Текст книги "Украсть миллиард (СИ)"

Автор книги: Александр Тестов

– А это что? – спросил я, тронув один из них рукой.

– Оружие, – отозвался мой прекрасный гид, – четыре магнитные торпеды, две ракетные установки на четыре залпа, крупнокалиберный пулемет, пулемет-автомат счетверенный с компьютерным наведением, газовые гранаты. Броня. Зеркало.

– Что? – удивился я.

– Зеркало, – повторила она, – действует очень просто – на некоторое время создает оптическую иллюзию, экран. Как будто тебя нет, есть только море или берег. Но это годится, только пока не стреляют. Первый же залп сведет эффект к нулю.

– Хорошо, – кивнул я, – запомнил. Но в первый раз, ты сказала, что оружия на борту нет. Зачем такая ложь, в такую опасную минуту?

– В ту минуты было не опасно, – ровным голосом ответила моя Леди. – Незачем раньше времени из рукава доставать козырь. Я верно понимаю?

– И где ты только этого набралась, – хмыкнул я. – А теперь расскажи, хотя бы в общих чертах, как она маневрирует.

* * *

… – Черт! – выругалась Леди. Шел, наверное, пятый час наших занятий и мне казалось, что мы с «рыбкой» уже почти понимаем друг друга.

– Так плохо?

– Нас выследили, – ее голос похолодел градусов на пять, – и, похоже, уже давно.

– Это и в самом деле плохо, – погрустнел я.

– То, что я их не заметила – хуже. Значит, они под «щитом».

– Под чем?

– Крыса, воскресная школа закончилась, – отрезала Леди почти грубо, – я не заметила врагов! Они наблюдали за нами, возможно, несколько часов, а я их не уловила. А сейчас – обнаружила. Вопрос на засыпку – что бы это значило?

– На таких вопросах не засыплешься, – хмыкнул я, – Они позволили себя обнаружить. Значит – наигрались. Сейчас будут брать. Но у нас с тобой неплохие зубки, – я кивнул на восемь рычажков сверху, – еще посмотрим кто кого.

– Не у нас. У тебя. Меня отрежут еще до первого залпа.

В ее голосе, таком уже насквозь знакомом, таком ровном и спокойном, сейчас, как натянутая леска, звенела самая настоящая паника.

– Ты уверена?

– Да. К сожалению.

– А… твои друзья? – прикинул я.

– Должны уже быть. Черт, Крыса, сигнал неустойчивый!

Она пропадала…

Я позволил себе ровно полсекунды паники, больше времени просто не было, глубоко вдохнул… и задал один единственный вопрос:

– Как мне отличить друзей от врагов?

– Друзья знают о нас все. Враги – почти все, – сказала Леди и пропала. Совсем пропала. В наушниках поселилась мертвая тишина.

– Черт… Женщины… А можете вы хотя бы за пять минут до расстрела быть менее загадочными? – пробормотал я. «Друзья знают все, враги – почти все…» Ясно, что мне сообщили какую-то сверхважную информацию: последние секунды она бы не стала тратить на что-то другое. Но где ключ к этому замку? Боюсь, моя пилка тут не подойдет.

* * *

И почти сразу начались чудеса. Леди я потерял, на связь она больше не выходила. И я один посреди Аденского залива. Беда прямо… и такое, знаете, тяжелое сдавленно состояние накатило, что жуть. Внутри все сжалось, будто вот-вот рванет в груди что-то. И между лопаток, по спине холодок азарта.

– Врешь не возьмешь, – я взял в руки себя и еще штурвал.

Добавил балласта и нырнул поглубже. Думалось мне именно там мое спасение. В фильмах о подводниках завсегда так было. Чуть чего не так, сразу вниз, на дно. Но мой аппарат как-то нехотя стал опускаться, всего метров шесть прошли и на тебе. И тут, совсем рядом бахнуло. Яхту чуть не перевернуло в воде. Наверное, было бы забавно, как в центрифуге. Прочь глупые мысли.

Все замерло и ни туда, ни сюда. Управление полностью отказала, приборы зажили самостоятельной жизнью – то гасли, то вспыхивали, то принялось тупо моргать. Я не знаю, какой силой и технологией обладали мои враги (ну или друзья, тут ведь все по обстановке), но яхта вдруг сама по себе пошла на всплытие. Или может взрыв чего повредил в компьютере, и он дал команду наверх!

– Врешь – не возьмешь, – я сжал зубы и попытался противостоять всплытию. Все же я твердо верил, что именно внизу мое спасение. Наверх, в лапы кого бы там ни было, я не желал. Только в руки Леди, но ее там, увы, не было.

Я жал, давил, поворачивал, умолял словами и матом – не помогло. Хотя всплытие чуть замедлилось… вроде, или мне всего лишь это показалось. Тут я решил пора применить торпеды! Благо, что магнитные! Как они сработают и куда пойдут мне было совершенно наплевать. Главное, чтоб не в меня. Я потянул заветный рычажок, и яхта чуть вздрогнула, выплевывая две торпеды. За тонкой стенкой, я четко услышал, как врубились движки и понесли «тушки» к цели. На мониторе, тут же отобразились их следы, а на втором загорелся датчик, что в аппараты загружены еще две торпеды – последние, насколько я помню из инструктажа Леди.

Так как я пальнул совершенно наугад, я ничего не отсчитывал, хотя мне показалось, что времени прошло довольно, но взрыв пришелся для меня неожиданно.

– Попал! – но радость моя, сменилась горькой правдой – я почти всплыл.

– Прекратите стрельбу! – вдруг ожил динамик. Ожил по-английски. – Вы попали в грузовое судно. Немедленно прекратите!

«Ну вот, – подумал я, – теперь я законченный террорист, уничтожитель мирных грузов». И я взглянул на монитор, который к этому времени пришел в себя. Действительно жирная точка совсем рядом – сухогруз что ли… но раньше я его как-то не заметил. Да к бесам все! И я дал волю последним торпедам, как раз в тот момент, когда крыша надо мной пошла назад. Свежей воздух, ветерок – какая прелесть!

– Прекратите сопротивление! Это бессмысленно! – точно как в кино, усмехнулся я и все же пожурил себя за неосторожность. Перед моими глазами открылась яркая картина пылающего сухогруза, в лучах заходящего солнца. Лес они там, что ли перевозили. Хотя чего это я. Рассмотреть толком все равно нельзя – не близко.

Визуальное наблюдение подвело неутешительную черту. Ко мне спешило четыре катера. С левого борта – три, с правого – один. Так чего я жду – ходу! Но двигатель заглох, и волны залива получили в свою волю мое судно.

– Пулеметы, и ракеты… – нараспев произнес я, и хотел было уже понажимать в кабинете все что можно и огорошить недругов залповым огнем из всех видов вооружение, но тут…

– Чудеса, – невольно вырвалось у меня, узрев, как три катера, обошли меня с кормы, и давай поливать четвертый. Застрочили они его за минуту. Одинокий катер, шедший ко мне с правого борта, взорвался. Бах – и нет его. Только дым и немного обломков. Вряд ли там могли оказаться выжившие.

Потом эти черти, совершенно проигнорировав мою яхту, взяли курс на красиво пылающий сухогруз. Так и хотелось крикнуть им вслед: а как же я, ребята!

– И все же, кого это они там завалили? – я еще раз посмотрел на обломки и потом опять на сухогруз. – Или это не грузовик…

Бинокль, труба, лупа, очки – ничего, чтобы приблизить картинку. Может это плавучий штаб у них, ха – смешно.

Пристальное прищуривание мое в сторону уходящих катеров, резко прервалось бурунами на воде, и из чрева залива появилась настоящая подводная лодка, а не мое жалкое корыто.

– А вы кто? – чуть не проорал я в гарнитуру, но мне никто не ответил.

Мою яхту, словно магнитом притянуло поближе к подлодке, а на рубке уже появились фигуры. И эти товарищи, быстро укрепив смертельную, и по всей видимости крупнокалиберную игрушку, дружно так замахали мне руками. Мол, давай паря, греби к нам, у нас бабы и мороженное.

Весело машут, игриво, приветливо – все эпитеты кончились. Надо заметить, что пулемет (или все же это скорострельная пушка) смотрел немного в сторону. Вроде бы и не на меня. Может это все же хорошие парни? При любом раскладе шансов у меня нет. Яхта совершенно не управлялась, а оружие… Ну мог я нажать, а что толку. А вдруг это друзья, как выразилась Леди. И потом интересно же проверить. Игра-то не закончилась. Хотели бы они меня порешить, уже бы сделали. И я принял волевое решение – помахал им в ответ.

– Рад приветствовать! – прокричал я. И был уверен, что услышат – расстояние минимальное.

Еще минута и швартовка – бух бортами. Еще раз здравствуйте!

Глава 23. Куда ты денешься с подводной лодки…

Сбылась мечта студента. Мне, наконец, удалось сначала как следует выспаться, а потом и наесться от пуза, и не лабуды всякой, типа рисовых пирожных с сырой рыбой, а настоящего флотского борща и макарон с мясом и луком. Уже не помню, когда в последний раз мой многострадальный желудок соприкасался с такой роскошью.

К сожалению, роскошь закончилась как раз на макаронах. Чай подали из категории «Москву видать», а сахар к нему – в пакетиках, порционный.

Остальной сервис был примерно того же уровня. Проснувшись, я нашел на столике комплект чистой одежды: белье, футболку, мышиного цвета комбинезон и – новые чистые носки. Плюс этим ребятам, кем бы они ни были, минус Папе Монсальви.

Сидел я в каме… пардон, наверное все-таки в каюте размером два на три. В потолке – лампочка, две стандартные флотские койки, прикрученные к полу, стол, два шкафчика. Один уклеен голыми тетками, второй – гоночными машинками. Если б не мерный гул двигателей, распространяющих по корпусу чуть заметную вибрацию, я бы решил что оказался в общежитии какого-нибудь профтехучилища, готовившего для родины слесарей или механизаторов. Дверь, разумеется, заперта. Слава всевышнему, раковина и прочие удобства находились тут же, в ка…юте. Но, не смотря на относительный комфорт моего одиночного заключения, бороться с навязчивыми ассоциациями становилось все труднее и труднее.

… Хоть бы журнальчик какой оставили с кроссвордами.

К счастью, долго меня мариновать не стали. Видимо, у этих ребят время было в дефиците.

В дверь постучали, чисто формально: не сомневаюсь, что если б я не отозвался, они бы все равно вошли. Так что я негромко бросил: «Сome in» и сел на своей койке. Раз постучались, значит, предполагается вежливая беседа, хотя бы в самом начале. Что ж, я не против. Все лучше, чем тупо лежать на спине и считать до миллиона.

Чтобы войти, ему пришлось слегка пригнуться: ростом он был еще слегка повыше меня. Серый «лодочный» комбинезон без знаков различия, стандартная обувь, короткая стрижка… Хорошая стрижка, но это еще не основания для подозрений, мало ли кому повезло жениться на парикмахерше. А вот рост – уже основания. Слишком высоким в подводный флот дорога закрыта, самого в свое время обломали. Ну, так кто вы, доктор Зорге?

– Предпочитаете общаться по-английски? – спросил незнакомец, доброжелательно щурясь. Он был уже не молод – за полтинник, даже, наверное, ближе к шестидесяти, но все еще местами русоволос, прям, словно штык проглотил, подтянут – женщины таких называют «интересными» и немедленно начинают «строить куры». Но я не дама, поэтому ограничился пожатием плечами – можно и по-английски, почему бы нет.

– Мы можем поговорить и на вашем родном языке.

– На русском? – уточнил я.

– О нет. Я имел в виду ваш родной язык. Молдавский. Бэуна зиу, уарэ уну…

Я с интересом уставился на незнакомца. Он употребил забавное выражение – оно могло бы быть и приветствием, но вообще-то означало кое-что еще. Русские в таких случаях говорят: «Приехали».

– Предпочитаю английский, – после секунды размышления решил я.

(У меня не было ни малейших оснований доверять этому «высокому» гостю. Пока не было. Так что пусть разговор будет предельно ясен. Всем. В том числе и тем, чьи уши развешены на проводах).

Он смерил меня внимательным взглядом, одобрительно кивнул и опустился на край койки.

– Я прошу прощения за тесноту. Наше судно не рассчитано на прием гостей.

– Ничего, – я снова пожал плечами, – бывало и похуже.

– Вы имеете в виду иркутскую тюрьму? – спросил гость.

Наверное, в третий раз пожимать плечами было невежливо.

– Вы пишите книгу обо мне? – спросил я.

Незнакомец шутки не принял.

– О нас не пишут книг, – серьезно сказал он, – и если наш разговор закончится так, как мне бы хотелось, то о вас, Рет, тоже не будут писать. Во всяком случае, романов.

– Значит – не ЦРУ, – сделал вывод я.

– Нет. Ни в коем случае, – он протестующее вскинул вверх обе ладони, так по-американски, что я на секунду усомнился в его искренности, – не ЦРУ, не МИ-6, не «Моссад». И даже не ФСБ. Мы не занимаемся этими детскими играми в песочнице: кто у кого больше военных баз сфотографировал и подводных лодок насчитал. Мы, если угодно, находимся вне политики – у нас более серьезная задача.

– Спасение человечества, – брякнул я. И вдруг сообразил – а ведь попал! И не в бровь, и даже не в глаз, а прямиком туда, куда нужно. Надо же, а ведь никогда не был снайпером. Светло-серые глаза гостя на мгновение закрылись.

– Вы что, серьезно?

– Да. Вполне.

– Дурдом, – определил я, – Или кино снимают. Коламбия Пикчерс.

– Виноват, – мужчина слегка отстранился, – я должен был сначала представиться. Меня зовут Мишель Фер… Хотя, разумеется, когда-то у меня было другое имя.

– Ну, конечно, – кивнул я.

– Иронизируете. Но ведь и вас самого вряд ли мама назвала Крысой.

– Да нет, – признал я, – это случилось немного позже.

– Я знаю, – Мишель Фер произнес это спокойно, без желания подчеркнуть свою осведомленность или напугать, – это случилось, когда вы служили в армии. Очередной локальный конфликт на ближнем востоке. Вашу команду бросили в прорыв. Все должны были погибнуть. Но вы умудрились провести БМП по дороге, которая считалась проходимой только для коз и пеших караванов с гашишем. Ее даже не сторожили, не видели нужды.

– Ну да, – я невольно улыбнулся, вспоминая вытянувшиеся лица комсостава, – нашел дырку, в которую могла пролезть только крыса… Так откуда вы, Мишель? Или это страшная тайна?

– Безусловно, это тайна. Но ничего страшного в ней нет. Кроме одного момента – если вы ее разгласите, мы вас уничтожим.

– Так может, вам имеет смысл промолчать? – предложил я.

– С большим бы удовольствием, – он вздохнул. – Но – никак. Промолчав, я совершу должностное преступление. Этот разговор санкционирован на самом высоком уровне. Мы оба – заложники ситуации. И то, что вы не знаете о ней ничего, а я знаю все, ничего не меняет ни для одного из нас. Хотите кофе? Настоящего, английского.

– В Англии не растет кофе, – хмыкнул я и, откинувшись назад, кивнул, – давайте, Мишель, тащите ваши помои. Если они хоть чуть-чуть лучше чая, то я обещаю вас как минимум выслушать.

Горьковатый аромат любимого напитка почти примирил меня с жизнью. Впрочем, она уже после борща показалась вполне сносной.

– Так ваша организация… или что там, партия?..

– Одно из подразделений ООН. Но не надо вот этой презрительной мины, спрячьте ее до другого случая. Вывеска может быть любой. С тем же успехом это мог быть и Пентагон, и Штаб Озеленения Луны, главное, чтобы была строка в бюджете, по которой можно списывать средства, понимаете? Мы подчиняемся секретарю ООН только формально. Вообще-то, он даже не знает о нашем существовании.

– А президент США знает?

– Без понятия, – мотнул головой Мишель, – и без комментариев. У меня нет допуска к такой информации, а если б и был, нет санкции ее разглашать.

– Но как-то вы называетесь? Или, в целях конспирации, никак?

– Мы называемся ЦББ. Центр Безопасного Будущего.

…На самом деле контакты с будущим начались довольно давно, примерно, в сороковые годы прошлого века. Я имею в виду регулярные и санкционированные контакты.

– А были несанкционированные? – полюбопытствовал я.

– Ну а иначе, откуда у коломенских крестьян в семнадцатом веке мог взяться летательный аппарат, работающий на самогоне? Я уже не говорю о Леонардо да Винчи, это банально. Так вот, Рет, контакты начались еще в прошлом веке. И до недавнего времени они носили исключительно конструктивный и обоюдополезный характер.

– Они нам бусы, мы им штат Нью-Йорк, – хмыкнул я.

– За некоторые… э… технологии, слегка опережающие время, мы расплатились водой.

– Водой?

– У них плохо с водой, – пояснил Мишель.

– Насколько я знаю, у нас пресной воды тоже не слишком много.

– Их вполне устроила соленая. Это банально – они умеют ее опреснять.

– Черт, – я поперхнулся кофе, – куда же они, мать их, умудрились деть пять океанов? Вы не спрашивали?

– Я – нет, – подчеркнул Мишель.

– Без понятия и без комментариев, – сообразил я, – ну хорошо, а нам? Что это за технологии, совсем слегка опередившие время? Ядерная бомба?

– Эту пакость мы сделали сами. Так же как и ракету-носитель. А вот с системами наведения они помогли.

– Постойте, – перебил я, – помогли кому? Какой стране? Вы ведь говорили, что стоите над политикой?

– Так и есть, – кивнул Мишель, – у нас в Центре даже нет политической карты мира, только физическая. А приличные системы наведения появились у всех ядерных держав примерно в одно время. Это на руку человечеству. Уж если есть оружие такой разрушительной силы, будет меньшим злом, если оно полетит куда надо, а не куда Бог пошлет.

– Бред, – мотнул головой я, – не верю. Не верю ни единому слову.

– Что я могу сделать, чтобы убедить вас?

– Серьезно? – я поднял глаза и уставился прямо ему в лицо, – отправьте меня в будущее. Хотя бы на короткое время. Тогда поверю.

И ведь ничего у меня даже не екнуло ни в груди, ни ниже. А еще говорят, хорошие игроки обладают даром предвидения. Ни хрена они не обладают! Либо этот дар касается только покера. В общем, ляпнул и совершенно спокойно отхлебнул кофе, который мой находчивый сотрапезник сдобрил хорошим коньяком: по чуть-чуть, только для запаха. Треть чашки, не больше, мы же не алкоголики…

– Увы, – Мишель сокрушенно развел руками, – вы просите невозможного.

– Санкции нет, – сострил я.

– И это тоже, – с чувством юмора у Миши были большие проблемы, – но главное в том, что попасть в будущее нельзя. Они к нам могут. А мы к ним – нет. Даже в капсуле по водопроводу…

– А вы им туда водопровод протянули? – опешил я.

– Ну а ты как думаешь – в пластиковых бутылках ее передавать?

Я уже ничего не думал, просто пил кофе, в самом деле неплохой, и прикидывал, как бы скорее сделать ноги из этой плавучей психбольницы. Да только куда ж я денусь с подводной лодки?

– Возможно, это потому, что для нас будущего еще нет, а для них прошлое уже есть, – Мишель пожал широкими плечами и плеснул по чашкам коньяк, уже не маскируя его кофе, – а может быть потому, что, на самом деле, будущее многовариантно, а наши наводящие устройства не точны. Теория времени полна парадоксов.

– А они к нам приходят? – уточнил я.

– Они – приходят.

– И… с собой приносят?

– Приносят. Прости? Что приносят?

– Да что угодно, – я пожал плечами, – покажи мне это. Уверен – у тебя оно есть. И санкция есть. Ведь не ожидало же ваше руководство, что я вот так прямо возьму и поверю. На слово. Вы много обо мне знаете, значит, знаете и то, что столько я не выпью, здоровья не хватит.

– Да запросто, – кивнул Мишель. Взял бутылку с остатками коньяка, примерился и – выплеснул на пол. Не, точно не подводник. И не космонавт. Ни тот ни другой так напакостить в замкнутом пространстве просто не смогут, рука не поднимется.

– Воды принеси. Из под крана.

– Сколько? – уточнил я.

– Целую.

Дурное дело не хитрое, через полминуты я снова усаживался на место. А Мишель, приняв бутылку с водой из под крана, аккуратно закрутил ее пробкой, взболтал, несколько раз перевернул… Проделывая эти манипуляции, он внимательно смотрел на мое лицо, которое медленно меняло форму, вытягивалось, в то время как жидкость меняла цвет.

– Христово чудо, – объявил он, откупорил пробку и поднес жидкость к моему носу.

Клопами не пахло. Пахло… Францией.

– «Наполеон», – объявил Мишель.

– Христос в коньяк не мог, – пробормотал я.

– Да мог, – мотнул головой Мишель, – просто не хотел, – и, в ответ на мой вопросительный взгляд, охотно пояснил, – в пробке таблетка. Многоразовая.

– И… сколько раз?

– А никто не считал. Вернее, начали, да на второй тысяче сбились.

– Впечатляет, – признался я, – а из говна котлету – можно.

– Запросто, – подтвердил Мишель, разливая «вечный» коньяк по флотским кружкам, – кидаешь в навоз таблетку – и пожалуйста.

– Надеюсь, борщ был?.. – подозрительно спросил я.

– Нет, борщ натуральный. И макароны тоже.

– Ну, слава Наполеону. От сердца отлегло. А если кроме шуток? Что-нибудь посущественнее?

– Смешной ты парень, Рет, – пожал плечами Мишель, – просишь показать слона, хотя сам его только что видел. Даже почти пощупал.

– Ты имеешь в виду… галитропалион-2.

– Ну конечно. Какие еще доказательства тебе нужны? Реактивные тапочки – до сортира летать?

И тут я окончательно убедился, что он не подводник, и вообще не моряк. Тот бы сказал – до гальюна.

* * *

…Разговор получился долгим и закончился под утро. Временами он весьма напоминал допрос или попытку вербовки, но в основном протекал как нормальная мужская пьянка. И тема была под стать. Производственная.

– Понимаешь, Рет, будущее должно быть безопасным. Для нас. Для настоящего. Мы добиваемся этого по мере сил. Конвенция, принятая еще в сорок втором году жестко ограничивает контакты – только через ЦББ. Любая передача технологий, каких угодно, хоть производства сверхмягкой туалетной бумаги – жестко согласовывается. И только через ЦББ! Иногда кажется, что это несправедливо, людей реально лишают возможности заработать неплохие деньги… хотя сами не стесняются. Нет, действительно – ты когда-нибудь видел чиновников, которые умудрялись сидеть в воде и не намокнуть?

– Всякое видел.

– Значит, тебе повезло. Но дело не в этом. В общем, нашлись люди – и с той стороны, и с этой. И оттуда к нам потекла разная дрянь. В основном, разрушительного свойства. На нее всегда есть спрос, а, главное, у людей, которые ее заказывают, есть чем платить.

– Так вот каким способом Ева энд компании получили галитропалион-2?

К моему изумлению, Мишель отмахнулся от вопроса, как от мухи:

– Это ерунда. Есть сведения, что террористы получают вещи посерьезнее.

– Ядерное оружие? – помимо воли я произнес это шепотом.

– Химическое. Это страшнее.

– Да ну?

– Пять океанов… – напомнил Мишель и я заткнулся, внимая ему, как дельфийскому оракулу.

– Назначен день «Ч». Уже назначен. Сведения вполне точны, к сожалению. Источник заслуживает доверия.

– Зачем кому-то превращать в свинарник планету? – не поверил я, – ведь, по большому-то счету, им тоже здесь жить.

– Не обязательно, – Мишель пожал плечами, и я во второй раз проглотил язык. Будущее рисовалось довольно мрачным.

– И что я могу сделать? Обмотаться галитропалионом и взорвать их к чертям собачьим?

– О нет! Зачем же… Нужно их всего лишь найти. Остальное мы сделаем сами. Поверь, мы не испытываем недостатка в людях, готовых на все, ради безопасного будущего.

Мне стало слегка стыдно. Совсем слегка, так что я вскинул голову и «наехал» на Мишеля:

– Как я могу их найти, если не получилось у вас? Со всеми вашими возможностями?

– Вы их уже нашли, – просто сказал Мишель. – Вернее, это они нашли вас. Не знаю, зачем вы им понадобились, Рет, но несколько недель назад с вами вышел на контакт их человек.

– Леди?!

Он, буквально, впился глазами в мое лицо, зрачки превратились в два сверла для бормашины… Врешь, не возьмешь. Даже если сверлышки у тебя победитовые. Давно уже не берут. И не такими сверлили… У меня мгновенно сработал рефлекс профессионального игрока в покер, лицо превратилось в маску – ноль информации на выходе. Быстро соображать!

– Тогда почему Леди и ее люди сыграли на моей стороне на вилле Манфреда? – очень ровно спросил я, – Она пыталась предотвратить взрыв.

– Пыталась ли? – мягко спросил Мишель, – Рет, вспомни хорошенько, кто приказал тебе бросить электроды на пол и пустить воду? Да, да. Они устроили взрыв твоими руками. Одна из демонстрационных акций, чтобы им поверили. Когда настанет день «Ч». И Марию Менкель велели подключить они. После смерти Манфреда она – единственная, кто смог бы подтвердить реальность их угроз. Химик божией милостью, совершенно точно знающий, что галитропалион-2 не может быть произведен сейчас.

– Но Леди спасла мне жизнь, – возразил я, уже почти по инерции.

– Да… Да, – покивал Мишель, – Зачем-то ты им нужен. Знать бы – зачем, все было бы на порядок проще.

– Может быть, Леди испытывает ко мне личные чувства, – хмыкнул я, слишком потрясенный, чтобы оставаться джентльменом.

Мишель Фер, кем бы он ни был, в покер явно не играл. Его брови дернулись.

– А… я понял. Шутка, – он криво улыбнулся и, подтверждая мою недавнюю догадку, произнес, – у меня проблемы с чувством юмора. Я иногда не понимаю шуток. Так вы… согласны?

– Нет, – сказал я раньше, чем подумал. Потом все же подумал. И… – Нет.

– Почему? От вас не потребуется ничего сверхординарного, никаких подвигов, никакого риска. Наши люди вас прикроют…

– Вы не упомянули о гонораре. А бесплатно я не работаю.

– Ах, вот в чем дело, – Мишель улыбнулся виновато и облегченно, – Конечно, Рет. Я просто еще не дошел до этого момента. Конечно, ваши услуги будут должным образом оплачены. Сколько вы хотите?

– Вам ведь нужна уникальная услуга. Которую никто, кроме меня, не окажет.

– Вы правы. Увы.

– И времени уже нет.

– Почти нет, – поправил Мишель, – не тяните кота за хвост. Сколько вы хотите.

– Миллиард, – произнес я. Ей богу, мне удалось не улыбнуться.

– Сколько?!!

– Неужели спасение человечества стоит дешевле?

* * *

…Ну, здравствуй, свобода!

Лазоревое небо выгибалось над нами как большая эмалированная миска – ни облачка, а на воде – лишь легкая рябь. «Sottovento» покачивалась на волнах в такт с большой подводной рыбой, накрепко пришвартованная к ней стальными лентами.

– Не передумаешь? – еще раз, кажется, пятый, спросил Мишель Фер, – Я бы хотел, чтобы ты работал с нами не разово, а на постоянной основе. Нам бы очень пригодился кто-то вроде тебя. Человек с…

– С преступными наклонностями?

– Нет! Нет, – он протестующее вскинул руки, тоже раз в пятый. Я уже начал уставать от этого жеста, – просто с авантюрной жилкой. Нашим руководителям иногда не хватает… – Мишель замялся и в поисках подходящего слова постучал костяшками пальцев по деревянному поручню.

– Креатива, – подсказал я.

Лазоревое небо качалось над лазоревым морем, сливаясь с ним у горизонта. Я перепрыгнул в кабину яхты, ставшей мне почти родной.

– Наши техники ее починили и заправили, – заверил Мишель, – никаких проблем возникнуть не должно.

– Спасибо, – кивнул я, стараясь не смотреть в его доброжелательные глаза. Иногда такой взгляд равносилен выстрелу в висок. В собственный.

– Связь – как договорились.

– Я помню.

– Удачи, Рет.

– Спасибо, не откажусь, – кивнул я и повернул ключ, запуская мотор.

Темная круглая спинка рукотворного кита удалялась на приличной скорости. Вернее, удалялся я. Какое направление? Вперед, а там увидим. Уж как-нибудь в море не заблужусь.

Петля наушников притягивала мой взгляд, и только что не руки с самого начала, лишь я увидел «Sottovento». Но, черт же чего знает: можно, нельзя? Зеленый огонек доброжелательно мигнул.

– Леди?

– Крыса, я…

– Подожди! Один вопрос…

– Нет времени.

– Это важно! Я тебя люблю. А ты?

– Да, – ответила она. Мгновенно, твердо, без секунды колебаний. Даже не удивилась.

…Ну, вот и все. Можно расслабиться и наслаждаться жизнью. Мишель, кем бы он ни был на самом деле, врал как сивый мерин. Не все он знал, далеко не все. А верить врагам – дураков нет.

– Крыса, выбирайся оттуда! Немедленно!!! – зазвенел в наушниках ее прекрасный голос.

Вилла «Глория».

Швейцарские Альпы.

– Мишель, ты «прощупал» его?

– Да. Обычный охотник за удачей. Везучий, черт. Но вы были правы, шеф, он ничего не знает.

– На связь он вышел?

– С ним вышли. Да, почти сразу. Видно, наших оппонентов подводит терпение.

– Хорошо. Значит, свою задачу он выполнил.

– Да, «пакет» ушел по назначению.

– Отличная новость, Мишель. Подчищай хвосты и возвращайся. День «Ч» совсем скоро.

– Слушаюсь, шеф.

Лазоревая рябь моря полыхнула красным. Спустя долю секунды пришел звук. Такой большой, солидный «БА-БАХ!» Отчетливо запахло горелым, в небо взметнулся столб серого дыма, но почти тут же умер, яхту, видимо, разворотило так, что она мгновенно пошла ко дну. Еще бы – взрывчатка нового поколения. Вряд ли стоило надеяться, что короткую вспышку, и еще более короткую дымовуху заметят из космоса. Примерно через полминуты до меня добралась горячая волна. Она успела слегка остыть по дороге, но то, что ткнулось мне в спину… я невольно порадовался, что сейчас не там. Хотя, если разобраться, чему радоваться-то?

Если верить JPS, который сейчас медленно и печально погружался на дно, я оказался где-то посреди Индийского океана. До Китая так и не дошли. Интересно, есть шанс добраться вплавь? Хотя бы чисто теоретически?

 
Вдруг этот шторм последним станет,
Мне ли о том судить?
Это стихия, а у нее другие прайс-листы.
Лишь человек человека может
Так высоко ценить.
Я без тебя умру и это
Без вариантов – а ты?
Может волна со мной играет,
Добрая шутка дня.
Только такие ставки, явно,
Выше, чем мой кредит.
Я – человек, а это значит
Буря сильней меня.
Только скажите это тому,
Чей дьявол во мне сидит.
Волна крутая и шкипир пьяный,
Господь нас любит, но как просить…
И я плыву к тебе через три океана
Очень надеясь доплыть.
Доплыть.
Что наша жизнь – игра без правил,
Ставка всегда одна.
И проиграть гораздо проще,
Чем правильно бросить кость.
Я бы и душу на кон поставил,
Если б она прошла.
Но кто оценит ее по курсу,
Когда не взялся Господь?
Вдруг этот шторм последним будет?
Кто я, вообще, такой
Чтоб заступать дорогу силе
Круче меня в разы?
Кофе покрепче, лимон на блюде,
20 секунд покоя…
И снова вперед, миля за милей
И так до конца грозы.
Остаться собой никогда не рано,
Выпрямить спину и просто быть,
И я плыву к тебе через три океана
Очень надеясь доплыть.
Доплыть.
 

Продолжение в книге «Обогнать ее смерть».