Текст книги "Украсть миллиард (СИ)"
Автор книги: Александр Тестов
Соавторы: Татьяна Матуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– Леди, я что-то не понял, он у нас кто – Кими Райкконен в гриме?
– Прости?
– Он на своем ведре оцинкованном «сделал» профессионального пилота GP2 на полуспортивной машине! Мы о нем явно чего-то не знаем. Бывший гонщик? Стритрейсер?
– В досье таких данных нет, а оно включает практически весь период его жизни, в том числе и внутриутробное развитие.
– И что там внутри утробы? Мама компьютерными гонками не увлекалась?
– Это был восемьдесят второй год.
– Я шучу.
– Извини, я не поняла. Меня обучали воспринимать юмор, но не преуспели.
– Это ты меня извини. Иногда заносит… Так где он получил права?
– На родине. В Иркутске. Как раз перед армией.
– Так-так. Вот с этого места подробнее! Чем он занимался в армии? Баранку крутил? Черт! Военный водитель… Теперь понятно. Как этот чудо-гонщик на своем «Субару» вообще в открытый космос не вылетел?!
– Тебя сегодня очень трудно воспринимать.
– Извини, Леди. Примочки органической жизни. Так где он сейчас?
– У меня нет данных. Колибри потеряла его.
– Опять?!
– Она говорит, что знает, как найти.
– Они все так говорят. Особенно, если ничего не знают. Называется…
– Блеф. Это я понимаю.
– Тебя обучали покеру?
– И, в отличие от юмора, я научилась.
– Ты раскрываешься как цветок, Леди. Может быть, замажем по полтиннику?
– И как я, по-твоему, смогу потратить свой выигрыш?
– Ты пока не выиграла!
– К сожалению, сейчас никак. Через полчаса совещание у шефа.
– И без тебя там, конечно, никак не обойдутся…
– Ну… Помимо всего прочего, я – идеальный секретарь.
– Тогда – до завтра, Леди.
– До завтра, Ким.
– Мне послышалось, или ты вздохнула?
– Конечно, нет! ЭТОМУ я не училась.
Я приканчивал вторую бутылку пива, закусывая сыром. В крохотной забегаловке, всего человек на десять, я был по счету пятидесятым, так что никому до меня не было никакого дела, даже соседям по столику. Ребята шумно строили прогнозы на ближайшую гонку, фаворитом был Шотландец… Я бы на него не поставил, но меня никто не спрашивал, и на данный исторический момент меня это вполне устраивало. Хватало проблем и без тотализатора.
…Кто-то хочет меня убить. И хочет настолько сильно, что рискнул дорогущей машиной и жизнью профессионального гонщика, еще более дорогой. Если бы на кону все еще стоял миллиард, я бы не удивился, но кому я нужен сейчас?
Наверное, в сотый раз я прокручивал в голове короткий допрос водителя. Таинственная Ева Мюллер, которая меня «заказала»… Провалиться мне сквозь землю до самой Америки, куда я так и не долетел, если это не та самая красотка Ева, которая так виртуозно исчезла из 416 номера. А я, чудак, еще переживал, что ее удавили собственными колготками.
Кто такой «доктор»? О нем я знаю только одно – я подошел к нему опасно близко. Исчерпывающая информация, ничего не скажешь! Осталось только попросить в ближайшем полицейском участке наручники и произвести гражданский арест.
И, главное, как меня нашли? Где я мог проколоться? О том, что я начал свое расследование, знали только двое: Кролик и Холли Купер. Оба – вне подозрений. Кролик мой лучший друг, а Холли в этом самолете потеряла дядю (скромно молчу даже в мыслях о том, что она нашла меня). За мной следили? Каким образом? За последнюю неделю я сменил страну, имя, одежду… Если только во время пластической операции мне под кожу вшили какой-нибудь датчик… В порядке бреда… Не сходится. Тогда бы пришить меня попытался Папа Монсальви.
Я отхлебнул еще пива, вгрызся зубами в сырный ломтик и, отрешившись от шума и гвалта, стоявшего в баре, попытался подойти к задаче с другой стороны.
…С какого перепугу эта Ева решила, что я подошел слишком близко к доктору? Я что-то сделал. Что я делал кроме того, что прикинулся трупом, подделал права и проехал по трассе Спа лучше профессионала? Я попытался найти через Холли того, кто взорвал самолет! Это единственное мое шевеление. Выходит, Ева Мюллер как-то связана с террористами?
Меня словно окатило из ведра ледяной водой. Холли! Девчонка в опасности. Если, вообще, жива.
Боюсь, я перепугал своих соседей по столику, вскочив и едва не перевернув табурет. В раненной ноге чуть кольнуло. И это право пустяк – пуля-то вскользь прошла. Небольшой кусок мяса правда вырвала. Ну одним меньше, одним больше… Да и врачи надежно все обработали и перебинтовали. Ай… Холли! Вот тревога!
Мы договорились встретиться вечером, но если я прав, до вечера она вполне может и не дожить. Какой же я кретин! Втянул девчонку во взрослые игры. Какие у них тут нравы? Если я нахально явлюсь к ней в офис, да еще на четыре часа раньше, она не воспримет это как покушение на личное пространство? А, ладно, в случае чего скажу, что страшно соскучился.
Но почему она не дала мне свой телефон?!
Дорога на Вервье оказалась длинным, восьмидесятикилометровым упражнением в терпении и выдержке. Я едва не сломал руль, сжимая его изо всех сил побелевшими пальцами, но не превысил разрешенную скорость и не нарушил ни одного правила. Полицейской проверки мои «на коленке» сляпанные права могли не пройти.
Здание нашлось сразу, тут все и все знали, но на входе мне преградил дорогу пожилой мужчина в форме.
– Ваш пропуск, мсье.
– У меня важная информация для инспектора Купер, – сказал я, – мне можно ее увидеть?
– Одну минуту, мсье. Я узнаю.
Я приготовился ждать, по опыту зная, что бюрократия – она и в Африке – бюрократия, и если у вас просят подождать минуту, то пройдут все пятнадцать, пока вы чего-нибудь дождетесь. Но не прошло и пяти минут, как я услышал за спиной негромкое:
– Мсье, это вы меня спрашивали?
Я отвернулся от незамысловатого пейзажа за окном. Рядом стояла худенькая девушка с короткой светлой стрижкой, в джинсах и свитере. По виду – старшая школьница. Вот только взгляд – слишком уверенный для школьницы.
– Я спрашивал инспектора Купер, – сказа я, – Холли Купер.
– Ну да, это я и есть, – кивнула девушка, – вас ввел в заблуждение мой несерьезный вид? Никто не верит, что мне уже двадцать пять и я на хорошем счету, – она забавно сморщила нос, – показать документ?
Слишком ошарашенный, чтобы быть галантным, я кивнул.
«Холли Джинн Купер» – гласили ее права. И в самом деле – двадцать пять лет. А выглядит на неполные шестнадцать. Фотография точно была ее, вот только с недавних пор моя вера в водительские права сильно пошатнулась.
– Но это, в конце концов, смешно, – девочка пожала плечами и позвала мужчину, который меня впустил, – Эрих, будьте так добры, подтвердите мою личность. Мсье не верит, что я – это и в самом деле я.
– Да нет, я верю, – пробормотал я, изумляясь глубине собственной доверчивости.
– У вас для меня какая-то информация? – взяла быка за рога девушка, – пройдемте в офис, вам выпишут пропуск.
Но я уже пришел в себя, по крайней мере, ситуацию контролировал.
– Я предпочел бы встречу без лишних глаз, – решительно сказал я, – может быть вы, мадмуазель, знаете какое-нибудь кафе неподалеку. Я угощу вас кофе. Вам наверняка уже давно пора выпить чашечку кофе?
– ОК, – легко согласилась она, – но только с одним условием. Если у вас и впрямь окажется интересная информация, плачу я. Вернее, офис.
– Договорились.
– Я только прихвачу сумочку.
Мы вышли чуть не под ручку. Присмотревшись к ней поближе, я уже был готов поверить, что ей двадцать пять и она – мастер своего дела. Во всяком случае, держалась она очень свободно и, похоже, ничуть не боялась странного незнакомца на голову выше и вдвое шире себя. Кстати, «сумочкой» она обозвала довольно вместительную холщовую торбу на длинном ремне.
– Слушаю вас, – скомандовала она, едва мы устроились в небольшой кондитерской, взяв по одному кофе и по паре булочек.
– У вас есть сельский дом неподалеку от Малмеди? – спросил я. Нагло, но с чего еще можно начать?
Брови девушки взлетели вверх. Она сдула пушистую челку, смерила меня прохладным взглядом и поинтересовалась:
– И что? Этот дом дядя подарил мне на совершеннолетие, все абсолютно законно. В чем, собственно, причина вашего интереса к моей недвижимости?
– Причина в том, – осторожно сказал я, – что вчера я был в гостях в этом домике.
Холли свела светлые брови:
– То есть? Вы были в гостях в моем доме? В отсутствие хозяйки? Вы забрались туда? Вы что, вор?
– Да нет, мадмуазель, я не вор (немного мошенник, может быть, но об этом промолчим). Дело в том, что я был там по приглашению. По приглашению Холли Купер.
– Я не приглашала вас, – отрезала она.
– Я и не говорил, что это были вы. Та Холли Купер была гораздо крупнее и – брюнетка. Поэтому я и засомневался…
К чести девушки, она не вскочила с оскорбленным видом. Просто подперла подбородок ладошкой и взглядом поощрила меня врать дальше.
– У вас прихожая отделана панелями под светлое дерево, а на каминной полке стоят пять фарфоровых собачек, – выпалил я.
Холли выпрямилась.
– Собачки – это серьезно, – кивнула она, – никто не знает, что я их собираю. Мне и так приходится все время доказывать, что я – солидный, достойный доверия работник, а фарфоровые статуэтки совершенно не вяжутся с моим имиджем…
Я кивнул, подтверждая неизвестно чего.
– Хорошо. Вы не врете. Но я не понимаю…
– Я тоже ничего не понимаю, – признался я, – Я нашел в справочнике ваш номер, позвонил. Договорился о встрече. Пришла девушка. Мы договорились встретиться у нее дома. Она держалась очень уверенно, знала, где что лежит: стаканы, закуски, постельное белье…
По тому, как сверкнули ее глаза, я понял, что увлекся и замолчал.
– Постельное белье… – поощрила меня настоящая Холли тоном, напоминающим мурлыкание тигрицы.
– У меня не было причины сомневаться в том, что она – это не вы. Ведь я никогда не видел настоящей Холли Купер, – договорил я.
Если бы она влепила мне пощечину или встала, чтобы уйти, я бы не осудил девушку. Вообще, на ее месте я бы как можно скорее сдал себя в полицию. Но она отреагировала иначе.
– Что вам было нужно от меня? Зачем вы искали встречи с Холли Купер?
– Чтобы она помогла мне найти террористов, взорвавших самолет, на котором летел ее дядя.
Серые глаза потемнели, лицо потеряло живость. Вот сейчас я бы с легкостью дал ей и двадцать пять и двадцать семь.
– Вы полицейский? – спросила она.
– Угу. Под прикрытием.
– Значит – не полицейский. Тогда кто?
– Террорист мира № 2. Сразу после Бени Ладена. Тот, кого в этом обвинили.
– А вы, конечно, не виноваты.
– Иначе, зачем бы я искал с вами встречи? – спросил я.
– Действительно, зачем? – повторила она, – еще кофе? Не стесняйтесь, я угощаю. Я же обещала. Ваша информация и впрямь любопытная. Во всяком случае, пары чашек кофе точно стоит.
Я невольно улыбнулся. Настоящая Холли сидела напротив и изучала меня своими серьезными серыми глазами… и прямо меж этих серьезных глаз горела маленькая красная точка.
– Холли! – выдохнул я и, схватив ее за руку, дернул на себя.
Она повалилась на колени, стол опрокинулся, горячий кофе обжег мне плечо.
– В чем дело? – крикнула она и попробовала вскочить, но я надавил на плечи.
– Посмотрите на картину. Она висела прямо за вашей головой.
Девушка осторожно повернулась. И побледнела до синевы. В середине картины была аккуратная круглая дырка, а от нее паутинкой расходились трещины.
– Что же делать? – одними губами спросила она.
Немногочисленные посетители кафе с непониманием уставились на двух идиотов ползающих на полу. Конечно, звуков выстрела никто не слышал, да и на картину ни у кого не хватило ума посмотреть.
– С Вами все в порядке? – вопросил седовласый мужчина, вставая со своего места.
Ох, напрасно он это сделал. Старик вдруг замер, изумленно расширил глаза… он хотел было развернутся и посмотреть, что его ударило в спину. Но не смог. Колени подогнулись и он картинно завалился на бок. Что тут началось, мама дорогая. До публики наконец дошло, что твориться что-то неладное. Первым заголосила пожилая дама, вкушавшая чай с убиенным.
Следующего выстрела я ждать не стал. Ловко опрокинул стол, загородившись им словно щитов. Хотя защита была весьма условная и от снайперской винтовки вряд ли убережет.
– Холли, – я дернул девицу за рукав, – давайте перекатом воон туда… к стеночке.
– Перекатом? Это как?
– Вот так, – ответил я, решив не вдаваться в словесное описание приема.
Удачно перекатившись к стене, я подал ей наглядный пример и слава херувимам, она последовала за мной. Только ноги замелькали. Жаль, что в джинсах… Охотник, несмотря на поднявшуюся суету в помещении все же заданул еще раз и аккурат по центру стола-щита образовалась рваная рана. Холли подкатилась прямо к моим коленям и я схватив ее за свитер жадно подтянул ее к себе.
Я уже успел просчитать, что снайпер в идеале засел напротив. Скорее всего, на втором или третьем этаже. Ну теперь мы точно не в его поле зрения. Да и посетители, раскидав столы и стулья, умчались за барную стойку – перевернутая мебель перекрыла весь обзор. Мне так хотелось думать…
Один из работников кафе уже успел набрать полицию и теперь истерично доказывал копам, что тем необходимо незамедлительно прибыть на место и приступить к спасению ни в чем неповинных и законопослушных граждан. Вот этого мне хотелось меньше всего. Нет, в смысле пускай спасают конечно, но встречать с полицией мне было не с руки.
– Вы в порядке? – спросил я Холли, чувствуя, как дрожат ее руки намертво ухватившие мое плечо.
– Да… кажется.
– Отлично. Надо выбираться отсюда.
– А он… точно стрелял в вас?
Вот дурочка…
– Не в вас, а в нас. Я пока точно не уверен, кого из нас двоих он хотел убрать быстрее.
– О, – страдальчески простонала девушка. Наверное в ее симпатичной головке пронеслись ужасные картинки. Но как ни странно она быстро взяла себя в руки.
– Это покушение на государственного служащего. Это тяжкое преступление.
«И тут Остапа понесло», – подумал я о высоких европейских ценностях.
– Нам надо выбираться отсюда, – предложил помятуя о полиции. На мое счастье Холли спорить не стала.
Я выждал несколько минут и когда, заслышав угрожающий вой нескольких сирен, осторожно поднял голову, выглянув в окно. Если снайпер не конченный камикадзе, то сейчас он должен был уже торопливо сворачивать удочки. Еще пару секунд напряденного ожидания и изучения противоположного дома и… Ну так и есть. Второй этаж, третье окно справа. Отличная позиция! Окно так и осталось чуть приоткрытым и сквозняк вытянул легкую занавеску наружу.
– Чисто, – заверил я свою спутницу и мы решились встать. Холли первым делом подняла свою сумочку – ох, женщины! Сирены уже почти оглушали, когда мы уверенно направились к выходу. И тут работник кафе, тот самый, что вызывал полицию, вдруг проявил бдительность.
– Простите… Месье, вы куда?
– У нас срочное дело… моя подруга… – ну что я мог сказать: больна, в истерике, – беременна, – нагло соврал я, – понимаете, мы давно мечтали и вот…
– Ее надо в больницу, – сердобольная женщина сжала руки на груди.
– Да-да, – охотно закивал я головой, – у нас машина. Я отвезу.
– Так сейчас прибудет полиция и «Скорая помощь», – не унимался мужик.
Вот зануда, как будто я сам не знаю, что кавалерия уже почти тут. А она и прям было уже рядом. Совсем. Сразу три коповоза резко дали по тормозам напротив кафе. Бравые стражи порядка выскочили и прячась за своими стальными конями наставили на двери кафе свои пукалки.
Ну все, мне надоел это цирк. Решительно подхватив Холли делаю шаг вперед и ногой открываю прострелянную полустеклянную дверь.
– Скорее, там раненные! – ору во всю глотку. – Помогите!
А Холли – молодец. Так удачно подыграла, упав мне на руки. Или ей и в самом деле стало плохо?
– Да помогите же…
Копы встрепенулись. И тут я решил поддать им ретивости.
– Стреляли вон от туда!
Ну, наконец-то – дошло! Трое рванули в указанном направлении, а остальные к нам. Ага, сейчас начнутся вопросы.
– Она ранена? – живо поинтересовался один из полицейских в плотную приблизившись к нам. А сам сволочь пистолет не убрал – трус несчастный.
– Шок, – коротко ответил я, и на мою радость послышался скрип тормозов – Скорая прибыла. – Врачи… мы к ним.
– Да-да, месье, конечно. Вам помощь?
– Спасибо. Я сам.
Коп проводил нас взглядом. Еще секунда и он скрылся в кафе. Теперь надо отделаться от медиков. А те уже спешили. Холли расправила плечи.
– Все хорошо… – почему-то она решила именно так взбодрить меня.
– Я вижу.
– Туда, – девушка указала врачам на кафе, – там раненные.
Вторая карета «Скорой помощи» отлично сыграла нам на руку. Машина припарковалась прямо у дверей кафе, напрочь перегородив обзор и заслонив от любопытных взглядов нашу ретираду.
Мы спокойно дошли до моего пежо.
– Прошу, – галантно подал я руку мадмуазель Купер и распахнул перед ней дверцу авто.
Глава 9. Секс, побег, мюнхенский парк…
…Счастье таким было юным,
Храбро-крылатым и нежно-безумным.
Было. Но шла я беспечно
В другое «люблю» и другое «навечно».
Прости меня, и мой детский каприз.
Прости за все, и обратно вернись,
Ведь я тебя так безумно люблю, как никто…
Женский голос с легкой хрипотцой звучал из старенького радиоприемника времен если не второй мировой, то о Карибском кризисе его хозяева узнали, конечно, по нему.
Женщина пела по-французски, а у меня привычно складывался русский текст.
…Счастье било как выстрел.
Жизнь, ты была, может быть, слишком быстрой.
Сколько шла, ошибаясь
Чтоб до тебя добрести, оступаясь…
– Можно, я буду звать тебя как-нибудь по-другому?
– Вообще-то меня никто не зовет Холли. Я – Джин.
Дождь припустил снова. Он барабанил по крыше, лупил в стекло, полоскал широколиственные деревья в большом, запущенном саду. Сгущались сумерки. Холли-Джин варила кофе, а я попытался разжечь камин. Вообще-то в дождь тяга не очень, но сейчас все получилось. Через несколько минут поленья уже весело потрескивали, наполняя живым теплом старую, запущенную мансарду. Джин расстаралась и вытащила из недр буфета початую бутылку «Наполеона» и два больших бокала, скорее пивных, чем коньячных. Но это были уже несущественные детали.
– Деньги могут многое рассказать о человеке, – задумчиво проговорила девушка, – То, как он зарабатывает и, главное, как тратит.
– Это – суть твоей профессии? Слушать, что говорят деньги?
– Слушать и понимать.
Девушка колдовала над старой кофеваркой, громозкой, как паровоз. Найдя этот дивный агрегат, она обрадовалась, как маленькая, и теперь с удовольствием предавалась хозяйственным делам.
– Любишь готовить?
– Ага, – кивнула Джин, – только у меня совсем не получается. Но кофе, наверное, сварю.
Эта мансарда была складом мебели, которая давно вышла из моды. Но, видно, хозяевам было жаль выкидывать часть собственного прошлого, и поэтому сюда перекочевали старый буфет с витражными стеклами, круглый стол с гнутыми ножками, несколько «венских» стульев и высокая кровать с железной спинкой. С потолка свисала лампа в желтом абажуре с кистями. Этот полузаброшенный дом в пригороде принадлежал какой-то подруге Джин, которая, вроде бы, уехала в Брюссель ловить за хвост свою удачу. А девушка знала, где спрятан ключ. Точно ли это была подруга? Или друг, что вернее.
– Кофе, – сказала Джин, протягивая мне чашку.
– Мгм. Спасибо, – ничего не подозревая, я глотнул и, – Тпффу…
– Что, так плохо?
– Да нет. В общем, очень даже… оригинально, – она подозрительно прищурилась, – Это катастрофа, Джин, – сознался я, хватая воздух ртом, как вытащенная на берег рыба.
Она так откровенно расстроилась, что я отставил чашку, обнял девушку и ободряюще чмокнул в острый носик.
– Не грусти. Давай я приготовлю этот разнесчастный кофе. Если уж он тебе так нужен.
– А ты умеешь? – удивилась она.
– Нет, – соврал я.
– Ты начал говорить про свою идею? – напомнила Джин, когда мы удобно устроились в продавленных креслах перед камином, – ту, для которой тебе понадобилась я.
– Забудь.
– Почему? – удивилась она.
– Да потому что я, дурак, только сейчас понял, как это опасно. Меня подставили не просто плохие парни, а настоящие убийцы…
Джин двинула бровями, словно удивляясь моей недогадливости.
– Ну да. И что?
– Два часа назад в тебя стреляли.
– В нас, – поправила Джин, – да, я помню.
Серые глаза из под косо подстриженной челки смотрели на меня пытливо, словно чего-то ждали.
– Не обижай меня, – попросила она, – я этого не заслуживаю.
– Ты о чем? – удивился я.
– Ты же доверился ей. Но почему-то не хочешь довериться мне. Прости, но я начинаю подозревать, что она просто была… более привлекательна.
Серые сумерки становились гуще. Свет мы не включали, опасаясь привлечь любопытных соседей. Пламя камина освещало лишь ближайшую часть комнаты, все остальное – тонуло во тьме. В том числе и старинная кровать с железной спинкой.
– Она очень красива, – согласился я, – любой мужчина потеряет голову. Ненадолго… Ты не такая яркая, Джин, но ты – настоящая. И от тебя можно потерять голову навсегда.
– Именно поэтому ты ведешь себя со мной как с младшей сестрой? – прямо спросила она, – ты боишься? Потерять голову навсегда?
– Я боюсь, что ты потеряешь голову. В самом буквальном смысле.
– А если я ее уже потеряла?..
Джин откинулась в кресле. В глазах плясали отсветы огня. Она казалась такой хрупкой, что на сердце стало как-то нехорошо. Девушка не отводила взгляд, словно чего-то ждала. И когда я сообразил – чего, то запаниковал.
– Я передал мнимой Холли Купер три фамилии, – быстро проговорил я, выбирая из двух зол, как казалось, меньшее, – чтобы она выяснила, кого из них не существует.
– И кого она тебе подсунула?
– Она пообещала, что позвонит коллегам…
Джин пренебрежительно фыркнула:
– Такие вещи делаются гораздо проще и быстрее. Дай мне мою сумочку, – скомандовала она. Я подчинился. И не удивился, когда она вытащила и открыла ноутбук. – А теперь диктуй данные на своих подозреваемых. Все, что ты сможешь вспомнить.
Девушка ушла в киберпространство настолько глубоко, что, практически, выпала из реальности. Я смотрел на ее сосредоточенное лицо, подсвеченное экраном – в какой-то момент Джин прикусила ноготь. Я невольно рассмеялся.
– Ты еще здесь? – изумилась она, выныривая из информационного моря.
– Где же мне быть? – удивился я.
– Да ты ложись. Это не так быстро. Я могу и до утра просидеть.
– Что-нибудь получается?
– Получается, – и она снова пропала.
Я еще немного пошатался по комнате, подбросил пару поленьев в камин, допил коньяк, который оставался в бокале… навел его, как увеличительное стекло на Джин – ее носик вытянулся, подбородок, наоборот, «убежал» а щеки превратились в беличьи мешочки. Я убрал бокал, полюбовался ее тонким профилем, потом пожал плечами, разделся и лег.
Проснулся я от того, что кто-то энергично тормошил меня за плечо. В комнате было еще темно.
– Что случилось?! – вскинулся я.
Джин щурилась, как довольная кошка на блюдечко со сметаной.
– Есть! – зашептала она, – Ты представляешь, есть!
– Что, есть? – спросоня не понял я.
– Я его нашла!
Джин уселась на постели «по-турецки», заставив меня подтянуть ноги. Камин давно погас, но отчего-то казалось, что в комнате светло. Ей-богу, это не фигура речи – она светилась.
– Эти твои подозреваемые: первую проверку прошли все, и французы и турок. Все реальные люди, без сомнений. У них есть медицинский полис, карточка социального страхования, водительские права, банковские карты, кое-какие кредитные договора…
– Ты хочешь сказать, что тип, который пронес на самолет бомбу, купил билет на настоящее, свое собственное имя?
– Да нет же, – мотнула головой Джин, светлая челка метнулась туда-сюда, – на настоящее. Но не собственное. На чужое. Художник Анн Дюран не мог неделю назад купить билет на самолет, – Я вскинул брови, – Потому что полгода назад он умер от менингита, – закончила Джин почти шепотом, – правда, я умница?
Она имела права сиять. Я, должно быть, и сам слегка «светанул».
– Ты умница.
– И красавица?
– И красавица, – подтвердил я. Глупо отрицать очевидное.
– Ну и?
– И?
– Почему ты меня не целуешь?
– Иди ко мне, – шепнул я.
На этот раз все было совсем не так, как с той Холли. Если та ночь была похожа на рыбалку, и оргазм пришел как вознаграждение за тяжкий труд и терпение, то Джин оказалась сноубордом. Удовольствие доставлял уже сам процесс. Холли пришлось долго разогревать, а Джин и сама бы легко раскочегарила даже памятник Карлу IX. Она оказалась равным партнером… даже чуть-чуть вела. И это было чертовски приятно.
Закончили мы, когда уже давным-давно рассвело.
Джин, усталая и страшно довольная, не знаю только, мной или собой, откинулась на подушки и пробормотала.
– Да, некоторых мужчин нужно стукнуть по голове молотком, чтобы до них дошли самые простые вещи. А некоторым нужен о-о-очень большой молоток.
– Признаю, был неправ. Но… – я привстал на локтях, пару секунд соображая, будет ли уместен Такой вопрос в Такой момент. Эти женщины – их иногда так трудно понять.
Джин поощрила меня взглядом.
– Я пытаюсь сообразить, что это дает. Этот Анн Дюрон, или как его там, если он не совсем идиот, сойдя с самолета, первым делом порвал эти документы в мелкие клочки, и купил билет на другое имя.
– Ну, – она подперла щеку ладонью, – он поменял имя, гражданство, род занятий. Почти наверняка – одежду. Но вряд ли этот парень успел прямо там поменять внешность. Во всяком случае – не радикально.
– Видеокамеры, – осенило меня, – в любом аэропорту, на любом вокзале, и даже на автобусной станции их полно.
– Только я не умею работать с программой сличения видеофайлов, – призналась Джин, – здесь нужен специалист.
– И он у меня есть, – заверил я.
– Он что – совсем не аллё? Элементарных вещей не понимает?
– Элементарных для тебя. Сам посуди, ну откуда обычному человеку знать, что выход в сеть с телефона можно легко засечь? И для этого вовсе не нужен целый вагон спецаппаратуры, только компакт с программой и полчаса в любом интернет-кафе?
– Он что, этот фильм не смотрел… как его, с Брэдом Питтом?..
– «Мистер и миссис Смит». Может быть, он боевики не любит?
– Но соображать то он должен? Хоть чуть-чуть?
– Чуть-чуть он соображает. Четыре раза уходил от профессионалов, так что базовые данные есть, будет что развивать.
– Думаешь?
– Не думаю. Оптимизирую данные. Думать – твоя обязанность.
– Не будь занудой, Леди. Тебе это не идет. Как совещание у шефа?
– Это секретная информация.
– Да ладно, Леди. Мы же коллеги…
– Это секретная информация. Твой уровень доступа недостаточен.
– Обижусь!
– Переживу…
Кофе – великая вещь, когда нужно проснуться. Или – крепко подумать. Но он совершенно не способен заполнить желудок. Я грезил о большой тарелке картошки с мясом, или здоровой сковороде макарон по-флотски, с лучком, или, на худой конец, десятке пирожков с капустой, жареных на олифе. Короче, жрать хотелось неописуемо! Джин, похоже, была со мной солидарна.
– Рет, мы тут погибнем во цвете лет, – заявила она ближе к полудню. Джин в одной майке снова сидела по-турецки, видимо, это была ее любимая поза, а я смотрел на ее ноги и дивился: как это она может их так вот завязывать. Я попробовал, сразу в колено стрельнуло и бедро – судорогой. А она сидела так уже полтора часа, и, похоже, могла просидеть до греческих календ.
– Есть предложения? – спросил я, присаживаясь рядом и целуя Джин в щеку. Она потерлась лбом о мое плечо.
– Тебе не кажется, что умереть с голоду в полукилометре от кафе как-то пошло?
«Пежо» мы вчера загнали в гараж, чтобы на глазах не маячил. Я три секунды подумал, не умнее ли будет прогуляться пешком, а потом махнул рукой и выкатил машину. Джин ждала меня у начала садовой дрожки со своей хозяйственной сумкой, повешенной на сгиб локтя. Она улыбнулась и помахала рукой. Небо снова хмурилось, грозя повторить на бис вчерашний потоп.
Девушка стояла под огромным деревом. Я плохо в этом разбираюсь, но вроде бы буком. Узловатые корни, огромная ветка прямо над головой… Внезапно в кроне зашуршало, вниз обрушилось что-то большое и черное, Джин вскрикнула… Я выхватил из «бардачка» трофейный «Вальтер» и, толкнув дверь, выкатился на газон.
Какая-то здоровая обезьяна в камуфляже и маске держала Джин локтем за шею, еще немного – и сломает.
– Брось ствол! – скомандовали откуда-то сзади. Четко, так – по-английски! Я шевельнул головой…
– Не оборачиваться! Брось ствол, иначе девка умрет.
Джин сдавленно пискнула. Я тяжело выдохнул, а что мне оставалось? И выпустил «Вальтер» из рук.
– Дальше! – стегнул голос.
Я пнул пистолет ногой, по скользкой после дождя траве он улетел далеко в кусты. Теперь его поищешь…
– Отпусти девушку, – потребовал я.
– Садись в машину!
– Ага, сейчас…
Хотя бы одну зацепку, один вариант… Голова чуть не кружилась от прорабатывания ситуации. Куда не кинь всюду клин. Да, плотно обложили стервецы. И на мою беду за спиной услышал легкий щелчок рации.
– Оба к машине, – строго потребовал голос, и я понял, что диспозиция сейчас начнет меняться и явно не в мою пользу.
– Давай в машину, кому говорю! – этот сзади сделал пару шагов ко мне.
Насколько близко он подошел я оценить не мог, но кидаться наобум смысла не имело.
– Иду-иду, – почти дружелюбно заверил я и шагнул в сторону «пежо».
Вот жлобы сами на тачку разориться не могли. Решили меня же в моем же авто упаковать. Так, стоп! Сейчас сюда спешат еще двое. Скорее всего караулили нас с другой стороны дома… Так-так, а эти где поедут. Нет, по любому у них тут где-то тачка должна быть. Значит, сейчас эти двое запрыгнут в нее и будут нас сопровождать. Отлично! Это дает мне около минуты на маневры.
– Мне за руль? – спросил я, чуть повернув голову. Ага – есть! За спиной стоял мужик в темном плаще и с пистолетом в руке. На ствол навернут глушитель.
– За руль, – подтвердил незнакомец, – только без шуток.
– Конечно, – охотно заверил я и глянул на Джин.
Захвативший ее головорез чуть ослабил хватку и начал движение вместе с ней в мою сторону.
– Быстрее! – и вот тут я почувствовал толчок в спину. Вот оно! Гад подошел вплотную. А теперь танцы! Я приглашаю!
Резко, не глядя, бью ногой назад. Ох, как ударил – со злостью ко всему живому! Пяткой угодил паразиту точьнехонько в колено. Этот гаденыш рефлекторно нажал на скобу. Едва слышный хлопок. Ну а что толку. Меня-то уже там нет. Я уже завершаю оборот и еще раз ему в тоже колено – болевой шок и мужик кулем упал на асфальт, потеряв интерес к жизни. Его напарник державший Джин только варежку открыл от моей скоростной наглости. А пистолет между прочим из рук упавшего перекочевал ко мне. Вовремя надо заметить я его подхватил. И только варежка второго закрылась, и его рука поплыла с пистолетов вверх (тоже к слову с глушителем), я чуть прикрыв левый глаз как в тире, выстрелил.
– Ах… – всхлипнула Джин, и я грешным делом подумал, что попал в нее.
Но через долю секунду мои опасения были развеяны. Бандит с дыркой в голове уткнулся девушке в плечо и буквально повис на ней. Джин закричала, но надо отдать ей должное не сильно громко. Да и потом ее возглас потонул в визге покрышек. Из-за поворота показался темно-синий микроавтобус. И спору нет – по нашу душу.
