Текст книги "Одинокие боги Вселенной"

Автор книги: Александр Заревин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Чтобы не повлиять на свободу выбора, душа в нас безмолвствует, проявляя себя так называемым томлением духа. По сути она – наша совесть. Если человек живет в разладе с совестью, его жизни нельзя позавидовать, она безнравственна и пуста.

Поскольку душа в отличие от тела бессмертна, то по окончании жизненного ресурса тела душа автоматически возвращается обратно в энное измерение. Здесь ее встречает сверхкомпьютер (который я воспринимал как яркий белый свет). Компьютер считывает жизненную информацию, всю, до мельчайших подробностей, и откладывает в своей памяти. Таким образом, слова Иисуса Христа об иерихонской трубе, возвещающей конец света, вполне правдоподобны. В самом деле, когда придет конец эксперименту, из памяти сверхкомпьютера отберутся по каким-то критериям лучшие жизни. Их будет определенное количество. Вероятно, для них будут изготовлены новые, очень долговечные тела, а может быть, они в качестве духов должны будут перехватить эстафету и заняться какими-нибудь другими разумными существами.

По телу человек – зверь, по духу – Бог. Вот и идет извечная борьба между потребностями тела, воспитанного миллионами лет, – потребностями, превратившимися в инстинкты борьбы за выживание, и духами, зовущими это тело к идеалам свободы и любви. Тело – Дьявол, дух – Бог. Борьба между ними длится уже сорок тысяч лет, и общий уровень духовности современного человека во много раз выше, чем кроманьонца. То есть Бог медленно, но верно одерживает победу, хотя до полного завершения борьбы еще очень далеко. Так что, я полагаю, библейского ада нет, ну, может быть, какое-то время душа, вернувшись в энное измерение, испытывает угрызения совести за то, что не смогла уберечь вверенное ей тело от убийства, кражи или еще чего-то, противоречащего этике. Кстати, все церковные заповеди, посты и прочие рекомендации – вовсе не дань Богу, а целенаправленные рецепты: как можно дольше сохранить здоровье в подопечном теле. Задача души – подчинить себе пагубные инстинкты и вытравить из тела зверя. Тело усилиям души противится. Это и есть извечная борьба Добра со Злом, Тьмы со Светом, Дьявола с Богом. Именно поэтому на просмотре моей жизни мне было так стыдно за свои неблаговидные поступки, хотя комментарии Света и не были злыми и я все время чувствовал его любовь.

Что же происходит с душой после жизни? Дело в том, что, возвращаясь в энное измерение, душа испытывает шок от жизни (тело влияет на душу так же, как душа на тело). На период реабилитации вернувшуюся душу помещают в нирвану, где она, смешиваясь с другими душами, какое-то время отдыхает, купаясь в Божественной любви, отмякает, так сказать, после очередной жизни. Сколько это длится в измерении, где нет времени, я не знаю, но после отдыха душа еще какое-то время готовится к новой жизни, затем возвращается на землю, где снова проходит жизненный цикл от младенчества до старости, если повезет. Но есть достоверные данные по реинкарнации, когда душа возвращается на землю почти сразу. Обычно память о прошлых жизнях душа откладывает в подсознание человека, откуда просто так эту память (информацию) не извлечешь, но, видимо, можно это сделать с помощью гипноза. Иван Антонович Ефремов в романе «Лезвие бритвы» назвал эту память родовой. Мне кажется, что великий писатель-фантаст догадывался об истинной сути, но так как он целиком зависел от мнения партии, которая начисто отвергает религию и мистику, то подошел к этому вопросу с наукообразной меркой. Я его за это не осуждаю: с волками жить – по-волчьи выть. Кстати, как в советской прессе, так и в литературе нигде не освещается вопрос о глубокой религиозности Альберта Эйнштейна. Советский читатель и не догадывается о том, что великий физик современности не был материалистом. Меня самого приблизила к религии одна из статей Константина Эдуардовича Циолковского (сейчас не помню, как она называется), где автор высказывает мысль, что рядом с нами имеется невидимый и не ощущаемый нашими органами чувств мир, населенный душами умерших людей, святыми душами и самим Богом.

Ну а что происходит с кровавыми диктаторами, палачами, извергами и прочими подонками? Информация об их жизни записывается сверхкомпьютером, затем перенесшая все душа отправляется в нирвану, где ей проводится усиленная терапия любовью до полного выздоровления и бесповоротного излечения от воздействия особо опасного тела, а информация в компьютере полностью уничтожается или не подлежит далее использованию. Судя по всему, такая участь ждет Ленина, Сталина, Гитлера – эти люди не заслужили восстановления после Страшного Суда.

Правда, это мое личное мнение.

Поскольку духи не по одному разу уже жили на земле, они приобрели кое-какой опыт материальной жизни и, начиная следующую жизнь в новом теле, невольно переносят свой опыт былых жизней на это тело, то есть используют его точно так же, как и раньше. Наши предки – народ наблюдательный: еще в древности они подметили, что существует несколько типов людей, которые при внимательном рассмотрении еще подразделяются на людей активных и пассивных, то есть неугомонных и людей с замедленной реакцией.

Еще более внимательно присмотревшись, всего выделили пять принципиально различающихся между собой типов людей, а в свете вышеизложенного – пять типов душ: 1 – распорядительный тип; 2 – художественный тип; 3 – эмоциональный тип; 4 – рациональный тип и 5 – иррациональный тип. Ниже я, как говорится, поверю эту гармонию алгеброй, а сейчас необходимо пояснить, что очень важную роль играет ИМЯ человека. Некоторые народы, например эскимосы, и по сей день верят в то, что имя человека – это и есть его душа. Даже Бог, создавая первого человека, нарек его Адамом. Казалось бы, зачем? Конкурентов у Адама не было, спутать его было не с кем, и тем не менее Бог тут же окрестил его. Затем из ребра Адама Бог сотворил женщину и снова, хотя спутать ее тоже было нельзя, нарек Евой. Зачем? Древние люди вообще были гораздо ближе к Богу, возможно, даже у самых последних неандертальцев и первых людей существовал с Богом некий договор, по которому люди получали в наставники души, а взамен того, что душам будет позволено пользоваться телами, люди получали ДАР РЕЧИ и имена. Вспомните сказки, в которых герой, зная чье-то настоящее имя, получал над носителем, неосторожно разгласившим свое имя, некую мистическую власть. Отсюда можно догадаться, что имя давалось человеку не случайно и всегда несло в себе какую-то тайну, которую со временем люди забыли. Мне довелось ненароком прикоснуться к этой тайне. Не уверен, что смог разгадать ее до конца, но часть тайны понял. Между прочим, безобидную, но очень важную.

Как говорится, нет пророка в своем отечестве. Когда я попытался донести ее людям, я наткнулся на глухую стену неприятия и непонимания. Однажды меня даже вызвали в КГБ, где провели беседу о вреде мистики в частности и религии вообще. С тех пор я пользовался открытием сугубо в одиночку, никому его больше не навязывая и не предлагая. И вот теперь, когда я чувствую скорую встречу со сверхкомпьютером, меня все более заботит мысль, что потом, когда моей душе снова представится возможность прожить новую жизнь на земле – в другом, разумеется, теле, я все забуду, а поскольку душа никогда не меняется, я, возможно, снова наделаю ошибок, и снова жизнь моя не сложится так, как я бы хотел. Это главная из причин, почему бы я хотел увидеть свою рукопись изданной. В следующей жизни я бы ознакомился с ней и нашел бы ту единственную женщину, с которой счастливо прожил бы всю жизнь.

Ну вот, после столь длинного предисловия можно наконец приступать к изложению и самого метода определения совместимости. Правда, придется добавить еще несколько строк. Люди – это не застывшие символы; все, что касается людей, которых невозможно втиснуть в жесткие рамки законов без исключений, не имеет четких границ. Иногда приходится допускать что-то. Я хочу сказать, что точность метода не идеальна, но она касается все же основной массы, а исключения только подтверждают правило. Справедливость метода, если пользоваться математическими понятиями, находится в пределах 80 %, что гораздо выше каких-либо иных методов. И еще: если человек вдруг не подпадает под определения, изложенные ниже, то ошибки здесь приводят к приятным неожиданностям. Ну-с, приступим…

Глава 11
Я ЗНАЮ, КУДА БЕЖАТЬ!

Совет неудавшихся заговорщиков Кроуму удалось собрать только через четыре дня: пока оправилась Мрай после похищения, пока смогли перевезти установку в подземный бункер на полузаброшенной военной базе (официально база числилась законсервированной), да и государственные дела не ждали. «Тайная вечеря» состоялась в бункере возле установки, однако настроение «террористов», успевших отойти от шока, вновь стало воинственным.

– С какой стати мы должны скрываться? – вопрошал Марс. – Да с этой установкой нам самим надо разговаривать с наместником с позиции силы. Пусть он нас боится! Если вы не хотите запачкать свои руки в крови негодяя, то мои уже достаточно окровавлены, я убью его хоть сейчас, и мне в этом никто не воспрепятствует.

– Юноши, вы плохо слушали мой разговор с наместником. Помнится, я там пару раз подчеркнул, что наместник весьма легко предсказуем. Неужели вы думаете, что он совсем не подстраховался, ничего не предпринимает, сидит сложа руки и ждет, когда я преподнесу ему установку? Все необходимые приказания он уже отдал, но кто из вас их знает? Может быть, вы, господин Арес? Попробуйте поставить себя на его место. Как минимум уже полдесятка ракет с ядерными боеголовками нацелены на эту базу. Вы не успеете после выстрела до трех сосчитать, как на этом месте образуется радиоактивный котлован. Хорошо владеть установкой, когда ни одна живая душа о ней не знает, единолично и единовластно. Мы живы, пока у наместника есть надежда заполучить установку без большого шума. Но она для него столь важна, что и перед шумом он не остановится. У нас просто нет иного выхода, как скрыться самим, отдав ему эту драгоценность, и постараться никогда не попадаться ему на глаза. Его же логика – убрать всех свидетелей, чтобы сохранить тайну. Он будет искать вас хоть всю жизнь, пока не найдет, потом альтернатива у найденных будет такая: или смерть, или ожидание смерти в каменном мешке какого-нибудь подземелья. Скорее всего такая участь уготовлена вам, господин Озерс. Наместнику вы можете понадобиться как человек, сумеющий отремонтировать установку в случае нужды. Так что давайте оставим демагогию и начнем подготовку к бегству с перевоплощениями. Я имел возможность переговорить кое с кем из контрразведчиков, они утверждают, что легче всего скрыться удается в большом многомиллионном городе. Но для этого придется изменить как внешность, так и образ жизни. Думаю, что, пока я у власти, имеется возможность изготовить вам отличные документы. Внешность менять придется здесь. И здесь же придется вживаться в новый образ ординарного человека. Это мое решительное требование.

– Может быть, в какой-нибудь глухой уголок? – спросил Сетроум.

– Боюсь, глухие уголки наместник обшарит в первую очередь.

– Боже мой, отец! Но я не хочу быть простолюдинкой! Это ужасно!

– Что делать, Мрай? Жизнь прекрасна в любом образе. Ты должна привыкнуть.

– Каждое утро ехать в общественном транспорте на завод к семи утра! Страдать там от тупой монотонной работы… Лучше смерть!

– Прекрати, Мрай! Миллионы людей живут подобным образом, и ничего!

– Но я – это я! Я не выдержу! Неужели он посмеет поднять руку на твою дочь?

– Увы.

– Тогда лучше смерть от ядерного взрыва! По крайней мере не успеешь ничего почувствовать!

– Правда, и мне такая перспектива как-то ближе… – произнес Озерс.

– Вы это серьезно? – Кроум почувствовал раздражение. Он-то получше всех знал, какой неприхотливой тварью может быть человек. – Хорошо! Вам-то что – пшик! – и нет, – а каково городу? База от столицы всего в двадцати километрах, там сколько людей погибнет?! И не мгновенно, как вы!

– Господин Раут, у нас впереди еще полгода, мы сможем, наверное, перебраться в более безлюдное место, – ухмыльнулся Сетроум.

– Значит, все вы против?

– Папа, ты же всегда учил меня, что следует отвечать за свои поступки. Правда, с тех пор я все-таки выросла, а мир взрослых оказался более жесток, чем я думала. Но что делать, за ошибки надо платить.

– И ты говоришь мне это так спокойно?

– Я же взрослая женщина.

– Господа, – вмешался вдруг Озерс. – Кажется, я знаю, куда бежать! И не принимайте мои слова за фантазию! Мы можем перебраться на другую планету!

– Куда-а? – Это спросили все хором.

– Вообще-то радиус действия установки не ограничен. Я не имею в виду остальные шесть планет нашей звездной системы – вряд ли они пригодны для жизни. Надо выбрать другую звезду. Думаю, такой же желтый карлик, как наше светило. Заодно совместим неприятное с полезным – откроем новый мир. Мне кажется, в каждом из нас сидит авантюрист. А мой друг с астрономического факультета – так тот вообще все отдаст, чтобы хоть краешком глаза увидеть чужой мир.

Присутствующих захватил шквал эмоций. Каждый что-то говорил в напрасной надежде быть услышанным.

– Как же мы вернемся? – Этот вопрос Сетроума услышали все. Наступила тишина. Все смотрели на Озерса.

– Да, – задумался тот. – Установку-то мы отдадим. Но, может быть, стоит построить новую? Но не здесь, а там. Мы ведь не на минуту туда, а лет примерно на двадцать – больше наместник не проживет?

– Вы серьезно, Озерс? – Кроум почувствовал облегчение.

– Серьезно, господин Раут. Надо только найти хорошую планету. Можно с аборигенами. Тогда не будет скучно.

– Послушайте, вы хоть представляете, где надо искать?

– Я? Нет, не очень, но мой знакомый – он фанат космоса. Знает его не хуже, чем я город.

– Считаете, что можно его привлечь?

– Почему бы и нет?

– Как его имя?

– Аргус. Ра Аргус Прим.

– Он не атланин?

– Атланин. Его отец эмигрировал из Ливуса.

– Женат?

– Ему всего двадцать четыре. Нет.

– Так… Четверо мужчин и одна Мрай… Был бы это загородный пикник, я не возражал бы. Но вы все пятеро достигли брачного возраста. Мне не хотелось бы, чтобы между вами возникли разногласия. Определяться надо сейчас. У мужчин невесты есть? Мрай я не спрашиваю.

– У меня, господин Раут, есть невеста, – подал голос Марс. – Только я не знаю, согласится ли она на такое путешествие.

– Кто она?

– Девушка.

– Это понятно. Как ее зовут?

– Эос. Руперт Эос Клайд. Она врач, правда, еще не закончила полный курс обучения. Ей остался последний семестр. Мы хотели пожениться, когда она закончит…

– Хорошо. Сделаем что можно. Еще?

– Господин Раут, – сказал Сетроум, – я хотел просить у вас руки вашей дочери.

– Мрай, ты согласна?

– Право же, Сетроум, я же просила вас не спешить. Я не знаю…

– Советую поторопиться с принятием решения. Как бы там ни было, а прежняя жизнь для вас в прошлом. Ну-с, я понял так, что, кроме Марса, больше из вас никто в жизни не определился? Хорошо, постараемся вам помочь. В любом случае время нас ждать не будет. Давайте готовиться к межзвездному путешествию. Господин Озерс, составьте список материалов, необходимых для постройки новой установки; Марс, вы подумайте над экипировкой. Да! Понимаю, что пока вам всем предстоящее путешествие кажется не труднее загородной прогулки, однако это не так, кто-то из вас может вообще никогда не вернуться, погибнуть на далекой планете. Настраивайтесь серьезнее. Сегодня пусть каждый постарается обдумать свои предстоящие действия. Я вас покину сейчас. Попытаюсь кое-что разузнать по своим каналам. До свидания, господа.

И Кроум шагнул из бункера военной базы прямо в свои апартаменты.

* * *

Первая же попытка проникнуть в космос чуть не обернулась трагедией. «Коридор» раскрылся в черной пустоте межзвездного пространства, воздух из бункера стал вырываться в вакуум, едва не унеся с собой Озерса и Сетроума. Озерс посчитал чистой случайностью, что совершенно машинально успел обесточить установку. Оправившись от испуга, сразу же сел за клавиатуру компьютера, прощелкал клавишами до вечера, но так и не смог придумать что-либо путное. Пришлось прислушаться к совету Марса. Он предлагал устроить нечто вроде барокамеры, разместиться в ней в скафандрах и, выкачав воздух, продолжить поиски.

Строительство барокамеры отняло почти неделю. Все это время присоединившийся к горе-путешественникам Аргус, с ходу предложивший три, по его мнению, весьма подходящих светила, напоминающих солнце Олла, вместе с Озерсом пытался вычислить их координаты в приемлемой для установки системе. Через месяц им все-таки удалось приблизиться к первой из трех звезд. От приборов Аргуса в барокамере было не повернуться. Больше суток он делал различные замеры, затем потребовал, чтобы «коридор» был выведен приблизительно на то же расстояние, но в другом направлении от родного солнца, и еще сутки делал замеры. «Для сравнения», – пояснил Аргус. Еще через сутки первое светило он забраковал:

– Слишком много в его спектре линий, которые у нашего солнца отсутствуют. Надо проверить оставшиеся две звезды.

Но в научных целях все-таки решили осмотреть внимательнее звездную систему. Она состояла из девяти планет и пояса астероидов. Причем шестая планета – водородный гигант – имела плоские кольца, образованные из обломков скал, льда и камней, и выглядела достаточно красиво. Разумеется, для жизни она не годилась. Зато третья планета казалась раем. Она имела естественный спутник довольно-таки внушительных размеров, к сожалению, лишенный атмосферы. Примерно 70 процентов ее поверхности занимали океаны. Но на материках имелись и пустыни, и столь милые сердцу атланина горы со снежными вершинами. Как и на Олле, растительность имела зеленый цвет, но более сочный и яркий. Из космоса следов цивилизации на планете не просматривалось.

– Это же не планета, а жемчужина, – восхищалась Мрай. – Давайте поживем на ней! Подумаешь, несколько линий в спектре. Привыкнем. Это теплая планета?

– Да, – ответил Аргус. – Средняя температура здесь выше нашей на полтора градуса. На экваторе, правда, градусов на десять пожарче, чем у нас, зато, если обосноваться в умеренных широтах, все будет нормально.

– Хорошо, – согласился Кроум. – Будем иметь Жемчужину в виду, но все-таки следует осмотреть и оставшиеся звезды.

– Мне показалось, что слово «жемчужина» вы произнесли как название, то есть дали этой планете имя? – спросил Аргус.

– Почему бы и нет? Право у нас такое имеется, а планета действительно красива. Или кто-то против такого имени?

– Что вы, что вы, господин предводитель, никто не возражает. Просто как-то неожиданно получилось. А имя Жемчужина этой планете подходит как никакое другое. Действительно, жаль покидать такую красоту, и если мы не найдем чего-нибудь получше, сюда стоит вернуться.

И вернуться им пришлось, потому что у второй звезды было всего две планеты, и обе – огромные водородные пузыри, непригодные для житья и даже не имеющие спутников. Третья звезда имела планетную систему, но первые три планеты были настолько близки к светилу, что, обладай они даже кислородной атмосферой, жить на них все равно было бы нельзя. Четвертая же планета получала от солнца так мало тепла, что практически вся была закована в толстый ледяной панцирь, еще три планеты этой системы были водородными гигантами.

Мрай не скрывала своей радости – Жемчужина пленила ее. А беглецы вовсю готовились к испытаниям биосферы Жемчужины на предмет выявления вредных микроорганизмов. После всевозможных ухищрений были взяты пробы воздуха с различных высот. В лабораториях, по которым Кроум рассовал контейнеры, микробиологи ничего существенного не нашли. Пробы воды тоже вредоносных бактерий не содержали, зато Кроума забросали вопросами, где на Олле он смог добыть воду такой чистоты.

Одним словом, выбор был сделан. Впрочем, обнаружилось, что на Жемчужине есть и хозяева: она была заселена аборигенами, очень и очень похожими на людей Олла. Правда, жили аборигены почти первобытно: в ходу у них были каменные орудия, но пользовались они ими сноровисто. Земледелием не занимались, как и скотоводством. Селились по преимуществу в пещерах, лишь кое-где в экваториальной зоне были обнаружены деревни из легких построек, укрывающих от непогоды. Жители этих деревень занимались большей частью рыболовством.

Обилие и разнообразие животного мира поражало. Некогда было разбираться в нем. Ради эксперимента Марс застрелил крупное рогатое животное. Его втащили в бункер лебедкой, долго сомневались, стоит ли рисковать, однако Мрай оказалась решительнее мужчин и приготовила из мяса инопланетного быка жаркое, которое издавало столь аппетитно-дразнящий запах, что было съедено в пять минут. После чего несколько часов все провели в ожидании неприятных последствий, которые так и не появились.

– Настоящий студент, – шутил Озерс, – если он, конечно, настоящий, может переварить не то что инопланетную говядину, но и какую-нибудь чужеземную змею! Мне вообще кажется, что на Жемчужине съедобно все.

Когда в очередной раз появился Кроум, его накормили таким вкусным супом, какого он не ел уже лет двадцать. После трапезы ему раскрыли секрет, но Кроум, как всегда, рассудил практически:

– Это очень хорошо, что животные Жемчужины съедобны, – вам не придется голодать. Однако растения рекомендую все-таки есть олльские. Не поленитесь, заведите свой огород. Теперь, я думаю, можно приступать к выбору места для жилья. Хорошо бы для этого присмотреть остров, не большой, но и не маленький. Почему остров? Там в случае, если окажутся хищники, со временем вы их истребите, к тому же не надо будет опасаться каких-либо вторжений, можно спокойно благоустроиться и жить беззаботно. Разумеется, придется заниматься сельским хозяйством, охотиться… Может быть, приучить к сельскому труду аборигенов. Кстати, вот фотографии – здесь девушки, готовые разделить с вами годы ссылки. Их тридцать, но, разумеется, вы отберете каждый себе только одну. Марс, сынок, вынужден тебя огорчить, Эос категорически отказалась покидать родителей. Ее можно понять: оба они тяжело больны. Может быть, и ты присмотришь кого-то из этих девушек?

– Они либо уродливы, либо ненормальны, – сказала Мрай с нотками презрения в голосе. – Кто добровольно может отказаться от жизни на Олле?

– Ты не права, – серьезно ответил Кроум. – Все эти девушки психически и физически здоровы. Но, разумеется, не могут нормально жить в Атле: все они осуждены на тот или иной срок заключения. Я ознакомился с делом каждой. На мой взгляд, их проступки мало соответствуют суровости приговора. Но что делать, статьи уголовного кодекса Атлы писаны не мной. Кстати, все девушки из крестьянских семей, то есть хорошо разбираются в сельских работах, так что польза от них будет немалая.

Мужчины принялись перебирать фотографии. Сетроум подошел к Мрай:

– Пора решать, Мрай. Вот при всех делаю тебе официальное предложение: я люблю тебя, Мрай, и прошу быть моей женой.

– Сет, милый, прости, но я не хочу принадлежать тебе. Я ведь тоже имею право выбора. И сейчас при всех скажу: Виллик Озерс, возьми меня в жены.

– Мрай?.. – Озерс удивленно вскинул брови. – Я как-то не думал о таком исходе. Но почему ты выбрала меня?

– Ты не рад?

– Рад, почему же… Просто это так неожиданно.

– Тогда поцелуй меня!

– Что? Ах да… – И Озерс сделал к ней шаг. При этом он так покраснел, что присутствующие, видя его смущение, отвели глаза. Озерс неловко чмокнул Мрай в щеку. В ответ она обняла его за шею и, притянув голову, нашла губами его губы.

– Это правда, Мрай? – прошептал он, как только освободился рот.

– Конечно, милый.

– Ну ладно, успеете еще нацеловаться, – остудил их пыл Кроум. – Я рад за вас обоих. Однако сроку остался всего месяц, а дел еще выше головы. Господа, я не забираю у вас фотографии, вы ознакомитесь с ними на досуге. Давайте же наконец выберем приличный остров. И потом, кто-нибудь из вас знаком с геологией? Нет? Я так и думал. Есть прекрасная кандидатура на эту должность. Человек бывалый, правда, в возрасте, ему 48 лет, без семьи. Я хотел бы, чтобы вы приняли его как старшего товарища. Будут возражения? – Кроум оглядел присутствующих. – Так, явных противников не вижу. Тогда прошу всех следовать его советам. – Кроум протянул Сетроуму еще одну фотографию. – Его зовут Вулканс Керк Крим. Завтра я представлю его вам. Итак, есть какие-нибудь предложения по будущему месту жительства?

– Есть как минимум пять островов, не вызывающих у нас активного неприятия, – взял слово Аргус. – Но, на мой взгляд, наиболее подходящим местом будет вот этот остров. – Аргус подошел к импровизированной карте Жемчужины, склеенной из фотографий, выполненных с высоты примерно 250 километров, и указал на достаточно большой остров, расположенный примерно на равном расстоянии от материков, севернее линии экватора.

– Преимущества, по моему мнению, у него следующие: во-первых, мягкий климат, во-вторых, остров гористый, отдельные вершины достигают четырех тысяч метров, что весьма напоминает нашу Атлу, в-третьих, остров имеет две небольшие речки, долины и богатый животный мир, то есть практически отсутствует угроза голода. При этом невдалеке от него имеются группы островов меньших размеров, которые можно будет посещать в случае нужды, ну и последнее: из северного полушария можно будет в хорошую погоду разглядеть наше солнце, и это, я считаю, главное преимущество над другими вариантами. Даже предлагаю назвать остров по имени нашей страны Атлой.

– За названиями дело у нас не станет, это я вам обещаю, а каковы фактические размеры острова?

– Форма у него вытянутая, максимальная длина – примерно 300 километров, ширина – около ста пятидесяти. На острове есть поселения аборигенов: пять или шесть деревень. Занимаются по преимуществу рыболовством; думаю, конкуренцию мы им не составим.

– Действительно, – вмешалась Мрай. – Природа на острове весьма живописна, я тоже склоняюсь к предложению Аргуса.

– В общем-то, – поддержал ее Марс, – остров у нас возражений не вызывает, можно начать и на нем. А там посмотрим…

– В таком случае завтра и начнем десантирование. А послезавтра будем заниматься переправкой экипировки, так что всем быть в форме, придется разгрузить не менее пятнадцати машин.

– Зачем столько?

– Боюсь, что этого будет еще и мало, – усмехнулся Кроум. – Мне пора, государственные дела тоже не ждут. До завтра, дети.