Текст книги "Если знаешь, как с этим жить (СИ)"

Автор книги: Александра Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Ты сама назвала ее имя.

– Да? – я не могла вспомнить этого. – Странно. Не помню. Но все равно, разве нет еще вариантов?

– Каких же?

– Дон.

Алекс резко выпрямился, хмурая складка пересекла лоб, он сжал в руке кочергу, причем так сильно, что его костяшки посветлели. Я, не желая того, все-таки затронула запретную тему о произошедшей трагедии.

  – Откуда узнала о нем?

  – Катрин рассказала. Она хотела свою вину перекинуть на Дона, думая, что вы враги.

  – Это не так.

  – Но ты ведь увел у него Оливию? Или ошибаюсь?

  – Катрин рассказала тебе многое. Удивлен ее поступку. Но у тебя неверное мнение. Они расстались задолго до наших отношений. Да и отношениями это не назовешь. Мимолетное увлечение, – он сделал паузу, а меня кольнул очередной укол ревности. – Я еще ни разу не задумывался о семье…– Алекс отвернулся к окну, но продолжил. – О своей собственной семье, о второй половине. Или еще время не пришло, или слишком люблю свободу.

Продолжать разговор не было смысла, но за расспросами я спрятала свои чувства. Его слова сильно задели, и Алекс не понимал этого. Я и раньше думала, что мы слишком разные, а теперь поверила в это.

– Ты любил Оливию?

  – Как хорошего друга, так же как и Дона.

  – Неужели веришь, что оборотень, переступивший хоть раз грань, теряет душу и возврата ему обратно нет?

  Алекс долго молчал, и я уже собралась поторопить, но он сам ответил:

  – Не хотел верить, но со временем пришлось с этим смириться.

  – Почему? Он же твой друг?

Затронутая тема разбудила в нем давнюю злость от боли, которую он хранил в себе все эти годы.

  – Потому что ты не видела, что именно происходит с неуправляемым волком! Особенно в полнолуние. Только умение контролировать свою звериную сущность оставляет нас людьми, а Дон и Катрин выбрали иной путь. Они идеальные машины для убийства. Не знают, что такое пощада, забота, преданность, любовь.

  – Ты в этом уверен?

  – Да. Я хотел помочь Дону, но он не дал и шанса.

  – А что тогда случилось?

– Тебе важно знать?

– Да.

– Зачем?

– Хочу понять, в чем заключается главная опасность.

  – Как пожелаешь. Но я бы хотел уберечь тебя от этой стороны нашей жизни.

В который раз наши глаза встретились, как два острых клинка. Не один из нас не хотел уступать. Я погрязла в мире, где необычные вещи приобрели осмысленность, а чувства возросли в кратные размеры.

– Хорошо. Расскажу, – Алекс вновь отвернулся, ему было трудно говорить, но я вынудила на откровение. – Мы готовились к полной луне. Утром Дон поругался с Оливией, а вечером до темноты все собрались в лесу, возле океана. Находясь в стае, прислушиваясь к ритму каждого сердца, преклоняясь перед вожаком, мы контролируем себя и поддерживаем друг друга. Но в тот раз все пошло кувырком. После ссоры с Оливией Дон нервничал, отказывался слушать Веркена, упрекнул меня в слабости, потому что я альфа, а занимаю одинаковое положение со всеми в стае. И как назло мы столкнулись с браконьерами. Один из них тащил мертвого волчонка, совсем еще маленького щенка. Дона как подменили. Он превратился раньше всех и перегрыз ему глотку. Мы не успели его удержать. – Алекс уперся ладонями в стекло, проведя ногтями по нему, а выплеснув гнев, отошел назад и уже спокойно добавил. – Нам удалось спасти остальных двух, а Дон сбежал и не появлялся дома несколько недель. Оливия, как и все мы видела его боль, но не могла помочь.

  – А что дальше?

  – Дальше… – Алекс продолжал копаться в стертых временем воспоминаниях, как будто искал что-то важное, что-то, что опровергло бы его собственные слова. – Ничего хорошего. Настроение Дона с каждым днем ухудшалось, злился и раздражался от каждого пустяка. По ночам пропадал, а в округе поползли слухи о нападениях зверя: то ли волка, то ли медведя. Я не видел тел и не могу утверждать, что они жертвы оборотня. Но и Дон молчал. Потом его заметили в компании Катрин, и последняя ссора с Оливией подвела черту. Он ушел и появлялся в родных местах редко, а за последние два года видели всего пару раз.

  – Все это интересно, но меня гложут сильные сомнения по поводу потери души оборотнем.

  – Это почему же? – Алекс резко обернулся.

  – Ну, во-первых, никто точно не знает, с чем связаны ваши, как бы сказать мягче, мутации. Или это ген, или проклятие, о причине которого почему-то забыли. Во-вторых, мне хватило личного общения с Катрин, чтобы понять, она не потеряла способность чувствовать. Да, я не буду спорить, Катрин опасна, эгоистична, но обижена, а это никак не совпадает с вашими предположениями.

  – С чего такой вывод?

  – Она не умеет скрывать эмоции.

  – Считаешь, что таким, как Дон и Катрин, нужна чья-то любовь и забота?

  – Все возможно, – я задумалась, верю ли собственным словам, но только на мгновение.

  – Это абсурд. Мы старались помочь Дону справиться с его зверем, но он все равно сбежал, и многие считают, что на его совести не одна жертва.

Услышать подобное от Алекса казалось, по меньшей мере, странно, но с другой стороны, я владела меньшей информацией, чем он, и могла опираться лишь на собственное чутье и предположения.

  – Это не доказано, и что чувствовал Дон, никто не знает. И есть еще одна причина, почему вы не смогли уберечь его.

  – Это какая же?

  – Насколько я поняла, Катрин раньше оступилась, и Дон видел, к чему это привело. Он мог убедить себя, что его участь предрешена.

  Алекс задумался над моими словами, потому что в них заключался смысл.

  – Поражаешь. Сама чуть не погибла от рук Катрин и пытаешься защищать. Но может ты права.

  – Не пытаюсь, просто хочу найти способ уберечь других от судьбы Дона и Катрин. А заодно и им дать еще один шанс.

  – А если они этого не хотят?

  – Но попробовать стоит.

Разговор пришлось прервать, вернулась Мари.

  – Замолчали. О чем разговаривали?

Я улыбнулась ей, но ответил за меня Алекс.

  – Да так, о жизни и ее пируэтах. Лучше скажи, чем порадуешь ослабший организм потерпевшей?

  – Полезным и вкусным. Мясной бульон и тушеные овощи. А чуть позже все вместе попьем чай с пирогом.

  – А пирог какой? – я аж облизнулась, учуяв ароматные запахи.

  – Это осиль, а потом о пирогах думай.

  – Так уж и быть, соглашусь на этот раз.

  Вкусная еда и забота друзей придали сил, но боль не желала покидать и не давала забыть о произошедшем. Я наблюдала за Мари и Алексом, улыбалась, стараясь показать, что со мной все не так плохо, и не переставала думать о проклятии, настигшем Катрин и Дона. Не только оборотень может оказаться на распутье двух дорог, но и обычный человек способен на жестокость и преступление, за которое понесет наказание, и при этом каждый имеет право на помилование и искупление грехов, также как и на прощение, или хотя бы на шанс доказать свою невиновность. Почему же тогда существа, отличающиеся от людей, лишены этого права? Потому что сильнее и быстрее? Или потому что их считают порождением тьмы? Не знаю, по какой причине, но я верила, что Катрин, лишенная любви и заботы, – лишь эгоистичная и обиженная девочка, которая хочет заменить недостающие ей чувства своими чудовищными поступками. Она желает власти, идет по головам, а кто из нас хоть раз в жизни не делал подобного или не задумывался об этом, но не оступался по одной причине – неуверенность. Многие желают власти, силы, денег, и только единицам это дано: или от рождения, или благодаря хорошим деяниям. В основном все добиваются высот, идя против собственной совести или оставляя за собой след чужих обид. Никто так и не смог сказать с уверенностью, что за Катрин и Доном идет кровавый след, беспощадный и беспричинный. О Катрин я знала только то, что видела сама: эгоизм и жестокость, а за Доном скрывалась тайна его исчезновения. Да, он убил браконьера, но никто так и не узнал настоящую причину, почему же он словно сошел с ума.

Или я хотела верить в самообман, или была права.

  – Уже поздно, – Мари коснулась моей руки, спасая от темных размышлений. – Пойду за чаем. Попьешь перед сном и будешь отдыхать, набираться сил.

  – А который сейчас час?

  – Скоро десять вечера. Алекс, здесь подождешь или пойдешь домой?

  – Как Аврора захочет, – на его лице промелькнула легкая ухмылка.

  – Хочу! – я поспешила с ответом и, увидев, как Мари заговорщицки подмигнула, опустила голову, мысленно ругая себя: «Ну как можно себя так вести! Рехнулась! Выдала себя с головой!»

  – Сестренка, ты иди, а я пока побуду здесь.

  – Хорошо, не скучайте и не ссорьтесь.

  – Постараемся. Да и у Авроры еще нет сил на ссоры.

  – За себя говори, а за меня не надо.

  – Ошибся, – Алекс рассмеялся. – Она восстанавливается быстрее, чем я предполагал.

Мари ушла, прикрыв за собой дверь, а я почувствовала себя немного неловко. Еще и Алекс вел себя так, будто хотел увеличить мое смущение: улегся в ногах и, подперев ладонью щеку, смотрел на меня, слегка прищурившись, как кот на мышь, которую загнал в угол. Я отодвинулась к стене и поджала колени к груди. Молчание напрягало. Алекс мог читать мои эмоции, а я не хотела, чтобы он знал обо мне все, особенно сейчас, когда уверенность сбежала, сверкая пятками.

– Боль не проходит?

– Проходит, если не двигаться, – я улыбнулась, стараясь справиться с волнением, и, чтобы еще больше не сгущать краски, вновь затеяла расспрос. – Расскажи что-нибудь еще.

– О чем?

  – О Доне. Хочу понять настоящую причину его поступков и исчезновения.

  – А кошмары не замучают?

  – Я привыкла к страшным снам, так что боюсь их меньше всего.

Алекс улыбнулся и перевернулся на спину, подложив правую руку под голову, а левую протянул и опустил поверх одеяла на мою ногу. Я замерла и несколько секунд смотрела на его огромную ладонь, в ней таилась сила, а когда он превращался, эти смуглые длинный пальцы покрывались шерстью, меняли свой вид, и острые когти могли изуродовать, но этого я еще не видела, только могла представить. Странно, но не боялась его, а наоборот хотела быть ближе.

  – Ну хорошо, сама напросилась, – повисла немая пауза, пока Алекс собирался с мыслями. – Дон, Оливия и Катрин с одного городка, недалеко от нашей резервации. Мы все примерно одного возраста, дружили, вместе учились, планировали будущее. Первое превращение Дона должно было произойти раньше или в то же время, что и у остальных, ведь он старше всего на год, но все шло не так. В его семье оборотней так же много, как и в моей, но долгое время все считали, что он родился обычным человеком. Это по той причине, что на обряде никто не увидел его волка. Дон не должен был проходить наш обряд, но хотел этого, и старейшины пошли на уступку. Прошел, как и многие, в шестнадцать лет, но неудачно. Было еще две попытки, и каждый раз мы отговаривали, а старейшины давали добро. Мы хотели уберечь Дона, но нас никто не поддерживал. Потом и он потерял веру в себя, смирился или надоело, никто не знал. Дон всегда отличался замкнутостью и даже друзьям редко рассказывал о своих тревогах или проблемах, но ценил дружбу, и мы отвечали ему тем же. А через два с половиной года, по просьбе Оливии, он опять прошел обряд, и все без исключения увидели темно-серого волка. Это как подменило Дона: стал увереннее, целеустремленнее. Спустя несколько месяцев к нашей стае прибавился еще один оборотень. Зверь в нем проснулся очень сильный, мог бы соперничать с Веркеном, но и сдержанность проявлял реже, чем остальные: вспыхивал с пол оборота, часто лез на рожон, доказывал свою принадлежность к нашему виду.

  – Может, был шокирован тем, что у него все шло не так, как у большинства? Душу волка не видели, превращаться начал намного позже всех вас, и это немного свело с ума.

Алекс продолжал смотреть в потолок, а его рука сильнее сжала мою ногу.

  – Тогда почему не поделился своими страхами с лучшими друзьями? Мы бы всегда поддержали его, а он замкнулся в себе еще больше и постоянно проявлял агрессию.

  – В чужую голову не залезешь и, как книгу, не прочтешь.

  – В этом ты права. Чувствуя твои эмоции, не могу тебя разгадать.

  – И не пытайся. Так интереснее жить. Сам же назвал меня ребусом, – я улыбнулась, вспомнив наш разговор за день до столкновения с медведем.

  – Дальше рассказывать, загадка моя неразгаданная? – он повернул лицо, и я увидела искорки смеха в серых глазах.

  – Да. Мое внимание принадлежит сейчас тебе.

  – Жаль, что только внимание, – в голосе появились нотки недовольства, и он вновь уставился на потолок.

  – Ты о чем?

  – Ни о чем. Не отвлекайся.

  Скрипнула дверь, предупредив о возвращение Мари.

– Чего замолчали? Опять секреты от меня?

  – От тебя сложно что-либо утаить, – улыбнувшись сестре, Алекс забрал у нее поднос и поставил на кровать рядом со мной.

  – Тогда о чем молчите?

  – Рассказываю истории из прошлого. Аврора так и не успела толком ничего узнать, вот просвещаю.

  – Это правильно, но все серьезные разговоры перенесем на потом. А сейчас пейте чай и спать.

  – Мари, но я и так проспала слишком долго, – притворно надув губки, как обиженный ребенок, я схватила чашку с пахучим напитком.

  – Это нездоровый сон – тебе необходим отдых. Алекс, проконтролируй, чтобы Аврора вела себя хорошо, а я пойду Лерана накормлю и провожу.

  – Куда?

  – На общем собрании решили, что ночью будут выставлять патруль вокруг поселения.

  – А это необходимая мера?

Я отпила глоток и посмотрела на Алекса, но он не заметил моего немого приглашения присоединиться к беседе и, уставившись в чашку, думал о чем-то своем.

  – Аврора не беспокойся. Вот, – Мари протянула кусок пирога, – возьми. Наедайся и спать.

Взяв пирог, я вытянула ногу и легонько толкнула ею Алекса в бок. Он резко развернулся и нахмурился, видимо, не довольный тем, что его покой нарушили.

  – Алекс, ты тоже патрулируешь?

  – Да, но сегодня у меня иная задача – тебя охранять, – он улыбнулся и провел пальцами по моей ладышке.

Я засмеялась и быстро спрятала ногу под одеяло.

  – Никогда не думала, что доживу до такого высокого положения. Собственный телохранитель, это не шутки.

  – А никто и не шутит. Алекс говорит правду. Извини, что не спросили, но пришлось принять решение незамедлительно.

  – И ты тоже с этим согласен?

  – Меня не спросили.

В его голосе промелькнуло недовольство, или мне послышалось, но радости на лице не было видно.

  – Тогда все ясно. А теперь я могу вставить слово и отказаться от столь шикарного подарка, как распоряжаться личным временем твоего брата?

  – Она уже язвит.

  – Я не язвлю, а пытаюсь тебя же спасти от пожизненного заключения.

  – Вы когда-нибудь угомонитесь? Надоело наблюдать ваши вечные перепалки. Вы меня совсем не бережете, – Мари уперлась кулачками в бока и, сощурившись, посмотрела на брата.

  – Сестренка, не переживай. Мы же шутим. Да, Аврора?

  – Да. У нас временная нестыковка во мнениях. Скоро все пройдет, и будем понимать друг друга с полуслова.

  – С полета мысли.

  – Так вам и поверила. Вы с десятка слов друг друга не поймете, не то, что с полета мысли. И хватит разводить пустые разговоры. Всем спать!

  Поцеловав меня на прощание, Мари ушла кормить мужа. А я вернулась к сладкому напитку и горьким размышлениям. Позабыв о вкусном пироге, думала о том, кто сейчас сидел рядом и, так же как и я, витал в собственном мире мыслей. Меня окружили заботой, но Алекс часто напоминал о том, что предпочтет свободу нашей связи и возится со мной лишь по той причине, что не готов вновь окунуться в одиночество.

  – Ну что, будешь допивать чай? – Алекс кивнул на чашку.

  – Что-то не хочется.

Мне стало немного тоскливо: остался осадок от исчезнувшей иллюзии.

  – Тогда давай помогу улечься удобнее, и будешь отдыхать. Ты еще недостаточно окрепла.

  – Ты такой заботливый, – я улыбнулась ему, чтобы показать, как благодарна, но в ответ ничего не увидела на его лице, кроме спокойствия.

Не хотелось думать о том, что он часто использует равнодушие, находясь так близко со мной, как сейчас, но эта мысль сама по себе закрадывалась в голову. А увидев, что не отвечает улыбкой на улыбку, я вздохнула и отвернулась к стене.

  – Отдыхай. Завтра попробуем выйти на улицу.

Его рука коснулась моей головы и нежно провела по волосам. Я аж замерла на миг, почувствовав каждой клеточкой, что он все-таки рядом. Кровать жалобно скрипнула: Алекс собрался уйти. Мгновение, когда кто-то уходит, и понимаешь, что боишься этого больше, чем собственного исчезновения, заставило меня остановить его:

– Не уходи.

Вместо ответа увидела, как Алекс медленно поворачивается, и почувствовала, как одна эмоция сменяет в нем другую. Он боролся сам с собой: остаться или уйти. Но выбор сделан, и в этой битве победила я.

  – Не ухожу. Дождусь, пока уснешь.

  – И потом не уходи.

  – Не могу. Ты же знаешь правила.

  – А как же круглосуточная охрана?

  – О круглосуточной охране ничего не говорили.

  – Жаль, а я думала, что буду занимать все твое время.

  – Будешь. Но мне тоже иногда необходим отдых и сон.

  – Спокойной ночи, Алекс.

   – Спокойной ночи.

  Я закрыла глаза и слышала, что он еще здесь, но вскоре забылась глубоким сном без сновидений.

Глава 5.

Утро не принесло облегчения уставшему и отравленному телу, но разум отдохнул от мыслей, воспоминаний и переменчивых сновидений. Я смогла самостоятельно сесть, уже не чувствуя пронзающей боли в каждом суставе. Между плотными занавесками просачивались лучи осеннего солнца и крадучись подползали к кровати. Все вокруг укрылось покоем и теплом, согревающим душу.

Алекс исчез ночью, но это было предсказуемо.

Я задумалась о наших непростых взаимоотношениях с ним. Каждый раз, когда меня подстерегала опасность, он оказывался рядом, словно по мановению волшебной палочки, но это не волшебство. Да это и не столь важно. В моей жизни появился тот, ради кого хотелось жить, не существовать, не делать вид, что рада всему, а именно жить.

Алекс родился оборотнем – персонаж, нагоняющий ужас, но только не для меня. Мы не могли найти общего языка, и многие споры не имели причины. Как два несмышленых малыша доказывали у кого лучше игрушка. Возможно, именно из-за наших ссор старейшины пришли к решению, что наблюдать за мной будет именно Алекс и никто иной. Многие не понаслышке знали о проблеме общения между нами и считали, что это плохо сказывается на развитии нашей связи. И Варгана, всегда лояльная к проделкам любимого внука, взяла сторону большинства и убеждала, что контроль над эмоциями и взаимная помощь друг другу поможет приобрести силу.

Скрипнула дверь и из-за двери высунулась Мари:

  – Доброе утро, – подруга быстро проскользнула в комнату и поставила на тумбочку стакан с водой. – Давно не спишь?

Если бы не скрипящая дверь, то и не заметила бы, что в гостевом доме есть еще кто-то кроме меня.

  – Доброе. Недавно проснулась. Видишь, могу самостоятельно садиться в кровати и с подушкой справилась без посторонней помощи.

  – Вижу. Яд покидает твой организм, и если все пойдет такими темпами, то завтра сможешь выйти на улицу.

  – Но Алекс обещал прогуляться со мной сегодня.

  – Нет. Еще рано. Чуть позже попробуем с тобой походить по дому, но на улицу выйдешь не раньше завтра.

  – Жаль. Я соскучилась по солнышку.

  – Сейчас исправим.

  Мари раздвинула занавески, и яркий дневной свет слегка ослепил. Я зажмурилась на миг, а когда привыкла, стала смотреть, как по деревянному полу бегают светящиеся круги – «солнечные зайчики». Именно сейчас поняла, что ценю вещи, которых раньше не замечала.

  – Как же прекрасно.

  – Что именно? – Мари улыбнулась и присела рядом со мной.

  – Все: солнце, свет, природа за окном. Возможность дышать и видеть. Жить. Мари, ты понимаешь меня?

  – Понимаю. Наслаждайся жизнью в полную силу, потому что ее может забрать любой, а вот отдать никто не сможет, да и не захочет. Запомни мои слова.

  – Запомню, – я вздохнула и подумала о том, что хочу радоваться настоящему, не заботясь о том, что же поджидает нас за углом будущего. – Где Алекс?

  – Скоро придет. Позавтракаешь?

  – С удовольствием.

  – Это прекрасно. Сейчас накормлю.

  Подруга ушла, но мне не довелось побыть наедине с собственными мыслями. В прихожей послышались едва различимые звуки шагов, словно зверь подкрадывался к комнате, а затем прозвучал тихий стук в дверь.

  – Войдите.

  Стоило гостю войти, как все мысли разлетелись испуганными мотыльками. Алекс держал в руках поднос с чем-то аппетитно пахнущим.

  – Ой, а я думала, Мари принесет.

  – Могу уйти, – он притворно нахмурился и сделал шаг назад.

  – Нет. Мне приятно, просто неожиданно.

  – Мари не успела принести, я уже подходил к дому.

  – Откуда знал, что проснулась?

  – Догадайся, – он все еще следил за мной, но уже не так настороженно, и улыбался.

  – Совсем забыла. Эмоции?

  – Да. И они порадовали. Ты счастлива.

  – Да. Я жива. Боль почти утихла, за окном прекрасная погода, и рядом со мной друзья, – я хотела сказать немого иначе, но не решилась высказать самое сокровенное.

Алекс поставил на кровать поднос и присел рядом.

  – Рад позитивному настроению. Совпадает с моим. Все-таки не всегда плохо чувствовать кого-то еще, кроме себя.

  – Наверное. Но, в отличие от тебя, я чувствую только эмоции твоего волка.

  – Это изменится.

  – А если нет?

  – Тогда даже лучше. У меня скверный характер, и чаще являюсь отрицательным источником, чем положительным. И зачем тебе нагружать свою прекрасную голову посторонним негативом.

Услышав ответ, я нахмурилась. Он мне не очень пришелся по душе. Сложно было понять, шутит Алекс или говорит в серьез, когда на лице дружелюбная улыбка, в глазах искорки смеха, а руки протягивают тарелку с ложкой.

Я ухватила предложенный завтрак, но разговор не прекратила.

– Это с какой стороны посмотреть. Ты вскоре начнешь читать мои мысли, а мне такое будет не под силу.

  – Мысли не смогу читать. Телепатией не наделен, да и не хочу. И зачем тебе знать, что варится в чужой голове?

  – Что бы лучше понять тебя и меньше ссориться.

  – Давай, попытаемся найти общий язык без этого?

  – Интересно, каким образом?

  – Ну не знаю, – он отвернулся к окну и продолжил. – Будем учиться искать компромисс.

  – Не верю своим ушам! Согласишься идти на уступки?

Он резко развернулся, и я увидела на лице ухмылку, словно приготовился съязвить.

  – Почему это я? И вообще, завтракать собираешься?

Я пробурчала, что собираюсь, и запихнула в рот ложку овощей с грибами.

  – Осторожнее, а то обожжешься.

  – Не учи, не маленькая.

  – Все-таки у нас проблемы со спокойным общением

  – Точно, – ответив с набитым ртом, попыталась проглотить очередной кусок, не прожевав его.

  – Вкусно?

  – Объеденье.

Алекс отошел от кровати к окну и присел на подоконник, но продолжал наблюдать за мной. Его внимание вызывало двоякие чувства: сладкую истому и раздражение. Хотелось, чтобы он находился рядом, и в тоже время не была уверена, что эта забота скрывает за собой что-то большее, чем дружеская поддержка. Все-таки слова Катрин: «…обычный человечек, связанный с оборотнем… твое место в тени и всегда будет именно там», – хоть и с запозданием, но достигли цели.

  – Не спеши.

  – Отстань. Я очень голодная.

  – Хочешь опять «слопать слона»?

  – И не только.

  – Катрин голодом морила? Негостеприимная хозяйка.

  – Это точно. Она знает, как усыпить гостей, чтобы кушать не просили. Кстати, мой любезный охранник, ты обещал прогулку.

  – Да, но придется нарушить обещание. Ты еще слаба, и яд не полностью вышел из организма, но завтра постараюсь выйти с тобой во двор.

  – Надеюсь, сдержишь свое слово.

  – Не обещаю, но постараюсь.

Алекс отвернулся, и я заметила, что его что-то привлекло во дворе: он пристально за кем-то наблюдал или пытался что-то разглядеть, но мне не удалось ничего увидеть с кровати.

– Спасибо за завтрак.

  – Что? – по его невнимательности стало ясно: мысленно он не здесь. – А, ты об этом. Спасибо не мне, а бабушке. Она сегодня зайдет, осмотреть тебя.

  – Варгана же не врач.

  – Но зато сталкивалась с подобным ядом.

  – Ее хотели отравить?

  – Почти. Она сама.

  – Это как? – я удивилась.

– Долгая история, если захочешь, спроси ее сама об этом, но вкратце из-за любви.

  – Не могу представить, чтобы такая сильная и мудрая женщина пошла на самоубийство.

Слова Алекса озадачили бы любого, и мое любопытство разгорелось сильнее.

– Она не собиралась себя убивать. У этого яда долгое действие, если человек здоров, то умрет через несколько суток, а если организм ослаблен, как у тебя, то произойдет все намного быстрее, а наш дед этого не знал.

  – Не поняла. Она отравилась из-за вашего дедушки?

  – Да. Вот такая у нас коварная бабуля, ради личного счастья не пожалела собственной жизни.

  – Вот так история.

Алекс улыбнулся и заговорщицки подмигнул.

  – Ладно, сам расскажу, но бабушке не слова.

  – Клянусь, – я приложила обе руки к сердцу, выражая свою искренность, и вымазала рубашку в жирном соусе, забыв, что держу ложку.

  – Переусердствовала с клятвой, – он рассмеялся, а потом резко посерьезнел. – Слушай историю. Я помню деда вечно ворчащим и грубоватым, но они любили другу друга. О том, что Варгане пришлось отвоевывать свою любовь, узнал случайно. Всегда думал, что их история легкая, без единой проблемы, но ошибся. Вначале дед не обращал внимания на бабушку и всем говорил, что еще не родилась та, что достойна занять место рядом с вожаком стаи. Ты не ослышалась. В отличие от меня, дед был прирожденным вожаком: мудрым, сильным, но и довольно вспыльчивым.

  – Тогда знаю, в кого ты такой уродился.

  – Не перебивай, если хочешь узнать одну из историй семьи Воренов.

  – Молчу.

  – В общем, пришла пора задуматься о семье и наследниках. Разница в возрасте у них лет на тринадцать, если не ошибаюсь. Дед упорно не замечал Варгану, но у той характер еще тот. Говорят, она использовала любой случай, чтобы оказаться рядом в трудную минуту, а он любил затеять потасовку. Именно таким способом она добилась внимания, но как друг, с которым можно поговорить, кого надо защищать. Он продолжал игнорировать ее как девушку. Но как говорит моя бабуля: «Дедушка влюбился, но боялся признаться не только мне, но и себе», – Алекс замолчал и рассмеялся, увидев, что я едва и тарелку на себя не опрокинула, позабыв о ней и слушая интересную историю его семьи. – Ты такая неуклюжая.

– Не отвлекайся. Рассказывай.

Тарелку пришлось отставить, а то такими темпами к концу истории я бы оказалась с ног до головы в еде.

– Ладно. Слушай, любопытная. Они проводили много времени вместе. Начались разговоры, вопросы. В те времена строго следили за порядком, особенно если это касалось отношений между девушкой и парнем, и с браком долго тянуть было нельзя. Вот тогда Варгана и решила пойти на хитрость. Она верила, что любовь взаимна, но знала, дедом владеет сильная гордыня, и так просто он не признается себе, что тоже любит. Как говорят, понимаешь насколько дорог тебе человек, если теряешь его, – Алекс задумался, но прошло совсем немного, и он вновь улыбнулся. – Когда я узнал об этом, то был поражен. Все никак не мог поверить, что человек ради чувств пойдет на что-то подобное.

– И что же бабушка предприняла?

– Раздобыла где-то рецепт яда с замедленным действием и отравила им себя. А мой дед, мучаясь от страха за жизнь своей любимой, признался ей во всем. Произошло чудо, и Варгана выздоровела. Я подозреваю, что он так и не узнал, с какой коварной женщиной связал свою судьбу, – Алекс ухмыльнулся. – Интересно, все женщины такие?

– Что??!

– Ничего. Ешь давай.

Размышляя над услышанной историей, я, так же как и Алекс, не могла поверить, что в жизни существуют подобные чувства. Да, я могла бы отдать за любимого жизнь, но целенаправленно подвергать себя опасности только ради его признания – этого не понимала.

  – От кого узнал эту историю?

  – Давно и случайно. Бабушка поведала об этом Мари, а я тогда, как бы сказать помягче, околачивался рядом.

  – Подслушивал.

  – Это грубо, – Алекс ухмыльнулся,– непреднамеренно оказался слушателем.

– Ага.

Вероятнее всего мы бы продолжили наш разговор в столь непринужденной форме, но вернулась Мари, приведя с собой Варгану. Алекса выпроводили, и когда за ним захлопнулась дверь, я немного расстроилась, но ненадолго. Мари присела рядом и обняла, а ее забота всегда успокаивала.

Варгана смотрела на нас, думая о чем-то своем и загадочно улыбаясь. Ее мудрость подсказывала те вещи, о которых я еще не задумывалась, но уже чувствовала.

  – Вы как сестры. За короткий период два совсем разных человека искренне полюбили друг друга. Такое происходит редко, но это тоже небольшое чудо, которое необходимо беречь.

  Слова бабушки всколыхнули в памяти чувство страха, в которое мне пришлось окунуться благодаря Черной Волчице, и мелкая дрожь побежала по телу.

  – Замерзла? – в голосе подруги прозвучало сильное беспокойство.

  – Нет. Просто посетили жуткие воспоминания и угрозы Катрин.

  Мари и Варгана смотрели на меня, ожидая продолжения, но я сомневалась, стоит ли посвящать их во все детали своего общения с Катрин. Слишком много ужасного скрывалось в моих воспоминаниях, о чем бы хотела забыть.

  – Продолжай, девочка. Не бойся. Ты в безопасности.

Варгана не вынуждала к откровению, но она понимала – мне необходимо высказаться, и мягко подтолкнула в нужном направлении.

  – В том месте, где меня удерживала Катрин, я не все время находилась без сознания. Мы с ней говорили, – я вздохнула, набираясь храбрости, чтобы достать из памяти каждый миг своего заточения, и только после этого продолжила. – Катрин хотела показать свое превосходство, это было видно. Я сопротивлялась изо всех сил, но не знала чего именно можно ожидать от нее. Ей нужен Алекс, и она уверяла, что знает его лучше, чем я, поэтому моя смерть приведет к неконтролируемой злости, а потом к убийству, и тогда он присоединится к ней. А самое страшное то, что Катрин следила за нами.

Я взглянула на подругу: Мари слушала внимательно, так же как и ее бабушка.

  – Под конец она изменила тактику, пригрозив убить Мари. Именно это заставило меня подчиниться.

Мари дернулась то ли от страха, то ли от неожиданности.

  – Меня? Но за что?

На ее вопрос я могла бы ответить, но Варгана опередила:

  – Катрин разузнала о вашей дружбе и нашла слабое место Авроры.

Варгана произнесла то, чего я бы не хотела слышать, и своими словами лишь усилила мой страх. Я обычный человек, неспособный противостоять силе оборотня, и не могу защитить тех, кто не безразличен мне. Остается один вариант – исчезнуть из жизни Мари и Алекса, чтобы не быть их ахиллесовой пятой. Катрин умела манипулировать и выискивать слабости. Как талантливый шахматист, продумывала различные ходы, и выбрала именно меня.

Я познала, насколько близко находится смерть и горечь утраты рядом с каждым из нас. Потеря дорогих людей способна убить человека без оружия или болезни.