек очень умный. С совершенной степенью развития мозга. Отсюда мои подозрения в том, что он имплантант самообучающийся. По программе.

– А программа обычного обучения с пелёнок такого не даст эффекта?

– Никогда.

– А вот те программы, полученные от фирмы Панфилова?

– Они уникальны, но… В какой-то момент ученика всё-таки имплантируют. Дар такой, как говорят, от Бога. Бывает один на сотню миллиардов человек.

– Инкубатор!?

– Возможно. Где он чаще всего бывает?

– У Скоблева. Но был период, когда отсутствовал. Лет пять. Появился снова недавно.

– Подготовь мне неприметную автомашину. Придётся вылезти. Надо ещё кого-то выявить для подтверждения наличия инкубатора. Если такой есть, то все мы под колпаком. Поголовно.

– Опасно ли это, в сущности?

– Это сектор, в который пытались войти многие, но запутались и превратились в шарлатанов, поверив в ложные вещи. Кто-то сошёл с ума, кто-то стал изготовлять приборы, но поскольку механику эту никто верно не просчитал, сдохли в самих себе. Истина там в чём-то простом, но сложном. Иногда мне кажется, что мой мозг отдельно от меня живущий организм, и он знает всё обо мне, времени, окружающем пространстве, событиях прошедших и предстоящих. Когда иду в себе, приходит страх. Такой силы, что я останавливаюсь у черты невидимой как вкопанный. За ней кто-то есть. Возможно, это смерть.

– Мозг самоубийца?!

– Скорее чистильщик. Безгрешных пропускает, а грешников пускает в расход.

– Оставь свои эксперименты на время. Надо сосредоточиться на этом деле. Как?

– Хорошо. Я не стану ходить в "свой" лабиринт. Ради дела я готов на всё.

Левко ехал от центра внешней разведки и сопоставлял.

"Сашка будет приятно удивлён, когда узнает, что в подвальчике ВР проживает Лого. Вот словечко тоже ввёл в обиход. Мне сказал, что для юмора. Ну и верно. Ведь как назвать человека, имеющего способности влазить в чужую башку, значения не имеет. И ещё Сашка был прав, когда приказал закодировать от проникновения всех, кто был с нами в плотных контактах. Теперь Лого ВР будет пытаться ещё кого-то найти. Через людей Скоблева и Панфилова. И там напорется на запрет. Что он подумает? Зная, что я в этих конторах не гость, свалит всё на меня. Интересно, насколько он азартен? Его должен привлечь мой мир. Старики в Тибете говорили, что дар от природы можно развить, но если его нет, зря не тужься, станешь горбатым. А Сашка им доказал обратное. Они обсудили и сказали ему, что он превзошел создателя и стоит у него за спиной. Не у ног, не сбоку, а за спиной. Тогда мы где? Его ученики. Ведь мы все в нём. Мне надо позвонить Ивану Рыбкину".

Левко набрал номер на мобильном телефоне. Долго не поднимали. Наконец трубку поднял сам Рыбкин.

– Я еду со встречи. Мы там обо всём договорились. Ваша кандидатура на пост представителя концерна согласована с моим директором. Люди в ВР тоже заинтересованы и против вас ничего не имеют.

– А когда я смогу поехать на место и всё посмотреть? Уж больно всё в документах выглядит нереально.

– Время зависит от вас. Как вы будете готовы, звоните мне и на самолёт.

– Я лёгкий на подъём. Старая привычка. Могу завтра.

– Машина будет у вашего подъезда в девять утра. Самолёт взлетает в 11.30. Рейс на Якутск. До встречи!

– До свиданья.

"Быстро он реагирует! А что? Всё правильно. На его месте любой поступит так же. Для него это верный шанс вернуться в политику. Раньше он в ней был не на последних ролях, а сейчас простой пенсионер, которому никто руки не подаёт. Мы их заставим с ним здороваться. Обязательно. Не сможет власть его обойти и объехать. Не сможет".

Левко набрал номер Скоблева.

– Привет, дед!

– Что тебе, внучок?

– Дед, я завтра утром улетаю, как ты со мной проветриться?

– Куда швартоваться?

– В Домодедово. На Якутск.

– Буду.

– Прихвати с собой двоих ребят покрепче. Можно троих.

– Для чего?

– Со мной Рыбкин летит, а я обратно не полечу. Если он там даст согласие быть представителем концерна в Москве, то надо будет ему обеспечить охрану по полной программе.

– Его хорошо знает Миша Панкратов. Он был у него за старшего при поездках в Чечню.

– Поговори с ним. Предложи. Если он согласится, дай ему право подбора людей.

– Хорошо, внучок. Думаю, что он будет рад. Он тут у нас сильно мается. Места найти не может.

– Ещё, дед, пусти вокруг зданий съёмку. Один человек хочет пощупать мозги у твоих ребят. Мужик тайный и фото надо кровь из носа сделать.

– Уже снимают.

– Тогда усё.

– Бывай.