Текст книги "Нолд (СИ)"

Автор книги: Александр Железняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Фокусник, что там с анализом данных? – поинтересовался Нолд.

– В целом закончен, с чего начать? – ответил тот.

– Давай с карты: согласуй полученные данные с имеющимися у нас по итогам исследования – хочу увидеть картину целиком, – решил Нолд.

Визор развернулся на максимум, и на нём отобразилось... э... нечто, напоминающее одуванчик, что ли. На белом фоне круги, которые можно принять за семена одуванчика; от него ведут два пути до Танкового – как бы стебли, и от Танкового расходятся вниз линии с узлами – как корни. Вот на корнях и сосредоточимся.

Карта приблизилась, отобразив текущее местоположение, также местоположение БТРа, при мысленном нажатии на который развернулось окно с видеотрансляцией изображения выбранного участка местности – БТР покидал территорию стаба.

– Фокусник, – позвал Нолд, – обеспечь разведку и боевое охранение по пути движения БТР. При обнаружении объектов по заданным параметрам – доклад, а при агрессии – принимать меры к немедленному уничтожению без команды.

– Принято, – ответил Фокусник, – запущены четыре носителя и оба летающих дрона, ведётся сканирование местности в пассивном режиме.

– Верни карту, – попросил Нолд, – куда там Босой собирался двигаться?

– К стабу Торжок, – ответил тот.

– Можешь проложить до него оптимальный маршрут? – уточнил Нолд.

– Нет, – ответил Фокусник, – недостаточно данных. Карта составлена большей частью по поэтически-описательным данным, лишь часть карты является вырезкой из топографических, туристических или карт автомобильных дорог.

Жаль, – огорчился Нолд, – в стратегическом плане нос утереть Босому не получится, а вот в тактическом – вполне, и это является поводом для постепенного перехватывания управления своим отрядом, что бы там Босой ни думал.

– Четвёртый, приём, как слышишь? – вызвал того Нолд.

– Слышу очень хорошо, куда рулить дальше? – ответил тот.

– Пока прямо по дороге, когда будут изменения – Фокусник будет тебя корректировать, – ответил Нолд, – подтверждать сообщения не надо, так что рули и на ответ не отвлекайся.

Спустя час, отмеченный появлением зараженных лишь зеленой и желтой шкалы, путь должен был пересечься со стаей из семи особей, вероятно, ранее входивших в состав Орды. Так как Элиты в её рядах не было, то отворачивать не стали. Босой довольно быстро в одиночку расстрелял всю стаю, и от одного трупа к другому ковыляли Гробовщик и Патрон с клювом в руке, собирая добычу, – ну да и пусть привыкают к новым реалиям.

– Босой, какие планы дальше? – спросил Нолд, – считаю, что в Артиллерийский стаб не стоит заезжать – не по пути, и около него много раненых заражённых крутится, из тех, кто от орды отделился и после штурма жив остался.

– Согласен, -ответил Босой, – до темноты продолжаем двигаться, потом затаимся и ночь переждём где-нибудь. Поползли дальше. Четвёртый, трогай.

На удивление, заражённых было крайне мало – видимо, орда либо разогнала, либо поглотила местных. Попадались или раненые особи, умудрившиеся не попасть собратьям на зуб, либо слабые, по меркам Пекла, стаи, не решившиеся лезть в толпу. Эти двигались параллельно движению орды, то ли поддавшись общим устремлениям, то ли из желания прихватить ослабевшего собрата, когда тот вывалится из толпы, ну и, естественно, сожрать всех, кто попадётся у них на пути.

Разумеется, речь идет лишь о заражённых, вызывающих интерес с финансовой стороны, а всех попадавшихся медляков и прыгунов дроны просто отстреливали одиночным выстрелом в голову из игольника. Именно по этой причине округа не оглашалась их стонами, могущими привлечь крупных заражённых, и путь, проложенный, как правило, в обход крупных населённых пунктов и их частей, проходил спокойно.

Горы сменялись степью, степь – холмами, участки пустыни граничили с болотами или лесами, иной раз тропическими, но в основном всё же местность была вполне типичная для среднерусской равнины, и, как правило, присутствовали дороги или хотя бы направления.

Километрах в трёх правее курса движения происходили интересные события – то ли деревня, то ли посёлок или вообще садовое общество из десятка домов уходило на перезагрузку, а в стороне терпеливо ждал обеда Элитник.

– Босой, справа, за лесом, кластер грузится, и Элита трётся раненая и без руки, – проинформировал его Нолд, – надо бы её прибрать и огородникам помочь, чем сможем. Заодно переночуете в нормальных условиях – сам говорил, что туда, где дохлая Элита, никто не полезет.

– Поддерживаю, – ответил Босой, – Четвёртый, меняй курс, катись на низких оборотах, не газуй; а ты, Нолд, наводи на цель, ну и воздушная поддержка с тебя, естественно.

Два километра проехали спокойно, но дальше Элита стала ворочать головой и, хоть дроны не подлетали близко, посматривать в их сторону, так что Нолд дал команду остановиться.

– Босой, – вызвал того Нолд, – Элита волнуется, может, её проще из гранатомётов расстрелять?

– Сколько до неё осталось? – спросил Босой.

– Километр, – прикинул Нолд, – из этого расстояния леса метров триста, а дальше луг до самой границы кластера.

– Веди, Сусанин, сам попробую справиться, – решил Босой, – ты, главное, по сторонам не забывай смотреть, пока мы охотимся, а то в лесу из твоих гранатомётов стрелять можно лишь в упор, а до этого доводить бы не хотелось.

Пока Нолд вёл Босого к краю леса, приняв предостережение к сведенью и ссадив наземного дрона, чтобы не прохлаждался, – пусть сторожат. На последней сотне метров Босой пропал из вида, и выдал его лишь выстрел, приглушенный глушителем, последствием чего стало отверстие в споровом мешке Элиты, её падение и предсмертные судороги.

Появление БТРа с сидящим на броне Босым, державшим оружие в руках, вызвало не страх, а скорее удивление и любопытство у местных жителей. Показавшаяся из-за забора голова деда скривила рот и издала залихватский свист, а когда БТР притормозил, озвучила и вопрос:

– Слышь, хлопец, чего тут катаешься – заблудился, али война началась?

Вид деда мог ввести в заблуждение, что его носитель – деревенский простак, но его пронзительный взгляд, скрываемый прищуром, знающему человеку, к которым относился Босой, говорил об отношении деда в прошлом к каким-то силовым структурам. Если его убедить, то с другими разговаривать и договариваться проще будет.

– Хуже, дед, много хуже, – сказал Босой. – Прогуляйся по колее, тут недалеко, и потом поговорим – чтобы попусту языком не трепать.

Дед зыркнул, как прицелился, но ничего говорить не стал и, как был, с лопатой в руке, через калитку пошёл в сторону выхода из деревни. Босой и Уши́ слезли с брони и Босой, оглядевшись, открыл дверь десантного отсека, из которого, постанывая и щурясь на закатное солнце, вылезли Гробовщик, Патрон и Комбатша с сынишкой, что вызвало новый всплеск любопытства наблюдателей.

Вернулся задумчивый дед и, осмотрев команду, чьи движения явно намекали на желание посетить туалет, махнул рукой в сторону дома.

– Удобства за домом, проходите в калитку. Собаки нет, идите смело.

– Гроб, проводи, – скомандовал Босой и, придержав того за руку, добавил: – Клюв не забудь, мало ли что.

Гробовщик суетливо нырнул в нутро БТРа и вылез с клювом, на острие которого остались ошмётки серых нитей, что вызвало новый заинтересованный взгляд деда. Направляя рукой Комбатшу, группа пошла в указанном направлении, и когда завернула за угол, дед прервал молчание:

– В гости зайдете? – спросил у Босого, – чаем угощу, там и поговорить можно.

– Чай – это хорошо, но нам бы хотелось, что посущественнее поесть, и место, где переночевать можно, – без лишней скромности заявил Босой, – а, чтобы сто раз одно и то же не повторять, желательно позвать сюда сразу всех местных жителей.

– Чтобы здесь всех и сразу, а не вылавливать по одному? – недобро прищурившись, уточнил дед.

– Чтобы не повторяться, – твёрдо ответил Босой, – надоело в тысячный раз одно и тоже толковать. Но для тебя могу изложить короткий вариант, так что слушай: миров бесконечное количество, и вот участок вашего мира попал сюда, в Улей. Улей бесконечен и состоит из таких вот клочков, периодически попадающих в него. Все люди, попадающие в Улей, подвергаются заражению, и через некоторое время большинство теряет разум и начинает жрать других людей, животных и друг друга. Некоторые вырастают в то, что ты видел, а некоторые имеют иммунитет и остаются людьми, но не часто.

Глава 24

Вопросы? – закончил лекцию Босой.

– Через сколько это произойдёт? – спокойно спросил Дед.

– От нескольких минут до нескольких дней, – ответил Босой, – зависит от типа кластера, но, как правило, часы. И люди из одного кластера, тоже как правило, обращаются почти одновременно. Крупные хищники тоже обращаются, а вот мелкие, до тридцати килограмм, – нет, как и дети такого веса, и вообще все травоядные.

– Ясно, – кивнул Дед, – ворота открывайте и заезжайте, а я пока народ соберу. И в дом проходите – спальни на втором этаже, еда в подполе и холодильнике, хозяйничайте.

В то время, как собравшийся народ под лёгким дождиком слушал Босого, который вещал, забравшись на БТР, как Ленин с броневика, Комбатша суетилась на кухне, а Гробовщик ей помогал, таская продукты и геройски открывая крышки банок. Её сын лазал у ягодных кустов, насыщаясь малиной, смородиной и крыжовником под присмотром Четвёртого. Митинг Босой закончил предложением:

– Кто не верит – сходите на край хутора, а кто поверил – запритесь дома, разойдитесь по углам и привяжите руку к чему-нибудь. Если иммунными окажетесь, то завтра отвяжетесь и с нами поедете, если нет – упокоим максимально гуманно. И далеко от хутора не отходите – заражённые нагрянуть могут.

Неуверенно помявшись, селяне стали группами и по одному расходится, тихо переговариваясь на ходу. В этот момент Комбатша позвала к столу, и все, кое-как разместившись на веранде, принялись работать ложками, отказавшись от предложенной дедом четверти самогона. Когда все насытились, ребёнка загнали наверх, так как уже смеркалось, а завтра собирались продолжить путь чуть свет; сами остались ещё посидеть внизу.

– Что дальше делать будете? – спросил Дед, опрокинув очередную рюмку.

– Ждать, – ответил Босой, – потом контроль, и спать.

– Охранение не выставили, – неодобрительно сказал Дед, – не опасаетесь, что во сне заражённые сожрут?

– Охранение есть, только оно незаметно, – парировал Босой, – всё под контролем, мышь не проскочит.

Дед замолчал, продолжая, почти не закусывая, пить рюмку за рюмкой, по-видимому, не пьянея: не каждый день на голову такие новости сваливаются, а ожидание смерти – оно вообще страшнее смерти. Скрипнула калитка, раздалось шарканье и стук в дверь, и на пороге появилась согбенная женщина с клюкой, держащая за руку маленькую девочку.

– Здравствуйте, – сказала она, – дочь непутёвая внучку мне сбагрила – заберите её с собой, а то пропадёт горемычная.

Пожилая женщина с перекрученными артритом суставами умоляюще смотрела в глаза сидящим на веранде мужчин, пока Босой не скомандовал:

– Гроб, отведи девочку наверх, пусть Комбатша её спать уложит. А вы присаживайтесь в углу, угощайтесь, чем бог послал.

В ответ та с трудом проковыляла мимо сильно набравшегося деда, который уже довольно долго вёл диалог, что-то объясняя и доказывая какому-то воображаемому Витьку. Бабка доковыляла до стула в углу и с трудом уселась. Дед замолк и уронил голову на руки, Босой же пододвинул к себе четверть и показал Комбатше пятерню с растопыренными пальцами. Неодобрительно зыркнув, Комбатша принесла и со стуком поставила на стол пять рюмок, отчего дед встрепенулся, поднял голову и осмотрелся, – вот только во взгляде его уже не осталось ничего человеческого.

Комбатша отшатнулась и пискнула, бабка ахнула, дед забулькал горлом, начал вставать, но тут в глазу у него показалась ручка столового ножа, а Босой, придержав готовое упасть тело, аккуратно усадил его обратно и положил голову на стол. Потеряв к нему интерес, разлил в четыре рюмки самогон, вопросительно посмотрел на бабку и спросил:

– Ну что, Бабуля, как самочувствие? Не мутит, не подташнивает?

Женщина начала уже отрицательно мотать головой, но, взглянув на деда, обречённо кивнула.

– Ну, видимо, повезло тебе, Бабка, – одна из всего посёлка иммунной оказалась, – сказал Босой, наливая в её рюмку живца.

Раздав рюмки, произнёс:

– Давайте помянем деда, да и всех помянем.

Все молча выпили, не чокаясь, при этом Бабка скривилась, как будто лимон съела.

– Стемнело уже, вставать рано, так что все спать, – скомандовал Босой, – Бабке тоже постелите где-нибудь, всё ж таки новый член команды – если согласится, конечно.

Когда все улеглись, и зачистка кластера была закончена, Нолд вызвал на улицу Уши́, загрузил её во флаер, который отлетел на два километра, и выгрузил мишени.

– Хочу убедится, что тебя безопасно одну оставлять, – пояснил Нолд, – так что посмотрю, чему научилась.

Мишени таскали и слегка подсвечивали шпионские дроны, они же слегка освещали нас. Убедившись, что Уши́ умеет заряжать оружие и имеет представление, где у него что, Нолд принялся командовать:

– Стреляешь сначала без нейросети и возможностей комбеза, потом запускаешь баллистический вычислитель нейросети, в конце задействуешь боевой модуль комбеза, – огонь.

Первоначальная неуверенность Уши́ прошла быстро, и неподвижные цели из карабина поражались уверенно и метко на различных дистанциях и без нейросети. По движущимся мишеням точность была, конечно, ниже, но тоже вполне приемлема благодаря усвоенной базе.

При подключении возможностей нейросети поправки рассчитывались автоматически, и благодаря выдаваемым рекомендациям точность стрельбы повысилась, особенно на предельных дистанциях.

Когда же в ход пошли возможности боевого модуля костюма, то для точного попадания достаточно было просто наметить точку попадания взглядом и, как в компьютерной игре, вовремя совмещать маркеры при нажатии на курок, причём в условиях любой освещённости.

Следом огонь стал вестись на скорость. В этом режиме нейросеть помочь не могла, а вот комбез повышал точность попаданий, но и без него на коротких дистанциях огонь из пистолета от бедра и из других положений был довольно точен.

– Перезарядить оружие. Комбез перевести в стелс-режим. Зачистить территорию – я тебя во флаере жду, с добычей, – скомандовал Нолд и растворился в воздухе, за ним исчезли и дроны, оставив растерянную Уши́ одну на тёмном поле среди стреляных гильз.

С исчезновением дронов навалилась темнота, и куда бы Уши́ ни поворачивала голову, ничего не было видно, даже собственных рук и ног. С исчезновением зрения обострился слух, различивший впереди, в стороне леса, быструю поступь – спидеры, спокойно подумала Уши́, но спокойной она оставалась лишь мгновенье. Привычка быть под защитой то Нолда, то Босого чуть не сыграла с ней злую шутку – по сути очень опасные звуки стали восприниматься просто как природный фон, но тут этот звук означал лишь одно: опасность, и опасность смертельную.

Опомнившись и вспомнив последние слова Нолда, Уши́ за герметизировала костюм, и мир преобразился, обретя чёткость, а спидеры стали выделяться на сером фоне как тепловые сигнатуры. И они, выскочив из леса и вертя головой, безошибочно навелись своими мордами на девушку.

При увеличении изображения стали отчётливо различимы зубастые лица, обладатели которых сорвались с места и прыжками понеслись ей навстречу. Оружие в руке придало уверенности, и Уши́ представила, что просто находится на соревнованиях и надо лишь успокоиться и поразить мишень. Маркеры поставила точно на правый глаз каждому; затвор откинуть и выдавить патроны в магазин, закрыть затвор, вскинуть винтовку, прижав её к плечу и совместить маркеры. Два выстрела практически дуплетом – два тела валятся в траву, бороздя по инерции целину, и замирают в ста метрах от неё. Что там дальше? Вернуться с добычей. Достать из рюкзака клюв и вперёд, за споранами, – приключения не всегда должны быть приятными и чистенькими, иногда и руки испачкать бывает интересно.

После того, как Уши́ оказалась в кабине флаера, Нолд, глядя на три спорана в раскрытой ладошке Уши́, сказал:

– Оставь себе – у девушки должна быть мелочь на карманные расходы или для приготовления живца по своему вкусу. С почином тебя. Сильно испугалась?

– Нет... почти нет, – ответила Уши́, – в бункере страшно было от неизвестности, а сейчас всё в общем понятно и захватывающе – монстры, пришельцы, волшебные умения и артефакты, жизнь и смерть рядом ходят – здорово.

– Ну, ну, – усомнился Нолд, – намаялась небось, а уже светает – будешь весь день носом клевать, тут и до беды недалеко. Может, у меня поспишь, а высажу потом, по дороге?

– Нет, лучше я потерплю до ночи, а то весь режим собьётся, – ответила Уши́.

– Ну, тогда готовься на выход – скомандовал Нолд, – приземлюсь на окраине хутора, лови маршрут, как до домика дойти. Комбатша уже проснулась и кашеварит, так что сухпай не предлагаю – на месте нормально позавтракаешь. И ещё – разминочный комплекс не ленись делать, а то при первой же схватке сухожилия себе порвёшь. К боевым комплексам переходить можно, только когда растяжка мышц и сухожилий будет соответствовать эталону. И про режим невидимости не забывай, ну или прячься хотя бы, а то торчала на поле у всех на виду.

После завтрака Бабка попёрлась собираться к себе домой, ничего не опасаясь, да и Комбатша вела себя беспечно, громко командуя сыном, ничуть не таясь, что крайне не понравилось, как Босому, так и Нолду.

– Слушай, Босой, – недовольно наблюдая за бедламом, позвал Нолд, – Уши́ в стрельбе тренироваться надо побольше, обеспечь её чем ни будь малошумным, взамен её СКС.

– пусть мой ВСК-94 берёт и стреляет, – предложил Босой, – на что Уши́ счастливо захлопала в ладошки, когда ей об этом сообщили, вызвав брезгливую гримасу у Комбатши.

Когда все собрались, Босой с предложения Нолда изменил порядок движения и маршрут: детей и женщин загнали на броню, Уши́ с ВСК-94 тоже, которая выпросила ещё и «Выхлоп» «на попробовать». Босой сел за пулемёт для подстраховки, взяв с собой в боевое отделение Гробовщика и Патрона, так как на броне места не осталось вовсе.

Так и поехали – дети были в восторге, а женщины довольны, так как им надоело ехать внутри, и они не уставали об этом периодически напоминать – типично женское поведение: пытаться начать верховодить, когда минует опасность и, по их мнению, надо заканчивать маяться ерундой и налаживать быт. Была бы их воля – выкинули бы патроны, а на их место сундук какой-нибудь с тряпками и туфлями воткнули.

Нолд прекратил превентивный отстрел заражённых, подтягивающихся на звук двигателя, и к моменту, когда БТР приблизился к следующему посёлку, броня уже была завалена гильзами, дети притихли, а женщины казались уже не столь довольными. Когда же из посёлка выметнулась пятёрка спидеров, за ними два жрача и замыкающий толпу кусач, – двигатель взревел оборотами, и БТР стал набирать скорость, в то время как Уши́ сначала загнала по пуле в ногу каждому из спидеров, лишив их былой резвости, после чего сменила ВСК на «Выхлоп» и, скомандовав остановиться, как в тире, расстреляла кусача и растерявшихся жрачей, попадая точно в глаз.

Воспитание на этом не закончилось, и, всучив обеим дамам по клюву, Уши́ погнала их выковыривать спораны. При этом Комбатша вяло огрызалась, но заткнулась после пинка под зад и выстрела, прервавшего копошение спидера; а вот Бабка ковырялась в споровых мешках буднично – видимо, деревенская жизнь снизила порог брезгливости, а слегка улучшившееся самочувствие позволяло выполнять неприятную работу без стонов и кряхтения.

Нолд принципиально не вмешивался, так как достиг своей цели, а в женских разборках был не силён. На его взгляд, была попытка Комбатши взять верховенство над женской частью коллектива – в частности, она усиленно давила на Уши́ по поводу её рукомашества и дрыгоножества в то время, когда мужики и дети не кормлены, вот и была поставлена на место, так как сама Уши́ за плитой или с тряпкой в руках себя не видела, что наглядно и дала понять при первом удобном случае. Обломается она и с Бабкой, если удастся, или будет перспектива её внучке помочь, – на них обеих у меня свои планы есть, но на Бабку – в ближайшее время, а на внучку – в перспективе.

– Уши́ – сворачивайся; Босой – грузите детишек и Комбатшу в боевое отделение и трогайтесь по готовности. Бабку на броне оставьте, я её подберу.

– Тоже насиловать будешь? – уточнил Босой.

– Непременно, – поддержал я шутливый тон.

– Настоящий мужик, – оставил он за собой последнее слово.

На броне остались только Уши́ и Бабка. Бабку Нолд обездвижил из шокера и, втянув внутрь транспортным лучом, устроил на сиденье, трансформировавшееся под её габариты. Несмотря на то, что она даже глазами шевелить не могла, он не стал терять времени и вкратце рассказал свою историю, к концу которой Бабка уже могла шевелиться, с опаской и интересом посматривала то на него, то в мониторы, на которых велась трансляция с дронов и периодически отображались сцены отстрела заражённых, излишне приближающихся к БТРу или решивших устроить засаду по пути движения. Один раз даже пришлось задействовать Уши́, и та из ВСК завалила, а потом и выпотрошила толпу лотерейщиков в восемь голов.

– Вот такая у нас ситуация, – завершил рассказ Нолд, – предлагаю вступить в мою корпорацию – долгой и счастливой жизни не обещаю, а вот знаниями, умениями и работой обеспечу.

– А что с внучкой, – забеспокоилась Бабка, – что с ней-то будет?

– Пока что отправлю в стазис, когда появится лекарство, вылечу, а как подрастёт – может быть, тоже в корпорацию приглашу, если согласишься на все условия, конечно, или довезу до стаба и сами живите, как знаете.

– Куда ни кинь – всюду клин; конечно, согласна я, – шмыгнув носом, ответила Бабка.

– Ты, Бабка, эти разговоры про клин брось: я тебе не место в борделе предлагаю, за десять споранов в сутки ноги всю ночь не сдвигать, – осадил её Нолд, – а нормальную должность и обеспеченную жизнь, не скрывая, что жизнь эта может оказаться весьма короткой. И честно тебя хочу предупредить, что если хоть кому корпоративную тайну откроешь или, не дай бог, предашь, то руки и ноги буду отрубать по кусочкам, а что останется – заражённым скормлю. Не пугаю – предупреждаю честно. А чтобы веселее думалось, контракт почитай. Если сомневаешься, я бы на твоём месте не подписывал, а согласился на роль наёмного работника, от которого, кроме исполнительности, требуется только, чтобы про то, что уже узнала, никому не трепалась – во избежание, так сказать, мучительных последствий.

– Согласна, – сказала Бабуля, прочитав контракт, – какая служба от меня требуется?

– Сначала формальности закончим, – не принял её тон Нолд, – контракт подписывай и клятву читай по бумажке, если по памяти не можешь.

В душе ещё раз порадовавшись удачной оказии с потомком Джоре, Нолд достал установщик нейросети и скомандовал Бабке:

– Теперь сиди спокойно.

Установив нейросеть, после активации которой с трудом, но закачали русификатор и базу по управлению нейросетью, Нолд велел Бабке отдыхать или поесть по желанию, показав и отхожее место, а сам вернулся к своей работе.

Спустя положенное время, которое Бабка с комфортом провела на сиденье флаера, с любопытством смотря в мониторы, вздрагивая от выстрелов и вида матёрых заражённых, начала загружать и изучать базы под наставничеством Нолда:

– Базу по комбезу выучила? Ну так переодевайся, – велел Нолд, – а увидев, как замялась и заёрзала Бабка, добавил: – Не тяни, я отвернусь, – и повернул морду в сторону.

Бабка с кряхтением и стонами стала переодеваться, но, услышав раздражённый рык, замолкла и зашуршала одеждой быстрее. В конце концов сообщила, что готова, и повернувшийся Нолд увидел ту же Бабку в той же одежде, но с узелком в руках. Подозрительно осмотрев как узелок, так и одежду, убедился, что Бабка комбез всё же надела и даже настроила, хотя поначалу и заподозрил саботаж.

Убедившись, что её аптечка на месте, Нолд выдал Бабке красную жемчужину, заранее подобранную и переданную для неё Босым, порекомендовав принять как можно раньше. Нолд же решился выдать её лишь после того, как та надела комбез, и аптечка теперь сможет противостоять деструктивным изменениям.

Когда Бабка приняла жемчужину, Нолд продолжил инструктаж следующим указанием:

– Комбез не снимать! НИКОГДА!

База по управлению комбезом Бабкой был изучен, и разъяснять процесс удаления отходов не пришлось, так что дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – как доучишь базы «интуитивная стрельба» и «малый игольник», скажешь, – а сам сосредоточился на поиске целей для охоты и общем контроле ситуации.

– Выучила, – сообщила Бабка и тут же стала обладательницей малого наручного игольника, тут же исчезнувшего в рукаве комбеза.

Ставь в очередь базы по управлению дроидами, искины, хакининг, взлом и проникновение, анализ и обработка данных, а так как БТР уже приближался к стабу, высадил Бабку на броню, напоследок напомнив, чтобы даже со своими попутчиками не трепалась.

Уши́ сидела на броне рядом с Бабкой, любовно поглаживала «Выхлоп» и косилась на ВСК, который тоже нравился, но меньше, несмотря на большую скорострельность и меньший вес и отдачу. Одновременно с помощью боевого модуля комбеза контролировала окрестности, периодически выводя в угол полупрозрачного экрана изображение то с одного, то с другого дрона или микродрона. Управлять ими она ещё не могла, но искин по запросу её нейросети мог свободно вести трансляцию, если находился на небольшом расстоянии.

До стаба осталось буквально пяток километров, когда в эфире раздалось предупреждение Босого: «Элита слева!», и в пятистах метрах от дороги вспухла земля, из которой показалась здоровенная лапища.

Раздавшееся в наушнике предупреждение заставило Уши́ повернуть голову и замереть от открывшегося вида. Показавшаяся часть руки и бронированной головы вызывала оторопь – у подстреленного ею кусача когти были не в пример меньше и менее страшными, а броня как таковая отсутствовала; тут же на месте глаз были видны лишь тонкие костяные щели, а голову, как шлем, защищали костяные пластины с шипами, как у динозавров.

Из ступора её вывел рывок, вызванный ускорением БТР, и причитания Бабки, которую чуть не сбросил с брони рывок в совокупности с поворотом башни, за которую она цеплялась руками. Уши́ поймала её за шкирку и уложила лицом вниз, одновременно легла сама и стала наводить маркер на Элиту под дробный грохот башенного пулемёта.

Она наводила и не могла понять, куда целиться, – вылезший из земли по грудь монстр был забронирован полностью, пулемётные пули лишь высекали из него искры. Уши́ заметила только два пробития, от которых расходились трещинки: на поднятой руке, которой он прикрыл голову во время первого выстрела, и на груди, что, впрочем, видимо никак не повлияло на его самочувствие. Это подтвердила грация, с которой он одним слитным движением выскочил из ямы и, раскидывая комья земли и дёрна, зацепившиеся за острые шипы, побежал наперерез БТРа.

Когда из воздуха стремительно вылетели две ракеты, одна из которых под углом вошла в спину, а другая каким-то чудом была отбита лапой, то в этот момент Уши́ навела маркер на менее всего защищённую подмышку и, совместив со вторым маркером, нажала на спуск. Рука Элиты от попадания дёрнулась вниз, и Босой не преминул этим воспользоваться, всадив очередь прямо в морду, и даже пробил, чем вызвал возмущенный рёв. Ещё две ракеты возникли из пустоты и попали по конечностям, заставив гиганта сбиться и даже припасть на руки.

БТР проезжал мимо, метрах в ста, продолжая вести огонь, когда очередное попадание опрокинуло Элитника, а третье заставило перестать шевелиться. Бронетранспортёр сбросил скорость и остановился, настороженно поводя стволом в поисках новых целей, но их не было. Весь бой занял едва ли больше нескольких минут.

– А Бабку где потеряли? – вслух удивилась Уши́, озираясь по сторонам.

– По дороге в нашу сторону ковыляет, – ответил в гарнитуру Нолд, – как Элитника увидала, так в кусты телепортировалась, а как все закончилось, – очухалась и вылезла. А жаловалась, что двигается с трудом, врушка.