Текст книги "Пепел и Мечты: Рубикон (СИ)"

Автор книги: Александр Снурницын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава XIX: Наверх

*Даск*

Удар пришёлся прямо в плечо и швырнул меня на другую крышу, где я грохнулся спиной. На мгновение боль вырвала меня из реальности, но, когда я очнулся, падение всё ещё продолжалось. Тело било о крыши и стены домов, я летел всё ниже и ниже, прямо к груде обломков и камней. Удар о неё мог означать только одно – смерть.

Голова раскалывалась, тело отказывалось слушаться. Даже сгруппироваться, чтобы хоть как-то смягчить падение, было сверх сил. Мир вокруг словно замедлился, и я безучастно смотрел на приближающуюся смерть.

Огненный шторм забрал у меня почти все силы. Почти. В этот момент, глядя на острые камни внизу, я мечтал только об одном: чтобы они хоть немного смягчились, чтобы я не разбился насмерть. Пусть бы они стали мягкими, как пух. Это желание, кажется, сжигало что-то важное внутри меня. Может, было бы лучше просто умереть.

Наконец, тело врезалось в камни, выбивая из меня сознание.

Когда я очнулся, мир встретил меня пронзающей агонией. Каждое движение отзывалось болью, запахло смертью. Я застонал, ощущая, насколько устало моё тело. Болело всё. Даже дыхание причиняло мучения, а в крови растекались токсины. В этот момент мне больше всего хотелось просто заснуть.

Но глубинная жажда жизни, которая вела меня все эти годы, снова взяла верх. Возможно, именно она удержала меня от того, чтобы когда-то последовать за родителями. Мой разум словно отключился, и тело начало действовать само – я пополз.

Как-то мне удалось сползти с острых обломков и укрыться под одним из них. Я забился в небольшую щель, обмотал рот порванным рукавом и затаился, оставаясь в неподвижности. Полулёжа, почти теряя сознание, я слышал голоса.

Реальны ли они? Или это был обман моего разума? Кто знает. Возможно, это было одновременно и то, и другое.

– Он должен быть здесь-здесь-здесь, – раздался голос, резонирующий в голове. Он звучал слишком громко, хотя слова произносились тихо.

– Он не мог выжить после такого падения, – другой голос уверенно произнёс, стоя ближе. Звук его речи оглушал, казалось, я даже слышу дыхание из-под его респиратора и шуршание одежды.

– Но трупа нет. А он маг. Причём сильный. Он смог ранить второго и третьего. Его нельзя недооценивать. Может, он просто ждёт удобного момента для атаки. Или… он уже стал Ужасом, – голос дрожит от напряжённости. Я чувствовал в нём страх, смешанный с ненавистью. Но боялись они не меня, а чего-то большего.

– Не говори ерунды, – отрезал второй. – Если бы он стал Ужасом, он бы не убегал. Но ты прав...

Его слова оборвались странным звоном – неестественным, нереальным. Я ощутил слабое движение мира. Это была магия.

– Это сигнал к отступлению? – первый голос прозвучал растерянно, в нём проступило раздражение.

– Да. Скажи остальным, что пора собираться. Мы возвращаемся, – равнодушно ответил второй.

– Но мы не можем! Мы почти достали его! – голос первого стал громче, отчего я невольно сморщился. Хотелось закричать, чтобы он говорил тише.

– Это приказ, – сухо оборвал второй, и всё стихло.

Шаги удалялись, их гул постепенно затихал, пока полностью не исчез.

Я остался один. И снова утонул в забвении.

Очнувшись спустя какое-то время, было очевидно, что прошло немало часов. Голова больше не раскалывалась, но пустота внутри никуда не исчезла. Боль всё ещё разрывала тело, особенно лёгкие, которые горели, как будто их запекали на слабом огне.

Я закашлялся, изо всех сил пытаясь подавить новые приступы боли. Нужно было уходить. Здесь оставаться больше нельзя.

С трудом я выполз из узкой щели и, опираясь на огромный обломок стены, попытался встать. Всё тело покрывали синяки и мелкие порезы, но, к счастью, обошлось без переломов. Я мог двигаться.

Мой рюкзак тоже чудом пережил это испытание. Хотя он был сильно порван, а часть содержимого рассыпалась по пути, я испытал невероятное облегчение, когда нашёл внутри пустую книгу.

Периодически задыхаясь в кашле и прикрывая рот и нос куском ткани, я медленно плёлся вверх. Каждые несколько шагов приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. Незнание местности только усложняло задачу.

Мир вокруг будто утонул в густом тумане. Я брёл сквозь него автоматически, не соображая, куда иду. Хотелось просто свернуться клубком и уснуть, навсегда. Я был слишком истощён. Единственное, что сменяло пустоту внутри, – это отчаяние и безысходность. Не было выхода. Я старался. Я бежал. Но всё было напрасно. Мне было суждено умереть. Моей ошибкой было поверить в себя.

Когда силы почти покинули меня и я уже готов был уступить усталости, впереди вдруг показалась лестница. Покорёженная и полуразрушенная, она, тем не менее, вела вверх.

Я прокашлялся, ошеломлённо уставившись на неё, словно на мифическое явление. С минуту стоял неподвижно, боясь, что это мираж, который исчезнет, если я сделаю шаг. Но лестница никуда не делась.

Робко был сделан первый шаг. Затем второй и третий.

Мне хотелось плакать от радости. Волна облегчения обрушилась на меня, смывая отчаяние, и жажда жизни вновь зажглась внутри. Я ещё жив. Жив, а значит, не сдамся.

Стиснув поручень, я начал карабкаться вверх.

Шаг за шагом я взбирался, стараясь быть предельно осторожным. Ступени были ненадёжными, местами они шатались, а перила грозили обрушиться. Пару раз я чуть не упал, но каким-то чудом удерживался. Наконец, преодолев этот мучительный подъём, я выбрался наверх. Даже ядовитый воздух здесь казался сладким.

Теперь я снова был на третьем ярусе.

Я потратил немного времени, чтобы сориентироваться, и к счастью, оказался не так далеко от одного из убежищ, которые мы с Адамом обустроили заранее. У меня не было плана, кроме как добраться туда и надеяться, что брат появится. Если же он не придёт… Тогда придётся придумывать что-то другое.

Я не помню, как именно дошёл до убежища. Здание, в котором оно находилось, напоминало башню, возвышающуюся над остальными строениями, достигая самой крыши яруса. Когда-то оно наверняка выглядело величественно, возможно, даже было достопримечательностью. Но теперь его дни были сочтены – оно едва держалось.

Спотыкаясь, я вошёл внутрь. Сделав всего несколько шагов, рухнул на пол недалеко от входа и перевернулся на бок, стараясь восстановить силы.

Я тупо смотрел на дверь, надеясь увидеть Адама.

И вдруг его лицо появилось в проёме.

Я уставился на него, не в силах поверить. Он выглядел удивлённым, но это чувство моментально сменилось шоком и страхом.

"Какая реалистичная галлюцинация," – подумал я, лишённый сил даже для слабой усмешки. С мутным взглядом я продолжал смотреть на иллюзию.

Но "ненастоящий" Адам подбежал ко мне и наклонился. Его руки аккуратно коснулись моего ободранного плеча. Я ощутил прикосновение. Настоящее, реальное.

– Брат… брат… брат… – его голос звучал, как эхо, раздающееся откуда-то издалека.

Я закрыл глаза. Слишком реалистично для галлюцинации.

Первое, что я ощутил, было тепло. Огонь где-то рядом приятно согревал меня, похрустывая горящими досками. В воздухе пахло дымом.

Я кашлянул, тело скрутило от боли, но мне удалось медленно открыть глаза. Всего в метре горел костёр.

– Брат! – раздался удивлённый крик, и тут же Адам оказался рядом, бережно положив руку мне на плечо.

– Так ты… настоящий... – прошептал я хриплым, словно старческим голосом, глядя прямо в его глаза.

– Да, я настоящий, – улыбнулся он с отчётливым облегчением на лице. Я даже заметил что-то похожее на слёзы, блестящие в уголках его глаз. Адам быстро смахнул их рукавом и достал бурдюк с водой.

Я жадно припал к нему, чуть не захлёбываясь, но не позволил ни капле ускользнуть. Напившись, я ощутил, что жив. Радость проникла в меня, как глоток свежего воздуха. До этого момента я едва верил, что пережил падение. Или что выжил после того арбалетного болта.

– Регуляторы… – начал я, переводя дыхание. – Они как-то нашли меня. Я бежал… использовал магию, а потом прыгнул через пролом в перекрытии и попал на второй ярус… Они искали меня… но потом им отдали приказ отступить.

Я говорил отрывисто, всё ещё поглядывая на огонь. Но даже в этом состоянии я уловил противоречивые эмоции Адама. Мои слова о Регуляторах разожгли в нём гнев и… что-то похожее на чувство предательства? Но когда я упомянул сигнал об отступлении, его напряжение сменилось облегчением. Это показалось странным, но я не стал углубляться. Сейчас я просто был счастлив видеть его рядом.

И тут дверь распахнулась.

Испуганно я уставился на неё, напрягшись, готовый броситься в бегство. Но вошедшие не были врагами.

Запыхавшийся и явно потрёпанный Бернард остановился в дверях, оглядывая наше убежище. Заметив нас, он удивился, но тут же пробормотал что-то с облегчением. За ним вошёл Юлай.

– Так всё же ты выжил, – сказал Бернард, устало вздыхая, прежде чем сделать несколько шагов вперёд и тяжело усесться у костра. – Когда я вернулся и в убежище остались только следы Регуляторов, я уже было решил, что они тебя забрали.

Он отцепил флягу от пояса и сделал несколько глотков, выглядя скорее истощённым, чем довольным.

– Ну что, нашёлся кто-то, кто приютит нас? – спросил Адам, всё ещё поддерживая меня за плечи. Его голос звучал с надеждой, которая тут же передалась мне. Это был наш последний шанс. Если никто не согласится нас укрыть, то дальнейшую судьба и представить было бы сложно.

– Нашёлся, – кивнул Бернард, но не выглядел особенно радостным. Его слова звучали тяжело. – Один мой старый друг. Лорд. Он не из суеверных и готов дать нам приют и работу. Довольно влиятельная личность на седьмом ярусе.

– Лорд? – Адам нахмурился, явно пытаясь вспомнить это имя. Оно звучало странно, и он бы его точно запомнил. Однако спустя пару секунд Адам просто покачал головой.

– Именно так. Так его зовут, – пожал плечами Бернард. – Он управляет несколькими шахтами и немного приторговывает. Ты, скорее всего, не слышал про него, потому что он не любит показываться на людях. Раздери его Ужасы, не хотел я с ним связываться… но другого выхода у нас нет. Магов сейчас мало кто принимает.

Бернард бросил на меня взгляд своим единственным глазом. Но в этом взгляде не было злобы – только угрюмое смирение.

Почему он это делает? Для чего? Точно не ради меня. Ради Адама? Но почему тогда?

Я чувствовал, что должен испытывать стыд за то, что поставил всех под угрозу, вынудив Бернарда искать помощи, несмотря на его нежелание. Но стыда не было.

Конечно, на такое долгое путешествие я пока не был способен, поэтому мы решили остаться в руинах башни ещё на два дня, чтобы я набрался сил. Однако сидеть без дела я не планировал.

Вопрос безопасности никто не отменял, и во время сна нам нужно было дежурить по очереди. Я настоял на своём участии, ведь и так успел выспаться.

Адам, разумеется, был не в восторге от этой идеи, но я не дал ему времени возражать.

Зачем мне это было нужно? Я хотел встретиться с Кайросом. Пропустив пару занятий, я понимал, что нужно возобновить контакт, чтобы продолжить тренировки. Схватив бумажный прямоугольничек из книги, я тихо вышел из башни. Решив отойти чуть дальше, прежде чем разорвать его. Однако прежде, чем успел осуществить свой план, из темноты возникла мрачная фигура.

– Привет, – послышался знакомый, игристый и неестественно звучащий голос, который мгновенно смыл мои опасения и напряжение.

Он, как всегда, был окутан плащом, под которым прятался строгий костюм, а его глаза переливались всеми возможными цветами.

– Я как раз хотел вас позвать, – прокашлялся я, ощущая болезненное жжение в лёгких.

– Отлично. Ты исчез, и я думал, что ты скоро объявишься, но через пару дней решил, что пора самому найти тебя. И вот я здесь, – произнёс Кайрос.

Он с лёгкостью создал стул и уселся на нём у покрытой трещинами стены какого-то заброшенного здания. Я же устроился напротив него, на прогнившей балке.

Не теряя времени, я пересказал все события последних дней, особенно подробно остановившись на использовании магии. Кайрос слушал внимательно, его лицо постепенно наполнялось смесью удивления, раздражения и странного восхищения.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, мальчик, – наконец произнёс он, глядя на меня с блестящими глазами. – Сколько прошло с тех пор, как ты пробудил магию? Пара недель? Месяц? И при этом тебя никто не учил, а ты уже пережил преследование отряда Регуляторов, да ещё оказал им какой-никакой отпор. Это не просто так, ужасы меня подерите!

Он замахал руками, выглядя одновременно приятно удивлённым, раздражённым и чуть-чуть безумным – это я уже начал воспринимать как его обычное состояние. Что-то бормоча себе под нос, он пару раз махнул головой, а затем оживился.

– Ладно, – усмехнулся он, – как только вы поселитесь у этого вашего Лорда, мы продолжим занятия. Думаю, там ты сможешь наконец спокойно уделять время моим заданиям и учёбе. Если ты уже способен на такое, не имея подготовки, то что ты сможешь после обучения?

Но его энтузиазм неожиданно сменился серьёзностью. Лицо Кайроса стало холодным и сосредоточенным, а его взгляд буквально приковал меня к месту.

– Слушай внимательно. Иногда лучше не налегать так сильно на магию. Ты уже, наверное, понял, насколько она опасна, – произнёс он медленно, выделяя каждое слово. – Она отнимает что-то важное. Лишает тебя самого себя. Даже не знаю, лучше ли это смерти.

Его взгляд стал ещё тяжелее.

– В ближайшие дни даже не думай пытаться её использовать. Отдохни.

Я почувствовал, как его слова словно цепями сковали меня. Однако пассивное подчинение никогда не было моим стилем.

– Но… – начал я было возражать, но его нахмуренные брови сразу заставили меня замолчать. Кайрос не терпел обсуждений.

– Никаких "но". А теперь возвращайся, – бросил он, махнув рукой.

Поднявшись с импровизированного стула, он поправил пиджак и без лишних слов развернулся, уходя в ночь.

Я остался на месте, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру, пока она полностью не растворилась в темноте.

Глава XX: Мечты

*Мирт*

– Шах и мат, – довольным голосом произнёс я, глядя на шахматную доску. Королю Лайса больше некуда было бежать – его зажали ладья и мой король в самом углу.

Учитель нахмурился, внимательно осмотрел доску, а затем тяжело выдохнул, откинувшись в кресле.

– А ты значительно вырос, – пробормотал он, лениво проводя рукой по подлокотнику.

Я и сам это чувствовал. Последние полгода оказались невероятно продуктивными. Казалось, я узнал и достиг за это время больше, чем за все предыдущие годы своей жизни. Ни дня, ни минуты не проходило впустую.

Даже при моём худощавом телосложении я ощущал, как мышцы стали крепче, а разум – острее. Уверенность тоже значительно возросла, особенно после истории с Галом.

Кстати, о нём. После устроенного мной скандала, когда его бывшие "друзья" выложили все его секреты и даже приукрасили кое-что, Гал больше никогда не появлялся на публике. Я не видел его с тех пор, и меня это полностью устраивало. С его исчезновением никто больше не донимал меня.

– Кстати, Виктория попросила передать, чтобы ты завтра явился к ней. Сделай это так, чтобы никто не заметил, – произнёс Лайс, отмахиваясь от меня, словно от надоедливого насекомого. Он начал аккуратно собирать шахматные фигуры в коробку.

Хотя он старался выглядеть безразличным, я чувствовал в нём странное недовольство. Оно было трудноуловимым, но я ощутил его. Что его беспокоило? То, что я впервые обыграл его в шахматы? Или перспективы моего разговора с Викторией?

Впрочем, это особо меня не заботило. Гораздо больше занимал вопрос, что понадобилось моей сестре. С начала обучения мы так ни разу и не встретились. Да и вообще, её редко кто видел – она почти не выходила из комнаты. Я вернулся домой уже поздно, как обычно, ожидая, что Остин будет спать. Однако, к моему удивлению, на кухне горел свет.

Стоило войти, как я сразу почувствовал запах алкоголя и свежеиспечённого хлеба. Остин сидел за столом с кружкой в руке, от которой пахло спиртом.

Я замер в дверях, ошеломлённый. Никогда раньше я не видел его так пьющим. От бутылки осталась всего половина, а сам старик выглядел слегка окосевшим, тяжело опираясь на стол. Его мутные глаза тут же заметили меня, и он улыбнулся своей тёплой, но усталой улыбкой.

– О, Мирт... Как обычно поздно, – произнёс он, жестом приглашая сесть за стол.

Я присел напротив него, всё ещё переваривая увиденное. Мы в последнее время почти не общались. Да и вообще, наши разговоры всегда были редкими. Но в последние месяцы я был слишком занят, чтобы обратить на это внимание.

– Ох, ты так повзрослел... Я помню, каким ты был мальчишкой, – неожиданно сказал Остин, положив грубую ладонь мне на щёку.

Этот жест удивил меня не меньше, чем его состояние. Я попытался уловить его эмоции, но бурлящая внутри него смесь чувств была настолько сложной, что я не мог её понять.

– Остин... Почему ты так напился? Я никогда не видел тебя таким, – немного обеспокоенно произнёс я, наблюдая, как он поднимает кружку и делает ещё один глоток, морщась от крепости напитка.

– Да... Я обычно не позволяю себе такого, – вздохнул он, опустив взгляд. – Просто… знаешь, в последние дни у меня неспокойно на сердце. Я волнуюсь. Мы так редко видимся, а ты постоянно занят.

Такого признания я никак не ожидал. Это выбило меня из колеи.

– Такой большой… Тебе уже сколько… тринадцать? Четырнадцать лет? – продолжил он, словно размышляя вслух. – Ты мне так напоминаешь моего господина.

Голос заметно дрогнул, и я обратил внимание на глубокие морщины, прорезавшие его лицо.

– На сердце беспокойно. Знаешь, я давно так себя не чувствовал. С тех пор, как умерла моя жена. Эх… ты напоминаешь мне её. Я тебе этого никогда не говорил, но… – Остин замолчал, будто собираясь с духом. Его глаза стали водянистыми, и я всё больше не верил своим глазам.

Этот сильный, суровый старик, бывший солдат, известный своей стальной выдержкой и яростью, был на грани слёз? Я чувствовал, как внутри нарастает необъяснимая паника.

– Но ты мне стал как сын. Прямо как если бы у нас был сын, – пробормотал он, закрывая лицо рукой. Его плечи поникли, и он замолчал.

Мы сидели в тишине некоторое время, я же не знал, что сказать или как реагировать. Все мысли о шахматной победе над Лайсом и завтрашней встрече с Викторией исчезли, уступив место этой неожиданной, почти болезненной сцене.

– Остин... Пойдём, ты выпил слишком много. Тебе нужно отдохнуть, – наконец произнёс я, вставая и беря его под руку.

Он с трудом поднялся, а я помог ему добраться до комнаты. Стоило ему лечь, как он тут же уснул, оставив меня одного в тишине ночи.

***

За все эти месяцы кабинет Виктории практически не изменился, как и охранники перед её дверью. По пути туда я старался держаться в тени и шагать как можно тише, избегая чужих глаз. Однако скептически оценивал свои шансы остаться незамеченным, если за мной действительно будут следить. Тем не менее, я сделал всё, как меня учил Лайс.

Стоило мне постучать и войти, как я почувствовал лёгкое дежавю – будто вернулся во времени. Внутри кабинет выглядел точно так же, как и прежде: Виктория сидела за столом, заваленным бумагами, а Орианна устроилась на диванчике с книгой в руках.

Может, всё, что произошло за последние месяцы, было лишь сном? Нет, это точно было не так.

Я прошёл внутрь и остановился перед столом, ожидая, когда Виктория обратит на меня своё внимание. Орианна мельком взглянула в мою сторону, но тут же вернулась к чтению.

– Садись, – коротко сказала Виктория, указав на стул.

Я послушно сел, стараясь держаться сдержанно и спокойно.

– Как твои дела? Как обучение? Я сдержала свою часть договора? – спросила она, не отрываясь от листка в руках.

Сквозь окно позади сестры подул лёгкий ветер, который заиграл её волосами и бумагами на столе. Виктория раздражённо глянула на окно, и один взмах руки заставил его закрыться. Затем она снова сосредоточилась на бумаге.

– Да, вы сдержали слово. Лайс и Эларион многому меня научили, – кивнул я, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.

Находясь перед Викторией, я заметил, что чувствую себя гораздо увереннее, чем раньше. Больше не было взгляда, уходящего в пол, и ощущения подавленности. Это осознание удивило меня.

– Отлично, – коротко сказала она, откладывая листок бумаги. Затем, склонившись вперёд, она серьёзно посмотрела на меня. Её голубые глаза будто сверлили во мне дыры, но я выдержал этот взгляд.

– Тогда пришло твоё время начать исполнять свою часть договора.

Наш договор был предельно ясен: моя лояльность в обмен на её помощь и обучение. Я понимал, что этот момент рано или поздно наступит, но не ожидал, что так скоро.

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – прямо спросил я, стараясь не выдать своих сомнений.

– Я вижу, как внутри тебя зреет вопрос, – Виктория слегка улыбнулась. – Скажу сразу: причиной происходящего частично являешься ты. Твоя "небольшая проверка", когда ты раскрыл Доминиону тайну нашего братца, привела к неожиданным последствиям.

Её слова заставили меня напрячься.

– Из-за этого всплыли неожиданные подробности о делах Аскеля. Произошла ещё пара событий… В общем, нам нужно торопиться. Ближайшие недели будут напряжёнными. Для начала – возьми это.

Она открыла ящик стола и достала небольшая подвеска с голубым драгоценным камнем.

Я нагнулся ближе, взял украшение и с любопытством изучил его. На тёмной поверхности цепочки были вырезаны крошечные символы. Виктория тем временем откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди.

Её слова об "напряжённых неделях" напомнили мне странное поведение Остина вчера. Мрачное предчувствие нахлынуло с новой силой.

– Это магический предмет, который позволит нам связываться на расстоянии, – пояснила Виктория, её голос вернул меня к реальности. – Эларион или Лайс уже должны были рассказать тебе, как пользоваться такими. Но запомни: только я могу выйти с тобой на связь. Даже не пытайся связаться первым. И держи его подальше от посторонних глаз.

– А что за задание? – спросил я, надевая подвеску и пряча ее под рубашкой. Я машинально приподнял воротник, чтобы дополнительно скрыть украшение.

– Пока ты должен просто распространять слухи, – ответила Виктория, её тон звучал одновременно непринуждённо и серьёзно. – Пустить разговоры о том, что глава клана скоро покинет своё место, а старейшины не видят достойных среди его наследников и сами хотят занять трон.

Я нахмурился, понимая, насколько опасны такие слухи.

– Это… может вызвать хаос, – осторожно произнёс я, заметив, как краем глаза Орианна мельком посмотрела в мою сторону, прежде чем снова вернуться к книге.

– Именно. И это то, что нам нужно, – спокойно сказала Виктория, её взгляд был как ледяной клинок, брошенный в мою сторону.

– Это правда? – не сдержался я, задав вопрос, хотя Лайс не раз учил меня избегать лишнего любопытства. Но в этот раз оно взяло верх.

– Частично, – уклончиво ответила Виктория, недовольно посмотрев на меня и лёгким взмахом руки пресекая дальнейшие расспросы.

– Пока всё. Хотя я также приказала Элариону ускорить твоё обучение. Если он вдруг забудет, напомни ему, – добавила она, отклоняясь назад и складывая руки.

Распространение слуха, не оставляя следов, – задача далеко не из лёгких. Особенно в замке, полном магов, способных при желании на немыслимые вещи. Но были и плюсы. Сообщество здесь было плотным, буквально кишащее сплетнями и шпионами. Ни для кого не было тайной, что половина слуг – глаза и уши различных влиятельных личностей, а другая половина следит за самими этими личностями. Стоило кому-то шепнуть что-то интересное, как утром об этом уже знали все.

На первый взгляд задание казалось сложным. Но поразмыслив, я понял, что, возможно, оно легче, чем представлялось. Слухи о скорой отставке главы уже давно бродили по замку. Его видели всё реже, а по отзывам тех, кто всё же пересекался с ним, он выглядел измождённым и ослабленным. Кроме как старостью и приближающимся уходом, это сложно было объяснить.

Проблема заключалась лишь в том, чтобы внушить людям мысль, будто старейшины хотят занять его место.

Я решил подождать до вечера, момента, когда кухни наполнятся людьми, а некоторые из них будут уже теплыми от вина. В такой шумной и хаотичной обстановке любой слух мог заработать свою жизнь в считаные часы.

Каждый раз, поднимаясь к Элариону, я чувствовал противоречивые эмоции. С одной стороны, мне хотелось идти, ведь я жаждал учиться магии. Мы пока не прошли многого – большая часть времени уходила на развитие контроля. Но даже малое, что я узнал, завораживало.

С другой стороны, я не мог вынести этого человека. С каждым занятием он становился всё грубее и отвратительнее, а моя затаённая ярость по отношению к нему только росла. Иногда мне хотелось просто свернуть ему шею, но я прекрасно знал, что это невозможно.

Так было и сейчас. Шагая босыми ногами по холодному каменному полу, я пытался успокоиться и представить, что Виктория имела в виду под "ускоренным обучением".

Эларион, как обычно, сидел за своим столом, когда я вошёл. Его внешний вид остался неизменным: бледная кожа с чёрными метками контрастировала с его аскетичной одеждой. Однако теперь я знал, что означают эти отметины.

Однажды, во время одного из занятий, он сам рассказал мне. Это случилось в момент его привычного раздражения.

– Ты слишком часто смотришь на мои метки, – сказал он хриплым голосом, вращаясь вокруг меня, как коршун, пока я медитировал. – Это меня раздражает. Больше не делай этого.

Он остановился, на мгновение задумавшись, а затем добавил:

– Я позволю тебе задать один вопрос.

– Что они означают? – вырвались мои слова, словно издалека, хотя я осознавал, что говорю их вслух.

Эларион нахмурился, но всё же ответил:

– Это особенность моей крови. Нас называют Сколлами. Потомки тех, кто когда-то служил драконам. Или был их рабами, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть. Эти метки ничего не значат. Перестань пялиться.

Драконы. Это слово глухо отозвалось во мне. Вряд ли найдётся кто-то, кто не знает о них. Древнейшие существа, скорее мифические, чем реальные. Хотя многие утверждали, что драконы существуют и как минимум две такие сущности правят крепостями, другие называли это сказками.

Мои мысли оборвал раздражённый голос Элариона:

– Виктория поторопила меня, и мне это не нравится, – резко бросил он, впившись в меня взглядом. Его недовольство витало в воздухе, словно тёмное облако.

– Что именно вас беспокоит? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком дерзко.

Эларион продолжал хмуриться, но мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на досаду.

– Она сказала мне, наконец, начать учить тебя моему искусству, и её совершенно не волнует, что ты ещё очень далёк от готовности. Что же, может, она поймёт, что я был прав, когда ты провалишься, – с раздражением произнёс Эларион, цокнув языком и поднимаясь из-за стола.

Его движение было сигналом для меня: я сел на ковёр, готовясь к очередному уроку.

– Что ты знаешь о Мечтах? – внезапно спросил он.

Я уже собрался закрыть глаза, но застыл, услышав вопрос. Эларион редко спрашивал меня о чём-то – настолько редко, что я даже не помнил, когда это было в последний раз. И его вопрос оказался не из простых, ведь он говорил не о человеческих мечтах или снах, а о чем-то куда более сложном.

– Мечты – это… будто отдельные маленькие миры. Ими наполнен весь Неверленд, – неуверенно ответил я.

Я знал об этом немного, как и все, кто никогда не выходил за границы Доминиона. Да и сама тема никогда меня особо не интересовала.

– Хоть что-то, – пробормотал он. – Да, многие сравнивают Мечты с маленькими мирами. Некоторые даже называют их микроизмерениями, ведь по размерам они зачастую не превышают небольшой городок.

Эларион впервые замялся, подбирая слова.

– Если описывать, как они выглядят снаружи… это сложно. Мечты можно сравнить с мыльными пузырями, но они не всегда бывают сферическими. Они могут принимать любые формы, и, глядя на них снаружи, невозможно понять, что находится внутри.

Его голос стал чуть мягче, хотя раздражение всё ещё ощущалось в воздухе.

– Когда люди говорят о Неверленде, они часто имеют в виду именно Мечты. Между ними же находится пустота… хотя так её будет не совсем правильно называть.

Он замолчал на мгновение, потом резко посмотрел на меня.

– Я чувствую, что у тебя есть вопрос. Задавай.

– Тогда Доминион тоже находится в Мечте? – спросил я, уже не удивляясь, как легко он угадывает мои мысли.

– Неплохо, – кивнул он. – Да, все крепости находятся в Мечтах. Но есть одно большое отличие между крепостями и обычными Мечтами.

Его голос стал немного суровее.

– Мечты очень нестабильны. Они могут существовать в одно мгновение, а в другое исчезнуть вместе со всеми, кто был внутри. Или же они могут внезапно измениться, переместившись так далеко, что те, кто оказался внутри, больше никогда не смогут вернуться. Даже их содержимое нестабильно и постоянно меняется.

Эларион продолжил, не обращая внимания на моё удивление:

– Но людей тянет к Мечтам. Особенно к артефактам, которые рождаются внутри них. Они лезут туда, несмотря на все опасности. Что же касается крепостей, они особенные. Они почти никогда не меняются.

Его объяснение было интересным, но я не понимал, почему он вдруг поднял эту тему. Ответ я получил раньше, чем успел задать вопрос.

– Я рассказываю это не для того, чтобы потешить твоё любопытство, – резко бросил он. – Неизвестно почему, но Мечты связаны с сознанием некоторых людей. Точнее даже не с сознанием, а с подсознанием. Моё искусство – это магия, позволяющая с её помощью проникать в Мечты людей и доставать из них информацию.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба, и я сидел, не в силах сразу осмыслить их.

– Теперь понимаешь, почему я считаю, что ты ещё не готов постигать эту магию? – продолжил он, его голос стал чуть громче. – К тому же, она запрещена. Всех, кто овладевает этой магией, либо убивают, либо изгоняют.

В его словах слышалась не только агрессия, но и нечто похожее на личную историю. Это могло бы заинтересовать меня в другой ситуации, но сейчас я был слишком ошеломлён его рассказом.

"Постоянно меняющиеся, бесформенные микроизмерения, связанные с человеческим подсознанием?" – подумал я.

Это звучало как откровенный бред сумасшедшего. И я бы мог списать его слова на вымысел, если бы не знал Элариона. Он, какой бы неприятной личностью ни был, явно не походил на безумца.

– Итак, с этого момента я буду учить тебя, как проникать в чужие Мечты и доставать оттуда информацию, – продолжил он.

Теперь план Виктории начинал становиться мне понятнее. Комбинация обучения магии и шпионских навыков была не случайной. Магия Элариона, несмотря на её запретность, была невероятно полезна для шпионажа.