Текст книги "Пилот особого назначения"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Клим Жуков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

А ведь разговор предстоял важный. Практически, судьбоносный.

«Соберись!» – приказал он своему телу.

Тело послушно разродилось дозой адреналина, одуряющий туман пропал из глаз и головы… на время.

«Бог мой! Я ведь еще не старый человек, а уже разваливаюсь. Сколько я выдержу в таком режиме?»

Внутренний голос говорил, что недолго. И спецуполномоченный знал, что это не просто голос. Это первый сигнал от желудка, мстящего хозяину за изуверство язвой.

Против желания Иванов поднес руку к животу и тут же отдернул. Не дай Бог заметят! Нельзя сейчас!

– Какой у них диспетчер веселенький. «Не снимайте скафандров, у нас прохладно»! – покачала головой капитан Браун-Железнова, стоявшая позади шефского кресла.

– Саша, можно подумать, ты работаешь по пиратам первый день, – откликнулся Иванов.

– Пираты… – сказал, как плюнул, старпом.

– Начинаю маневр, захожу на посадку, – предостерег все собрание пилот-навигатор. – Лучше бы вам сесть и пристегнуться, товарищ Александра.

– Капитан, прикажите ЭОН отстыковываться и барражировать в зоне базы.

– Слушаюсь, товарищ Иванов!

– Клоны прибыли?

– Пост наблюдения докладывает, что они зафиксировали сигнатуру яхты представительского класса. Надо полагать, прибыли.

– Спасибо, капитан.

Это было самое главное. Трехсторонняя встреча в тылу стремительно продвигающихся военно-космических сил Великой Конкордии с крупной шишкой клонов и пиратским вожаком. В разгар войны.

На обзорный экран накатывалась каменная глыба, из-за которой вырастали релятивистские струи сияющего звездного газа – планетоид полностью скрывал парную систему, в которой черная дыра пожирала звезду.

Клан «Алые Тигры» обосновался на временной стоянке в системе Шао – бывшей вотчине уничтоженного «Синдиката TRIX». Всё что осталось. Рейдер «Сумеречный призрак», рембаза, три парома. Клан ненадолго пережил своих давних врагов. Форт Вольный и почти вся матчасть «Алых тигров» погибли, когда инопланетные корабли неведомым способом расправились со звездой Моргенштерн, превратив ее в сверхновую.

На планетоиде было неуютно.

Красный гигант в своей неторопливой космической агонии выкрашивал пейзаж багровым и кроваво-алым. Гамму разбавляли ослепительно синие струи газа, протянувшиеся от черной дыры Проклятая Шао на сотни миллионов километров. Но то был мертвый свет.

– Вот такая теперь унылая жизнь пошла… Кстати, здравствуйте. Меня зовут Боб Джи Кейн, – поприветствовал маленькую делегацию из двух человек встречавший их траппер. – И по Кастель Рохас теперь не погуляешь… Война, черт бы ее подрал! Ну что, пройдемте?

Троица зашагала от яхты в сторону гостеприимного шлюза «Сумеречного призрака», притаившегося в тени скального тороса.

Иванов и Александра проследовали в святая святых трапперского рейдера – Оранжерею. Боб Джи Кейн снял скафандр и оказался высоченным негром могучего сложения в феске, которая явно диссонировала с комбинезоном и удивительно шла его бритой голове и черной бородке в густой седине.

Традиционная обстановка Оранжереи отличалась от кабинета вождя клана Гая Титанировой Шкуры на форте Вольный только размерами – здесь нельзя было заблудиться. А так, вполне обычный интерьер, составленный из пальм, лиан и прочих джунглей.

Там их уже ждали.

Возле огромного вольтурнианского бритволиста стояла умопомрачительной красоты брюнетка в длинном черном платье. На ее фоне даже Александра терялась.

В ногах брюнетки разлегся тигр. Это и был Гай Титанировая Шкура, акселерированный тигр – исчадие конкордианской лаборатории на Ардвисуре. Той самой, которую когда-то возглавляла черноволосая красотка.

– Встаньте на путь Солнца! – сказала женщина.

– Не сворачивай! – ответил Иванов, а его спутница молча кивнула. – Рад снова вас видеть, Амеретат. Вы, я полагаю, знаменитый Гай Титанировая Шкура? Простите, не знаю имени вашего батюшки…

– А вы, я полагаю, знаменитый Человек-без-Имени? Вашего батюшку я тоже не встречал, – ответил тигр, поводя челюстями абсолютно не в такт словам. Голос раздавался из массивного ошейника, скрывавшего речевой синтезатор.

– Зовите меня просто товарищ Иванов.

– Зачем пожаловали, товарищ? – спросил тигр. – Нашу встречу, учитывая сложившуюся ситуацию, не так просто было организовать! Кстати, можете присесть, вот кресла. И ты, наставница, тоже не стой над хвостом.

Все расселись.

– Спасибо за заботу. Да и приятно, черт возьми, поглядеть на старого друга по переписке! – начал Иванов. – Впрочем, любезности в сторону! Хочу задать прямой и очевидный вопрос: Амеретат, что происходит?

– Ничего хорошего.

– Мы заметили, – подала голос Александра.

– О! И мы! – согласился Кейн.

– Если быть точной, наши ястребы в Народном Диване словно с цепи сорвались. Партия войны… Это были милые, романтичные вояки, любившие бряцать пехлеванскими палашами. Их воспринимали как безобидных чудаков. И вдруг, буквально за один год, они набрали такую силу, что даже мы с единомышленниками не успели отреагировать и сделать верный вывод из анализа ситуации. Каюсь, это наша вина.

– Не стоит, – Иванов попытался соорудить любезную мину, что не очень-то ему удалось. – Мы все здорово опростоволосились.

– Да! Опростоволосились именно вы!

– Нельзя ли подробнее, уважаемая Амеретат? – попросила Александра.

– За этим я сюда и прилетела, невзирая на страшный риск, – Амеретат поправила гриву тяжелых черных волос и продолжала. – Последние годы в Конкордии часто гостил некто Роберт Этли…

– Вице-президент Евростага? – уточнил Иванов.

– Так точно. Все было в рамках: Центр Диалога Культур, а лорд Этли известный меценат, покровитель искусства и так далее. И только теперь, когда стало поздно, мы подняли старые связи и навели справки: сэр Роберт много, очень много общался с представителями секретной службы «Аша». Вы называете ее зороастрийской инквизицией. Излишне эмоциональная, но в чем-то верная оценка. Это весьма могущественная организация, имеющая колоссальный вес во властных кругах. Лорд Этли, как выяснилось, принимал у себя видных функционеров «Аши». В своем английском поместье.

– И что это дает? – спросил Кейн, но Гай его оборвал:

– Помолчи, Боб.

– Законный вопрос. Мы сбились с ног, но собрали весьма ценную информацию, которую я записала на диск, вот он. – Амеретат протянула Иванову плоскую стальную коробку размером с портсигар. В особо важных случаях конкордианцы использовали для транспортировки информации архаичные лазерные диски, поскольку считалось, что они лучше других носителей защищены от превратностей Х-перехода и прочих факторов космической среды. – Ознакомьтесь, я думаю, вам будет интересно. Здесь контакты видных политических деятелей и промышленников ОН, преимущественно из субдиректории Англия, с функционерами «Аши» и некоторыми одиозными интеллектуалами с Тэрты. Как вы знаете, в узких кругах интеллигенции из научной столицы Конкордии процветает увлечение весьма странными религиозными идеями, сильно расходящимися с доктриной Возрожденной Традиции. Их можно охарактеризовать как нео-манихейство… хотя к исконной земной ереси третьего века по вашему летоисчислению оно имеет весьма опосредованное отношение.

– Манихейство? – Иванов не смог скрыть удивления и даже подался вперед. – Причем тут манихейство?

– Об этом позже. Сперва закончим с лордом Этли и «Ашей». Мне удалось получить запись текстового послания по Х-связи… не спрашивайте, чего мне это стоило… Абонент Роберт Этли заместителю главы «Аши» Неврузу Шахрави (это двоюродный брат нашего флотоводца). Всего две фразы. Цитирую: «Исфандияр может обнажить меч. Да пребудет с нами Свет.» Ровно через два часа после получения шифровки адмирал Пентад Шахрави отдал приказ о начале операции «Исфандияр».

– Вы хотите сказать…

– Да, Александра. Да. Именно поэтому я начала разговор с утверждения, что опростоволосились, в первую очередь, вы. Я уверена, что на Земле есть люди, заинтересованные в поражении Объединенных Наций. Как это называется… пятая колонна! Конечно, прямых доказательств нет – эти господа чрезвычайно осторожны и очень малочисленны. Вместе с нашими «ястребами» их не более двух десятков. Но это весьма могущественные люди. Вы поймете это, ознакомившись с досье на моем диске. Как говорят у вас в разведке, – Амеретат кивнула Иванову, – при наличии двух вероятностей, необходимо готовиться к худшей?

– Да… – проворчал тот. – Бритва Оккама рыцарей плаща и кинжала. Но каковы мотивы? В этой войне, если она пойдет как идет, не будет победителей. Мы с вами перережем друг друга, ослабнем настолько, что человеческая цивилизация вернется в каменный век!

– Скорее, в новое Средневековье. С Х-двигателями, ядерными ракетами, лазерами и клонированием. Я не зря упомянула о неоманихействе. Я неплохо знаю их устремления… Поначалу их доктрина казалась безобидной игрой разума сверхобразованных интеллектуалов. Но теперь все предстает в весьма зловещем свете! Это настоящие регрессоры с имперскими амбициями!

– Не вижу ничего плохого в имперских амбициях.

– Я тоже, достойный товарищ Иванов. Но империи бывают разные! Да, они бредили объединением Великорасы в единое государство. Но что это за государство? Второй их пункт: безудержное презрение ко всем, кто не так умен и утончен, как они. А отсюда до жажды власти – один шаг.

– Это, как говорится, к делу не подошьешь, – сказала Александра.

– А как же бритва Оккама в разведывательном исполнении?

– В самом деле, Саша, не стоит перебивать.

– Прошу прощения.

Амеретат продолжала:

– Если предположить (а основания имеются), что некая группа лиц развязала войну, используя тайные рычаги влияния, на что они могут рассчитывать? ОН и Конкордия вцепятся друг в друга и ослабнут настолько, что на время перестанут представлять реальную силу. Причем, заметьте, именно мы начали войну, что представляется наиболее выгодным для развязывания затяжного конфликта, так как военный анализ однозначно говорит: уничтожить вас быстро мы не сумеем! Итак, два года сражений. Кто пострадает как военный и экономический суверен в вашем конфедеративном всемирном государстве? В первую очередь – Россия, как локомотив Объединенных Наций. С одной стороны, народы напуганы кровью, голодом и так далее. С другой, Атлантическая директория как нон-комбатант сохраняет определенный потенциал экономики. С третьей, Тэрта – наша научная столица, где сконцентрированы невероятные технологии, полученные, в том числе, и от чужих. Что помешает той самой могущественной силе по обе стороны баррикад одним махом покончить с войной и подарить народам долгожданный мир и спокойствие? А что последует за этими благостными нововведениями?

– Порядок. Я, кажется, начинаю понимать, к чему вы клоните, – кивнул Иванов.

– Не сомневалась, что вы быстро схватите суть. Порядок. Новый порядок. Люди сами отдадут себя в их власть. Единую власть над всем человечеством.

– Если не принимать в расчет цену, это может быть даже неплохо. – Заметил Боб Джи Кейн. – Воссоединение Великорасы – это же мечта многих поколений!

– Вы не знаете базовых идей этой власти. Вслед за объединением последует конец Великорасы. Удельные княжества во главе с баронами на разных планетах. Конфедерация десятков независимых систем. В каждой свои законы. А, учитывая абсолютную власть, которую получат эти поклонники Абсолютного Света, законы будут далеки от прогрессивных. Электронная промывка мозгов. Следящие имплантанты для каждого. Вживление механических устройств для рабочей специализации низших каст. Учитывая успехи в клонировании, можно смело предполагать, что затем последует и биологическая перестройка организмов. Это не шутки, это точный смысл книг и статей нашей интеллектуальной научной элиты.

– Ну-у-у… – протянул Кейн. – Я тоже кое-что читал, хоть и не семи пядей во лбу, как вы, уважаемая… Это вы какую-то антиутопию двадцатого века пересказываете! Кому это нужно? Власть – неплохая штука. Вот парни ее добились и что? Что заставит их пойти на все эти ужасы?

– Вы забываете о ретроспективной эволюции, – сказал Иванов, откинувшись в кресле, как будто эта фраза что-то объясняла.

– Ничего не понял, – признался негр.

– Ретроспективная эволюция, – пояснила Амеретат, – уважаемый гражданин Кейн, охватила всю Сферу Великорасы, а может быть и не одну ее. В настоящий момент, это практически доказанный научный факт. Хоть и не афишируемый. Если Конкордия стала жить зороастрийскими временами, а Объединенные Нации квазирелигиозными воззрениями двадцатого столетия, что мешает фактору ретроэволюции повлиять на некоторых еще глубже? Заразить их сознание кошмарным подобием Средневековья? Не настоящего Средневековья, а того кровавого фантома, каким его преподносят в популярной литературе?

– Послушайте! – Гай не сдержался и встал на лапы, нервно стегая хвостом полосатые бока. – Послушайте, уважаемые разведчики и интеллектуальные аналитики! О чем вы тут болтаете?! Если есть хотя бы минимальная возможность… короче говоря: если это может быть, надо действовать. Вот вам, товарищ Иванов, обязательно надо вернуться на Землю, взять вашего лорда за нежные места и очень вдумчиво побеседовать! Если нужны доказательства, я могу предоставить массу интересного насчет того, как флот Конкордии накапливался в системе Ташмету, а ваша «Эрмандада» это показательно игнорировала! Вот такой мой практический вывод.

Гай рыкнул и сел.

Иванов хлопнул по подлокотнику и сказал с восхищением в голосе:

– Вот слышу голос я не мальчика, но… тигра! Только трудновато будет «взять за нежное» лорда Этли.

– Что значит «трудновато»? Это я человек-легенда или вы? Надо соответствовать! – Постановил легендарный тигр.

Глава 4
Рейд над законом

Январь, 2622 г.

Субдиректория Англия.

Планета Земля, Солнечная система.

Совет Обороны

Проект постановления.

После бандитского налета флота Конкордии и серии диверсий, которыми враг открыл боевые действия против Объединенных Наций, в нашей метрополии наблюдается расслабленное состояние умов ответственных лиц. Это связано с надеждой, что все худшее уже позади и бандитские налеты не повторятся. Подобные настроения мы будем классифицировать как преступную халатность и карать по законам военного времени. В Солнечной системе и даже в пределах района Земля-Луна регулярно фиксируются пролеты конкордианских рейдовых групп в составе легких авианесущих вымпелов, флуггеров различных классов, автоматических разведстанций.

В этой связи мы постановляем считать Солнечную систему зоной, опасной для совершения космических полетов, и требуем:

1. Перемещения по земной орбите, а также на маршрутах Земля-Марс, Земля-Луна проводить с повышенной осторожностью и с приданием необходимой охраны.

2. Особое внимание уделить проводке стратегических грузов, полетам членов и уполномоченных представителей Совета Обороны. Последним необходимо помнить, что их жизнь более им не принадлежит, являясь достоянием государства.

3. Периметры Хайека и Парацельса на Луне обеспечить максимально возможной охраной.

Через сутки нам должны быть представлены на утверждение подробные документы об обеспечении безопасности перемещений и охране особо важных объектов, а также о порядке проведения проверок режима.

Председатель Совета Обороны Растов

Как я и говорил, от новой вводной товарища Иванова хотелось плакать.

Не подумайте, что мне жалко какого-то английского лорда, ни в коем случае. А вот за себя было страшновато и еще как. Он же не просто дворянчик занюханный – вице-президент Евростага! То есть имеет место диверсия в государственном масштабе!

А таких вот Чрезвычайно Важных чрезвычайно тщательно охраняют, особенно во время войны. Значит можно некисло встрять. Если попадешься – пуля между ушей гарантирована. А если не попадешься, все равно: стремно. Не клонов валить где-нибудь над Хосровом, а своего почти родного человека. Пусть даже и не валить, а захватить…

– Ты, Румянцев, не о том беспокоишься, – учил меня жизни Ревенко, когда я озвучил опасения.

Дело было в инструктажной на «Дзуйхо». Сразу после того, как мы подобрали Иванова, он нас осчастливил и отправился почивать. Авианосец пер через небесно-космическую твердь, выходя на разгонный трек, а мы понуро общались.

– Не знаю… Как по мне, так нормально беспокоится, – сказал Паша Кутайсов и закурил.

– Именно так, – Сантуш, вообще-то, не вполне конченый эгоист, но вот такие моменты чувствует весьма остро. – Форменное самоубийство. Диверсия на орбите Земли, да после того, что там учинили клоны… Там теперь мышь без разрешения не пискнет!

Мы выразили общее мнение и теперь смотрели на комэска. Над первым рядом кресел в инструктажной, которые оккупировала наша особая эскадрилья, сгустилась тишина. Артем встал, потянулся и присел прямо на пол перед возвышением кафедры.

– Негосударственно мыслите, парни. Вы вдумайтесь! Вице-президент Евростага – предатель! Это что ж там наверху делается, если докатились до такого?!

– Вовсе не единичный случай в мировой истории, – сказал я, намереваясь блеснуть образованием.

– Фигня, Андрей. Я сейчас думаю не об этом, а о том, что наше начальство может запросто ошибаться. Доказательств-то никаких! Вот возьмем мы его, а окажется, что парень не при делах. А его к тому времени поди и в расход выведут. Время военное, скорострельные суды и так далее…

– Да скорее всего судить его никто не будет – не тот случай, – сказал осторожный Настасьин.

– Слушай, Клим! – Ревенко был само спокойствие, сразу видать человека с государственным мышлением. – Вот ты представь… я не знаю… Вторую Мировую войну. Вот нашли в СССР большого человека, ну скажем наркома какого-нибудь… который столкнул лбами нас с Германией с целью отсидеться и поиметь выгоды после победы. Долго бы такой контрацептив протянул?

На правом фланге неожиданно громко хлопнуло откидное сиденье. Это поднялся Разуваев.

– Базарите, друзья. Нам приказ даден. И всё. Обо что теперь спорить? Ну вот, почесали языками и досвидос. Кто как, а я до койки, – развернулся и ушел.

И был абсолютно прав.

Приказ был, и он был однозначен. Мы же совсем не в том положении, чтобы наше мнение могло повлиять на практическую сторону вопроса.

– Твою мать! – Сантуш присовокупил к родному русскому матюгу длиннейшую фразу на испанском. – Вот просто предел мечтаний! На старости лет угодить на войну, да еще в натуральную штрафную эскадрилью!

– Камрад Комачо, разреши вопрос? – спросил Кутайсов, выпуская в подволок клубы дыма. – Я давно интересуюсь: вот ты португалец, судя по имени. А говоришь только по-испански – это с чего такой парадокс?

– Что? А! Какой я тебе португалец? Ну да, мой дед, Энрике Сантуш – португалец. А я родился в Буэнос-Айресе, Аргентина. Жил на Лючии. Учился опять в Аргентине. В Португалии ни разу не был, по-португальски ни слова не знаю. И в Бразилии не был тоже.

– Прикольно, – констатировал Паша.

Что еще прикольного в фактах биографии моего друга узнать не довелось, так как авианосец нырнул в Х-матрицу. А когда вынырнул, стало не до генеалогий.

Защищенная внутренняя связь, особенно правительственная, по традиции называлась аббревиатурой ВЧ. Хотя давно уже «В» и «Ч» наполнились другим смыслом – название выжило.

И теперь личный коммуникатор лорда Этли подмигивал сердитым красным глазом, сообщая, что кабельная связь требует его к себе. Сэр Роберт нехотя встал из-за стола, за которым работал уже часов пять, не разгибаясь, и потер глаза.

– Громкая связь.

Трубка заговорила.

– Сэр Роберт, вас вызывают.

– Кто, Саймон?

– Агалатов, звонок по ВЧ.

– Вижу, что по ВЧ… В чем дело?

– Не изволили сообщить.

– Переведи звонок на мой кабинет.

– Слушаюсь, сэр Роберт.

Через несколько секунд оживет другой аппарат. Архаичный. Стационарный коммуникатор. Пластиковый корпус, трубка на проводе, ровно одна клавиша и золоченый герб Объединенных Наций. Невозможная, почти античная древность – тень власти. Для понимающего человека – очень круто.

Сэр Роберт имел такую специальность – все понимать. Потомственный политик, так что иначе нельзя.

Лорд Этли не пожелал покинуть родовое поместье, когда началась война. Его старый, тяжеловесно роскошный дом в усадьбе Ферелин-Хаус, Эссекс, был его рабочим местом много лет подряд. И он остался.

Если бы рядом упала хоть одна бомба – особняк, наверное, рассыпался бы в труху. Конечно, пятьсот лет назад умели строить, зато теперь умеют делать бомбы, какие тогда и не снились! Сэр Роберт об этом знал, но все равно – остался.

– Мой дом – моя крепость, – испытанная английская максима была ответом на предложение переехать в правительственный бункер на континенте.

Вице-президент европарламента слыл чудаком и записным упрямцем, так что выковырять его из родового гнезда смог бы разве что взвод осназа.

– Fukin` cunt! – выругался ответственный за эвакуацию правительственных учреждений, когда выслушал отказ лорда Этли. – Ладно! Капитан! Получите со старого осла расписку, и пошел он к черту! Пусть его клоны сожгут вместе с его развалюхой!

Однако профессионалом он был незаменимым. Всех знал, всюду был вхож и очень многие вопросы мог решить на уровне личных связей, просто набрав нужный номер. Поэтому, даже после назначения начальником штаба по снабжению, лорд Этли остался дома, заработав окончательную репутацию чудика. Кому охота тратить на разъезды полдня?

Это было на руку сэру Роберту. Убогие вне подозрений, как жена Цезаря – раз. Усадьба вдали от чужих ушей – два. Очень важные преференции – учитывая основную, тайную должность лорда.

Аппарат ВЧ зазвонил.

– Слушаю, Этли.

– Добрый день, сэр Роберт.

– Симметрично, Виктор Степанович, – ответил он по-русски, не дожидаясь, когда собеседник представится.

Тому не нужно было раскланиваться. Тяжелый, неторопливый бас знали все, кто вращался вокруг первой точки Лагранжа высшей власти. Виктор Агалатов – референт председателя Совета Обороны товарища Растова. Голос вождя.

– Товарищ Растов срочно вызывает вас для доклада на совещании.

– Насколько срочно?

– Сейчас 17–00 по Москве. Совещание в 20–00. Полагаю, вам уже надо начинать торопиться.

– Полагают, Виктор Степанович, кирпичи. А я успею.

– Кирпичи кладут, сэр Роберт. Впрочем, ваша пунктуальность нам известна.

– Будет ли мне разрешено поинтересоваться моей ролью на совещании? Что докладывать?

– А вот это вам виднее.

– Адрес прибытия?

– Космодром Колчак. Там вас встретят. Вы, как обычно, полетите на личном флуггере?

– Именно так.

– Не забудьте об охране. Распоряжение Совета Обороны касается всех.

– Виктор Степанович, гарантирую, что не забыл о паранойе, которая поразила вашего шефа.

– Ценю. Отбой.

В трубке послышались длинные гудки.

«Как он меня любит!» – подумал лорд Этли и усмехнулся.

Пикировки с референтом вошли в привычку. Ах, Виктор Степанович, дорогой товарищ Агалатов! Если бы вы только знали, что лицеприятность в политике – преступление страшнее саботажа!

Лорд Этли склонился над столом и просмотрел пару скролов на экране планшета. Все в порядке – есть чем отчитаться. Однако мания Председателя к учету и контролю начинала раздражать. Ровно тридцать часов назад бывший спикер вернулся с заседания на штабном корабле «Урал» – и вот снова.

«Это ненадолго», – утешил себя сэр Роберт и перевернул планшет. Резкое движение, локальный порыв ветра, красный бархат колышется на окне, а со стола стартует растревоженная муха.

– Саймон! Саймон!

Двери распахнулись, и в кабинете стало тесно, потому что вошел дворецкий – необъятной мощи человек.

– Что, опять совещание? – спросил он, и в голосе вдруг не оказалось фирменной медоточивости классического английского слуги.

– Опять, – лорд устало опустился в кресло, обычное кресло: дуб, кожа, золоченые гвозди, четыре резные ножки, без всяких фокусов с суспензорным полем для парящей мебели. – Скажи, пусть готовят флуггер.

– На яхте удобнее, разве нет? – дворецкий уселся напротив лорда.

– Да какое удобство, если тут полтора часа лету, учитывая все маневры и прочую дрянь!

– Мне придется лететь с тобой, Роберт. Иначе это вызовет подозрения.

– Без сомнений, Саймон, без сомнений.

Мнимый слуга встал, выпрямился во весь свой исполинский рост и ушел, едва не задевая головой дверной косяк. Впереди был полет, время можно употребить для настоящего совещания, в отличие от очередного бесполезного протирания штанов.

По крайней мере, так думал лорд Этли. Но самому себе он честно признавался, что не любит заседания в Совете Обороны по иной причине. Он боялся Растова.

За день до описанного разговора состоялся еще один, весьма судьбоносный.

Один абонент находился на борту штабного корабля «Урал», резавшего тримаранным корпусом свинец северных волн, другой – на борту легкого авианосца «Дзуйхо».

– Ты понимаешь, что ты говоришь?

– Понимаю. Более того, я отвечаю за свои слова.

– Еще бы! Отвечать придется очень серьезно.

– Ты получил диск Амеретат? Ты получил аналитику? Прокачал ситуацию?

– Прокачал. А ты прокачал, какой резонанс вызовет твоя акция? Я вообще не верю, что ты пытаешься втравить меня в такую авантюру!

– Я не предлагаю захватить товарища Кима… Хотя он тоже фигурирует на диске Амеретат… Но что если я прав? Что если у нас засел крот? Да какой там крот! Земснаряд! Агент влияния наивысшего порядка!

– Тем более! Надо установить слежку, выявить связи… Не мне тебя учить, товарищ Иванов. А ты предлагаешь нечто за гранью! Это же форменная уголовщина! И ждешь, что я подпишу такой приказ!

– Товарищ Растов, никакого приказа подписывать не надо, я все беру на себя. Да, уголовщина! Да, по уму надо его разрабатывать! Но времени нету! Сколько лет эта крыса просидела в нашем подвале, ты представляешь? Сколько людей во власти пошло за ней?! Товарищ Ким! Директор по Культуре! И ведь не он один!

– Ты прав, времени нет…

– Тогда я действую?

Абонент замолчал надолго. Безразличные электромагнитные волны наконец донесли тяжелый вздох и слова:

– Черт возьми… Не могу поверить… Действуй!

– Мне потребуется окно на орбите, товарищ Растов.

– Будет тебе окно, товарищ Иванов.

– Через час-два я сброшу график мероприятий.

– Жду. Отбой.

Флуггер «Альтаир» представительского класса «Спэйс Крузер» – настоящий космический лимузин, изготовленный на верфях концерна «Аврора» по спецзаказу, золотой молнией вырвался из объятий атмосферы и в обманчивой медлительности завис на фоне космической черноты.

Под его брюхом разворачивался вечный балет облаков и циклонов, которыми так богата Земля, а по сторонам на почтительном удалении замерла четверка истребителей РОК-14 «Змей Горыныч».

Быстрокрылые «Змеи» вынырнули на орбиту вместе с подопечным и теперь синхронно выключили двигатели, ожидая, когда диспетчер выдаст добро на свободный коридор.

Пилот «Альтаира» как раз общался с наземными службами, только что доведшими его машину от частного космодрома в Эссексе, Англия, до орбиты.

– Борт семь говорит. Жду коридор.

– Слышу вас, борт семь. У нас небольшая заминка. Оставайтесь на связи.

– В чем дело? Вы в курсе, кого я везу?

Конечно, диспетчер не был в курсе. И не мог быть. Маршруты следования высших лиц государства – тайна того самого государства. Однако, статусный номер, два звена охраны и предписание на «зеленую улицу» говорили сами за себя. Наводили на размышления. Задержать такой рейс хоть на минуту можно было только по очень веским причинам.

Итак, диспетчер был не в курсе. Но причины, судя по всему, имел достаточно убедительные.

– Да мне плевать, кого ты там везешь, борт семь! – огрызнулся он. – Я должен передать тебя крепости «Память „Меркурия“», а оттуда говорят, что их прямо сейчас рокируют с «Памятью „Азова“» в шестнадцатый квадрат! И они никого вести не могут! Потому что уже почти на той стороне шарика! А я на земле и скоро вас потеряю!

– Ну извини, – пошел на попятную пилот. – Я ж не знал. Просто у нас график плотный, спрашивать-то с меня будут, если что, вот я и интересуюсь.

– Да ладно, чего там, – диспетчер тоже сбавил тон. – Все понимаю. Срочно ищу проводку.

– Так это… – неуверенно сказал пилот. – Какая тут проводка? На родной орбите, да на полчаса лету! Я ж не ребенок! Может того, я сам как-нибудь?

– Не положено, – отрезали с земли.

И тут на экране замигал вызов по каналу «борт-борт». Охрана вызывала.

– «Альтаир», прием. «Горыныч» вызывает.

– Что еще? – бросил пилот, автоматически переключая каналы.

– У нас приказ передать тебя смене.

– Какой, в растакую-то дюзу, смене?! Вы там что, все хором рехнулись?! – пилот начинал нешуточно злиться. Еще бы! Правительственный борт так мурыжить на орбите!

– Спокойно. Мы приписаны к «Памяти „Меркурия“», крепость рокируют, нам надо домой, приказ. А тебя мы прямо сейчас сдадим вон тем симпатичным флуггерам.

Тактический экран и в самом деле показывал пять зеленых точек примерно в тысяче на юго-восток.

– Короче говоря, вот предписание… Вот позывные, вот пароль, вот наш приказ. Примите и распишитесь, – резюмировал старший эскорта.

Пилот сумрачно пробежал глазами до тошноты надоевшие и тысячекратно читаные строки стандартных летных формуляров, не глядя мазнул стилом по экрану текстовых сообщений, и отсканировал радужку.

– Ну вот и все. Мы полетели. Чао – и мягкой посадки! – сказал старший, после чего «Горынычи» превратились в счетверенную молнию, быстро погасшую у горизонта.

Начал разгоняться и «Альтаир». Пилот справедливо рассудил, что новый эскорт примет его в точке упреждения и нечего терять время. Тем более, что с земли передали, что такой-то коридор свободен.

– Диспетчерская вызывает. Можете лететь. Вас ведет авианосец «Дзуйхо».

– Добро.

Золотой, вызывающе заметный на любом фоне, что может предложить космос, «Альтаир» выполнил прицельное маневрирование, на короткие секунды процветя огнями маневровых дюз, а потом принялся чертить недолговечный пунктир над горами облаков внизу. Пилот переговаривался с пятеркой эскортных флуггеров, догонявших его машину на скрещенных курсах.

Позывные? Есть позывные. Предписание? Есть предписание. Конечно, его парсер уже принял и согласовал все необходимые допуски на рокировку эскорта, но порядок есть порядок.

– Вы что, с «Дзуйхо»? – наконец спросил пилот, когда формальности утряслись на бюрократических полках.

– Нет, мы на «Дзуйхо». Меняем приписку с крепости на авианосец. По пути нам приказали взять вас за ноздрю и довести в целости до посадочного створа космопорта Колчак. На радар глянь. Вон где «Дзуйхо»! На севере!

– А вы откуда?

– А тебе не все равно?

– Да вообще-то пофигу.

– То-то же.

– А какого черта с вами десантная «Фаланга»? – пилот засек совсем не истребительную сигнатуру одного из флуггеров. Четверо остальных были «Горынычи», а вот пятый, прямо скажем, не очень подходил на роль космической охраны.

– Чудак человек! Я же тебе говорю: меняем приписку! Мы и «Фаланга»! Наше дело маленькое! Приказали на взлет – мы взлетели. Приказали по пути вас подхватить – мы подхватили.