Текст книги "Королевская кровь"

Автор книги: Александра Харви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 24. Соланж

Я лежала там очень долго. Я могла провести так часы, дни, месяцы. Я утратила чувство времени. Только мое дыхание становилось все глубже, все медленнее. Я чувствовала себя как одуванчик, рассыпающийся на пушистые белые семена, разлетающиеся от дуновения губ капризного ребенка. Я надеялась, что мои родные находятся в безопасности, что они укрылись в старом фермерском доме. Мне не хватало его извилистых коридоров и скрипучих полов, моего маленького сарая с глиной, откуда можно смотреть на поля, лес и горы за ними. Рядом не было Николаса, который постоянно твердил, что я должна быть осторожной, Люси, спорившей со всеми по любому поводу, и Кайрана, наполненного спокойной уверенностью…

Сначала я подумала, что мне почудился этот металлический лязг.

Потом зазвучали реальные голоса, донесшиеся до моего ложа. Я пыталась пошевелиться, открыть глаза, но ничего не получалось.

– Это она, – произнес кто-то хриплым и грубым голосом. – Я ее чую.

– Ага, как кровавое вино, которое ждет, чтобы его выпили.

Шаги приблизились. Я все-таки сумела приоткрыть один глаз, не настолько, чтобы кто-то мог это заметить, лишь так, что в блеклом свете рассмотрела сквозь ресницы двоих мужчин и женщину. На их лицах красовалась татуировка: три пера ворона, знак королевского дома.

Араксаки.

Я приложила еще больше сил к тому, чтобы сдвинуться с места, закричать, пнуть кого-нибудь ногой, но как будто оказалась вне своего тела. Оно никак не реагировало на мои отчаянные приказы.

– Ты не совсем еще ушла, а, малышка?

Я пыталась сопротивляться, но вместо того безвольно повисла в руках мужчины, когда он меня поднял. Его губы почти касались моей шеи. Я резко содрогнулась.

– Я только чутьчуть попробую, а?

– Мишель, нет! – Ктото дернул меня так, как будто сорвал яблоко с дерева. – Леди Наташа снесет тебе голову, – сказал второй мужчина. – Заодно и мне тоже, а это куда важнее.

– Но она так аппетитно пахнет!

– Черт побери, сунь в нос затычки! Ты же знаешь, это феромоны обмена кровью.

– Вечно ты всем портишь удовольствие…

– Если вы закончили обмен любезностями, то постарайтесь припомнить, что у нас очень мало времени, – резко заговорила женщина, поднимаясь по веревке обратно в лес и глядя на меня сверху вниз.

Араксак, державший меня, перекинул через плечо мое безвольное тело и полез вверх по веревке. Он двигался стремительно, прямо как колибри. Свет в лесу был сероватым, небо походило на черный жемчуг. Я ощущала приближение рассвета так остро, как никогда прежде. Он как будто тяжело давил на грудь, меня словно заковали в цепи и погрузили в океан… Араксаки, похоже, чувствовали все так же сильно, как и я, судя по тому, что они пригнули головы и помчались вперед с такой скоростью, какой я никогда не видела у вампиров. Деревья сливались в сплошную массу, листья ударяли нас, В долине под нами истерически выли койоты. Гора все приближалась и приближалась. Она вырастала и закрывала слабое мерцание неба на горизонте. Женщина выругалась. Араксаки прибавили ходу. Я надеялась, что они разлетятся в пыль, даже если и со мной заодно произойдет то же самое.

Когда мы добрались до пещеры, араксаки ворвались внутрь так, словно им припекало пятки. Первое копье солнечного луча сорвалось с неба, пронеслось между ветвями и вонзилось в землю. Оно позолотило сухую листву, кружевные листья папоротника, белую кору березы…

Женщина снова выругалась:

– Черт, слишком близко.

Это, наверное, была моя последняя встреча с солнечным светом. Самая последняя. Вся кожа зудела. Я была уверена, что если бы сейчас оказалась на солнце, то меня обожгло бы так же сильно, как любого вампира.

Меня понесли по узкому коридору, и вскоре мы очутились в круглом зале с коврами на полу и гобеленами на стенах. Горели факелы, тут и там мигали свечи, напоминающие звезды в ясную зимнюю ночь. В железных клетках, стоявших от пола до потолка, каркали вороны, их глазки поблескивали, как бусинки из черного янтаря. Несколько вампиров оставили свои занятия и пошли следом за нами к белому трону. Они тащились позади, как шлейф подвенечного платья. Леди Наташа стояла, выпрямившись во весь рост, и лицо у нее было таким бледным, словно его высекли из лунного камня. Даже волосы, белые, как орхидея, выражали ошеломление.

Я искренне насладилась бы этим кратким моментом победы, если бы не увидела рядом с ней Кайрана, такого же бледного. Почему он до сих пор здесь?

Наш план рушился на глазах, и я ничегошеньки не могла уже изменить.

– Это Соланж Дрейк?

Голос леди Наташи был таким холодным, что от него могла бы лопнуть сталь. Я не сумела понять, какой у нее акцент. Он немного напоминал французский, а немного – русский.

Араксак, все еще державший меня, опустился на одно колено, и доложил:

– Да, миледи. Мы нашли ее в лесу.

– Ты знал? – Леди Наташа на долю дюйма повернула голову в сторону Кайрана.

Он смотрел на меня, и на его лице отражалось такое множество чувств, что я просто не успела прочесть их все.

– Да, наш план не сработал.

Наташа махнула рукой в сторону серебряного блюда, на котором лежало жареное сердце, плававшее в озере крови. Украшенная жемчугом шкатулка, которую Кайран прихватил с собой, отправляясь на охоту, стояла поблизости.

– Умоляю, скажи, что же тогда представляет собой вот этот деликатес, который я чуть не съела?

Кайран не ответил, не отвел от меня глаз, когда я была небрежно брошена на ковер.

– Я задала тебе вопрос, мальчик!

Мощный удар тыльной стороной руки – и Кайран врезался в стол, с которого посыпались ваза с розами, хрустальная чаша и серебряное блюдо.

Сердце сбоку ударилось о трон и медленно соскользнуло вниз в липком потоке крови. Прежде меня затошнило бы, но теперь даже мое горло настолько утомилось в ожидании близкой перемены, что не отреагировало.

Кайран кашлянул, потер грудь, с трудом сел и ответил без малейшей интонации:

– Это сердце оленя.

– Весьма умно, – промурлыкала Наташа.

Один ее стражник вздрогнул, услышав этот тон. Наташа приподняла бровь, посмотрела на того араксака, который по-прежнему стоял на одном колене, и проговорила:

– Нам, повидимому, нужно еще многое сделать. Бал начнется так, как и планировалось. Мы усадим девчонку Дрейк на этот трон, чтобы все могли наблюдать за тем, как она умирает вместе со всеми угрозами нашему единству.

– Нет! – Кайран вскочил на ноги.

Наташа улыбнулась ему.

– Ты тоже будешь смотреть на это. Потом я вырву сердце из твоей хилой грудной клетки и съем его. Чтобы другим неповадно было.

– Но Соланж не нужен ни твой трон, ни Монмартр! – как можно более убедительным тоном произнес Кайран, слегка пригибаясь к земле и касаясь спиной гобелена, на котором была изображена девица, пьющая из рога.

Два стражника направились к нему.

– Она не хочет быть королевой этих чертовых вампиров! – продолжил он.

– Не будь дураком. – Леди Наташа помолчала, повернувшись к двери, потом вздохнула и вдруг спросила: – Что еще? Не помню, чтобы я тебя приглашала.

– Планы меняются. – В зал быстрым шагом вошла Хоуп, следом за ней два агента. Она прищурилась и поинтересовалась: – Кайран? Какого черта ты здесь делаешь?

Наташа вскинула голову и повторила ледяным гоном:

– Кайран? Это не сын ли брата Харта, которого ты убила и заявила, что теперь все под твоим контролем.

Блэк застыл на месте. Вид у него был такой, словно он сейчас задохнется от ярости.

– Что? – наконецто выдавил он из себя и медленно повернулся к Хоуп. – Что ты сказала?

– Что все под контролем, – ответила Хоуп. – Вот только я никак не ожидала, что ко двору пригласят агента «ГелиосРа».

– Он принес мне сердце. – Леди Наташа кивком указала на меня, все так же лежащую, распластавшись на ковре – Но только не ее.

– Теперь все Дрейки будут гоняться за мной, – резко бросила Хоуп.

– Ты!.. – выплюнул Кайран, сжав кулаки.

Хоуп, похоже, ничуть не беспокоила ненависть, переполнявшая Кайрана.

– Ради «ГелиосРа» я поступаю так, как должна, и гарантирую: это куда больше, чем могли бы когда-либо сделать твой отец или твой дядя. Леди Наташа меня понимает. Мы заботимся об успехе.

Кайран не стал вдаваться в дальнейшие обсуждения. Он просто бросился на Хоуп, но, конечно, был слишком далеко, к тому же рядом стояли ее люди и араксаки. У Блэка не было ни малейшего шанса. Вот только я сомневалась в том, что его это интересовало.

– Ох, ну и дети нынче пошли! – Наташа со скучающим видом махнула рукой. – Уберите их отсюда.

ГЛАВА 25. Люси

Понедельник, утро

Должно быть, я все-таки задремала, хотя это и казалось мне невозможным. Меня разбудил лязг отпиравшегося замка. Я вскочила на ноги, не успев еще толком открыть глаза. Это был тот самый Конан, который вчера привел нас в зал. При ближайшем рассмотрении его мускулы оказались даже еще более могучими, но при этом он выглядел слегка осунувшимся. Я понятия не имела о том, как долго спала, но Николас лежал в своей клетке хладным трупом и даже не шевельнулся при скрипе решетки, отворившейся на ржавых петлях. Я могла бы, конечно, попытаться проскочить мимо стражника, но он был таким здоровенным, что загораживал весь проход, да и куда бы я побежала? Вверх по лестнице, в тронный зал?

Гигант поставил на пол большой кувшин с водой и заявил:

– Ты должна умыться.

– Что? Зачем? – Я нахмурилась.

Его голос почему-то показался мне знакомым, но я была совершенно уверена в том, что никогда прежде не видела этого типа.

– Этого ожидают.

– Эй, можешь забрать свой…

– Угомонись, – негромко посоветовал он. – Держи рот на замке.

Он что, пытался помочь мне? Яблоко, которое бросил мне здоровяк, чуть не угодило в лицо. Я поймала его совершенно рефлекторно и тут поняла, почему узнала голос. Это был тот самый вампир, который приходил к окну фермерского дома и предлагал союз.

Он выпрямился, заслышав шаги на лестнице. Лицо у него стало жестким, холодным. К нам спустились две женщины. Их лица украшали татуировки араксаков, но и дружественными особами они не выглядели.

Дамы принесли какую-то корзину и прекрасное платье, сплошь из парчи и расшитого бархата, с низким квадратным декольте и с кринолином, а заодно и кружевное белье. Платье было цвета бургундского вина, его украшали светло-голубые хрустальные бусины, подчеркивавшие линию талии и подол. Женщины повесили его на железный крюк, вбитый в стену и предназначенный для цепей и прочих орудий пытки.

Тут я по-настоящему растерялась.

То, что в корзине оказались щетки для волос с серебряными ручками, зеркало, кусок лавандового мыла и флакончики с духами, ничуть не прояснило ситуацию.

– Ээ… зачем все это?

Женщины окинули меня оценивающими взглядами, потом одна из них заметила:

– Должно подойти. Но туфли явно маловаты, придется тебе пойти босиком.

– Я должна надеть этот маскарадный костюм? – В любое другое время я пришла бы в телячий восторг от возможности примерить платье такого старинного фасона, обвисшее под тяжестью украшений.

– Ты ведь не можешь появиться на балу в своем грязном барахле, правда? – сказала женщина и презрительно глянула на мои просторные брюки. – У нашей королевы припадок случится!

Мне показалось, что я вот-вот упаду, и я прижала ладонь к виску.

– Погодитека, вы что, имеете в виду настоящий бал? На котором танцуют вальс и подают крошечные бутерброды?

Выходило, что мне предстояло впервые в жизни побывать на балу. Это будет праздник в честь какой-то сумасшедшей убийцы. Кончится он, скорее всего, тем, что и меня тоже убьют вампиры. Я еще должна наряжаться ради их удовольствия?

– Смотри не испачкай платье! – сказала другая женщина.

– А почему бы и не помазать его грязью?

– Леди Наташе такое… не понравится.

– Это что-то совсем уж сюрреалистическое, – пробормотала я, когда они ушли, оставив меня наедине с моим собственным бальным туалетом.

На спине платья оказалась молния, так что мне, по крайней мере, не пришлось бы изворачиваться, чтобы зашнуровать лиф. Гиацинт постоянно объясняла, что в годы ее молодости состоятельные леди именно потому были вынуждены иметь горничных, что тогдашнюю одежду никак нельзя было назвать удобной. Платье оказалось воистину прекрасным, с ручной вышивкой, даже мельчайшие детали были выполнены безупречно. Но мне ничуть не хотелось надевать его. Я отшатнулась от наряда, словно он был пропитан ядом.

Вместо того чтобы умыться водой из кувшина, я выпила ее до последней капли. Я просто умирала от жажды и проголодалась так, что мой желудок свело судорогой от съеденного яблока. Потом я принялась шагать взадвперед по клетке, потому что просто не представляла, что делать. Я никак не ожидала очутиться в такой ситуации и совершенно растерялась.

– Николас! – позвала я, но он лежал на спине, неподвижный, как камень. – Николас! – повторила я попытку.

После часа безостановочной ходьбы по камере у меня заболели ноги и закружилась голова. Я воспользовалась ночным горшком, пока была уверена, что Николас спит, а потом решила все-таки надеть платье, потому что кое-что сообразила. Если стражницы придут сюда и увидят, что я все еще в карго Соланж, то они, скорее всего, сами меня нарядят. Сначала мне следовало надеть белую хлопковую нижнюю рубаху, потом – корсет, который, по сути, представлял собой две корзинки, висящие на широком кожном ремне, затягиваемом на талии. Все это оказалось каким то странным и громоздким. Поверх всего этого нужно было надеть платье, которое оказалось куда тяжелее, чем можно было подумать. Изза того, что его ткань была жесткой, не гнулась, мне оставалось только стоять выпрямившись. К тому же у платья имелся голубой бархатный стоячий воротник. Жаль, что у меня не было при себе фамильной камеи Дрейков. Со злости я выставила бы ее напоказ.

Возможно, она придала бы мне храбрости.

Я, конечно, старалась держаться, но, по правде говоря, коленки как будто стали жидкими, меня мутило. Ко мне бесшумно, мягко подкрадывалась паника, не приближаясь вплотную, но и не отступая.

Поэтому когда вернулся Конан, я решила, что у меня настоящая галлюцинация.

В клетку Николаса влетел Кайран. Его окровавленное лицо покрывали синяки, левую руку он прижимал к груди так, будто она была сломана. Но что действительно ошеломило меня, так это тело, которое Конан принес в огромных ручищах и осторожно положил на тюфяк рядом со мной.

Соланж.

ГЛАВА 26. Люси

Мне оказалось очень трудно присесть на корточки рядом с Соланж, и не только изза дурацкого платья. Голова подруги свесилась набок, как будто ее шея слишком устала, чтобы удерживать такой груз. Я не могла понять, дышит ли она, и, когда наклонилась к ней поближе, руки у меня дрожали.

Мне очень уж не хотелось увидеть дыру в груди моей лучшей подруги.

– Это было сердце оленя, а вовсе не ее, – простонал из своей клетки Кайран.

– Заткнись! Я вообще не понимаю, надо ли с тобой разговаривать, – огрызнулась я и коснулась плеча Соланж.

Она была вся холодная и перепачканная грязью.

– Соланж?..

– Это смена крови.

– Заткнись! – бросила я через плечо. – Мне известно, что это такое, она ведь моя лучшая подруга. Я оглянулась и прищурилась, – А ты выглядишь как кусок дерьма.

– Да, у меня рука сломана, – согласился он.

Кожа у него стала серой, глаза провалились.

– Моего отца убила Хоуп.

– Я тебе говорила, что это не Дрейки. – Я наморщила нос и как будто услышала голос отца, говорящего о сострадании. – Ладно, извини. Но это не значит, что мне уже не хочется свернуть тебе шею.

– Я должен был выглядеть убедительно ради пользы дела. Хоуп там, наверху. Она меня предала.

– Хочется сломать ей нос?

– Черт, конечно!

– Я добавлю ее к своему списку.

– Но что выто с Николасом тут делаете?

– Хоуп, – объяснила я, – Она сбежала и послала свой отряд, чтобы захватить ферму. Мы с Николасом об этом догадались. Мы надеялись предупредить его родителей, но не смогли их найти. Они ведь продолжают искать Соланж.

– Я уверен, Дрейки уже где-то здесь или совсем близко. Мне кажется, они не способны долго бездействовать.

– Это правда, – сказала я, чувствуя всплеск некоторой надежды, и снова повернулась к Соланж. – Слава богу, она жива. Когда очнется, я ее просто убью! – Я отвела волосы со щеки подруги. – Если ты меня слышишь, Соланж, то лучше просыпайся поскорее. Я знаю, ты можешь это сделать. Твои братишки сумели через все пройти, значит, справишься и ты, – Я укрыла ее своим свитером. – Но как ее схватили, какого черта она попалась?

– Соланж сбежала от своих.

– Невозможно!

– Видишь ли… мы нашли Гиацинт.

– Она… – У меня упало сердце.

– Должна выжить, если ее достаточно быстро доставили домой.

– Если предположить, что дом еще существует, конечно. Хоуп взяла его на прицел.

Кайран повернулся, задел сломанную руку и выругался. Я бросила ему свой ремень, потому что не была уверена в том, что он сумеет снять свой. Николас все так же лежал в углу неподвижной кучей.

– Возьми, подвяжи руку.

– Спасибо.

На лбу Кайрана выступили капли пота, когда он перекидывал ремень через плечо. Похоже, Блэк знал, что нужно делать.

– Ты что, знакома с военной медициной?

– Ты же встречался с Дрейками.

– Неплохо сказано.

Я понаблюдала за тем, как он возится с ремнем, раздраженно вздохнула и констатировала:

– Похоже, моя ненависть к тебе, в конце концов прошла.

– Я пытался спасти ее. – Он зубами затянул ремень, и от боли вокруг его рта прорисовались морщинки. – Предполагалось, что под землей она будет в безопасности.

– Все так перепуталось, – пробормотала я.

– Дела обстоят хуже, чем ты думаешь.

– Конечно. Я потерла лицо ладонью. – Я даже боюсь спрашивать.

Но моя паника, похоже, слегка поутихла.

– Леди Наташа желает наблюдать за тем, как умирает Соланж. Это будет развлечением для гостей на ее гребаном балу.

– Ох, только не это!

Я стиснула зубы и попыталась найти флакон с кровью Вероники, который, как говорил Логан, Соланж должна была носить на цепочке на шее. Я нахмурилась и приподняла голову подруги, чтобы проверить, не завалился ли он ей за спину.

– Где же флакон? Кайран, куда он делся?

– Она им воспользовалась, чтобы спасти Гиацинт.

– Что?! – Я не слишком бережно уронила голову Соланж. – Но только он один и мог бы выручить ее! – Я стукнула кулаком по земле и мрачно спросила: – Ты понимаешь, что это значит?

– Что?

– Желание леди Наташи может исполниться.

Понедельник, вечер

Когда Николас наконец проснулся, это выглядело не слишком привлекательно. Он перешел от бессознательного состояния к излишней настороженности с такой скоростью, что я даже не заметила этого момента.

– Чертов ублюдок! – Его глаза вспыхнули бешенством, когда он уставился на Кайрана. – Ты убил мою сестру!

– Погоди… – Блэк закричал, когда Николас схватил его за сломанную руку, и тут же выбросил вперед ноги, целясь в колени Дрейка.

До меня донеслась ругань, удары кулаков и ног, врезающихся в тела.

– Николас! – закричала я, прижавшись к решетке. – Прекрати!

– Он убил Соланж!

– Да не убивал он ее! – Я увидела, что Кайран почти висел над землей, его лицо налилось пурпуром. – Остановись!

– Он за это заплатит!

– Николас Дрейк!

Он не собирался успокаиваться, но все-таки наконецто посмотрел на меня. Я показала ему на Соланж, лежавшую на спине на тюфяке. Николас так резко выпустил из рук Кайрана, что тот чуть не упал.

– Соланж? Соланж!

– Она ни разу не пошевелилась с того момента, как ее принесли сюда.

Теперь он усмехнулся и стал похожим на того Николаса, какого я помнила с давнего Рождества, когда он получил в подарок свой первый велосипед.

– Соланж не умерла?! – Он вдруг нахмурился. – Почему ты не рада?

– Она отдала свой флакон с кровью.

– Что?.. Ах, черт побери!

Я прижалась лбом к холодным прутьям решетки, попыталась улыбнуться и заявила:

– Не день, а хрен знает что такое. Но я хотя бы увижу, как ты будешь скакать во всей этой амуниции.

Он лишь чуть-чуть приподнял брови, но мне и этого хватило.

– Не понял?

– Твой вечерний наряд. – Я показала на кучу одежды, лежавшую на земле у его ног.

Николас посмотрел на нее, потом снова на меня и оценил мой наряд:

– Симпатичное платье. Ты в нем дышатьто можешь?

Я разгладила ладонями юбку и ответила:

– Было бы куда приятнее его надеть, если бы оно не предназначалось для моих похорон.

– Никто тебя не похоронит. – Николас помолчал, потом с подозрительным видом поднял с пола костюм и рассеянно добавил: – Вампиры не хоронят своих жертв.

– Что ж, это очень утешает!

– Извини. – Николас встряхнул камзол, украшенный пышными кружевными манжетами. – Логану понравилось бы. – Он ухмыльнулся, бросил на меня взгляд и швырнул тряпки на пол. – Хорошо, что колготок нет, то есть трико. Я такое дерьмо не надену.

– Боюсь, они тебя заставят.

– Пусть поцелуют меня в… Эй! – Николас хмуро посмотрел на Кайрана. – А костюмчикто только один. Почему это тебя решили не наряжать, как какого-нибудь болвана из восемнадцатого века?

Блэк все еще прижимал к груди сломанную руку, его волосы были мокрыми от пота. Он выглядел разбитым, но все равно умудрился изобразить деланую улыбку.

– Я ведь не принц из знаменитой семьи Дрейк.

– А не умолк бы ты! – Уши Николаса не на шутку покраснели, и мне ужасно захотелось позже подразнить его по этому поводу. – Я ведь тоже не какойто там чертов принц.

– Все может быть. – Кайран осторожно пожал здоровым плечом. – Леди Наташа слишком хорошо знает, что половина придворных сразу отступятся от нее, если Соланж того захочет. Они просто ждут предложения получше.

– Я все равно это не надену. – Николас дернул за ленту, украшавшую черный бархатный рукав камзола.

– Наденешь, – весело возразила я. – Или они сами обдерут тебя догола, когда придут за нами.

Николас долго молча таращился на меня, потом стащил с себя рубашку, непрерывно ругаясь самым непотребным образом. Я увидела его обнаженную грудь, гадая при этом, не следует ли мне отвернуться, чтобы не мешать ему переодеваться, а потом решила, что это мой последний шанс посмотреть на Николаса без рубашки. Руки у него были худощавыми и мускулистыми, как у пловца.

– Я не видел, как ты снимала с себя одежду, – пожаловался Николас.

– Не надо было спать целый день, – язвительно ответила я.

Он отошел поглубже в тень, чтобы сменить свои просторные штаны на кожаные бриджи. Жаль. Но когда Николас снова вышел на свет, он выглядел просто замечательно, хотя это и не был его стиль. Но все-таки ему повезло, что не заставили надеть трико.

– А тебе это нравится, – наклонив голову набок, заявил Николас.

– Заткнись! – Я покраснела.

Мне было просто ненавистно то, что вампиры обладали экстрасенсорным восприятием, казалось нечестным, что Николас может слышать мое сердцебиение, ощущать запах кожи и так далее.

– Девушки иной раз такие странные!

– Ох, не смеши меня, – фыркнул Кайран.

– Ну, ребята!.. Десять минут назад вы дрались как сумасшедшие, а теперь что, стали лучшими друзьями? – Я уставилась на них испепеляющим взглядом. – Именно парни действительно странные существа. – Я повернулась к Соланж, потрогала ее руку. – Она все еще не шевелится.

Николас и Кайран разом умолкли и помрачнели.

– Ей необходима кровь, – сказал Николас через минуту. – Но я уверен, Бруно уже нашел наших родителей и они принесут кровь. Я сомневаюсь, что они не знают, где находится Соланж. Наташа, скорее всего, постаралась всех известить об этом.

– У тебя есть какой-нибудь план?

– Мы будем драться насмерть.

– Неплохо задумано.

Прошло не так уж много времени, и вот уже в подземелье хлынула целая толпа араксаков, чтобы отвести нас в зал. Я не отпустила руку Соланж даже тогда, когда один из них поднял ее и поверх порванного платья натянул нечто серебряное, сплошь в вышивке. Подруга с темными волосами и бледной кожей выглядела очень хрупкой.

Араксаки двинулись вверх по каменной лестнице. Эти существа были одеты в белые шелковые рубашки и плотные бриджи. Такой наряд должен был бы придать им нелепый вид, но вместо этого они стали выглядеть еще более жестокими и свирепыми.

Один из них оттолкнул меня, когда я подвернулась ему под ноги, потому что продолжала цепляться за руку Соланж.

Я споткнулась.

– Эй, не трогай мою подругу! – мгновенно вскипел Николас.

– Подругу? – Я моргнула.

Он считает меня своей подругой? Я поспешила отпихнуть от себя стражника, пока никто не успел заметить, что меня залила краска.

– Отвали от меня!

Зал выглядел просто изумительно. Вокруг горели свечи и фонари, свисавшие с потолка и отражавшиеся в бесконечном множестве зеркал. Похоже, леди Наташе очень нравилось любоваться собой. На длинном столе теснились самые разнообразные кувшины: серебряные, инкрустированные рубинами, золотые с коричневато-красной чеканкой, расписные фарфоровые… Я знала, что в каждом из них – кровь. В одном углу играли музыканты, и над нами плыли нежные звуки арфы, пианино и скрипки.

Придворных леди Наташи узнать было нетрудно. Все они воткнули себе в волосы перья ворона. Остальные выражали свою преданность не так откровенно. Я не понимала смысла большей части кулонов и вышитых фамильных гербов. Я не нашла в зале ни Лондон, ни кого-либо из семьи Дрейк, зато увидела бесчисленные ярды бархата и шелка, расшитых золотыми нитями, парчовые платья, затейливые парики. Я ничуть не удивилась бы, если бы мимо меня прошла Мария Антуанетта.

Некоторые гости бродили туда-сюда, другие изящно устроились в креслах и на горах подушек.

Соланж подтащили к возвышению, задрапированному красной расшитой тканью, вполне подходящей для индийского сари. На нем стоял стеклянный катафалк, в который и уложили мою подругу. Ее руки безвольно упали вдоль тела.

Вокруг Соланж красовались розы. Из расщелины в потолке вылетел ворон и с терпеливым видом уселся у нее в ногах. Потом рядом приземлился еще один, и еще… Вскоре Соланж была окружена огромными черными птицами, и все они выжидающе смотрели на нее.

Старинные часы показывали, что полночь уже близко. Когда они пробьют двенадцать раз, Соланж должна будет тотчас проснуться…

Или она не проснется никогда.

– Добро пожаловать! – воскликнула леди Наташа, сидевшая на белом троне.

Нас погнали к ней. Наташа была в белом платье с кринолином, расшитым блестками. Ее очень светлые прямые волосы спадали до локтей, а на голову она водрузила средневековую корону с рогами, с которой до самого пола ниспадала прозрачная вуаль. Наташа вся была увешана бриллиантами. Они сверкали на ее шее, запястьях, пальцах, даже на лодыжках под похожим на колокол подолом юбки. Хоуп в вечернем платье и в открытых туфлях на высоких каблуках сидела рядом с ней.

Как только я подумала, что ничего более сюрреалистического и представить невозможно, леди Наташа царственно хлопнула в ладоши и заявила:

– Давайте начнем праздник!

Музыка заиграла громче, и гости, разбившись на пары, закружились в вальсе в огромном пространстве зала. Они были в средневековых платьях, норвежских передниках, тюдоровских корсетах из китового уса, викторианских бальных туфлях, полосатых костюмах начала двадцатых годов прошлого века, франтоватых пиратских рубашках, бархатных фраках… Перед нами мелькал калейдоскоп ярких красок, разнообразных тканей, и вскоре у меня просто закружилась голова от этого зрелища.

Соланж лежала все так же неподвижно. Грудь ее нисколько не приподнималась, как будто в ожидании обмена кровью у нее вовсе остановилось дыхание. Губы были фиолетовыми, как синяки. Голубые линии вен виднелись сквозь пергаментную кожу, как реки на зимнем ландшафте.

– У нее губы синеют, – шепнула я Николасу.

Он мрачно кивнул и заметил:

– У нее очень мало времени.

Я ни разу в жизни не ощущала себя такой беспомощной. Я могла только стоять в этом элегантном бальном зале, спрятанном в недрах горы, и наблюдать за тем, как моя лучшая подруга пытается не умереть. Она шевельнулась лишь раз – вздрогнула так, словно ее ударило током.

Кайран тут же шагнул вперед, но стражник грубо отшвырнул его обратно.

Леди Наташа легко и мило рассмеялась и сказала, явно гордясь собой:

– Скоро все это кончится.

– Быстрее, чем ты думаешь.