Текст книги "Одинокие боги Вселенной"

Автор книги: Александр Заревин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Одним словом, мы затратили на подготовку к экспансии около трех лет. За это время мы изготовили: дубликатор универсальный общего назначения (ДУОН-1), дубликатор транспортных кабин (ДТК-1), дубликатор индивидуального пользования (ДИП-1) и «Султан-2», рассчитанный на перемещение грузов и людей общей массой до двух тонн, причем «Султан-2», судя по его возможностям, значительно превосходил установку Озерса. Наконец-то мы могли вздохнуть свободно. Инженеры в качестве зарплаты получили каждый по ДИП-1, и мы расстались, весьма друг другом довольные.

Трое бессмертных, мы предпочитали общество друг друга и устроили вечер втроем, не то прощальный, не то праздничный. Да и обсудить надо было «тет на тет» будущие свершения.

– А знаешь, Лариса, – вдруг пришло мне в голову, – надо начинать с тебя, отправить тебя в прошлое к моменту зачатия, с тем чтобы ты помешала этому событию. Тогда ты сможешь быть абсолютно свободной.

– От чего свободной?

– От петель времени. Ко всему ты сможешь тогда бывать в будущем.

– Разве это так важно?

– Нет, ну я к примеру… Всякое может случиться…

– Боюсь, что это будет трудновато. Я в семье седьмой ребенок.

– Ну вот, расскажешь отцу, какие трудности их с матерью ожидают впереди… Ты с какого года?

– С тридцать четвертого.

– Во-во, впереди тридцать седьмой год, затем сорок первый…

– Да, отца еще на финской убили, в тридцать девятом… Считай, что детства у меня и не было…

– Может быть, нам вообще подойти глобально, – подал свой голос Мишка. – Начнем экспансию с 13-го года или вообще с тысяча девятисотого. Вы же согласны с тем, что наряду с некоторыми достоинствами коммунизм – это вообще-то зло. Причем зло глобального масштаба. В двадцатом веке людей погибло больше, чем за все десять предыдущих веков вместе взятых. И основная масса в России-матушке полегла. За что? За призрачные идеалы, придуманные амбициозными придурками.

– Ну, предположим, Гитлер родился в Германии, – подал я голос.

– Зато Ленин – в России, – парировал Мишка.

– Тогда, мальчики, экспансию надо совершать в середину прошлого столетия, – сказала Лариса.

– Вот именно этого мы с тобой, Мишка, и боялись, – подхватил я. – В мире достаточно людей, которые захотят что-либо исправить в истории. Давайте остановимся на том, что предотвратим наши появления на свет. Иначе мы доберемся до Адама с Евой. Вся история – это история войн и крови и людского стона. Кто нам дал право лишать человечество ее уроков? Я за собой такого права не чувствую. Может быть, вы чувствуете за собой право переписать ее заново? А? К тому же я сильно рискую на всю жизнь остаться холостяком. Людмила при таких катаклизмах может и не родиться. И вообще, мне кажется, что для таких разговоров мы еще слишком мало выпили.

– Действительно, – поддержал меня Мишка. – У Азимова помнишь «Конец Вечности»? Интересно, как они вне времени закреплялись?

– Фантастика, – сказал я пренебрежительно.

– Но там есть и рациональное зерно: если что не так – потомки исправят. Уловил? Будущее многовариантно. А времени у нас много. Мы можем испытать все ветви реальностей и выбрать из них наиболее подходящую, которую и назовем Историей. Ну а если мы ошиблись – потомки исправят. Как ты, Лариса, относишься к потомкам?

– Нам лучше их не иметь.

– Почему? – удивился Мишка.

– А где гарантия, что через некоторое время он не объявится с просьбой ради Бога не зачинать его?

– М-да… – Мишка удрученно почесал в затылке. – Дела…

– Говорят, что Бог творит все, что захочет, мысленно, – вмешался я. – Вот и вы представьте, что потомок у вас уже есть. Этого достаточно.

– Ты шутишь или серьезно? – спросил Мишка.

– Какие уж тут шутки, – ответил я. – Мы теперь сами боги. Вспомни про образец.

Одним словом, долго мы еще трепались тогда, захмелели все трое, однако слова Ларисы насчет неблагодарного потомка накрепко засели у меня в голове. Я просто не представлял, как буду разговаривать на эту тему с собственной матерью, молодой в то время девчонкой. Мишка, судя по всему, испытывал подобные муки. Но муки муками, а схлопывание петли грозило нам не то что небытием, а как минимум могло отбросить нас с Мишкой на исходную позицию, к началу нашего творчества, попросту говоря, к разбитому корыту, то бишь к дурмашине. Но на этот раз виток будет без инопланетян. Так что мы с Мишкой как ни крутили, а вынуждены были отправиться в 58-й, то есть в лето 59-го года. Я на это путешествие шел как на собственную казнь, как будто в реке, когда идешь против течения. Лариса нас тоже провожала, как в последний путь. Впрочем, непосредственно перед стартом она вдруг предложила нам переписаться на жесткий диск:

– Вы знаете, мальчики, у меня такое предчувствие, что вы не вернетесь. Правда, что-то такое должно произойти с вами нехорошее. Тяжело у меня на сердце как-то. Давайте подстрахуемся, запишитесь на диск.

Посмеиваясь и подшучивая друг над другом, мы с Мишкой по очереди забрались в ящик ДУОНа. Я первым был, виду не показывал, но волновался сильно. Улегся на дно и приготовился к самому худшему. Мишка закрыл крышку, затем в мозгу у меня сверкнула яркая вспышка, а затем я вновь почувствовал собственное тело. Крышка откинулась, и Мишка скомандовал веселым тоном:

– Вылезай, старик, теперь ты бессмертен абсолютно, и от Кащея бессмертного отличаешься только тем, что его смерть была на кончике иглы, а у тебя жизнь вот на этом диске.

– Шутник, да… – проворчал я, выбираясь из ДУОНа.

– Что ты чувствовал? – спросил Мишка.

– Ничего. Была яркая вспышка, и все.

– Значит, ДУОН разложил тебя на кванты безболезненно?

– Выходит, так.

– Ну тогда я полезу. – И Мишка стал устраиваться в ДУОНе.

Я взял чистый диск и вставил его в дисковод.

– Готов? – спросил я.

– Поехали, – ответил он.

Я закрыл крышку и нажал кнопку записи. ДУОН молчал минуты две, наконец на дисплее высветилась надпись: «Запись окончена». Я открыл крышку. ДУОН был пуст.

– А как же… – начал я, но, хлопнув себя по лбу, закрыл крышку и надавил клавишу «Воспроизведение». Минуты, пока ДУОН воссоздавал Мишку, показались мне вечностью. Едва дисплей выдал надпись: «Дублирование закончено», как я откинул крышку и заглянул внутрь. Мишка там как раз вставал.

– Поздравляю, – сказал я. – Теперь и ты словно Кащей. Вылезай, или у тебя чего-то не хватает?

– Да вроде все на месте… – Мишка ощупал свои мужские достоинства. Потом мы отдали Ларисе оба диска, приговаривая при этом, что у Кащея смерть охранялась тройной блокировкой: зайцем, уткой и яйцом, а она, Лариса, одна и потому должна быть теперь быстрой, как утка, юркой, как заяц, и обтекаемой, как яйцо. Хотя, к сожалению, Кащею это не помогло, так что одна у нас надежда – на ее женскую хитрость.

Лариса нам отвечала в этом же стиле. Затем мы настроили «окно» на июнь 59-го года в Ставрополе. Боже, каким непритязательным был город в то время!

– Настраивайтесь на магазин готовой одежды, – посоветовала Лариса. – Вам надо одеться по моде конца пятидесятых.

– Но я не знаю, где тогда были эти магазины, – ответил Мишка, сидевший за управлением.

– Пусти меня за пульт, – сказала Лариса.

Мы с Мишкой переглянулись: не прошло и трех лет, как Лариса научилась от нас чему-то.

– Садись, – с деланным равнодушием отозвался Мишка и уступил ей место.

Лариса быстро подвела «окно» к нынешнему зданию «Детского мира», и мы хором прочитали вывеску: «Универмаг».

– Здесь есть все, – и с этими словами она двинула «окно» чуть вперед по времени, в глубокую ночь. «Окно» было рядом с вешалками, и, подсвечивая фонариком, Лариса быстро отыскала нам нужные размеры. Я по ее указке снимал вешалки с костюмами. Затем мы с Мишкой переоделись.

– М-да… – бормотал Мишка, вертясь перед зеркалом. – Не от Кардена, конечно, но, если там все одеваются так же, тогда… Ну как, Лариса?

– Выглядишь франтом. По тем временам, разумеется.

Я лично ощущал себя одетым в мешок. Штанины, по моему разумению, были неимоверно широки, но… Я смирился.

– Деньжат надо раздобыть, – озабоченно пробормотал Мишка. – Полагаю, в то время доллары в России не были в почете. Или я неправ? Давай, Лариса, к банку.

Я ожидал, очевидно, ориентируясь на американские боевики, что нам придется проникать внутрь огромных бронированных сейфов, но оказалось, что деньги сложены в отдельной, правда, оборудованной стальными дверями комнате.

– Возьмите на первый случай тысячи по три, – посоветовала Лариса. – Потом, если не хватит, вам лучше сдать в комиссионку какие-нибудь безделушки с бриллиантами.

Так мы и поступили. Десантироваться решили на железнодорожном вокзале, выбрав для этого момент с прибытием московского поезда, но в пустынном уголке, чтобы никто не заметил нашего появления. Поиски родителей решили начать с утра, а пока направились к гостинице «Эльбрус», до которой от вокзала было всего две остановки. Я с любопытством смотрел на автобусы, такие доисторические, что их изображение я видел только на картинках очень старых книжек. Вообще, машин на улицах было немного, в основном «Победы» или допотопные «Москвичи», из грузовых – «полуторки» или «ГАЗ-51». Я с любопытством крутил головой, узнавая, или не узнавая, родной мне город. В гостинице нам предложили двухместный «люкс», с окном, выходящим на захламленный двор. «Удобства» так же размещались во дворе. На этаже была только умывальная комната с двумя умывальниками. «Ладно, на безрыбье и сам раком встанешь, – резюмировал Мишка. – Мы тут долго жить не собираемся». Мы решили, что сон – это лучшее средство убить время, и стали укладываться. Из стены показалась голова Ларисы:

– Мальчики, я разбужу вас утром, спокойной ночи.

– И тебе, Лариса, того же.

– Ну я-то спать не буду, – ответила она. – Я сразу на утро перестраиваюсь. Пока.

Через минуту она показалась снова:

– Ребята, забирайтесь назад в «окно». Вас хотят арестовать.

– Кто? – Мы спросили это одновременно.

– Судя по тому, куда вас привезли, это КГБ.

– Сколько у нас в запасе времени? – спросил Мишка.

– Они за вами придут часа в три ночи.

– О-о, целая вечность. Значит, говоришь, нас в КГБ отвезли?

– Да.

– Что они от нас хотели?

– Вас просто убьют.

– А ты не заметила кто? Или это будет торжественно с участием целого взвода?

– Нет. Он просто просунет автомат в тюремное окошечко и разнесет вам головы. Почему вы не идете в «окно»?

– Погоди, Лариса, время еще есть. Наш убийца случайно не рыжий?

– Рыжий.

– Ну и сука этот Арфик! Представляешь, Юрка, как он все рассчитал? Теперь он почти что в недосягаемости! Наметил, сволочь, себе карьеру властелина Вселенной. От остальных богов он тоже избавится, скотина. Нет, ты понял, каким должен быть политик?

– Свалим? – спросил я Мишку.

– Ты же теперь абсолютно бессмертен, чего ты боишься?

– Я не боюсь, просто неприятно все это.

– Лариса говорит, что он с нами всего двумя выстрелами справится. Больно не будет…

Я слушал Мишкины разглагольствования, а в голове словно компьютер включился: мы на развилке реальностей и фактически не существуем, так как недавно нас обоих разложил на кванты ДУОН, мы теперь просто флюктуация. Можно, конечно, позволить себя уничтожить, но нас и так все равно что нет. Тем более что, судя по рассказу Ларисы, нас уже казнили. Это одна из возможных реальностей. Если мы уклонимся от казни – это вторая реальность. Обе реальности имеют равное право на существование. В любой из них Арфик остается Арфиком – грязным подлецом. Оставшись, мы узаконим реальность, выбранную им, тем труднее потом будет вносить в нее изменения. Может, прав Мишка? Чего нам бояться смерти?

Пока я размышлял, Мишка, зевнув, снова забрался под одеяло.

– Ребята, у вас осталась буквально минута, – снова раздался голос Ларисы. – Они уже в гостинице.

– Пущай, – сказал Мишка. – Хочу посмотреть в глаза этому подонку.

Вскоре в дверь постучали, да не как-нибудь, а так, словно пожар случился.

– Кто там? – спросил Мишка.

– Открывайте. Милиция.

– Ну и что? Ордер у вас есть?

– У нас все есть.

Мишка пожал плечами и откинул крючок. Дверь тут же распахнулась. Немедленно в комнате стало тесно. Среди вошедших Арфика не было.

– Одевайтесь, поехали.

– Во-первых, – спокойно ответил Мишка, – покажите ордер, а во-вторых, в чем мы обвиняемся?

– Одевайся, сволочь, там тебе все растолкуют.

– Ну и порядочки… – ворчал Мишка. – Просто тридцать седьмой год…

Один из чекистов без замаха ткнул Мишку кулаком в лицо. Неуловимым движением Мишка, поймав кулак, сломал ему в запястье руку. Чекист взвыл тонким голосом, а Мишка, как-то странно изогнувшись, прыгнул и пересчитал в прыжке пятками подбородки еще троих. Все трое свалились на пол. Первый чекист пытался в это время вытащить пистолет левой рукой из правого кармана.

– Успокойся, паря, – втолковывал ему Мишка. – Я ведь могу и левую сломать.

Но чекист не унимался, почти уже дотянувшись до пистолета. Мишка ткнул его пальцем куда-то в шею, и тот рухнул, держа левую руку в правом кармане. Мишка цыкнул на горничную, смотревшую на этот цирк, обхватив руками голову, и та, закивав, попятилась. По-моему, на цыпочках. Видимо, чекистов здесь избивали нечасто.

– Ну и что? – спросил я Мишку.

– А вот что, – ответил он и принялся обыскивать чекистов, бросая по очереди пистолеты к себе на койку. – Жаль, Арфика с ними не было.

Он нагнулся к чекисту со сломанной рукой и взял его пистолет. В это время из темноты коридора прозвучал выстрел. Пуля прожужжала аккурат над Мишкой. Он, не разгибаясь, сделал ответный выстрел, толкнул меня на койку и одновременно подтолкнул дверь, которая со скрипом закрылась.

– Лариса, – позвал Мишка. – Пора уходить.

– Сюда, мальчики. – Лариса уже придвинула к нам «окно». Мы нырнули в свой мир.

– Ну что, – поинтересовался у нее Мишка. – В прошлый раз так же было?

– Нет, тогда вы спокойно пошли с ними. Без драки.

– Хреново их тренируют, – пренебрежительно сказал Мишка. – А еще чекисты… Как говорил их шеф? У чекиста должны быть чистые мысли и горящие трубы… Сейчас мы довершим операцию…

Он вывел «окно» в гостиничный коридор, и мы увидели спину убегающего мужчины. В правой его руке был зажат пистолет.

– Ага, – сказал Мишка. Подвел «окно» поближе и сильно толкнул его в спину. Бегущий, взмахнув руками и потеряв опору, закувыркался по деревянной лестнице, к которой уже подбегал.

– Черт с ним, – прокомментировал Мишка. – Теперь Арфика отыскать бы.

Он вывел «окно» на улицу и почти сразу наткнулся на серенький «ГАЗ-69», на котором чекисты, видимо, и приехали.

– Что бы с этой каракатицей сотворить? – пробормотал Мишка. – Ага, читал как-то у Чейза… – Он подошел к аптечке на стене и достал бинт. Затем подвел «окно» к крышке бензобака, снял с бинта упаковку, оглянулся, ища что-то вокруг себя, нашел гайку на крупный болт, привязал ее на конец бинта и, скрутив с бензобака крышку, опустил туда гайку. Она упала, увлекая за собой жгут из бинта. Бензобак оказался полным. Мишка чуть потянул жгут назад, чтобы смоченный бензином конец оказался снаружи, и чиркнул зажигалкой.

– Отводи быстрее «окно» в сторону! – рявкнул он мне.

Лариса оказалась проворнее меня. Она ткнула пальцем в клавишу, и «окно» стало поворачиваться.

– Бензин в то время хреновый делали… – Мишка, казалось, заранее сокрушался. – Может и не сработать… Где же Арфик? Этот змей должен быть поблизости… А-а, вот он где! Видишь, за рулем «Победы» сидит? Ну, ребята, сейчас состоится бой быков!

– Мишенька! Не надо! Драться можно с честным человеком, а это…

– Ларчик, кто тебе сказал, что он человек? Он инопланетянин и человеком никогда не был.

В это время окрестности осветились розовым светом, видимо, бензин в машине оказался все же неплохим. Арфик, открыв дверцу, вылез из машины, напряженно смотря в сторону гостиницы. Мишка вышел из «окна» и встал рядом с ним. Мы с Ларисой напряженно наблюдали.

– Ну что, Арфик Абрагамыч, – сказал Мишка. – Сорвались твои планы? Аборигены-то шустрее оказались.

Арфик вздрогнул и пристально посмотрел на Мишку.

– Ну что, начнем? – спросил его Мишка. – Или жим-жим?

Дальнейшие события напомнили мне боевики про Ван Дамма или Чака Норриса, правда, не такие эффектные. Большинство ударов из-за скорости я просто проглядел, мысленно отмечая только те, когда противники кубарем катились по асфальту. На Атлантиде, помню, мне Галка рассказывала о товарищеской встрече, пробе сил, между Марсом, Арфиком и Мишкой. Как они дрались и кто судил – не знаю, но победу тогда присудили Мишке. Он сиял, помню, как новый гривенник. Сейчас же чувствовалось, что поединок так просто не закончится. Я знал Мишку и видел, что он настроен весьма решительно и в этом состоянии мог, пожалуй, разнести по кирпичику всю контору КГБ на Дзержинского, а сейчас он выкладывался полностью и ему сладко не приходилось. Я вспомнил, что на Атлантиде Арфик говорил, что пару столетий провел на Тибете, где осваивал йогу. Видимо, там драться и научился. Силы противников были примерно равными. Однако Мишке неожиданно повезло: Арфик не то споткнулся, не то поскользнулся и на мгновение потерял равновесие, а Мишка со всего размаха въехал ему кулаком в горло. Видимо, Мишка сломал Арфику шейные позвонки, потому что его голова после этого как-то неестественно склонилась и Арфик весь обмяк, опустился на колени, а затем как куль повалился на асфальт. Теперь за пультом «Султана» был я. Лариса же, переживая за Мишку, нервно перебирала пальцами пистолет кагэбэшника, который Мишка сгоряча прихватил с собой. Я подвел «окно» к Мишке и протянул ему руку: давай, мол, входи. Мишка уже сделал один шаг, когда пистолет в руках Ларисы выстрелил. Я вздрогнул от неожиданности и оглянулся: Лариса стреляла в Арфика, который неизвестно как, держа голову странно склоненной, пытался выстрелить Мишке в спину. Должно быть, выстрел Ларисы достиг цели, так как Арфик выронил пистолет и снова обмяк. Мишка строго посмотрел на Ларису:

– Дай пистолет сюда, – и протянул руку.

Лариса молча повиновалась. Мишка небрежно бросил пистолет рядом с Арфиком и присел на стул.

– На Атлантиде скрывал, гад, что умеет, чуть-чуть меня не уложил. Мне просто повезло…

Вся одежда на Мишке была изодрана, а рубаха местами в крови. Лариса уже несла тазик с теплой водой и дрожащими пальцами пыталась расстегнуть на Мишкиной рубахе оставшиеся пуговицы, а он сидел, привалившись к спинке стула, и, расслабившись, отдыхал, принимая как должное ее хлопоты.

– Мишка, – сказал я. – Нам теперь вовсе не обязательно уговаривать наших родителей, чтобы они не спешили производить нас на свет.

– Почему? – спросил он, почти не разжимая зубы.

– Потому, что мы – копии. ДУОН высвободил нас из всех петель времени ныне и присно и во веки веков.

– Давно ты это придумал?

– Когда ты отказался бежать из гостиничного номера, а потом перепрыгнул из одной реальности в другую.

– Выходит, Арфик все равно очутится на Олле вместе с остальными богами?

– Очутится.

– Значит, нам с тобой еще и на Олл путешествие предстоит?

– Видимо, так.

– Надо тебя научить драться. Эта наука еще долго себя не изживет.

– Согласен, – сказал я. – Только у меня злости нет.

– Появится, – сказал Мишка решительно. – У нас впереди много драк.

И я с ним согласился.