Текст книги "Повелитель демонов (СИ)"
Автор книги: Александр Якубович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Рири рассказывала мне сказки об Элантриэль, королеве двух Народов, – подала голос Лиан, чтобы отвлечься от щекочущей ее кожу кисти. – Великой воительнице эльфов, что собрала под своими знаменами племена Н’аэлора и наших братьев из Садов Армина…
– Да? – спросил я, показывая удивление. – И какая в сказках была Элантриэль?
Лиан немного подумала.
– Великой. Мудрой. Храброй. А еще она всегда шла впереди своих войск и сражалась двумя кривыми саблями! Которые порхали вокруг ее, словно злые пчелы! И которыми она рассекала своих врагов! Никто не мог даже прикоснуться к ней!
Я не стал разочаровывать Лиан, но только последнее утверждение было правдой. Касаться правителя эльфов на самом деле никому не дозволяется. Но Элантриэль никогда не шла в бой вместе с остальными, и были у нее не кривые сабли, а два меча. Они раньше принадлежали эльфийским королям и символизировали ее власть над обоими народами, которые она объединила под своей дланью через династический брак. Вот только реально объединить эльфийские земли у нее не получилось и Сады Армина пали под натиском Трех Орденов. И это уже потом менестрели для красного словца приписали эльфийской королеве участие в сражениях. А почему мечи превратились в сабли? Так каждый дурак знает, что сражаться сразу двумя полуторными эльфийскими мечами просто невозможно. А вот дарканский танец с саблями до сих пор был очень популярен среди артистов. Я все это знаю точно. Потому что именно мой отряд вывез меч королей Темных Эльфов из осажденной столицы Садов Армина, Теанора, буквально за несколько дней до того, как паладины при поддержке клириков всех трех Орденов не сожгли город дотла своей магией Света.
Возможно, останься я тогда на стенах Теанора, мы бы смогли отстоять город. Пришлось бы принести сотни жертв, залить кровью обреченных жителей множество печатей и контуров, но, может быть, у меня получилось бы противостоять и паладинам, и объединенной армии Трех Орденов. И тогда Сады Армина остались бы цветущим краем, а не стали пустынным холмистым регионом с редкими перелесками и мертвыми почвами, которые не могли нормально прокормить даже неприхотливых в пище эльфов. Но я принял из рук Элантриэль меч ее отца и пообещал королеве, что верну реликвию ее семьи на родину. Обещание я выполнил – меч Фиргадар вернулся в чертоги Наора, а Сады Армина стали историей, которая уже постепенно превращается в легенду.
– Значит, хочешь научиться драться на саблях? – уточнил я у Лиан.
– Ага, – ответила девочка. – Хочу. Чтобы мне не пришлось больше сидеть в лесу и охотиться на белок.
Лиан очень остро чувствовала свою зависимость от меня, и ей это, как и любому другому эльфу, было не по душе. Девочка мечтала о странствиях, далеких землях, сражениях и песнях, как и обычный подросток. Она понимала, что ее жизнь будет очень и очень долгой, а уж если ей закрыт путь в Вечный Лес – ни один из эльфов не будет связываться с damnadh neòghlan – то значит, Лиан обречена на одиночество, и на помощь ей никто не придет.
А может, я надумываю, и девочка просто хочет быть похожей на героиню сказки, которую рассказывала ей покойная Рири.
Перевод рисунка печати мы решили делать в несколько подходов, и уже через пару часов Лиан была свободна. Едва я снял с ее спины лист прозрачной бумаги с уже подсыхающими чернилами, маленькая эльфийка соскочила со стола и, накинув на плечи рубашку, поскакала прочь из башни.
За эти два месяца у девочки появился целый ряд своих обязанностей. Так, она теперь кормила по утрам лошадей и помогала прибираться в доме. Пока я работал, девочка училась грамоте Брима – универсальному языку, на котором пишут и говорят от Западных Земель и до подгорного королевства. Один из вариантов грамматики Брима использовали даже в землях Орденов, и только дарканцы отказывались от использования заморского языка, оставаясь верными своему наречию. Хотя, казалось бы, даже гномы сдались! А все потому что низкорослые мастера и строители очень любили деньги, а бримский – главный язык торговли Менаса. Вообще, энергичная и непоседливая, Лиан совала свой нос повсюду: в готовку, исследования, наблюдения за звездами, мои тренировки и даже исследования. Правда, поняв, что я без конца копаюсь в старых книгах и манускриптах, она довольно быстро потеряла к моей работе интерес.
Нет, я не боялся, что Лиан – хитрая шпионка одного из Владык, который захотел узнать мои секреты. Просто во время испытаний случалось всякое, и я мог банально не успеть прикрыть девчушку от потока темной магии. Одному такими вещами заниматься намного проще.
– Я на реку! – крикнула уже в дверях эльфийка, чему я только обрадовался, ведь это сулило несколько часов тишины.
– Не свались в воду! – крикнул я в ответ. – Опять вылавливать тебя я не собираюсь!
– Сама выплыву! – дерзко ответила девочка и наконец-то убежала.
Я же внимательно посмотрел на почти сухой лист с куском печати damnadh neòghlan.
Ничего не происходит просто так. Все, что я смог узнать об этом конструкте – он очень древний и крайне сложный. А еще в нем присутствовали элементы сразу нескольких магических школ, как будто Темные Боги и Духи взялись за руки и сотворили что-то невообразимое, некую химеру, которая при прочих условиях возникнуть не могла. Тут были контуры и печатей призыва, и печатей всех трех Темных Богов, и даже куски горных рун. Чем дольше я смотрел на странный конструкт, который для обычного человека более походил на диковинный узор, тем сильнее я проникался мыслью, что моя с Лиан встреча не случайность.
Нильф, которой я все так же прилежно молился, как молилась и Лиан, на этот счет хранила загадочное молчание. Впрочем, чего еще я ожидал от капризного божества? Что она возьмет, и выложит мне полный отчет по своим мыслям и идеям, что расскажет, какова роль маленькой девочки в моей работе?
Но печать надо перенести. В точности, до последнего штриха, как она есть на теле девочки. Последнее, что я хотел бы делать – снимать с Лиан кожу или пытаться напитать печать прямо на ее теле. Неизвестно, к чему это приведет, а я слишком много времени, сил и ресурсов вложил в темную эльфийку.
Мы не особо говорили о жизни Лиан до каравана Хелтрика. Девочка в общих чертах рассказала, что помнит, в основном, череду невольничьих рынков и несколько хозяев, которые так и не придумали, что делать с эльфийским ребенком. Делать ее наложницей – слишком мала, да и внешность она имела специфическую. Белые волосы, темная кожа, черные, с красным отливом глаза, взрослые темные эльфы были так-то жутковатыми ребятами, как мужчины, так и женщины. Тем более, любители эльфийских детишек предпочитали эльфов Армина – те выглядели более слабыми, невесомыми, почти прозрачными.
Обычно из детей Н’аэлора делали цепных псов или личных убийц. Сначала владелец ломал волю эльфа к жизни, после – наносил серьезные увечья, отрезая уши, чтобы эльф не бросался в глаза. Также темным эльфам стачивали от природы более острые, чем у людей, зубы, многим еще в юности ломали носы и скулы, чтобы окончательно вытравить внешнее сходство с народом Вечных Лесов. А потом начиналась долгая и жестокая учеба, которую переживал один эльфийский ребенок из пяти и то, только при условии, что все делалось правильно.
В итоге такие эльфы становились вечными слугами целых семей и родов, работали на епископаты и королевский двор Брима, выполняли грязные поручения. Но конец у всех был один – бегство и вступление в Гильдию Теней, где они и продолжали свой профессиональный путь.
Лиан оставалось еще год-два до возраста, когда детей Н’аэлора начинают рассматривать, как пригодный материал для такой трансформации. Может, поэтому она без конца и меняла владельцев, являясь просто довеском к Рири. А потом она попала в руки Ордена Пламени, которые…
До чего договорились святоши? Я передал им с Лавертен однозначное послание – если потревожат меня еще раз, пусть пеняют сами на себя. Мой уговор с Верховным паладином Аароном Светоносным не имел срока давности. А значит, это не мои проблемы, что кардиналы назначают архиепископами не пойми кого. Нет, гнева святош я не боялся, Три Ордена уже давно не те, и пусть ходят слухи, что внутри государства этих фанатиков появилась свежая кровь, которая готовит «большое объединение» весьма разрозненных территорий под рукой единого лидера, с последующим «очистительным походом» на подгорцев и эльфов, это все было лишь слухами. На деле, эти бурления происходили в землях Трех Орденов раз в пятьдесят лет, когда полностью сменялось поколение средних служителей и возникало недовольство старыми порядками. А потом все возвращалось на круги своя.
Нет, пламенники мне не угроза. Меня намного больше интересовало то, как самый воинственный и нетерпимый Орден из всех, умудрился достичь каких-то договоренностей с Вечными Лесами, вот что было тревожно. Они не стремились убить девочку, нет, ее именно должны были доставить на заклание, будто бы ее смерть имела какой-то сакральный смысл для правителей Наора. Но если груз был таким ценным, какого демона Лиан и Рири оказались в караване Хелтрика? Полуорк не церемонился со старшей темной и, я почти уверен, рано или поздно он бы добрался и до Лиан, но ему не повезло и он получил удар ножом в шею.
Мои мысли бегали по кругу, словно белки, что мечутся с ветки на ветку. Я не мог увязать то что случилось между собой в хоть какое-то подобие адекватной и логичной истории. Нет, я был невысокого мнения об умственных способностях поклонников бога Света, вся их вера была построена на полном отсутствии мысли и воли, от тебя требовалось только верить. Все остальное за тебя сделает бог Света. Но ведь чтобы стать архиепископом – а подобные приказы той мертвой дюжине мог дать либо он, либо кардинал Ордена – нужно использовать голову не только для трапез, употребления вина и ежедневных молитв. Ею, головой, надо еще иногда и думать, а зная, какие интриги плетутся в коридорах монастырей, а уж тем более, в главном Храме Света в граде Скокресте, думать нужно быстро и четко.
Пока Лиан ушла на реку, я отложил в сторону бумагу с куском печати и поднялся в тренировочную комнату своей башни. Тут, у одной из стен, стоял большой оружейный шкаф, в котором я хранил свой арсенал. Где-то здесь были и сабли, вопрос в том, смогу ли я найти две одинаковые. Обычно я не хранил больше одного вида оружия, а предпочтение из всех клинковых средств умерщвления разумных отдавал различной длины мечам.
Осмотр шкафа показал, что память меня не подводит. Нашлась только одна короткая сабля, достаточно легкая для девочки. Это был старый, уже чуть ржавый клинок, который появился у меня неизвестно когда. Даже мои чары и промасленные тряпки не помогли уберечь его от влияния времени, но если немного поработать над чисткой, то будет вполне сносное оружие. Все же, бой парными клинками требует немалого навыка, прежде чем Лиан возьмет в руки две сабли пройдет немало времени, а к тому моменту она освоит меч, копье и булаву – три основных и самых популярных вида оружия. А когда подрастет, может, научу ее стрелять из лука.
Я аккуратно переложил саблю тряпками и спрятал в дальний угол шкафа, улыбнувшись собственным мыслям. Все же хорошо, что девочка из эльфов, а не людей. У нее есть достаточно времени, чтобы научиться всему, что она пожелает, а у меня – столько же, чтобы изучить ее загадочное проклятье. Потому что от одного прикосновения к рисунку на спине темной эльфийки у меня начинали покалывать печати, и я чувствовал, нет, был практически уверен, что это таинственное знание поможет мне в основной работе. Может, Нильф устала ждать, когда я дойду до всего своим умом и послала мне эту девочку? Или же богиня, как и я, руководствуется просто своими ощущениями?
И надо бы наведаться к охотникам. Орин сказал, что к концу зимы они продадут часть трофеев, снятых с тел убитых святош, и я смогу забрать свою долю в виде одежды для девочки и дополнительных припасов. Кроме того, надо подумать и о расширении конюшни. Если когда-то придется вместе отправиться в путь, нам понадобится еще одна вьючная лошадь.
Я прикрыл глаза и потянулся по вязи своих заклинаний к берегу реки, где обычно рыбачила девочка. Я не видел ее, но ощущал ее возбужденный восторг, смешанный с азартом. У нее было достаточно свободного времени, чтобы рыбачить, ставить силки и временами просто слоняться по окрестностям. Казалось, Лиан теперь лучше меня знала окружающие башню скалы и уже стала совать нос в старые шахты. Видимо, летом придется сводить ее в горы, иначе она сорвется туда в одиночку и свернет себе шею. Но пока я не разберусь с ее печатью, допустить этого нельзя, ни в коем случае нельзя.
Каким бы был размеров погребальный костер в этом случае, я даже не хотел и думать. Скорее всего, его пламя увидели бы не просто в Гирдоте, а заметили за сотни лиг даже в Вечных Лесах.
Уже на пороге дома я почувствовал, как у моих границ кто-то появился. Скорее всего, староста Орин. Только от него я ощущал одновременно уверенность и раболепие. Удивительно, как этот человек одновременно боялся меня, уважал и при этом сохранял чувство собственного достоинства.
Я обратился к печати на своей ладони и призвал мелкого демона, которого отправил навстречу старосте. Он мог появиться у границ моих контуров по нескольким причинам, но все условленные припасы я от охотников уже получил, а если бы в поселении что-то случилось, мужчина прошел бы глубже. Неужели продали уже достаточно из трофеев и приготовили одежду для эльфийки? Как-то быстро…
Когда же демон вернулся с образом, я понял, что скоро придется отправляться в путь. И это надо будет как-то объяснить непоседливой и любопытной Лиан, потому что взять с собой я ее не мог.
Посреди дороги староста оставил воткнутой в землю длинную черную стрелу без оперения. Это был условный сигнал, о котором я договорился со старостой, когда возвращал ему лишние женские вещи. Черная стрела означала только одно: в Гирдот прибыли рейнджеры и они уже знают, что дитя из народа Н’аэлора живет в моей долине.
Глава 10
Старые счеты
Раз Орин принес стрелу, то времени у меня мало, да и оставлять Лиан в башне одну было бы ошибкой, но нужно действовать.
Как же я не люблю тратить силы! Но иного выхода из ситуации я сейчас не видел. Дорога до Гирдота займет два дня, и то, если я буду гнать коня. И при этом не факт, что я успею прибыть в город до ухода рейнджеров. А значит, мне пора вспомнить высшее колдовство, вспомнить, кем я являюсь на самом деле.
Когда Лиан вернулась с реки, я уже почти закончил все приготовления. На полу зала испытаний я расчертил огромную четвертую печать, приготовил необходимые реагенты и инструменты. В вершинах квадрата, вписанного в круг печати, стояли составные части заклинания. Череп убийцы, комья глины с поля боя, клок волос девственницы и самый главный и ценный ингредиент. Сосуд на пинту, заполненный до краев моей кровью. Еще один такой сосуд стоял чуть в сторонке, дожидаясь своего часа. Также я добавил свою кровь и в чернила для того, чтобы заклинание продержалось достаточно долго.
– Господин Фиас… – выдохнула Лиан, когда поднялась в зал. – Вы ранены⁈
Повязки на моих запястьях, выпачканные в крови, говорили сами за себя.
– Нет, я просто работаю, – ответил я, продолжая рисовать черной кистью.
Зов к Нильф. Приветствие Харлу. Подношение Фангоросу. Тут мне понадобится мощь всей троицы, и если Нильф охотно делится со мной силой, то Харлу и Фангоросу придется заплатить сполна. Для этого и нужна моя кровь, олицетворение жизненной силы мага.
Конечно, было бы лучше, если бы я смог зарезать пару куриц, но я так давно не занимался реальным колдовством, что просто перестал держать птиц. Все же, ровные отношения с Орином меня разбаловали, мне больше не нужно было думать о мясе или яйцах – все добывали для меня охотники. Ошибка? Может быть. Надеюсь, боги будут ко мне благосклонны.
В центр печати я положил свою одежду и перевязь с одним из мечей. Этот клинок я вытащил из арсенала, и его было не так жалко, как мой любимый меч с клеймом Нильф. Но это все еще было хорошее, качественно изготовленное оружие. Жаль его терять, но время важнее.
– Лиан, иди в дом и больше не заходи в башню, пока я не выйду, – скомандовал я эльфийке. – Поняла?
Я видел интерес в глазах девочки, но темная подчинилась – раньше таким сосредоточенным и мрачным она меня никогда не видела.
Когда я убедился, что ребенок ушел из башни, я запечатал вход – просто заставил камни башни сдвинуться и закрыть дверной проем, будто бы его там никогда и не было – после чего приступил к самой неприятной части заклинания.
Раздевшись догола, я встал посреди печати. В левой руке сжимая второй флакон с кровью, а в правой – кривой ритуальный кинжал.
– Темная Троица! Услышь мой зов! – начал я, взывая к силе печатей на ладонях, сперва надо привлечь внимание Нильф.
Как только в ладонях закололо, я пролил на пол немного крови из флакона и продолжил:
– Премудрая Нильф! Ответь на мой зов! Позволь обмануть смерть! Не говори ей обо мне!
Угол квадрата, в котором лежали волосы девственницы, вспыхнул жарким черным пламенем. Нильф пришла на мой зов.
– Могучий Харл! Ответь на мой зов! Позволь обмануть смерть! Не пускай ее ко мне!
Еще немного крови на пол, после чего куча глины вспыхивает вслед за волосами. Харл пришел на мой зов.
– Князь Фангорос! Ответить на мой зов! Позволь обмануть смерть! Не позволь ей прикоснуться ко мне!
Едва первые капли касаются пола, череп вспыхивает, а следом за ним начал тлеть и весь контур печати. У меня мало времени. Когда весь конструкт полыхнет черным пламенем, у меня есть мгновение, чтобы закончить колдовство. Иначе ничего не получится.
Я спешно вылил оставшуюся в сосуде кровь себе на голову, покрыв собственное лицо бордовой маской, отбросил бесполезную склянку в сторону, встал в четвертый угол квадрата и сжал ритуальный кинжал обеими руками, занеся его над собственной головой лезвием вниз. Печати на ладонях нестерпимо жгло от переполняющей их силы, жгло настолько сильно, что я едва удерживал рукоять клинка. Но я должен быть готов. Ведь как только вырвется пламя…
В тот момент, когда печать полыхнула черным, я со всего маху всадил кривое лезвие в собственную грудь, пронзив клинком сердце.
Первый вдох после этого заклинания – самый тяжелый. Тело не желает слушаться, в ушах гудит, а во рту стоит мерзкий железный привкус. Благо, одежду я подобрал по погоде, да и меч на перевязи – при мне.
Я выкопался из сугроба, встал на ноги и огляделся. Это был какой-то сельский погост недалеко от Гирдота и, выйдя на большую дорогу, я понял, что до города меньше получаса ходьбы.
Темным магам запрещалось обманывать смерть. Мы не имели права воскрешать из мертвых, это противоречило самой сути мироздания и вело к неминуемому наказанию. Ведь души, отошедшие за полог, должны там и оставаться. Ты можешь призвать их в качестве призраков, в качестве слуг, ты даже можешь вселить их в какой-то предмет или артефакт, если у тебя хватит на это сил и боги будут к тебе благосклонны. Я вот, вселил целую армию демонов в свои обсидиановые колонны. Но это была не-жизнь. Я не мог убить человека, а потом полноценно воскресить его, это недоступно никому, даже богам, что бы ни говорили святоши про чудеса Света.
Но немного поводить смерть за нос, как это сделал сейчас я… Чисто номинально, в мире ничего не изменилось. Моя душа никуда не уходила, точнее, Темные Боги перенесли ее туда, куда указывало мое заклинание – в пригород Гирдота. А что касаемо тела… Это просто временная оболочка, она не протянет и двух дней, но она, опять же, наполнена моей кровью, что я принес богам в жертву ради исполнения заклинания. И вроде как, правила я не нарушил, а лишь сделал вид, что их не существует. На время и за отдельную, весьма большую плату. В этом и была суть темной магии, если подумать.
Пальцы были еще немного деревянными, но я чувствовал, как кровь разгоняется по новым венам, и совсем скоро я буду чувствовать себя совершенно нормально. Как раз, за это время успею дойти до города, а там и узнаю, ушли рейнджеры на север, или нет.
Найти темных эльфов в городе не составляло никакого труда. Высокомерные, как и любые эльфы, они всегда останавливались в лучших комнатах, а обедали только в самом дорогом трактире во всем городе. Причем не просто в общем зале, а в отдельной комнате, которую хозяин построил для особых гостей с севера.
Когда я пересек городскую черту, то прямиком направился в «Королевский двор» – именно так, простенько и совершенно невзрачно назывался тот самый трактир. Поговаривали, что в роду хозяина были гномы, потому что иначе его скупость и дрянной нрав объяснить было невозможно. Правда, я точно знал, что гномы тут не при чем: просто семья была такая, и даже если появлялся в роду нормальный человек, родня быстро выбивала из него все, что могло помешать, по их мнению, семейному делу.
– Господин! – сразу же бросился ко мне хозяин заведения, едва завидел на пороге. – Желаете отужинать? Комнату? Может, девку?
Мне никогда не нравился этот мужчина по имени Герис. В отличие от довольно честного, хоть и по-житейски хитроватого Борна, было в нем что-то скользкое и неприятное. То ли дело в вечно потных ладонях, то ли в дежурной улыбке, которой он встречал серьезных гостей. При этом на его подворье трудилось сразу с пяток рабов, которых он держал в черном теле, а если у тебя не хватало даже медяка расплатиться по счету, то Герис сделает все, лишь бы упечь тебя в долговую яму и обобрать в итоге до нитки. Еще хозяин не гнушался грязными приемчиками, которые более характерны для питейных в неблагополучных районах крупных городов и в портах. Например, выпившим гостям он подавал обычное кислое вино под видом дорогого дарканского, смело разбавлял гномью водку водой, заменял вырезку дешевым мясом и даже экономил на жире для жарки, частенько гоняя одну и ту же банку смальца по кругу, пока тот не превратится в черное и страшное нечто.
– Герис, не юли, – бросил я. – Они тут?
– Так точно, господин, тут. Изволят ужинать, – продолжил бить поклоны хозяин.
Я только махнул рукой, прогоняя назойливого трактирщика, а сам прошел вглубь зала, к той самой элитной комнате, в которой сейчас находились эльфы. Строго говоря, спросил я у хозяина о гостях чисто из вежливости – я почувствовал остроухих рейнджеров еще за три дома. Среди них был как минимум один сильный темный маг, такой же слуга Нильф, как и я сам.
– Эрегор! – воскликнул я с порога, натягивая на лицо фальшивую улыбку.
– Я думал, ты прибудешь только дня через два, – ответил старший из четверки эльфов, которая сейчас сидела за небольшим столом.
– Как видишь, я все еще тебя удивляю, – с усмешкой ответил я, подходя к столу.
Эрегор на мгновение перевел взгляд от еды на своих подчиненных и эльфы, как по команде, встали и развернулись на выход. Правильно, нечего детишкам слушать, о чем будут толковать взрослые.
– Опять гоняешь молодняк? – спросил я, усаживаясь на освободившееся место и поглядывая через плечо на тонкие спины рейнджеров Вечных Лесов.
– Им уже по сотне лет, – усмехнулся Эрегор, показывая острые, как пилы, зубы.
Он был из тех психов, что специально их затачивают, так как большую часть времени эльф проводил за пределами Н’аэлора. Высокие скулы, узкий подбородок, глубоко посаженные, черные глаза. Длинные серебристые волосы эльфа собраны в высокий хвост, что указывало на его воинское происхождение. В отличие от вышедших рейнджеров, Эрегор не выглядел юнцом – его реальный, крайне внушительный возраст, выдавал и взгляд, и поза, и несколько тонких, едва заметных шрамов на лице. Был бы он человеком, то я бы дал ему лет сорок. Даже эльфы стареют.
– Зелень, – фыркнул я, поворачиваясь к столу и ища чистый стакан.
Посуда нашлась довольно быстро, Эрегор сам взял кувшин и налил мне вина.
– Сколько мы не пили вместе? Лет пятьдесят? Сто? – спросил командир рейнджеров.
– Я бы твою темную рожу и еще сотню лет не видел, – ответил я.
– Почему ты так груб, учитель? – усмехнулся эльф, делая глоток.
– Не называй меня так. То, что я поделился с храмом Нильф в Налоре своими записями и дал тебе пару советов, не делает меня твоим наставником, – ответил я, осушая свой стакан.
Вино вошло, как в сухую землю, правда, я почти не почувствовал вкуса. Какой перевод продукта! Это было мое любимое дарканское, настоящее, еще со старых королевских виноградников. Великолепное вино, которое очень непросто достать. И которому точно не место в Гирдоте.
– Вижу, ты меня ждал, – сказал я. – И подготовился.
– Подготовился, – кивнул Эрегор.
– И чего ты хочешь?
– Отдай ее нам, и будешь желанным гостем в нашем храме Третьей. Ты всегда любил бухту Нагора и тишину Священного Холма.
– Королева Леса предлагает мне взятку? – удивился я, глядя прямо в темные глаза эльфа.
Эрегор жутко оскалился, это была наша больная тема.
– Она готова простить тебя, если ты сделаешь то, что должно.
– Меня не за что прощать, – возразил я. – Я никогда не был ее собственностью или слугой.
– Но ты оскорбил нас, не отрицай этого.
– Я просто не захотел быть ручным зверьком Ее Величества. Или свобода воли теперь оскорбление? – поднял я бровь.
Было видно, как Эрегор закипает. Эта тема всегда выводила его из себя.
– Мое дело передать тебе послание. Верни нам девчонку, и мы щедро тебя вознаградим.
– Неужели у Н’аэлора есть хоть что-то, что мне нужно? – насмешливо спросил я.
Эрегор замолк, о чем-то размышляя. Я же нагло подцепил кусок мяса с общего блюда, и отправил его в рот. Это немного поддержит эту оболочку от саморазрушения.
– Не стоит становиться врагом Вечного Леса. Даже Орден Пламени решил с нами договориться вместо того, чтобы воевать. Ты считаешь себя сильнее последователей Света?
– Сильнее или нет, но одиннадцать святош к их богу я уже отправил, – ответил я. – А клирика отряда подрядил гонцом к их кардиналу, напомнить о старых договоренностях. Кстати, Эрегор, напоминаю о них и тебе. Королева Ирен поклялась перед Нильф, что не будет преследовать меня. Иначе я бы выбрал не долину недалеко от ваших границ, а какое-нибудь спокойное место у ваших родичей. Подальше от Налора и всех вас.
– Ее Величество никогда не нарушит своего слова. Но лично я таких клятв перед Премудрой не давал, – улыбнулся Эрегор.
Я только разочарованно покачал головой.
– Я надеялся, что время сделает тебя мудрее, но вижу, что ты в душе все тот же дерзкий мальчишка, который подглядывал за моим колдовством, Эрегор.
– Я многому научился с того времени, учитель.
– Не называй меня так, я тебе уже говорил.
– Ты все бегаешь от реальности, пытаешься спрятаться в своей башне из черного камня от мира. Так и прячься. Зачем тебе девочка?
Сказать, что Лиан послала ко мне лично Нильф? Это выиграет для меня немного времени, но это был план на короткую перспективу. Нет, раскрывать карты нельзя, как нельзя показывать, что я заинтересовался рисунком на спине девочки. Интересно, они сами-то знают, что выторговали у Ордена Пламени? Если Эрегор сидит тут, попивает вино и ведет со мной беседы, то, скорее всего, нет.
– Мне она понравилась. И по дому помогает, знаешь, удобно. Человеческий век короток, а у меня в плохую погоду уже суставы крутит, – совершенно серьезно, без тени улыбки, сказал я.
Эрегора моя шутка позабавила. Темный эльф искренне рассмеялся, закинув голову назад. Даже ударился головой об стену.
– А ты хорош, старик! – сказал эльф, смахивая выступившие на глазах слезы. – Хорош! Ладно, давай лучше выпьем! Я что, зря вёз этот кувшин из самого Н’аэлора⁈
– Я себя чувствую девицей, которую обхаживают перед тем, как пригласить танцевать, – ответил я эльфу.
Эрегор разлил нам еще вина, мы чокнулись, выпили. В голове и ушах приятно загудело руки и ноги стали будто ватными.
– Знаешь как мы поступим? – спросил Эрегор.
– Как же?
– Пока я наливаю тебе и себе еще по стакану, и мы их вместе выпиваем, мои братья уже приготовили лошадей и сейчас скачут на юг, через холмы. Впрочем, скоро я тоже встану из-за стола присоединюсь к ним, – самодовольно сообщил Эрегор.
– И что будет дальше? – удивился я.
– В двадцати лигах стоит наш отряд. Два десятка рейнджеров и еще четыре жреца Нильф, ну и я, пятый, – сообщил эльф.
– Зачем вам сразу пять жрецов?
– Очевидно, прорвать твою оборону. Обещаю, мы постараемся нанести минимальный ущерб, нам нужно просто пройти к твоей башне и забрать девчонку, и Нильф нам в этом поможет. Она не сможет проигнорировать зов сразу пяти жрецов.
– А мне ты отводишь роль зрителя во всей этой истории? Не боишься, что я сейчас встану и размажу тебя по стенке?
Эрегор только усмехнулся, отпив еще вина.
– Знаешь, почему я так люблю дарканское королевского сорта, учитель?
– Потому что его люблю я?
– Нет, потому что его терпкая сладость отлично скрывает специфичный аромат «белого морока». Я точно рассчитал дозу, она тебя не убьет, но проспишь ты минимум несколько дней. И когда придешь в себя, все уже будет кончено, и мы заберем девочку.
Эльф резко встал со своего места и двинул на выход, при этом фамильярно похлопав меня по плечу, мол, удачи оставаться.
Эрегор не соврал. Едва я попытался встать, как почувствовал, что ноги меня не слушаются, стали отказывать и руки. Пока яд окончательно не сковал это тело, надо действовать…
Негнущимися пальцами я вытащил из ножен меч, упер оружие в пол и, уже больше по инерции, чем контролируемо, рухнул на клинок грудью.
Первый вдох после этого заклинания – самый тяжелый. Хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, я встал на колени и осмотрел темный зал испытаний моей башни. Хорошо, что за сотни лет этот подлец так и не научился замечать мелочи! А ведь отсутствие печатей на ладонях моей временной куклы должно было сказать ему очень многое, если вовсе не раскрыть то, как я добрался с такой скоростью до Гирдота. Но Эрегор, как и любой эльф, был слишком высокомерен, даже когда дело касалось меня.
Борясь с головокружением и хватаясь за стену, я побрел к лестнице. Надо поесть и выспаться. Мое заклинание увеличило долг перед Нильф, но выиграло для меня день на подготовку к встрече рейнджеров.
Я не собирался убивать темных эльфов, только если они сами не начнут нарываться. Но щелкнуть по носу цепного пса королевы Ирен – тут я уже удержаться не смогу, как бы ни хотелось не бередить старые раны и обиды.
Глава 11
Клетка
Четвертая печать, поспешное создание голема, удар ритуальным ножом в сердце. Боги исцелили мои раны, сейчас кожа на груди была нетронутой и чистой, но у всего есть своя цена.
Я был отвратительно слаб.
К подобному колдовству за всю свою долгую жизнь я прибегал всего шесть раз – это был седьмой. И каждое такое перевоплощение отнимало у меня все больше и больше сил. Возможно, в следующий раз боги перенесут мой дух в голема, но вот назад возвращать его уже откажутся.
