Текст книги "Кесарь земли русской. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Высоченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 81 страниц)

   Но дойти до места дневного отдыха на тракте мы не успели. Нас догнал посыльный из арьергарда и сообщил, что почти две сотни конных воинов Радко летит по нашим следам. Ну ладно, тут уже земля витебская, тут мои люди как дома, часто на охоту выезжали и сторожевую службу несли, а вот воины Радко уже ушли от Смолянки далековато и здешних мест не знают. Есть тут недалече овражек хороший, там можно резерв спрятать и пропустить врага вперед. Так и поступим, просека тут хоть и есть, но конную сотню в ряд не развернешь и придется людям Радко в ряд по 15-20 воинов наступать, а я этим воспользуюсь и перегорожу телегами тракт.

   – Асаф, ты останешься тут в овраге, пропустишь вперед преследователей и как услышишь шум боя ударишь им в спину. А я пройду вперед на пару стрелищ и перегорожу тракт, там и встречу ворога.

   Асаф усмехнулся – место плохое, конным не развернутся.

   – Так и есть, я коней своих уведу и за телеги с самострелами встану. Нас атаковать в коном строю не удобно и ворог вынужден будет спешится, прикрыться щитами и лезть на штурм. Коней же своих они отведут в укрытие. Вот ты сначала коней отбери, а потом уже пешим в спину бей.

   – Не жалко тебе людей своих?

   – Не мои то люди Асаф, кто против своего царя меч поднял, тот должен умереть лютой смертью. Если тех простить, то другие следующий раз мою доброту за слабость примут и опять попробуют в спину ударить.

   Мы отъехали почти с километр и встали растянув повозки буквой "П", перегораживая тракт (дорогу). Хотя дорогой это лесную тропинку можно назвать с большой натяжкой. Маленькая тропка петляла между вековых деревьев, и эта тропка была рассчитана на движение всадников в колонну по два, ну или можно ехать на телеге. Ширина дороги не позволяла организовать большой конной сечи, однако пешая рать в таких лесах чувствует себя хорошо, ведь враг не может использовать дольнебойное оружие, и приходится биться по взрослому лицом к лицу, на это я и рассчитывал. Я загнал десяток стрелков на деревья и наказал им выцеливать самых активных врагов.

   Воины Радко увидев мои телеги, обязательно должны спешиться и атаковать неприятеля прикрывшись щитами.

   Мои воины встали за телегами, мы распределили сектора обстрела, коней отвели в глубь леса. А самое главное, что пришлось оставить десяток воинов на охрану коней. Да тут конечно можно оборонятся, но у меня всего 60 воинов осталось, правда все в броне и с настоящими арбалетами со стальными дугами. Приходилось надеятся, что мой арьергард сможет оторваться от преследователей и придет в лагерь раньше, чем враг выйдет на нас. Если только смогут уйти мои воины, ведь люди Радко имеют более свежих и легких конях, а я притащил с собой в лес кованную сотню. Вот и встает теперь вопрос маневренности. Мои ратники крепче, но они спешились, а у Радко люди более маневренные, особенно это ценно вот в такой местности, когда я не могу ударить сомкнутым кованным строем, а Радко сможет окружать и наваливаться по три человека на одного моего всадника, или забросать нас стрелами. Вот и получается, что у меня единственная надежда это удар засадной сотни в спину воинам Радко.

   Они появились ближе к обеду. Вначале мой арьергард на уставших и охрипших конях, пена валилась с морд лошадей, но люди были почти все целы. Однако многих коней придется списать. Загнали лошадок воины сотника Кожемяки. Многие кони имели торчавшие из крупов стрелы, то есть противник явно не чурался в лесу пострелять из луков.

   А чуть позже появились и передовые дозоры преследователей.

   – Подними личину воин, хочу узнать что за тать против своего царя пошла – крикнул я предводителю отряда преследователей, что стояли в сотне шагов от наших телег.

   – А что на меня смотреть – крикнул воин – я воевода Смоленский Тазгут, а вот ты на князя нашего не похож, говорят что отравил пес Атли нашего князя и княжича Ждана сгубил, и княжну Цветану. А ты самозванец, и хочешь обманом землю нашу забрать.

   – Так подойди сюда и убедись что пред тобой твой царь.

   – Не знаю я никаких царей. Знал я князя Чеслава, что народ мирным вождем над всеми родами избрал, знаю я князя Радко, что старейшины военным вождем избрали. Вот и спрашиваю я воевода князя Радко, кто ты? Мирный князь Чеслав, тогда зачем ты на нашу землю ворогов привел, или ты самозванец, называющий себя царем кривичским.

   – Ты ведомо забыл Тазгут, что воеводой Смоленским я тебя назначил, а князь Радко лишь над землей и родом своим князь, хоть и выбрали его вожди руководить дальним походом с царем царей Атли. Однако не о том речь, вижу я нет тут Радко, значит пред тобой выбор сейчас, преклонить колени пред своим царем или сгинуть вместе со своими людьми в этом лесу, ибо предателям нет прощения, им смерть лютая в наказание.

   – Никого я не предавал, я лишь исполняю волю своего князя.

   – Не думаешь ли ты Тазгут, что теперь тебя не подержит тот кто подстрекал тебя предать своего царя. На большом совете все, кто говорил тебе велеречивые слова в уши, все те люди от своих слов откажутся и тебя сделают предателем. Я представлю совету живую княжну цветану и сына своего Ждана, а вы предателями будете и никакие слова вас от дыбы не спасут. Решай же Тазгут, мои люди к бою готовы и стальные болты наших арбалетов жаждут крови предателей.

   – Покажи княжича Ждана и княжну Цветану, а то может ты самозванец мальца другого за княжича выдаешь.

   – А от кудова ты собака узнаешь моего сына, ты разве был бабкой повитухой при родах?

   – Не горячись князь, нам бабка повитуха указала как настоящего княжича опознать, вот мы и хотим проверить, нет ли подмены.

   – Ну что же иди проверяй, только меч и кинжал оставь там, нет мне веры к тебе.

   К воеводе Тазгуту подъехали несколько всадников и начали о чем то совещаться. Через какое то время сам Тазгут, а за ним и его воины начали слезать с коней. Пока не понятно, что же происходит. То ли противник готовится к бою, что ли задница у них устала сутки сидеть в седле, то ли действительно решил проверить княжича.

   Воевода Тазгут снял шлем, вытащил меч и воткнув его в землю пошел к нашим телегам. Подошел, обернулся и посмотрел на своих людей, видно боялся, что я действительно предъявлю ему подмену. И если выявится, что ребенок не княжич, то я его должен буду убить. Так видно думал Тазгут и уже прощался с жизнью. Но потом решился и перепрыгнув телегу подошел к нам. Я провел рукой за ухом Ждана и поднял волосы вверх, обнажая шею и родимое пятно.

   Тазгут аж выдохнул, видно реально испугался воевода Смоленский, и не хотел сегодня умирать, это у него было на роже написано.

   – Прости меня царь Чеслав – поверил языкам поганым – Тазгут склонил голову.

   А Смоленские воины увидев происходящее начали снимать шлемы и пройдя к нашим телегам пятьдесят шагов под пристальными взглядами защитников начали склонять головы.

   Через какое-то время позади людей Радко появились люди Асафа. Увидев, что происходит, гуннский отряд приподнял копья и просачиваясь между людьми Тазгута подъехали к телегам.

   А я воспользовавшись ситуацией вскочил на коня и выехал на своем новом коне вперед и громогласно провозгласил – возрадуйтесь люди, не изгои вы больше. Вы пришли в землю князя Чеслава ища спасения от готских вождей, и вот теперь ваш вождь породнился кровью с великим царем Атли. Нет теперь князя Чеслава, но есть конунг Чеслав, есть царь Чеслав, царь земли кривичской, дряговичской, чудской и вендской. Теперь вся земля принадлежит нам и за малый выход мы хозяева в этих лесах. Вы склонили головы пред своим царем, но этого мало, я требую выдать предателей, тех кто причастен к отравлению княжны Цветаны, тех кто затеял этот бунт. Судить татей буду не я, а совет. Сейчас же ты воевода Тазгут возвращайся в Смоленск и сиди там дальше воеводою. Соберите семьи свои в Смоленск. Отныне вы не люди Радко, вы мои люди и я жалую вас землей. А приказы княжича Радко повелеваю не исполнять!

   Уже на второй день мы были в Витебске.

   Остановка в Витебске продолжалась почти семь дней.

   Я ждал, ждал информации о дальнейших действиях Радко.

   Почему Витебск, да тут все просто, никто и ни как не сможет пройти к Полоцку с юга и юго-востока, если я буду удерживать Витебск. Кроме того Витебск это перекресток всех дорог, в том числе дороги на Новый город, бывший острожек Цветаны, что стоит на Ильмень озере. Там сейчас приличное городище почти в 2000 человек.

   Особое внимание я уделил подготовке ополчения и контролю за действиями одного "Мистера – Х" по имени Радомир.

   Этот свейский конунг уже давно перенацелил свои силы и средства на западное направление, но заговорщики его могут привлечь на свою сторону, и братец может попробовать поборотся на Полоцкий стол. Мои разъезды из городища Псков должны организовать надзор за морским побережьем.

   В Витебск были вызваны бабки лекарши, и они сейчас корпели над больной. Состояние Цветаны уже не было критическим, но княжна была плоха.

   Через пять дней пока я вел расследование, прилетел мой человек с Орши и доложил, что сотня бронных ратников идет на Витебск мстить за отравление царя Чеслава и бить поганных собак Атли и его змеюку дочь.

   Воевать с Оршей мне не хотелось, он самый доверенный мой воевода из тех, кто начинал строить все это княжество. Поэтому за стенами Витебска я оставил охрану царевны Сердолик под руководством сотника Асафа, а сам выехал со своими людьми в поле и встал в две шеренги.

   Вскоре появились вооруженные люди, слишком много их пришло, почти две сотни пеших воинов и десяток конных. Среди конных я сразу узнал Оршу. Медлить было нельзя, поэтому тронув коня я поехал на встречу приближающимся воинам, а те увидев меня растерялись и встали.

   Из их строя выехал Орша и поехал мне на встречу.

   – Чеслав, ты живой? Правда ли то, о чем гутарят люди? – спросил Орша.

   – Правда Орша. Измена, измена ждала меня в моей земле. Подлая старуха пыталась отравить меня, но отравила Цветану, однако княжна выжила – я подъехал еще ближе – ты верно видел ведьму?

   – Приходила бабка повитуха, что принимала роды у Цветаны и сказала, что отравила её подлая гуннская змея, а княжича Ждана будто подменил подлый пес Атли.

   – Так и есть змея то была, только очень старая и очень хитрая. Изловили мы посланцев, что сразу в Полоцк со Смолянки побежали, и спросил я их: "куда мол соколы летите?". А те ответили, что спешили уведомить честной народ Полоцка о подлом отравлении князя хуннской девкой. В Смолянке нас отравить хотели, однако я ушел трактом на Витьбу, так меня на тракте заговорщики догнали и воевать хотели. Однако убоялись воины Тазгута на каленные болты лезть и покаялись, указав на заговорщика Радко. Как думаешь куда ведьма старая побежала?

   – Она в Орше оставалась как мы ушли, однако мыслю я ты прав князь, нет выгоды в том новой княжне старую травить. Да и охрана у нее маленькая, мы тех гуннских собак одной сотней передавим. Так, что глупо все это, слишком похоже на хитрый сговор, и сам Радко о том сговоре может и не ведает вовсе, а его ведут как слепца.

   – Скажи своим людям пусть одна сотня быстрым маршем к Орше идет, и готовится к встрече Радко, а ну как возмутит его подлая старуха. А ты возьми самых доверенных людей и пошли со мной, посмотришь на живую княжну и моего сына Ждана.

   На 12 день после нашей возни с заговорщиками в Оковском лесу, что опоясывает истоки рек Днепр, Северная Двина, Ловать и Ока. Этот лес есть перекресток миров, я тут появился и чуть не был отравлен в этих землях.

   Но я смог провести кое-какое расследование на предмет, кто собственно закупал товары, кто охранял чайки, кто выступал переводчиком в торговле с греками, и тому подобное. И выяснил, что среди тех людишек, что не пришли сейчас со мной в Витебск, но встречались с греческими купцами в Херсонесе была и подлая бабка повитуха. Она несколько дней вообще пропадала, типа травки покупала, да больных лечила, а потом еще и серебро показала, так сказать плату за лечение. Вот и есть заказчики, но чем я не угодил Херсонесцам, или они приказ получили из Константинополя?

   Совет города Полоцка заседал уже целый день. Все ругались, кричали, угрожали друг другу. Иногда самые воинственные хватались за рукояти мечей, но до драки так и не дошло, хотя воевода Полоцка успел потаскать за бороду губернатора города. Однако все так и не смогли решить вопрос что же делать дальше.

   Большая половина мастеровых, и все опоясанные мечами мужчины требовали повязать крикунов, что ранее призывали народ пойти бить подлых собак Атли и сдать заговорщиков Чеславу.

   Остальные же предлагали отправить к царю посланцев с заверениями вечной преданности и прошения помилования тем, кто возгорелся страстью покарать отравителей княжны Цветаны.

   Вот уже две седьмицы как пришли известия о том, что Чеславу возложили на голову царский венец и новый царь осел в городе Витебск. А в Смолянке вороги хотели отравить нашего царя, но поскольку царь возлег ночью с новой женой и не пошел к старой, то отравители прогадали. В результате чего тяжелое положение сейчас у княжны Цветаны, что последние десять дней не поднимается с постели, а состояние её все ухудшается. А если бы в ту ночь, как отравители подсыпали яду в квас, царь Чеслав возлег с Цветаной, то и не было бы сейчас царя.

   Присутствующие долго спорили о том могла ли быть отравительницей новая жена Чеслава дочь царя царей Атли, но все же пришли к тому, что молодой жене это не выгодно, как не выгодно и самому Атли. А тот факт, что сразу после отравления все греки пропали, то было решено, что отравителей нанял кесарь греческий Феодосий 2, убоявшись союза великого царя и любимца самого Сварога князя Чеслава. Такой союз сильно не понравился подлым грекам, вот и удумали они отравление.

   Порешали всё, однако многие жители Полоцка как узнали о том, что Чеслав засел в Витебске и к нему сейчас стекаются воины со всей земли то тут же убоялись, а ну как царь потребует казни тех горожан, кто подстрекал убить царевну и её гуннов, вот и спорили о том как бы уберечься от гева нового царя.

   Некоторые уже успели убежать в Ригу, но были и те, кто призывал отправить послов к Радомиру брату Чеслава и пойти под его руку. Однако тех злодеев уже схватили, так как даже слушать такое было преступлением. Все знали кто такой Радомир, это как не крути а все таки бывший душегуб и речной бандит, что грабил прибрежные городки на Славутиче. Позвать такого на царство, это обречь себя на вечное рабство.

   Чеслав же был хоть и крут с врагами, но своих людей не обижал, да и был слишком хитер. Чеслав сумел договорится с самим царем царей и потрячсателем вселенной непобедимым Атли, и даже смог породнится с Атли кровью оженившись на дочери Атли. А это выводило земли Чеслава из разряда болотного княжества в ранг лесного царства и сулило много выгод от торговли в землях Атли. Да и соседи поостерегутся теперь воевать Чеслава, ведь он сродственник самого Атли.

   Теперь только нужно порешить на что готовы горожане, что бы показать свою лояльность и преданность Чеславу, достаточно ли будет просто преклонить колени, или нужно схватить и предать на суд всех горожан, что ранее призывали к бунту.

   Вначале все хотели обставить красиво и даже начали аресты недовольных приходом гуннов, однако вчера пришла весть, что в море видели множество кораблей Радомира. Посланец прискакал с Пскова и передал весть, что в море видели два десятка кораблей, что пришли от земли саамской и встали у берега для пополнения припасов воды. Стало очевидно, что это корабли Радомира и идут они к острову Солеваренному и к Риге. В тот же день воевода направил посланца в Витебск к Чеславу и теперь все со страхом ожидали что Чеслав снимется с Витебска и пойдет вниз по реке янтарной к Риге. Этот поход неминуемо заведет царя в Полоцк, а что потом. Что будет как придет царь, помилует ли он горожан, или предаст казни всех кто недоволен дружбой с гуннами Атли?

   Вот и заседали горожане споря и рвя связки, плюя друг дружке в лицо слюной и потрясая бородами, а в это время триста воинов под руководством царя Чеслава уже вышли из Витебска и двинулись вниз по реке.

   Я ждал долго, ждал Радко, ждал примирения и возможно покаяния, но Радко не пришел. Однако пришел мой старый знакомец Лешак.

   Я давно понял, что это не простой старик. Слишком не простой. Иногда появляется внезапно прямо на тракте и стоит, смотрит на меня, а другие его как бы не замечают. А потом вдруг в светлице появится, сидит тихонько в углу и беседу слушает. Я вначале пугался, а потом понял, что это мой глюк, ну типа кажется мне этот дед. Ведь его никто кроме меня не замечает. Вот в такие минуты мне заодно кажется, что я сошел с ума, что все это не по настоящему, ну не может такого быть, что вот так вот человек появлялся и пропадал ни откуда, и в никуда.

   – И что ты надумал? – старик с пристрастием посмотрел на меня, аж передернуло, вот же гад.

   – А что ты мне предлагаешь? Это ты лешак, тебе хорошо, чуть что, раз и тебя уже нет, а меня вот отравить хотели.

   – Так что дальше, неужели зуб за зуб и глаз за глаз? – хитро прищурил глаз старикан.

   – Я должен отомстить, должен. Если это дело упустить, то какой из меня царь?

   – А действитель, какой из тебя царь? Царь это тот кто о государстве, сиречь о земле своей думает, а ты? Ты о чем думаешь? Думаешь войну на радость врагам своим устроить, пусть греки потешаются.

   – Не могу я сейчас до греков дотянутся, а вот Феодосию отомстить могу, могу попробовать Атли на константинопольского кесаря натравить.

   – А не много ли на себя берешь, сам вон хвост поджал как царевну увидел. Испугался ведь, скажи?

   – Испугался, испугался, что отравят меня, или нож в спину воткнут. Большая политика это дело темное, тут глазом моргнуть не успеешь, а голова уже того, тю-тю.

   – А какого лешего ты полез меж двух жерновов? Кто тебя дурня заставлял высовыватся со своего болота? А теперь уже поздно каятся, теперь о тебе разве что дурак не ведает, о твоем железе и об огненных бревнах все только и говорят.

   – Сам знаю, что дурак, не тереби душу. Я хотел втихаря отсидется, силенок поднакопить, а тут потребовалось на мировые рынки выходить, вот и спалился.

   – Воевать тебе с Радко нельзя. Ты хоть понимаешь сколько родов сейчас под его руку пошли? Сколько родов там вдоль русла Десны живет и её притоков?

   – Да считал уже – отмахнулся я – много там родов живет, много.

   – То-то и оно, что много. И все те рода, только на имени Радко и держатся. Не будет его, так все люди опять по своим лесам да болотам попрячутся, а тебе хлеб нужен.

   – Хлеб мне нужен, а еще мне рынки сбыта своих товаров нужны, мне без этого не прожить, людей кормить зимой не чем будет, а земля их мне не нужна, да и сами они мне как кобыле пятая нога.

   – Мирится с Радко нужно, не знаю как, но нужно – дед встал – ты теперь царь, сам думай. Казни вон кого-нибудь, и объяви, что нашел отравителя, пусть на греков укажет, а Радко из под подозрения выведи. Тебя, что всему учить нужно. Я как тебя из-за кромки вытащил, то подумал, что истинный витязь пришел, поднимешь землю нашу, а ты как и те, что прежде до тебя были, все о распрях да о личных обидах думаешь.

   – В каком смысле вытащил? Ты же говорил, что это роща священная меня притащила.

   – Так и есть, роща, а кто же еще? Только ритаул на открытие перехода меж мирами я провел. Я же тебе дурню уже говорил, что тут ОКОВСКИЙ лес, сиречь оковывает своими могучими дубами перекресток миров!

   Дед наставительно поднял палец вверх, а потом махнул рукой и пошел к двери. Я пока сообразил, что происходит, было уже поздно. Дверь скрипнула и старик пропал. Я встал и выглянул в проем двери, а там никого не было. Пропал лешак чертов, надзиратель мать его. Прочитал мораль и пропал, ну ладно, будем думать.

   Вот же пердун старый, а я еще думал как ту реку назвать, что сейчас Аркх захватил. Если дубовый лес ОКОВЫВАЕТ перекресток миров, то река, что в этом лесу течет, пусть будет Окой.

   Дед Боян вернулся из очень удачного похода в земли мокшан по великой реке. Аркх оказался очень предприимчивым и грамотным вождем. Он умело торговал и собирал обещания о мире со всех вождей, что жили по притокам великой реки. Множество родов обязались принимать у себя торговцев великого князя Чеслава и давать честную цену за мои товары. Правда теперь я уже и не князь, а самый что ни на есть конунг, то есть царь по местному. Все те рода, что проживали в верховьях реки Итиль были не очень развитыми, ну почти как мои чудины. Однако товара на продажу имели достаточно. Самое главное, что им требовались мои достаточно качественные товары, а там пусть сами думают, что за эти товары предложить. Я не против брать просто мехами, но мне не помешает и мед диких пчел, а также воск. Есть у меня еще одна надежда, что имея в союзниках многочисленные племена проживающие в верхнем Поволжье мне удастся наладить выгодную торговлю с южными странами.

   Так вот дед Боян узнав, о том, что происходит в наших землях тут же прискакал ко мне.

   Мы долго обсуждали произошедшие события и пришли к выводу, что война сейчас с родами антов нам не на руку. То есть те, кто все это замыслил именно того и ждут, когда Чеслав пойдет войной на Радко, но этого допустить нельзя. Я снарядил деда Бояна в качестве переговорщиков и направил его к Радко в Данаприус, а еще предложил деду организовать личную встаречу так сказать без свидетелей. В той истории, что я знаю, про всякие политические игры, многое приходилось делать в тихаря, что бы ни верховный совет СССР, ни конгрес США не знали. Так втихаря встретились два разведчика в одном уютненьком кубинском кафе, и разрулили вопрос с карибским кризисом. Вот такой разведчик сейчас у меня и поехал к Радко, одна надежда на деда Бояна.

   К сожалению кроме предложения перемирия и просьбе в поиске отравителей и их заказчиков греков я не мог выдвинуть никаких условий. Цветана хоть и выжила, но я думаю, что не надолго. Страшное зелье попало в организм не просто так, а с квасом и теперь у Цветаны был сильно обожжен пищевод и пострадал желудок. Она почти ничего не ела десять дней и уже сейчас превратилась в фотомодель дистрофичку, больную анорексией. При таком подходе моя первая жена долго не протянет. Организм может победить болезнь и сам, но для этого требуется хорошее питание, а питания дать не получается, один раз в день жирный бульончик вот и все, на что решается Цветана, так как боли её скручивают не детские, даже после простого бульончика. Если Цветана умрет, то не видать мне мира с Радко, а все шло именно к этому.

   А тут еще весть пришла, что идет к моим берегам нехилый флот аж в 20 кораблей от Радомира, вот и пойми чего он идет. Может помочь братцу хочет, а может и за стол Полоцкий поборотся возжелает. Но делать не чего, придется идти ускоренным маршем к Риге, а там на корабли и навстречу к Радомиру. Его нужно встретить именно в море, чтобы он узрел мощь флота своего брата, возрел и поумнел, и мысли глупые со своей головы выбросил.

   Я проинструктировал воевод Оршу и Тазгута удерживать стойко и в случае угрозы помогать друг другу в обороне Орши и Смоленска, а сам пошел вдоль правого берега реки Янтарной (Западной Двины) к Риге. Княжну Цветану и царевну Сердолик с её гунской сотней я взял с собой.

   Цветана останется под присмотром бабок знахарок в Полоцке, а Сердолик пойдет в поход со мной, боюсь я её оставлять при таком внутриполотическом хаосе. Не все последствия работы греческих лазутчиков еще сыграли, и не все спящие агенты еще сработали, а это очень опасно, так что пусть ездит со мной, вон ведь жена Петра 1 в поход с царем ходила, а как попали они в оперативное окружение в районе Молдавии, то царь откупился отдав турецкому паше все украшения царицы. Правда он отдал тогда и весь флот и все чёрное море, но об этом умолчим. Меня интересует лишь тот факт, что можно возить с собой царевну, и для женских нервов это не опасно, этого достаточно. А то не дай бог заскулит царевна и потребует её во дворец препроводить, и что, мне тогда войну заканчивать, царевна видите ли воевать устала и домой хочет.

   Хотя эта царевна к походам привыкшая и раза в два лучше меня держится в седле. Перекинет ногу на ногу с боку седла, и сидит что-то ковыряет, типа вышивает, или плетет, или просто дурью мается. Главное что бы мне не мешала. У царевны есть своя личная охрана из десяти гуннских воинов, а остальной отряд с сотником Асафом в моем полном распоряжении.

   И вот я имея две сотни своих воинов и сотню Асафа быстрым маршем двигаюсь к Полоцку. Там как положено почти все жители вышли за стены и встречали своего царя. Часть людей стояли на коленях склонив головы. Многие кричали, типа слава, слава царю батюшке, и царевне матушке. Ну это я шучу так, а вот крики реально были радостные. Тут нечего юморить, почти все эти люди лично на меня завязаны, и в случае моей гибели или внутренней соры, они пострадают первыми. Поэтому мое благополучие для Полочан, это их личное благополучие. Как говорится: ".. что хорошо для Форда, то хорошо для Америки", а почему бы и нет.

   Я подъехал к воеводе и спросил – кто это?

   – Это бунтари царь, призывали идти бить поганых и твою новую жену-отравительницу.

   – Все железо у них изъять, но в поруб не садить, из города не выпускать, как с похода вернусь соберем большое вече, там их судить будем.

   – Пойти ли мне с тобой царь, а ну как не удержишь ты флот брата своего?

   – Нет воевода, с братом я сам разберусь, а ты возьми пять десятков воинов с Полоцка, пять десятков воинов с Новагорода и посади их в Витебск. Пусть на готове будут выйти на помощь воеводе Орше или воеводе Тазгуту, если Радко надумает нас воевать. Сам сиди в Полоцке казну оберегай и за порядком следи, что бы ни один мастеровой с города не сбежал и железо без моего ведома никто не вывез, я скоро вернусь. дай мне два десятка воинов из младшей дружины, что берег моря хорошо знают, они пойдут с Асафом лагерь Радомира искать.

   Воевода кивнул и уступил место бургомистру, или как бы сказали губернатору Полоцка. Тот поклонился и спросил – что с припасами царь, обоз за тобой отправить, или сразу с собой возьмешь?

   – Найдите врачевательниц, пусть в палатах царских с княжной Цветаной живут. Пусть лечат лучшими зельями, а за теми врачательницами установить личный пригляд. Сына своего Ждана на воеводино попечение оставляю. Всю еду и воду, что в царские палаты носят требуется пробовать. Если проникнет отравитель какой я с тебя живого шкуру сдеру – я наклонился к лицу губернатора, а у того от страха подкосились ноги и он чуть не сел в грязь.

   – Всех кто с купцами иноземными сношался под личный присмотр возьми и до моего позволения с города не выпускать, их тебе вон Этил укажет, сюда свезут еще людей с Орши и Смолянки, что с торговыми людьми греческими сношались, их тоже под домашний арест до проведения разбирательства и суда, смотри старейшина – я показал кулак бургомистру и хлестанув коня заехал в город.

   Через пять дней мой отряд на уставших лошадях был уже в Риге. Мы прошли почти 400 километров на одном дыхании. Дорога вдоль берега реки была уже протоптана сотней телег, а городища и хутора, что стояли у реки позволяли нам пополнять припасы и кормить лошадей отборным зерном. В принципе я содержал на тракте так называемые "магазины", то есть склады для дружины на случай передвижения большого количества людей и лошадей, однако как оказалось припасов заготовлено недостаточно. Отдельные места привалов и стоянок оставались пусты под чистую, так как мы изымали из погребов все припасы. Правда наличие большого количества серебра с собой позволяло мне тут же компенсировать местным жителям за продовольствие чистейшим серебром. Однако впереди зима, а то, что я изъял припасы у селений, это не хорошо, требуется проделать много работы, чтобы возместить утраченное до наступления настоящих морозов.

   То, что Радомир решился в поход глубокой осенью о многом говорит, теперь если даже удастся избежать войны, то придется решать важный вопрос содержания еще минимум 300 неучтенных ртов за счет своего бюджета, так как до весны теперь Радомир к себе в Готланд назад не доберется, очень уж опасное море поздней осенью. Да и тот факт, что Радомир пошел в мои земли не напрямик, а в обход вдоль берега говорит о том, что корабли загружены под завязку либо воинами, либо товаром, вопрос каким.

   На маленьком острове, что стоял в устье Западной Двины имеется небольшая деревянная крепость под названием Рига. От этой крепости поставлен мост на правый берег реки, а на правом берегу реки имеется деревянный острог с 4 башнями.

   Остров является базой рыболовецкого флота жителей Риги и соответственно моим речным портом. На берег вытащены и поставлены на подпорки три новые сорокавесельные двух палубные морские галлеры и десяток двадцативесельных морских чаек.

   Я вначале хотел новые сорокавесельные суда назвать Дракаром, но не посмел, Дракар это относительно небольшая двадцативесельная морская галера больше похожая на чайку, только уже с квадратным парусом, а тут получился просто монстр.

   Сорокавесельная галера имела один большой квадратный парус на центральной мачте, к которой прикреплен треугольной носовой парус кливер и в корме судна поворотный треугольный парус на бизань мачте. Сколько серебра я потратил на оборудование этих судов? Даже сейчас страшно вспомнить, достаточно только сказать, что на каждом из них был полный набор парусного вооружения сшитого из тонкой кожи и обильно смазанного тюленьим жиром. А на носу у каждого судна имелся тридцати пудовый якорь на стометровой якорной цепи, что позволял надежно стоять у побережья не приставая к берегу.

   От Риги мое войско разделилось, воевода Асаф с конной сотней и провожатыми пошел на рысях вдоль берега моря строго на север. его задача была простой: обнаружить лагерь Радомира и взять его под наблюдение. Если при моей высадке на берег произойдет конфликт с Радомиром, то Асаф должен будет атаковать конно в тыл прото шведам.

   А две сотни своих воинов я спешил и посадил на весла для морского похода. Вот на три своих морских галеры я загрузил экипаж, а на усиление взял пять двадцативесельных морских чаек и вышел навстречу флоту Радомира.

   Радомир стоял уже семь дней на золотом пляже у побережья будущей Эстонии на полпути от Таллина до Риги. Встал он как оказалось из-за критического состояния судов. Море было уже не спокойно, а прыжок через Финский залив в двух бальный шторм прошел на вполне успешно, и многие суда дали течь.