Текст книги "Повелитель демонов (СИ)"
Автор книги: Александр Якубович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Ты не оставил мне выбора! – выпалила Лиан.
– Выбор есть всегда, – ответил я, окидывая взглядом лагерь.
Кое-где уже стали гореть палатки, а звуки боя сместились к границе леса, за пределы контура Харла.
Охотники проигрывали. Я чувствовал, как их жизни обрывались одна за другой. Но я им не нянька, они взрослые мужчины, которые сделали свой выбор. Череда случайностей. Если бы Лиан меня не ослушалась, мы бы остались в башне. Орин смог бы переговорить со мной и тогда старый охотник узнал бы о моих планах. И все, что оставалось бы мужчинам – просто дождаться, когда темный колдун возьмет пленных для жертвоприношения, а остальных – перебьет. Как я это уже сделал со святошами, как я поступал и с другими паразитами, что пытались осесть в моей долине. Каждый человек, что живет в тени моей башни, должен быть мне потенциально полезен. Кровь, что несут за собой шлейфом разбойники, мне не нужна, а в особенности – мне не нужны в моей долине марионетки Харла. Это вовсе ощущалось, как плевок в лицо.
Но в башне меня не было, я был здесь, строил план нападения, как человек собранный и аккуратный. И вот во что это вылилось.
– Хочешь спасти своих друзей? – спросил я у Лиан, нервно сжимающей кулаки.
Девочка дрожала от волнения и страха. Причем непонятно, она больше боялась за судьбу Займона и Айвы, или последствий своих опрометчивых угроз.
– Хочу, – с готовностью кивнула девочка.
Я внимательно посмотрел в коричнево-красные глаза эльфийки, которые сейчас, во тьме и всполохах костров, отдавали оранжевым огнем.
– Тогда заплати мне, – сказал я, поднимая с земли копье убитого мной воина.
Тяжеловатое, но по длине вполне стандартное копье. Шесть футов, крепкое, надежное древко, листовидный наконечник. Таким удобно и колоть, и резать, универсальное оружие. Единственное, что меня в нем не устраивало – метка Харла у основания наконечника. Положив на него ладонь, я выжег печать Второго Бога, а уже через мгновение на его месте красовался знак Нильф.
– Я не Темный Бог, поэтому предложу тебе выгодную сделку, – начал я, глядя девочке прямо в глаза. – За каждую отобранную тобой во славу Нильф жизнь, я убью десяток. Сейчас в лагере осталось около сорока человек. Убей четверых, и все закончится, ты спасешь своих друзей.
И я бросил девочке копье, которое та рефлекторно поймала обеими руками.
Глава 20
Один к десяти. Ч.2
– А если… Я не смогу? – спросила Лиан.
– Значит, судьба твоих друзей останется в руках охотников, – ответил я. – Если считаешь себя способной дерзить мне, то докажи, что кроме дерзости ты способна еще хоть на что-нибудь, leanabh. Не разочаровывай меня еще сильнее. А если считаешь, что не справишься, то просто брось копье и беги в башню, у меня тут еще остались дела.
Девочка стояла на краю телеги, судорожно сжимая древко копья, я же ждал, что решит маленькая эльфийка. Четыре смерти, которые я умножу вдесятеро. Самая выгодная сделка, которую я когда-либо с кем-нибудь заключал. Величайшая щедрость, с моей стороны, и Лиан это понимала.
Но сможет ли она уплатить хоть и такую ничтожную цену за мою услугу?
Лиан боялась. Я видел страх не только на ее лице, я чувствовал, как его тугие, плотные волны исходят от всей фигуры девочки. Каждая секунда промедления приближала поражение охотников. Дезертиры уже вовсю теснили их к полосе леса, гнали к холмам. Даже отсюда я слышал рваные команды бывших десятников, крики раненых, звон стали.
– Всего четыре удара копья, leanabh, – медленно повторил я, подначивая эльфийку.
Она не знала, дам ли я ей погибнуть или же приду на помощь. Я был холоден и разочарован, раздражен и не намерен потакать капризам маленькой девочки. За все в этой жизни надо нести ответственность. Ее непослушание привело к этой ситуации, и она должна в полной мере прочувствовать это. И будет это кровь врагов, стекающая по ее рукам, или же угрызения совести, преследующие ее последующие годы – не суть важно.
Глупец тот, кто считает, что начать убивать легко. В убийстве нет ничего простого, даже чтобы заколоть свинью или забить курицу, нужна твердая рука. Одни начинают убивать из-за стремления ощутить власть, другие – из удовольствия, третьи – в порыве гнева. Но всегда за убийством стоит мощное желание, эмоция, готовность пролить кровь. Надо быть крепким духом, иметь причины для того, чтобы отнять чужую жизнь. А были ли эти причины праведными или нет – дело десятое.
Настолько ли крепка воля Лиан для того, чтобы поднять копье не в тренировочном, а реальном бою?
Девочка смотрела на меня, казалось, целую вечность, после чего медленно моргнула, опустила взгляд и, подняв к груди почти нелепо большое копье, двинулась в сторону лагеря.
– Feuasadh! Я убиваю одного, ты – десятерых! – крикнула эльфийка, срываясь на легкий бег и устремляясь в сторону сражения.
Глядя на напряженную спину девочки, мои губы тронула плотоядная улыбка, едва обнажая зубы в хищном оскале. Все же, она хотя бы попытается.
Крутанув в ладони рукоять меча, я устремился вслед за своей подопечной. Удар топором или копьем в корпус она переживет и я смогу ее спасти, но вот если эльфийке снесут голову или разобьют череп, то тут даже мои печати Владыки окажутся бессильны. Только если сама Нильф не снизойдет в эту долину, чтобы спасти маленькую темную.
Свою первую потенциальную жертву Лиан нашла у одной из палаток. Раненый боец с арбалетным болтом в плече, дезертир сидел, привалившись спиной на какие-то ящики, и пытался остановить кровь. В нашем уговоре не было деталей, только счет отнятым жизням. Так что когда Лиан поняла, что может легко получить десяток мертвых бойцов Мордока одним ударом копья, тут же устремилась к раненому.
Ей одновременно и повезло, и нет. Одно дело пронзить грудь противника, который пытается дотянуться до тебя боевым топором или опрокинуть на землю ударом щита, а совсем другое – добивать раненых. Не просто так в санитарно-трофейные отряды, которые проходили по полю боя, собирали своих бойцов, живых и мертвых, снимали трофеи и добивали раненых врагов, шли только самые крепкие морально, либо же провинившиеся перед командованием. Добить раненого – тяжкий труд и только истинные воины способны относиться к этому, как к грязной, но необходимой работе. Потому что в бою он враг, а уже после – лишь раненый человек, что просит у тебя пощады, которого бросили его товарищи во время отступления, беспомощный, преданный, забытый всеми. Вонзить в грудь такого человека клинок или острие копья для большинства так же тяжело, как и исполнять роль палача.
Лиан же стремилась к своей жертве, видя пока в ней только возможность уплатить четверть назначенной цены одним движением копья. Вот, девочка оказалась перед раненым дезертиром, подняла к груди копье и… замерла.
– Не надо! Умоляю! – заверещал боец, пытаясь закрыться руками. – Прошу! Не надо!
Я видел, как девочка медленно сделала несколько шагов вперед, как напряжена ее фигура. Сейчас она осознала, что перед ней не просто жертва – живое, разумное существо. Она была совсем близко, могла заглянуть в испуганные глаза бойца, увидеть его страдания, почувствовать его страх, могла увидеть, что это совсем еще молодой мужчина, вчерашний юнец, который неведомо как попал в отряд Мордока. Безоружных убивать тяжело, особенно, если это твоя первая жертва.
Тень сомнения промелькнула на ее лице, Лиан чуть расслабила руки, копье, до этого направленное в шею дезертира, немного опустилось. Она сомневалась, ее руки дрожали, в глазах появился нездоровый блеск.
Дезертир только этого и ждал. Увидев, что маленькая эльфийка колеблется, боец оскалился и вцепился обеими руками в древко копья, рванув Лиан на себя и выводя девочку из равновесия. Это был хороший, дерзкий план, увести копье в сторону, повалить девчонку и потом воспользоваться собственным весом. Даже с болтом в плече он был намного крупнее и сильнее, мог просто навалиться сверху и задушить эльфийку.
Наши с Лиан тренировки не прошли даром. Вместо того чтобы упираться ногами и окончательно потерять баланс, Лиан рефлекторно шагнула вперед, перенося вес всего тела на копье, а левой рукой, отставленной назад, нажимая на древко, словно на рычаг, она сумела сохранить направление удара и не дала воткнуть листовидный наконечник в землю.
Все произошло почти мгновенно. Копье, не имеющее стопоров, почти на фут вошло через плохонькую дубленую броню в живот дезертира, выйдя острием со спины. Боец страшно захрипел, его лицо исказилось гримасой боли, но умирать так просто он не собирался. Издав страшный крик, он потянулся вперед, к своей убийце, пытаясь схватить девочку, вцепиться ей в горло, забрать ее за собой. С каждым движением он все глубже и глубже загонял копье в собственный живот, Лиан же, испуганно глядя в глаза дезертира, лишь покрепче держалась за свое бесполезное сейчас оружие, словно если она отпустит древко, этот безумец встанет, выдернет его из собственных кишок, а после этого насадит на острие саму Лиан.
Эта борьба продолжалась несколько минут. Дезертир трепыхался, пытался встать, рычал, словно животное. Лиан же, сейчас до смерти напуганная, до конца не понимающая, что происходит, и просто пытающаяся выжить, держала его у земли налегая на древко копья, словно на рычаг, не позволяла ему двигаться и просто ждала, когда же бандит испустит дух.
– Это все сила Харла, – сказал я, встав рядом с девочкой, когда бандит наконец-то затих и замер с чудовищной посмертной гримасой на лице. – В следующий раз бей не в живот, а в сердце или грудь, чтобы пробить легкое. Тогда противник довольно быстро захлебнется собственной кровью.
Лиан посмотрела на меня совершенно безумным взглядом. Глаза широко раскрыты, зрачки превратились в две точки, дыхание частое, прерывистое, рот чуть приоткрыт.
– Десять жизней… – прохрипела эльфийка, глядя на меня.
– Я помню. Передохни, – сказал я девочке, кладя руку на древко копья и аккуратно разжимая одеревеневшие пальцы эльфийки. – Еще трое, ты помнишь?
Она отпустила копье, оглянулась вокруг. Плечи девочки ходили вверх-вниз, дыхание все еще было тяжелым и прерывистым. Лиан день провела, прикованная цепями, сейчас боролась со взрослым мужчиной и вышла победителем. Ей нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Я же за это время выполню свою часть сделки. Один к десяти, я должен девочке десять жизней бойцов Мордока.
В правой руке – меч, в левой – копье. Не слишком эффективная пара, но я не собирался устраивать бой, я шел на жатву. Любой Владыка крайне серьезно относится к заключенным договорам, ведь единожды не сдержать свое слово – закончить жизнь в этом мире. Я должен забрать десять жизней, как и обещал эльфийке, после чего я верну ей копье, и она продолжит свой бой, если сумеет.
Это было довольно легко. Я заметил небольшой тыловой отряд, дюжина человек, которая сейчас занималась охраной лагеря и следила за тем, чтобы к клетям с пленниками не прорвались лазутчики.
Печати на моих ладонях обожгли кожу, и вперед меня метнулись сразу несколько плотоядных теней. Сейчас мне не нужны были гончие, боевые демоны или прочие твари. Вокруг было разлито достаточно крови, чтобы я смог зачерпнуть этой дикой силы и напитать ею простые фрагменты злобных теней, живущих на изнанке мироздания, и только ожидающих моего зова. Эти дымные тени боятся огня и железа, они почти бесполезны против темных эльфов или святош Трех Орденов, ведь даже капля веры в бога Света рассеивает их без следа.
Но они отлично чувствуют силу крови и прекрасно подходят для охоты на выродков, поклоняющихся Харлу.
– Эй! Стоять! – рявкнул один из дезертиров, завидев меня, выходящего из-за палаток. – Стой, урод!
Я ничего не ответил, не издал ни звука, просто перехватил копье, замахнулся, окутал его плетями темной энергии и метнул прямо в грудь говорившему. Разогнанное с помощью моей магии, копье с легкостью пробило грудь мужчины навылет, перебив ему хребет, и воткнулось в борт стоящей позади него телеги.
Оставшиеся бойцы, не понимая, что произошло, стали разворачиваться в мою сторону, поднимать свои топоры и копья, кричать, раззадоривая самих себя, но я лишь двигался вперед.
Когда моя ладонь легла на древко копья, один из солдат Мордока уже был рядом; дезертир занес свой топор, готовясь погрузить клейменое лезвие в мою шею, но он был слишком медлителен. Как от назойливой мухи, я отмахнулся от него своим мечом. Зачарованное лезвие со знаком Нильф у гарды с легкостью разрубило и дешевый топорик солдата, и его броню, и его голову, не встретив особого сопротивления. Наверное, я вложил в удар слишком много силы.
Демоны же, призванные мной до этого, наконец-то достигли своей цели, прячась в тенях и избегая света факелов и костров, они пробрались к клетям, и, игнорируя пленников, набросились на солдат, которые уже начали меня окружать, предвкушая легкую битву, легкую кровь для своих топоров.
Она и в самом деле была легкой, но не для них.
Когда я все же выдернул копье из древесины и сбросил с него тело убитого моим броском солдата, все уже было кончено. Вокруг меня лежало десять тел. Остался только один боец, который стоял дальше всех, судорожно сжимая рукоять топора и прикрывая грудь небольшим щитом, он испуганно смотрел на меня и пытался понять, что же ему делать, оглядывался по сторонам, ведь его напарник уже успел сбежать.
По моей команде тени обступили дезертира, не давая мужчине уйти, я же обернулся и посмотрел во тьму, на палатку, из-за которой вот-вот должна выйти Лиан.
– Поторопись. Бой еще идет, мы можем успеть на помощь, – сказал я девочке, когда она наконец-то показалась из темноты.
Она смотрела на меня исподлобья, будто бы впервые видела, но я просто воткнул в землю окровавленное копье и указал мечом на следующую цель.
– Десять жизней за одну, – сказал я, глядя эльфийке в глаза.
– Я помню, – ответила девочка.
Потом она перевела взгляд на копье, посмотрела на приготовленного к казни солдата, подошла и выдернула оружие из земли, готовясь к бою.
– Если ты ее убьешь или покалечишь, так, что она не сможет сражаться, то останешься жив! Клянусь именем Премудрой Нильф! – крикнул я, поднимая вверх левую ладонь, на которой зажглась красным пламенем и тут же потухла печать.
Солдат недоверчиво посмотрел на мою руку, перевел взгляд на эльфийку, после чего повыше поднял щит и несколько раз ударил топором по самому его центру, показывая, что готов сражаться.
– Теперь он точно от тебя не сбежит, – ответил я Лиан, которая вопросительно посмотрела на меня. – Берегись ударов щитом, но и не затягивай.
Девочка меня уже не слушала – она была на полпути к своей цели. Маленькая тощая фигурка с шестифутовым копьем и взрослый воин с топором и щитом, который получил клятву от Владыки Демонов о том, что выживет, если отправит темную к предкам раньше ее срока.
Теперь Лиан не колебалась. Словно маленькая кошка, девочка стала кружить вокруг солдата, раз за разом нанося хлесткие, колющие удары в голову, при этом, не позволяя подойти к ней слишком близко. Дезертиру ничего не оставалось, кроме как прикрывать лицо щитом, а на все его попытки перехватить копье эльфийки, чтобы оставить ее безоружной, либо же на попытки сократить дистанцию и перевести все в ближний бой, Лиан отвечала просто – прыжком назад.
Я довольно быстро разгадал замысел девочки, в отличие от солдата, который видел перед собой лишь ребенка. Вот, эльфийка делает очередной выпад, и бывший боец Мордока уже привычно поднимает щит, но в последний момент Лиан перехватила древко левой рукой и со всей силы вогнала копье в ногу противника. Ошарашенный, солдат падает на колено, не в силах устоять на своих двоих, упирает в землю щит, чтобы не упасть лицом вперед, а Лиан только этого и ждала. Девочка уже выдернула копье, крутанулась вокруг своей оси и размашисто, будто оглоблей, ударила противника сбоку, вогнав перьевой наконечник режущей кромкой в шею бойца, не успевшего прикрыться щитом.
На наконечник и древко брызнула алая кровь, Лиан же, не мешкая, выдернула из шеи противника копье и встала перед поверженным бойцом, уперев пяту своего оружия в землю.
– Второй, – глухо сообщила девочка, оглядываясь через плечо и глядя на меня.
– Пойдем, охотники еще сопротивляются, – сказал я Лиан, проходя мимо трупа.
Свою третью жертву Лиан нашла почти сразу. Заметив одиноко стоящего воина, она бросилась вперед, и пока противник не успел опомниться, всадила ему копье промеж лопаток.
– Третий! – крикнула девочка. – Это третий, Feuasadh!
– Вижу, – ответил я. – Дай мне несколько минут, и пойдем на поиски четвертого. Я вижу, что ты справляешься. Главное держись рядом и чуть что, иди ко мне.
Она на самом деле справлялась. Маленькая тощая Лиан, сейчас превратилась в грозную тень с горящими огнем глазами. Усталость, боль, страх – ничего более не имело значения. В ее руках было копье, она заключила договор, и была твердо намерена его исполнить ради спасения Займона и Айвы.
Чувствуя девочку позади себя, я поднял меч и двинулся в сторону лесополосы. Там передовой отряд дезертиров активно наседал на группу охотников. Первые прятались за стволами и перемещались мелкими перебежками, вторые – держали позицию, отстреливаясь из двух арбалетов и больших охотничьих луков. Орин молодец, не продал оружие святош, как я ему и советовал.
Мое появление перевернуло ситуацию на поле боя. Призывая проклятые души, я буквально вытаскивал солдат под стрелы и арбалетные болты охотников, хотя первые несколько мишеней остались без «подарков», пришлось даже напомнить Орину, что они в этой долине не одни.
– И долго мне колдовать впустую⁈ – крикнул я во все горло. – Стреляйте!
Тех же, кто не попался в сети моих демонов, и при этом был настолько глуп, что бросался на меня, я просто убивал врукопашную в несколько взмахов меча. Окружающая тьма, разрываемая лишь скудными бликами факелов, не была мне помехой. Тьма – это то, чему я служу, чего нельзя было сказать об этих последователях Харла.
Менее чем за десять минут все было кончено. Орин и другие охотники как тетеревов перестреляли бандитов, которых я вытаскивал из-за укрытий с помощью появляющихся из-под земли рук, с остальными я справился сам. Две дюжины жизней, даже больше, чем я должен был Лиан.
Когда я уже опустил меч и собрался идти обратно к кромке леса, где я оставил темную, из лагеря донеслись полные боли и ужаса крики, а я почувствовал, как жизни пленных стали обрываться одна за другой. А еще я понял, что Лиан рядом нет – девочка, высоко подняв копье, что было сил неслась прямиком к клетям, туда, где осталась последняя горстка бывших солдат Мордока.
Глава 21
Седьмая печать
В тот момент, когда я подошел к клетям с пленниками, все было кончено.
Тонкая изломанная фигура эльфийки, топор, погруженный в ее грудь, рассекший Лиан от ключицы и почти до пояса, озлобленное лицо огромного дезертира, измазанного в чужой крови и источающего силу Харла.
Лиан погибла. Я опоздал.
Я не кричал, не бросился к девочке, не призвал армию демонов, чтобы отомстить за нее. Она уже мертва, это не поможет. Шаг вперед, меч перед собой. Я окрикнул дезертира, впитавшего силу десятка убитых – он прорвался к пленникам и выпотрошил их своим топором во славу Харла – и едва этот мясник перевел на меня взгляд, я одним сильным и чистым ударом снес ему голову.
Обезглавленный труп еще секунду простоял на ногах, после чего рухнул прямо рядом с телом Лиан.
Резким движением я сбросил капли крови со своего клинка, после чего опустил меч в ножны. В лагере осталось несколько человек, но с ними разберутся охотники.
Я повернулся и встал над телом девочки. На лице Лиан замерло выражение удивления, смешанное с небольшим оттенком тоски. Слишком взрослые, слишком осознанные эмоции для ребенка, будто она прожила долгую, полную тягот и лишений жизнь, будто не была ее юность только маячащим впереди огоньком, словно древняя старуха, она сожалела о непрожитых годах в момент, когда удар топора лишил ее будущего.
Немного скривившись, я присел рядом с девочкой, разжал уже ставшие коченеть пальцы на древке сломанного копья, сложил ладони покойной на груди, прикрыл эльфийке глаза.
– Господин!..
Старик Орин. С арбалетом наперевес, охотник стоял, застыв от ужаса, переводил взгляд то на меня, то на тело девочки.
– Мне нужны пленники, – сказал я глухо. – Чем больше, тем лучше. Минимум трое. Я чувствую, что в лагере еще есть люди.
– Будет сделано! – с готовностью откликнулся старик, будто бы был солдатом моей несуществующей армии, после чего, крайне активно потрусил вглубь лагеря, словно и не было у него больных коленей. Он убрался подальше от меня и моих размышлений.
Я не смотрел на девочку, не смотрел перед собой. Это было то состояние, когда взгляд устремляется сквозь окружающую действительность, так далеко, что ни один живой человек не может там побывать, ни одно слово не может достигнуть этого места, ни один луч света никогда не озарит эти бескрайние пустоши.
Не стоило так давить на юную темную, я совершенно забыл, как сильно люди пытаются впечатлить меня, как они попадают под мою власть и влияние, как тянутся ко мне.
Как совершают опрометчивые поступки.
Как погибают.
Очередная жертва моей гордыни, маленькая темная птичка, что подлетела слишком близко к черному солнцу по имени Владыка Демонов. Подлетела, притянутая моей силой и мощью, и сгорела, не в силах дать мне отпор. Рано или поздно это должно было случиться, это всегда случается.
Я пошарил по окружающим палаткам, нашел какой-то плащ, вернулся к трупу. Аккуратно опустившись на одно колено, я завернул тело в шерстяную ткань, после чего поднял труп Лиан с земли.
Рассвет я встретил в своей башне. Чужая телега, стоящая посреди двора, фыркающие кони, хмуро сопящие пленные. Руки и ноги связаны, на глазах – плотные повязки. Пятеро здоровых, крепких мужчин, которые вместо честного труда или службы королю-самозванцу выбрали путь бандита. Влияние Харла губительно, оно делает из человека тупую скотину, способную только убивать себе подобных. Мужиков всегда не хватает, эти пятеро могли найти приют в любом из окрестных сел или устроиться на работу в Гирдоте, зарабатывать честным трудом. Но вместо этого они взяли в руки оружие с клеймом Второго Бога и с этого момента приняли свое проклятье. Фангорос лишает сердца, Нильф порабощает ум, Харл – сжирает душу. Все мы, служители Темных Богов, становимся их марионетками, но для себя я давно решил, что служение Харлу отвратительнее всего. Не просто так в основном этому богу поклоняются дикие племена и орки северных окраин.
Интересно, как эта зараза проникла на юг, в стан людей? В этих краях, из-за близости Вечных Лесов, было сильно учение Нильф, многие люди в Западных землях если не поклонялись, то уважительно относились к Третьей. Так откуда же взялась вера во Второго бога? Или это тлетворное влияние тех самых орков и Мордок просто в какой-то момент решил, что будет бить врагов их же оружием?
Опрометчивый и крайне недальновидный поступок.
Я встал с крыльца и, выйдя на середину двора, призвал печати. Нужно организовать контур и охрану для пленных, а все остальное – потом.
Круг в двадцать футов в поперечнике, прямо на скалах недалеко от конюшни. Я напитал его темной силой, а стражами поставил трех призрачных гончих. За это пришлось заплатить собственной кровью – несколько капель проступило на ладонях – но везти в свой дом вонючие клети я отказался. Слишком много с ними возни.
Как только я бросил последнего пленника внутрь круга, клетка захлопнулась. Связанные мужчины неловко падали на камни, тихо стонали и сквозь зубы бранились, но мне было плевать на их страдания.
– Когда освободитесь от пут, не пытайтесь выйти за пределы черного круга, – сказал я. – Ну а кто рискнет…
– Колдун! Будь ты проклят, тварь! – выкрикнул один из солдат, не дав мне закончить.
– Я предупредил, – сказал я, после чего направился в башню.
Там, на моем рабочем столе, освобожденном от свитков, книг и инструментов, лежало завернутое в плащ тело. Бурые пятна проступали на грубой шерстяной ткани, расплываясь темными кляксами, привлекали внимание, кричали о том, что я допустил ошибку.
Моя неспособность к состраданию, к заботе, стала причиной гибели девочки. Я мог вызвать демонов, мог приказать Лиан ждать меня, мог взять ее с собой в бой. Вместо этого я оставил ее на краю леса, словно она была послушной собакой, ожидая, что как та самая собака, она выполнит мою команду. Не выполнила, за что и поплатилась.
Я аккуратно отбросил в сторону полы плаща и посмотрел на серое обескровленное лицо эльфийки. Предсмертный спазм прошел, лицо Лиан разгладилось и осунулось. Уже ставшие отрастать платиново-пепельные волосы пропитались кровью и грязью, и лежали сейчас нелепой кляксой под затылком девочки.
После я еще раз внимательно осмотрел раны на теле Лиан. Топор вошел в ключицу и прорубил грудину, зацепил левое легкое и, пройдя через крупные артерии, рассек сердце. Быстрая, но не безболезненная смерть. Лиан успела осознать, что произошло, прежде чем ее сознание угасло, отсюда и посмертная гримаса сожаления на ее лице, которую я наблюдал в лагере, на месте ее гибели. Продолжив осмотр, я убедился, что топор не задел печать. Кожа и плоть на спине девочки остались невредимы, а это означает только одно – я могу продолжить работу. Сегодня же ночью, пока трупное разложение сдерживается моей магией, пока природа не стала брать свое, я проведу свои изыскания.
Я вышел на улицу, пошел к бане. Натаскал в рабочий кабинет воды, достал из сундука чистой ветоши. Снял труп, протер от крови стол, подложил ветошь, после чего я вернул Лиан на место, аккуратно срезал ее одежду и, прикрыв тканью ниже пояса, немного приподнял голову, подложив под затылок небольшой деревянный брус.
Сначала я обмыл лицо и ладони девочки, нажав на живот, убрал нечистоты. После настал черед волос.
Встав у изголовья стола, я посмотрел в лицо девочки, провел пальцами по серебристым локонам. Мокрая тряпка в моих руках, ведро с теплой мыльной водой, которая грелась до этого на жаровне и ждала своего часа.
Раз за разом я промывал волосы девочки, вымывая из них запекшуюся кровь и грязь, простым костяным гребнем я расчесал Лиан, опустил волосы с края стола, аккуратно протер их ветошью от лишней влаги, перехватил небольшим шнурком. Позже, когда они подсохнут, я вотру в них специальные масла, которыми так любила пользоваться в бане Ольха.
Я встал перед столом и перевернул тело на правый бок. Осторожно, чтобы вода не попала в рану, омыл тело девочки с плеч до самых пят чистой водой, смывая кровь и грязь. Ту же процедуру я повторил, перевернув Лиан на левый бок, а после уложил на спину и промыл труп еще раз.
Вот, в моих руках очередная простынь, которую я без раздумий пустил на небольшие тряпки. Ими я протер все тело эльфийки от остатков влаги, еще раз вытер ее серебристые волосы, взял немного душистого масла, втер его, а после заплел их в небольшую ленивую косу, пропустив через локоны черную атласную ленту, как это делают темные эльфы Н’аэлора.
Теперь настал черед самой сложной работы.
Из дальнего угла моего кабинета я достал швейные принадлежности. Тончайшие иглы, выкованные гномами, вымоченные в специальных отварах, тонкие, но прочные нити для шитья ран. Сначала я прихватил разрубленное сердце и артерии девочки, зашил разорванное топором легкое. После, с помощью специального инструмента, подаренного мне когда-то одним из королевских лекарей Брима, прихватил края рубленой раны и стянув рассеченную грудину, поставил на место сломанную ключицу, срастив кость магией. Кость не плоть – боги смотрят на такое сквозь пальцы. После пришел черед ребер, а уже в самом конце, аккуратным, тонким стежком, я закрыл еще недавно зияющую в груди дыру.
Если бы Лиан осталась жива, на месте такой раны остался бы тонкий, едва заметный шрам. Сейчас же это была скорее моя прихоть, последняя услуга, которую я могу оказать маленькой эльфийке, раз уж не смог уберечь ее от гибели.
Изящные тонкие ножницы, несколько заостренных палочек. Я аккуратно вычистил остатки грязи и крови из-под ногтей девочки и между пальцев, промыл тонкие ладони и ступни эльфийки чистой водой.
Пришло время масел для тела. Аккуратно капнув на лоб и живот девочки, я осторожными движениями растер холодную кожу, насыщая уже мертвую плоть, возвращая некое подобие цвета и жизни, пусть и на короткий срок.
Оставив чистое тело Лиан на столе, я сходил в дом, в комнату девочки. Отбросил крышку сундука, нашел просторную новую сорочку, которую мы купили на вырост. Сейчас она отлично подойдет как погребальный саван, просторная, легкая, она скроет страшную рану на груди и избавит меня от необходимости натягивать на покойную штаны и чулки. Лучший выбор, который можно было сделать.
Закончил я только когда солнце уже стало клониться к горизонту. Я переодел Лиан, а сам вернулся в дом. Надо поесть, сегодня у меня еще много работы.
Я не спал уже вторые сутки, но все это – мелочи. Нильф не позволит моему разуму потерять остроту, не подведет меня и тело. Надо только сделать бодрящий отвар, чего-нибудь перекусить, а после – выдвигаться на холм, где у меня был подготовлен алтарь для испытаний.
Из погреба я достал вяленого мяса, початую головку сыра, налил немного вина, буквально треть стакана, чтобы кусок залез в горло. Отвар должен настояться, а за это время я как раз поем.
Время от времени я поглядывал на пустой стул по правую руку, где обычно в последнее время сидела Лиан. Говорить не хотелось, я даже почти наслаждался тишиной. Никто не стучал ложкой, не задавал вопросов, не таскал стул по полу, вызывая тем самым противный скрежет. Я чувствовал, как моя жизнь возвращается в старое русло, как моя жизнь снова принадлежит только мне.
Отвар, мерзкий на вкус, я опрокинул в себя одним махом, за что и поплатился – обжег горячим питьем язык и нёбо. Но время и так уже позднее, я могу не успеть. Скоро моя магия перестанет действовать на тело девочки, кожа ссохнется и загадочная печать на ее спине окончательно придет в полную негодность. Я должен все сделать сегодня. Сейчас.
Я закрутил тело эльфийки в чистую простынь, после чего аккуратно погрузил труп в телегу. Рядом встал и сундук с инструментом и реагентами, которые пригодятся мне этой ночью.
Теперь настал черед пленников. Вся пятерка лежала вповалку внутри круга. Один из солдат тихо скулил, а по свежим ранам от когтей, оставленных на его лице лапой гончей, я понял, что он единственный осмелился проверить, на самом ли деле они находятся в незримой клетке.
– Кто здесь⁈ – дернулся один из бойцов, крутя головой.
– Вставай, – скомандовал я, рывком поднимая пленника на ноги. – Идем.
