Текст книги "Нолд (СИ)"

Автор книги: Александр Железняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Забирай, – ткнув пальцем в Веру, сказал знахарь, на что тот кивнул, и подозрительно посмотрев на Босого, пошел на выход, поманив Веру за собой.

– Что сразу её ментату не передал? – поинтересовался знахарь у Босого.

– Зачем мне чужой хлеб перебивать? – делано удивился Босой, – я на бонус не претендую, и в заведённый порядок вмешиваться тоже.

– Одобрительно кивнув, знахарь, посмотрев на Босого, спросил:

– Так с чем пожаловал то, не нянькой же для свежаков, и не водки выпить?

В ответ Босой жестом фокусника достал из воздуха пакет, в котором чёрно-красным переливались жемчужины – штук пятьдесят, не меньше.

– Прокачать её дар надо, и быстро, так, чтобы следующий дар проклюнулся, – желательно боевой, – проговорил Босой. – Подбери расходники, ну и плату за работу сразу отложи.

Уважительно присвистнув, и достав бархатную тряпицу, знахарь вывалил все жемчужины из пакета и стал задумчиво их рассматривать, изредка беря то одну, то другую двумя пальцами, при этом кидая мутный взгляд на Уши́. В конце концов отложил две чёрные и одну красную в сторону, а одну чёрную, задумчиво повертев, отправил себе в карман, добавив:

– Боевое не обещаю, но постараюсь, если детка пообещает, что на меня не обидится и будет молчать о том, что дядя Грязный с ней будет вытворять, – плотоядно разглядывая Уши́, сказал знахарь.

Уши́ вскочила со стула, сжав кулачки, уже готовясь броситься на Грязного, но Босого, придержав её за локоток, пошептал на ушко:

– Никто не неволит, можешь отказаться, но для меня тогда ты не представляешь никакого интереса. Гостиница оплачена на сутки, так что до завтра живи в комнате, а вот завтра иди куда знаешь. Можешь к Нолду вернутся, если он такую неумеху примет, не знаю уж, какие у вас взаимоотношения.

Видя, что Уши́ растерянно замерла неподвижно, продолжил:

– Грязный подтвердит, что большинство свежаков погибают, ни разу в жизни не увидев жемчужины, а из тех, кто умудрился прожить в Стиксе год, употреблял жемчуг один из тысячи и готов был для этого, как правило, убивать людей без разбора. Тебя приняли в команду, несмотря на то, что ты, по сути, абсолютно бесполезна, и собираются вкладывать в тебя средства, за которые можно нанять группу прокачанных бойцов. Не находишь, что за возможность повысить шансы на выживание себе и команде стоит пренебречь неприятными моментами? Никто не обещал, что учёба будет простой, а жизнь – безопасной и долгой. Последний раз спрашиваю – ты в команде?

– Я в команде, – ответила Уши́, – и обещаю сохранить в тайне всё, что тут со мной будут делать.

– Мутная у вас команда какая-то, ну да не моё дело, – высказался Грязный. – Ты, – ткнул пальцем в Уши́, – глотай вот эту жемчужину и укладывайся на кушетку. Раздеваться и ноги раздвигать ПОКА не надо – для развлечений у меня другая комнатка есть. А тебе ещё что надо? – спросил Босого.

– Надо. Когда следующего приводить, если к тому моменту ещё в стабе будем?

– Ну, развитием её дара пару дней заниматься буду, потом новый дар проклюнется – пообщаемся немного, и отпущу. Вот как вернётся, через сутки можешь следующего вести – как раз восстановлюсь, только заранее его подготовь, а то не люблю мелодрам и истерик.

Уходя, Босой на ходу обернулся и увидел, как над лежащей прямой и напряжённой, как палка, Уши́, Грязный водит руками и что-то приговаривает.

Четвёртый был на месте и явно скучал. Когда пошли дальше, шёпотом поведал:

– Крутился тут неподалёку хмырь какой-то мелкий, искоса поглядывал, но не подходил, а как только ты вышел – сразу в дверь магазина нырнул.

На что Босой лишь ответил, что как только Четвёртый его увидит снова – пусть предупредит, и продолжил путь в сторону массивных ворот, рядом с которыми была пристроена проходная с дверью, куда они и вошли. Внутри была комната со столом, и сидящей за ним дамой с огромным бюстом и окороками, свешивающимися по бокам стула. Дама оторвала взгляд от компьютера, прекратив что-то выстукивать, и, улыбнувшись, сказала:

– Здравствуйте, мальчики. Я Роза, торговый представитель нашего стаба по вопросам торговли бронетехникой и запчастями. Танк решили приобрести или несколько?

– Я Босой, красавица, – представился тот. Нужен транспорт на четырёх человек, желательно водоплавающий, – что есть в наличии? И, кстати, про танк: почём толкаете?

В ответ Роза засуетилась и предложила дорогим гостям присаживаться на стоящий тут же диванчик, взять со столика прайс с ценами и полистать его, пока она заварит чай.

– Или кофе хотите? – прощебетала она.

На что оба синхронно ответили, что чай их вполне устроит, и стали листать прайс, выполненный вполне себе качественно, с фотографиями, ТТХ и ценами в жемчуге. Цены, по мнению Босого, были божеские.

В прайсе также были представлены танки Т-60 и Т-80 различных модификаций по более низким ценам, а также линейка БТР от БТР-40 до БТР-90, причём два БТР-90 стоили как один Т-90.

Вот БТР-90 Босой и выбрал, и зарезервировал под уверение Розы, что всё в идеальном состоянии – стаб дорожит своей репутацией. Вооружение в комплекте, а вот горючее и боеприпасы придётся закупать отдельно, как и запчасти, и поинтересовалась, чем господа будут расплачиваться?

– Жемчугом, – ответил Босой.

– На сдачу что возьмёте, или горохом выдать? – спросила Роза.

Узнав, что можно взять оружием и боеприпасами, Босой обещал подумать над ассортиментом чуть позже, а сам, подумав, спросил:

Слыхал, что иногда Заречные и белым жемчугом расплачиваются, каков его курс, и когда гости собираются появится в следующий раз? В ответ Роза зыркнула искоса и сказала, что стаб с удовольствием принимает белый жемчуг к оплате, а курс определяется индивидуально руководством стаба.

Уходя от Розы, Босой и без Уши́ был уверен, что об их приходе и разговоре уже доложено куда следует, и, скорее всего, внимание к ним повысится ещё больше, но для этого все дополнительные вопросы и задавались.

Появившаяся идея была проста, – если Заречные появятся в ближайшее время, то можно с ними перетереть, и перекупить для Нолда белую жемчужину по чуть более высокой цене. Размышления были прерваны появлением вертлявого мужичка, проговорившего вежливо и даже слегка подобострастно:

– Господина Босого приглашает к себе глава стаба Танковый, уважаемый Комбат. Следуйте за мной, пожалуйста.

Отказаться от такого предложения было нельзя, тем более опыт говорил, что посыльный не врёт, – может, конечно, чего-то не знает, но не врёт точно; так что отправил Четвёртого отдыхать, Босой пошёл за посыльным. Открыв массивную дверь и пропустив его в проём, посыльный закрыл за нами дверь, и началось плутание по бесконечным бетонным коридорам, переходящим в помещения и улицы, пока не дошли до стены с дверью, прикрываемой пулемётными точками. За дверью был тамбур с сидящими тут же квазом и мало уступающим ему по габаритам дядькой, густо заросшим волосами и, судя по приметам, явно пережравшим жемчуга. При виде Босого оба подобрались, но агрессии, к счастью, проявлять не стали – с такими гамадрилами в тесноте справиться было бы непросто. Дальше обстановка вокруг стала напоминать по конфигурации штаб какой-нибудь воинской части, а путь закончился у двери очередного кабинета со скромной табличкой «Комбат».

Комбат встретил тяжёлым взглядом, проникающим, казалось, в мозг и лишающим воли, – только в случае с Босым старания оказались напрасными. Побуравив ещё немного взглядом и не добившись результата, Комбат махнул приглашающе рукой и первым скрылся в шкафу, на поверку оказавшемуся замаскированным проходом в тайную комнату. В отличие от аскетично обставленного кабинета комната была меблирована со вкусом, и после первой рюмки марочного коньяка и расслабленного сидения в мягком кресле, завязался осторожный и неспешный разговор:

– Давно о тебе слышно не было, Босой, говорят, из Пекла не вылезаешь? – спросил Комбат.

– Так при нашем стаже в Улье у каждого свои бзики проявляются, – ответил Босой, – кто в Пекле что-то ищет, а кто свежаков белым жемчугом угощает, выборочно, так сказать, по профессиональному признаку.

Помолчали. Комбат дал понять, что что-то знает про Босого, а Босой – что про Комбата. На выходе получался счет один – один.

– Да, – протянул Комбат, – бзик это дело личное, индивидуальное, и никого касаться не должно, если не во вред окружающим. Главное в этом деле – стабильность, потому что, если поступки перестают быть предсказуемыми, в нашем случае это может значить большие неприятности, не находишь?

– Полностью согласен с тобой, Комбат, только не всегда то, что кажется переменами, таковыми является, – ответил Босой, – бывает, что просто инструменты достижения цели исчерпывают свои возможности, и их приходится просто заменять на более совершенные, как и пути достижения. Иной раз и отступать приходится, и обходные маневры устраивать.

Глава 21

Помолчали ещё. Комбат обдумывал ответ, Босой же просто расслабленно грел и нюхал коньяк.

– Может, у нас осядешь пока что? – наконец прервал молчание Комбат, – нам такие, как ты, нужны. Гражданство сразу дадим, помещение выделим, с долей в добыче не обидим. Хочешь – в рейды за техникой ходи, хочешь – в дальние патрули, а силёнок поднаберём и скучно станет со временем, так стаб в ружьё подниму и Пекло на гусеницы намотаем – вместе. Как предложение?

– Заманчиво, но нет, – ответил Босой, – на восток надо, а может, и ближе к Внешке забраться придётся.

– И что охотнику в тех краях интересно может быть? – задумчиво протянул Комбат, – неужто?..

– И это тоже, – не стал отпираться Босой, – белый жемчуг понадобился, для одного человека. Может, и одной не ограничится – случай сложный. Может, продашь, если есть, или на услугу какую поменяешь?

– Это какая такая услуга белую жемчужину стоит? – делано поразился Комбат, – тут и полтысячи жемчужин вкупе с услугой может быть мало.

– К делу, – прервал его Босой, – но сначала белую покажи.

В ответ Комбат развёл руками и пояснил:

– Пока что в наличии нет, но как только появится, твоя будет, если договоримся.

Босой кивнул, а Комбат покивал и основательно задумался, буквально уйдя в себя, потом встрепенулся и, глядя в глаза Босому, продолжил:

– Вижу, человек ты нормальный, без гнили, так что хочу с тобой мечтой поделиться: часть наша грузится целиком, а вот дома офицерского состава – нет. Так что сослуживцев удаётся вытащить – кто иммунным оказывается, на кого-то даже белую жемчужину тратим. Некоторые даже не в одном экземпляре у меня служат – как братья однояйцевые, с некоторыми мелкими отличиями. Но мысль, что где-то наши ДОСы (дома офицерского состава) грузятся раз за разом и сынок с женой папку на помощь зовут, – гнетёт. Если бы знать, где, – подмяли бы под себя район хоть Пекла, хоть Внешки, но доверенные люди руками разводят. Дальше тебя в Пекле вряд ли кто бывал из тех, кто вернулся, – так что вот фотографии городка и карта местности, а вот фото семьи на всякий случай. Если найдёшь городок и координаты укажешь, жену с ребёнком доставишь и пятьсот жемчужин выплатишь, – с меня белая жемчужина.

– А если жена окажется не иммунной? – с сомнением ответил Босой, – да и ребёнок, судя по фото, на грани веса.

– На нет и жемчуга нет, – ответил Комбат.

– Это не задание, а изощрённое самоубийство, – враз поскучнел Босой, – может, цену в жемчуге повысишь слегка, и обойдёмся без пустых хотелок?

Комбат, подумав, отрицательно помотал головой, пояснив:

– Сам знаешь, простой жемчуг у нас есть, так что, если тебе нужна простая продажа, обращайся напрямую к Заречным, но сам понимаешь, чем это может закончится в твоём случае. Насчёт иммунитета ты прав, так что согласен на их доставку в любом состоянии.

– Хорошо, – ответил Босой, – если появится какая информация, я с тобой свяжусь для согласования порядка действий. Но вот что ещё мне интересно:

– А чего вы сами авиацию не привлекаете для поиска?

– Летунов мало, вертолётов тоже, так что гонять их по своей прихоти в Пекло должность не позволяет, – ответил Комбат, – в радиусе ста километров всё-таки смогли осмотреться, а вот когда вглубь суёмся дальше – половина машин обратно возвращается только: то ли развитые Элитники, то ли ПВО в кластерах виноваты.

– Бзик – дело личное, индивидуальное, и никого касаться не должно, если не во вред окружающим, – ты сам это говорил, Комбат, – продолжил Босой, – но ты же понимаешь, чем для Танкового закончится возможное обнаружение военного городка? Или, тем более, если я или кто другой твою семью привести сможет?

– Ничего такого не будет, – ответил Комбат. – Кто-то перегорел и женился даже – для успокоения их совести награду за доставку их родных назначу в жемчуге. Найдутся охотники – хорошо, нет – значит, не судьба. Неугомонным танки дам или вертолёты, и вперёд: вернутся – герои, нет – опять же не судьба.

– Хорошо, – повторил Босой, – фото и карту заберу, как только изучу внимательно, сожгу. С записями сверюсь, и если совпадения какие-нибудь найду, то сообщу; тогда и про доставку поговорим.

На этой ноте и расстались, и, идя за посыльным, Босой размышлял, стоит ли отвлекаться на поиски, которые вряд ли дадут результаты, а если дадут – как обосновать доставку семьи оттуда, откуда никто не возвращается, не рассекретив Нолда?

День близился к вечеру, так что подняв Четвёртого и стонущего Гробовщика погнал их на ужин, в ходе которого подготовил и застращал Четвёртого на предмет пробуждения дара и его раскачки до максимума у Грязного и необходимости соблюдения связанного с этим договора. Гробовщику тоже предложил встречу с Грязным, если успеем, но он отказался.

Оставил Четвёртого лежать в комнате и задумчиво таращиться в потолок, представляя, какие извращения ему предстоит пережить, – так как буква и дух договора вкупе с именем знахаря давали обширное поле для предположений одно другого неприятнее, – Босой перебрался во временно освободившуюся комнату Уши́.

В комнате сел на кровать и, дождавшись сигнала от Нолда, почти не шевеля губами, зашептал:

– Нолд, как слышишь?

– Слышу, – ответил знакомый голос, – что у вас нового?

Босой вкратце поведал о произошедших событиях, и поинтересовался:

– Слушай, насчёт кластеров – есть возможность по карте и фото участка местности быстро определить, попадался он тебе или нет? При удаче это задание может разом решить твои проблемы со здоровьем.

– Выкладывай фото и карту – отсканирую и скину Фокуснику для анализа, а к следующему сеансу связи данные будут обработаны, – ответил Нолд, – всё равно заняться особо нечем. Если найдётся что – займёмся, нет – искать иголку в стоге сена не буду.

– Согласен, – ответил Босой, – но если не найдётся, может просто сопрёшь или у этих, или у Заречных?

– Танковый как мог обследовал от нечего делать, – ответил Нолд, – хранилище у них серьёзное, и хорошо охраняется, так сказать, вживую. Тихо вскрыть не получится, а разносить стаб вдребезги может быть небезопасно и чревато непредсказуемыми последствиями. Тем более, что ты сам сказал, что в наличии жемчужины у них нету.

– Соврать могли, – парировал Босой, – но ты прав, что не стоит, раз острой нужды нет. У тебя же всё стабильно?

– Без изменений, – подтвердил Нолд.

– Чем заниматься планируешь? – продолжил диалог Босой.

– Картой и займусь, – ответил Нолд, – ещё хочу в Пекло недалеко слетать, на предмет довооружить флаер, если получится.

– Не рискуй понапрасну, – предостерёг Босой.

– Ладно, – ответил Нолд, – и, если ничего срочного нет, давай закругляться – шевеление какое-то началось, и уровень безопасности повысили, видимо, кто-то своим даром что-то засёк.

Отлетев от Танкового на пару километров восточнее, Нолд стал изучать местность, бракуя один за другим микростабы, пока в месте соединения речного и двух болотистых кластеров не обнаружил небольшой клочок суши, явно не перезагружавшийся очень долго. Свидетельством этому была лодка, в которой среди обглоданных костей лежал ползун, – и лодка, и ползун были в весьма плачевном состоянии, видимо, пробыли здесь не один год.

Сгрузив на стаб все ящики со слитками металлов, полимеров и химикатов, прихваченных на базе в качестве сырья для копира, практически полностью очистив салон, Нолд полетел в сторону Пекла. Идея была проста, – изучить вживую образцы вооружения, ТТХ которых скачал из сети Танкового как из открытых, так и зашифрованных баз, и сделать это планировал в паре воинских частей, замеченных ранее. В принципе, бортовое вооружение как раз подходило для условий стабов, где основная угроза исходила от иммунных, но хотелось чего-то эффективного и против развитых зараженных, и чем чёрт не шутит, СКРЕББЕРА.

В представлении Нолда авиационная пушка почему-то ассоциировалась с какой-нибудь сорокапяткой времен ВОВ без лафета, которую как-то воткнули в самолёт, но в реальности оказалось нечто совершенно иное – ГШ-30-1 и ГШ-30-2. Расшифровывается это чудовище как Грязева – Шипунова авиационная пушка, калибром 30 мм, с одним или двумя стволами и скорострельностью полторы тысячи выстрелов в минуту... Стало совершенно очевидно, что дрона будет сносить, а точнее, уносить, – никакая стабилизация и никакая модернизация тут не поможет.

Пришлось умерить аппетиты и изменять параметры поиска – нужно что-то максимально бронебойное, с большой кинетической энергией, способное стрелять одиночными выстрелами. Идею взять за основу ПТРД или ПТРС времён ВОВ калибром 14,5 мм пришлось отбросить из-за его длины – дрон размером не превышает стол, и ружьё не позволит ему помещаться в посадочной ячейке флаера и снизит эффективность защитного поля и режима невидимости.

Да и вообще – чего я в эти пушки упёрся? – задумался Нолд, – Босой говорил, что СКРЕББЕРА из танка не прошибёшь, а тут 30 мм максимум воткнуть можно, и то огрызок. Бомбы тоже не вариант – чернота в тех краях рядом, так что летать можно только тихе́нько и низе́нько, и бомбы при такой высоте не успеют стабилизироваться и встать на боевой взвод. Остаются управляемые и неуправляемые ракеты? Тоже длиннющие и, судя по ТТХ, избыточно дальнобойные.

А что такое развитые заражённые вообще, и СКРЕББЕР в частности? -Хорошо бронированные, высокоманевренные наземные цели. А чем такую технику уничтожают? – Крупным калибром, фугасами, а из малогабаритного – всякими РПГ. Значит, мотопехотную часть искать надо...

Микродроны транслировали картинку из класса, заставленного макетами установок и ракет, целиком и в разрезе; также нашлись и наставления по их использованию. На складах оказалось очень много, в частности, РПГ-28 «Клюква», которая более всего подходила для монтажа на дронов по массогабаритным параметрам, если демонтировать ряд навесных элементов РПГ. Пришлось, конечно, поработать над маскировкой, закрыв новый элемент эргономической откидной панелью, и над системой сброса отработавшего корпуса и системой оперативной перезарядки, но результат получился внешне вполне удовлетворительным.

А с какой стати наземный боевой дрон отсиживаются? На складах же есть «Корнет-Э» – вот пусть и таскает и стрельбу ведёт, не приближаясь к объекту, с безопасного расстояния. Кроме того, можно на копире наклепать простеньких систем удалённого наведения и пуска, совместить их с «Корнетом». Когда придёт время, транспортным лучом «Корнет» устанавливается в выбранной точке, и под удалённым управлением ведёт огонь. Перезарядка и сбор установок будет осуществлять посредством транспортного луча и техдрона.

Когда все удалось наладить, времени оставалось впритык, так что после сна, подкрепившись, Нолд начал отрабатывать развёртывание и свёртывание своего воинства. Для проверки эффективности задумки он разослал по округе носители, сканирующие местность и уточняющие полученные данные с помощью микродронов. Выбранной целью для испытаний стал гигант, весь защищённый массивной бронёй, куда-то бредущий тяжёлой поступью в окружении свиты, рыскающей по округе.

Как только дроны его обнаружили, в то же время, видимо, были обнаружены сами, так как поведение свиты резко изменилось – несмотря на продолжающие казаться хаотичными перемещения, было заметно, что свита постепенно стягивается ближе к вожаку. К тому моменту, когда всё было готово к атаке, вокруг вожака уже крутились три матёрых рубера, а жрачи подтянулись на треть обычного радиуса действия.

По рекомендациям искина, вычислившего наиболее оптимальные точки сброса и сектора обстрела, были расставлены стационарные установки, а летающие дроны запущены, и с этого момента события понеслись вскачь:

Летающие дроны, не суясь вплотную, стали вести беспокоящий огонь из плазменных установок, стараясь целиться по глазам, чтобы ослепить и дезориентировать цели. Цели ревели и метались, сбивая прицел, и обстрел, кроме сумятицы, даже в случае попадания не приносил особых результатов: броня тускнела и слегка выкрашивалась.

Поняв, что основная цель – это глаза, зараженные стали закрывать их лапами, а низкая эффективность превратила бессмысленное метание в ответные действия – в воздух полетели камни и комья земли, зачерпываемые лапами, как ковшом экскаватора. Ответный огонь тоже не приносил результатов, но перенес всё внимание монстров в небо, чем я не преминул воспользоваться – три выстрела «Корнетов», синхронизированные по времени с учётом расстояния, одновременно поразили в корпус Элиту и двух из трёх руберов.

Результат впечатлил Нолда тем, что после попаданий руберы, несмотря на сквозную дыру в корпусе, продолжали шевелиться, пытаясь встать, а Элиту лишь повело в сторону. Придя в себя достаточно быстро, Элита сгребла своими лапищами обоих раненых и, прикрываясь их телами, похромала в сторону лесополосы, планируя, видимо, спрятаться от обстрела. Следующий залп из двух ближайших установок добил одного рубера и продырявил шкуру Элите, заставив её хлопнуться на зад, чем я не преминул воспользоваться Нолд – один летающий дрон произвёл выстрел плазмой ей по глазам, а второй, подлетев на полсотни метров, попал ракетой из РПГ-28 точно в висок.

Уловив серьёзность ситуации, оставшийся невредимым рубер рванул к лесу, ведя за собой стаю, так что осталось только из турели флаера добить раненого и организовать сбор воинства и трофеев – результаты испытаний были признаны удовлетворительными. К тому же анализ записей, к удивлению, дал результаты, и требовалась проверка данных.

В то же время, даже раньше, в комнате знахаря происходили следующие события:

– Ну что, детка, прокачка закончена, пора дяде тобой заняться в своё удовольствие, – заглядывая в глаза и дыша перегаром, с похабной ухмылкой выдохнул Грязный в лицо Уши́. – Пойдём, пойдём – вижу, заждалась, когда наконец-то дядя тобой займётся.

Грязный приобнял Уши́ за плечи и, продолжая нашёптывать на ухо, повёл нетвёрдо держащуюся на ногах девушку к дальней двери. Уши́ уже вроде смирилась с чувством ужаса и омерзения, вызываемым пошлыми намёками Грязного, но вид за дверью заставил сердце уйти в пятки, а мозг – заметаться в поисках спасения, но не веря, что оно придёт. Открывшаяся длинная комната была полностью заставлена вдоль одной из стен орудиями пыток с ржаво-кровавыми потёками, покрывающими ремни, крюки, решётки и прочие части устройств и механизмов, а скрежет запираемого замка сзади резанул по ушам и по нервам.

Грязный обежал её и, подойдя к первому устройству, представляющему собой решётку от солдатской кровати с ремнями для рук и ног, пригласил её жестом подойти ближе, стал расписывать достоинства и недостатки данного устройства. Так Уши́ под приглашающие жесты и переходила от снаряда к снаряду, как сквозь вату слушала пояснения Грязного, никак не могущего выбрать подходящий снаряд, а быть может, просто растягивающего удовольствие и наслаждающегося её ужасом и отчаяньем.

Внезапно в дальней стороне комнаты, откуда чуткий слух давно слышал какое-то шебуршание, раздался скрежет и звук падения металла; клеёнка с кровавыми подтёками, служащая занавеской, была сорвана, и взору открылся развитый заражённый. Издав клёкот, он бросился вперёд, и время как будто замерло, а Уши́ обречённо наблюдала, как, цокая на каждом шаге, приближается громила. Обернувшись на поросячий визг, резанувший по ушам, увидела улепётывающего Грязного. Тело её онемело, волосы на затылке шевелились от дыхания нависшего над ней Топтуна, а в душе поселилось сожаление, что не удалось достаточно долго прожить в этом ужасном и интересном мире из-за урода, который уже почти открыл дверь, бросив её на съедение. Лоснящийся от пота затылок был последним, что она увидела до того, как оказалась в небытии.

Спустя пол часа в комнате знахаря состоялся следующий разговор:

– Ещё глоток сделай, – примирительно-извиняющимся тоном сказал Грязный сидящей за столом напротив него Уши́, – знатно шибанула, хорошо, что по фантому, а был бы я – мозги спеклись бы. Ну, что сказать напоследок? Горох старайся через день принимать – в уксусе разведи, содой гаси, процеди и бурду эту пей. Жемчуг пока не потреблять, чтобы в кваза не обратиться, разве что белый можно, – хихикнул он. Тренируйся на заражённых: для них, конечно, инсульт не приговор, но прыгуна временно, а медляка – насовсем выведет из строя, даже с твоим, начальным уровнем умения. Думаю, Босой не очень будет доволен твоим новым даром – вызывать инсульт полезно больше при охоте на людей, а на его дичь – заражённых вряд ли будет столь эффективен. Тем более на матёрых – у тех в голове не мозги, а не пойми что, паутиной затянутое. Да и людей пока что тоже вряд ли убивать получится – силёнок маловато, но на некоторое время пол тела из строя вывести может быть полезно. Потом восстановятся наверняка, если не добить, – иммунные народ крепкий. С ушами своими тоже тренируйся – понемногу и этот дар будет развиваться, но медленно, и не ясно в каком направлении. Если вопросов нет – свободна, доложи Босому и зови следующего.

– Один вопрос – сказала Уши́, задумчиво глядя на Грязного, – почему Грязный?

– А что удивительного? – усмехнувшись доброй ухмылкой, ответил Грязный, – имена раздают крёстные, а они, как правило, мужики обычные, без особой фантазии. Встретил свежака, всего перемазавшегося в глине, и окрестил. Только говорить про это никому не надо – у нас уговор, а в Улье с этим всё серьёзно.

Спустя ещё пол часа Уши́ уже сидела за столом, и молча ела борщ под сочувственным взглядом Босого, настороженным Четвёртый и любопытного Гробовщика. Попытки задать вопросы о происходившем у знахаря Босой пресёк на корню, а узнав об открывшемся даре, поморщившись, принял к сведенью. Глянув на Четвёртого, подобравшегося от этого, скомандовал:

– Ну что, пошли, Четвёртый, раз приглашают, – такую удачную возможность упускать нельзя.

У Грязного повторилась мизансцена с жемчугом и осмотром «пациента», после чего знахарь, плотоядно оглядев Четвёртого, заявил:

– Хороший материал, перспективный. Так что, дружок, сначала я тебе дар повышу почти до максимума, а потом с тобой поиграю, чтобы новый проклюнулся. Приляг пока на кушетку, а потом, дружок, повеселишь дядю? Не бойся, никто ничего не узнает. Пойдём, – и, приобняв Четвёртого за широкие плечи, повёл к кушетке.

Если бы Босой на следующий день оказался бы здесь, то смог бы наблюдать, как закрыв за Четвёртый дверь на ключ, Грязный замер со стеклянным взглядом минут на пять, после чего открыв дверь и подошел к Четвёртому, лежащему без сознания, и у которого лишь руки подёргивались сами собой. После того, как тот проглотил засунутую в рот и залитую живцом одну из жемчужин, пришёл в себя и ошалело завертел головой, Грязный скомандовал:

– Да тихо ты, фантом это был, и добавил, – дар на силу у тебя открылся. Лом в узел сможешь там завязать или им Топтуна прибить, бегуну голову оторвать голыми руками – сам решишь, куда применять. А теперь хлебни живца и спи спокойно – закончилось твоё испытание; как проснёшься, – свободен, и помни про уговор.

Проинструктировав засыпающего Четвёртого по поводу гороха, Грязный ушел. Потеряв к спящему всякий интерес.

Босой же, проводящий эти дни не только в ожидании Нолда, но и подготовкой к отбытию, к этому моменту шел по улице и думал, что, в принципе, транспорт готов, проверен, заправлен, загружены припасы и боекомплект – вполне можно выдвигаться, чтобы зря времени не терять. Осталось дождаться возвращения Нолда и, исходя из того, какие у него успехи, решить, как быть дальше.

Номер был пуст: Гробовщик, как оклемался, всё свободное время тёрся в торговых точках и у Розы, доводя окружающих до белого каления вопросами о ценах и отчаянно пытаясь их сбивать, при этом ничего не покупая. Пока не били – но это пока.

Сеанс связи принёс облегчение от того, что Нолд жив, и информацию к размышлению вкупе с принесённой дроном картой участка Пекла, обозначенного местонахождения куска военного городка, а также временем и периодом перезагрузки.