Текст книги "Вне рамок приличия: Друг моего сына (СИ)"

Автор книги: Александра Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

РУСЛАН

Не знал, что можно испытывать такие чувства. Не предполагал, что секс может быть таким острым, жарким и сытым.

Вначале думал о паре раз, но желание хоть и притуплялось, да не угасало, и я с чистой совестью признал власть этой женщины над собой. Смирился, что мой член точно радар был нацелен на неё… И сколько бы не тр*л, я насыщался, но не переставал её хотеть!

Заниматься сексом с настолько чувственной, страстной женщиной, кончающей от нескольких вторжений – просто ошеломительно приятно Она меня убивала… Я был бесповоротно в плену её чар, сексуальности и уже погряз в телесном рабстве.

Усыпал с улыбкой и отчаянной мыслью, что если больше не проснусь, то сдохну самым удовлетворённо счастливым мужчиной на свете! В постели с самой фантастически чувственной женщиной!

Просыпался тяжко, и то бы дрых без задних ног, но меня настойчиво толкали:

– Руслан, а ну вставай… Мне на работу нужно, – от рычания к мольбам переходила Лиза. Я подгадал момент её очередного приближения. Заловил за руку и в следующий миг она уже была подо мной. До неприличия бодрая, свеженькая… с распахнутыми от испуга глазами.

– Нет, нет, – замотала головой, пытаясь выбраться из-под меня.

Ага! Сейчас… Когда член уже пульсировал, а извивания, шлепки больше не охлаждали, а возбуждали?!

– Да! – шикнул я. – И лучше, не возражай, – удобней за ягодицы к себе прогнул, ловко подол короткого платья до талии задирая. И пока Лиза возмущённо шипела, продолжая воевать за своё тело, без лишней игры резинку трусиков сдвинул и толчком протаранил узкую плоть.

М-м-м… На миг ослеп от сладких чувств, пока в моё сознание не вторгся:

– Рус… – разгневанный рык Лизы, перешедший в стон. И со следующим толчком уже не ругань, а всхлип сорвался с её полных губ.

Мне безумно нравилось в ней. Хозяйству тоже… Его счастливо распирало в тесноте, да не в обиде… А брыкания Лизы лишь обостряли феерию нашего соития.

Не думаю, что она специально провоцировала и как-то влияла на остроту наших ощущений, скорее дело в грёбаной химии, работающей между нами и мной. Ни она, ни я этому не были рады, но факт оставался фактом, и глупо это отрицать.

Нужно позволить реакции своё отработать, тогда будет легче… думать и принимать важные решения. А пока я хочу тр*ть. Пока! Я! Хочу! Лизу! До исступления! И пока чувствую отдачу – не отпущу!

Прощались, если так можно назвать трепыхания Лизы в моих объятиях, её возмущённые шипения и угрозы, у машины на улице. При том, что я уже её у двери попрессовал немного, типа, потом же будет нельзя… Ну и бесчестно подтвердил свою озабоченность у машины, чему Лиза была откровенно НЕ рада.

ЛИЗА

ОН меня делал невозможно молодой и невероятно глупой. Такой, до неприличия счастливой, что я… как идиотка работала, всё время возвращаясь мыслями к нему и тому, что допустила между нами. И постоянно ловила себя на том, что улыбалась…

Сотрудники это тоже замечали, Каждый считал нужным сообщить, как я сегодня хорошо выгляжу…

– Ты влюбилась, – вместо важного, прямо в лоб бросила Марго, когда к ней зашла поговорить насчёт идеи Руслана.

– Нет, – засмущалась я. – Просто настроение отличное.

– Рассказывай… не дура, знала, о чём просила подруга, но вместо пикантных подробностей, я выложила на блюдечке тему Руслана.

Марго терпеливо слушала. Вопросы задавала, прямо как я вчера, но в отличие от меня в её глазах алчный интерес разгорелся. Я пыталась вменить расстратность проекта, намекала, что лучше бы уделить внимание, узнай направленность, на что Маргарита отрезала:

– Не мешай людям деньгами сорить. Выгорит – отлично, нет – главное не наши средства…

– Да, но лучше в нас вложить такие суммы, чем разбрасываться в пустую…

– Но он же обещал бизнес-план?

– Да, – закивала я.

– Отлично! Вот тогда и глянем на прогнозы и графики. От этого и будем плясать. Сама ведь знаешь, как это сложно отказаться от идеи, когда горит?

– Да, – улыбнулась, прекрасно понимая, о чём подруга. Когда её озарила идея перейти в частную клинику, а здесь ещё толком ничего не было, Марго так воодушевилась, что и меня заразила…

Слушать чужие доводы, приспускающих нас с небес, было больно, а мы мечтали о грандиозном!!! Но по прошествии лет, мнение со стороны оказалось верным и большая часть задуманного так и не осуществилась. Зато нам удалось самое жизнеспособное.

– Это ОН! – в поток моих мыслей просочился… даже не вопрос, утверждение.

– Пойду, – я перестала лучить… засобиралась.

– Обалдеть, Лизка-тихушница хр*ва, – беззлобно, но с восхищением протянула Марго, в широко распахнутых глазах светилась дикая жажда знать всё! ВСЕ грязные подробности.

– Ты ж понимаешь, как это… – запнулась она, – Герман… его отец, вроде как.

Вот умела подруга!..

Я ещё не сказала «да», а она уже убивала крохи зародившегося…

– А ещё… друг Жеки, – добила я нас обеих признанием глубины своего аморального поведения.

Маргарита даже рот открыла.

– Мать, – через паузу, – ну, ты, блин, дала!.. Не абы кто… – и тотчас: – Чёрт! Он вас грохнет! – на её лицо набежала мрачность. Анисимова смотрела на меня в упор. – Я не посмею тебе мозги вставлять, когда… они явно потекли, милая, но будь осторожна. Громов не из тех, кто сдаётся, а если узнает… вам всем не поздоровиться.

– Я ему уже отказала, – неопределённо чуть кивнула.

– И он это принял? – с надеждой уточнила Марго.

Я тяжко вздохнула и обречённо покачала головой.

– Вот и я о том, – резюмировала подруга. – Гормоны гормонами, но инстинкт самосохранения не потеряй. Не только вы под ударом, – задумчиво покивала, – наше детище…

– Да, я помню, – пожевала губы я. – Ладно, мне нужно идти, – опять заторопилась на выход.

– Лиз, – в спину нагнало, – прошу, пока не случалось «грома», попытайся… ему ещё раз отказать…

Странная фраза, но суть я поняла.

А у кабинета меня уже ждал Руслан.

Кажется, я густо румянцем задалась…

Его приход был неправильным!

Парень смущал, сбивал с рабочего ритма.

– Я принёс, что обещал, – махнул увесистой папкой Рус.

Глазам не поверила.

– Только не говори, что уже…

– Уж, – улыбнулся Рус. – Я вчера тебе сказал… Вам сказал, – бегло поправился, виновато покосившись на секретаршу, – что серьёзно настроен. План – то был почти готов… Слегка поторопил человека, и вот, – Руслан встал с дивана так чисто, озорно улыбнулся, что у меня душа рвалась наружу.

– Мог бы вчера об этом рассказать, а не слушать мои замечания, – проворчала, уже войдя в кабинет.

– Они были умными, точными, – подивил рассудительностью Рус, – поэтому там даже разбивку сделали, если поэтапно вводить.

– Правда? – Я чуть о кресло не запнулась.

– Ага, – покивал парень.

Меня чуть потряхивало от волнения. Села:

– Давай, – позволила Русу глубже войти.

– Но предупреждаю, я не успею всё сейчас, – повинилась, только он мне папку по столу протянул. – У меня обход, потом выписка… – заверила прежде, чем открыть. Опустила глаза на первый лист и обомлела. Результат анализов и заключение… что половых и инфекционных заболеваний не обнаружено. Как и Вич, гепатита и прочего неприятно-смертельного.

– Я же обещал, – нагло дышал в затылок Руслан. Я так зачиталась, что не заметила его хитрого маневра… коварного, кошачьего подкрадывания.

– Не смей, – шикнула нарочито строго, вцепившись в спасительные листы. – Рада, что ты чист… – нужно бы пожурить, как-то ругнуться, но я почему-то улыбалась: – Руслан, не шучу, – когда он не подумал отступить, наоборот, со спины обнял, носом утыкаясь в затылок.

– Перестань ёжика изображать, – прошуршал со смешком. – Я соскучился… – жадно подышал мной, а я радовалась, что нас спинка кресла разделяла, а так бы уже расплавилась от жара. – Старался произвести впечатление… – продолжал давить на жалость.

– Чем? – деланно серьёзно усмехнулась, вместо «поставить на место». – Ещё скажи, на жертвы пошёл: кровьмочу сдал…

– Да, – заулыбался в меня наглец: – Знаешь как больно кровь сдавать…

– Ладно, ладно, – попыталась выбраться и объятий, но Рус хвата не ослаблял и тогда, листом махнула: – Забери… Другим мамашам показывать будешь. А теперь будь добр, прекрати! – придала голосу предельной деловитости. – Правда, Рус, посходили с ума и будет! Давай, здраво рассудим. У тебя невеста, между нами слишком много «НЕТ». – Не знаю, кого в этом больше убеждала, его или себя… Скорее себя, потому что парень ни на сантиметр не сдвинулся, даже наоборот, его руки меня крепче сжали. – Давай оставим нас в прошлом! И лучше проектом озадачимся, – не сдавала позиций. Тем более говорить столу «такое» было спокойней, чем Руслану в глаза. Только он это понял, и уже в следующий миг, крутанул меня на кресле, и я оказалась к нему лицом.

– Ты опять за своё?.. – светлые глаза сверкали недовольством.

– За наше общее, – перестала улыбаться и вообще радоваться этому чокнутому, милому моменту.

– Я тебя не отпущу, – заверил Рус, полный решимости. Дёрнул меня к себе, пленяя крепкими объятиями: – Я ещё не наелся.

– Так я десерт?

– Главное блюда! Моё! И мне!

– Я на работе, – напомнила строго.



Глава 20

ЛИЗА

– Потом полистаешь, – тягуче прошептал Рус, и меня нагло в себя вжал.

– Ты угомонишь или нет? – беззлобно журила.

– Надеюсь, нет, – открыто улыбнулся Руслан, не сдвигаясь ни на сантиметр.

– У меня работа, – взывала к разуму. – И в любой момент могут…

Ему явно надоело моё возмущение, без лишних слов потянулся ко мне, но я не дала меня поцеловать. Увернулась, а только во спасение пиликнул мой телефон, ловко крутанулась к столу. Подхватила мобильный, вот только имя на экране аж тошноту вызвало. Герман.

– Ты ним порвёшь, – за спиной раздался тихий, вкрадчивый голос Руса, даже не попытавшегося сделать вид, что не подсмотрел.

– Молчи, прошу, – жестом потребовала парня молчать, принимая вызов. – Да…

– День добрый, – приветствовал меня Герман. – По обычаю заняты или есть минутка?

– Да, я… – поперхнулась вылетевшим из меня воздухом. Меня так грубо вжали в стол, что забыла, о чём говорила.

– Ты что делаешь? – припечатала ладонь к трубке и шикнула парню, ещё и задом боднув, но лишь оказалась сильнее зажатой в его порочном плену. – Пусти, – почти взмолилась, тщетно сражаясь за свободу, а Руслан, будто нарочно шарился по мне руками, до боли тиская то грудь, то ягодицы. Он явно был настроен меня взять, как бы аморально, грязно и грубо это ни было.

– Понятно, опять заняты, – в замутнённое паникой сознание вторгся поникший голос Громова. – Я просто хотел узнать, как у вас дела.

– Отлично, спасибо, – не своим голосом отозвалась, пытаясь абстрагироваться от бессовестных лапаний Руслана, а он совсем с катушек слетел:

– Трахну тебя, мне полегчает, – буднично шикнул на ухо, задирая подол моего халата.

– Герман, простите, я перезвоню, – отчеканила быстро и не дожидаясь его ответа, сбросила вызов: – Ты совсем?! – заелозила сильнее, требуя свободы. – Чокнулся? – руками шмякала по парню, как выходило: – Пусти! – но тут Рус железной хваткой за горло схватил, всё так же удерживая со спины, всем телом меня по столу размазывая:

– Да, чокнулся! Ты… сводишь… с ума! Поклянись, что с ним порвёшь! – яростно сопя, требовал.

– Д-да, – просипела, едва оставаясь в сознании от грубой ласки Руси. Ничуть не лукавила. Я ведь уже… после уикенда. А то, что Громов не принял отказ – его проблемы. – Клянусь, порву… – не дослушал, хапнул мои губы своими. Да так жадно и без нежности, что едва мне шею не ломал, к себе прогибая.

– Прошу, – вымолила, когда дал секунду передышки. – Только не здесь… – уже было понятно, что сдавалась и просто искала хоть какой-то альтернативный выход из положения.

– Почему? – шарился рукой по моей промежности, вынуждая губу кусать, чтобы позорно не застонать. – Меня это не смущает, – был непрошибаемо упрямым Рус.

– Зато меня, – опустошённо вздохнула так, будто мне врезали под дых, и перестала сопротивляться. Закрыла глаза, впитывая остроту ощущений, горячих волн, что торопливыми набегами носились по телу.

– Вечером… – в затылок носом уткнулся Руслан. Дышал рвано, шумно, словно после долго забега. – Увидимся тогда вечером!

– Нет…

– Да, – хрипло настаивал, для пущей убедительно грудь в ладони сжав.

– Нет, – простонала сквозь зубы, цепляясь в стол, – у меня сложный пациент. И дежурство…

Рус продолжал яростно сопеть и прижиматься к моему заду возбуждённым пахом. Его тоже трясло… от желания. И дико пьянила мысль, что ко мне!

Господи, какое же он искушение.

И если бы не пиликанье селектора, чёрт его знает, смогла бы повторить свой протест.

Уходил Рус хмурым и злым, а я перекрестилась, перевела дух и, захватив папку, опять занялась делами, по ходу листая бизнес-план и конечно не забыв перезвонить Громову.

Разговор вышел пустым, напряжённым и укрепляющим меня в мысли, что самое страшное впереди.

– Вот, – уже входя в кабинет Марго, бросила его на стол перед ней. – Он всё-таки его притащил.

Анисимова мрачно глянула на папку на меня:

– Ничего себе ты его проняла!

– Да причём тут это?! – возмутилась бестактному замечанию я. – Не я! Мысль у него уже давно была, сейчас он просто ускорил процесс – и только.

– Не прибедняйся, – отмахнулась Маргарита, – пролистывая проект. – Даже Громов мыслей озвучивал много, а таких предложений не делал, – значимо добавила.

– Кстати, – решилась на признание я, – Герман Львович звонил. И вывод после разговора с ним: он сделает меня своей, даже если посмертно.

Марго не отозвалась… явно зачиталась.

– Я не шучу, – попыталась показать, как серьёзен момент.

Марго хмыкнула, глазами порхая по строчкам документа, но секундой погодя их вскинула на меня:

– Он взрослый, цивилизованный мужик. Быть не может, что ему не отказывали… так бы вокруг него была куча трупов.

– Вокруг него много трупы, – напомнила я реалию жизни.

– Просто он высоко летает, а там всегда разборки, – нахмурилась Марго, а потом ещё и цыкнула: – Жаль, что у тебя на него ничего не колыхнулось. Хороший был вариант, но ты права, рвать не нужно. И как-нибудь так… – неопределённо покачала головой.

– Я его боюсь, и это не шутка. Моё «нет» не принимает. У меня в запасе пара недель до его возвращения. И мне кажется, самым идеальным и безболезненным вариантом для меня будет… закопаться заживо.

– Не утрируй, – буркнула Марго. – Что-нибудь придумаем. В конце-концов, – пожевала слова, – я ему верну сумму, которую он нам подарил, – проворчала, убив готовностью пойти на такие… жертвы… – Не смотри так, – свела брови к переносице Марго. – Да, я прожжённая и циничная сука, но ради спасения подруги готова… даже на такое! – словно оправдывалась, видя моё безмерное удивление. – Нужно ещё раз попытаться с ним поговорить. Возможно, что-то хитрее придумать. Замену тебе найти и если этот варик не прокатит, предложить… полюбовно и без долгов перед друг другом, – пробурчала. – Вот только, боюсь, он нас утопит… И сына своего заставит передумать насчёт проекта, – досадливо качнула папкой.

– Марго, ты сильно не надейся на это, – кивнула в ответ я. – Рус милый парень с большим сердцем. Но это бизнес-план не клиники для зашибания денег, как мечтаешь ты. Это сегментировано… на средний класс и узкопрофильно – на спортсменов, – подытожила то, что меня реально умилило в идее Руслана.

– Робин Гуд? – скривила личико Марго.

– Лайт версия, – тяжко вздохнула я, кратко пересказав, что поняла из прочитанного.

– Ты ему сказала, что дешевле эти деньги безвозмездно раздавать нуждающимся?

– Да, – кивнула я. – А ты понимаешь, что потеряв Громова старшего, клада на эти листах не откопаешь?

– Хреново, – помрачнела Анисимова. – Ладно, – хлопнула папкой по столу. – Я это подробней изучу, над проблемой помозгую, а дуй работать, – отвечая на подоспевший входящий, подмигнула подруга.

Смена прошла без происшествий, я возвращалась домой замученная и усталая. До последнего боялась наткнуться на Русю, но парня ни на парковке, ни у подъезда, ни под дверью не обнаружила.

А уже входя в квартиру, в кармане запиликал телефон. Вот и звонок от сына прилетел:

– Мам, ближе к вечеру приеду.

– Ок, – устало покивала. – Тебя встретить?

– Да ну, шутишь? – фыркнул Жека. – Сам доеду.

– Хорошо, – с облегчением выдохнула, а приезд сына чуть не проспала. Вернее проспала, но услышав копошение в квартире, быстро вскочила с постели и, кутаясь в халатик, поспешила встретить Жеку.

– С приездом, – мягко улыбнулась ему уже в прихожей.

– Спала бы, мам, – проворчал Женя, но позвонил себя клюнуть в щёку.

– Как поездка? Матч? – зевнула я.

– Норма. Выиграли… – сбросил кроссовки, куртку на вешалку.

– Как доехал?

– Рус подвёз…

Я тотчас подсобралась. Нелепыми движениями не то халатик удлиняя, не то волосы приглаживая.

– Он у нас? – заозиралась, друг чего-то пропустила.

– Нет, команду встретил и сообщил, что вечеринка намечается. Ну и меня по ходу домой закинул.

Мне полегчало:

– Ладно. Кстати, я там тебе купила вкусного, – махнула на кухню. – Или ты уже на вечеринку?

– Я не пойду… – голос Жеки гулко прозвучал в ванной комнате, где сын из сумки вещи в корзину для грязного белья на стирку забрасывал.

– Хорошо, – дождалась его выхода и опять чмокнула на прощание. – Я спать. Жек, а почему не пойдёшь? – уже ногой проёма в зал обернулась.

– Не хочу, – мрачно брякнул сын, скрываясь в своей комнате.

Проснулась уже ближе к ночи от дикого чувства голода…

А проходя мимо комнаты сына, мельком увидела, что Жека лежал на постели. Руки за головой, взгляд прямой, тяжёлый в потолок, и нет в этом парне моего улыбчивого милого сына. Угнетённый, мрачный, потерянный…

– Жек, – постучала по дверному косяку, головой ныряя в комнату, чтобы привлечь внимание: – У тебя всё нормально?

Сын кивнул.

– Есть будешь?

Жека покачал головой.

Я досадливо вздохнула и поплелась на кухню.

Совсем плохо дело. Я так Жеку потеряю. Его спасать нужно. Только бы понять, в чём причина его хандры.

– А ну вставай и составь мне компанию, – бросила тоном не терпящим возражений. Решительно вернулась к сыну и демонстративно постучала его по ноге: – Я соскучилась. И раз ты не спишь, я не сплю. Хочу поболтать, – потянула за штанину, словно угрожала собственноручно его туда оттащить, если по-хорошему не пойдёт.

– Только есть не заставляй, – пробурчал Жека и с явной неохотой за мной поплёлся.

Разговор был ни о чём. Я болтала, как у меня на работе. Какие пациенты вредные и благодарные. Обходила острые углы о новом учредителе. О его планах. Но говорила, говорила, лишь бы не молчать, иначе хоть вколачивай топор в стену молчания сына.

И вот, когда уже и я выдохлась, мелодия рингтона моего мобильного наполнила кухню. С работы. Один из дежурных врачей заболел и меня срочно сорвали на замену.

– Прости, – досадовала искренне, – меня в клинику нужно.

– Да, конечно, – кивнула Жека. Он, как всегда, мой отъезд принимал как должное.

Но уже в ванной комнате за макияжем, крикнула сыну:

– Жек, тебе нельзя хандрить. Это противоестественно, – торопливо тушь на ресницы наносила. – Ты у меня огонь. А он живёт, лишь когда горит. Тебе влюбиться нужно… – осеклась. Точно гром среди ясного неба: – Жек, ты… – опять запнулась, выглянув в коридор, где сын стенку подпирал, скрестив руки на груди, – ты влюбился? – не то утверждала, не то спрашивала. Сын так красноречиво промолчал, что я тоже слов нужных не нашла. Вернулась к зеркалу и макияжу:

– Это же замечательно. Любовь, она…

– Сложно всё, – перебил меня Жека.

– Это хорошо, любовь через сложности, часто крепкая и надолго…

– Тебе откуда знать? – беззлобно буркнул сын. – У тебя с папой любовь была сразу и без заморочек. Зато теперь ты чувств избегаешь, – заглянул ко мне с милым укором во взгляде. – Лучше бы о себе подумала, а не моими проблемами озадачивалась.

Я даже стыла с тушью в одной руке и кисточкой в другой, глядя на Жеку через зеркало.

– Ты прав, – не могла не признать, – но если бы у меня было чувство, я бы за него сражалась. И ты не смей сдаваться! Если конечно… – и тут меня вновь осенило. – Она-то к тебе как относится?

– Хорошо, – покивал Женя.

– Тогда в чём дело? – ловко закрутила крышку туши, бросила в косметичку.

– У нас всё… очень непросто, мам. Она… не свободна.

– За мужем? – упало сердце.

– Нет, но встречается и… – сын не договорил, я ладошкой руку его накрыла. – Тогда нет «и», «но», Жек. Если чувствуешь, что твоя. Если нужна, как никто… скажи ей об этом. Иначе всю оставшуюся жизнь будешь себя корить за то, что не всё сделал… Признайся ей. Пусть сделает выбор!.. – не договорила, телефон сына пиликнул. Он лениво достал из кармана спортивок мобильный. Хмуро глянул на экран:



– Да? – в трубку бросил. – Нет, Рус, не хочу… поваляюсь дома…

При упоминании имени, моё сердечко кульбит выписало, и я трусливо решила сбежать, но возня и сомнение сына раздражали. Я не выдержала, любовно толкнула его в плечо, требуя внимания:

– Любовь не прощает слабых, – прошипела для ушей Жеки. – В любви нужно идти до конца, – чмокнула его в щёку: – Сходи, развейся, поговори, а лучше сделай, – подмигнула, протиснувшись мимо сына в коридор.

И уже парой шагов ближе к залу, к своей радости услышала, как Жека бросил:

– Лан, Рус, щас подрулю… – и тотчас: – Уже здесь?

Я на пороге запнулась, покосившись на Жеку. Сын волосы взъерошил:

– Да, поднимайся.

О, чёрт!

Я поспешно спряталась в свою комнату!