Текст книги "Если знаешь, как с этим жить (СИ)"

Автор книги: Александра Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Серия «Огненная Волчица»

Книга 2.

Если знаешь, как с этим жить.

«Знание – это свет, а не знание – тьма.

Но люди часто пытаются закрывать глаза на то,

что выходит за рамки общественных правил и норм,

боясь повредить свой кокон слепоты».

Глава 1.

С трудом верится, но быль иногда становится явью. Все, что считалось фантазией, может стать частью жизни каждого человека в любой момент. Есть же место для гадалок, прорицателей и паранормальных явлений, то почему бы не дать право на существование всемирно-известным персонажам книг, легенд и фильмов, таких как оборотни. Мы привыкли верить в стереотипы и стандарты, придуманные нами же, и совсем не хотим открывать глаза и принимать в свою жизнь то, что выходит за эти рамки.

Возможно, когда-нибудь наступит эра всеобщего прозрения и понимания, но пока что есть основная масса человечества, живущая в коконе всепоглощающей слепоты и те, кто ищет ответы на Вечные вопросы бытия. Так же есть хранители тайн и те, кто несут на себе бремя запрета и являются частью тайны!

Сейчас мое место среди хранителей, но совсем недавно я занимала одну из ниш среди людей, посвящающих большую часть жизни поиску себя. И это еще не предел. Я часть древних преданий о сильной и неразрушимой связи между зверем и человеком. Он родился альфой, а ее прозвали Огненной Волчицей, девушка с душой бунтарки, и их связь неподвластна объяснению. Они чувствовали малейшее изменение эмоций друг друга, словно два эмпата, ограниченные в своих возможностях. Эта история поросла мхом и покрылась пылью времён, и немногие верят в ее правдивость.

Рассказывают, что такой тандем появляется в самый опасный период для народа Mi"kmaq, для его защиты. Тогда в чем же причина появления этой связи сейчас, когда эпоха завоеваний и местных междоусобиц прошла? На дворе начало двадцать первого века и время развития технологий. В чем же заключается опасность и откуда ее ждать? Никто не знает. Или во вселенной программе сбой? Тогда появляется другой вопрос. Есть ли необходимость посвящать меня во все нюансы, связанные с оборотнями? Да, они существуют. Но как говорят в России: "Меньше знаешь, крепче спишь".

Я уверена, что сумею сохранить тайну до конца своей жизни, и это не пустые слова: ее разглашение подвергнет опасности близких для меня людей. И все-таки остаются еще две вещи, не дающие мне покоя – это обычное человеческое любопытство и привязанность к Алексу, появившаяся не так давно и крепнущая с каждым днем. Как бы мы не ссорились, он всегда оказывался рядом в трудную минуту. И кем бы мы друг для друга не стали в будущем, я уверена, что не предам его.

  Обычного человека испугали бы такие перемены, и в большинстве случаев сработала бы внутренняя защита, проявляющаяся у каждого по-своему. Кто-то упрямо закрывает глаза на любую правду или ожесточено уничтожает то, что непонятно и пугает, а кто-то сходит с ума, это тоже стандартная реакция для человеческого мозга, возможности коего мы еще не полностью изучили. Мне же предначертано свыше принять непосредственное участие в происходящем, поэтому мой разум оказался сильнее: сработала генетическая память, передавшая всю информацию, заложенную поколениями.

  Моя жизнь и так далека от идеала, я даже назвала бы ее посредственной, ничем не отличающейся от большинства. Единственный ребенок в семье, оставшийся в десятилетнем возрасте без родителей из-за трагедии, произошедшей на одной из горных дорог Кавказа. После их смерти, меня воспитывала бабушка, и я храню воспоминания о ней в своем сердце, так же как о родителях. Через два года после смерти бабушки, я покинула Южный и переехала на ее родину, в Сочи. Как большинство молодежи, помчалась вслед за мечтой, но еще не совсем понимая важность этого слова.

  Характер проходил закалку с самого детства. Упрямство и целеустремленность – мои основные сильные качества, при помощи которых всегда выпутывалась из трудных ситуаций и добивалась того, чего желала. Но бытовые и повседневные проблемы по сравнению с тем, что произошло за последний год, и проблемами трудно назвать – серая бездыханная рутина. Вот и получился результат: вроде обычная девушка, ничем особенным не отличающаяся от всех остальных, но приняла и поняла пугающую реальность.

  Все сложилось в целостную картину: сны, ночные охоты мужчин из резервации, мои приступы боли и горячки по ночам, совпадающие с превращениями Алекса, и горящие в темноте желтым огоньком глаза зверя. Последняя и недостающая часть мозаики – это битва с Катрин. Именно это происшествие заставило членов племени принять сложное решение: гостья из России должна знать правду.

Обо всем этом и многом другом я думала, сидя у окна в гостевом доме Верхнего Поселения.

Проснулась примерно за час до рассвета – вокруг еще темно, но тишина исчезает. В доме было прохладно, и меня слегка знобило, но не пыталась удержать сон и, закутавшись в одеяло, перебралась в кресло.

Пока вспоминала прошлое, думала о настоящем и строила догадки насчет того, что ждет в будущем, картинка за стеклом менялась. Непроглядная темнота исчезала, превращаясь в синеватый полумрак, затем первые лучи осветили вершины деревьев и медленно поползли к земле, растворяя тени.

Прошло довольно много времени, но я бы так и сидела, задумавшись, если бы не пришла Мари.

– Привет, Аврора. Как себя чувствуешь?

– Как Элли, попавшая в Волшебную Страну.

– А я то думаю, куда это ты пропала.

Мари улыбалась, но у нее плохо выходило играть на публику, а я, как могла, старалась не показывать, что все намного хуже, чем есть на самом деле.

  – Свыкаюсь с мыслью, что оборотни – это не плод воображения.

  – Понимаю. В такое трудно поверить, но станет проще, когда увидишь превращение собственными глазами.

  – Превращение? – я скорчила мордашку, показывая, что эта затея нравиться меньше всего. – Вот от этого избавьте. В голове не укладывается, каким образом это происходит физически, а смотреть нет ни малейшего желания. Это же, наверное, больно?

  – Да, но с каждым разом все происходит быстрее. Боль длится мгновение. А для Алекса изначально все происходило быстро и легко. Он же альфа. В нем зверя больше, чем человека. Так бабушка говорит. И давай забудем об этом, у нас есть более важные дела. Сегодня вечером проведут обряд. Все и так заждались.

  – Мы с твоим братом уже не первый раз мешаем его провести, – я призадумалась о том, что теперь могу понять смысл обряда, но вопросы еще оставались, поэтому спросила: – Скажи, а все видят своего волка?

  – Нет. Только оборотни. А для некоторых срок еще не подошел. Пройдут обряд повторно через год. Есть и те, кто ждут очень долго, но это более редкий случай. И никто не может объяснить, с чем это связано.

  – Выходит, буду зрителем и волка своего не увижу? Но зачем тогда принимать участие в обряде?

  – Не уверена, что могу ответить на твой вопрос. Так решили старшие. Наверное, это из-за вашей связи с моим братом. Главное, чтобы ты выдержала пребывание среди волков, не испугалась, поверив в иллюзию. В этом году необходимого возраста достигли одни парни, и большинство – оборотни, поэтому человека среди них вряд ли увидишь. Зацепиться за реальность будет сложно.

  – Стая увеличивается? – я ухмыльнулась.

  – Да. В последние годы оборотней рождается больше, но такое иногда случается, – Мари призадумалась ненадолго, а затем продолжила: – Ген зверя вроде бы как набирает доминантность. Хотя никто еще не установил реальную причину существования оборотней, и версия гена не подтверждена.

  – А что же кроме гена? Думаешь, версия о каком-нибудь древнем проклятии более уместна?

– Не знаю.

– А увеличение стаи, это хорошо?

  – Как сказать. С одной стороны – рождается больше сильного и здорового поколения, с другой – их труднее контролировать.

  – Хочешь сказать, что появится больше подобных Катрин?

  – К сожалению, да. Такую вероятность нельзя исключать.

В голосе Мари промелькнули грустные нотки, словно подруга жалела о чем-то, но это никак не относилось к безопасности стаи. Она думала о той, что была другом, пускай и в прошлом.

– Ходят слухи, что она собирает свою стаю. Вот еще одна причина, почему Катрин старается заполучить моего брата. Стая привыкла идти за лидером, но она не альфа, и ей долго подчиняться не станут.

  – Но почему именно Алекс?

Мари медлила с ответом, но не долго:

– Понимаешь, Катрин с Алексом… – она посмотрела на меня и запнулась, – в прошлом были не просто друзьями. Подростковое увлечение. Катрин знает его сильные стороны и слабости. К тому же, он единственный вожак без стаи, но это и хорошо. Алекс знает, на что способна Катрин, и он единственный, кто может противостоять ее напору. Ваша связь тоже важна: ты питаешь его дополнительной силой.

Новость о том, что Алекса и Катрин связывали более серьезные отношения, чем дружба, задела, но я вовремя справилась с эмоциями и продолжила разговор в прежнем тоне:

  – Как думаешь, для чего Катрин все это затеяла? Чего добивается?

  – Она амбициозна, и планы у нее глобальные.

  – Хочет завоевать мир? Это не под силу даже оборотню.

  – Кто ее знает.

  – Неужели не боится? Это опасно не только для вашей стаи, но и для нее самой. Оборотни сильные, быстрые и ловкие, но не бессмертны. В нашем мире достаточно оружия, чтобы убить подобное существо. И я уверена, люди еще не готовы принять их в свою жизнь. Им просто устроят бойню под девизом: «Спасем мир от пришельцев!»

  – Согласна. Теперь ты понимаешь, почему мы так старательно скрываем нашу тайну. Но чтобы Катрин не задумала, она не так уж безрассудна и всегда имеет наготове четкий план. За ее решениями должно скрываться что-то более серьезное, чем обычное помешательство на почве себялюбия.

Выслушав подругу, я ненадолго призадумалась.

Большая часть того, что я недавно узнала из разговора с Мари, оказалась чистейшим вымыслом. Оборотни не боятся серебра, если только из него не отлить пули или секиру, которая разрубила бы зверя на куски, а от такого любой дух испустит. От укуса еще никто не превратился в зверя. Превращение может происходить в любое время дня и ночи, главное научиться контролировать животные инстинкты, чтобы не потерять человечность. А вот полная луна все же имеет какую-то потустороннюю силу над оборотнями: звериная сущность преобладает над человеческой, выталкивая наружу все самое ужасное, и только связь с вожаком или сильный характер помогают справиться с этой стороной их жизни.

С физической стороны оборотни самые быстрые и сильные существа, обладают регенерацией, которой позавидует любой смертный, ну кроме ящерицы – оторванная рука не отрастет. Их кровь намного горячее, чем у человека, и это заметно, если дотронуться до кожи. Зрачки светятся в темноте, особенно если эмоции очень сильные: злость, раздражение, физическое возбуждение. Походка мягкая, практически беззвучная. Видят, слышат и чувствуют запахи, как звери. Они настоящие представители животного мира, наделенные всеми качествами идеального хищника.

Но телепатией или другими необычными «штучками» не обладают, если не наделены от рождения подобным даром, как и люди, но чувствуют немой приказ вожака. Любой зверь принимает их как сильного противника, или за своего собрата, особенно волки. Говорят, что бывали случаи, когда волки спасали оборотня, находящегося в опасности.

Так же у них есть слабость – их внутренняя борьба между зверем и человеком, и она может подвести к бездне, если не научиться контролировать свои эмоции, чему их и обучают с самого детства. В них заложен сильный инстинкт к убийству, и стоит один раз оступиться, как дар превращается в проклятие. Согласно легендам, оборотень, который убьет невинного, особенно, если это человек, теряет душу и перестает контролировать себя в состоянии волка, а в ночь полнолуния сходит с ума от злости и ярости. Если оборотень не знает, что такое любовь, преданность и самоконтроль, его судьба, чаще всего, предрешена – человечность в нем исчезает.

В жизни все взаимосвязано. Оборотни не могут жить без семьи, чтобы не перейти на сторону зла, иначе появится армия тьмы, равной которой еще не существовало на Земле. Но я не хотела в это верить. Все же они люди: то, что пагубно для нас, пагубно и для них, но всегда есть шанс.

– Мари, скажи Катрин не просто амбициозная особа, она, как вы говорите, принадлежит к оборотням, потерявшим душу?

  – Да.

Меня заинтересовал этот аспект их жизни, и причин для этого множество.

  – О чем задумалась?

  – Ни о чем важном.

  – Ты в последнее время, словно находишься не здесь.

  – Это не страшно. Лучше расскажи что-нибудь еще про оборотней.

  – Вначале поешь.

  – Что-то не хочется.

 – А я приготовила твой любимый пирог с зайчатиной.

  – От такого лакомства не откажусь. И не хмурься. Со мной все нормально.

Так начался новый день. День, не принесший объяснений, но он уже не пугал так сильно настоящим, как предыдущие дни. Я привыкала.

Глава 2.

Наступил полдень. На общей кухне растопили печи. Все женщины уже разошлись, а мы с Мари остались пообедать.

  – Хочешь еще кусочек, – и я протянула подруге треугольный ломтик пирога.

  – С удовольствием. Малыш требует добавки. Такими темпами скоро не пролезу в дверь.

  – Не переживай. Во-первых, – я загнула указательный палец, – до этого еще несколько месяцев. Во-вторых, – загнула средний палец, – если такое и произойдет, то муж расширит любой дверной проем, сильно не напрягаясь.

  Мы рассмеялись, представив одну и ту же картину с участием Лерана.

– А где твой брат?

  – Тренируется в лесу.

  – Я не чувствовала его превращения.

  – Он в человеческом облике. Алекс старается пока не превращаться, чтобы уберечь тебя от боли.

  – Спасибо, но это лишнее. Я не привыкну, если он не будет трансформироваться, – произнеся последнее слово, улыбнулась своим мыслям, вспомнив старый мультфильм про роботов-трансформеров. – Интересное слово, как будто разговор идет не об оборотнях.

– О ком же?

– Смотрела мультфильм там, где огромные роботы превращаются в грузовые и легковые автомобили?

– Еще нет. Но думаю, вскоре придется пересмотреть все мультфильмы, – Мари нежно провела по своему животу и улыбнулась.

– Значит, Алекс отказывается превращаться?

– Ждет. Мы пытались объяснить, что он делает хуже, но он такой упрямый. Если что-то вобьет себе в голову, переубедить сложно.

– Я сама поговорю с ним, когда увижу, – сказала и сразу же вспомнила, что за последние пару дней видела Алекса мельком. – Мари, твой брат избегает меня?

  – Не думай об этом. Алекс привыкает к вашей связи. Ему тоже нелегко: приходится жить с чужими эмоциями.

Поставив чашку на стол, я задумалась о словах подруги.

  – Да, мне все-таки легче.

  – Скоро все нормализуется.

  – Надеюсь, что твои слова окажутся верными.

  – А ты меньше грусти, и ему будет проще.

  – Постараюсь быть источником положительных эмоций.

  – Вот и умница. Мне ты такая больше нравишься.

  – Спасибо за подсказки, – допив последний глоток чая, я осмотрела стол и сказала: – Я все. А ты еще что-нибудь съешь?

– Неееет. С меня тоже хватит.

Собрав грязную посуду, поставила ее в раковину, чтобы помыть, но только включила воду, как почувствовала сильную головную боль и судорогу, скрутившую мышцы во всем теле, – Алекс превращался. Я потеряла отсчет времени, когда пришла в себя. Тело ныло, как при сильном вирусном заболевании, но это было терпимо. Сердце все еще стучало довольно быстро, и жар не ослабевал. Мне казалось, что бегу, но на самом деле не могла двигаться. Сумасшествие исчезло, сменившись нервозностью, тоской и страхом. Сквозь этот бред доносился голос Мари, и я с трудом заставила себя ответить, но не помню что именно.

  – Аврора, тебе больно?

  – Нет. Алекс превратился. И ему плохо. Или это мне плохо.

  Мари присела рядом со мной на пол и обняла.

  – Постарайся успокоиться и описать то, что чувствуешь.

  Я закрыла глаза и сосредоточила все внимание на Алексе.

  – Он расстроен, как будто потерян и …– я замолчала, подумав о том, что наша связь растет, или он приближается сюда.

  – Не молчи.

  – Не могу понять…– я посмотрела на Мари и хотела еще что-то добавить, но с улицы донесся тоскливый вой, пронзивший, словно разрядом тока. – Это Алекс.

  Мари выбежала из дома, а мне стало душно: стены дома сковывали и лишали свободы действий, как кандалы с цепями, прибитые к стенам. Хотелось сбежать и это становилось невыносимо.

С улицы послышался голос Мари:

  – Аврора, он здесь.

Резко поднявшись с пола, почувствовала, как закружилась голова. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за стол. Прошло несколько минут, прежде чем дыхание восстановилось и перед глазами прекратилась пляска картин. Я вышла на улицу. Тяжелый и сырой поток воздуха пронзил легкие при первом же вдохе, а ветер сковал мышцы. Впереди, в нескольких шагах от меня, увидела огромного серого волка, его леденящий взгляд словно говорил: "Забудь все. Вспомни прошлое и беги отсюда. Ты свободна! Я твой путь к свободе!" Страха перед хищником не существовало, одно только желание, заполняющее все мое естество: мчаться отсюда прочь, опережая время; идти на край света за зверем. Но мое тело противостояло этому, как тюрьма, удерживающая от зова предков.

Волк развернулся и побежал в сторону леса, а я шагнула вслед за ним.

  – Аврора, стой!! Ты куда?!

  Почувствовав прикосновение к своему плечу, я взорвалась и накричала на Мари:

  – Не смей трогать меня!!!

  – Аврора, успокойся. Это я. Аврора, это я.

  С глаз сошла пелена, и я поняла, что это всего лишь наваждение, а рядом друг – Мари.

  – Что случилось?

  – Ты испугала меня. Что с тобой происходит?

Я не знала, что ответить, потому что еще не понимала того, что происходило со мной, как будто потеряла контроль.

  – Говори же. Не молчи!

  – Не знаю, что сказать.

  – Тебя переполняла злость или боль.

Она угадала.

– Ты права, а еще я хочу, – замолкнув на секунду, перефразировала, – хотела уйти за ним.

  – Это связь с Алексом так проявляется. Но лучше нам с бабушкой поговорить. Как себя чувствуешь?

– Нормально, – но это было не совсем так.

  Всю дорогу от кухни до дома из головы не выходил образ волка, его эмоции, отличающиеся от человеческих, беспокоили и вызывали двоякое ощущение: словно внутри меня что-то разделилось и одна часть порабощала другую. Мари заметила, что я ели волочу ноги, и прижала к себе, обняв за плечи.

– Потерпи. Сейчас приляжешь, и бабушка обязательно поможет.

В доме мое состояние не улучшилось, и Варгана сразу увидела неладное.

– Что произошло?

– Алекс превратился, и Авроре стало плохо. А потом брат пришел в поселение.

– Можешь не продолжать, я и так уже поняла. Внук нарушил правило, – Варгана усадила меня на диван, укрыла пледом и дала чашу с горячим чаем. – Ладно. Потом с ним разберусь. Сейчас важно понять, что произошло. Аврора, можешь рассказать свои ощущения?

Сделав небольшой глоток, я призадумалась ненадолго, а потом рассказала:

– Я почувствовала боль, так же внезапно, как и прежде. Жар. Головокружение. Это жуткое ощущение, как при обмороке: земля уходит из-под ног, задыхаешься. Но все прошло намного быстрее. Потом спокойствие, но и оно продлилось недолго. Затем злость, агрессия, страх, что-то еще… Сложно дать определение этим эмоциям. И они все не мои. Я себя потеряла, но понимала, что полностью не исчезла.

Больше добавить было нечего, но Мари этого оказалось мало:

  – Аврора, попытайся вспомнить, что тебя так потянуло за Алексом. Я видела, как тебя разрывало на части: остаться на месте или бежать за ним.

  Я попыталась найти в себе причину, пробудившую желание уйти за волком, но так и не смогла. В комнате повисла тишина, нарушаемая потрескиванием сгорающих дров в печи, и ветер затих, предоставив возможность вспомнить.

– Не знаю.

Мари присела на большую подушку, положив ее прямо на пол возле дивана, и протянула ко мне свои руки, а я улыбнулась, мысленно поблагодарив подругу за ее поддержку и доброту. Варгана в это время ни о чем не расспрашивала; она сидела возле печи, изредка поглядывала на нас с Мари и думала о чем-то своем, пока не решила нарушить затянувшееся молчание:

  – Хотела бы я знать всю правду о вашей связи. Все, что с вами происходит это удивительно, но думаю, что вы справитесь. Мой мальчик силен. И я вижу эту силу в тебе. Надо набраться терпения и учиться контролировать эмоции. Алекс нарушил правило, и я поговорю с ним об этом. Мы стараемся уберечь детей от преждевременного посвящения в тайну их крови.

– Я хотел увидеть Аврору.

  Нас всех слегка дернуло от неожиданности. Никто не услышал, когда Алекс вошел в дом. Он шагнул в комнату и замер на месте, а я, увидев его неприкрытое раздражение, подумала, что упустила момент, когда эмоции зверя уступило место моим.

  – Я не могу контролировать эмоциональные перемены Авроры и собственное желание превращения. Извини.

Он говорил для всех, но смотрел на меня.

– Не извиняйся. Ты не должен сдерживать себя, иначе мне не привыкнуть.

  – Но это не столь важно. Я нарушил запрет, потому что испугался. Впервые познал неконтролируемый страх одиночества, потому что не чувствовал тебя.

  – Как это? – этот вопрос принадлежал мне, но Мари опередила, высказав его вслух.

  – Это правда. Я не сразу заметил. Адреналин заглушил остальные чувства, но я остановился и понял, что один, – Алекс приблизился ко мне и нагнулся, оставив между нами крохотное расстояние. – Твои эмоции исчезли. А сейчас ты расстроена и удивлена. Я прав?

Я не могла отвести от него взгляд. Или не хотела?

  – Да… Наверное… Тебе лучше знать.

  Алекс и я, мы оба находились в замешательстве от пережитого, но если себя понимала, то его нет. Мы смотрели друг на друга, позабыв о том, что рядом есть еще кто-то. Но Мари напомнила о себе, и Алекс выпрямился, освободив меня от напряжения.

  – Ничего не понимаю. Бабушка, почему они чувствуют друг друга не всегда?

  – Боюсь, того, что происходит, никто не объяснит. Им придется учиться в слепую, без подсказок, а нам остается наблюдать и поддерживать.

  Меня такое заявление немного испугало, и я обернулась к Варгане с намереньем опровергнуть ее слова.

  – Самостоятельно? Без чужой помощи? Неужели ничего не известно? Надо поспрашивать или что-нибудь перечитать.

  – Аврора, никто и никогда не вел записей об оборотнях и о тех, кто с ними связан. Все передавалось устно.

  – Но почему? Это же ваша история.

  – Для сохранения мира и безопасности будущих поколений, соблюдали и соблюдают тайну, а если все записывать, то это лишний риск. Ребята, послушайте старого человека, я многое видела на своем веку, но вы для всех загадка. Поэтому учитесь жить в согласии друг с другом.

  – Алекс, ты хоть что-то понимаешь?

  – Нет, но бабушка права, нам остается принять то, что происходит.

  – Я не согласна. Мы не знаем последствий.

  – И что же предлагаешь? Или хочешь уехать? Так тебя никто насильно не держит.

Сейчас его слова не откликались в моей душе столь болезненно, как прежде и этому была веская причина: происходящее касалось лично меня, моей жизни и будущего.

  – Ты не понял. Надо попробовать найти ответы раньше, чем произойдет что-нибудь ужасное.

  – Почему должно произойти что-то ужасное? И как ты себе представляешь найти ответы, если никто ничего не знает?

Алекс успокоился и, подойдя к окну, небрежно облокотился спиной о стену. Его больше ничего не волновало, а я же, наоборот, еще сильнее захотела разузнать как можно больше о нашей связи, чтобы подготовиться к всевозможным последствиям, и его равнодушие лишь сильнее подогревало это желание.

Посмотрев на каждого из присутствующих в комнате и не увидев поддержки, я выказала свое недовольство словами:

  – Пока не знаю. Но я не уверена, что нет хоть какой-то информации! – прозвучало жестко, но иначе меня бы не услышали.

  – Аврора, это не математика, и теорему не выведешь.

  – Но и сидеть, сложа руки, не собираюсь! – взбунтовавшись, я повысила голос.

Мари и Варгана не встревали в наш с Алексом диалог.

  – Ты когда-нибудь угомонишься?!

  – А ты?! – я резко поднялась и встала напротив него.

  – Как же иногда хочется тебя прибить.

  – Взаимно!!

Мы смотрели друг на друга, источая злость, которая выплескивалась через край, и не понимали, что питаемся общими эмоциями. Алекс знал, что чувствует меня, но не мог контролировать, а я распалялась сильнее, не задумываясь о том, что эта злость принадлежит не только мне. В тот момент еще не знала, что начинаю чувствовать Алекса в любой его форме.

  – Эй, ребята, хватит ругаться! – Мари прикрикнула на нас, остановив дальнейшую ссору.

  – Внученька, не беспокойся. Они не навредят друг другу всерьез.

Алекс ухмыльнулся на замечание Варганы и съязвил:

  – Бабушка, ты как всегда права. Я же сильнее.

  От меня он получил ответную ухмылку: я не собиралась признавать его превосходство.

  – Не в этом причина. Как бы вы ни выводили друг друга, все равно будете связаны. В единстве ваша сила, и разрушит ее только смерть. Алекс, ты же не хочешь опять окунуться в сдавливающую тоску и одиночество? Они станут проклятием до конца жизни.

Нас сильно накрыло злостью – не услышали единое правильное решение, прозвучавшее в словах Варганы, и продолжили сопротивляться.

  – Нет. Но и выносить ее напор невозможно. Я устал от резких перемен настроения Авроры и всегда быть начеку, чтобы успеть вытащить ее из очередной передряги.

  – Хватит говорить так, как будто меня здесь нет. И тебя никто не просит контролировать каждый мой шаг. Сама могу справиться!

  – Хочешь сказать, что все встречи с хищниками – пустяк? Ты с ними просто мило беседовала, а я каждый раз мешал?

Гордыня не позволила признать свою неправоту публично, а ведь если бы Алекс вовремя не приходил на помощь, то меня растерзали бы, и уже не единожды.

  – Я же извинялась.

  – Думаешь этого достаточно?

  – Ты сказал, что простил.

  – Простил, но сомневаюсь, что не натворишь еще каких-нибудь глупостей.

  – Вот поэтому вам и необходимо чаще находиться рядом, а не избегать друг друга.

Варгана все еще пыталась достучаться до нас, но безрезультатно.

  – Бабушка, это невозможно. Скоро мы возвращаемся в резервацию. У каждого из нас налаженная жизнь. Я уезжаю в Париж. Вы же знаете, я подписал контракт на год, и потерять такой шанс не могу, да и не хочу.

Вот теперь я поняла, о чем на самом деле думал Алекс. Смотрела на него и чувствовала, как на смену злости пришло разочарование и обида. Захлебнувшись в своих эмоциях, связь с Алексом опять исчезла, но мне не дано было это понять.

  – Аврора, почему молчишь? Ты согласна с моим братом?!

  – Да. Он прав.

  Солгав, лишь сильнее убедила себя, что добралась до истины. Иллюзия о нашей связи исчезла, оставив пустоту. Захотелось сбежать, скрыться от всех. Варгана и Мари верили во что-то великое, и разрушать их сказку не хотелось, поэтому развернулась и молча вышла из дома, еле сдерживая себя, чтобы не побежать сломя голову без оглядки. Ветер сразу пробрался под одежду и пытался сковать ледяным дыханием, но злость подогревала упрямство.

  – Волчица, стой!

  – Что тебе еще нужно?!

  – Ничего. Не веди себя, как малое дитя.

  – Алекс, оставь меня в покое!

  – Оставлю. Но не забывай о себе. На улице холодно, а ты раздетая.

  От термоядерной смеси эмоций, позабыла о том, что на дворе не лето и здесь намного холоднее, чем в резервации. Моя куртка осталась на общей кухне. Алекс приблизился и, накинув мне на плечи свой пуховик, легонько потянул за края, чтобы укрыть от холода, и я поддалась вперед. Ветер обдувал, безжалостно выгоняя тепло.

  – Спасибо. Здесь и вправду холодно. Везет тебе, кровь греет.

  – Не всегда. Иногда и меня можно испугать холодом, но не таким. Надеюсь, не собиралась опять сбежать в лес?

Я улыбнулась на его замечание.

Алекс стоял так близко, что смогла почувствовать, как от него пахнет лесом, мокрой землей, опавшими листьями и хвоей.

  – Таких глупостей больше от меня не дождешься. Хватило и предыдущих знакомств.

  – Аврора, я не могу понять, что тебя так разозлило? В чем я не прав?

  Хотелось кричать, что он не прав во всем, но пришла пора учиться контролировать себя.

  – Я не злюсь. Ты не правильно понял. Просто еще не полностью свыклась с происходящими событиями.

  Он молчал, ожидая продолжения, или пытался прочитать мои мысли по меняющемуся настроению, а я устала бороться с ним и что-либо доказывать.

  – Пойду отдохну.

  – Провожу тебя.

  – Зачем? До дома всего несколько метров. Я никуда не убегу. Прогулок по лесу хватило сверх нормы.

  – Мне так спокойней.

  – А может, пора привыкать не беспокоится за меня? – мне с трудом давалось каждое слово, но я продолжила говорить. – На расстоянии не сможешь оберегать и всегда приходить на помощь.

– Ты права.

  От собственных слов стало трудно дышать, но еще больнее стало от его согласия. Чужая злость вновь насыщала меня, заражала, как вирус, и я сорвалась, прокричав ему в лицо:

– Хватит!!! Опять злишься!

  – Если и злюсь, то тебя это не касается.

  – Я не уверена в этом, но мы сами выбираем, как жить, и вроде наши желания сошлись.

  – Ошибаешься.

  – Но разве ты сам не хочешь вернуть все на круги своя?

  – Хочу, чтобы ты прекратила врать сама себе и поступила так, как велит сердце, а не разум.

  Его ответ разозлил еще больше, но я так ничего и не сказала. Мы, как огромный комок воспаленных нервов, сжигали друг друга злостью и непониманием. Это невыносимо, но контролировать эмоции не получалось ни у меня, ни у него.

  Алекс отвернулся, постоял несколько секунд, смотря вдаль, и ушел, ничего не сказав и не сделав. Нестерпимая боль пронзила сердце, но гордыня держала в крепких оковах. Я не позволила проявить себе слабость, потому что слабые не выживают в этом мире, но именно этот оборотень стал моей слабостью.

Во мне всегда шла непримиримая война между двумя желаниями: жить, как хочется сердцу или как повелевает голова, поэтому выживала, и было интересно в этой вечной борьбе. Но именно сейчас проигрывала сама себе – мое сердце и голова сошлись в одном желании, как верные союзники. Сердце рвалось из груди вслед за уходящим волком, и голова говорила о том же, но гордыня оказалась сильнее.

  Я повернулась, чтобы больше не видеть удаляющегося Алекса и спрятать свою боль глубоко внутри, но мне не позволили: резкий незнакомый запах ударил в нос и кто-то сжал мне рот, закрыв тканью. Закричать не получилось. Стоило вдохнуть и все вокруг закружилось в бешеном водовороте, а затем темнота.

Глава 3.

Тьма чередовалась с картинами прошлого и настоящего. Я выныривала из морских глубин на поверхность и снова погружалась на дно. Мозг не отличал реальность от вымысла. Не чувствовала холода или жара, или боли, только усталость от сумбурных впечатлений. То ли это глубокий сон, то ли тело не принадлежало мне. Страх исчез, силы для борьбы тоже. Темнота заполонила разум, и время остановилось навсегда, как будто не принадлежала этой жизни. Но рядом прозвучал голос, совсем слабо, затем более отчетливо. Я слышала, как меня зовут, но не могла ответить.