Текст книги "Если знаешь, как с этим жить (СИ)"

Автор книги: Александра Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

  – И давно заметила это за собой?

  – Не очень. Буквально несколько недель назад. Алекс злился, как раз в тот момент, когда я разговаривала с Мари и Лераном по интернету. Он ссорился с Веркеном.

  – Мари об этом сообщила?

  – Да.

  – Алекс знает о твоих изменениях?

  – Нет. И я хотела бы попросить пока сохранить это в тайне.

  – Почему?

  – Чтобы научится контролировать и различать его эмоции.

  – Я не понимаю вас. Вы развиваете свою связь, но при этом наотрез отказываетесь помогать друг другу.

Подобные темы не радовали, и я предложила отложить разговор об Алексе на потом и поехать домой. Ник или проявил учтивость, или сам не очень обрадовался разговору, поэтому не сопротивлялся.

  Остаток дня мы провели дома. Говорили и говорили, все никак не могли остановиться. Ник рассказывал о своей защите дипломной работы, практике в американской строительной фирме, о новых проектах частных домов и коттеджей. Также упомянул о наших друзьях, сказав, что Мари закупает и заказывает множество вещей для будущего малыша, а Леран постоянно нервничает из-за нее и бурчит, как старик, что жена совсем его не слушается. Я же рассказывала о своей жизни в Сочи. И только под самое утро, когда трепетные лучи восходящего солнца озарили небосвод, я зашторила все окна и, разместив Ника в гостиной на диване, ушла в спальню. Усталость сморила в мгновение.

  Неделя веселья, разговоров, прогулок и отдыха пролетела насыщенно и быстро. Нику понравилось все, что увидел: город, лес, Черное море. Каждое его утро начиналось с пробежки до ближайшего пляжа, и Ника не пугала холодная вода. Изредка и я сопровождала его, но для меня еще не пришла пора купаться: от одной мысли, что придется почувствовать на себе леденящую прохладу морской воды, приходила в ужас. По вечерам мы гуляли, а днем я работала, точнее, старалась делать вид, что работаю, но от шефа трудно что-то скрыть, и Эдуард Александрович сам выпроводил меня на несколько дней внеурочного отдыха.

  Сегодня мы встретили рассвет, прогуливаясь по усыпанному галькой пляжу, здесь все так же было тихо и безлюдно. Я присела на корточки, наблюдая за маленькой стайкой рыбок, плавающей в прозрачной воде возле самого берега, а Ник стоял рядом и, глядя куда-то в сторону горизонта, думал о чем-то своем. Не хотелось нарушать идиллию, но один вопрос не давал покоя, и именно Ник мог ответить на него.

  – Можно о кое-чем тебя попросить?

  – Можно.

  – Расскажи о Доне и Катрин.

  – Зачем?

Не поворачиваясь к Нику лицом и продолжая смотреть на воду, я ответила ему:

  – Хочу быть уверена, что ни ты, ни Алекс, ни кто-либо другой не окажутся в положении Дона и Катрин.

  – Мне не очень приятен этот разговор, но если настаиваешь...

  – Настаиваю!

  – Что тебя интересует?

Я выпрямилась и отступила немного назад, чтобы наблюдать за реакцией Ника со стороны, а он, не оборачиваясь, продолжал смотреть вдаль.

  – Какова основная причина их агрессии? В чем заключается опасность?

  Ник не сразу ответил, да я и не подгоняла, понимая, тема слишком щекотливая для него.

  – Этого толком никто не знает, но думаю, это в основном зависит от характера. Если изначально склонен к отрицательным поступкам, то и убить сможешь легко.

  – Это и так ясно. Такое предположение подходит для всех людей. Но что опасно именно для оборотней?

  – Мы до сих пор не знаем точной причины появления в нас этого дара или проклятия. Знаем одно: оборотень, принявший темную сторону жизни, перестает контролировать себя, и зверь доминирует над человеческой сущностью. Сестра всегда была тщеславна и, переступив однажды грань дозволенного в самой извращенной форме, навсегда осталась во тьме, продолжая выпускать зверя наружу при любом возможном случае.

  – Что же она сделала?

  – Убила невинного.

  – Так же, как Дон?

  – Не совсем. Того браконьера мне вовсе не жаль, он заслуживал наказания.

  Впервые за время нашего знакомства Ник проявил жестокость, пускай всего лишь на словах, и длилась она недолго, сменившись спокойствием, но это было непривычно и непонятно для меня.

  – Считаешь, человек заслуживает такой ужасной смерти из-за того, что убил волка?

  – Не совсем. За ним давно тянулась дурная слава, и убийство маленьких волчат – это малая толика содеянного, но я не об этом. Да, Дон в тот вечер, по непонятной для многих причине, не смог контролировать гнев, и это повлекло за собой ужасную трагедию. Мы чудом спасли остальных двух мужчин, и лишь благодаря их шоку, никто так и не узнал о том, что тем зверем был на самом деле человек.

  – Кого же убила Катрин?

  Ник отошел на пару метров в сторону и, задумчиво глядя в пустоту времени, словно вернулся в трагическое прошлое, тихо прошептал:

– Брата.

  Я молчала, упрекая себя за излишнюю болтливость и любопытство. Не могла принять весь ужас правды. Сердце разрывалось от боли, но это была крупица того, что чувствовал Ник. Этот молодой и сильный парень, сокрушающий все преграды на жизненном пути силой оборотня или улыбкой нежного сердца, нес на себе непосильную ношу: тайну семьи о преступлении родной сестры. Такой пытки нельзя пожелать даже собственному врагу. Мне хотелось бы снять с него эту ношу или хотя бы облегчить страдания, но от меня ничего не зависело. Это было его бремя.

Подойдя к Нику вплотную, я обхватила руками его за талию и прижалась лицом к его спине. Неугомонное сердце оборотня билось очень быстро и разрывалось на части от непосильного горя.

  – Ник. Мне жаль.

  – Всем жаль, кроме нее...

  – Это не твоя печаль, и не тебе нести за это ответственность.

  – Но она моя сестра. Мы близнецы, и я всегда буду помнить ее выбор. Я знаю, что ничем не помог бы тогда, но мог раньше заметить в ней эту всепоглощающую тьму.

  – Нет. Катрин убила не врага и не чужого человека. Она осмелилась нарушить кровные узы, и что бы ни послужило причиной, отвечать ей и никому более.

  – Рафал всегда пытался подражать нам, лелея мечту получить дар оборотня. В тот день Катрин словно с цепи сорвалась, унижала его по любому поводу и без. Он убежал в лес и не возвращался домой до самой ночи. Это была ночь полнолуния. Я должен был остановить брата, но не успел. Никто так и не знает, что же произошло на самом деле. Рафала нашли возле океана с рваной раной на шее и груди, а в нескольких метрах от него Катрин, без сознания с ранами по всему телу. Никто тогда не заподозрил содеянного ею. Катрин молчала. Потом говорила, что ничего не помнит и кто-то на них напал. Единственное, казавшееся странным, это то, что обоих нашли без одежды, как если бы они превратились и дрались, но Рафал ни разу не менял форму.

  – Почему решили, что это она убила?

  – В сжатой ладони брата нашли клок черной шерсти. В наших лесах нет черных волков, и оборотней с такой шерстью двое: я и Катрин. Да и сестра вскоре перестала все опровергать и вела себя так, будто ей безразлична его судьба.

Ник замолчал, и мы простояли так еще несколько минут, прислушиваясь к окружающим звукам и думая каждым о своём.

  – Пойдем домой. Сегодня ветрено.

  – Я хочу поплавать.

  Я отпустила его, оставшись наблюдать. Ник скинул одежду и совершенно нагой забежал в холодное море. Полетели высокие соленые брызги, и его смуглая фигура скрылась в морских пучинах. Через пару минут над водой показалась темноволосая голова, смуглые плечи и крепкие руки, разрывающие воду. Невольно залюбовавшись грациозным и отчаянно дерзким существом, подумала об Алексе. Почувствовал ли он мою боль и злость на таком огромном расстоянии? Это было эгоистично по отношению к Нику, но именно существование моей связи с альфой – это одна из тех трагедий жизни, когда не можешь ничего изменить.

  Вскоре мы вернулись домой, пройдя весь путь до квартиры Марьям в полной тишине, словно сговорились прекратить любые попытки к общению, пока нас не скроет от людских глаз прочная оболочка дома. Но и это не помогло. Разговор не клеился, и мы изредка нарушали молчание короткими обыденными фразами. Ник пытался справиться с прошлым и затолкать его глубже внутрь, а я не хотела снова будоражить воспоминания.

  Ночь так же оказалась неспокойной. Я видела странные сны, подобные бреду больного человека: темные картинки сменялись размытыми образами, как серо-черная липкая масса, обволакивающая утопающего в болоте. Проснулась внезапно, чувствуя, что сон только ухудшил мою тревогу, за окном еще было темно.

  – Аврора, что с тобой? Ты кричала.

  – Ник?!

  – А кто же еще.

  – Не могу вспомнить сон, но ощущение от него осталось, как будто меня в грязи изваляли.

  – Успокойся. Это всего лишь сон.

  – Да. Ты прав, – я взглянула на него, но не смогла разглядеть лица.– А как ты себя чувствуешь?

  – Никак. Так и не заснул. Зашел к тебе, а ты спишь.

  – Наблюдал за мной?

  – Да. Воспользовался случаем, – в его голосе появились нотки смеха.

  – Извини, что огорчила тебя сегодня. Я не хотела этого.

  Он ничего не ответил, и я испугалась, что опять разбередила старые раны.

  – Ник?!

  – Да.

  В темноте было сложно понять насколько близко он находился, но как только услышала его голос, мне захотелось куда-нибудь спрятаться. Он собрался нарушить границу, которую я так тщательно возводила между нами. И я понимала, что не захочу сопротивляться.

Ник тихо прошептал мое имя, едва не касаясь губами моей щеки, и все, что я смогла произнести:

– Что ты делаешь?

  – Жду твоего согласия.

  Смысл слов был предельно ясен, и я зажмурилась. Сейчас от моего выбора зависело, потеряю ли я друга или найду что-то иное, но мне так и не удалось что-либо решить. Его руки опустились на мои плечи; пальцы слегка сжались, как будто он заранее отрезал путь к побегу. Момент был упущен: его губы прижались к моим, и с каждым вдохом поцелуй становился более требовательным.

В эту ночь больше не хотелось быть одной, или думать о своих кошмарах, или о чужих переживаниях. Я допустила оплошность и не захотела возвращаться назад. Мы взрослые, полные сил и желания люди, страсть которых в эту ночь закутала в совместный кокон, перекрыв все доступы к здравому смыслу и уговорам разума.

Возможно, позже пожалею за проявленную слабость, но не сейчас.

Глава 13.

   «Как же хочется спать!», – с этой мыслью я ворочалась несколько минут, пока не открыла глаза. Солнце давно взошло над городом и сияло, закравшись своими лучами в комнату сквозь незашторенное окно. Повернувшись набок, чтобы посмотреть на Ника, я удивилась: его не было рядом. Он испарился, не оставив даже записки. Обойдя квартиру, набрала его мобильный, но вежливый голос на английском сообщил что-то наподобие: «Абонент вне зоны доступа или временно отключен», – и я сразу же вспомнила, что мы так и не купили ему местный номер.

– Куда мог уйти так рано?

Прождав Ника около трех часов, беспокойство возросло, но причин подавать в розыск еще не было. К тому же появилось немного времени, чтобы поразмыслить над произошедшим этой ночью. Как было бы правильней поступить: сделать вид, что ничего не произошло или сказать прямо о том, что допустила ошибку, о которой не жалею, но в тоже время это ничего не изменило в наших с ним отношениях?

Послышался скрежет вставляемого в замок ключа, я обернулась и увидела входящего в прихожую Ника. И только сейчас заметила, что уходя, он прихватил мою связку ключей.

  – Привет. Можно поинтересоваться, где пропадал весь день? И зачем закрыл меня здесь? Боишься, что сбегу?

  Ник наклонился, чтобы снять кроссовки, и не спешил отвечать, а меня аж разбирало любопытство: « Как же он поведет себя?»

  – Ездил за билетом.

  – Уезжаешь?

  – Да. Леран звонил. У Мари ночью начались схватки. И кстати, – он выпрямился и, наконец, посмотрел на меня, – тебя тоже ждут.

От его взгляда я растеряла всю храбрость и, отвернувшись, стала нервно перебирать вещи на журнальном столике, усердно показывая, что занимаюсь ну очень важным и полезным делом, а заодно добавила к глупому спектаклю недовольное бурчание:

  – Я сейчас не могу уехать. Сам понимаешь – работа. Да и визу за пару дней не получить.

– Понимаю.

Он подошел и поцеловал в щеку так, будто ничего не произошло.

  – Зачем же закрыл меня?

  – Чтобы не сбежала. Сама же так сказала.

  Ответить я не успела, вернее, слегка онемела, не зная, как реагировать на его слова.

– Аврора, если не трудно приготовь что-нибудь перекусить, пока я вещи соберу.

– Хорошо.

Было как-то странно всего несколько минут назад переживать о том, как себя вести, а сейчас просто идти и готовить завтрак. С одной стороны, не этого ли я хотела, а с другой – как-то обидно.

Принеся в гостиную еду, застала Ника, осматривающим комнату так, будто он недоволен окружающей обстановкой.

– Потерял что-то?

  – Забыла какая сегодня ночь?

  – Ночь?

  – Полнолуние.

  За всеми своими переживаниями совсем не учла этого небольшого, но важного нюанса для оборотня.

  – И что же нам делать?

  – Вариантов мало: подвал, которого у тебя нет и лес. А то боюсь повредить что-нибудь в квартире.

  – Лес, это пожалуйста. Сейчас закажу номер в одном из пансионатов. Успеем как раз к ночи.

  – Хорошо. Надеюсь, проблем не возникнет.

  – Главное не нарвись на своих собратьев.

  – Волки есть?

  – Есть.

  – Тогда будет не скучно.

Мы переглянулись и рассмеялись. А через несколько часов я дремала на заднем сиденье такси. Машину немного потряхивало на витиеватой дороге, и последнее, что запомнила, прежде чем уснуть, это легкий ветерок, принесший запах сырой земли и хвои. Но спать долго не пришлось. Проснулась сразу, как Ник позвал, но все еще пыталась сопротивляться и, отмахнувшись от горячей руки, коснувшейся моей щеки, уткнулась носом в кожаную спинку кресла.

  – Аврора, проснись. Мы приехали.

Нехотя открыв глаза, осмотрелась вокруг. Ник держал дверцу распахнутой и, вглядываясь в звездное небо, вдыхал ароматы ночи.

  – Все нормально?

  – Нормально, но мое время приближается. Давай поторопимся.

  Нас встретили и провели в небольшой, но уютный номер на первом этаже с окнами, выходящими на противоположную сторону от дороги. Я целенаправленно забронировала именно этот номер, чтобы можно было незаметно выбраться наружу. Заказав легкий ужин, мы заперли дверь и попросили не беспокоить нас до обеда.

Я открыла окно и проверила скрипит ли оно, но пансионат подобрала не из самых дешевых (не единого лишнего звука, запаха или бунтующих соседей), поэтому можно было и не проверять. Мне здесь понравилось, и если бы не цель нашего приезда, то я бы отдохнула несколько дней, не думая о насущных проблемах. А что еще необходимо человеку для отдыха от шумящего города? Тишина, свежий воздух, вкусная пища и мягкая постель. Но Ник сейчас не разделял моего интереса. Он заметно нервничал: резкие движения и короткие фразы.

  – Все нормально? Сможешь выждать еще пару часов?

  – Не уверен. Лес так и тянет к себе. Он сейчас для меня желаннее всего на свете.

  – Потерпи, я очень прошу.

Он скинул с себя рубашку, прям на пол возле окна и разулся, а я в очередной раз подумала, что Ник и впрямь красив, как хищник. Все движения плавные, практически бесшумные. Он прошел мимо и потушил свет, а затем приблизился ко мне. Мы стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, и в его зрачках появился звериный огонек.

  – Тебе не страшно?

– Нет. А чего я должна бояться?

– Того кто перед тобой.

Он не хотел напугать, иначе в голосе появилась бы угроза.

  – Меня это не пугает, скорее наоборот – завораживает. У тебя глаза светятся.

– Я знаю. Как у всех оборотней. И тебя тянет к одному из них.

– Но…?

Ник не позволил договорить, прижал палец к моим губам, запечатав их на миг, и прошептал:

– Не важно. Жизнь покажет, – а затем выпрыгнул в окно и скрылся в темноте.

Вскоре, очень далеко от меня, другой оборотень присоединился к своим собратьям, но я не могла этого видеть, только чувствовать.

  Этот странный день подходил к концу, перевалило за полночь, но сон пришел аж под самое утро, буквально на полчаса. Проснувшись от тихого стука и шороха, увидела Ника, жадно пьющего воду из графина. Выглядел он, как петух после драки или взъерошенный щенок. Всегда ухоженные волосы топорщились во все стороны, тело покрыто пылью и грязью. Я наблюдала за ним и пыталась понять, насколько в нем еще силен зверь и стоит ли расспрашивать о чем-либо, или лучше притвориться спящей? Но решив, что последний вариант более выгоден мне, прикрыла глаза и попыталась успокоить дыхания, надеясь, что, вымотавшись, Ник не заметит моего любопытства.

  В комнате воцарилась тишина, Ник скрылся в ванной. Сон как рукой сняло, но усталость от этого не уменьшилась. Я прислушивалась к звуку льющейся воды и потихоньку просыпающемуся лесу за окном. Утренний холод закрался в комнату и под одеяло, но сил, встать и закрыть окно, не было: мое тело дремало, а разум бодрствовал. Так бывает, если сильно выматываешься за день и ночью не удается отдохнуть. Я продолжала прислушиваться к звукам и слегка дрожала под одеялом, упрашивая сон вернуться.

  – Аврора, ты не заболела? – сквозь дрему сложно было ответить. – Аврора?!

  – Мне холодно. Закрой окно.

  Больше ничего не добавила. Сон смилостивился и поглотил: «Я видела лесную чащу, покрытую легкой дымкой утреннего тумана. Холодно или тепло, или сыро, я не чувствовала, и место мне не было знакомо. На небольшой возвышенности, освещенной первыми лучами солнца, увидела волка с серебристо-серым окрасом. Алекс, вот кто предстал предо мной в образе зверя.

 – Алекс.

  Я шептала его имя, пытаясь нарушить видение и превратить в реальность, но так и не смогла найти в себе те силы, которые не единожды спасали, призывая оборотня на помощь».

  Легкий стук вырвал из мучительно-сладкого сна. Ник спал рядом. Непослушная челка упала ему на лицо, прикрыв глаза, и я не удержалась, чтобы не убрать ее.

«Бедненький. Ты так усиленно стараешься бороться с собой, что каждое превращение порабощает и высасывает все силы до единой капли. Как мне жаль тебя», – улыбнувшись своим мыслям, я встала с кровати и, накинув гостиничный халат, пошла открывать дверь, в которую продолжали настырно стучать. В коридоре стояла горничная. Поприветствовав, она извинилась за то, что помешала, но напомнила о нашей вчерашней просьбе: разбудить, если не спустимся к завтраку. Поблагодарив, я сообщила, что продлевать заказ на номер не будем и вскоре спустимся в столовую.

  Когда за дверью стихли звуки шагов, я уже сидела на кровати. Посмотрев на Ника, стало жаль его будить, но нам необходимо было возвращаться в город.

  – Доброе утро, волчонок.

  – Доброе. Который час? Давай еще немного поспим?

  – Пора обедать.

  – Не хочу обедать, хочу спать.

  – Дома выспишься.

  Наблюдая за поведением Ника в машине и дома, показалось, что он раздражен, но не стала мучить вопросами. Но и следующее утро не принесло ему облегчения, и вот теперь я начала серьезно переживать.

  – Ты что-то неважно выглядишь.

– Нормально. Немного переборщил. Территория новая, вот и изучал.

– Ну и как тебе?

– Красиво.

– Так ты ночью оказывается, не на луну выл, а лесом любовался.

– Здесь не с кем выть, а в одиночку скучно как-то, – Ник улыбнулся.

Я все еще подшучивала над ним, когда заиграла мелодия входящего вызова на телефоне. Пришлось отвлечься и взять трубку.

– Алло, – мне никто не ответил. – Алло

 – Привет, Аврора.

Этот голос с легкой хрипотцой. Его сложно с кем-либо спутать. Меня словно окатили ледяной водой. Звонившим был Алекс.

  – Здравствуй.

  – У тебя все в порядке?

  – Да. А что?

– Мне нельзя тебе звонить?

– Можно, но это как-то странно напоминать о себе спустя полгода. Вы словно сговорились.

  – Вы? Кто же еще напомнил?

  – Ник. Он, кстати, здесь. Передать что-нибудь?

  – Так это Ник у тебя… – он затих ненадолго, а потом продолжил. – И давно он в России?

  – Да.

  – Тогда беспокоиться нечего. Он сможет тебя уберечь.

  В голосе Алекса появился знакомый металл, но дальнейшего разговора у нас не вышло – повесил трубку, даже не попрощавшись.

  – Кто звонил?

  – Алекс. Но я не поняла, чего он хотел. Ладно, это не столь важно. Нам необходимо выезжать, чтобы не опоздать на самолет.

  – Я не уверен, что хочу уезжать.

  – Не глупи. Мари родила. Так что поезжай, а вскоре и я приеду.

  – Прогоняешь?

  – Нет... То есть не совсем... Мне надо подумать.

  Мы не продолжили разговор.

В моей жизни опять произошел переворот: ночь с тем, кого не любила, и напоминание того, кого хотела бы не любить!

Глава 14.

   Дни тянулись монотонно и однообразно, изредка привнося в жизнь интересные фрагменты. Прошло чуть больше трех месяцев с отъезда Ника и рождения малыша Мари. Мальчика назвали Мэлгитат или сокращенно Мел, что означало в переводе с языка племени на русский – Храбрый.

  Я продолжала развивать проснувшиеся во мне необычные силы, избегая ситуаций, которые привели бы к раскрытию тайны существования оборотней.

Марьям жила в Москве, находясь в полном неведенье относительно изменений произошедших со мной. Подруга знала только то, что моя личная жизнь не наладилась, и продолжала верить в таинственную связь между моей судьбой и племенем из резервации Редсити.

Но кроме всего прочего я внесла в свою повседневную жизнь немного адреналина: паркур. Это увлечение позволило хоть как-то разнообразить обволакивающую повседневность. Говорят, это не спорт, а состояние души, стиль жизни.

На одном из местных форумов познакомилась с компанией помешанной на экстриме, их главной фишкой был именно паркур. Они описали движениями собственных тел, в чем смысл этого великолепного действия, и взялись за мое обучение. Проводя практически все свободное время на развалинах старых домов, на крышах местных высоток, а также в горах, возвышающих остро отточенные вершины в лесах южного побережья, я доводила себя до измождения, училась высчитывать каждый последующий шаг так, чтобы обезопасить себя от травм.

  Я двигалась быстро и бесшумно, как дикая кошка. Но этому научилась сейчас, а чуть раннее все было иначе. Попадала в нелепые ситуации и создавала себе мелкие, но постоянные проблемы: пришлось сменить огромное количество дверных замков, ключей, ручек, и однажды умудрилась вырвать дверцу в такси, чем не на шутку испугала водителя, но, как говорится, и из таких передряг можно найти выход, было бы желание и финансы. Все это происходило под воздействием сильных эмоций: гнев, раздражение, но научившись держать их под контролем, жизнь изменилась в лучшую сторону.

И все же это мелочи, по сравнению с другой способностью: читать эмоции Алекса – намного сложнее и удивительнее, чем скорость и физическая сила, будто расшифровываешь древние письмена на давно забытом языке. Я подбирала определение каждому потоку его чувств, сравнивая со своими, но не была уверена до конца, что понимаю их верно. И мне очень хотелось об этом с ним поговорить, но я усвоила урок: меньше знаешь, крепче спишь. Чем меньше Алекс знал обо мне, тем больше получал свободы. Возможно, это ошибочное решение, но на данный момент я считала, что оно единственно верное.

О том, что чувствую Алекса в человеческой и волчьей форме знали двое: Мари и Ник. Подруге рассказала примерно месяц назад, все-таки не удержалась и похвасталась, но, как и ожидала, она сразу же захотела сообщить об этом своему брату. Я с трудом уговорила ее немного подождать, пообещав, что сама все расскажу, когда приеду в Редсити.

Теперь в мою тайну были вовлечены двое, но ни один из них не нарушил данного обещания: Алексу не рассказали.

Однако это все только детали прошлого и настоящего, а что меня ждет в будущем, никто не знает.

******************************************************************

Наступил сентябрь. Небольшая передышка перед бархатным сезоном. Пора учебных заведений и новых рабочих дней после летних отпусков. Я погрузилась в работу и позволила себе на время забыть о далеком континенте. Но однажды вечером Мари спросила, когда же я соизволю навестить ее. И мне снова пришлось задуматься: хочу ли ехать или хочу оставить все как есть. Решение далось с трудом, но желание вновь окунуться в мир оборотней перевесило все остальные доводы.

До отъезда узнала, что и в этот раз доведется посетить Верхнее Поселение, но обряд не будут проводить: молодежь не достигла нужного возраста. Еще одна новость вызвала двоякие чувства: досада и в тоже время облегчение – это из-за отсутствия Алекса в резервации. Он сообщил семье, что пробудет в Париже дольше, чем планировал.

И вот на календаре девятое октября, виза получена, билеты куплены, вещи собраны, все заказы доведены до конца. Шеф не обрадовался очередному отъезду, но я выпросила отпуск, найдя банальную причину: прошел год с возвращения из Канады, я трудилась на благо фирмы, ну и своего кармана, позабыв о нормальном отдыхе. Эдуард Александрович возмущался до самого вечера, припомнил неудавшееся замужество, но не смог отказать своей любимице в «маленькой» просьбе и отпустил, правда, с условием, если вернусь позже чем через месяц, буду уволена без выходного пособия. Угроза прозвучала внушительно, но дружба побеждает все, поэтому я очаровательно улыбнулась ворчащему шефу, поцеловала в щеку и сбежала из офиса так быстро, словно боялась, что меня остановят.

  Перелет с одного континента на другой прошел спокойно, из аэропорта забрал Леран. В Редсити как всегда встретили с распростертыми объятиями. В первый же вечер устроили семейный ужин в доме бабушки. Все прошло замечательно, словно и не уезжала вовсе. И уже через три дня мы отправились в Верхнее Поселение. Пришлось на время попрощаться с Варганой и непоседливым малышом.

В этот раз я шла к поселению, зная намного больше, чем когда приходила туда впервые и сейчас не ждала от этого места сверхъестественного, просто шла туда, куда тянулось сердце.

Резервация не опустела, ушли только состоящие в стае и их пары. Все собрались, чтобы провести совместные тренировки и принять участие в охоте. Зачем позвали меня, до сих пор не знала, но отказываться не собиралась, уж очень хотелось вновь увидеть маленький мир, скрытый в лесу.

Продвигаясь последние несколько сотен метров, посмотрела на Лерана, немного отставшего от нас с Мари. Он наблюдал за лесом, быстро погружающимся в предвечерние сумерки, а я воспользовалась моментом, чтобы переговорить с подругой о том, что же нового произошло в Редсити за прошедшие месяцы. Меня интересовали новости, касающиеся Катрин. Я уже слышала, что Черная Волчица не исчезла и продолжает увеличивать стаю. Нападений с ее стороны не замечали, но Веркен не переставал наблюдать за тем, что происходит в округе, дабы быть наготове, если придется собрать стаю для защиты резервации.

  – Мари, у меня как всегда множество вопросов, и я заметила, что вы с мужем продолжаете умалчивать информацию, как и прежде.

  – Ты становишься предсказуемой.

  – Ты тоже. Поведаешь своей подруге, что же такого накопали наши ищейки, и не говори, что необходимо набраться терпения.

  – Я и не собиралась. За то время, что мы знакомы, уже поняла, ты все равно не будешь слушать.

  – Я слушаю, но не иду на поводу.

  – Хорошо, но я мало, что могу рассказать. После рождения Мела, – Мари улыбнулась, наверняка вспоминая своего ангелочка, – меня мало во что посвящают. В общем, как уже знаешь за Катрин наблюдают и не только из нашей стаи. Она привлекла внимание многих. С прошлой осени ничего серьезного не произошло, но в местных лесах, да и в населенных пунктах заметили чужаков. Они сопровождали Катрин или тех, кто присоединился к ней. Сама понимаешь, это не к добру. Так много оборотней в одном месте без альфы и под предводительством нашей Черной Волчицы, – на лице Мари промелькнула гримаса недовольства, – может привести к беде. Поговаривают из нескольких семей проживающих вблизи от нашей резервации и Доктауна пропали подростки, будущие молодые оборотни.

  – По лесу бродят волки-одиночки?

  – Да. Это не страшно, такое бывает и среди оборотней, но если их много, это настораживает. Они как будто собираются вместе, но без предводителя это невозможно. Катрин не единожды пыталась заполучить Алекса именно для своей стаи. Без альфы ей не справиться. Она лидер, но не наделена силой вести стаю за собой, как Веркен или Алекс.

  – О чем шепчитесь?

Мы так увлеклись разговором, что не заметили, как Леран нагнал нас, и теперь идя рядом с Мари, переводил недовольный взгляд с жены на меня, догадавшись, что я опять лезу не в свои дела.

  – Рассказываю Авроре последние новости.

  – Девочки, а нельзя отложить все расспросы до нашего прихода?

Мне не хотелось откладывать разговор, поэтому немного возмутилась:

  – Леран, ты же знаешь, что в Верхнем Поселении и так множество дел. Спокойно не поговоришь. И что опять ждать, пока кто-нибудь из вас соизволит посвятить в подробности происходящего? – не услышав от Лерана внятного ответа, я обратилась к Мари. – Твой муж, как всегда многословен. Лучше продолжим без него.

  – Это все, что я знаю, потому что именно этот молчун не посвящает меня в подробности, так же как и брат.

  Я посмотрела на Лерана, молча пригласив присоединиться к разговору.

  – Не смотри на меня так. Если Мари рассказала тебе все, что знает, то мне дополнять нечего. Моя жена ошибается, думая, что я от нее что-то скрываю.

  После такого заявления на Лерана посмотрели две пары глаз, требуя немедленно сознаться во всем, даже в том, чего не делал.

  – Против вас армия не устоит, но все-таки предпочту промолчать. Вы знаете предостаточно, а остальное оставьте на наше попечение или, в крайнем случае, немного попридержите свое любопытство.

Я резко остановилась и, ухмыльнувшись, спросила:

– Неужели считаешь, что неведенье полезно для нас?

  – Да. Именно так. И не я один...– последние слова, предназначались мне, это было ясно и так.

  – Можешь не продолжать. За каждым запретом для меня стоит один человек, вернее волк.

  То как Леран поддерживал решение друга, возмутило не на шутку, но я все равно бы докопалась до истины, и нам с Алексом еще предстоял серьезный разговор по поводу его предвзятого отношения ко мне. Мучить же Лерана, так же как и Мари, я прекратила, все равно до поселения оставалось недолго и с каждым метром, приближающим к заветному месту за высоким забором, буря внутри меня стихала.

Предвкушая наслаждение от скорой свободы, я спешила вперед, ведь именно там смогла бы раскрыть свои способности без ограничения, не боясь присутствия посторонних. Я хотела высвободить наружу свою скорость и силу, смешаться с прохладой воздуха и резкими порывами ветра бьющего по лицу.

И вот за темными стволами и переплетенными друг с другом кустарниками, открылся вид на Верхнее Поселение. Ничего не изменилось: тот же грубоватый, но прочный и высокий забор из деревянных, словно огромные колья, досок и одноэтажные домики похожие друг на друга, как близнецы, кроме общей бани и кухни. Был слышен смех и шум возни там, куда еще пока не мог достать человеческий взор. У каждого есть место, куда душа рвется вернуться, и не обязательно это отчий дом или родной город, мое пристанище – это поселение, затерянное в темном лесу. Я ждала перемен в жизни от тех событий, что произойдут именно здесь.