Текст книги "Вне рамок приличия: Друг моего сына (СИ)"

Автор книги: Александра Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

РУСЛАН

Как увидел её гордый затылок, думал, там же грохнусь. Замертво!

Благо, мой шок Елизавета Сергеевна переплюнула… в прямом смысле слова – плюнув в меня.

Я бы может и отпустил момент, но под предлогом отнести бабскую фиготень для макияжа, к ней пошёл… поговорить, извиниться, договориться. Не думал, что только она откроет дверь, я опять себя потеряю.

Столько гадостей ей наговорил, волосы у самого дыбом.

Вновь одичал, набросился и только за порогом уборной протрезвел, но было поздно…

Мне лечиться нужно!

И как после этого жить?

Как продолжать улыбаться?

Как продолжать с Маринкой обниматься?

И отца возненавидел ещё сильнее!

От тугой ревности и чёрной зависти.

И пусть Лиза сказала, что ему не невеста, но я-то знаю, как ветреные красотки и падки на бОльший счёт в банке!

И в этом мне с батей не тягаться!

Мелькнула мысль, опять с ней поговорить, расставить точки над «и», но Елизавета Сергеевна ушла с вечеринки!

Хотя, что я ожидал? Я бы тоже на её месте убежал… Прямо в полицию… заявление написать!

От горя сорвался в беспробудную попойку.

На встречу с Жекой катил без задней мысли, и никак не ожидал, что увижу Лизу! С утра пораньше! В квартире друга!.. В неприлично милом платьице, выгодно подчёркивающем полную грудь, тонкую талию и потрясающе длинные ноги, сегодня эротично обнажённые ступни.

Она огонь!..

Даже ступни идеальны настолько, что член тотчас восстал, готовый на подвиги!

И если бы не Жека, я бы не взялся с точностью утверждать, что не попытался бы опять заняться с ней сексом. Даже если бы пришлось принудить! Даже если бы мне за это светил пожизненный срок или смертельный приговор.

А я хотел…

Дико, ненормально хотел!

Тупой, быстрой мыслью уже сдирал с неё трусики, вминая стройное тело в стенку, алчно дышал её крышесносящим запахом и зверел… зверел… Слушал стоны, жадное дыхание и пил нереальные ощущения, которые она дарила и которые сносили крышу.

Мозг отключался напрочь.

Рядом с Елизаветой Сергеевной у меня только единственный инстинкт работал – спариваться! Вот и вёл я себя как гиббон в период размножения!

Во всём она виновата!

Её вид, голос, запах, и воспоминания того, как пьянительно кончала.

Хочу её в постели! Голую! Только для меня!!! И надолго… Без страха быть застуканным!

Думаю, мы бы до утра тра*сь, а я упивался её оргазмами и подыхал от своих…

Член опять до боли налился кровью.

Я чертыхнулся, и пока Жека отвернулся, что-то в холодильнике выискивая, позорно сбежал в ванную:

– Я на сек!

Только дверь затворил, хуже малолетки-фетишиста… точно конченый на башку извращенец, затрясся от перевозбуждения! Даже порычал, кулаки сжимая. Хотел охладиться, а вместо этого… увидев в корзине её вчерашнее платье, по-старинке выдрочил напряжение.

Туго сжимая член в кулаке до приятной боли… И был так перевозбуждён, что шипел сквозь зубы – ведь успокоения не наступало…

Слишком напряжён телом!

Слишком обострён инстинкт.

Слишком оголён на эмоции.

И я, словно последний задрот, её платье из корзины взял. Закрыл глаза, как наяву помня его на ней. Этот сводящий с ума запах… её влагу… тот взрыв, что между нами… и с глухим стоном, наконец-таки, кончил в два рывка.

– Рус, – чуть настороженно протянул Жека, стукнув в дверь, пока я звёзды созерцал, и сквозь зубы скулил от болезненного наслаждения. – Ты как там? – искренне волновался друг.

– Норма, – еле совладав с языком, солгал я, но лучше ложь, чем горькая правда. В моём случае именно так. Только так! – Вчера перебрал… Нехорошо. Щас выйду!

Обговорив с Жекой дальнейшее и особенно вечеринку, дал себе зарок раз и навсегда забыть его МАТЬ! Просто вычеркнуть из воспоминаний, выдрать из сердца.

И члену приказал не реагировать на неё НИКОГДА!

Всё же не сестра друга! Не левая знакомая…

ОНА ЕГО МАТЬ!

НЕВЕСТА ОТЦА!

Просто буду максимально избегать встреч, и заглушать сексуальную потребность другими. Как до неё… Благо девчат вокруг много и на раз, Маринке не так больно, чем знать о постоянной любовнице, из-за которой отношения могли оказаться под угрозой.

Разумно!

Отлично!

Только почему-то тошно и зло!

ЛИЗА

– Доброе утро, – обронила шаблонно, но, уже проходя мимо, остановилась возле стола секретаря: – Наташ, это откуда? – кивнула на шикарный букет роз, смешанных с маленькими белыми цветочками. Совершенно не разбиралась в видах и названиях, и, вообще, считала их покупку – лишней тратой денег. К тому же бедные растения скоро погибнут. Так что да, я из редких женщин, не любящих цветы. У меня даже дома нет долгоживущих…

– Доброе утро. Так это для вас передали, – улыбнулась Наталья, оторвавшись от документов.

Я вновь окинула букет скептическим взглядом:

– В урну, – брякнула, но прежде, чем дальше пойти, карточку из цветов выдернула: – У нас всё же больница. Не дай бог аллергик зайдёт.

Секретарь изумлённо распахнула светлые глаза:

– Елизавета Сергеевна, да вы что? Выкинуть такое чудо, – жалостливо скривила личико. – Можно я лучше себе заберу?

– Как пожелаешь, – равнодушно дёрнула плечом: – только здесь их быть не должно! – дозволила я, входя к себе в кабинет.

Сумочку на тумбочку поставила. Короткий плащ на вешалку в шкаф повесила, а садясь за стол, открыла мелкий конвертик с запиской:

«Елизавета Сергеевна, спасибо, что вчера осчастливила своим приходом.

К сожалению, вынужден уехать на пару дней, но по возвращению надеюсь на обещанные три свидания.

С уважением, Громов Г.А.»

Наверное, я очень непорядочная и гадкая, но вместо досады, разочарования, испытала радость и облегчение.

У меня есть несколько дней отдышаться, перевести мысли в порядок.

Записка показалась хорошим знаком. И день проходил бодро. Дневная суета меня совсем успокоила – привычный мир, где всё размеренно, разложено по полочкам, где знаю, кто я, что умею, к чему стремлюсь!

Ближе к вечеру позвонил сын, отчитаться о проведённом дне:

– Мамуль привет.

– Привет, медвежонок.

– Ма-а-а, – протянул Женя. Так и вижу, как он пятернёй смахнул со лба длинную чёлку. Она вечно лезла ему в глаза, а я постоянно советовала её состричь, ведь неудобно бегать по полю, когда она мешает. Но Женя упирался – мода и то да сё… – Мамуль, тут такое дело… – мялся сын, – знаю, ты бы хотела поболтать дома, но у нас вечеринка вот-вот начнётся. Так что, если ты не против, поболтаем завтра…

– Да конечно, – кивнула слегка расстроено. – Голову не теряй, – зачем-то брякнула напоследок. Конечно, я не могла запретить – дело молодое, да и парень уже взрослый… Просто мне бы с этим свыкнуться.

– Отлично, – явно разулыбался сын. – Тогда до завтра?

– Да, – тяжко на душе, но пересилила эгоистичный порыв, надавить на совесть Жеки и как можно бодрее распрощалась: – Хорошо отдохнуть. И я… тебя люблю, – сердечко билось сильно-сильно.

– И я тебя, мамуль…

На работе сидела до привычного «допоздна», выискивая причину остаться на дольше, но подменять никого не пришлось, поэтому домой поехала без особой радости.

Спать легла в расстроенных чувствах, а проснулась из-за настойчивого трезвона звонка в квартиру.

Смаргивая липкий сон, кутаясь в коротенький, домашний халатик, прошлёпала до двери. В квартиру уже не просто стучали, а пытались пробиться. И если бы не знакомый, хоть и искаженный хмелем голос, вместо «открыть» вызвала бы полицию. Но это был…

– Мам, – взревел медведем Жека. – Мама, – судя по грохоту, то ли головой, то ли плечом долбился в дверь. Мне аж дурно стало. Ночь! Сын пьян! Орёт, как тур во время гона. Вот позорище!

Соседи у меня очень ворчливые, если не я, то они первее вызовут правоохранительные органы.

На этом мысль вильнула в пучину дикого страха – померещился другой голос. Уже щёлкая замками, торопливо глянула в глазок, сердце биться перестало. Руслан!!!

Зло чертыхнувшись, с щелчком замка и лёгким скрипом открыла дверь, с ярым недовольством смотря то на Жеку, то на Русю.

– Ма, – широко лыбился сын, еле удерживая на ногах, и то, благодаря услужливо подставленному плечу Руслана. Судя по пьяной физиономии и тому, как шатко стоял сын, он был… невменяемо бухой. И я никогда его таким не видела. Руся тоже был сильно пьян, но однозначно трезвее, потому и поддерживал:

– Мы тут… – жевал слова, качнувшись ко мне огромной массой, двух невменяемо пьяных парней, а они были настолько неустойчивы, что испуганно отступила, чтобы не оказаться у них на пути.

– Ма-а-а, – опять идиотски протянул сын, явно путаясь, что вообще хотел…

– Он сказал, – подал голос Руслан, – как бы ни был пьян, ночевать – домой! – разъяснил за сына мысль.

В душе потеплело, Женя тотчас реабилитировался в моих глазах.

– Ну и… – хмыкнул Руся, подперев собой Жеку к стене в коридоре. Сын, по ходу на радости, что добрался домой, вырубился окончательно, потому и обвисал… Если бы не Рус, Женя бы сполз на пол.

– Дальше, – махнула в сторону комнаты сына, шлёпая в том направлении босыми ногами. За мной не то бурча, не то посмеиваясь, шатался Рус.

– Лиз… веее… та… Сер… ееевна, – голос Руса в спину невнятностью нагнал аккурат с грохотом и я недовольно обернулась. Два красавца валялись на полу, и если сын Громова кое-как вставал, придерживаясь стеночки, то Жека… так и остался обездвиженной тушей дрыхнуть. И даже такому лосю, как Руслан, его поднять на ноги было крайне сложно, что он, чертыхаясь, пытался сделать.

– Чёрт! – Нехотя поспешила к нему на помощь.

Вдвоём тоже намучились, но всё же справились.

– Это ты во всём виноват, – бурчала, пока тащили Жеку в его комнату.

– Ага, ещё скажи, я напоил… Вливал в горло.

– И скажу. Он до этого… редко выпивал

– А типа сейчас зачастил?!

– Нет, но до такого состояния, – в сердцах кивнула на невменяемо довольного и беззастенчиво храпящего Жеку, – НИКОГДА!

– Так повод был, почему бы и не выпить?

– Упиться! – пояснила мысль я.

– Ну, просто не все, как ты… алкоголя избегают, и только ядом харкают.

– Ты это о чём? – опешила заявлению.

– Да об умении общаться, – хмыкнул нагло Рус.

Из последних сил Жеку до постели дотянули. На раз, два, три увалили на покрывало. Даже не укрывала, не раздевала, лишь обувь сняла, чтобы постель не замарал, и деловито Руслана вытолкала в коридор:

– Тебе пора…

Он без лишних возражений, шатаясь от стеночки к стеночке, пошёл к выходу. Я зло следовала за ним, тараня взглядом широкую спину, пока неожиданно для себя не ляпнула:

– В зале есть место, если…

Рус не остановился, и даже не запнулся. Казалось, он вообще не расслышал предложения, но уже близ двери, буркнул:

– Мне лучше подальше… от тебя, – добавил, и я замерла несколькими шагами от него, зябко в халатик кутаясь. Фраза сердце заставила и трепыхаться в дурном счастливом порыве, и кровью умыться из-за понимания, как неправильно реагировала на парня.

Поэтому и согласилась – зря брякнула глупость, сама же решила, что между нами должно быть расстояние! Вон, даже пьяный Рус это понимал, видимо, не всё потерянно с совестью и нашей моралью. Так что, пусть уходит – алкогольное опьянение не причина оставлять его у меня дома.

– Конечно, но может вначале такси вызвать? – нашлась здраво.

– Нет, я на своей, – буркнул Рус, выходя их квартиры.

– Пока, – обменялись безликими фразами.

Я закрыла дверь, запоздало хватаясь за мысль:



– Рус, – выглянула впопыхах, – ты же пьян! Какая машина?!… – бросила вдогонку, глядя как было обернулся парень, несколькими ступенями ниже. Но в следующий миг сдавленно охнул, нелепо бултыхнув руками и, под аккомпанемент устрашающего грохота, ухнул на цементный пол между лестницами.

Глава 9

ЛИЗА

У меня сердце припадочно кувыркнулось. Душа в пятки ушла.

– Руслан, – не помня себя, как была, босиком, метнула к мальчишке.

Он скрипел от недовольства, матерился глухо, потирая затылок, а я, неизлечимая дура, волновалась, хлопоча над ним:

– Что… где болит?

– Зад и ч…

– Умолкни, – отрезала гневно, присаживаясь на корточки рядом. – Не желаю слушать очередную грязь. Я спросила, что болит?..

– Ну так я и хотел сказать… черепушка, – прошипел Руслан. – Затылок и нога, – скривил лицо.

– Чёрт, – ощупала его голову, уточняя, где больнее, наспех проверила ногу, но не находя явных повреждений, кроме шишки на затылке, встала: – Пошли, – руку протянула, помогая ему встать.

Подставляя хрупкое плечо, очень высокому и довольно тяжёлому парню, довела его до квартиры.

– Лучше скорую вызвать, пусть в больницу отвезут. МРТ сделают, – дверь затворила, пока Рус спиной к стене привалившись, шипел. – Не хватает, чтобы травмы…

– Да перестань, – скривился сильнее Руслан. – Отосплюсь, норма будет.

– Но ты хромаешь, – пояснила мысль. – Не дай бог…

– Ой, да сильнее прикладывали.

– Тогда, – сдалась, – не стоит в таком состоянии ехать. Спать у нас останешься! – ткнула на проём в большую комнату.

У меня трёшка в пятиэтажке нового района города. Квартиру купила сравнительно недавно, несколько лет как, и она меня, более чем устраивала.

– Ок, – Руслан больше не отнекивался, послушно до зала дохромал, позволяя за ним поухаживать.

– Сюда, – к широкому дивану подвела. Скрипя зубами, помогла лечь. – Сейчас, – прошлась до своей комнаты. Взяла покрывало и одну из своих подушек. На ходу переодела её в новую наволочку.

– Вот, на… – услужливо склонилась над парнем, придержав за затылок и, уместила подушку ему под голову. – Если хуже станет, обязательно… – забыла, о чём говорила. Застыла, встретившись с ним взглядом. Мы были так близко друг к другу, что опять что-то непонятное, но до мурашек осязаемое на эмоциональном уровне прострелило. Волнительное, щекотливое, наэлектризованное. Такое, что меня нешуточно пугало. И я до жути боялась, что искра сильнее полыхнёт, и тогда нас с парнем вновь накроет безумством, а этого было нельзя допустить!

Больше!

Никогда!

Уж не знаю, о чём думал Руслан, но, судя по тому, как потемнели его глаза, а на губах расползлась ухмылка, его мысли от моих недалеко ушли. Разве что… финал куда ярче и развратней устраивал нежели меня.

Что и подтвердил бесстыдным взглядом – глаза опустились на мои губы, а потом красноречиво ещё ниже… на полуобнажённую грудь, виднеющуюся в вырезе халатика.

Меня такой волной возмущения накрыло, что не думая, что и как… хлёстко ударила ладонью по небритой щеке. Без злости, просто выплёскивая негодование…

– Ты неисправим! – не собиралась извиняться за свой поступок. Это была нормальная реакция на его наглость! Поэтому преисполненная гордости, выпрямилась: – Спокойной ночи! – тихо отчеканила и в свою комнату поспешила, но, уже затворив дверь, с досады прикусила губу – защёлки-то нет!

Как-то раньше не было нужды запираться, а вот теперь я испугалась за свою сохранность.

Если Руслан раньше до меня добирался, где ему приспичивало, то теперь, когда мы в соседних комнатках… так непростительно близко друг к другу. Когда сын спал, и больше не было никого, чтобы ему помешать… Я слишком открыта, обнажена и доступна! Действительно как лакомый деликатес для хищника. Бери – не хочу! Что делать? Как защититься?

Не думаю, что Руслана остановит то, что в соседней комнате его друг – мой сын! Его и раньше ничего не останавливало! Даже разница в возрасте! И тем более то, что нравлюсь его отцу! И то, что у Германа на меня планы… Что я не хочу, в конце-концов! Грожу… сопротивляюсь…

Да что уж там, невнятно сопротивляюсь и нелепо грожу!

Поэтому «да», Руслан мог стать для меня проблемой ещё и потому, что… реально реагировала на него. Не я – тело, но какая разница, если находясь в опасной близости к нему, уже текла от мысли, что Рус мог опять меня трахнуть! И он это чувствовал каким-то животным инстинктом. Потому и пользовался моими заминками, растерянностью, откровенным непониманием, что делать!

Это было жутко и скверно, осознавать, что я… подсаженная на аморальный секс с мальчишкой!

Долго не могла уснуть. Глохла от волнения, вздрагивала, когда мерещились шорохи, скрипы… рядом с дверью. И сердце истерично билось в груди, оглушая своим безумным бегом.

Но зря переживала и грязно думала о парне – Руслан не посмел вторгнуться в мою комнату. А когда проснулась, в зале на диване его не обнаружилось…

РУСЛАН

– Здоров, – звонок от Жеки разбудил ближе к обеду, а я дрых без задних ног.

– Здоров, – собственный голос охриплостью резанул слух, как если бы скрежет лезвия, медленно чертящего по стеклу дорожку.

– Как вчера… – Жека тоже звучал не айс и, судя по протягиванию слов, он, как и я, ещё не вышел из коматоза. – Я там ничего не учудил?

– Да вроде был хорошим… медвежонком, – в трубку хмыкнул я, но лицом в подушку.

– Да ну тебя, – разобиделся Женя. – Так и знал, что теперь жизни не дашь…

– Не я реально от милоты растекаюсь, – без злорадства поржал я: – Двадцатилетний лоб – медвежонок, – пшикнул на последнем.

– Иди ты! – буркнул Жека.

А меня распирало от смеха:

– Не, ну а чё? Даже завидую, меня так не называли, – на этом ржать перестал. Меня в лучшем случае батя называл нахлебник, дармоед, ушлёпок… ублюдок.

– Тогда завидуй молча, – смилостивился Жека, – а то в клубе всем без разбора об этом рассказывал, – пожурил, но меня уже было не остановить:

– Так для тебя старался! Твою личную жизнь налаживал.

– Ну да, – хмыкнул Женька.

– ДА, – упирался через смех я, – всем девчатам нравятся ласкательные названия: «зайка, лапуля, киса». А от твоего они вообще сразу начинали урчать как готовые к спариванию кошечки. Считай, у тебя такая фишка. Пользуйся случаем, девчата любят всё мимишное.

– Да я не жаловался на их невнимание, – поворчал Жека.

– Конеш, – фыркнул я, – поэтому девчонки нет. Разовые неплохо, но тебе нужна такая, чтобы ждала…

– Зачем? – тупил Жека. – Маринка у тебя клевая, но разве это тебя останавливает? – реплика несколько секунд эхом звучала в голове. Я даже проснулся окончательно, перевернулся на спину, уставляясь в потолок:

– Ты Маринку не путай с другими. У нас отношения договорные, для пользы дела. Ей пиар, а от меня часть фанаток сбривается.

– И что?.. Не любишь? – зачем-то уточнил приятель.

Я немного помолчал, собирая мысли в кучу.

– Любовь – сложная штука, она не поддаётся рациональности. Либо вспыхивает, либо нет, раскачать с «ничего» её невозможно. Можно родить… разве что уважение, симпатию. А любовь – ненужная штука для брака. Браки по-любви не так долговечны, как по обоюдной выгоде, – говорил не абы красивого словца. Чувства для меня больная тема.

Недополучив внимания в детстве, я всегда мечтал любить и быть любимым, упорно этого искал… пока не набил шишек. А потом для себя решил, что любви нет! Она вообще не нужна, есть страсть, есть выгода, уважение, этим и нужно ограничиваться.

– То есть вы… по выгоде? – опять мычал задумчиво Жека.

– Да, – кивнул я, садясь на постели. – Давай не будем обо мне. У меня с этим всё просто и сложно, – проворчал нехотя вставая. – Но точно выгодно! Это… как его, – почесал затылок, шлепая в уборную. – А твоя… мама… как? – старался не сильно интерес выдать.

– А что с ней? – озадаченно вторил друган.

– Не сильно на меня злится?

– С чего вдруг?

– Ну, – протянул я, выискивая как бы вернее озвучить мысль, – она вчера меня обвинила в твоём состоянии и…

– А-а-а, нет, – поспешно заверил Жека, – я её ещё не видел. Проснулся недавно, её уже нет, она ведь рано уходит.

– Ок, – покивал я уже у двери в сортир. – Просто не хотелось бы проблем для тебя…

– Да ты не бери в голову, она, наверное, в шоке была, я ведь такого никогда не выкидывал. Но ничего страшного, всё объясню, она поймёт…

Мне полегчало, правда ненадолго, почему-то следом разочарованием накрыло. Даже не понять с чего вдруг, а потом и злость подкралась.

– Ладно, щас глаза продеру, наберу, – брякнул я, сбрасывая звонок.

Уже в душе врубил прохладную воду, желчно осознавая, что без драчилова не снять не пойми откуда взявшееся напряжения. Нужно было не домой ехать, а к Маринке…

Руками по телу скользнул, пену сгоняя, но задев член, уверенно вернул на него ладонью.

Опять стоял колом!

Сдавил до приятной дрожи, по длине провёл, вызывая острое удовольствие и разгоняя пульсирующую кровь…

Лиза во всём виновата.

Особенно в моём невменяемом возбуждении.

Я из её квартиры сбежал, потому что промучился большую часть ночи. Не мог больше дышать Лизой, а там всё ей пропахло. С ума сводило, хоть вой.

Как быть рядом и не касаться её?

Бухой и пиз*ц возбуждённый – лучший набор на ночь глядя, рядом с той, кто сводила с ума.

Член больно пульсировал, а снять возбуждение некем.

Чуть к ней не вломился… Она виновата – пусть бы и помогала. И ведь меня реально накрыло тупой идеей. Остановился себя возле её комнаты. Почти за шкварник себя поймал возле двери, где как извращуга-кобель обтирался рядом, уже рыча от перевозбуждения и придумывая дельную причину какого х*а к ней вломиться.

Кроме «хочу трахнуть», ничего на пьяный ум не приходило, поэтому скрипя зубами, выпинал себя прочь.

Даже был горд собой. Зол и горд – не совершил проступка, а так бы… чёрт его выдал, чтобы натворил, и как бы потом перед ней и Жекой оправдывался.

Х*р знает, что в ней такого, но ЭТО самое меня сводило с ума.

Я конечно лёгок на стояк и до Лизы был, но с ней… вообще на ненормально остром уровне происходило. Кровь в венах лавой обращалась. Сердце в груди неистово долбилось. А мозг словно улетучивался, и только сперма в теле бушевала, ища выход.

Как сейчас!

Даже от мысли о Лизе внутри всё кипело. Лихорадка одолевала.

Хотелось простых движений – толкаться членом глубже, резче, быстрее.

И я в первобытном инстинкте сдавливал ладонью ствол, качаясь бёдрами, и когда, наконец, разрядка произошла, зарычал от болезненного удовольствия.

Так пронзительно хорошо… кончать… лучше бы в Лизу, но в кулак тоже сойдёт… чтобы по-быстрому снять напряжение.

Полегчало. Пусть несильно и ненадолго, но мне стало лучше! Лучше настолько, чтобы какое-то время не думать о чём-то кроме матери Жеки, о своей нездоровой озабоченности к ней. И о сопернике… об отце…

Только футбол! Дела на стадионе, где я вроде как хозяином значился. И уже к вечеру понял, что затылок всё ещё болел, да и в ноге странно тянуло.

Клубному врачу об этом не сказал, не дай бог… на скамью посадит. Где я ярость выплёвывать буду?

