Текст книги "Если знаешь, как с этим жить (СИ)"

Автор книги: Александра Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Почему молчишь?

  – Подбираю правильные слова.

– Для чего?

– Ник! – его сердце стучало так близко, что я едва могла сосредоточиться на словах, которые говорила, – Все, что произошло в Сочи, это необдуманный порыв. Я дорожу нашей дружбой, но не уверена, что хочу развивать что-то более сильное.

  – Аврора, посмотри на меня.

Я медлила, но отступать было некуда, и пришлось посмотреть на него. Окунувшись в бездну темно-карих глаз, с едва заметными желтоватыми вкраплениями, почувствовала, как мир уходит из под ног.

  – Что ты видишь в моих глазах?

  – Не знаю...

  – Этот разговор необходим? В нем есть смысл?

  – Я не уверена, но не хочу давать тебе ложных надежд.

  – Аврора, то, что я чувствую и мне не до конца понятно, но пойми, как бы я себя не повел, ты не потеряешь во мне друга.

  – Тогда почему ушел сегодня и ничего не сказал?

  – Это не важно. Со своими эмоциями я справлюсь.

  – Но тогда зачем этот подарок?

  – Не ищи причины там, где ее нет. Пообещай мне одно – носить браслет или держать на видном месте. Это напоминание, что в твоей жизни есть не только судьба или предназначение, но и простая действительность в виде друзей.

  – И все?

  – Не все. Но пусть остается все как есть.

  – Ник, ты сам себя убеждаешь в осуществлении желаний, но при этом пытаешься доказать обратное.

  – И что с того?

  – Алекс сказал, что ты выбрал меня, и не сможешь легко отказаться, поэтому я и пытаюсь с тобой поговорить, но ты меня не слышишь.

  – Он прав, но сейчас это не важно. В нашей жизни идут перемены, и я более озабочен происходящим, чем тем, что чувствую к тебе. И я думаю, у тебя не последняя роль в будущем. Сконцентрируй внимание на этом.

  – И что же, по-твоему, должно произойти? Алекс не все рассказывает, а Леран вообще отказывается посвящать в подробности.

  – Они в чем-то правы. Еще рано тебя ввязывать в происходящее, но будь готова к изменениям, которые сейчас практически невозможно воспринять ни головой, ни сердцем.

  – Это относительно твоей сестры?

  – И ее тоже.

  – А Дон и Оливия?

– Ты о чем?

  Он удивился, и я сразу же догадалась, что Ник еще не в курсе того, что Дон приходил к реке.

  – Дон вчера побывал здесь.

  – Зачем он приходил?

  – Никто не знает. Все строят догадки, но причина одна – это Оливия.

  – Ты права. Но зачем он пришел сейчас… – Ник оборвал фразу, задумавшись о чем-то.

– Сейчас?

  – Что?

  – Ты сказал: «сейчас». Что это значит?

  – Ничего. Неправильно выразился. У нас и так множество проблем, а тут еще Дон.

  Уже не в первый раз Ник пытался уйти от ответа. Он не договаривал, и мне это не нравилось, тем более, после сообщения о предателе. Смутные сомнения взращивали в моей душе росток недоверия, но я отгоняла их, цепляясь за каждую мелочь, каждое мгновение, которое мы разделили с Ником на двоих. Да и не могла я ничего ему предъявить.

  – Аврора, ответь на один вопрос.

  – Какой?

  – Ты сказала Алексу правду?

  – Я еще не готова. И на это есть веские причины.

  – Какие же?

  – Тебя это никак не касается.

  – Хорошо. Но все-таки подумай о том, что он имеет полное право знать.

  – Почему все пытаются меня уговорить. У меня есть право на собственное мнение.

Вроде и друзья правы, а вроде и мое решение было верным. Все запуталось, и мне это не давало покоя. Я отошла от Ника, думая о том, что устала объяснять и доказывать, устала от внимания, хотелось послать всех и забиться в скорлупу одиночества.

– Аврора!

– Что?

– Ты не ответила на мой вопрос.

Я обернулась к Нику, не понимая о чем он.

  – Я спросил: кто – все?

  – Ты, Мари и Оливия.

  – Так об этом знаю не я один, тогда странно, как это еще Алекс не узнал.

  – Наверное, потому что я доверила секрет друзьям, и они ценят меня. Ты так не думаешь?

Его слова задели. Глупее предположения еще не слышала. Ведь это так очевидно и просто: доверить что-то друзьям. И хотя мы оба были правы, только каждый по своему, я не хотела принимать чужую правду, и не видела дальше собственных решений.

  – Ты права. Давай закроем этот спор. И мне необходимо сейчас уйти.

  – И куда же ты собрался?

  – Не у одной тебя есть тайны. Я вернусь через пару дней, или раньше.

  – Ты же только пришел?

  – Обстоятельства изменились.

  – Хорошо. Будь осторожен.

  Ник ничего не ответил и не попрощался. И я не сильно желала продолжать слишком затянувшийся разговор.

Чем ближе я находилась к Алексу, тем сложнее оказалось контролировать себя. Его эмоции часто доминировали над моими. И даже в эту минуту, не зная, где он и что делает, я чувствовала его раздражение, поэтому разговор с Ником и не заладился, изначально был предрешен закончиться не очень гладко.

Глава 17.

   Каждый день моей новой жизни приносил множество ответов, но вопросы накапливались с еще большей скоростью, и конца я им не видела. Катрин с ее зловещими планами, Дон и Оливия с их скрытыми надеждами, Ник с его недомолвками и, самое главное, Алекс. Все это тяготило и одновременно наполняло жизнь смыслом и стимулом продолжать бороться за место под небом.

Каждый из нас задавал один и тот же вопрос: "Что нас ждет?", – озвучивая его по-своему и подразумевая под ним разные проблемы, гложущие наши головы и души.

За всеми таинственными или фантастическими явлениями скрываются привычные для людей желания: финансовое благополучие, связи в высших кругах, любовь. Людей бы ужаснул сам факт существования оборотней, и никто из серой, испуганной и озлобленной толпы и не попытался бы задуматься, есть ли что-то хорошее в этих созданиях, умеют ли они любить и беречь. Мы отличаемся друг от друга, но придуманные нами же стереотипы реальной жизни заставили забыть о своей уникальности, поэтому такие создания, как оборотни, пугают. Но теперь я не принадлежала к большинству, превратившись в одно из темных пятен на белоснежном покрове жизни.

Я сидела на кровати, поджав ноги и упираясь подбородком в колени, и думала в одиночестве о тайнах и желаниях людской расы. Думала, что всё, что окружает людей: животные, природа, предметы – уже существуют, а мы, словно пластилин или глина, из которой получится личность, или выйдет что-то невзрачное, или темное до самого нутра.

  – О чем задумалась?

  Алекс стоял, облокотившись плечом о дверной косяк, и с легкой усмешкой в глазах смотрел на меня.

  – Как всегда о жизни.

  – Ты поговорила с Ником?

  – Да. Мы вроде пришли к согласию, но он тут же куда-то исчез.

  – В каком смысле исчез?

Алекс нахмурился, а мне пришлось почувствовать, как сильное чужое раздражение обволакивает и нарушает спокойствие.

  – Сказал, что через пару дней вернется… Вроде… Если не ошибаюсь.

  – Это интересно.

  Его что-то встревожило, и мне от этого легче не становилось. В такие минуты я проклинала нашу связь, мечтала о побеге, но знала, что нужно терпеть. Иного выхода не было.

  – Что же здесь интересного? Он не обязан сидеть на одном месте.

  – Но мог бы предупредить об уходе.

  – Не думаешь ли, что Ник и есть тот, кого вы так тщательно разыскиваете?

Я ждала ответа и наблюдала за Алексом: внешне он выглядел спокойным, как и всегда, но что-то его все же волновало. Не одного резкого движения, практически бесшумная походка. Он прошел в центр комнаты и обернулся.

  – Я не подозреваю Ника, но есть кое-что, о чем ты еще не знаешь.

  – Так поделись.

  – Помнишь помещение, в котором тебя держала Катрин?

  – Смутно.

  – Мы тогда заинтересовались этим зданием. Оно необычное.

  – Чем?

  – Не перебивай.

Его резкое замечание прозвучало неожиданно, но я промолчала.

– Само строение новое, и по нему видно, что создавалось специально для оборотня. Построили в глубине леса, до ближайшего населенного пункта – два дня ходу. Оно не принадлежит Катрин, именно поэтому она его выбрала, чтобы похищение приписали не ей, а Дону.

  – Дом принадлежит Дону?

  – Да. И именно то помещение, в котором тебя держала Катрин, устроено специально, чтобы человек мог выбраться, а оборотень нет. Видела люк в потолке?

– Да.

– Он запирался при помощи автоматического засова с таймером.

  – Если Дон создал такой бункер, значит хотел изолировать себя в полнолуние?

  – Скорее всего, да.

  – Но причем здесь Ник?

  – За последние полгода Ника не раз встречали с Доном. И как ты думаешь, кому из них двоих под силу создать подобный проект?

  – Ник! – я улыбнулась, потому что картина становилась более ясной. – Это многое объясняет. Алекс, ты же понимаешь это?

  – Да, но пока он скрывает от нас этот факт, в голову приходят разные мысли и не все из них хорошие.

  – Так вы подозреваете Ника или нет?

  – Нет, но не перестаем приглядывать и за ним.

  – Не будь таким недоверчивым. Ты сам же сказал, чтобы я доверяла тем, кого люблю, а выходит, что делаешь наоборот.

  – Я пытаюсь защитить семью, и если от меня что-то скрывают, то доверие уходит. Ты же ничего не скрываешь?

  Меня смутил пристальный взгляд Алекса, пронзающий до глубины души, и испугал вопрос. Скрывая от него всю правду о нашей связи, я не знала, как он отреагирует. Перестанет доверять как Нику или я смогу объяснить ему свое решение?

  – Нет!

  – Ну, что же, это хорошо. Кстати, я хотел узнать о твоих сновидениях. Научилась их контролировать?

  – Я и не пыталась, – заметив, что Алексу это не очень понравилось, поспешила разъяснить ему причину своей пассивности. – Алекс, я не уверена, что сновидения это мой дар. Скорее, так проявлялась наша с тобой связь. Но я больше не вижу тебя во сне.

  – Странно. Бабушка уверена, что твоя сила должна расти, но этого не происходит.

  – Почему же. Я намного быстрее двигаюсь и не так слаба, как раньше – могу за себя постоять. И…– я резко замолчала, прикусив слегка язык, а про себя подумала, что едва не сболтнула лишнего.

  – Что «И»?

  – Более четко различаю твои эмоции.

  – У зверя практически их нет. Оборотень не умеет видеть полутона, для него есть черное и белое! К тому же адреналин зашкаливает так, что думать о посторонних вещах не приходится.

  – Но ведь вы контролируете себя, поэтому ты не совсем прав!

Алекс подошел к окну и уставился на двор поселения, прижав пальцы к слегка запотевшему стеклу. По гладкой поверхности потекли крохотные капельки, оставляя за собой тонкий след.

  – Прав или нет, какая разница. Вспомни ту ночь, год назад. Я не смог контролировать себя, не различал где друзья, а где враги. Хотел одного: поработить всех, встать во главе, – Алекс замолчал на несколько секунд, но я знала, что он продолжит; ему необходимо было выговориться. – Раньше для оборотня убить не считалось чем-то ужасающим. Именно так мы защищали семью и стаю, но сейчас не те времена. Я вырос среди людей, а не монстров, и не боялся своей сути, пока не осознал, что забрал чужую жизнь. Та ночь открыла многое. Я хотел бы вернуть время назад и предотвратить то, что сделал, – он обернулся, прежде чем, договорил. – Хочу забыть и хочу, чтобы ты забыла!

– Но, я помню! Я также помню, что если бы не ты, меня бы здесь не было. Меня бы вообще больше не было!

  – Никто этого точно не знает. Давай заканчивать с тяжелыми воспоминаниями. Ты должна понять одно – оборотень не всегда думает, как человек! И это самое страшное.

Бывают в жизни мгновения: душа раскрывается, и ты вкладываешь в пару фраз весь смысл своего естества. Сейчас произошло именно это. Если бы Алекс знал, что я вижу его обман! Он показывал, что его слова не важны и к моим не относится серьезно, но глаза волка выдали правду – на мгновение они зажглись, как пламя.

  Я соскочила с кровати, подошла к Алексу и встала рядом. Он смотрел в пустоту комнаты, а я – на темнеющее небо. Я слышала его сердце, чувствовала тепло исходящее от его тела (мне подвластны силы зверя, хотя и родилась человеком), могла стоять рядом и ощущать, как в любимом существе течет жизнь, даже не дотрагиваясь до него. День подходил к концу, становился короче, чем ночь, и чем ближе приближались сумерки, тем тоскливее я себя чувствовала. Я думала о том, что должна что-то сказать, продолжить начатый разговор и, заметив, что Алекс пошевелился, спросила первое, пришедшее на ум.

  – У вас сегодня охота?

  – Скорее, обычная гонка. А что?

  – Мне многое надо сказать, и многое хочу услышать. Но стая, наверное, уже собирается за воротами.

  – Еще нет. Здесь пока что люди, а волки дремлют в нас. Я могу задержаться, это не столь важно. Ребята не заметят моего отсутствия.

Оставив без ответа предложение Алекса, я незаметно наблюдала за ним: «Интересно о чем же ты думаешь?». Он был спокоен, смотрел на лес за окном, затем, оттолкнувшись ладонями от подоконника, отступил на несколько шагов назад и спросил:

  – Так о чем же хочешь поговорить?

  – Твои беззвучные движения для меня не кажутся пугающими, как раньше.

  – Раньше?

  – Да. Это слегка раздражало, а теперь я могу практически также тихо и быстро перемещаться, как и ты.

  В доказательство я бесшумно проскользнула мимо, остановившись возле двери, и резко развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы насладиться его замешательством, но вместо этого самой пришлось удивляться: Алекс стоял позади, оставив между нами расстояние в несколько сантиметров. Все-таки как бы я не была сильна и насколько бы быстро не передвигалась – оборотень всегда опередит, именно поэтому они опасны.

  – Ты быстрая, но не настолько, чтобы обогнать меня.

  – Не язви. Я хотела показать, что не столь беззащитна, как раньше.

  – Ага. Хотела похвастаться, но не получилось. Не в этот раз, Аврора.

Алекс улыбнулся, а я едва не задохнулась от собственного желания, дотронуться до его лица, но сдержалась, прикрывшись очередным вопросом.

  – Хоть иногда ты сожалел, что отказался от лидерства?

  – Я не отказался, а проиграл.

  – Скорее уступил.

  – Как хочешь, так и называй. С меня снята ответственность за огромное количество жизней – это главное.

  – Так вот в чем основная причина. Ты боишься!

  – Боюсь? – Алекс нагнулся вперед, и его лицо оказалось слишком уж близко от меня. – Нет. Скорее опасаюсь.

  – Отойди немного.

Выдав себя с головой, постаралась выглядеть спокойной, но внутреннюю дрожь скрыть не удалось бы.

  – Смущаю?

  – А кому понравится остаться без личного пространства!

  – О, прошу прощения.

  Он отступил на несколько шагов, освобождая путь: хочешь – беги, а хочешь – оставайся. И я осталась стоять на месте. Крохотный огонек надежды подмигнул, говоря, что этот волк все еще может изменить свое решение, что еще есть шанс найти лазейку к его сердцу. Но как всегда кто-то или что-то вмешалось. Резкий стук входной двери прервал неуютное молчание, и в комнату влетела Мари, едва не свалив меня с ног.

  – Ты чего дверь подпираешь? Алекс, и ты здесь? А я вас повсюду разыскиваю. А Ник не с вами?

  – Ник покинул поселение, а мы с Авророй как раз общались насчет этого.

  – Он ушел??

  – Ушел, сестренка. Обиделся, что никто ему внимание не уделяет, и сбежал.

Мари взглянула на меня так, будто слова Алекса относились лишь ко мне.

– Не смотри на меня. Я уж точно не причем.

– Уверена?

– Да. И вообще…

Я хотела еще добавить, что нечего меня обвинять во всех тяжких, но Алекс нагло прервал:

– Так хватит! Потом разберетесь, кто причем, а кто нет. Мари, зачем ты искала нас?!

  – Тебя с Ником ждут у нас в доме.

  – Что-то все-таки случилось.

  – Вот именно. Но мой разлюбезный муж не хочет посвящать в ваши тайны. Алекс, ты скажешь своей единственной и любимой сестре, что вы опять затеяли без нас?

  – Не скажу!

  – Еще скажи, что это не женское дело.

  – Не женское!

  Наблюдая за перепалкой брата и сестры, я не упустила из виду тот факт, что есть информация, которую хотят от меня спрятать за семью замками. Относительно решения не впутывать Мари в происходящее, я была солидарна с ребятами, но скрывать информацию от себя не позволила бы. Расспрашивать Алекса или Лерана, как подсказывал опыт, было бесполезно, поэтому рискнула пойти на маленькую хитрость и узнать все тайком.

  Дождавшись, когда же мы все вместе покинем гостевой дом, и ни о чем не расспрашивая, я мило промурлыкала Алексу, чтобы не беспокоился о нас с Мари, и, подхватив за локоть подругу, потащила ее в сторону кухни, по дороге прошептав ей на ухо: « Ничему не удивляйся». Отойдя на несколько метров, я резко затормозила и оглянулась назад. Алекс скрылся из виду – можно было приступать к исполнению своего маленького плана по получению важной информации.

– Ты чего остановилась?

  – Иди на кухню, а я попытаюсь разузнать что-нибудь. Иначе мы всегда будем в неведенье благодаря двум волкам.

  – Если тебя заметят, то снова поссоритесь с Алексом. Может, не стоит этого делать?

  – Я не переживаю насчет ссоры, а вот насчет их планов, в которые нас не посвящают, стоит побеспокоиться.

Подмигнув заговорщицки подруге и не дожидаясь, пока она передумает, я быстро убежала к дому.

На улице никого не было. Обойдя здание с левой стороны, я подошла к запасному входу. Дверь чаще всего закрывали изнутри, но мне повезло: тихо скрипнув, она поддалась на толчок. Ветер приглушил звук, и темнота в небольшом коридорчике скрыла появление нежеланной гостьи. Я оказалась между двумя спальнями, в нескольких шагах от гостиной, из которой сейчас доносился голос Веркена. Прижавшись спиной к стене, я подкралась ближе и замерла, вслушиваясь в каждое слово вожака стаи.

  – Мы все знаем, что являемся необычными представителями, населяющими Землю. И кто бы ни был нашим предком или в чем бы не заключалась первопричина появления оборотней – ни что из этого не дает нам право угнетать более слабых представителей. Люди на протяжении многих столетий меняли Землю, ее структуру, существование. Они постоянно меняли себя и свои решения. Появилась письменность, искусство, технологии. И в тоже время происходили войны, появились новые виды болезней и мутаций, что также повлияло на окружающую среду. Мы не являемся идеальными представителями живого мира, потому что тоже причастны ко всему, что я перечислил. Но мы, из поколения в поколение, передаем друг другу знания и преданность к семье, мы утихомириваем в себе зверя, выпуская его на волю во тьме или когда в этом нуждаются близкие нам люди. Мы – оборотни (не совсем люди и не совсем звери), и таких, как мы, множество, но все же нас меньше, чем обычных людей. Возможно, в этом и заключается наша сила для борьбы со звериными инстинктами.

  – Можно и не повторять то, что знает каждый из нас и впитал в себя с молоком матери и кровью предков.

  – Алекс, ты лидер. В этом никто не сомневается, но поспешность приводит тебя к вечной борьбе с сами собой. Сколько раз ты подходил к опасной черте? Молчишь? И правильно! Пришла пора вспомнить, потому что наступает угроза для многих, и она не пришла со стороны. Для вас не секрет, что Черная Волчица собирает собственную стаю, к которой притягиваются все, кто хочет жить за рамками гуманных правил. В ее стае нет родства крови, нет любви и преданности. Катрин выбрала правильную тактику. Она всегда была умна, но тьма, поглотившая ее, направляет этот разум против собственной семьи и друзей. Мы являемся самыми сильными и страшными хищниками на планете, по крайней мере, на суше, поэтому Катрин приближает к себе не людей, а себе подобных. И именно нам предстоит противостоять напору той, что была частью нас, ради спасения жизней и сохранения тайны существования нашего вида.

Веркен завершил свой нравоучительный монолог, и в разговор вступили остальные. Но ничего нового я так и не узнала. За Алексом тоже оказалось бессмысленно наблюдать – чрезмерно спокоен. Он изредка напоминал о себе, отвечая немногословными фразами на вопросы товарищей, пока Веркен не втянул его в общую дискуссию.

  – Алекс, ты узнал, зачем приходил Дон?

  – К сожалению, нет, но согласен с мнением большинства: основная причина его внезапного появления – это Оливия. Она же молчит и не желает ничего обсуждать.

  – А где Ник? Алекс, я думал он с тобой.

  – Он ушел.

  – Надеюсь, он объяснит свой внезапный уход. Но сейчас меня больше волнует другое: что делать с Авророй?

  Услышав свое имя, я замерла. Разговор, наконец-таки, приобрел более интересный поворот.

  – Ты о чем?

  – О ее способностях. Она научилась их контролировать?

  – Скорость и силу – да. Вроде неплохо различает мои эмоции, но видеть происходящее, находясь в другом месте – нет!

  – В чем же причина?

  – Не уверен, что могу ответить на твой вопрос. Но думаю, она, сама того не осознавая, прячется от своих способностей.

  – Тебе необходимо переубедить ее.

  – Я постараюсь. Но останусь при своем мнение: это не защитит ее, и изменит привычный для нее образ жизни.

  – Алекс, мы все понимаем твое желание уберечь Аврору от лишних проблем, но с твоим мнением не согласимся. Как раз ее способности в будущем спасут многих.

  – Интересно, как ты себе это представляешь? Она видит события связанные со мной. Причем здесь остальные?

  – Варгана уверена, что Аврора способна на большее.

  – Этому подтверждения нет, и я не стану заставлять ее тратить свою жизненную энергию на способность, о которой мы ничего не знаем.

  – Прекрати считать Огненную Волчицу беспомощной девочкой. Ваша связь – это ваша сила, и только ты сможешь помочь ей достичь большего.

  Алексу не нравился разговор, он едва сдерживал раздражение. В нем сейчас бушевала буря, и причиной тому была я. Когда он так злился, в его зрачках загоралось пламя, но сейчас я этого не видела. Да и не хотела видеть! Хватало и эмоций, овладевающих мной помимо воли.

Он ничего не ответил, или не захотел, или не успел, потому что в спор между друзьями вмешался Леран:

– Ребята хватит устраивать здесь битву между альфами. А тебе Алекс, все равно придется выполнить просьбу Веркена. Заметь, я не говорю, что это приказ вожака. Это наша общая просьба. Для всех будет легче, если Аврора станет сильнее.

  – Предлагаешь нянчиться с ней?

  – Нет. Стань для нее тем, кем сам захочешь!

  – А если я никем не хочу?!

  – Вот только не надо обманывать самого себя. Ты наблюдаешь за каждым достижением, за каждым шагом Авроры.

  Алекс не ответил Лерану и вышел из дома, а я, решив, что всё равно большего не узнаю, выскользнула на улицу, прикрыла дверь и обернулась. На улице ждал сюрприз: мой «ненаглядный» волк, и я едва не уткнулась ему в грудь.

  – Всё услышала?

  – Почти.

  – И что же повторить? Что упустила?

  – Не знаю. Может, сам расскажешь?

  Лучшей защитой, как всегда, было нападение, чем я и воспользовалась, но Алекса это не остудило, а произвело обратный эффект. Он схватил меня за плечи и, сильно сдавив, прижал к стене, словно тряпичную куклу.

  – Ты перестанешь совать свой хорошенький носик туда, куда не просят?!

  – Считаешь мой носик хорошеньким?

  Ничего определенного я не подразумевала под сказанными словами, просто хотела немного смягчить напряжение. Злость исчезла, сменившись секундой удивления, а затем спокойствием. Он отодвинулся на пару шагов назад, отпустив меня и предоставив возможность собраться с мыслями. Его зрачки светились в темноте, но меня это не пугало, скорее наоборот – притягивало.

Я ждала, что, как и прежде, он нахамит или съязвит, но Алекс повел себя иначе. Вроде ничего не значащая фраза, но иногда одно слово имеет власть над человеком:

  – Хорошенький. И не он один.

  – Что же еще?

  – Всё! Мне нравится всё, кроме твоего упрямства. Ты как дикая кошка: красивая, но в руки не даешься. Я не знаю, хорошо это или нет.

Услышать подобное в тот момент, когда поверил в обратное, – это как стоять на распутье и не знать, куда свернуть.

  – А чего бы ты хотел?

  – Что бы ты оставалась прежней!

  – Я и остаюсь.

  – Но твоя сила способна изменить любого человека.

  – Она дополняет, но не изменит мою сущность полностью. Я всегда буду такой, как и раньше, как два года назад при нашей первой встрече.

  – Надеюсь на это. Леран прав. Я не могу прекратить наблюдать за тобой.

  – И что?

  – Ничего.

Он отвернулся и посмотрел в сторону ворот. В Алексе росло нетерпение; лес звал свое дитя; волк больше не желал находиться внутри.

  – Охота?

  – Да.

  – Жаль.

  Посмотрев туда же, куда устремился взор Алекса, я увидела только лес, погруженный в темноту, но для него это значило намного больше, чем несколько километров сырой земли и деревьев. Я завидовала этой ночи, она сопровождала зверя, которому я бы хотела отдать свою свободу.

Но что-то неожиданно изменилось. Постороннее чувство впилось в меня, и я знала, кому оно принадлежит, но не могла дать ему четкого определения: жгучее, как огонь, приятное и волнующее. Зажмурившись на миг, как будто меня ослепили, потерялась в собственных мыслях, а открыв глаза, испугалась реальности. Это не был страх, скорее неожиданность. Меня загнали в угол, применив то, чего я желала, но хотела бы избавиться. Алекс сократил безопасное расстояние, оставив всего пару сантиметров. Мне снова пришлось прижаться спиной к стене и услышать, как быстро бьется сердце оборотня. Уставившись на его губы, я замерла. Как же захотелось наплевать на все свои сомнения и поцеловать его.

Время превратилось в вечность ожидания, но Алекс отодвинулся и, слегка усмехнувшись, развернулся и пошел прочь.

  – Алекс!

  Дикое уныние вонзилось в голову. Неужели снова ничего не предприму? Но не теперь. Вихрь проскользнул сквозь меня, и я почувствовала прохладу ветра, скользящего вдоль каждого изгиба тела. Воздух сопротивлялся быстрым движениям, но я привыкла к этим ощущениям молниеносного передвижения. Прошло мгновение, и вновь ощутила тепло, исходящее от Алекса. Мне хватило храбрости осуществить желаемое и остановить волка на полпути к свободе.

  – Ты же испугалась. Зачем остановила?

  – Я испугалась своих желаний, а не тебя.

  – Своих желаний, – он улыбнулся, – необычно звучит. И что же?

  Больше нечего было терять, и я не хотела отпускать мгновение, которое ускользало от меня всю жизнь. Всматриваясь в лицо Алекса, искала в нем ответы на все вопросы прошлого, будущего и, самое главное, – настоящего. Он улыбался, а я теряла самообладание, оно ускользало, как песок, просачивающийся сквозь решето.

  – Не хочу, чтобы между нами осталась недосказанность или недоверие.

Слова сами сорвались с губ. Я упустила момент. Сердце тоскливо заныло, прощаясь с единственным шансом. Мир покрывался серыми тенями, растворяя ожидания в мутной каше разочарования в самой себе.

Опустив голову, подумала о том, что вся моя бравада исчезает, если это касается Алекса, но он изменил все одним единственным поступком, на который я не смогла решиться самостоятельно: его рука коснулась моего подбородка и приподняла лицо. Время остановилось, ровно на столько, чтобы я приняла действительность. Губы Алекса прижимались к моим. Поцелуй, такой обычный и такой желанный, пронзал сознание своей реальностью; словно тайфун, вначале легкий и завораживающий, с каждым вдохом усиливал напор и подавлял сознание, порабощая и даря жизнь. Два потока желаний (свое и чужое), закручивающиеся в водоворот – это невероятно сильное ощущение, неподвластное людскому разуму.

  – Так ты не боишься?

  – Нет. Но, что теперь будет?

  – Ты о чем?

  – О нас?

  – Мы и дальше будем жить.

  Я не ожидала такого ответа и не могла прочесть в эмоциях Алекса, о чем же он на самом деле думает.

  – Аврора, пообещай не вмешиваться в происходящее.

  – Я и не вмешиваюсь. Просто хочу быть осведомленной. Неужели так много прошу?

  – Иногда ты просишь слишком много, но постараюсь впредь не лишать тебя информации. Я ошибался, думая, что если ты будешь жить прежней жизнью, то это убережет тебя от действительности.

  Слушая Алекса, я думала совсем об ином. Я уже скучала по его губам.

  – Почему молчишь?

  – Я? Прости, слегка задумалась.

  – О чем же?

  Я хотела ответить, но подходящих слов не нашлось. Ветер и тот мог нашептать то, что я хотела бы сказать, но разобрать его подсказки было невозможно. Протянув руку к Алексу, провела пальцами по колючей щеке, затем по слегка обветренным губам. Горячий, как в лихорадке, но это обычная температура для оборотня, хотя сейчас казалось, что он горит изнутри. Приподнявшись на цыпочки и прикрыв глаза, поцеловала его, чтобы вспомнить мгновение, пронесшееся совсем недавно. Еще шаг, и он ответил с жадностью голодного зверя, прижав к себе. Почувствовав боль от объятий оборотня, попыталась отодвинуться, но Алекс еще сильнее притянул к себе, и я услышала глухое рычание. В нем пробуждался зверь. Я смогла вырваться и прошептать:

– Мне больно.

Алекс не отпустил, но уже контролировал себя.

  – Прости, – его губы прижались к моему виску. – Хочешь знать, что ж дальше будет с нами?

  – Да.

  – Все, что мы сможем создать и не разрушить!

  Невдалеке послышался громкий вой – вожак созывал стаю, и в этот же момент хлопнула открывшаяся дверь. От звука я аж нервно дернулась. На улицу вышла Мари, хотя я не ожидала, что она уже вернулась с кухни. Я попыталась отодвинуться от Алекса, не зная как себя вести, но он, вместо того, чтобы помочь сгладить неловкую ситуацию, притянул к себе еще ближе и поцеловал в шею. Мари что-то тихо прошептала, но я не расслышала ее слов, а Алекс вместо ответа подмигнул сестре и только после этого соизволил оторваться от меня, но из рук все равно не выпустил.

Наверное, надо было что-нибудь сказать, хотя, что можно в подобной ситуации говорить, лучше уж промолчать. Подруга решила сказать за меня:

– Алекс, тебе надо идти.

– Иду.

  Он нехотя отпустил меня и, отойдя на пару шагов, начал освобождаться от одежды, которую собирался оставить дома. Разулся, снял рубашку и посмотрел на сестру, протягивая ей вещи, но Мари улыбнулась и, кивнув в мою сторону, сказала, чтобы отдал их мне. В этом не было ничего невероятного, но сейчас каждая мелочь была очень важна. Я едва не вырвала из его рук рубашку и потянулась за обувью, но Алекс рассмеялся и спрятал их за спиной.

– Не дам. А вдруг потеряешь.

– Алекс!

– Ладно, – протянул мне кроссовки, – держи.

Забрав вещи, хотела отойти к дому, но Алекс снова остановил и притянул к себе. Губы прижались к моим, затем коснулись щеки. Мысли, как бабочки разлетелись во все стороны.

– Прекрати. Тебя ждут.

– Прекратить? Как скажешь.

Он притворно нахмурился, но я не успела ничего ответить, как снова получила поцелуй, и только после этого Алекс скрылся в темноте. А я еще несколько минут смотрела вдаль, надеясь, что увижу промелькнувший силуэт волка.

  – Так и будешь стоять здесь и мерзнуть? Ветер усиливается.

  В голосе Мари проскользнула легкая ирония, но она не тот человек, который позволил бы себе лезть в чужую душу без разрешения, поэтому не расспрашивала и не подшучивала. Подруга хотела, чтобы я и ее брат сошлись, как пара, и это свершилось, теперь Мари будет оберегать наше счастье, как хрустальный шар с драгоценностью внутри.