Текст книги "Клан – моё Государство 5"

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

– Тогда вопрос к тебе. Ты нам открывал, значит, умеешь это, а нам эту способность не передал. Почему?

– Чтобы вам открыть, пришлось грузить мозги. Такое условие есть и у старцев. Видел, какой перечень в их пути?

– Ага! Ты нам открывал объемностью информации, а они бессчетным чтением одного и того же материала, как бы заполняя пустые ячейки мозга. Так?

– И если не достигнешь нужного объёма – при кодировании получится прибацанный дебил, а по народному – "блаженный", иногда и зомби. Ячейки, которые при раскрытии пустые были – разряжаются, как при размагничивании. Вот в компьютере есть оперативная память…

– Я въехал. У них узкий канал, и у нас в сравнении с ними, целый диапазон.

– И это ощутимая разница. Они во мне это увидели. Глазки у них заблестели, ярко так. А вот почему кодировать вам не передал, так это уже не от меня зависит. Я вас научил пользованию, доказав тем самым, что это элементарно при ряде условий. Но это не эксперимент. Я пошёл на этот шаг, уже точно зная результат.

– Гены?

– Да, Левко. Это гены. Мне Кан не оставил методики. Я же, как предполагал. Вот я их прокодирую и они поимеют то, чем обладаю я. Хрен в жопу. Не вышло. Стал выискивать и дошёл. Нужны способности от природы. Только обладая определёнными качествами, сможешь передавать это другим.

– Какие это способности?

– Их три. Масса мозга. Первая плюсовая крови. Отсутствие умственного плоскостопия.

– Последнее расшифруй!? У меня об этом нет в голове.

– Это мой собственный термин. Обозначает момент мозгового восприятия через зрительный нервный канал глаза. Проще – реакция на свет.

– Угу,– бормочет Левко.– А группа крови?

– А от группы и резуса зависит снабжение клеток мозга кислородом и питательными веществами. Так вот только первая положительная доставляет в мозг диметазмагнитиды.

– Блядские разрядники! Да?

– Их.

– Поэтому всех кого ты подбирал, имеют эту группу?

– Про объём информации я знал. Про группу тоже. А вот про реакцию на свет!!? Этого точно не знал. А её проверить можно с помощью томографа. Из ста сорока миллионов прошедших обследование детей не выявлено блуждания.

– Фьюить!!

– Вот тебе и фьюить. Оно от рождения до смерти. Этого нет ни у одного из моих братьев, и у их детей нет, и у детей их детей нет, и у внуков нет.

– А у твоих детей?

– Тоже нет.

– Слушай! А у Кана ведь не было томографа? Как же он это в тебе определил запростачка?

– А это просто, если в тебе есть дар посвященного. Он видел и всё. Я тоже вижу, есть это в человеке или нет. И внимания на это я не обращал, потому что мне в жизни никто с блужданием не встречался.

– Для этого поиска ты и организовал томографы в роддомах?

– Поиск надо вести и ускорить. Это качество помогает тебе в работе?

– Чтоб ты знал как?!!! Заходишь в маркет, и видишь, что вот та симпатяжка уже кипятком писает, так тебя по всякому хочет,– Левко хлопнул Сашку по коленке, и они стали хохотать.

Подошёл Гришаня.

– Бать! У меня зуб совсем шатается.

– Покажь!

Гриня выставил на просмотр свои зубы и лишился сразу двух. Сашка их вырвал в одно мгновение. Гриня даже не успел ойкнуть.

– Зубы мамке снеси,– Сашка вложил молочные в ладонь сына,– и кровь сплевывай. И языком в ранки не лезь.

– Угу!– Гриня побежал по дощатому тротуару вприпрыжку и при этом весело орал, махая руками:– Ма! Ма! Мне папка зубы вырвал! И совсем не больно.

– Саш! А может не от генов. Во мне сомнения.

– Кровь от генов. Объём мозга в башке тоже. С блужданием могут быть сомнения. Так и у меня уверенности на все сто нет. Многое мы ещё о своём мозге не знаем. Я даже от ядра клетки двигался. Зрение же не на пустом месте появилось. А нерв этот блуждающий не рудимент. Это какая-то добавка к основному.

– Кошки, совы, летучие мыши?

– Кошачьи. У них основной зрительный нерв переносит от сетчатки как слабые, так и сильные колебания. Но он со временем модернизировался. А у человека наоборот. Нерв мог быть изначально, но за ненадобностью исчез. А мог и не быть, почём мне знать. Не надо было садиться у костров. Я даже родню по матери разыскал, но и там по этому показателю пусто.

– Вот этот нерв глаза подвальщика из ВР и показывают?

– Нет. У него нет блуждающего нерва. Просто у него взгляд посвященного и он не кодант. Скорее всего, это вундеркинд, попавший кому-то на глаза из опытных и грамотных людей спецы. И видимо в детстве. Объём ему дали, и он сам раскрылся, но однобоко, потому что ему паковали так специфически.

– И в таком варианте для меня больше сомнений, чем истины. Мне Терентий говорил, что у вас были давние уходы. Двоих. Может, из них кто-то обладал?

– А тебя розыск куда привёл?

– К отцу Коли Крючкова. На нём всё и оборвалось. Кто, где, когда? Осталось только догадки строить. А для младшего Крючкова оказалось новостью, что его отец был "чужак". Ты его отца видел?

– Да. Он не обладал блужданием, но был посвящённым. Ну, а те, кто его готовил – иди найди.

Из дома вышла Елена в накинутом на плечи платке. Прошла по дощатому настилу и села рядом с Сашкой. Он её обнял и спросил:

– Уснули?

– Девки и младший давно, а эти что-то рисовать затеяли. Я вам в зале постелила. Посижу?!

– Да мы не о секретном,– Сашка её слегка стиснул.

– Любаша Снегирёва была у меня в обед. Просила, чтобы ты её мужика отпустил на лето.

– Левко. Ты мимо шахты пойдёшь, передай. Пусть сворачивается, а то баба истосковалась.

– Передам. Как она?– вопрос Левко был ни к кому, но ответила Елена.

– За девять лет одиннадцать детей, но по ней не скажешь.

– Гены легли в масть,– Сашка усмехнулся и ущипнул жену за бедро.– Везет же некоторым.

Елена на это не отреагировала, только плотнее прижалась.

– Я её отца, Панфутия Ивановича, вспоминаю,– Левко наклонился вперёд, чтобы Елене было слышно,– всё время по-доброму. В школе в Ходорках старший Снегирёв учится. Ну, копия дед, надо же так природе сделать.

– А он один на него похож,– ответила Елена.– Шесть остальных в Снегиря. Один к одному. А девчонки ни на кого не похожи. Мы с ней как-то зимой разговорились, так она пошутила, мол, последняя будет в меня и бабку для расплода. А ты её давно видел?

– До женитьбы и видел. Зимой 1993 года,– Левко выпрямился.– Прав ты, Саня. Быстро времечко скачет. Ой, быстро!

– А оно мне как бежало, если б ты знал?!– Сашка тяжело вздохнул.– Я же шёл в одиночку. Сам. Ощущение было такое, что не успеваю нигде. Ведь у меня не шесть рук и ног, да и голова одна.

– Переживал?– спросил Левко.

– Не то слово. Когда первые пришли из школы, им было по шестнадцать. Они стояли передо мной, их было четверо, я на них смотрел и плакал. Янг мне тогдашнюю слабость до сих пор вспоминает. Вот смотрел я на них и думал: "Бог мой, какой же я гад и подлец, что этих ребятишек без их желания втащил в своё дерьмо". Мне от этого чувства было очень больно.

– Саш! Я троих только знаю. А четвертым кто был? В картотеке нет. Может он в нелегал ушёл?

– Его, Левко, уже нет в живых. Он попал в катастрофу. В 1988 году ЦРУ прицепило бомбу к самолету, чтобы потом свалить всё на Северную Корею. Мы тогда вчетвером оплатили всю цепочку. Пятнадцать лет прошло. Его звали Рахим. Он работал в азиатском котле: Гонконг, Тайвань, Таиланд, Филиппины, Индонезия. Ещё его смерть унесла тайну, которую не отыскать. Он позвонил Янгу из аэропорта и сказал, что нашёл кого-то и по телефону об этом говорить не может. И на этом всё.

– А кого он искал-то?

– Да никого он тогда не искал. Просто кого-то встретил случайно и опознал. А кто это был?!!– Сашка развёл руки в стороны.

– Самолёт?!

– Он развалился в воздухе на высоте восемь тысяч метров, и его обломки опустились на глубину четырёх.

– Где можно на него получить данные? Я поищу. Он был посвящённым?

– Был. Данные возьми у Лин Ши. А у тебя много времени свободного?

– Времени мало, но выкрою.

– Пошли спать,– предложил Сашка.– Мне рано утром ехать на другой посёлок.

– А мне топать,– Левко встал первым с лавки.– Пошли.

Глава 7

В тайге на привале к Левко подошёл брат Сашки Алексей.

– Хорошо бегаешь! Почти как Санька,– Лёха присел на корточки.

– Навык потерял за десять лет, потому и почти,– ответил Левко, пожимая протянутую руку.

– На шахту?

– Забегу и сразу обратно. Мне в Китай надо. Принёс на шахту для приборов новые изотопы.

– Я слышал, что ты с Артуром о хитрых вещах гутарил.

– Было. Не только с ним. Тебя вот не застал.

– Да!!!– Лёха сел, подогнув под себя ноги.

– Никак тайну мне открыть хотите?!

– И не тайна то вовсе. Только ты ко мне в мозги не лезь. Я знаю, что Санька вам открывает. Я посвящённый.

– От Кана?

– От самого себя. Что ты так смотришь с подозрением? Всё, правда.

– А к тебе и не пройти,– Левко сосредоточился, но, мотая головой, повторил:– Нет, не пройти. Но и кода я совсем не вижу. Чёрное всё.

– У Саньки какое?

– Чёрно-красное и яркое. Хоть чёрное ярким быть не может, но это так.

– И у Кана было черно-красным. Это не потому, что Кан его учитель и открыл ему по своему образу и подобию. Ты к старцам собрался?

– Хочу посетить.

– Что тебя на это толкает?

– Вот он!– Левко показал Алексею компьютерный портрет.

– У него взгляд Кана,– сразу определил Лёха.

– Так мне все ответили, кто Кана знал.

– И он этим обладает?

– Хотел меня просканировать.

– А Санька что?

– Сказал, что это посвящённый. Ещё сказал, что этот взгляд может быть только у человека имеющего большой потенциал.

– Российское, однако, яблоко,– Лёха слегка улыбнулся. Совсем чуть-чуть.– Ты к старцам не ходи. Они несут свою ношу. Добра там не будет.

– Так Сашка там был и ничего. Справлюсь.

– Смотри мне в глаза,– потребовал Лёха и Левко увидел уже ему знакомый взгляд.– Такие глаза были?

– Да! Именно такие.

– А теперь скажи: разве у Сашки такой взгляд?

– Нет.

– Вот потому и не ходи к старцам.

– Запутал ты меня совсем. Сашка мне сказал, что этого нет у его братьев и у родни вообще.

– Я его называю про себя кастратом,– Лёха видит, что Левко ему не верит.– Ладно. Я тебе кой о чём расскажу. Давай, костерок организуем, а то долгий это разговор.

Они разошлись собирать сушняк.

Костёр горел давно, на огне в котелке варился суп, уже закипела вода, и был заварен чай, но Лёха всё молчал и Левко его не торопил.

– Матери было 17 лет, когда родился наш старший. Игорь,– начал свой рассказ Лёха.– Сашку она родила в 48 лет. До него в 1943 родились двойняшки: Ирина и Полина. Пятнадцать лет разницы. Я на том не акцентирую, но у нас пять двойняшек. Три мужских, одна женская и одна смешанная. В 1949 году Игорь комиссовался из уголовного розыска и вернулся домой. Очень тяжёлый. Мне было тогда 14 лет. Кой как мы его за год подняли на ноги. Дом поставили. А в 1950 году отец Игорю, а тот ходил на инвалидности, предложил смотаться в Китай. Всё бы оно ничего, но война и служба приучила Игоря пить. Ничего мы с этим не могли поделать. Мы в Китай потопали втроём. Я, он и Шорт. Шорт был посланцем тогда от наших в Тибете. Добрались за два месяца и прожили в монастыре полгода. А я до прихода в монастырь учился у старого китайца, который жил неподалёку от нашего дома. У него было много разных книг. От него я узнал о гипнозе и о пещерных старцах. Ему когда-то посчастливилось их видеть, и он их восхвалял. Говорил он про них так. Господь, мол, время от времени, вселяется в плоть человеческую и шествует по земле. Когда его нет, то эти старцы и мудрецы представляют господа. Они могут всё. Могут вылечить от любого недуга. Дед тот владел гипнозом, хорошо владел и меня научил. Игорю в монастыре подправили спину, но его питьё не смогли, как, впрочем, не помогло ничего и потом. Как пил, так и пьёт. Сейчас уже не ходит почти, а пол-литра в день дай. На меня в монастыре обратили внимание и стали со мной заниматься. Научили многому. А я всё за Игоря сильно переживал. Одним словом, решил я его к старцам сводить. Просто тащиться, было страшновато, и я обратился к главному монастырскому начальству с просьбой дать мне к старцам поручение. Они меня выслушали и сказали: "Господь не милостив ко многим, он выбирает и привлекает к себе только преданных, послушных. Они твоему брату не помогут. Но сходи". Ты же знаешь нашу монастырскую веру. Сказанное ими я расценил как святотатство, ибо послушные и преданные – рабы и они мне об этом не имели права говорить. Я смиренно всё выслушал, получил разрешение, и мы отправились в пещерный храм. Четыре месяца ждали разрешения на встречу. Пришли к ним в логово и сели в позе лотоса. Они на нас смотрят, мы на них. А я уже тогда ворошил мозгами и под действие гипноза не попадал. Пялились они на нас несколько часов. Я чувствовал, что они хотят нас загипнотизировать, но у них ничего не выходит. У Игоря очень сильное биополе, пробить которое невозможно. Сашка родился ещё с большим полем, чем у Игоря. Брат сидел, ерзал и вдруг им говорит: "Взять бы вас, сучков, за ваши сивые бороденки, да головками о каменную плиту, чтобы мозги повылетали. Козлы!" Встал и пошёл на выход. Я за ним побежал следом. Иду сзади, молчу, не уговариваю, знал я о его упрямстве. Не вышло и не вышло. А он мне, усмехаясь, молвит: "Они такие же святые, как я. Равны мы. Ибо господь в каждом из нас, но чтобы какое-то гавно мне глазки, блядь, строило? Пошли они в задницу. Там среди них и я мог преспокойненько сидеть с умным видом". Брат никогда ни во что не верил и всегда надо всем религиозным подсмеивался. Без веры жизнь прожил. По возвращению я всё рассказал старейшинам монастыря, и они долго смеялись. Они мне предложили остаться ещё на какое-то время, чтобы усовершенствовать мои способности. Когда Игорь ушёл домой, они мне сказали: "У твоего брата нет шансов бросить пить. Он конченый человек. Очень сильный и мужественный. Будь он слабым, мы бы его вылечили". Только в 1952 году я вернулся домой. Дедушка Ло увидев меня, плакал навзрыд, как дитя. Обнимал, тискал, щупал волосы на голове. Ему было тогда под шестьдесят, и он был в уме и теле. Отец наш сильно удивился и спросил у Ло: "Что с тобой, брат?" Ло ему сказал: "Он стал "просветленным". И всё. Батя меня потом называл не иначе как "свет ты наш". По делу мне нужен был Бурхала, и я пошёл на разработку, где он обитал. Именно в это время туда притопал Кан. Это было летом 1953 года. Когда Кан меня увидел, сразу спросил у Бурхалы и Ло: "Откуда у вас "просветленный?" "Это наш человек и он сам стал таким. Снизошла благодать и на нас". Так они ему ответили. У Кана не было тогда взгляда, который я тебе показал и у старцев в пещере я такого тоже не видел,– Лёха замолчал и стал разливать в кружки суп.

Продолжил говорить после чая.

– Маска на лице у него была уже тогда. Никто его про то не спрашивал. Мало ли что могло быть в жизни у человека, а в укор у нас ставить было не принято. Так мы с Каном оказались рядом. И я увидел, что он умеет больше меня, и потянуло к нему. И не только меня. Так образовалась маленькая школа. Ну что ещё зимой долгой делать? Кан учил нас, мы учили пацанов, и всё шло потихоньку. Педагог Кан был потрясающий. Мне Артур сильно напоминает Кана, а ведь он молод и к старости ему не будет цены. Ты когда узнал, что стал просветленным?

– В двенадцать лет.

– Хорошо. Чем раньше это приходит, тем благодатней почва для дальнейшего самопознания. У меня нет блуждающего нерва. И у Кана его не было. И у человека, чей портрет ты мне показал, его тоже нет. Но Сашка тебе не соврал. Он необходим для того, чтобы глубоко идти в себя и в чужой мозг. То, что есть у меня; то, что было у Кана – создано искусственно. Кан пришёл к нам, уже имея это. Только это можно делать на короткие промежутки времени. До двух часов. Кан называл это обманкой. Чтобы этим обладать надо малость, если ты достиг просветленности. Если ты посвящённый, то надо всего полшага. Ты стоишь у "стены", и она тебе загородила дорогу. Что надо, чтобы продолжить путь?

– Или обойти, или перелезть. Ну, или разрушить.

– Нет. Рушить нельзя. "Стена" это всё, что ты накопил, это твоя модель мира. Разрушишь, и всё для тебя исчезнет. Многие на этом попались. Те, кто ушёл в обход в вечном пути, из которого нет возврата. И перелезать тоже нельзя. Тогда всё надо начинать сначала, а это десятки лет труда. Так что надо?

– Подкоп или с разбега прыгнуть.

– Ты к ней не подошёл,– делает вывод Лёха.

– Я у неё стою! Давно!– клянется Левко.

– В этой материи нельзя быть слоном в посудной лавке и спешить нельзя. Тебе сильно хочется её пройти?

– Очень!

– Это шаг отчаяния. Ты готов его сделать?

– Готов!

– Почему ты его не делаешь?

– Я не могу нарушить запрет. Сашка закодировал все пути.

– А все ли?

– Все!

– Внимательно осмотрись. Не торопясь. И не бойся. Будет чуть-чуть больно в глазах. Такая резь как от сварки, но она быстро пройдёт.

– Что мне делать?– Левко сидел с закрытыми глазами.– Что? Я стою у "стены".

– Очень медленно обернись,– сказал ему Лёха.

Минут через десять Левко вскрикнул и зажал ладонями глаза. Когда он их открыл, Лёха поднёс к его лицу маленькое зеркальце и Левко увидел знакомый взгляд.

– А теперь,– поучает Лёха,– повернись обратно. Там не должно быть "стены". Ну что?

– Её нет!!– Левко светился от радости.

– Так я и предполагал. У тебя хороший потенциал.

– Что теперь?

– Я тебе поясню некоторые вещи, чтобы ты не делал глупости. В легенде сказано: "Оглянись на пройденный путь и "прозреешь". Сашка доставил вас к стене тяжкими усилиями. Он вас посвятил и наложил табу на самих себя в вас. Чтобы вы не наделали бед, и оставил только один ход. Почему ты сам не смог обернуться?

– Я не могу на это ответить. Я искал кругом: вокруг себя, с боков, под ногами, но оглянуться мне не пришло,– признался Левко.– Это плохо? Это о чём-то говорит? Ну, о плохом?

– Это ни о чём не говорит. Только о молодости и горячности. Ты обладаешь взглядом, но это не значит, что ты станешь владеть тем, что есть в Сашки. Да и сам взгляд придёт к тебе не сразу, а постепенно. Так было у меня, так было и у Кана. Вот это и есть обманка. Ещё можно окрестить визиткой. Мужик с портрета показал тебе свою визитку. И только. Теперь ты медленно пойдёшь вперёд по пути накопления и осмысления. Чем дальше ты уйдёшь, тем дольше сможешь держать взгляд по времени. Всей этой зависимости я до конца не знаю, так как сам я не очень далеко продвинулся. Тебе должно повезти и ты доберешься до следующей "стены". О её наличии я скажу тебе в конце. Твой путь вперёд активизирует зрительный нерв в обратном направлении. Для этого мозг уже создаёт в твоей сетчатке глаза клетки, наличие которых позволит тебе видеть в кромешной тьме. К этому тяжело привыкнуть, то есть жить без ночи. Но ты сам решил идти таким путём. Кан мне сказал, что формирование дополнительной сетчатки происходит обычным образом, делением клеток, но при этом одна обычная, а вторая имеет особый ген в нужном месте цепочки, и его, этот ген, набирает твой мозг.

– Я понял.

– И это хорошо. Вот поэтому я тебе говорю: "Брат, не надо ходить к старцам в пещеру". Они, возможно, прошли первую "стену", но не более. Они такие же, как ты. Кодировать ты Сашкой обучен, читать чужой мозг тоже. Для тебя это максимум на данном этапе. К ним приходит кто-то не знающий ничего. Они его опускают в гипнотический сон и шарят в его голове как последние воришки. Если ты нуждаешься в лечении, и они в тебя вошли и помогут – это вопрос этики, а если они вошли и взяли информацию – это вопрос юридический. Это кража. Поскольку никто из них не знает, что есть сердце, то все надежды на излечение – глупость, ведь умение входить и видеть не предполагает умения лечить.

– Алексей! А кодированием можно лечить?

– У тебя в голове прилично шевелится. Можно, но мелочи. Ты их сам элементарно высчитаешь. А вот чтобы избавлять надо две вещи. Пройти вторую стену и иметь от рождения блуждающий нерв. Он помогает быстро идти, он как путеводная нить Ариадны. Кан говорил мне, что его обучал человек прошедший вторую стену, но только учил. У него не было блуждающего нерва. О второй стене известно ещё из одного источника. Из книг, которые были у Кана, я их читал, теперь они у Сашки. От книг у меня в голове боли и чернота и Кану тоже сильно давило. Дай мне слово, что про них не станешь выпытывать у Сашки, но до того пока я не умру.

– Клянусь!

– Там сказано, что нить, читай блуждающий нерв, можно образовать, пройдя четыре стены на пути к пятой. А всего стен семь. Каждая проходится по своему и что-то тебе додает. За последней стеной ты сливаешься со временем и пространством в единое целое, и время перестаёт в тебе существовать. Но только в тебе. Тогда ты можешь идти по пространству в любом направлении. Ведь мы все в пространстве и среде едины, но нас разделяет время. И ещё за седьмой стеной ты получаешь возможность трансформироваться во что угодно. Так там написано, хоть я, честно говоря, в это не верю.

– Вечность?!

– Это не касается тела. Это касается только мозга. Все мы умираем и уходим в никуда. И мозг наш тоже. Так сказано в этой книге. Просто смертный получает шанс заглянуть в прошлое и будущее, но на столько, на сколько ему хватит его биологического времени. Описавший это прошёл весь сей путь к старости и двинулся к будущему ветхим. Там он увидел свою смерть и вернулся. Знаешь, старость и смерть не всегда совместимы. Но он вернулся далеко назад. Видел своё рождение, видел зарю, которая пришла на сушу в начале пути человеческого. Это он всё описал в книге о познании разума. И о нити или блуждающем нерве сказано у него.

– Обладателю от рождения блуждающим легче идти. Это точно?

– Там так и сказано. Нет, там написано, но написано 11 тысяч лет назад. Этот человек открыл в себе нить сам, после прохождения четвертой стены.

– А почему у Сашки нет взгляда?

– А кто тебе сказал, что обладатель нерва должен иметь взгляд?

– Тогда это высшая механика разума!!

– Академического порядка. Дело в том, что взгляд-обманка к блуждающему нерву не имеет никакого отношения. Совсем.

– Ну, на кой хрен его кому-то казать, если он мне необходим для путешествия в самом себе! Так?

– Правильно! А свечение – это ночной эффект зрения кошачьих. И всё. Ты вот с тем, который на листке, где виделся?

– В подвале.

– Я про освещение.

– Сумрачное.

– Всё понял?!

– Больше чем всё.

– Визитка. Представь сотрудника, который пришёл из-за кордона и его должны проверить на чистоту. Его ведут в подвал, что само по себе дезорганизует, а ко всему его предварительно психологически обработали. Вот он приходит в комнату, а там восседает тип со светящимися глазами, способный пошарить в голове, как в мусорном ведерке. Как?

Левко рассмеялся.

– Извини, дядь Лёш! Я не сдержался. Хорошо. А цвет ко всему, какое имеет отношение?

– А чёрт его знает! Не могу про то ответить. Ты у ваших, какие цвета видел?

– Разные. Но все с чёрным. Чёрно-синий, черно-красный, чёрно-фиолетовый, черно-коричневый. Одного видел с черно-белым.

– У вас с аппаратурой хорошо?

– Грех жаловаться.

– Проверь связку генов в самом начале цепочки. Пусть мужички, ради эксперимента вздрочнут. Цвет даётся от рождения до смерти. Это моё предположение тебя ни к чему не обязывает. Сашка родился черно-красным. И ты. А я был от рождения чёрно-жёлтым, но когда прочитал книги, стал только чёрным. Желтизна исчезла. Кан был черно-синим, а после прочтения стал черно-красным.

– Я знаю, "что" у тебя и не спрашиваю ни о чём. Сашка мне давно говорил, что вы начитались ереси. Тогда я был совсем молоденьким.

– Так он тебе правильно сказал. Ересь. Но до тех пор, пока ты её не вразумеешь.

– Можно я по интуиции брошу предположение?

– Давай!

– Мог древний тот дядька дойти до совершенства и через звуковой набор открывать этот самый путь? Мозговая атака показалась ему сильно длинной и долгой. Мог он пройти в будущее и там, оттуда принести это?

– Текст там простой, но вдавливает мгновенно. Да это и не текст даже, тарабарщина. Скажу тебе на твоё предположение, что всё весьма возможно. Да! После прохождения тобой третьей стены человек имеет возможность определить точную дату смерти владельца мозга вне зависимости от обстоятельств.

– Сашка прошёл две стены?

– Я его давно не видел. Лет семь. Он прошёл вторую, после того как перезимовал у стариков на Маймакане. Там я весной следующего года поймал горностая с рыжей окраской. Это есть проход второй стены. Когда он вернулся в 1987 году я в нём уже ничего не смог видеть. Стал я сравнивать с описанием из книг, но не определился. Сейчас знаю точно, что он на пути к шестой стене или уже у неё. Даже, может быть, он её прошёл.

– Как это описано?

– "Ночью люди бежали от меня в страхе. Глаза мои стали изрыгать красные лучи, бросая блики, пока я не научился это состояние в себе гасить и направлять по назначению". В 1996 году я встретил его на тропе. Дело было ночью. У него из глаз били красные лучи. Я остановил сердце и замер. Зрелище я тебе скажу?!!! Так я был в курсе, что и к чему, а встреть его кто-то, чем бы закончилось? Такие пироги. Этим можно обладать, пройдя пятую стену.

– Когда он родился, что было?

– Я тогда к стене только приближался. Родился он нормальным. 3600. 54. Да мы все с такими данными, кроме двойняшек. Он не ползал. Совсем. Мать сильно волновалась, что он всё сидит и не делает попыток лазить. К игрушкам не тянулся, даже к ярким. Только щурился. С первых дней крутил головой на звук. В девять месяцев встал и сразу пошёл. Сразу стал проказить и чудить. В сапоги писать. Подходит, голенище ручками нагнет и ссыт. Батя на него шикнет, а он убегает и хохочет. Это его главное развлечение. Когда ему было два, у меня приболела дочь, она с ним одногодка. Кан мне принёс из тайги траву для отвара, чтобы купать. Дома наши рядом. И он увидел Сашку. Тот по двору гулял. Говорит мне Кан, мол, брат это и, мол, позови. Я Саньку окликнул. Он подошёл и Кана спрашивает: "Дай, что!?" Мы его сильно все баловали, он был комедным до ужаса. Строил гримасы такие, что ухохатывались до коликов. А Кан из тайги не выходил и у него ничего под рукой нет. Достал Кан пистолет, вынул патрон и ему дал. Тот смотрел на него, крутил, пробовал на зубчик, надул губу и вернул со словами: "На, что!" На его языке это означало ненужность. Он никогда ничего не бросал. Если ему не нравился подарок, он возвращал или оставлял на столе и больше не прикасался. Санька от нас отошёл, а Кан мне говорит: "У него в глазах нить". Я его не понял, но спрашивать не стал, ему в посёлке сильно давило. Уже в тайге я у него спросил об этом, а он у меня: "Кошки его боятся?" У нас всегда было в доме много кошек. Разных. Был и серый в дымку сибирский мохнатый такой кот. Когда мать пришла из медпункта в дом, у этого кота встала дыбом шерсть, и все кошачьи покинули помещение мгновенно. Они летом обитали на крыше, а зимой паслись из-под пола. Выскочат, жрут и сразу назад. Собаки же от него не отходили. Только он появится во дворе, сбегались со всей округи. Лизали ему руки, лицо и нежно его покусывали за ноги и ручонки.

– Почему?

– Кан мне сказал, что кошек отпугивает сильная энергетика. Игоря, кстати, тоже кошки ненавидят.

– Кан кодировал Сашку при обучении?

– Нет. И не открывал ему ничего. В восемь лет Сашка стал просветленным. В десять был уже посвящённым. Все его грузили нещадно. Он с пяти лет стал съедать книги пачками. Читал сверхбыстро и не давал потом своими вопросами покоя. Единственное, что у него отсутствовало – это способности к гипнозу. Напрочь.

– Но это же не правда!!– возразил Левко.

– Не пойман – не вор. Этот его трюк так никто и не заметил. Способности к гипнозу проверяют в десять лет. Все его смотревшие ничего не обнаружили. Мне думается, что он эту способность в себе знал годам к семи-восьми, и, зная, что станут проверять, тщательно скрыл.

– Зачем?

– Тех, кто имел способности, мы отправляли в Китай. Чтобы развить, надо иметь смену преподавателей, а у нас владели только четверо. Ло, Микита, Кан и я. Вру! Ещё владеет Проня, но у него самая странная из школ, но он не преподавал. У него времени было мало. И именно Проня с Сашкой частенько занимался. Курировал слегка.

– Он всё на меня выплеснул.

– Вот Сашка и закосил, чтобы не тащиться в Китай. Он там был с отцом дважды, и ему сильно не понравилось. Это моё предположение. Потом он в монастырь грохнулся, однако, по причине другой.

– За разбойность?

– Да. Он был неорганизованный весь какой-то. Со всеми спорил по делу и просто так. Никого не ставил ни в грош. Грубил. Дрался по поводам и без них. За всё его и спровадили на чужие харчи. Ну, думали, избавились на несколько лет. Хрен-с два. Он там всё сдал на отлично и убыл обратно. Монастырские его возвратили восвояси, не сумев с ним совладать. Совет монастыря он довел до белого каления. Наши посовещались и решили дать ему, где подальше, участок территории, чтобы он посёлок не спалил или не устроил войны. Но он и там отметился сходу.

– За такое месторождение надо в задницу целовать!

– Такая у него история. Я рад, что ты ослабел немного в ходьбе, а я по старости, но сумел тебя перехватить и поговорить.

– И я рад! Спасибо, дядь Лёша!!

– Помни. Не спеши. Твоя энергетика нормальная и с объёмом таким пойдёшь скоро. Удачи тебе в пути. Ты давно был в Европе?

– Месяца три назад.

– Мого Ваньку видел?

– Да. У него всё нормально. А что?

– Так спросил. А наши клановые как? Ким, Ер, Гуча.

– Ким начальник "Гелакти". Раскрутил до упора. Ер во Франции сменил Пола Мюнжу. А Гуча координатор центра Европы. Сильные все мужики.

– Молодцы! Я за них сильно переживал. Они же наши и мы их тут готовили без отправок. От и до.

– Свежая кровь ещё нигде не помешала в делах.

– Значит, к пещерным старцам не ходи. Договорились?!

– Даю слово,– пообещал Левко.– Но в Тибет всё равно смотаюсь. Мне надо Терентия повидать. Я же тамошний, хоть и тут свой.

– Сам полетишь?

– Есть предложения?

– Я не набиваюсь, ты не думай. Мне самолётом нельзя, сдохну при взлете.

– Что-то хотели?

– Там в монастыре прах Кана. Я его отправил туда давно. Сходи к нему, посиди там часок. Сделаешь?

– Хорошо. Под каким он именем?

– Ди Тун А.

– Видел такую урну. Посижу. Что ему передать?

– Просто посиди. Он сам всё поймёт,– Алексей пожал Левко кисть и стал спускаться с сопки.

Левко сидел у потухшего костра и смотрел вслед взглядом другого человека, человека прошедшего первую преграду на пути к вечности.