Текст книги "Пепел и Мечты: Рубикон (СИ)"

Автор книги: Александр Снурницын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Я могу прикончить тебя, если ты продолжишь так говорить, – угрожающе нахмурился я.

– Ты этого не сделаешь. Побоишься. Да и я тебе буду слишком полезен, – легкомысленно пожал плечами он. В глазах Кассара легко читалось выводящее меня из себя презрение.

– Пока я не вижу от тебя никакой потенциальной пользы. Что ты мне дашь взамен на свою жалкую жизнь? Я уже не смогу избежать рейда, так что регулятором больше, регулятором меньше, – я наклонился вперёд, и он напрягся, ощутив угрозу.

– У тебя же есть семья? Я могу сказать, чтобы район, где ты живёшь, не зачищали. Могу уведомить тебя заранее, чтобы ты успел убежать. К тому же ты будешь наивен, если считаешь, что у нас нет никаких связей с Гильдиями и бандами. Я могу использовать эти связи для помощи тебе.

С минуту я обдумывал всё это. Конечно, его слова звучали хорошо. Я должен был защитить Даска, Бернарда и Юлая. Моя семья больше не пострадает от этих тварей. Однако, что, если он не сдержит слово? Всё же верить в его честь было бы наивно. Он сам только что признался, что Регуляторы имеют связи с Гильдиями и бандами, так что им не составило бы труда перебить трёх детей и одного мужчину.

"Лучше бы я всё же оставил его помирать", – снова пожалел я о своём поступке.

– Я слышал, что у вас есть клятва, которую вы не можете нарушить, не лишившись жизни, – внезапно нарушил тишину я, вспомнив об интересном слухе. При моих словах Кассар тут же напрягся, и всё презрение мигом испарилось из его глаз. Он казался удивлённым.

– Ты дашь мне эту клятву. Ты поклянёшься, что не причинишь осознанного вреда мне либо моей семье, а также что выполнишь любую мою просьбу.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга, соревнуясь взглядами, прежде чем он вздохнул.

– Любую реалистичную просьбу, не угрожающую моему положению, – я нахмурился на его слова, однако он тут же продолжил.

– Это всё ещё очень много. Я не простой рядовой, а Капитан, управлявший элитным отрядом. К тому же я сын довольно известного дома. Моих возможностей будет достаточно для любой просьбы такого, как ты, – как бы я хотел врезать ему в морду. Ох, у меня буквально скрипели зубы от сдерживаемого желания.

– Хорошо. Начинай, – ещё день, и мы расстанемся, а у меня будет важный козырь. Это стоит того. Стоит того, чтобы вытерпеть, уверял я себя.

Глава X: Сила менять реальность

*Мирт*

Коридор тянулся в бесконечность, освещаемый лишь слабыми фонариками на стенах. Мрак немного рассеивался от тусклого пурпурного света. Эта мистическая картина не вызывала у меня волнения. Я не знал, где нахожусь и сколько прошло времени, но странным образом это меня не беспокоило. Казалось, будто я оказался отрезан от собственных эмоций.

Что-то определенно было не так. Я чувствовал это в воздухе, ощущал внутри себя. Несмотря на подавленность и туман в голове, неестественность происходящего была очевидна.

"Это магия..." – промелькнула мысль, и я тут же уверился в её правильности. Других объяснений не существовало.

Внезапно ноги сами понесли меня вперёд во тьму коридора. По обеим сторонам тянулись бесчисленные, давно забытые двери. Вероятно, их не открывали десятки, а то и сотни лет.

"Кто всё это построил? Как?" – подумал я. Только сейчас я начал осознавать, насколько огромен этот замок и что, вероятно, большая его часть всегда была скрыта от моего взора. Это казалось невероятным.

"Человек не мог создать такое".

В какой-то момент мое тело резко остановился. Не осознавая своих действий, я уже повернулся к одной из дверей и, не раздумывая, толкнул её. Порыв ветра ударил в лицо, взъерошив волосы. Мир за дверью оказался ярким, на мгновение ослепив меня, прежде чем я шагнул туда, и дверь захлопнулась за спиной.

Воздух был свежим, не то что в коридоре. Исчез спёртый запах пыли, раздражавший нос. Неожиданно для себя я почувствовал, как тревога и шок стремительно нарастают внутри, заставляя меня дрожать. Контроль вернулся, тело больше не действовало самостоятельно.

Я оказался в комнате с несколькими столами, заваленными бумагами, книжными полками, тянущимися вверх на несколько метров, и огромной неубранной кроватью. Это место могло показаться полностью оторванным от мира, если бы не большое окно слева, из которого открывался вид на залитые светом сады.

– Что ж, неплохо, – раздался хриплый голос. Я мгновенно обернулся и увидел незамеченного прежде старика, сливавшегося с бумагами. Он казался совершенно белым: седые волосы, белоснежные одежды и мраморная кожа. Только чёрные витиеватые татуировки на лице и тыльной стороне ладоней, а также красные глаза выделялись на этом фоне.

От его голоса я вздрогнул и попятился, прежде чем всё внезапно сложилось в моей голове.

"Он мой новый учитель магии. Точно! Вероятно, то, что было раньше – некая проверка. Проклятье, и любят же они проверки".

– Видимо, ты понял, – кивнул старик и привстал. Одежда висела на нём, как на вешалке, почти не выдавая очертаний тела.

– Вы мой учитель магии? – несмотря на попытки сохранить невозмутимость, я уловил нотки неуверенности в собственном голосе.

"Слишком много странного и пугающего в последнее время. Слишком много", – это раздражало, но одновременно и будоражило. Мне нравились перемены, хотя они обычно приносили трудности. Изменения означали развитие, а развитие сулило новые перспективы.

– Да, меня зовут Эларион, а ты Мирт, я так понимаю, – немного пошатываясь, он прошёл по комнате и опустился на диван прямо передо мной. Его босые ноги утонули в белом шерстяном ковре.

– Как ты уже, догадался, это была проверка. Хотя, признаюсь, у неё была и другая цель. Мне не очень хочется, чтобы ты, как и другие, знал, где я живу, – продолжил он, не дав мне вставить и слова. Его алые глаза изучали меня, и я чувствовал, что он воспринимает больше, чем обычный человек.

Это был не первый встреченный мною маг, но, пожалуй, первый, кто уделял мне столь пристальное внимание. Даже от Виктории я не ощущал такого уровня наблюдения. Возможно, она делала это незаметнее, либо её это не так интересовало.

– Ты справился с проверкой неплохо. Хоть и поздно, но сумел восстановить контроль над сознанием и ощутить, что тобой манипулируют с помощью магии. Не каждый может почувствовать это с первого раза. Это значит, что ты подаёшь надежды, – я снова открыл рот, чтобы задать вопрос, но Эларион меня опередил.

– Я сомневаюсь в намерениях Виктории относительно тебя. Конечно, твоя кровь особенная, да и ты явно способен обучиться магии, но моё искусство несколько необычно. Хотя Виктория этого не озвучила, само её решение отправить тебя ко мне говорит за неё. И мне это не нравится. Хотя, с другой стороны, возможно, в этом будет некий толк, – он задумчиво закрутил локон длинных седых волос вокруг пальца.

– А что за... – на этот раз мне удалось начать говорить, но меня снова прервали.

– Что ты знаешь о магии, мальчик? – его внимание вновь обратилось ко мне. Его вид нервировал, особенно эти странные татуировки.

– То, что это сила, позволяющая менять мир по желанию мага, – раздражённо ответил я. Его манера общения мне не нравилась, но ради знаний придётся усмирить свой нрав.

– Довольно примитивное понимание, но не совсем ошибочное. Магия меняет мир, но всё не так просто. Магия – это способность воплощать собственные фантазии в реальность. Маг может пожелать чего-то, и мир ответит ему, изменяясь. Но всему есть цена, и в нашем случае ценой служат чувства, эмоции и разум.

“Разум?” – это звучало угрожающе. Я не мог полностью осмыслить его слова, но продолжал слушать, надеясь, что пойму.

– Поэтому первое, чему ты должен научиться, – это контролю собственных мыслей, эмоций и чувств. Представь, что нечто выведет тебя из себя, кто-то побьёт тебя, и в гневе ты вообразишь, как голова твоего обидчика лопнет. Если повезёт, ничего не произойдёт, но мир может ответить, и ты убьёшь человека, даже не желая того. И это лишь меньшая из опасностей. Связывая себя слишком сильно с миром, твои чувства начнут обостряться. Ты будешь ощущать эмоции других людей, и постепенно всё это будет накапливаться внутри. Ты начнёшь терять контроль и превратишься в зверя, жаждущего большей связи с миром, большего количества чувств. Ты практически станешь Ужасом.

Эларион выглядел спокойным, произнося эти слова, но во мне они пробуждали страх. Его голос звучал уверенно, будто он уже знал мою судьбу.

– Я просто говорю, что с тобой произойдёт, если ты пойдёшь по этому пути. Большинство магов заканчивают именно так. Хотя, конечно, может, тебе повезёт, и ты сможешь контролировать себя, в чём я сильно сомневаюсь. Я проверил тебя, и ты слишком эмоционален. Ты можешь думать, что твои маски хороши, но по сравнению с той жаждой, что обуревает каждого из нас, по сравнению с пламенем, горящим внутри, твой контроль посредственен.

Его слова ударили по моей гордости. Вероятно, тем, чем я гордился больше всего, был именно самоконтроль. Сколько раз я хотел кого-то ударить, но сдерживался? Сколько раз я хотел наплевать на всё и сбежать? От скольких необдуманных поступков я уберёг себя? И сейчас оказывается, что я посредственен?

– Я не согласен, – мрачно произнёс я.

– Видишь, ты даже не можешь контролировать себя достаточно хорошо, чтобы признать факты. Только что эмоции говорили за тебя, а не разум. Даже во время моей проверки ты так паниковал, что не сдерживай я тебя, ты бы прямо там обделался! – я слышал в его голосе насмешку, и это постепенно начинало меня раздражать.

– Да что вы знаете обо мне! – гневно воскликнул я. Чтобы мной управляли эмоции? Мной, тем, кто был вынужден подавлять их всю жизнь? Я годами сдерживал ненависть к собственной крови, улыбался на насмешки других, топтал собственную гордость, склоняя голову, а он!

– Я знаю о тебе, вероятно, больше, чем ты сам. Ты просто ребёнок. Знаешь, почему магии учат с самого рождения? – не дав даже ничего сказать, он ответил сам. – Потому что это стиль жизни. С младенчества нас обучают контролю над собой и при первом признаке слабости отсеивают. А в какой-то момент отсеивание означает смерть. Только тот, кто может контролировать любую свою мысль, каждое желание и все чувства, достоин учиться, и даже среди них мало кто умирает от старости.

Его бесстрастность только подчёркивала сказанное, и, прикусив губу, я постепенно начал понимать, что он имеет в виду. К гневу прибавилась горечь, и, сжав кулаки, я опустил взгляд на ковёр.

– Я вижу, что ты не хочешь этого понимать. Думаешь, что особенный? Не такой как все? Хах, все так думают. Я живу уже более сотни лет и у меня было много учеников. И где они все сейчас? Те, кто выжил, сошли с ума.Я общался и с магами из Пурпурного Города и с шаманами из отдаленных миров. У меня больше опыта, чем когда-либо будет у тебя, и все это говорит, что ты слишком заносчив и самонадеян. От тебя так и веет провалом. – мне хотелось прибить его. Боги, когда ни будь я сделаю это.

– И зачем вы мне это говорите? – впервые мне позволили закончить вопрос. Через него так и сквозила моя неприязнь.

– Я не могу не учить тебя, так как Виктория настояла. К тому же я обязан обучить тебя собственной магии, несмотря на все риски. Однако выбирать способы обучения я могу сам. Если ты готов, я позволю тебе ощутить, что такое магия. Но если ты станешь монстром, я сам убью тебя. К тому же я буду учить тебя только до тех пор, пока ты не проявишь слабость, и тренировки по контролю будут приоритетом. Если ты согласен на это, я попробую научить тебя.

Я его уже ненавидел. Мне он не нравился, эта его без эмоциональность выводила меня из себя. Он делал вид, что самый умный и знает всё. Само его присутствие раздражало. Он знает обо мне больше, чем я сам? Будет учить меня только из-за Виктории? Из-за моей крови? Это бесило, но я должен был держать себя в руках.

Хотя мне не хотелось этого признавать, в последнее время я ощущал, будто моего контроля и правда не хватает. Может, это из-за специфики ситуаций, с которыми я сталкиваюсь, а может, я и правда просто ребёнок... В общем, возможно, в чём-то он был прав. И это раздражало ещё сильнее.

– Я согласен, – другого выбора у меня не было. Это был шанс, который нельзя упустить. Я должен был научиться. Таким образом я докажу неправоту как этого старика, так и всех остальных.

Хотя сердце немного царапала отвергаемая мысль: "Они все твои старания всё равно спишут на кровь".

– Хорошо. Тогда не будем медлить. Хотя на твою проверку я потратил изрядно сил, думаю, на то, чтобы помочь тебе ощутить магию, этого хватит. Ты впервые ощутил её буквально только что, в том коридоре, так что лучше ковать железо, пока горячо. Хотя вряд ли у тебя получится почувствовать сегодня, это, как правило, занимает несколько встреч минимум, – выглядя ни удовлетворённым, ни разочарованным, словно всё шло так, как и должно, Эларион встал с дивана и, махнув рукой в призывающем жесте, направился по комнате к другому ковру, теперь уже гладкому, не шерстяному, перед которым стоял простой стул.

– Сядь, – указал он на центр ковра, а сам опустился на стул, наблюдая за моими действиями. Он сжимал свои костлявые пальцы и переминал их так, будто ему было холодно, хотя я сомневался, что он на самом деле это чувствовал.

Усевшись в центр серого ковра, я пригляделся и заметил на нём какие-то отметины чуть более тёмного оттенка. Они напоминали знакомые мне буквы, но казались странными, к тому же помимо них здесь были ещё различные геометрические формы и рисунки. Разглядеть всё это было сложно, да и времени особо не было.

– Сейчас закрой глаза и сконцентрируйся на остальных чувствах. Обычный ритуал довольно прост: я буду магией растягивать и сжимать пространство вокруг тебя, чтобы ты ощутил изменения. К тому же я специально буду делать это так, чтобы у тебя было больше шансов почувствовать. И так мы будем продолжать, пока тебе не удастся. Если же ты не сможешь... Что ж, в среднем у детей получается за пять встреч. Гении управляются за три, бездарные – за восемь. Если за десять занятий ты так и не справишься, пробовать дальше будет бесполезно. Основываясь на твоих прошлых успехах, у тебя, вероятно, это займёт 4-5 попыток. Скажи, как будешь готов.

Глубоко вздохнув, я закрыл глаза и сконцентрировался. Я помнил, что чувствовал магию тогда, в том коридоре, но сейчас я едва мог воссоздать это ощущение. Не совсем понимая, чего ожидать, я напряг всё тело и обострил чувства настолько, насколько было возможно.

Ветер ласкал кожу. В нос бил слабый запах пота, книг и ковра. Был слышен звук дыхания – моего и Элариона. На языке ощущалась слюна.

Сердце билось в бешеном ритме, но постепенно начало замедляться. Делая глубокие вдохи, задерживая дыхание и после выдыхая, я концентрировался на циркулирующем воздухе, как меня учил Лайс. И постепенно вместе с этим пришло успокоение.

– Я готов, – твёрдо произнёс я. Голос показался слишком громким.

Эларион ничего не ответил, но я ощутил какое-то движение. Воздух вокруг в одно мгновение потёк быстрее, чтобы в следующее же мгновение остановиться. Потом в лицо ударила струя, тут же ушедшая вниз. Потоки ветра начали бушевать вокруг, иногда свистя, а порой успокаиваясь.

Однако если бы дело было только в этом. Где-то на подкорке сознания я ощущал, что происходит нечто большее. Это было отчётливое ощущение мира, менявшегося вокруг. Он будто сжимался и разжимался, танцуя в неровном хаотичном ритме. Это ярко напоминало коридор, но тогда это чувство было эфемерным и едва заметным.

Сколько бы я ни концентрировался на этом мистическом ощущении, мне никак не удавалось уловить его. Тело уже начало немного покачиваться под влиянием ветров и бурь, вместе с меняющимся вокруг пространством, но и сознание не осталось без внимания. Я ощущал вспышки раздражения, притаившийся гнев вспыхивал и затихал абсолютно неестественным образом. Всплывали хорошие воспоминания, тут же сменяющиеся плохими. Мне хотелось плакать и смеяться.

Изо всех сил я старался держать себя под контролем. Дыхание сбивалось, но я не прекращал попыток контролировать его, как учил Лайс. Параллельно я пытался нащупать это ощущение меняющегося мира, но оно каждый раз ускользало.

Постепенно буря вокруг начала затихать. Воздух больше не метался в хаотичной пляске, пространство перестало сгибаться и разгибаться. Сознание приходило в спокойствие, а дыхание восстанавливалось. Эфемерное чувство ускользало, оставляя за собой досаду. Я пытался дотянуться до него снова, но теперь не оставалось никаких шансов на успех.

Только когда всё окончательно завершилось, я ощутил пронзающую тело боль. Рубаха насквозь промокла, прилипнув к коже, а вырывавшееся из пересохшего рта дыхание терзало горло и казалось хриплым. Открыв глаза, я почувствовал, как закружилась голова, и стоило попытаться подняться с места, как ноги подкосились.

– Не пытайся встать сразу. Это было тяжёлое испытание, но ты справился неплохо. Хорошо, – кивнул сидящий передо мной Эларион. Он казался немного истощённым. Смахнув с лица прилипшие белые пряди, он встал и, опершись на спинку стула, направился к столу.

– Возвращайся послезавтра в то же место. Выйти можешь оттуда, откуда пришёл, – коротко прохрипел он, опустившись на стул. Откинувшись и прижав ладонь ко лбу, поддерживая голову рукой, он принялся изучать бумаги, игнорируя меня. У меня даже не осталось сил, чтобы злиться.

Голова ещё некоторое время кружилась, как после жесточайшего похмелья, прежде чем мне удалось встать. Всё ещё обострённые чувства отчётливо улавливали капающий пот, а также его солоноватый отвратительный запах, отчего мне стало не по себе. Казалось, что меня вот-вот вырвет, однако почему-то этого не произошло.

Желая только одного – лечь на кровать, я с трудом поковылял к двери, даже не попрощавшись.

Глава XI: Они все СГОРЯТ!

Неверленд – место, известное под разными именами. Некоторые называют его адом, в различных культурах оно фигурирует как Бездна. Философы рассматривают его как коллективное подсознание человечества. Иные именуют Неверленд Изнанкой Миров. Однако истина остается неуловимой – вряд ли кто-то из них полностью прав.

Для постижения магии необходимо понять Неверленд, ибо он – источник всех магических сил. Моя теория рассматривает это место как материализованное коллективное подсознание, и на этом постулате будет основываться магическая концепция, изложенная в данной книге.

Если принять эту гипотезу, то каждый человек потенциально способен взаимодействовать с Неверлендом. Однако маги обладают более тесной связью и могут оказывать более целенаправленное влияние. Это не исключает возможности воздействия на коллективное подсознание и для не-магов, что представляется довольно любопытным феноменом.

Учитывая материальность коллективного подсознания и нашу способность пребывать в нем, магия позволяет нам влиять на саму материю. Почему же магия существует не только в Неверленде, но и в других мирах? Вероятно, частицы Неверленда проникают в иные миры и сливаются с ними, позволяя магам воздействовать и на эти реальности.

В этой книге я намерен представить вам мою теорию магии, основанную на постулате о Неверленде как коллективном подсознании.

–

*Даск*

Строки из той книги непрерывно кружились в моей голове, не оставляя меня ни на мгновение. Множество незнакомых понятий вызывало вопросы. Что такое коллективное подсознание? И вообще, подсознание – это как сознание, только "под"? Если не-маги тоже могут манипулировать им, то есть творить магию, в чем тогда разница между магами и не-магами?

Неверленд... Это слово было мне знакомо. Трудно было не слышать о нем, ведь мы живем в самом его сердце. Доминион был возведен как цитадель посреди этого загадочного пространства. Одна из древнейших крепостей, стоящих посреди того, что многие называют адом. Однако, кроме этого, я не обладал никакими конкретными знаниями. Случайные Смертники из Гильдии, торговцы и болтуны располагали лишь обрывками малозначительной информации.

Я чувствовал важность этих абзацев. Мне казалось, что я могу ощутить эмоции, переполнявшие автора при их написании, словно он делился величайшим секретом. Поэтому, несмотря на свое непонимание, я продолжал размышлять.

Не раз мои руки непроизвольно тянулись к книге, движимые неосознанным желанием вновь погрузиться в те страницы, но отголоски боли в голове удерживали меня. Хотя я жаждал знаний сильнее всего на свете, я не мог позволить себе снова потерять сознание.

Что, если придет Адам? Что он подумает, увидев меня без чувств рядом с пустой книгой? Тогда он наверняка запретит мне учиться. Я должен научиться контролировать себя.

Я знал, что если захочу, то на этот раз смогу дотянуться до книги без проблем. Мне не придется так напрягаться, чтобы снова прочесть ее. Обдумывая наиболее безопасный способ подступиться к ней, я решил действовать медленно. Своим новым магическим чувством я начал осторожно прощупывать страницы. Эти касания были настолько легкими, что поначалу даже не потревожили застывшую, подобно чернилам, информацию.

Но чем увереннее я становился, чем больше сил вкладывал в это действие, тем сильнее ощущалось исходящее от меня притяжение. Невидимые буквы дрогнули, медленно отслаиваясь от белых страниц, после чего ручейком устремились в мое сознание.

Сидя на кровати, я закрыл глаза и погрузился в это ощущение. Образы, подобно галлюцинациям, мелькали и кружились. С огромным усилием мне удавалось контролировать ручеек информации, грозящий в любой момент превратиться в бурлящий поток.

"Вначале... давайте... разберем... что..." – слишком медленно. Колоссальное количество энергии уходило на сдерживание информационного потока. Необходимо было немного ослабить контроль, даже если это означало риск.

Стиснув зубы, я полностью сосредоточился на связи с книгой. Это было нечто мистическое, словно я отделился от собственного тела и перенесся в мир своего сознания. Буквы кружились вокруг, подобно звездам, складываясь в предложения, которые я понимал интуитивно.

"Что я подразумеваю под коллективным подсознанием. Коллективное подсознание – это своеобразное хранилище всех страхов, мыслей, грез и надежд разумных существ. Это то, что разумное существо не создает само, оно возникает на основе его опыта. При этом каждый индивид, подключенный к этому общему подсознанию, способен влиять на него, черпать из него силы либо же менять его форму. Что для этого нужно? Эмоции, желание, знание, талант.

А теперь представьте, что это подсознание окажется материальным. Что тогда? Тогда это, вероятно, будет мир, в котором все страхи, желания, сны и мечты станут осязаемыми. Однако как создатели этого места, разумные существа все еще имеют контроль над ним. Они по-прежнему могут менять его в зависимости от собственной воли.

Это приводит нас к следующей мысли..."

Моя концентрация начала ослабевать. Внезапно я ощутил что-то теплое во рту. Железный привкус ласкал язык. Видимо, я неосознанно прокусил губу до крови. Я жаждал узнать больше. Каждое слово становилось источником открытий, вдохновения и вопросов. Но, риск потерять себя был слишком велик.

Словно нехотя отпуская любимую игрушку, я с неохотой оттолкнул поток информации и разорвал связь с книгой. Пот пропитал меня насквозь, и стоило открыть глаза, как весь мир вокруг пошатнулся. Голова гудела и пульсировала, но в этот раз я хотя бы не впал в забытье. Это уже был прогресс, и даже такого успеха хватило, чтобы я ощутил гордость и радость.

Это был триумф. Я видел перед собой новый мир, полный невероятных возможностей. И я жаждал исследовать его полностью.

К вечеру я в основном пришел в себя, но все же не рискнул еще раз взаимодействовать с книгой. Нужно было держать себя в руках и регулировать нагрузку.

"Я докажу Адаму, что могу контролировать себя. Я не стану... Ужасом..." – сжав зубы, я вгрызся в черствый хлеб. Мы втроем сидели за небольшим столом: Бернард, я и Юлай. Юлай, как обычно, погрузился в свои мысли, с отсутствующим взглядом глядя на хлеб, в то время как Бернард уже закончил трапезу и чистил курительную трубку. Разговоров не было.

Я не считал нас дружной семьей. На самом деле даже семьей не считал. Юлай всегда казался мне отсталым с его вечной робостью и пустым взглядом. Даже не знаю, чем он занимался днями напролет, но говорил он редко. Бернард... он был чужим мне человеком. Да, он дядя Адама, и да, он приютил меня, однако у нас никогда не было близких моментов.

Будь я способен, я бы уже давно сам себя обеспечивал, и когда появлялись возможности, я так и делал, но такое случалось редко. Что же сам Бернард думает обо мне, я не знаю. Мы редко общались, в основном он переживал только за Адама и Юлая.

Закончив с едой, даже не поблагодарив, я тут же направился обратно в комнату. Хотя я не мог читать, это не мешало мне размышлять о том, что уже удалось узнать.

На следующий день Адам вернулся.

Он выглядел немного уставшим, но при этом довольным. Казалось, его дело пошло хорошо, и от этого мне также стало немного легче.

– Не хочешь прогуляться? – спросил он меня, улыбнувшись, будто всех тех разговоров о магии и не было. Я также не хотел поднимать конфликт, поэтому просто кивнул.

– Конечно.

Мы шли по улочкам пятого яруса, в основном молча. Он не рассказывал о своем путешествии наверх. Пару раз я пытался узнать, однако он уклонялся от ответа. Мне это не нравилось.

– А ты как провел эти дни? – поддерживая разговор, спросил он, глядя по сторонам. У нас не было четкого места назначения, мы просто шли.

– Да так. У меня было достаточно тем для размышлений, – мой ответ был суховат, но Адам и так все понял.

Чем дольше мы шли, тем сильнее у меня трепетало сердце от тревоги. Мы постепенно выходили на все более людные улицы, и казалось, что все больше прохожих смотрит в нашу сторону. При этом я чувствовал нечто недоброе в их взглядах. Адам, похоже, также заметил это и нахмурился, но мы продолжили идти.

Прогулке было суждено окончиться, когда на краю дороги показался парень ненамного старше Адама. В кожаных штанах и с обнаженным торсом, на котором красовалась татуировка какого-то зверя. На его поясе покачивался тупой нож. Вероятно, член какой-то банды. Этот парень при виде нас сплюнул прямо нам под ноги, и тогда Адам не выдержал.

Брат резко рванул вперед. Раздался звук удара и кряхтение прижатого к стенке парня. Схватившись ладонью за его лицо, Адам толкнул голову юного бандита в стену с такой силой, что та затрещала. Мне казалось, затылок парня вот-вот сломается.

После этого разъяренный Адам придавил локтем горло неизвестного и начал душить. Парень изо всех сил брыкался, но брат зафиксировал его в абсолютно беспомощном положении. Постепенно сопротивление ослабло.

– Какого черта ты так смотришь на нас? – немного ослабив хватку на горле побежденного, спросил разгневанный Адам. Ответа не последовало, из-за чего последовал еще один удар. Похоже, этого хватило, чтобы парень согласился говорить.

– Кх... Это... маг... отродье... – прохрипел он из зажатого рта, и этих трех слов нам хватило, чтобы все понять.

Мое лицо застыло, а по позвоночнику пробежал холодок. Они знали. Вероятно, уже все знали. Теперь становилось очевидно, почему на нас так смотрели все это время. Удивительно, что нас еще никто не зарезал.

Адам посмотрел на меня, и на его лице отразились те же эмоции, тот же страх и растерянность. Но на смену им тут же пришли гнев и отчаяние, от которых его глаза чуть ли не загорелись. Я ощущал его обжигающую ярость. В моем магическом восприятии он стал подобен огненному зверю, готовому сожрать бедного парня, и от этого я испугался, неосознанно сделав шаг назад.

– Кто это тебе рассказал?! ГОВОРИ! – Адам ударил локтем под кадык бандита, отчего его шея чуть ли не сломалась. Он пытался кашлять, но при этом давился. Такими темпами он умрет, и Адам понял это, дав тому глоток воздуха.

– Я... Я не знаю... Все... говорят об этом...

Адам отпустил бандита, и тот сполз по стене на землю, схватившись за горло и тяжело дыша. Мой взгляд снова встретился с братом, и я понял, что он не знает, что делать. Он, вероятно, хотел узнать, кто рассказал обо мне, да черт его подери, я и сам с радостью бы это узнал, но надо было возвращаться домой как можно скорее. Пока еще не было слишком поздно.

К тому же я догадывался, кто был "крысой".

Назад мы чуть ли не бежали. Адам рвался вперед, но из-за меня ему приходилось сдерживаться, и я видел, с каким трудом ему это давалось. Специально выбрав наименее популярный маршрут, чтобы не встречаться с людьми, мы неслись по улицам, пока не достигли места назначения. И стоило нам только увидеть цель, как нечто мелькнуло во тьме.

Переулок осветил небольшой оранжевый огонек, выявив несколько фигур прямо перед Лавкой Бернарда. Огонек покачнулся и вылетел у человека из руки. Через мгновение он уже врезался в здание со звуком разбившегося стекла, и пламя тут же охватило стену.

Зажглись еще несколько бутылок с зажигательной смесью и, также прочертив дугу в темноте, врезались в дом. Фигуры намеревались сжечь его дотла.

С диким ревом Адам бросился вперед. Это было не совсем разумно, так как из-за крика он выдал себя, однако кто сейчас был способен действовать здраво. В ошеломлении застыв, я затрясся, глядя на горящее здание.

Всего фигур было пятеро, и трое из них тут же ринулись к Адаму. В их руках блеснул металл, однако у Адама также был его длинный нож.

Адам двигался быстрее, чем были способны его сверстники. Да что уж тут, не каждый взрослый мог двигаться так стремительно. В одно мгновение он оказался перед первой фигурой и обрушил на нее удар. Металл встретился с металлом, и по переулку разнесся скрежет.

Удары следовали за ударами, увороты за уворотами. Адам будто превратился в берсерка, бросаясь на трех противников одновременно. Несмотря на численное превосходство, они были вынуждены отступать. Один из них чуть не лишился руки от глубокого пореза. Однако для брата это также не обходилось безнаказанно. С каждой секундой на его теле появлялось все больше и больше ран.

Две оставшиеся фигуры снова зажгли бутылки, прежде чем швырнуть их в здание. С громким звоном окна разбились, и бутыли влетели прямо в комнату Адама. Моя комната была прямо рядом с ней и скоро тоже сгорит. Внезапно я вспомнил о книге.

Освободившись от своей работы, две фигуры тут же бросились на помощь товарищам.

– УА! – зарычав, Адам схватил фигуру за руку и потянул на себя, после чего раздался рассекающий звук. Лезвие ножа прорезалось прямо под грудную клетку противника. Тот с хрипом пытался бороться, но хватка брата была железной.

Заметив краем глаза движение остальных врагов, Адам потянул умирающего бандита, блокируя выпады остальных его телом, после чего использовал заминку фигур для собственного нападения.