Текст книги "Дороги Валлиона (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Не получается...

Я поняла, что один он не справится, потому что в отношении себя действительно начинал временами тупить и пугаться, как маленький ребенок. Поэтому решительно встала, подошла и с уверенным видом оглядела его широкую спину. Тут главное состроить умную физиономию, подпустить в голос побольше твердости, изобразить, что все эти трудности – фигня на постном масле, а потом с самым умным видом дать какой-нибудь глупый совет, который будет воспринят с невероятной серьезностью. Дети все такие. И верят родителям безоговорочно. А Лин сейчас смотрел на меня, как на всезнающую и премудрую мать, которая вот-вот придет, что-нибудь скажет и тогда все получится само собой.

Не будем его разочаровывать.

– Значит, так, – сосредоточено ткнула я пальцем в то место, где, по моему мнению, ему надо было растить крылья. – Вот тут у тебя должно быть два крыла. Больших. Крепких. И достаточно выносливых, чтобы выдержать твой вес. Про перья – не знаю, но не уверена, что они тебе нужны. Да и возни с ними много. Значит, пока на пробу будем работать по более простому варианту. Ты летучую мышь когда-нибудь видел?

– Нет.

– Хорошо. А какую-нибудь летающую зверушку с крыльями видел?

– Нет.

– Врешь. Птиц видел.

– У птиц перья, а ты сказала, что перья пока не надо, – возразил, к моей огромной радости, демон. Кажется, начал понемногу соображать.

– Ладно, тогда попробуем иначе, – я на пару мгновений задумалась, но потом вернулась к костру, расчистила кусочек земли и, взяв сухую ветку, принялась рисовать. – Вот смотри: это – ты... ну, не очень реалистично получился, но это всего лишь схема, поэтому не привередничай... так вот, это – твоя спина... широкая, сильная и красивая (немного лести не повредит)... вот тут, как мне кажется, у тебя должны быть крылья... ну, примерно вот такого вида: костяк, расположенный вот так... а между ним – кожистое полотно, работающее по принципу паруса... знаешь, что такое парус?

– Нет.

– Ничего, сейчас придумаем... ты когда-нибудь лодки видел?

– Видел, – послушно кивнул шейри.

– А они у вас на чем? На веслах?

– Нет. На линках.

– Что такое линки?

– Ткань такая, которую натягивают над лодкой, чтобы она ловила ветер.

– Вот! – торжествующе воскликнула я, быстро заштриховывая нарисованное крыло. – Значит, линки тебе и нужны! Вот тут и тут! Натянутые между косточками... только они должны быть прочными! И не порваться от ветра, понимаешь?

Демон серьезно кивнул.

– Вот и отлично. Иди, пробуй.

Он так же послушно отошел и снова замер на другом конце поляны, но на этот раз, когда указания были более четкими, он смог отрастить себе два небольших бугорка на спине, смутно напоминающих зародыши крыльев. Правда, для этого ему пришлось снова напрячься, надуться, запыхтеть и издать неприличный звук от перенапряжения, но мы с Тенями, тоже увлеченно наблюдающими за процессом, мысленно хихикнув, не стали заострять на этом внимание.

– Уже хорошо, – ободрила я шейри, хотя ждала гораздо большего. – Давай дальше.

И бугорки, спустя еще пять минут сосредоточенного пыхтения и сопения, выросли до размеров моей ладони.

– Вот и умница, – детей, главное, почаще хвалить, чтобы энтузиазм не угас. – У тебя отлично получается. Еще немного и все выйдет.

– Да? – с сомнением переспросил Лин, покосившись на плоды своих усилий.

– Несомненно. Ты не устал?

– Устал.

– Так, может, отдохнешь?

Шейри подумал, но потом покосился снова и мотнул головой.

– Нет. Еще попробую.

Отлично. Нужный стимул получен, решение закреплено и подтверждено – первое правило начинающего психолога. Теперь осталось поддерживать в нем мотивацию и ни в коем случае не дать ей угаснуть, иначе потом восстановить ее будет очень сложно, а вернуть уверенность в собственных силах и вовсе – невозможно. Надо, чтобы он пытался. Надо, чтобы видел результаты. Надо, чтобы не гнался за мгновенным успехом и понимал, что быстро только кошки родятся. А крылья – дело важное, трудное и очень ответственное, так что подходить к нему нужно с умом, с чувством, с толком...

– Молодец, – снова похвалила я шейри, когда бугорки достигли размеров полуметра. – У тебя хорошо получается. Теперь формируй из них костную основу, а потом добавь кожу, как на линке...

В общей сложности, мучились мы часа два. Не понимаю, почему, если в прошлый раз он даже не задумался, но сейчас его расспрашивать о причинах мне показалось преждевременным – могла испортить настрой. Поэтому пришлось терпеливо ждать, хвалить, подбадривать, время от времени ходить кругами и с важным видом трогать разрастающиеся крылья (которые, между нами говоря, были весьма далеки от совершенства). И все для того, чтобы внезапно оробевший демон снова поверил в себя.

Когда же, наконец, мы сочли, что размеры достаточные, пришлось потратить еще час на то, чтобы он правильно вырастил перепонку. Потом укрепил ее, натянул, как парус. Надежно зафиксировал и научился складывать так, чтобы не порвать при развороте.

Потом я заставила его помахать новым приобретением.

Он помахал, едва не ударив меня плечом.

Я потерла нос, по которому только чудом сейчас не получила, и на всякий случай отступила подальше. А потом оглядела получившееся существо и грустно вздохнула про себя: м-да... до пегаса Лину было еще далеко. Крылья большие, какие-то лохматые по краям, неуверенные и совсем не тугие, как положено быть парусам. Держит он их слабо. При попытке сложить сперва роняет на землю, а только потом постепенно (и очень медленно!) подбирает, опасаясь порвать при случайном движении. Если начинал двигаться, то быстро терял равновесие, потому что от непривычной ноши переваливался то на один, то на другой бок. Наконец, он очень быстро устал и попросился ко мне под руку, чтобы восстановить силы. Где и уснул почти сразу, как только коснулся брюхом земли.

Я скептически посмотрела на распластанные, жутко неудобные крылья, с которыми только упасть было хорошо, а не летать в поднебесье, и с огорчением подумала, что, наверное, погорячилась с похвалой. Надо честно признать: хреноватенько у нас вышло. Очень и очень так хреново. Но потом я взглянула на умиротворенную морду шейри и, скрепя сердце, решила, что не буду его расстраивать. А попробую действительно что-нибудь придумать, чтобы или исправить это волосатое недоразумение, или как-нибудь убедить друга в том, что никакие крылья ему вовсе не нужны.

Я осторожно отодвинула от себя кожистый лопух, потом перебралась на другую сторону, каждую секунду боясь наступить на это сомнительное сокровище. Напомнила Теням, чтобы не вздумали утром заикнуться насчет того, что крылышки – не ахти, и, устав за долгий день, быстро уснула. Со слабой надеждой на то, что завтра все изменится к лучшему.

-Глава 9-

Разбудили меня рано. Даже, надо сказать, слишком рано – еще даже толком не рассвело. Причем, разбудили совершенно непонятным шумом, смутно напоминающим хлопки по воздуху мокрой простыней, отчаянно громким скрипом и страшным грохотом, как будто кто-то с размаху налетел на дерево и, не удержавшись, вывернул его с корнем.

От неожиданности я не просто открыла глаза, а буквально подскочила с одеяла, в панике озираясь и ожидая чего угодно, вплоть до нападения армии голодных Тварей и локального Армагеддона. Но, как ни странно, на нас никто не напал, никакие гады не попытались подкрасться посреди ночи, никакое чудовище не выскочило из преисподней, надеясь на громадный глоток моей крови. Нет. Все оказалось гораздо проще и прозаичнее: это Лин решил спозаранку опробовать свои новые крылья. Причем, чтобы никого не разбудить, он специально ушел подальше от облюбованной нами полянки, спустился к реке, отыскав там более или менее ровное место. А теперь тщетно пытался взлететь, махая своим нелепыми крыльями, как старая ветряная мельница – со скрипом, натужными вздохами и, разумеется, совершенно безрезультатно.

Я несколько минут ошарашено сидела, следя за тем, как он высоко подпрыгивает, неумело расправляя кожистые полотна и стараясь поймать ими ветер. Как на пару мгновений иногда зависает в воздухе, неистово молотя по нему черными "парусами". Как потом то одно крыло, то другой предательски подламывается, выворачиваясь чуть ли не наизнанку, а раздраженно рычащий шейри раз за разом с шумом падает на землю. Судя по тому, как была примята и стоптана трава на берегу, проснулся демон уже давно. И, едва открыв глаза, тут же ринулся проверять свои силы. Причем, первоначально он, видимо, решил полетать над водой (наверное, из соображений безопасности, чтобы не ткнуться мордой в землю), но свалился пару раз в мелкую речку, вывозился в придонном иле, едва не переломал новые крылья и быстро отказался от этой затеи. А теперь тщетно скакал по берегу, время от времени оглашая лес приглушенными воплями, пугал пролетающих птиц громкими хлопками своих некрасивых крыльев, с тяжелым грохотом падал обратно, до последнего пытаясь сохранить равновесие. Но почти каждый раз неуклонно или приземлялся на круп, или тыкался носом в прибрежные камыши.

Следы его неудачных попыток в огромном количестве виднелись по всему берегу: громадные борозды от крепких копыт, которыми он пытался зацепиться и спастись от падения; вывороченный с мясом колючий куст, от которого теперь осталась лишь зияющая яма; покосившаяся молодая сосенка, совсем недавно принявшая на себя вес тяжелого демона и не справившаяся с такой трудной задачей; расколотый пень, оставшийся после одной из экстренных посадок; широкие лизуны на земле, тянущиеся от воды мокрыми полосами; зеленые комки ила, валяющиеся тут и там... да и сам шейри выглядел ужасно – черный, всклокоченный, со стоящей дыбом шерстью, некрасиво слипшейся на одном боку. Глаза дикие, упрямые. Зубы оскалены. Копыта свирепо роют землю. Бока раздуваются, как кузнечные мехи. Шкура мокрая от пота, местами уже взмыленная. С морды обильно капает пена. Но во всем виде столько упрямой злости, что стало ясно – от вчерашней меланхолии не осталось и следа.

Я неверяще обозрела картину эпохальных разрушений и мгновенно поняла, что Лина надо спасать. Кажется, идея полетов втемяшилась в его голову так крепко, что теперь он не успокоится, пока или не научится это делать, или пока окончательно не разобьется.

Заметив, что он, не успев отдышаться после предыдущей попытки, снова присел, я охнула, подскочила и со всех ног кинулась вниз.

– Лин!! Лин, стой! Хватит! Ты же так все силы истратишь!

Шейри испуганно замер, неуверенно взмахнув крыльями, и быстро обернулся.

"Ой... ты уже проснулась?"

– Да ты так шумишь, что тут даже мертвый бы проснулся! Хватит! Хватит, я сказала! Ты ведь уже с ног валишься!

"Я должен взлететь, – упрямо мотнул головой демон, разворачивая крылья. – Должен. У меня получится".

Его глаза полыхнули все тем же злым упрямством, готовым перерасти в настоящее помешательство, и я тут же решила сменить тактику.

– Конечно, получится. Ничуть в тебе не сомневаюсь. Но не так и не сейчас.

Лин недовольно вздернул верхнюю губу.

"Почему?"

– Потому, что ты устал, – отдышавшись, пояснила я, подойдя ближе. – И потому, что в таком состоянии великие дела не вершатся. Надо отдохнуть, посидеть, подумать...

"О чем тут еще думать?!"

– Да блин... о том, почему у тебя ничего не выходит! И о том, что надо сделать, чтобы, наконец, получилось!

Демон странно задумался.

– Да?

– Да! – раздраженно рыкнула я, но почти сразу остыла и погладила его по взмыленной шее. – Прости, Лин. Это я со сна такая нервная. Давай-ка ты прервешься, и мы вместе поразмыслим, в чем дело. Может, мы что-то сделали неправильно?

"Это у меня крылья неправильные, – внезапно понурился он, огорченно уронив крылья и прижав уши к голове. – И сам я неправильный. Даже взлететь не могу. Я, наверное, слишком слабый?"

– Нет, – я прикусила губу, напряженно размышляя. – Дело не в этом. Так, по крайней мере, мне кажется. Просто мы о чем-то не подумали, чего-то не предусмотрели. Из меня авиаконструктор, как из слона – балерина, а о тебе и говорить нечего. Погоди... сейчас... какая-то мысль вертится, но я никак не могу ее ухватить...

Лин долго, протяжно вздохнул.

"Оставь. Видно, мне не суждено летать, как птица".

– Что?! – вздрогнула я. – Птица, ты сказал... точно!! Лин, ты – умница!! Такой молодец, что прямо... стой тут! Я сейчас все сделаю!

Я аж подпрыгнула от неожиданной идеи, а затем лихорадочно завертела головой, ища какую-нибудь пичугу. Но ни одной поблизости, как назло, почему-то не было. Только одинокий старый ворон с нескрываемым любопытством следил за мной с сосны... вот он-то мне и нужен!

– Иди-ка сюда, мой хороший, – позвала я, подкрепляя призыв легким импульсом от Знака. Я уже немного научилась с ним обращаться, поэтому была почти уверена, что мудрая птица откликнется и слетит поближе.

Но каково же было мое изумление, когда он не только не прилетел, но еще и шарахнулся прочь, как от прокаженной. Возмущенно каркнул, зараза такая, распушил хвост, раздулся весь от недовольства и так посмотрел, словно я Его Вороньему Величеству под нос кусок собачьей какашки подсунула.

– Тьфу... ну, и хрен с тобой, – обиделась я, заставив ворона захрипеть от неожиданности. – Без тебя обойдусь. Птички-и-и... идите-ка сюда-а-а... а я вас поглажу, мои хорошие-е-е...

Я заворковала, как любящая хозяйка над своими курами, мысленно отметив, что после посещения эаров мой голос стал еще более высоким и каким-то певучим. Будто живущий во мне Эриол потихоньку менял его в угоду своему музыкальному слуху. Эстет, тоже мне нашелся. С кожей моей он уже успел поработать, нахал. Глаза у меня тоже теперь ненормальные. А теперь и до голоса добрался. Надеюсь только, что таких трелей, как эары, я выдавать все-таки не стану, иначе на меня за версту начнут коситься, подозревая в кровосмешении.

– Птички-и-и...

Ворон, придя в себя от моего нахальства, хрипло каркнул, словно поржав над моими попытками, но я не обратила на него внимания. Тем более что злорадствовать ему было не из-за чего: Знак сработал безупречно, а мое звание Ишты полностью соответствовало действительности, потому что, привлеченные исходящей от Знака силой, на берег стали с огромной скоростью слетаться самые разнообразные пернатые помощники.

Облегченно вздохнув, я показала черному сквалыге язык и поманила одну из ближайших птичек.

– Поможешь мне, милая?

Птица послушно вспорхнула мне на предплечье, склонила набок малиновую головку и согласно чирикнула.

– Спасибо, маленькая. Можно я взгляну на твое крыло?

Она так же послушно расправила зеленовато-сиреневые крылышки и неподвижно застыла, позволяя мне безнаказанно их рассмотреть, по очереди расправить и осторожно пощупать.

– Лин, иди-ка сюда. Будешь смотреть и учиться. Конструктор и инженер из меня аховый, да и с физикой я не больно-то в ладах, так что учиться будем на пару. На практике, так сказать.

"Ты что задумала?" – проснулись в моей голове Тени.

– Ничего особенного. Хочу скопировать принцип работы с крыла этой милой пташки. Сама-то создавать не умею, но, может, и не надо? Может, хватит того, что Лин воспользуется чужим примером?

"Кхм... – неопределенно кашлянули братья. – Идея неплоха. Но ты уверена, что демону подойдут перья?"

– А мы пока не будем растить на нем перья. Надо, чтобы он хотя бы понял принцип, и как раз для этого я хочу показать, как работает в оригинале нормальное крыло. Вот смотрите, – я развернула птичку боком, чтобы демон тоже хорошо видел, – длина тела у нее примерно с мою ладонь. Так? А длина крыла – почти в два раза больше. От основания (заметьте, его ширина примерно равняется половине длины тела) оно постепенно сходит на конус, создавая из костей... раз, два, три, четыре... причем, из тонких и полых внутри!.. некое подобие рычага. Правильно? А мышцы и сухожилия приводят его в движение. Тогда как кожаная перепонка создает сопротивление и позволяет удерживаться в воздухе. При этом перья играют вспомогательную роль, давая дополнительное сцепление с воздухом, улучшая аэродинамику и даря птице возможность за счет вот этих, маховых, менять положение в пространстве. Хвост – это руль. Тело у нее обтекаемой формы, что уменьшает встречное сопротивление. А лапы она всегда поджимает к животу... это я по телеку видела... так, чтобы они не мешали в полете. Лин, ты понял?

"Нет", – ошалело помотал головой демон.

Я тяжело вздохнула и, отпустив пока птичку, спустилась к реке.

– Объясняю еще раз, – отыскав небольшую песчаную отмель, я подхватила какую-то ветку и принялась рисовать. – Вот это – крыло... это – его основа... это – перепонка, а это – все остальное. Причем, воссоздать его ты вполне можешь. Дело, как мне кажется, лишь в правильно подобранных пропорциях. К примеру, допустим, длина тела птицы – вот такая... ну, возьмем за вариант тот, что я уже предложила. Откладываем вот тут нужный отрезок и запоминаем. Далее, пользуясь опытом птиц, предположим, что длина крыльев должна быть, как минимум, в полтора раза больше, чтобы они смогли удержать вес... потом перекинем это на нашего шейри, пересчитаем с учетом его параметров и... думаю, ничего сложного. Простая арифметика.

"Ты откуда ее знаешь? – с уважительным присвистом спросил изнутри Гор. – Гайдэ, ты разве изучала строение птиц в своем мире?"

– Нет. Я просто немного изучала физику с математикой и теперь пытаюсь доказать себе, что изучала не зря.

"Что ты задумала?"

– Я же сказала: исправить свои вчерашние ошибки. Да ты сам посмотри, каких размеров у нас Лин!

Демон вздрогнул, оторвал взгляд от корявого рисунка и с подозрением оглядел себя.

"А каких я размеров?"

– Больших, – терпеливо пояснила я. – Даже очень. А значит, крылья твои должны быть еще больше, чем ты. Раза в два примерно. Понимаешь теперь?

Лин перевел взгляд на песок и неуверенно кивнул.

"Ты хочешь сказать, что у меня не получалось из-за того, что крылья вышли маленькими?"

– Не только. Для твоих габаритов они еще и слишком узкие. И, как мне показалось, излишне... рыхлые. Тогда как у птицы перепонки в натянутом состоянии тугие и упругие. Как те самые линки, про которые ты мне говорил, – я вдруг задумалась снова и неожиданно просияла. А потом скинула с себя куртку и сложила ее наподобие парашюта, после чего подкинула вверх и, держа вместе рукава, заставила раздуться. – Гляди: вот это и есть принцип паруса – когда дует встречный ветер, она выгибается, но не рвется. А, напротив, сопротивляется и, тем самым, позволяет кораблю двигаться. Если научиться управлять этим потоком воздуха, можно менять не только направление движения, но и высоту. Смотри, вот так.

Я чуть повернула руки, заставив куртку промчаться перед самым носом демона горизонтально земле. А потом снова подкинула вверх и с удовлетворением увидела, что до шейри действительно начало доходить.

– С птицами все, конечно, немного не так, но принцип похожий. Причем, заметь, что чем больше парус, тем лучше он может сопротивляться и тем большую по размерам лодку способен вести за собой. То же и с крыльями – чем больше и устойчивее крылья, тем больший вес они могут поднять. А это значит, что нам надо лишь рассчитать для тебя оптимальный вариант, и...

"Я смогу летать", – зачаровано прошептал Лин.

– Ну... обещать, конечно, ничего не буду, но ты должен летать. Только мне надо еще много чего посчитать и подумать, как это лучше сделать. А потом уж тебе придется постараться, чтобы воплотить это в жизнь.

"Считай, – согласился шейри, заметно приободрившись, и я с радостью поняла, что сумела его заинтересовать. – Ты считай, а я пока отдохну, чтобы накопить силы на новые попытки".

– А крылья эти сможешь убрать? – неожиданно забеспокоилась я. – Знаешь, мне бы не хотелось пока светить твоими возможностями. И еще больше не хочется, чтобы кто-нибудь понял, кто ты на самом деле. Да и сил они, наверное, забирают немало. Может, ну их, а?

Лин задумчиво качнул пышным хвостом, по очереди оглядел с таким трудом выращенные крылья, но потом вздохнул и одним движением превратил их в черный дым, который тут же бесследно развеялся, снова сделав его похожим на обычного скакуна.

"Поступай, как считаешь нужным, – твердо сказал мой персональный демон. – Делай все, что угодно, Гайдэ. Я тебе верю. А когда скажешь, отращу себе новые крылья. Если, конечно, ты к тому моменту не передумаешь".

– Не передумаю. Только попрошу меня не дергать по пустякам: несколько дней работы мне потребуется точно. А уж что из этого получится...

Мы с шейри с пониманием переглянулись и без лишних слов отправились собирать вещи.

До вечера меня честно никто не тревожил. Ни Лин, ни с интересом прислушивающиеся к моим мыслям Тени, ни даже Твари не надумали выскочить на дорогу, чтобы отвлечь меня от напряженных раздумий.

Весь день я провела в непрерывных расчетах, подсчетах, на пару с формулами и воспоминаниями о школьном курсе физики, отчего изрядно намучилась и едва не свихнулась со всеми этими умножениями в уме. Потом, правда, не выдержала и самые важные цифры начала записывать, чтобы не забыть и не пересчитывать по второму разу. Бумаги у нас, разумеется, не было. Картоном или иными писчими принадлежностями я тоже не успела запастись. А единственное, на чем можно было писать, это на куске старого пергамента со свидетельством моего первого неудачного опыта рейзерства. Иными словами, на том самом Договоре, который я со злости увела из Горечей и на котором мой любимый карандаш весьма неплохо писал.

Надо сказать, карандаш этот был старым, еще советских, наверное, времен – толстенький, в металлической оправе, с непритязательной заводской гравировкой на корпусе, сделанной под старинную роспись, и выдвигающимся грифелем. Работает крайне просто: нажал на пипку сверху, и снизу, как из распустившегося цветка, вылезает кончик стержня. Наклонил в обратную сторону, нажал снова, и грифель скрывается внутри. Очень удобно. И очень немодно для моего родного мира. Тогда как здесь... честное слово, я возблагодарила бога за то, что додумалась сунуть его в карман, когда полезла на крышу с парашютом. И сто раз поблагодарила отца, подарившего мне этот раритет еще на окончание школы. Потому что только благодаря ему я за этот день не раз и не два благополучно испачкала потрепанный пергамент, выписывая на обратной его стороне все, чтобы могло понадобиться для моего крылатого друга. И только благодаря надежной конструкции умудрилась не сломать это сокровище во время недавних злоключений.

Тени наблюдали за процессом молча. Не комментировали (за что им отдельное спасибо), не вмешивались и не порывались спорить. Просто идеальные помощники. Настоящие дипломаты. Которые оказались тем ценнее, что когда мне требовался чисто практический совет или подсказка, они немедленно удовлетворяли все мои желания и потребности. Чем, я, конечно же, бессовестно пользовалась и немало на этом, надо сказать, сэкономила нервов. Более того: у парней оказался очень практичный склад ума, и кое-какие идея я почерпнула именно от них. После чего все оставшееся время занималась только тем, чтобы воплотить их в жизнь.

Короче, это было совместное творчество и весьма плодотворное сотрудничество, к которому изредка, когда мне требовалось выяснить особенности физиологии шейри, присоединялся и сам виновник этих трудностей.

Адская, доложу вам, работенка. Особенно когда под рукой нет ни компа, ни даже калькулятора. Все надо самой. Все надо проверять. И обо всем помнить, скупо расходуя оставшееся на пергаменте место. Но зато когда стемнело и Лин перешел на неторопливый шаг, у меня, наконец, появились первые задумки касательно его ближайшего будущего. А к тому моменту, как страшащийся меня отвлечь шейри вернулся с охоты и без лишних слов наварил вкусной каши, в моей голове начали формироваться вполне определенные очертания его будущих крыльев.

По всем расчетам выходило, что они станут поистине гигантскими – не меньше двух с половиной метров в высоту, почти полметра в ширину у основания, но при этом должны оставаться гибкими, сравнительно легкими и легко складывающимися в два компактных валика на спине. Форму я определила сразу – да и нечего тут было думать: стоило лишь взглянуть на первую попавшуюся птицу, чтобы не изобретать велосипед. А вот с размахом и суставами пришлось поломать голову. Потому что увесистый шейри – это вам не воробей. А его нынешние размеры и своеобразно расположенный центр тяжести накладывали свои отпечатки. К тому же, ветер в этих краях бывал весьма холодным и порывистым. Соответственно, и материал основного полотна у крыльев должен был быть подходящим.

Спать я ложилась все в той же задумчивости, в которой провела весь долгий день, никак не отметив тот факт, что долгое пребывание в седле, как ни странно, никоим образом не отразилось на моей пятой точке. Привыкла я, что ли? Или Лин, сжалившись, сотворил на своей спине более удобную модель седла? Да, в общем, какая разница – у меня сейчас были заботы поважнее. Поэтому в ночь я уходила рассеянной, задумчивой и совсем невнимательной к мелочам.

Наверное, именно поэтому появление уже знакомого ворона я встретила безо всякого удивления. А когда вредный сосед (и жалко ему было дать мне свое крыло?) соизволил облюбовать одну из нижних веток ближайшей сосны, вообще никак не отреагировала. Только придирчиво посмотрела, чтобы мои сумки под ним не лежали (не хватало только гуано стряхивать с них поутру!), немного порисовала на земле и, завернувшись в плащ, мгновенно уснула.

Всю ночь мне снились всякие страшилки, чертежи самолетов, аэропланов, воздушных шаров. Раз пятнадцать я под сонное бормотание грезящего небом демона просыпалась, видя перед собой, как наяву, громоздкие конструкции каких-то невообразимых механизмов. Отмахивалась от Лина, который от каждого моего движения тоже вскидывался и кидал полные надежды взгляды. А потом долго не могла уснуть, потому что перед глазами упорно крутились формулы, расчеты, цифры и уравнения, от которых меня, если честно, уже начинало тошнить.

Как и следовало ожидать, поутру мы встали поздно, неохотно, с огромным трудом. Из-за вынужденных ночных бдений только к полудню продрали глаза. Потом так же неохотно умылись, вяло перекусили, перебрасываясь редкими, ничего не значащими фразами. Со вздохом помечтали о нормальном сне, которого ни Лин, ни я в эту ночь так и не дождались. Но после позднего завтрака, вздыхая еще тяжелее, все-таки неспешно собрались (куда нам было спешить?) и продолжили путь.

Да и куда нам деваться? Что-то я сильно сомневаюсь, что обитающие в Валлионе Твари бросят все свои дела и примчатся ко мне поодиночке, покорно подставляя шею для заклания. Приходилось смиряться с некоторыми неудобствами своего высокого статуса, жертвовать здоровьем и ехать дальше, невзирая на слипающиеся глаза, отчаянную зевоту и просто дикое желание лечь, свернутся клубочком и сладко задремать.

Три дня мы провели в таком подвешенном состоянии, когда внешне ничего особенного вроде не происходит, когда вокруг все спокойно, никто не порывается на тебя напасть, но когда удручающее однообразие откровенно действует на расшатанные бессонницей нервы. Рано поутру – подъем, скудный завтрак всухомятку, привычная тряска в седле, напряженные мысли и сложные вычисления, которые на некоторое время отвлекали от зеленой монотонности слишком долго не кончающегося леса. Затем – привал, такой же скудный обед, разбавленный собранными ягодами или горстью свежих грибов, а потом снова – однообразная до уныния дорога, слегка скрашиваемая пением невидимых птиц и ласковым ветерком, ерошащим мою светлую макушку. Потом легкий ужин. Короткая тренировка в полном вооружении. Осторожное слияние с Тенями, ждущими этого мига, как манны небесной. После чего – недолгое купание, разожженный костер, возле которого было так приятно расслабить натруженные мышцы. И, наконец, снова сон. За которым неизменно наставало новое утро, а впереди снова ждала бесконечная дорога.

Лин старался бежать очень ровно, чтобы не трясти меня лишний раз и даже качкой не отвлекать от раздумий. Погода особенно не тревожила: солнце все чаще радовало нас своей озорной улыбкой, а серые тучи, если и появлялись на горизонте, почти не портили настроение. Тени были незаметнее воздуха, подавая голоса лишь в те моменты, когда я в них нуждалась. Вокруг царила благословенная тишина. Весна нынче оказалась теплой и на удивление сухой. Твари, что вообще непонятно, как-то резко исчезли из моего окружения – ни одного "черного" пятна поблизости я так и не обнаружила. Мейр до сих пор не объявился. И, казалось бы, ничего не поменялось с тех пор, как я покинула злополучные Горечи, однако что-то меня все же потихоньку угнетало. Не смотря на то, что расчеты съедали почти все мое время и все мое невеликое внимание. Угнетало слабо, исподволь, совсем по чуть-чуть, напоминая о себе лишь в редкие моменты, когда я возвращалась к реальности. Но все же это чувство откуда-то взялось и, невзирая на все остальное, постепенно набирало силу.

Дорога, надо признать, за последние дни заметно улучшила свое состояние – стала шире, укатаннее, чище, недвусмысленно указывая на близость человеческого жилья. Потом появились узкие, отходящие в разные стороны тропки – то ли к лесничим заимкам, то ли просто в какие-то малолюдные, зато богатые ягодами места. Но мы туда не сворачивали – незачем пока. Да и пора было, наконец, заглянуть хоть в одну нормальную деревню: работу поискать, рубаху новую купить, Тварью какой разжиться, да и просто поспать на нормальной постели и поесть нормальной человеческой еды. Которую, перед тем, как съесть, не нужно было долго искать, ловить, освежевывать, морщась от вида и запаха внутренностей, а потом еще два часа ждать, пока поспеет вода в котелке.

О-ох... все, не могу больше. Хватит уже походной жизни. Нормальную кровать хочу увидеть. И нормальные человеческие лица. А то еще немного и озверею.

Я устало потерла виски.

Бог мой, кто бы знал, как все это утомляет!

Тяжелая кольчуга давно надоела тем, что постоянно давит на плечи. Неудобный и слишком большой для меня шлем откровенно осточертел. Высокие науши, переходящие спереди в такие же нащечники, оставляющие открытыми только глаза и кончик носа, мешали обзору. Но снять нельзя – если кто наткнется, потом нипочем не отплюешься и не докажешь, что не верблюд: тут же или Ведьмой в голос обзовут, кинув клич какому-нибудь фанатику вроде Дагона, или сумасшедшей посчитают, потому как в Валлионе женщинам не положено заниматься сугубо мужскими делами. Вот и приходилось скрывать мне свое приметное лицо. Вот и приходилось таскать этот неудобный шлем. Ничего другого, чтобы скрыть свою личность, у меня попросту не было. По крайней мере, такого, чтобы не привлечь к себе внимание. А раз уж шлем по дурости нацепила, то и кольчугу надо было оставить, иначе что ж это за охотник такой, который голову бережет даже во сне, а от обычной защиты отказывается? Непорядок. Вопросы будет вызывать. Наводить на подозрения. Вот и мучилась я, разрываясь между желанием сбросить лишнюю тяжесть и обоснованными опасениями нарваться на второго Дагона. Вот и страдала, не зная, как выкрутиться из сложившейся ситуации: то ли глубже в лес уходить, любуясь на набившие оскомину заросли, то ли людей искать, рискуя столкнуться нос к носу с каким-нибудь полоумным эрхасом. В тот-то раз мне сильно повезло, поскольку рядом был Мейр, а Дагон никак не ожидал такой наглости. Но теперь я одна. И теперь меня некому будет подхватить, если снова придется прыгать с моста.