Текст книги "Вне рамок приличия: Друг моего сына (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
ЛИЗА
– Так ты собираешься с ним встречаться или нет? – озадачил сын, когда уже ехали за город. Я за рулём, Жека рядом.
– Я решила прислушаться к твоему совету, – издали зашла. – Не говорю, что что-то будет, но мы общаемся. Герман очень умный, интересный человек. Мне с ним приятно, – словно оправдывалась и от того горше становилось. Будто занималась самообманом. – Жек, если ты всё-таки против, я…
– Нет, мам, это твоя жизнь.
– Что-то у тебя тональность поменялась, – косилась на сына. – Жек, случилось что-то? – проскользнула догадка.
Сын отвернулся к окну, укрепив моё подозрение. Но он такой… как я. Может улыбаться, когда рыдать хотелось. Отмалчивается, когда бы выговориться нужно. И ни слова не вытянуть, если сам не пожелает заговорить… Хоть клешнями тяни, хоть раскалёнными щипцами.
– Жек, я твоя мама, мне важно, что с тобой.
– Всё нормально.
– Это не так, поэтому знай, когда захочется, я выслушаю, и всегда… – выдержала паузу, – всегда тебя пойму.
– Знаю, – буркнул Жека, но прозвучало не обнадёживающе.
– Надеюсь, ты с Русей не поссорился? – ну так… на всякий уточнила. Жека невнятно мотнул головой:
– Не ссорились, но он… чёт странно стал себя вести последнее время, – всё же брякнул сын.
Против воли заинтересовалась:
– Может, ему нездоровиться после травмы?
– ХЗ, что с ним, – опять насупился Жека.
Дольше ехали, обмениваясь редкими фразами. Ничего личного и важного.
На место прибыли ближе к полудню.
Загородный дом был очередным шикарным особняком в уютном месте, посреди леса близ дивного озера.
Нас радушно встретил Герман, и впервые я его увидела не в деловом костюме, а в спортивном. Строгом, но загородном – Громов сразу показался ближе, привычней, уютней.
Потом он нас с Жекой познакомил с родителями Марины.
Они тоже были милыми и общительными людьми. Без замашек богачей, снобизма и высокомерия.
– А чёт Руси нет, – огляделся Жека. И я его понимала, с момента приезда всё время дёргалась в ожидании.
– Они с Мариной запаздывают, – Герман улыбнулся, вновь увлекая нас с Жекой экскурсией по дому. Подробно рассказывал, что и как: почему такой дизайн, почему комнаты разные, сколько было вложено, чего хотел и что получил. И всё это в лёгкой, непринуждённой манере и с тонким юмором.
Да, я бы была лгуньей, скажи, что домище не произвёл на меня впечатления. Здоровенный, красивенный… с внутренним и внешним бассейном, игровой комнатой для молодёжи, небольшим кинотеатром, тренажёрным залом… обзорной комнатой на пике дома… Нечто запредельно сумасшедшее, но, однозначно, интересное.
– Огромный дом. Как вы его держите в чистоте, ведь почти всегда в городе?
– Здесь живут две семьи. И работают, и следят за домом.
– А где они сейчас?
– На время моего приезда, перебираются в гостевой дом, – Громов махнул на домик скромнее, прилепленный к торцу основного.
– Понятно, – покивала, но без корысти прикинув, насколько богат Герман, если мог себе такое позволить.
– Озеро, лес, река, – уже на улице широким жестом обозначил местоположение Громов. – И конечно летняя кухня, несколько построек под хоз. нужды… – кивнул на открытую беседку.
Рядом уже дымили барбекю и мангал. Но к удивлению посторонних в нашей тусовке и правда не было. Неужели богатеи собирались сами готовить?
Как бы дико не звучало, но да!
И Жека, и я, и родители Марины – мы все приняли участие в приготовлении.
Пока я вертелась на летней кухне, помогая с нарезкой и нейтрально болтая с Ниной, мамой Марины, близ дома раздались приветственные крики.
В резные стенки беседки увидела сияющего от счастья Жеку и улыбающегося Русю, обнимающего одной рукой Марину.
– О, молодёжь, – и Нина заметила ребят.
– Да, такие… милые и красивые, – улыбнулась я, отчего себя ненавидя. За то, что они и, правда, смотрелись отлично – Рус и Марина. А мне от этого больно… Или за то, я ни в чём неповинную девушку с чего-то невзлюбила.
Не имела на это права и всё же…
Как последняя идиоткаревнивица стала высматривать в ней недостатки: бледная, худая…
Парни, словно дикари, приветствовали друг друга широкими объятиями и какими-то потолкушками, кто кого переборет.
А Марина чуть в стороне смеялась, чтобы лоси не зацепили своими дикими игрищами. Только парни разошлись, Жека к ней шагнул, обняться, а Громов старший сына в сторону отвёл, придержав за плечо.
Понятно, выговаривал…
Руся Жеке и Марине коротким махом головы, дал понять, не ждите.
– Ну всё, – шепнула мне заговорщически Нина, – теперь будет весело. Молодые – нечета старичкам, – дружески хмыкнула, намекая на мужа и Германа, и поспешила навстречу дочери.
Я тихушничала до последнего. Взялась заниматься мясом, нанизывать его на шампура. Специально, чтобы не быть в общей толпе… Мне лучше на кухоньке летней. Под навесом. Подальше от глаз… Руслана и других.
И пока Громов с Николасом, отцом Марины, занимались жаркой, я с большей радостью готовила шампура. Нина сервировала стол, а молодежь в сторонке… толкалась и заразительно смеялась.
– А где можно ополоснуть руки? – уточнила я, удерживая ладони, как хирург перед операцией.
– Рус, – окликнул Герман сына, и только Руслан среагировал, Громов добавил: – покажи Лизе, где руки помыть.
Он был непреклонен: покидать место возле мангала не собирался. По его словам – готовка мяса на живом огне – чисто мужское дело. И как хозяин собственноручно за этим следил…
– Так вон дом, – невнятно кивнул Руслан, на меня даже не посмотрев.
– Ру-у-ус, – протянул с металлом в голосе Громов.
– Мне не сложно, я сама, – попыталась смягчить момент.
– Лиз, ну что ты опять врубаешь независимость?! – усмехнулся Громов. – Позволь за тобой поухаживать. Рус, – кивнул красноречиво сыну. – Проводи, – непререкаемым тоном со стальными нотками. Даже мне показалось, что это не просьба. Молчаливо повоевав с отцом, Руслан всё же примирительно кивнул:
– Конечно, пойдёмте, Елизавета Сергеевна, – бросил елейно с изрядной порцией яда, а в глазах смертельный приговор.
– Не обязательно провожать, – шикнула ему уже несколькими шагами на удалении от всех. – Просто скажи, куда идти, – цедила сквозь зубы. Но парень прямолинейно шагал к дому. Шла за ним как на убой. И молилась, чтобы ноги не подвели.
– Это кухня, – без эмоционально махнул Рус в сторону от входной двери. Я вообще-то помнила, из экскурсии Громова, но благоразумно промолчала. Сын Германа был зол, хоть и скрывал это под маской циничной исполнительности. – Но можно до уборной пройтись, – повернулся и так красноречиво на меня посмотрел, что чуть не шарахнулась с причитаниями и криками о помощи.
– Нет, спасибо, – холодно отрезала и, не дожидаясь следующих язвительных реплик, свернула на кухню. Врубила воды…
Чего греха таить?!
Столько перебрала мыслей с дальнейшими вариантами развития событий от идеального – Рус просто ушёл, да развратного – сейчас попытается по обычаю либо угрозами плеваться, либо залапать, но Рус, как назло, разрушал все мои мысли на сей счёт. С равнодушным спокойствием порылся в холодильнике. Нашёл бутылку пива. Свернул крышку… и что самое поганое, пиля пристальным взглядом, молча потягивал алкоголь, пока я мыла руки.
Не думала, что это может меня так задеть! Но его безмолвное презрение угнетало больше, чем словесные упрёки и плевки. Я ждала, даже сердце замирало, как ждала прорыва вулкана его обвинений, но нет… Руслан ни слова не обронил. Терпеливо дождался, и с тем же спокойствием проводил обратно.
Милейшая посиделка на природе, прекрасная компания: алкоголь, мясо, салаты, а меня потряхивало от ревности. Нет-нет, да и поглядывала на Марину, выискивая в молодой, красивой девушке недостатки.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Она очень милая и общительная. Улыбка ясная, чистая. Смех – не раздражающий… И это сущий, душевный Ад отдыхать в замечательной компании умных, приятных людей, при этом давиться завистью, видя как всё отлично у Руслана с Мариной. Чернеть от ревности, потому что ОНА в его объятиях. И с горечью понимать, что ухаживания Германа меня по-прежнему не пронимали.
Моё сердце осталось холодным, и все душевные порывы – мимо.
И в этом не он виноват, а я и мои неправильные, недопустимые желания к его сыну.
– Надеюсь, ты налегаешь на выпивку не из-за того, что компания тебя тяготит? – в поток неутешительных мыслей просочился голос Германа. Громов меня подловил на очередном бокале вина. И верно подмечено – доза, которую употребила, уже превышала мою норму.
– Наоборот, всё замечательно, вот я и расслабилась, – язык тяжко слушался. – Прости, ты прав, больше не стоит, – поставила стаканчик. И опять влилась в беседу родителей Марины. Поглядывала как молодые хохотали и болтали. Жека светился от счастья, Марина казалась совершенно открытой и свободной… беззастенчиво улыбчивой… И Рус словно обо мне забыл.
Даже не знаю, это причиняло боль или радовало?
А когда захотела в туалет, но встав со скамьи, ухнула обратно, да так, что едва со стола не снесла сервировку, Герман услужливо предложил помощь:
– Простите нас, но лучше я Лизе покажу комнату, она явно кислородом отравилась с непривычки, – галантно придержав за талию, помог встать. Да я и сама понимала, что зря так напилась. Поэтому была благодарна:
– Извините. Была рада познакомиться. Надеюсь, завтра ещё увидимся, – заплетающимся языком шаблонно пробормотала, и в сопровождении Громова, пошла к дому.
Он осторожно обнимал меня, не позволяя упасть. Что-то шептал…
Как назло, комнатка оказалась на втором этаже. Ноги не слушались, я сражалась со ступенями, а в голове чёрте что! Мысли носились как скакуны, ни одну за хвост поймать не получалось. Я была… пьяном раздрае. И жуть, как хотела спать! В одиночестве…
– Это для тебя, – распахнул дверь Герман, являя мне…
Как-то всё расплывалось, разбегались глаза, но окно и балкон увидела, как и огромную постель.
Громов клацнул выключателем, помещение осветил робкий, приглушённый свет лампы.
– Туалет здесь, – продолжал знакомить с расположением в комнате Герман, а я чуть запоздало головой водила, не в силах собрать мысли в кучу.
На этом и подловил Герман.
Когда поцелуй меня лишил кислорода, а в груди стало тесно, душно… Я невнятно затрепыхалась, требуя свободы, и Громов отпустил с явной неохотой.
– Прости, не удержался, – шумно сопя, отступил, оставляя меня в покое. – Но ты такая… очаровательно пьяная.
– Ты обещал, – недовольно брякнула. – Я доверилась, – упрекающе. – По большому счёту, я поэтому и расслабилась – была уверена, что меня не тронут!
– Знаю, поэтому и признал, что не прав. Всё, спи, ухожу. Но если что, – загадочно добавил, – моя комната следующая по коридору.
Нужно ли говорить, что только он ушёл, я, как была, ухнула на постель. Перебрала знатно, а я вообще редко употребляла, а сегодня…
Чувствую, завтра мне будет худо!
Эх, лишь бы не стыдно!
Проснулась от духоты и сухости во рту…
Еле вспомнила, где я.
На улице уже была глухая ночь и мрак, несмотря на пару фонарей, скудно льющих свет в комнату.
Кое-как разделась, оставшись в тонкой комбинашке.
Дошлёпала до уборной. Освежилась холодной водой…
На кухню идти было лень, поэтому плюнув на всё, глотнула воды прямо из-под крана. Без энтузиазма – просто смочить горло. Но уже вернувшись в постель, поняла, что мне хочется воздуха… свободы…
Как есть, вышла на балкон, с восхищением глядя на потрясающе красивый вид широченного озера, в котором купался месяц, на тёмную полосу леса. Аккуратную территорию дома Громова.
Дыша полной грудью, несколько минут слушала пение сверчков, сов и даже услышала далекий вой волков…
Когда стало зябко, обхватила себя за плечики. Ещё раз глубоко втянула свежий воздух, повернулось было уйти, да так и застыла, сбившись с шага и мысли. На соседнем балконе Руслан стоял, навалившись корпусом на перила и задумчиво смотрел… куда-то вдаль, будто не видя меня.
Но то, что не глядел, не значило, что не заметил моего присутствия.
Это я беспечно не подумала, что кто-то ещё мог быть на балконе! В это время!
И когда парень на меня… всё же покосился, его глаза так опасливо сверкнули, что я, обмерев от ужаса, бросилась к своей двери.
Глава 16
ЛИЗА
Не подрасчитала свой порыв и телом на дверь налетела. Дернула нервно, но она не поддалась. Видимо… захлопнулась.
Что за бред?
Вновь дёрнула, и вновь… ничего.
Уже в панике метнула на Руслана взгляд и к ужасу заметила, как он легко сиганул со своей балконной ячейки на мою…
Это конец!
Спасите!!!
Собралась заорать, и уже прощалась со всеми, как парень из меня дух вышиб – со спины подперев собой к балконной двери.
Бесцеремонно и без желания выказать такт или сострадание. Свободной пленил поперёк талии и так крепко, что я его «от» и «до» чувствовала.
– Зачем ты в мою жизнь ворвалась? – тихо, вкрадчиво шикнул в затылок. Упёрся пахом в мой зад, накрыл своей рукой мою… на дверной ручке и аккуратно потянул вниз.
– Я… – шелестела в ужасе, дрожала как лист на ветру, – я…
Дверь, как назло, и к моему стыду, оказалась открыта, но Рус не спешил распахивать, просто показал, что всё нормально, исправно, и только захочу, могу уйти…
– Скажи, что ты не с ним, – просил с напором.
Зачем-то мотнула головой. Рьяно, с постыдством утопая в сладости волнительных чувств. Расплавлялась от жара тела Руслана и уже почти растекалась лужей у его ног.
– Позволяла ему себя трогать? – нагло потребовал ответствовать парень. Он ждал подробностей, не имея на это права. Но я опять качнула головой и едва не рухнула, когда он жадно вдохнул мой запах, бесстыже ещё и пахом возбуждённым по заду моему ёрзнув.
– Трахал? – в ухо шепнул, напоследок мочку пососав. Я аж всхлипнула, до боли губу кусая, чтобы очнуться, протрезветь от этого сумасшествия.
Но в следующий миг ориентиры сменились, и я уже спиной подпирала балконную дверь, а мне в лицо яростно сопел Руслан. Нависал грозной горой и молча таранил тяжёлым взглядом. Прижимался так тесно, что я холода уже не ощущала.
Да какое там?!
Я горела… Истлевала…
– Целовал? – не унимался Рус.
Не смея солгать, промолчала, глядя в невероятно красивые глаза парня, и такие дико горящие страстью… ко мне…
Он верно истолковал моё упрямое молчание. Глухо рыкнул с горькой досады и обжёг губами мои:
– Так целовал? – Коротко и бегло. Я лишь сморгнула недоумённо. И он опять опалил поцелуем, чуть надольше задержавшись и с большей жадностью смакуя мой вкус.
Я точно утопающий, оказавшийся на поверхности, хватанула воздуха и обратно за губами Руслана потянулась, бесстыже выпрашивая ещё ласки.
– Так? – опять требовал ответа, я судорожно тряхнула головой.
И тогда Руслан на меня яростно набросился: обрушился с таким калёным поцелуем, что застонала, себя теряя. Ноги подкосились, сознание ускользнуло… Я вцепилась в него, чтобы не рухнуть, ну и не отпускать, иначе сдохну…
– Так? – оторвался насилу, и меня за плечи придержал, взглядом требуя ответа.
И я опять замотала головой:
– Так… только ты, – признание сорвалось против воли. Но только Рус ко мне опять поддался, явно ощутив вкус победы, я руками закрылась.
– Прошу, – тихо взмолилась в ладони. – Нет… нет… не мучай.
Рус зло выдохнул, но отступил.
Скрипнула дверь, меня настойчиво в комнатку впихнули…
Я уже понимала, что попытайся он меня взять, вряд ли откажу. Чёрт его знает, что с этим парнем не так, что со мной, когда он рядом… но я бы ему отдалась. Попытайся он… Но Рус на постель сел и на меня смотрел с какой-то затаённой болью, словно ждал, что я первая сделаю шаг или дам знак «можно».
– Ты же понимаешь, нам нельзя, – озвучила то, что он и без меня знал. Мой голос прошелестел с мукой и мольбой.
– Если бы не понимал, уже бы трахал, – зло отчеканил Рус. – Только… скажи, что мне делать? Как… тебя не хотеть? Ну же, средство назови!!! – тихо прорычал. – Я приму! Сидеть на нём буду…
– Я… не знаю, – убито призналась. Его вопросы точно не ко мне! Я сама как слепая – бродила в темноте, не находила дороги и спасения.
– Вот и я! – яростно кивнул Руслан. – Потому, бл*, дохну без тебя. – Я видела, как в нём боролись похоть со здравомыслием. – Что делать, если вижу тебя, и мне крышу рвёт? – Он правда ждал ответа. Так пристально таранил взглядом, что от отчаянья лишь мотала головой. – Разве сама этого не понимаешь? – допытывался парень.
– У тебя Марина… – промямлила от безнадёги, ясно понимая, как смехотворна отмазка.
– Да, – рьяно кивнул Руслан. – А Жека мой друг. Герман – отец, но… Я хочу тебя! Только слово скажи, и свадьбу отменю. С Жекой поговорю, а батю… да плевать на него!
– Так нельзя, – отступила опять. Зябко плечики обхватила и покачала для убедительности головой. – Нельзя…
– А что можно?
– Соблюдать дистанцию. Вести себя по-взрослому и в рамках приличий…
– А смотреть на тебя это из рамок приличия не выползает? – бесчестный приём.
Я аж обомлела от простоты, закралось сомнение – подвох в вопросе был.
– Да, – состорожничала.
– Тогда разденься! Хочу тебя… видеть, – ошарашил опять и так жадно глазами меня с ног до головы обшарил, что я задохнулась от возмущения:
– НЕТ! Я не это имела в виду.
– Ну же, – тихо подвыл. – Я руки держу при себе, – молил с диковатой невинностью.
– Чокнулся совсем?!
– С места не сдвинусь, если не увижу тебя голой…
– Вот и не двигайся, – шикнула негодующе, но тут же осознала, как это прозвучало и, переча себе же, ткнула на балконную дверь: – То есть уходи, а не то заору… – демонстративно отвернулась, чтобы не видеть парня. И молилась, чтобы ушёл… Чтобы вспомнил, как мы не правы и грязны. И ушёл, пока наша болезнь не обострилась!
– Давай, – с вызовом хмыкнул парень. – Быстрее решится наш вопрос.
– Какой вопрос? – обернулась через плечо. – Женись на Маришке. От меня держись на расстоянии, и всё нормально будет!
– Снимай… лучше сама, иначе я это, – невнятно кивнул, явно намекая на комбинашку, – сдеру, – вот это уже угроза. Взгляд злой, решительный: – И не факт, что тогда остановлюсь. Трахать тебя по принуждению особенно феерично.
– Русь, ты же обещал только что… – путаясь в словах, озвучила бьющуюся в испуганном припадке мысль.
– Ага, поэтому сни-май, – твёрдо отчеканил и ко мне подался.
– Не смей! – В ужасе, что псих выполнит обещанное, потянула вниз лямки комбинации… Секунда – и позволила ей с меня соскользнуть на пол…
Прикрыться не успела – Руслан сдавленно выдохнул, пожирая меня голодным, неприкрыто похотливым взглядом:
– Руки, – отдал приказ и предостерегающе сощурился. Осмелься укрыть от него… сокровенное… Руслан бы одичавших зверем на меня набросился. Уж не знаю, что толкнуло на бесстыдство, но я позволила ему себя рассматривать.
Боль, отчаянье, дикая жажда меня заполучить – вот что прочитала в его глазах:
– Я тебя ему не отдам, – охрипло бросил Руслан, встав с постели.
Было шарахнулась, уверенная, что собирался насильничать, но парень к двери балконной ступил.
– Не позволяй ему себя касаться, – отчеканил властно и нагло, словно имел на меня права. – Иначе я его убью, – и, не дожидаясь ответа, скрылся из вида.
И только потом накатил стыд за то, что опять позволила себя касаться. За то, что позволила на себя смотреть. И особо жгучее чувство вызвала моя слабость за признание…
Зябко поёжилась, продолжая таращится на балконную дверь. Сморгнула, прогоняя досаду, злость, обиду. Торопливо натянула комбинашку, юркнула на постель под одеяло, и долго провозилась без сна…
Утром трусила выходить, но делать нечего, пришлось. К удивлению, завтрак уже ждал в доме, в зале на сервированном столе. Сегодня нас обслуживали двое мужчин, а женщины на кухне хлопотали с готовкой.
– Всем доброе утро, – улыбнулась приветливо, и плевать, что уже день на улице. Пока садилась, краем глаза заметила, что Руси и Марины нет.
Герман за мной… не поухаживал, но как-то хозяйски похлопал по столу возле себя, где как раз было свободное место.
Жест показался бестактным и даже дерзким, но бить копытом при чужих, тем более портить радушное настроение не хотелось, поэтому сделала вид, что ничего предосудительного в этом нет.
– Жек, всё нормально? – шепнула тихо для его ушей, усаживаясь рядом.
– Ага, – кивнул Жека, но явно лукавил. Судя по унылой моське, ему скучно без друзей.
– Приятно аппетита, – прошелестело по столу, и мы начали трапезничать.
Уже за чаем Громов обронил, что Руслан и Марина уехали по делам в город.
Это принесло облегчение… и досаду…
И не взялась бы утверждать, чего больше.
Пьянки на сегодня не намечалось, сугубо развлекательно оздоровительный отдых.
Герман продумал для нас прогулку по озеру.
Мужчины, типа, рыбачили, но все трое явно не из рыбаков, а мы с Ниной болтали, и что приятно для меня, по делам моей работы… В этом я хотя бы разбиралась, и могла поддержать разговор, не страшась плавать в теме.
Мы отдыхали, я краем глаза поглядывала на Громова и Жеку, сражающихся со снастями и тихо улыбалась. И когда день подходил к завершению, призналась, что отдых был шикарным.
Но уже у машины, Герман меня заловил в объятия.
Поцелуй вышел смазанным – ну не могла я себе пересилить…
– Прости, – повинилась, уткнувшись лбом в плечо. – Прости Герман, но я обещала три свидания. Они были.
– Со мной лучше дружить, а не враждовать, – обманчиво ровно оборвал меня Громов.
– Я не собиралась. Ты мне очень симпатичен…
– Но не настолько, чтобы быть вместе? – уточнил холодно.
– Герман, ты чудесный и достойный человек, но не для меня…
– Я тебя недостоин? – переиначил Громов.
– Нет, нет, – замотала головой, – не говори так. Дело не в тебе, а во мне. Я сложная, и тараканы у меня такие, что… В общем, не встречаюсь я… мне это не нужно. Я работой больна. Так что, прости, но мы…
– Остановись сейчас, – тихо, вкрадчиво оборвал мою сбивчивую речь Герман. – Я не принимаю отказа. Дам тебе время подумать ещё, и не совершать ошибку, которая аукнется в будущем.
Я застыла. Это было… не предложение – угроза!
– Меня не будет пару недель – дела за границей, но когда вернусь, мы поговори. И надеюсь, ты взвесишь все «за» и «против».
– Герман, – осторожно отступила от Громова, а поймав расстрельный взгляд холодных глаз, выдавила: – я благодарна тебе…
– Всего хорошего, Елизавета Сергеевна, – отрезал с нарочито мирной улыбкой Герман. Он был непрошибаемо упрямым и раздражающе самоуверенным.
А поцелуй в щёку был… насильственным и карающим.
Мне стало не по себе. И страшно… по-настоящему.
Домой ехала в глубоких, неутешительных мысля, что загнала себя в какое-то болото, по ошибке решив, что этот брод и, пройдя по нему, спасусь…
Теперь я видела, насколько заблуждалась. Мне предстояло всё взвесить и найти решение для настоящего спасения.
