Текст книги "Отличница для ректора. Запретная магия (СИ)"

Автор книги: Александра Воронцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 64

У меня обрывается сердце, когда проход за Дельтиго закрывается, и я понимаю, что он пришёл один!

Двое против двоих, а я вообще ни разу не боец! Максимум, что я могу, выдрать Катарине волосы, но, судя по всему, она и лысая, будет драться всерьёз.

Мамочки, Рамис, почему ты не привёл подмогу?

– А вот и я, – демонстративно стряхивая пыль с лацканов, широко улыбается этот идиот Катарине. – Не ждала?

Вот чувствовала я всегда в нём тягу к дурным приключениям.

– Очень рада, что ты заглянул на огонёк, – шипит Кат и, обернувшись ко мне, направляет в мою сторону кинжал. – Если не хочешь, чтобы ваша семейная подстилка пострадала, советую не рыпаться.

Дельтиго поднимает руки, а блондин, повинуясь кивку Катарины, достаёт верёвку и подходит к Рамису.

– Спереди связывай, – командует Кат. – Я этим Натори не доверяю, хочу видеть его руки.

– Смионе, у тебя с головой плохо? – не к месту насмешничает Рамис. – Я не Натори, я – Дельтиго.

– Никакой разницы, – фыркает она. – Всё та же грязная кровь плебеев, возомнивших, что у них есть право на вхождение в круг достойных.

Ничего себе, как она аристократов второй волны не любит. Удивительно просто, как я раньше не замечала? Или что-то изменилось совсем недавно?

– А я тебя узнал, – радостно объявляет Дельтиго блондину, который завязывает верёвку на его запястьях. – Ты – Ранзо, Томас Ранзо. Я вспомнил, ты продул мне в спарринге.

Он специально косит под придурка?

Сразу вспоминается дуракаваляние Рамиса на тех занятиях нашей ступени, которые он посещал.

– Память прорезалась? – хрипит этот Ранзо. – Это ненадолго.

– Как он вообще нас нашёл? Ты говорил, что успел забрать Гвидиче до его появления.

– Не знаю, я и про этот ход не знал, пользовался только тем, что ты мне показала, – блондин толкает Дельтиго в мою сторону и, врезав ему под дых, валит рядом со мной.

– А ты, видать, в семье лордов – подкидыш, – с трудом разогнувшись, выплёвывает Рамис. – Я тебя вот обездвиженного бить не стал. Не по кодексу.

– Заткнись! – с перекошенным лицом Ранзо отвешивает Дельтиго пинок под рёбра.

Кажется, кто-то попал не в бровь, а в глаз.

– А где всё? Ну, тайный орден, секретное общество? – не может угомониться Рамис, хотя, на мой взгляд, ему уже достаточно досталось. – Вы серьёзно вдвоём собрались захватывать власть и свергать императора?

– Мы, по-твоему, идиоты? – презрительно бросает Катарина. – Мы не собираемся свергать Кассиана. Он достойный правитель. Я просто заберу своё по праву у таких, как ты.

– А Гвидиче чем провинилась? Она старая аристократия? – допытывается Дельтиго, будто это сейчас самое важное. – Тяжело, наверно, было прикидываться её подружкой столько времени?

– Ничего подобного, – Кат пожимает плечами и начинает перебирать на столе странные флаконы, они выглядят пустыми, если не считать золотистого донышка. – Я не притворялась. Джемма – хорошая подруга, но запретная магия есть только у неё. С Дерилом я бы вряд ли справилась. А теперь, как раз пора будить нашу красавицу.

Катарина возвращается ко мне и кончиком кинжала чиркает мне по ключице. Я вздрагиваю и вскидываю голову.

– Кат? Это всё-таки ты? Что происходит? – есть риск, что я переигрываю, но сейчас уже вряд ли стоит сильно беспокоиться о моих актёрских талантах.

Бывшая подруга кончиком острия поддерживает мой подбородок, не позволяя опустить голову. У меня внутри все холодеет, я боюсь ножей и вообще оружия.

Я и на фаербол готова только со стороны смотреть.

И вместе с тем, будто кто-то изнутри вселяет в меня уверенность, что этот кинжал мне нипочём.

– Тебе доведётся поучаствовать в величайшем событии столетия, Джем. В сотворении всесильного мага, обладающего тем, что было рассеяно между всеми этими жалкими родами.

Стоит ей убрать лезвие от моего лица, как меня заслоняет плечом, сидящий рядом Дельтиго.

– А ты, значит, достойная? – хмыкает он, а сам опирается связанными руками на узел верёвки на моих запястьях, сложенных на коленях.

И я чувствую, будто мне тыкают в кожу горячей иглой, но верёвка стягивает руки уже не так сильно, и я, закусив губу, терплю неприятные ощущения, понимая, что Рамис пытается меня незаметно освободить.

Кажется, ювелирным использованием того самого бытового заклинания сушки одежды. С ума сойти! Мне бы его воображение!

– Вполне, – пренебрежительно отвечает она и зыркает на Ранзо, демонстрируя ему браслет, – а ты, если не хочешь познакомиться с Проклятым, продолжишь меня слушаться. Встань между двух проходов, нашим и тем, что любезно показал нам Рамис. Я потом решу, как мы будем уходить.

С этими словами она снова возвращается к столу, на котором её ждут склянки. Прерывая её сосредоточенный выбор, Дельтиго опять влезает с вопросами:

– Ну, хорошо. Допустим, у тебя всё получится. А дальше что? Ты вне закона. Думаешь, дядюшка бросится тебе на помощь?

Рамис, сам того не зная, наступает Катарине на больную мозоль.

Это видно по напрягшимся плечам и неестественно выпрямившейся спине.

– Сначала отомщу всем, кто предал, а там посмотрим.

Пока Кат не видит, мне удаётся слегка растереть запястья и прикоснуться к кольцу, которое, по моим ощущениям взорвётся снопами искр.

Золотистая надпись всплывает перед глазами: «После стука падай на пол!».

Отлично, к нам всё-таки идут на помощь.

Зря я плохо думала о Дельтиго.

А Катарина тем временем всё же определяется с выбором флакона, и поворачивается к нам с победным взглядом. На губах её змеится злорадная усмешка.

– Чтобы вы прониклись красотой момента, я оставлю вас напоследок, – обещает она. – Ты, Дельтиго, будешь предпоследним. Драгоценная подруга проживёт на несколько минут дольше. А пока… Я приму всю магию, что мы смогли собрать у негодной крови. Настало время вернуть мощь нашему роду…

Глаза её загораются фанатическим огнём.

О каком роде она говорит, если собственный дядя втравил её в какой-то кошмар и собирался от неё избавиться?

И что значит, приму магию?

Сейчас, когда ко мне вернулась память и почти все знания, могу твёрдо сказать, что нельзя усвоить чужую магию! Её можно только пропустить через себя…

Катарина же начинает одной ей ведомый ритуал, заставляющий меня покрываться мурашками.

Глава 65

Гортанным голосом распевает Катарина ритуальные слова.

Звучит впечатляюще. Только…

Я могу перевести всё, что она произносит, и это напоминает бессмыслицу.

Смесь древнелидванских и древнехвиссинских заклинаний.

Все они по отдельности известны каждому древнику, который закончил хотя бы третью ступень, но вместе друг другу только противоречат.

И первая моя мысль, что кто-то жестоко разыграл Катарину, но, сощурившись, я вижу, что крупицы силы, оставленные мной Кат, всё же реагируют.

У меня внутри всё холодеет: неужели у неё получится?

– Да вернётся в род сила, – торжественно провозглашает Катарина и срывает пробку с флакона в её руке.

Выпущенная на свободу магия закручивается небесно-голубой спиралью вокруг Кат, а потом, развернувшись в искрящийся жгут, ударяет её в грудь, проходя через неё мощным потоком.

Простирая руки, Катарина принимает её, но лицо её искажено болью. Очевидно, что чужая сила причиняет ей мучения.

Чужеродная магия не собирается укореняться в ней и вылетает, превращаясь в грязно-серый дымок, цепляя за собой жизненные силы Катарины, заблокированная мной магия которой не может защитить её от этой атаки.

И Кат не выдерживает. Она срывается на душераздирающий крик, роняя опустевший флакон, который катится к моим ногам, теряя немного золотистого порошка.

Но на донышке кое-что ещё остаётся, и я, повинуясь наитию, подбираю его, уже не скрывая, что руки у меня свободны.

Вижу, что Ранзо наблюдает за моими действиями, но это уже не имеет значения. Или нас спасут, или мы не выберемся отсюда живыми.

Пытка Катарины заканчивается, когда она уже осипла от крика.

Дрожа, она старается ощутить в себе утраченные силы и зажигает в руке светляк, и у неё даже получается, но огонёк выходит маленький и тусклый, и через пару секунд он гаснет со слабым хлопком.

Кат неверяще смотрит на свои ладони, снова и снова пытается снова зажечь светляк, но ничего не выходит.

Она ничего не приобрела, кроме седой пряди в волосах, но всё ещё не верит в крах своих надежд.

Молясь, чтобы у меня получилось, сжимая в руке флакон, я призываю освобождённую магию, пока она окончательно не рассеялась в этом мире. Мысленно обещая ей, что я постараюсь вернуть её в прежнее вместилище. И когда она нехотя отзывается и устремляется во флакон, подчиняясь моим заклинаниям, произнесёнными шёпотом, почти одними губами, я отрываю от лифа платья самую крупную бусину и затыкаю горлышко со словами: «Форца кон пресса», надёжно запечатывая его.

Осознавшая провал Катарина впадает в бешенство. Она с воплем отчаяния хватает один из стульев и замахивается, собираясь расколотить все оставшиеся флаконы.

И в этот момент стены нашего вместилища начинают дрожать, пол под ногами гудит и будто ходит волнами. Откуда-то снаружи раздаётся громкий мерный стук.

Тук-тук-тук.

Вспомнив о предостережении Кристиана, я со всей силы толкаю Дельтиго в плечо и валюсь рядом с ним на пол, чувствуя, как он пытается защитить мою голову руками от сыплющихся с потолка штукатурки и мелкого каменного крошева.

Краем глаза успеваю заметить, что Ранзо следует нашему примеру.

В отличие от Катарины.

Ослеплённая гневом, она не сразу реагирует на уже знакомое шипение, открывающихся в стене проходов. И топот ног застаёт её стоящей посреди этой заброшенной лаборатории.

Чуть повернув голову, я вижу, что подол платья Кат колыхнулся от её разворота, и ожидаю чего-то вроде крика «Именем императора!», но без всякого предупреждения комнату со всех сторон прошивает парализующие заклятие. С шорохом пышных юбок падает Катарина, и в моём поле зрения появляется её искажённое злобой лицо.

–Так, так, так, – слышу я голос Николаса. – А я думал тут больше народа.

Я отвлекаюсь на звук быстро приближающихся шагов и хруст каменных крошек под сапогами слева.

Мне не страшно.

Я знаю, кто это. Я его чувствую.

Несколько секунд, и меня поднимают на ноги.

Впечатывая меня в широкую грудь, Кристиан молча прижимает меня к себе, не позволяет даже поднять голову. В кои-то веки я не сопротивляюсь, а просто наслаждаюсь знакомым ароматом кедра, слушаю оглушающий стук его сердца.

Я так рада моему лорду, что меня бы устроило даже услышать: «Эй, и ты, кудрявая». Словно читая мои мысли, Кристиан бормочет мне в макушку:

– Кудрявая, ты меня с ума сведёшь…

– Адептка Смионе, – голос главного императорского дознавателя возвращает меня в реальность. – Можете не притворяться. Это парализующее заклинание короткого действия. Неужели вы мне не рады?

За спиной слышится какая-то возня, и я всё-таки разворачиваюсь в кольце рук Кристиана, чтобы видеть происходящее.

– Молчите? – наигранно удивляется Николас, когда поднявшаяся на ноги Кат, просто от него отворачивается. – Тогда, может, Ранзо хочет излиться?

Он подходит к блондину, но тот, разумеется, не говорит ни слова. Для меня его молчание объяснимо, и я шепчу Кристиану:

– Отберите у неё браслет. Это удавка.

Кристиан озвучивает мою просьбу как приказ, и один из гвардейцев сдирает артефакт с руки Катарины. Лицо её белеет. Не понимаю, на что она надеется? Даже если не Ранзо, то наверняка есть ещё свидетели её преступлений, соучастники… Да, они сейчас сбежали, но их найдут. Я ёжусь, прижимаясь спиной к горячей груди Кристиана, понимая, что дни Кат сочтены.

Николас равнодушно деактивирует ментальный артефакт, брезгливо отдавая его парнишке в форме адъютанта.

– Я всё скажу, – надсадно прокашлявшись, хрипло шепчет Ранзо.

– Разумеется, – усмехается Кассиан, выходя из-за спины адъютанта и снимая иллюзию. – Мне не лгут. Ложь императору – тюрьма, а измена – плаха.

И без того выглядящий плохо блондин, бледнеет, как мел, и падает на колени перед подошедшим к нему Кассианом.

Катарина тоже не остаётся равнодушной.

При виде императора краска отливает от её лица, но, взяв себя в руки, Кат выпрямляется с достоинством. И отряхнув юбки и оправив оборки, она усмехается:

– Что ж. Я проиграла. И моя жизнь в ваших руках, мой император, – Катарина опускается в реверансе. – У меня осталось лишь одно незаконченное дело.

И в этот миг я замечаю, что в её правой руке, что-то блеснуло.

Я холодею, догадавшись, что, поправляя наряд, она достала из юбок свой кинжал.

Впрочем, её незаконченный жест, которым Кат хотела метнуть оружие, успеваю увидеть не только я. И гвардейцы, заполняющие комнату, разом бьют по ней боевыми. Естественно, никому не приходит в голову подождать, чтобы проверить, в кого она целится: в бывшего подельника или в императора, стоящего рядом с ним.

Без единой кровинки в лице Катарина оседает на пол.

И в то же мгновенье я вижу, что из кольца направленной на меня левой руки летит белый сноп смертельного заряда. Но прежде чем я успеваю попрощаться с жизнью, мир стремительно переворачивается, и я вижу белое лицо Кристиана, заслонившего меня собой.

Глава 66

– Кристиан, – шепчу я беспомощно.

Я ещё не осознаю происходящее, но уже чувствую, что это что-то страшное, необратимое.

– Наконец-то ты назвала меня по имени, – покачнувшись, грустно улыбается он и стискивает меня в объятьях, прижимая к себе. Я слышу, как бьётся его сердце.

Руки, обнимающие меня, слабеют, и Кристиан, подхваченный Дельтиго, оседает на каменные плиты. Падаю перед ним на колени и с ужасом смотрю в мертвенно-бледное и такое красивое лицо, заглядываю в угольно-чёрные глаза и не могу поверить в то, что вижу – силы покидают его.

Слова Кристиана жгут меня, словно калёным железом.

Я так долго пряталась от своих чувств, потом прятала их от Кристиана, что стало слишком поздно.

– Конечно, ты же знаешь обо мне нечто очень личное, – шепчу я, и его глаза вспыхивают, принимая моё скомканное признание.

Кристиан сказал мне, что не отступит. И не отступил.

Он меня завоевал, пленил.

Разворачиваюсь на выругавшегося императора:

– Почему вы ничего не делаете?

– Потому что это бесполезно, ты и сама видишь, – в бессильной злости сжимая кулаки, отвечает Кассиан.

Николас глухо подтверждает:

– Никто не заметил ещё один артефакт Гвидиче. Насколько я знаю, он принадлежит дяде адептки Смионе. Видимо, лорд дал его племяннице, и в минуту опасности кольцо сработало. Роковая случайность.

Случайность?

Я в ужасе смотрю на дознавателя, потерянным взглядом смотрящего на друга.

– Ну почему? Почему он не уклонился? – от отчаяния меня накрывает злость на то, что изобретение нашего рода отнимает у меня Кристиана.

– Мог бы, но поток срикошетил бы от стены и мог бы попасть в любого, – мрачно отвечает Николас.

– И вы просто будете смотреть? Ваши жизни спасены, этого достаточно?

– До ранения он смог бы справиться с этим ударом сам, но Кристиан ещё не до конца окреп. Порошок в его крови в связке со смертельным заклятием на запретной магии его убивает.

Меня разрывает на части.

Вина, что не дала вовремя антидот, сожаление, что так и не выслушала, горечь, что не рассказала о своей любви.

За эти несколько дней забрался мне под кожу, и теперь заберёт моё сердце с собой.

Вижу, как закрываются любимые чёрные глаза, и в бесплодной попытке остановить неизбежное набрасываю стазис.

Но магическое сканирование показывает, что мои усилия тщетны. Гвидиче – великолепные артефакторы.

Всё бессмысленно. Абсолютно всё.

И теперь уже ничего не важно.

Острая боль от безысходности, подбирающееся к сердцу горе рождают во мне тёмную волну, поднимающуюся в груди, захлёстывающую разум.

– Джемма, прекрати! Ты сейчас обрушишь потолок, – пытается достучаться до меня Николас.

Пустые сожаления. Всё превратилось в руины.

– Мой император, нужно уходить, – слышу я сквозь нарастающий грохот.

Кассиан приказывает забрать тела.

Один из гвардейцев подхватывает Катарину, а Николаса, подошедшего к Кристиану, не пускает невидимый барьер.

– Надо уходить, – доносит он до меня очевидное.

Но я в таком смятении, что не могу справиться со своей же силой и убрать преграду.

И скрипящему зубами дознавателю приходится отступить.

Дельтиго, про которого я совсем забыла, кладёт мне руку на плечо:

– Ему нужен антидот. Срочно.

– Даже стазис не помогает, – я неотрывно слежу магическим зрением за расползающимися чёрными пятнами на ауре. – Мы не успеваем.

Я проклинаю всё на свете: запретную магию, таланты Гвидиче, которые изготовили артефакт-убийцу. И моя сила бунтует, как живое существо, я не могу её контролировать и не хочу. Падают полки с трясущихся стен.

Все уже покинули опасную зону.

– Рамис, уходи…

– Джем, – встряхивает меня Рамис, снова привлекая внимание. – Антидот есть в нас. Только не чистый. Наше домашнее задание от профессора Теони, Джем. Помнишь?

Что? Есть какой-то шанс спасти Кристиана?

В голове начинают лихорадочно крутиться мысли.

Что-то про взаимодействие артефактов новой школы и древнелиидванских заклинаний. Артефакт у меня есть. Моё помолвочное кольцо, как раз относится к новой школе…

Пока я соображаю, мир вокруг не прекращает разрушаться. Совсем рядом с нами, в пяти шагах падает огромный кусок штукатурки вместе с лепниной.

– Уходи, Рамис, – прошу я, шаря вокруг в поисках так и не брошенного Катариной кинжала, выпавшего из её руки. – Уходи. Ты ничем не поможешь…

– Ты совсем рехнулась? Я тебя тут не оставлю, забираем дядю и…

– Я попробую успеть. Уходи, лучше приведи лекаря. Если мне всё удастся, – я наконец нащупываю кинжал в обломках, – нужен будет целитель.

И больше не обращая на Дельтиго внимания, я надрезаю ладонь и, содрогаясь оттого, что причиняю боль Кристиану, делаю такую же рану на его руке. Хорошо, что сейчас он ничего не чувствует. Уверена, Кристиан сказал бы, что это пустяк, царапина, но у меня внутри всё сжимается.

Дрожа, соединяю наши порезы, из которых хлещет кровь, заливая рубин на кольце. Я отчаянно молюсь, надеюсь, гоню свою силу в Кристиана, повторяя раз за разом:

– Форца ацциттаре! Форца ацциттаре Амато!

Моё тело словно пронзают раскалённые иглы, внутри всё жжёт огнём, но я не отпускаю руку Кристиана и, стиснув зубы, терплю. Если моя боль – плата за его жизнь, я буду терпеть столько, сколько нужно.

– Форца аццитаре, – я готова отдать всю силу, лишь бы помогло.

И внутренний голос заставляет меня договорить:

– Эссере даккордо Амато! – эти слова будто отправляют в мою кровь новую волну огня, и камень на кольце вспыхивает алым. Он разгорается всё ярче, пока из него не вырывается столп золотого ослепляющего света.

Всего на мгновенье, но он дарит мне отчаянную надежду.

Я перехожу на магическое зрение, с замиранием сердца сканирую ауру Кристиана, и от облегчения у меня текут слёзы. Медленно, но чёрные дыры всё же затягиваются. Не сами собой, а заполняются золотистой дымкой, но что бы это ни было, оно помогает Кристиану бороться. Даже серебристый рубец, оставленный отравленным клинком во дворце, тускнеет.

– Кристиан, давай же! – требую я. – Не время разлёживаться!

Подпитываемая надеждой моя сила успокаивается, я почти беру её под контроль, но потолок всё ещё рушится, и на нём уже видны балки, прежде скрытые штукатуркой.

И я на свой страх и риск снимаю стазис.

– Очнись, Кристиан! Мы обязательно отдохнём потом! – молю я.

Самой мне его не дотащить. Только до прохода в стене, не дальше.

– Я сделаю всё, что хочешь, мой Амато, – уже торгуюсь я. – Я останусь у тебя. Я перееду к тебе в спальню…

Силы небесные! Неужели мне не показалось, и его ресницы дрогнули?

Медленно он открывает глаза, и меня затапливает тёплая волна счастья. Не только моего. Эмоции Кристиана для меня как на ладони.

– Джем! – внезапно раздавшийся крик брата, бьёт по итак расшатанным нервам, и я на автомате выставляю защиту.

Видимо, от испуга она получается у меня настолько мощной, что всё вокруг начинает снова трещать, утихший гул опять нарастает.

– Ты с ума сошла, идиотка! – с чувством ругается Дерил, спешно сворачиваю свою защиту, которая при соприкосновении с моей начинает искрить. – Ты сейчас пробьёшь фундамент к Проклятому!

Лишь на секунду отмечаю, что раньше наша магия друг с другом не конфликтовала, но оставляю эту мысль до лучших времён.

– Возьми себя в руки, и мы выйдем отсюда живыми, – шипит Дерил.

Отобранным у меня клинком брат блокирует проход, чтобы тот не захлопнулся.

– Ненавижу этого Натори, – выругавшись, он поднимает Кристиана. – Ещё даже не родственник, а уже сел на шею. Да отцепись ты от него, Джем!

Я заставляю себя перестать хвататься за плечо моего Амато, который с мутным взглядом пытается утвердиться на ногах. Брат закидывает его руку себе на плечо, но Кристиан отказывается делать хоть шаг, пока я снова не попаду в поле его зрения.

– Вперёд иди, мы за тобой, – хрипит он мне, и я вижу, что краски постепенно возвращаются в его лицо.

Осознание, что ему всё ещё тяжело, гонит меня похлеще любых криков. Надо быстрее добраться до целителя.

Пока нас тут и правда не засыпало.

А потом я смогу наконец поплакать. И убить несносного лорда собственными руками.