Текст книги "Клан – моё Государство 5"

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

– Родился уже,– ответил Левко.

– Наличие младенца, брат, ещё не повод к радости. Что вырастет, никто не знает,– Артур махнул рукой.– Его надо воспитать и выучить. А мы сами это не вытянем.

– Тут ты прав,– согласился Левко.

– Я считаю, что его нельзя выставлять на показ. Мы не храм строим, не религию придумали. Так ему в глаза и скажу,– Артур взял со стола чайник и отошёл к печи. Когда вернулся, продолжил, так как все молчали.– Вон кризис мировой со всех сбил спесь. И с янки, и с золоченых нефтяных шейхов, и с европейцев. И моментально в воздухе появилась идея равенства и братства. Рынок через деньги уже никому даром не нужен, даже на халяву его не всучишь. Пропали желающие, но проповедники остались. Они так просто не уйдут и не уступят. Сейчас они притихли, но планы свои гнусные вынашивают. На нас мир обратил свой взор потому, что мы на плаву остались. Только они о нас ничего не знают толком. Как он им их претензии чванливые на господство объяснит не имеющими силы? Они же правили! Ну, всрались маненько, ну так что. А мы даже не государство. Всего навсего клан, в планетарном, правда, масштабе, но клан. А в мире существует выборная система. Все понимают, что она для отвода глаз, и папа римский не очень переживает за простого католика, ибо его на всех не хватит. Народы приучены к цинизму. Есть способ избавиться от выборности? Его нет. Да, Александр, человек в жизни ни разу не совершивший ошибки. Ему как никому позволено его талантом и способностями управлять этим миром в переходный период. Пусть это будет неофициально, пусть это будет через специфические структуры государств, но даже так они ничего в секретности не удержат. Ведь граждане сразу просекут, что их президенты поют под чужую дудку. Пришедшие на "поезд", имеют длинные языки и информация просочится. Вариант "поезда" – мера вынужденная. Ситуация заставит их на него прийти. Жизнь припрёт, они и на ракету зацепятся. Но они на него придут не по уму. Не от понимания, а от безысходности. Я в этом "поезде" вижу минусов больше, чем плюсов. Насильно мил не будешь. С миром бывшего комлагеря всё ясно. Они успели избранно хлебнуть из рыночного котла. Психология самый гнусный продукт. Что будет думать янки или европеец, который сладко жил и с этим родился, когда ему предложат горсточку риса в день и труд до седьмого пота? Ведь для них кризис не есть окончание рыночных отношений, они его уже теперь стараются восстановить. И только его. И никто их не сможет переубедить. Одна есть у них альтернатива. Смерть. Ну, или насилие в крайней степени. Кому из них можно будет втолковать, что не только они, а любой в мире имеет право купить свой автомобиль? Это невозможно. И они чхать на это хотят. Им вынь и положь, потому что они так привыкли. Пусть китаец едет на велосипеде. Для них рулончик туалетной бумаги с вензелями от Кутюр – признак интеллигентности, преуспевания и нахождения в элите. Это для них цивилизованность. Всё, устал. Диспут наш бестолковый. Ничего мы друг другу не докажем. Я тоже иду спать. Чайку ещё хлебну и баиньки.

Вскоре за столом остались Левко и Серов. Некоторое время сидели молча. Вдруг Серов спросил:

– Про климат вы серьёзно?

– Да,– Левко глубоко вздохнул.– Мало того, что от деятельности человека повышается неумолимо среднегодовая температура, а это усиливающийся оборот воды и как следствие – обильные паводки, тайфуны, смерчи. Процесс всё время ускоряется. Конец столетия и тысячелетия попал на пик солнечной активности, которая тоже повлияла на климат. Следующий период и пик солнечной активности будет серьезнее. Последствия пагубными. Чтобы всё сорвалось в тартарары нужна малость. Одно мощное вулканическое извержение и прощай дорогая. На повестке дня стоит вопрос продовольствия. Остро стоит. Засуха и обилие воды – голод. Голод – массовые миграции. Массовые миграции – вспышки заболеваний. Среда для обитания бактерий и вирусов в тепличных условиях даёт ход мутациям, ведь организм ослабленный голодом не сможет оказать сопротивление. Вам Александр говорил о причинах гибели древних цивилизаций?

– Да. Я его внимательно слушал. Это похоже на правду.

– Я бы возрадовался, окажись это ложью. Они сдохли. Так им было предназначено временем. Их подвела беспечность. Какие были причины теперь уже не важно. Отсутствие элементарной канализации или неудержимое стремление к роскоши. Их не стало. Наш сценарий сильно похож на то, что произошло с ними. Нас ждут одинаковые последствия. Медицина, уверяю вас, будет бессильна. Эпидемии убьют нас так же быстро, как и их. Представляете мёртвые города?

– Не представляю.

– И я не представляю. Одно тут точно. В основе голая математика. От всего, что понастроили, через пятьсот лет не останется следов.

– Но пирамиды-то стоят до сих пор.

– Это потому, что рядом с ними всё время кто-то жил. Сооружения умирают быстро, если ими перестают пользоваться. Ко всему состав воды и воздуха сильно изменились. В них много агрессивных элементов, которые призваны разрушать. Если нас всех постигнет участь прежних цивилизаций, уверяю вас, что пирамиды тоже исчезнут. Агрессивные разрушают не только строения. Они уже вторглись в организмы и подтачивают их изнутри. Вот измененная физико-химическая структура человека и потакает к мутациям.

– Рождение уродов, так понимаю.

– Скорее это рождение с врожденными пороками и измененными функциями, но это пока. После качественного скачка станут появляться на свет либо мёртвые, либо с такими нарушениями и изменениями плоды, что жить долго будут не способны. Вы к нам как попали?

– По приглашению. Но есть такое ощущение, что меня позвали, толком не зная для чего, но по ходу придумали повод. А кто так поступил, я не знаю до сих пор.

– Вас просто направили. Это обычная у нас практика. А с кем вы контактировали в Москве?

– В офисе концерна "Крестовский-Хаят" в Москве со мной говорил некий человек. Он инвалид. Назвался Рондом. А перед отъездом сюда, я виделся с Рыбкиным.

– Слышал про этого Ронда, но видеться не случалось. Он не из нашей среды. Его когда-то сильно подстрелили. Был хороший разведчик с отменными физическими данными, что ныне редкость и ко всему светлой головой. Сейчас он сотрудник по решению деликатных вопросов.

– Деликатные вопросы – это то, что касается евреев?

– Всё что с ними связано. Его воспитала женщина еврейка, да и он сам себя считает евреем. Потому ему поручен этот блок в нашем курятнике.

– По своей инициативе он меня пригласить не мог, раз он вне круга посвященных.

– Это верно. Кто-то на вас подал заявку. После нашей с вами встречи в подвале центра внешней разведки я уведомил своих. Поскольку Москва не моя парафия, то вас взяли в наблюдение тамошние стрелки, и они вывели вас на Ронда. Так вы попали сюда. У вас есть способности, и как наши сосчитали – есть желание их развить. Были сомнения. Ведь вы работали в контре, но когда удалось найти ваше прошлое, решили рискнуть. Нам с вами нечего делить и цапаться тоже нет повода. А польза от совместной работы может быть обоюдной. Была сложность с вашим руководством, но и этот вопрос уладили.

– Как интересно?

– Заплатили.

– И много?

– Много, Юрий Иванович. Ваша свобода того стоит, а им не помешают средства. Ещё им дали гарантии, что никто вас не станет удерживать силой.

– По сути, вы меня купили.

– Да нет. Скорее всего выкупили. Из вашей организации сложно уходить. Да и вы там были сильно нужны, они без вас как без рук. Негласно наши им помогут по линии контрразведки. А вам тут ничего не предложили?

– Предложили, но я пока не принял решения. Теперь ещё деньги станут мне мешать, те, которые за меня заплачены, принять решение.

– Не стану вас агитировать. Но сколько бы за вас не уплатили, для вас это не должно играть. Выглядит, наверное, в ваших глазах плохо, но…, но это всё ерунда на постном масле. Бумажки они и есть бумажки. И сколько бы их не было, свобода всегда дороже. Не будь у вас способностей, никто не стал бы вам помогать и платить за неё.

– Понимаю. Алексей сказал, что помог вам пройти "стену".

– Это так.

– У вас есть новые ощущения?

– А вы её прошли?

– Нет. Я же не по вашей методике шёл. Сейчас остановился перед чем-то и не знаю, что это и как мне быть. Но что это именно "стена" не поручусь.

– Она у каждого имеет свой образ. Я вам об этом рассказывать не могу. Не потому, что вы для меня "чужак". Просто нельзя это спугнуть. Помочь вам может только опытный человек, а у меня такого опыта нет. Если сделать всё не так, то перемешается и потом не восстановить.

– Ясно.

– Ещё вам скажу. В этом нет своих и чужих. Ну не то чтобы там наступает прозрение, однако, попавший в это делается нейтральным. Так примерно.

– Когда вы приходили к нам на встречу, у вас был код, теперь его нет. Вы от него избавились после прохождения стены?

– Да. После прохождения сообразуется новая система контроля. А код необходим пока такой системы нет.

– Я вам завидую.

– Почему?

– Вы молоды и ещё успеете много пройти, а мне уже не светит. Куда мне пойти спать?

– Туда, где спали сегодня. Ваше место никто не займёт. Спокойной вам ночи.

– Спасибо,– Серов ушёл и Левко остался один. Он погасил керосиновую лампу и сидел в полной темноте. Он ждал Сашку, так как получил от него сигнал.

– Что ты выяснил по Лин Ши?

– Не хочу тебя расстраивать, но он лёг. В Пекине – пусто. Он был на явочной в предместьях, встретился с главным и потом исчез.

– Это хорошо,– произнёс Сашка.

– Информация пошла гулять. Его хотят заполучить многие. Как думаешь, кому повезёт?

– Никому. Даже мы не сможем его найти. Чисто пришёл, чисто ушёл. Красивая работа.

– А на встрече с их стороны будут люди?

– Нет. С той стороны никто не придёт. Это секта.

– Откуда ты знаешь?

– Он был у меня, и я его просил содействия в Пекине, точно зная, что его там уже сочли. Но он поехал, и всё что мне было необходимо, оттуда доставили. Это старые книги. Пятикнижие изъятое во время культурной революции. Он выполнил поручение и после этого исчез, не дав себя поймать за рукав.

– Мне можно поискать его?

– А как твоё расследование по стрелку погибшему в авиакатастрофе?

– Замерло.

– Брат Лёха помог тебе пройти "стену". Хорошая перспектива. Ты уже на полпути ко второй. Молодец.

– Почему ты мне не помог?

– Эксперимент. У меня была идея протащить тебя сразу за четвёртую. Как от феодализма к коммунизму. Поэтому. Для этого нужен был объём информации. Дело в том, что ты прошедшего вторую "стенку" в толпе не выявишь. И даже при близком общении тоже.

– Причём тут это?

– Так Лин прошёл две. Это первое. Он не китаец. Это второе. О том знал только я. И что он "чужак" – с первой встречи я знал. Но он был необходим в тот период времени. Его уход теперь меня не волнует. Он поступил правильно. Помог нам и ушёл.

– Тогда получается, что ещё где-то есть подобное нашему.

– И правильно получается. Лин был среди нас четверть века и за это время я не засёк выходов информации. Либо это пакующаяся структура, либо находящаяся в пространственном резерве. Они нам не станут мешать и если вдруг появятся на горизонте, то обязательно нас проинформируют. Лин сильно нажимал на проблемы Китая и на переход страны на особый статус. И расстроился, когда я ему категорически отказал. На что тебя это наводит?

– На принадлежность к конкурентам. Японец?

– Ну, кто, скажи мне, мог ещё через Китай всплыть?

– А наш стрелок что-то нашёл именно в Японии.

– И по телефону сообщать не стал.

– Лин был тогда уже в нашем центре?

– Он уже был у нас. Ты не в ту сторону смотришь. Катастрофа – случайность, не смотря на то, что там сунули бомбу.

– Значит, стрелка держали в поле зрения и он это просёк.

– Это верно. Шевели извилинами дальше.

– Два варианта. Тогда есть кто-то с большим количеством пройденных "стен" и он помог Лин Ши их преодолеть. Или он одиночка. Тогда информация по Японии грустная. Тогда возможны предки. У клана были уходы?

– В начале прошлого века исчезли двое. Стрелок и его ученик в ранге офицера. Но был и один приход со стороны. Если учесть Лин Ши, то два прихода.

– Кан!??

– Это только допущение. Клиньев никто не бил. Японцы оказали мне в начале пути существенную финансовую помощь. Китайцы предоставили территорию с гарантиями на самом высочайшем уровне. Мне кажется, что их кто-то лихо обвязал. Давно. И Кан к нам шёл не случайно. Думаю, что к ним дошла информация о способностях Лёхи, и Кан шёл к нему. Я эту версию отработал. Явное там просматривается схождение. Кан был мужем сестры моего отца, что выяснилось много лет спустя. И Кан имел сильные концы в Китае, Гонконге, Индии, Японии, Тайланде, на Юге и Севере Вьетнама, Бирме. Он принёс с собой хитрые книги.

– И, наверное, не все. Часть. Саш! Япония была в отрыве от мира долгие годы. Там могло сохраниться что угодно. И книги в том числе.

– Правильно. Потом они вторглись в Китай, потому что у них отсутствовала сырьевая база. Их выкинули после второй мировой войны отовсюду, но они восстали из пепла как птица феникс. Появились там, где их меньше всего ожидали.

– У них был ориентировщик. Такой как ты или ниже тебя. Отсюда схожесть программ обучения в нашей и ихней высших школах. Только у них узкую специализацию гонят, а мы по широкому профилю готовим. Мне сгонять туда к ним? Я думал найти Лин Ши в Москве. Обманула интуиция?!

– Из Японии вот уже лет десять не поступает логичной информации. Либо центр ориентировки исчез, либо ему отрезали доступ влияния, или они сами отстранились, или цепь прервалась. Сразу по исчезновению их финансы поразил кризис. Если мои выводы верны, то ты угадал. Лин с 1925 года. Это точная информация. А у нас он был по документам с 1937 года. Выпадают 12 лет. Что будет?

– Хороший русский будет. Или бывший военнопленный.

– Подними наш архив в "дэйте". У Лина в него не было доступа.

– Понял.

– Там нет фото. Только личные дела. Ранг офицеров отбрось. Возьми рядовой и сержантский состав спецподразделений. Выбери всех от 1925 года рождения. Со списком ко мне.

– А ты разве не мог его настоящее имя прочесть в башке?

– Его стёрли.

– А дату рождения?

– А это нельзя вычистить. Имя дают родители, а время рождения сидит в генах.

– Почему спеца?

– Ты в Швейцарии был гость редкий. Он владел кухонным ножом как заправский виртуоз. Так мелькало, что не видно было лезвия. Но он к приготовлению пищи в прошлом отношения не имел, так как не знал элементарных нюансов кухни, азиатская ведь особая и японская сильно привязана к рыбе и её разделке.

– Так где же я по-твоему угадал?

– А он в России. Не в Москве, но где-то рядом.

– И как тебе это видно?

– Ну, кто к русскому в Европе пошлёт в помощники человека без знания русского языка и русской души?

– Значит, он был тут не только пленным, но, скорее всего, долго работал. Прикидывая по теме – предположу его присутствие в закрытых проектах и секретных городах типа Арзамаса. Скажем, он был в ядерном проекте.

– Годится. Не сбрасывай со счетов наукоёмкий пояс вокруг Москвы, где сочиняли ракеты, электронику.

– Обмозгую.

– Что моя баба сказала тебе, когда ты аргентинку притащил?

– Она восторгалась. Девочка и, правда, красивая. Сказала, что всегда завидовала их цвету кожи. Смугляночка такая. Еще сказала, что будет тебя уговаривать её удочерить, так как у тебя нас много, а у неё никого. Еще была рада, что не надо сцеживать молоко. Хватает обоим.

– Ясно. Ты ночуешь или?

– Теперь помчусь. Утренним смоюсь. Комары хуже московской жары и вони. Лодку возьму?

– Бери и бывай.

– Скрылся,– Левко метнулся в сторону спуска со скалы к реке.

Глава 15

Ранним утром все собрались за столом на дворике завтракать.

– Саш!– начал Артур.– У нас есть обеспокоенность в тебе.

– Я знаю об этом. И хорошо, что она есть. Если бы её не было, то волноваться пришлось бы мне. Правда, у молодых стрелков её нет. И не потому, что я для них великий всевидящий. Просто вы в своих размышлениях о судьбах мира идёте от обратного. Отсюда ваши страхи. Что вам сильнее не по душе: моя божественная сущность или её последствия?

Серов слушал диалог молча.

– Божественности мы в тебе не примечаем. Она появится в умах людей после отхода "поезда" и последующей встречи. И сразу возникнут предтечи плохих последствий. Появятся и сами последствия, и всё это помимо твоей воли. У нас два сомнения. Первое. Мы не уверены, что всё сойдёт чики-чики и не придётся пускать кровь неугодным. Второе. Мы обеспокоены тем, что клан наш получит засветку, и твоё время от нашего дела насильно оторвут. Ведь мы не к господству в мире этом шли, а к господству разума на всех его стадиях и уровнях. Мы шли и продолжаем идти к разумному хаосу. Сейчас не самое подходящее время для встреч. Пока мы не подготовим необходимого количества людей нельзя так рисковать. Без тебя мы изойдёмся на пот, но вряд ли что-то толковое построим. Чтобы не выглядеть эгоистом, скажу тебе прямо в глаза. Пролития крови мы не хотим, особенно в массовом порядке. Это всё,– Артур посмотрел на Алексея и спросил:– Ты что-нибудь добавишь?

– Мы сбросим заявку своих сомнений для всех сегодня же,– произнёс Лёха.– Больше мне добавить к сказанному нечего.

– Ваши сомнения к сведению принял. Если по заявке, что вы пустите, придут материалы от остальной братии,– Сашка улыбнулся,– я обещаю вам всё просмотреть и принять в расчёт, но гарантий дать не могу, что всё будет хорошо. Это вас устроит?

Артур и Лёха кивнули.

– Что вы мне скажете, Юрий Иванович? В ближайшие два месяца я с вами не смогу увидеться. Много дел. Да моё участие в вас пока не является необходимостью. Определитесь. Артур, выдели из своего резерва радиотелефон, номер никому не сообщай. Раз Лёха не пользуется связью, на тебя возложим функцию посредника между ними, если Юрий Иванович согласится и поселится в посёлке. Если у вас есть ко мне вопросы, задавайте. И решите сейчас: остаться тут или со мной в посёлок. Лодка прибудет через час. Левко ночью умчался срочно по делам и её кто-то пригонит.

– А на сколько времени я могу тут остаться?

– Вы тут не в качестве гостя. Это первое. У нас в обиходе кредитные карточки, с помощью которых при наличии радиотелефона можно заказать хоть чёрта лысого. Ваша карточка вот,– Сашка передал Серову пластиковую карточку.– Что вам надо обсудите с Лёхой, а что необходимо в посёлке с Артуром. Второе. Весь август будет тепло, так что спокойно можете тут оставаться. Зимой лучше в посёлке. Надо уменьшить риск повторной язвы до минимума. Где и как устроиться, решим без проблем.

– Я, пожалуй, останусь сейчас тут,– ответил Серов.– Сообщите Софье Самуиловне, чтобы не волновалась, а то я сказал ей, что только до понедельника. Вопросов у меня нет. Действительно мне необходимо пройти свой участок пути. Алексей мне поможет, а дальше видно будет.

– Счастливо оставаться,– Сашка пожал всем троим руки и ушёл.

Добравшись до посёлка Сашка домой не попал. На берег подскочил Пешков на джипе, и они помчались в аэропорт, где при заходе на посадку у Ан-125 сломалась стойка шасси, и он протаранил один из складских ангаров. Члены экипажа получили разной степени тяжести травмы. На земле никто не пострадал, так как ангар стоял в конце полосы.

Взлётно-посадочная не пострадала. Самолёту был полный капец, как выражаются в народе. Не пострадал только груз, находившийся в ангаре. Там были складированы катки, траки и отвалы для тяжёлых бульдозеров. Они приняли удар на себя и его с честью выдержали.

У ангара их встретил командир дивизии.

– Как там с экипажем?– пожимая ему руку, спросил Сашка.

– Второй в реанимации. Балка ангара пробила кабину и ударила его прямо в грудь. Остальные отделались сломанными ребрами, руками и ногами.

– Снимайте с него всё оборудование, двигатели. Исковерканный фюзеляж, крылья, хвостовое режьте на мелкие куски,– дал указание Сашка.

– Не могу, Александр Григорьевич. Борт не наш,– отказался комдив.– Они даже не из нашего государства. Он же украинский. Надо ждать прилета их командования и комиссии, но нашей. На нашей территории авария и наши её будут исследовать.

– Виктор Владимирович!– обратился Сашка к Пешкову.– Расторгни с командованием дивизии договор на эту полосу с десятого числа. Вытащи под мою ответственность шасси, которое сломалось. Возьми видео посадки. Сними для нас копию. Организуй ликвидацию останков самолёта.

– Сделаем,– ответил Пешков.

– Это противоречит всем международным нормам,– не согласился комдив. Он был явно обижен.

– Срать я на них хотел сто лет. Борт застрахован. Экипаж тоже. Груз наш не пострадал. Тот, что в ангаре тоже. Кстати, Владимирович, снеси и его, проклятого, и поставь где-то поодаль, чтобы не случилось больше такого,– Пешков кивнул, мол, всё сделаем.– Так что на эти обломки смотреть? Они же тут целый год будут вокруг него топтаться, ходить друг за другом толпой и просирать государственные деньги. Авария шасси за явным. И потом,– Сашка взмахнул рукой к небу,– лётчиков с коек больничных поднимем, реабилитацию организуем. Владимирович, свяжись с их командованием, пусть высылают сюда их жён или родных там. С украинской стороной я всё сам утрясу. На новый страховых отчислений не хватит, но и тут мы всё с ними уладим. Какой у него был налёт?

– По документам 11 000 часов,– доложил полковник, стоявший чуть поодаль.

– Ещё не старик, но ему судьба такая,– Сашка ещё раз глянул на покореженный самолёт и, направляясь к джипу, сказал:– Режь, Владимирович, к чертям собачьим.

Когда Сашка появился на кухне, Елена что-то писала.

– Мемуары?!– спросил он с иронией.

– Письмо пишу,– она сложила листы в тетрадку и убрала со стола.

– Наверное, мне, своему непутевому мужу,– пошутил он.

– Обедать будешь?– вместо ответа спросила Елена.

– Только чай.

– А больше ты ничего спросить не хочешь?

– А что я должен спросить?

– Про девочку.

– Она не плачет, не канючит, и вообще, очень уверенная и спокойная дама.

– Это тебе сказал твой бандит Левко?

– Он-то говорил, да я забыл. Не наседай, мать. Если она тебе в тягость, я найду ей кормилицу.

– Вот ещё!!! Я её и не собираюсь никому отдавать. Правда, я не Орина Родионовна, да и она не мальчик, однако. Я её родителям написала письмо. Оформить же как-то надо. Хоть бы опекунством, что ль? А то выходит как-то по-звериному. Если они её затребуют назад, их что, убьют?

– Слушай, Лен! Пальцем никто никого не тронет, и скрывать никто не собирается. Её родителям было предложено переехать сюда жить, но они не могут на это пойти. У них небольшое дело, которое они категорически отказались бросать. Девочка у них в семье пятнадцатая. Папа и мама были не против её отправки в Россию. Оба грамотные люди. Кстати, отец врач эпидиомолог. Он в курсе кого народили на свет.

– Телепатку, да?

– Не смотри ты эти телесериалы. Чушь, ей богу, говоришь? И кто тебе такое нашептал. Не иначе из нейрокорпуса приходили козлики.

– Шутник ты. Я сама догадалась. Только ты мне не лги,– затребовала Елена.

– Просто у девочки есть блуждающий нерв во внутреннем глазном яблоке. Это ничего абсолютно не означает, но может ей дать возможность многое уметь. К примеру, в совершенстве владеть гипнозом. Для этого ей нужна школа и среда воспитания. И давай на этом закруглимся.

– Ты жуткий врун, но мне почему-то хочется тебе верить. Мы давно с тобой живём, но я тебя редко вижу. Но даже этих редких минут мне достаточно было, чтобы многое понять. Слушай мой вывод,– Елена присела на стул рядом.– Пётр тебе ничего не давал. Совсем. Я этот вывод сделала потому, что хорошо его знала. Ты всё необходимое получил у него помимо его воли. Так предположу, что именно через наличие у тебя этого проклятого блуждающего нерва. И ничего мне не болтай об отсутствии телекинеза. Мне безразлично, есть он в природе или нет, но поскольку она будет мне как дочь, я хочу знать, что ей уготовано в будущем.

– Ты очень умная женщина. Как я с тобой живу, не могу понять. Всё знаешь с полуслова. Иной раз и говорить ничего тебе не надо. Это и есть телекинез. Разум плюс понимание. Но я тебе, коль ты ставишь вопрос ребром, отвечу. Кем она станет, я не знаю. У меня нет опыта в воспитании девочек. Она будет тем, кем ей уготовано быть природой и сие ни от меня, ни от тебя уже не зависит.

– Почему не зависит?– Елена удивилась.

– Ей предназначено природой быть матерью,– произнёс Сашка и расхохотался.

– Эх, ты!! Я серьёзно, а ты всё шутки шутить.

– Ты с ней три дня. Она плакала?

– Ни единого раза. Её голоса я не слышала.

– И не будет.

– Так объясни почему?

– У неё другая система восприятия мира. Не такая, как у всех остальных людей на этой планетке. Эта система и поведёт её по жизни. И только она. Мы все для неё только поставщики информации. Сама она будет выбирать, и делать выводы. Может так случиться, что в своём доме мы вырастим врага номер один. Улавливаешь?

– Короче говоря, даже ты не знаешь, что будет.

– Это верно. Ты должна быть готова ко всему. Возможно, в ней на землю сошёл дьявол, возможно, сама дева Мария. Кстати, как её нарекли при рождении?

– У неё очень длинное имя. Там их с добрую сотню и как мне кажется, есть даже чисто мужские.

– Это латиноамериканские приколы. А как ты её назвала в первый момент?

– Я подумала, что это красивый цветочек. Имя мне в голову не ввернулось.

– Про какой цветочек подумалось?

– Да никакой. Просто цветочек. Да ты сам на неё погляди.

Они пошли в спальню. Пятимесячный сынишка и молочный братан дрыхнул, а его сестра с аргентинским гражданством бодрствовала. Она подогнула ножки прямо к лицу и теребила надетые на ножки пинетки. Они её явно не устраивали.

– Правда красивая?– спросила Елена, полуобняв Сашку сзади.

– Все полукровки красивые,– ответил он.

– На что ты намекаешь?

– Ни на что. Знаешь, почему она так теребит пинетки?

– Модница. Поправляет,– отшутилась Елена.

– Нет, счастье моё. Ей не по душе сиреневый цвет. Ты их больше не надевай. Ей к лицу лучше зелёный. Он ей пойдёт. Посмотри, какие у неё зеленющие глаза! Как у ведьмы.

– Ну, тебя!!– Елена отстранила Сашку в сторону и сняла с малышки пинетки и надела беленькие. Девчушка покрутила глазами, повертела ступнями ног и вытянула ножки.

– Вот видишь! Женскую психологию способен понять только мужчина, а женщина женщину никогда не поймёт.

– Пахабник!– обозвала Елена Сашку и вытолкала из спальни.– Топай по своим делам. Я их покормила и хочу немного прилечь. И откуда у меня силы берутся.

Сашка вернулся, ещё раз глянул на аргентинский подарок, поцеловал жену и вышел.