Текст книги "Смертник в серой шинели. Трилогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 44 страниц)

Глава 22

– М-да… – говорит брат Рон. – Надеюсь, оно того стоило?

– Да, – киваю я, – искусству ведения разведдопроса я мог бы поучить и его учителей.

– Но я не слышал, чтобы ты что-то спрашивал у него впрямую.

– Он тоже. Оттого и был так откровенен.

Потрошение второго пленника, ввиду его абсолютной бесчувственности, отложили на потом. Оставив команду спецов разгадывать загадки странного механизма, топаю назад в башню. Рон, назначив вместо себя заместителя, идет со мной. Кот сворачивает куда-то в сторону, пообещав нас догнать в самое ближайшее время.

По пути наверх я, поразмыслив, тоже отклоняюсь от маршрута, чтобы проведать Мирну. Надо ли говорить о том, что уйти от нее немедленно не получилось? И ведь так всегда… Кажется, я часами готов сидеть с нею рядом, слушать негромкий мелодичный голос и смотреть в ее глаза. Просто наваждение какое-то! И как могло так выйти, что никто раньше не рассмотрел эту красоту? Вот и тону я каждый вечер в бездонных озерах ее серых глаз…

Забегаю наверх и вижу – все в сборе.

Даже брат Манрике пришел, надо полагать – просто не выдержал. Да и то сказать – монах геройский, я бы столько в этом подземелье не просидел…

Отец Варшани неодобрительно на меня зыркает.

Чегой-то он вдруг?

Не иначе – Рон настучал про мое обещание пленному.

Так оно и оказалось – начиная совещание, хитропоп проехался вскользь по некоторым… э-э-э… лицам, дающим необдуманные и непоследовательные обещания врагу. Ага, это уже в мой огород камешек!

Ну, что ж, святой отец, ловите обратный мяч!

– Как я понимаю, отец Варшани, этот кирпич – в мой адрес?

– Ну, сын мой, если тебе угодно это признать самому…

– Нет, святой отец! Неугодно! И, дабы и впредь все такие непонятки снять, вопрос уже от меня. Кто-нибудь слышал, что я советовал пленному покончить с собой?

Молчание. Рон, в ответ на вопросительный взгляд хитропопа, только пожимает плечами. Мол, о таком не слышал и не видел.

– Никто не слышал? Странно, но почему-то я именно так и думал. Так вот, господа хорошие, хочу сразу внести ясность! Если мы начнем играть по всем правилам, которые нам навязывает противная сторона, то только укрепим их ряды! Мы можем быть хитрыми, умными, да и много еще какими можем стать. Вот только врать в глаза никому не следует! Не в смысле военной хитрости говорю – тут проблема в другом. Я! – стучу себя кулаком в грудь. – Я лично! Дал слово Серого рыцаря! В том, что отпущу пленного после разговора. Отпущу! Я ему сказал: «Хочешь – живи, нет – можешь умереть так, как и положено любому из вас». И что я ему при этом пообещал?

– Ты отдал ему кольцо! – переходит в контратаку хитропоп. – Но ведь знал же – это оружие! Можно было бы предположить, что совершит после этого твой пленник!

– Это со связанными-то ногами? За полчаса до этого он был свободен, вооружен и то ничего сделать не сумел.

– Но он умер!

– Предыдущий наш пленник – тоже. Кого будем в этом винить? Покончить жизнь самоубийством у него, кстати говоря, не вышло.

Поп осекается. Такого поворота событий он не ожидал. Сбоку от меня довольно хмыкает Лексли.

– Ладно, – примиряюще говорю я. – Помер Максим – и хрен с ним! Только нам тут из-за этого сейчас ссориться не хватало. Если кто не понял – сейчас идет война!

– С кем? – спокойно спрашивает Кот.

– С Орденом! И хоть никто ее официально не объявлял – менее кровавой от этого она не станет.

Рон кивает. Похоже, что для них эта война никогда и не завершалась.

– Так что, святой отец, – обращаюсь я уже к Варшани, – мы тут все в одной лодке сидим. Если завтра вы, чтобы выяснить нечто, жизненно важное для всех нас, совершите что-то подобное – первый вам руку пожму! Мы пока… Пока! Опережаем их на крохотный шажочек! Так давайте же использовать преимущества своего положения в полную меру!

Народ переглядывается, и хитропоп уже более миролюбиво ворчит: «И все же… могли бы и меня предупредить…»

– Он не стал бы при вас разговаривать, святой отец. Вон, даже Лексли с Роном попросил отойти в сторону.

– Даже так? Ну, хоть что-нибудь полезное он сообщил?

– Да. И весьма немало. А каковы успехи у брата Манрике?

Седой монах поднимается с места. Проводит рукою по лицу, словно убирая сонливость и усталость.

– Мы осмотрели подземелье… Там еще много нашлось интересного. Документы, описания опытов… если это можно так назвать. Рецепты препаратов, назначения которых мне пока не ясны. Яды, их описания и рецепты противоядий.

– И от Шерна тоже? – перебиваю его я.

– Увы, сын мой… от этого ужаса противоядия нет. Но мы нашли нечто большее – рецепт его получения!

– И чем же это может нам помочь? – отец Варшани скептически поджимает губы. – Мы-то его производить не собираемся!

– Там есть подробное описание процесса. Из него следует, что для того, чтобы получить одну дозу этого яда, надо в течение года умертвить медленной смертью восемьдесят человек. Причем процесс этот крайне сложен и… очень жесток…

Могу себе представить! Монаха аж перекосило.

– Иными словами, – поднимает голову брат Иан, – эти злодеи сидят в подземельях замка не менее года?

А братец-то! Смышлен и сообразителен! Как он главное-то из всего вычленить сумел! Сработаемся…

– Да, – кивает Манрике. – Судя по обнаруженным записям – так и существенно дольше.

– Насколько дольше?

– Ну… я успел просмотреть бумаги за восемь лет…

– Больше десяти лет, брат Манрике, – вставляю свою реплику. – Когда вы проверите и остальные записи, не исключаю, что и этот срок окажется не окончательным.

Монахи переглядываются.

Оба спецмонаха, посмотрев друг на друга, медленно кивают. Брат Монер встает и выходит из помещения. Слышно, как постукивают по ступеням его сапоги. Кстати, вот еще одна интересная деталь! Монахи из ордена Стражей Спокойствия носят сапоги, а все прочие – сандалии. Означает ли это что-нибудь? Даже наверняка – только что именно?

Надо будет епископу на ноги глянуть – он что надевает? Черт! Куда-то меня не в ту степь понесло…

– Там еще много работы, – заканчивает свой короткий доклад брат Манрике. – Возможно, что завтра у меня будут новые данные. И еще. Надо похоронить людей. Исследование их тел нам уже ничего не даст, а оставлять их в этом месте…

– Похороны и отпевание надо делать не здесь, – не вставая с места, говорю я. – За замком наблюдают – это совершенно точно. Увидев столь массовое захоронение, лазутчики Ордена поймут, что мы обнаружили их тайную комнату. Я не берусь предсказать их дальнейшее поведение.

– Атакуют замок? – барон аж с места привстал. – Прекрасно! Тут мы их и встретим.

Он даже руки потер в предвкушении этого.

– Нет, барон, – качаю головой. – Они захватят в плен несколько десятков человек крестьян, горожан… еще кого-нибудь. Подбросят еще один шарик с Шерном в город – и выдвинут нам ультиматум. Уходите из замка – иначе всем им смерть.

– Но… – растерянно говорит он. – Это же… подло!

– А вы чего от этой братии ожидаете? Картеля на поединок?

– Так! – вступает в беседу отец Варшани. – Милорд прав! Брат Рон! Обеспечьте скрытый вывоз тел из замка.

– Сделаем, – кивает спецмонах.

– Милорд, – поворачивается ко мне хитропоп, – ваши люди помогут?

– Разумеется, святой отец. А как же иначе-то?

– Ну а вы, милорд, что можете нам рассказать? – брат Иан вопросительно смотрит на меня.

Подтаскиваю к себе кружку с квасом и отпиваю добрую половину. Что-то у меня в глотке пересохло…

– Итак, как вы, должно быть, уже знаете, мы захватили двоих пленников. Один из них оказался весьма строптивым и ловиться не хотел. Пытался нас застрелить, ногами-руками махал, невзирая на ранение… в общем – это ему помогло мало. Разве что вдобавок еще по морде ногою схлопотал. Говорить он тоже поначалу не хотел. Пришлось сделать ему предложение…

«От которого он не смог отказаться!» – проскальзывает в голове шальная мысль. Прогоняю ее и продолжаю свое повествование, как и положено серьезному человеку.

– …которое он, по некоторому размышлению, принял. И рассказал мне кое-какие, на его взгляд, совсем незначительные вещи. С его точки зрения, это выглядело как удовлетворение праздного любопытства недалекого лорда…

Брат Рон саркастически хмыкает.

Ага, друг мой ситный, так ты и по губам читать умеешь? Полезное знание, учтем…

– И все-таки, милорд, что он поведал вам интересного? – Брат Иан откуда-то уже добыл толстую тетрадь и карандаш.

– Попробую быть кратким. Пленник назвал свою должность в Ордене – Наблюдающий. Это как – серьезно? Или так себе?

– Переводя на армейский ранг – приблизительно равно капитану, – делает пометку в тетради брат Иан.

– Ага! Далее – они пользуются замком не менее десяти лет – во всяком случае, он сюда ездил все это время. Среди людей графа Дарена были адепты Ордена. Надо полагать – тайные. И они занимали серьезные посты, ибо могли прикрывать все свои делишки здесь в течение долгого времени.

Отец Варшани кивает. Видать, для них эта информация не нова.

– Деньги, положенные графом на хранение в орден святого Вайта, – частично получены им именно от Молчащих братьев. Официально – на подготовку восстания. Неофициально – тут можно долго гадать…

Монахи оставляют этот момент без внимания.

– В своей деятельности Орден вовсю использует наркоту…

О как! Озадачился народ!

– Простите, милорд, что используют? – это уже седой монах, брат Манрике.

– Э-э-э… дурман-траву…

– Понятно! – кивает он мне.

– Этой травою и препаратами, полученными из нее, обрабатывают неофитов и некоторых адептов из более высокой касты. Под ее воздействием человек видит фантастические зрелища, слышит голоса и смех людей.

– Ну… это не так страшно, – разочарованно произносит брат Иан.

– Угу… и еще он попадает в полную зависимость от данного препарата. До такой степени, что уже перестает отличать реальный мир от вымышленного. И ради того, чтобы еще раз испытать подобные ощущения, готов пойти на все, что угодно. Такому человеку можно внушить все – и он свято поверит в это. Одурманенные люди могут стать страшным оружием в руках своих руководителей. Зелье вызывает стойкое привыкание, и, попробовав несколько раз, уже невозможно от этого отвыкнуть. Да, это может дать человеку новые ощущения, увеличить его силу и сообразительность, снизить порог чувствительности к боли… да и много чего еще.

– А вылечить такого человека можно?

– Нет. Это как смерть – нельзя умереть на чуток. Начавший принимать эти препараты человек умрет неминуемо и очень мучительной смертью.

– Но неужели это не отвращает от зелья остальных?

– Не отвращает, ибо они уже не в состоянии правильно оценивать происходящее. Все эти люди живут там – в воображаемом мире, и все окружающее воспринимают не так, как мы с вами.

Наступает молчание – присутствующие переваривают услышанное и пытаются вообразить себе описанную мною картину.

– Это все? – спрашивает хитропоп.

– Не все. Замок зачем-то оченьнужен им. Зачем – выяснить не удалось. Что тут можно сделать за один день? Вывезти их мастерскую?

– Нет, – отвечает брат Манрике. – Это невозможно! Ни за день, ни даже за неделю – там слишком много всего надо унести. Запасы препаратов, записи…

– Запасы препаратов? А посмотреть на них можно? Сколь они велики? И как все это выглядит?

– Это бочонки с какой-то темной массой… как сироп… Не очень большие – примерно на пару ведер. Их много – только в прилегающих комнатах я насчитал более сотни таких бочонков.

– Пусть один принесут сюда!

По знаку отца Варшани один из спецмонахов, дежуривший у двери, спускается вниз. А я продолжаю свой рассказ:

– Пленный дал мне указание на то, где я могу найти их связного…

Видя недоумение на лицах окружающих, поправляюсь:

– …человека, который передаст Молчащим мои слова.

– Так! – встает с места брат Рон. – Ваше преподобие, – обращается он к отцу Варшани, – я бы не стал обсуждать этотвопрос сейчас. Лучше…

– Согласен! – поднимает раскрытую ладонь тот. – Милорд, вы уж сами определитесь, кто будет занят решением этой конкретной проблемы, хорошо?

– Не вопрос, святой отец! Вы совершенно правы. Два-три человека решат такую задачу эффективнее, нежели десяток.

Еще минут двадцать отвечаю на всевозможные вопросы окружающих. Приятно удивлен, ибо вопросы оказались весьма грамотными и по делу. Да-а-а… хитропоп явно привез с собою лучших специалистов. Их интересуют даже интонации в голосе пленного.

Топот ног – на башню приволокли бочонок.

Отгоняю всех в сторону и велю поставить его в угол. Надев на руки перчатки Мирны, сворачиваю с бочонка крышку. Рунный тест… опаньки! А цвет-то знакомый! Меня здесь такою пищей уже угощали…

Внимательно разглядываю содержимое… темно-коричневая вязкая масса с характерным лакричным запахом…

Опиум!

Точно, я же его еще там, у себя, видел…

Глава 23

– И откуда тут взялось такое количество этой дряни? – сержант Шадрин озадаченно почесал в затылке.

Ему никто не ответил – бойцы молча рассматривали помещение, сплошь заставленное пятилитровыми пластиковыми флягами. Одна из них сейчас лежала на полу, около ног сержанта, и из ее распоротого бока медленно вытекало тягучее маслянистое вещество с характерным запахом.

– Да тут его тонны две! – присвистнул Володька Кикоть, осветив фонарем дальние углы. – Нефигово местные «духи» затарились!

Скрипя подошвами ботинок по песку, вошел старший лейтенант.

– Ну, что здесь у вас интересного? – оглядев бойцов, спросил он.

– Хреновое дело, товарищ старший лейтенант. Полная пещера наркоты, – ответил Шадрин.

– Точно?

Вместо ответа сержант толкнул ботинком разбитый бочонок. Голованов присел и посветил себе фонарем.

– Опиум?

– Он самый, товарищ старший лейтенант.

– И сколько ж его здесь?

– В каждом таком бочонке – не менее пяти килограмм. А бочонков этих тут, – Шадрин показал рукой в глубь пещеры, – не менее нескольких сотен. Вот и посчитайте.

Командир сплюнул на пол и выматерился. Да и было с чего. Мы все прекрасно понимали, что такие места «духи» охраняют как зеницу ока. А значит, где-то совсем рядом должно сидеть не менее двух-трех десятков вооруженных басмачей. А нас всех и на отделение не набиралось. Наверняка «духи» уже слышали стрельбу и успели об этом дать знать своему командованию. Так что и помощь к ним подоспеет достаточно быстро, это и к бабке не ходи. Бросить склад на произвол судьбы и в темпе сделать отсюда ноги – затея не самая лучшая, нас просто перещелкают по дороге. Склад здоровенный, и быстро его с этого места не вывезти – накроют в пути с воздуха, караван-то будет немаленький! Стало быть, тем, кто про него что-то знает, уйти просто так не дадут – слишком велик риск того, что по нашим данным сюда нагрянет парочка рот из ДШБ. У этих ребят с юмором фигово, и полученные приказы они обычно исполняют буквально. Скажут им: «Сровнять с землей эту горку» – и сровняют. Вместе со всеми, кто под руку попался…

– Сидорчук!

– Я, товарищ старший лейтенант!

– Радио в штаб! Открытым текстом! Доложишь всю обстановку и потребуешь подкрепления.

– А что не кодом, товарищ старший лейтенант? Нагорит же нам опосля!

– Нагореть, Сидорчук, может только живому. Мертвому строгач до фонаря. Зато, если открытым текстом передашь, нас не только в штабе услышат. И потом уже очень трудно будет придумать такую отмазку, что наша радиограмма не прошла. «Духи» и так про все уже знают. А чем больше наших ребят тебя услышат, тем выше шанс, что хоть кто-нибудь сюда да припрется. Шадрин, собери всю взрывчатку, заминируй эту проклятую яму так, чтоб здесь все завалило – к чертям собачьим! Остальным наверх, занять оборону, времени у нас мало.

Мы все очень хорошо понимали Голованова. Шансов уйти отсюда живыми было не то чтобы мало – совсем не оставалось. То, что лежало в пещере, по самым приблизительным прикидкам, стоило чертову уйму денег. Ясно было и ежу, что за просто так никто такую уймищу бабла нам не отдаст. Для командира «духов», провалившего задачу по транспортировке этой дряни, проще было бы в таком случае застрелиться самому. Поэтому жалеть своих солдат он не станет. А про нас – и говорить нечего.

Да и наше командование от такой находки будет не в восторге. Не в том, конечно, плане, что с наркотой мы не боролись. Боролись. И вроде бы серьезно. Ловили и сдавали местным наркокурьеров, еще какую-то шушеру – все так. Да и не мы этим занимались, откровенно говоря, были для этого специальные люди. Мы о них только краем уха и слышали. Говорили, что и там воевали не по-детски.

Но одно дело накрыть курьера с парой килограммов «дури» – и совсем другое хапнуть разом несколько тонн первоклассного опиума! Озверевшие от такой потери басмачи буквально встанут на уши, и по всей округе скоро забабахает. Да еще как… Со спокойной жизнью можно будет попрощаться надолго.

Так что, как ни парадоксально, о нашей радиограмме лучше было бы забыть… если бы не открытый текст…

Вообще, на этот склад мы вышли совершенным дуриком. Просто когда длинноногий Володька увидел мелькнувшую за камнем тень, да еще и с характерным силуэтом «калаша», то тут же запулил туда из подствольника.

Злодея накрыло моментом, а из-под земли, совсем недалеко от нас, вдруг выскочил еще один – совсем мальчишка. Правда, несмотря на молодые годы – тоже с автоматом. На свою беду, он вспомнил еще и об этом. Повернулся, ловя нас на мушку… да так и остался там лежать… залп сразу из трех стволов шансов на выживание не оставляет.

Отставшая группа сразу залегла, ощетинившись стволами во все стороны. Но больше никто ниоткуда не выскакивал.

Обождав пару минут, старший лейтенант дал команду проверить яму, откуда выскочил «бегун».

Вот таким образом и отыскался вход в наркопещеру.

По-быстрому обшмонав подстреленных «духов», мы разжились двумя потертыми «калашами», тремя сотнями патронов и парой гранат. Не бог весть что – но в нашем положении тоже сойдет.

Шадрин уже заканчивал минирование подземелья, и, прихватив из его запасов парочку «монок», я в темпе поскакал их устанавливать. К этой дыре вообще нормальный подход был всего один – тот, по которому мы и пришли. Если бы не оползень, заваливший немаленький участок привычной для нас тропы, то сюда бы никто и не сунулся. На карте тут была обозначена «козья тропка», что сулило пешеходу дополнительный бонус в виде карабканья по скалам. Оттого-то здесь особо и не ходили. Хитрые басмачи, надо полагать, об этом знали, потому и устроили тут свое хранилище. И от основной тропы недалеко, и случайно никто не забредет – незачем.

Выгодное со всех сторон местоположение тайника имело, однако, и некоторые неудобства. Так, например, подойти сюда можно было только двумя путями. Тем, по которому мы и пришли, и еще одним, выводящим в ущелье. И если спуститься в него было можно без особых затруднений, хотя и не сразу, то вот залезть назад… Без веревки, сброшенной сверху, – дохлый номер. Сделав себе в памяти зарубку, продолжаю установку «сюрпризов». Обе мины я поставил так, чтобы они гарантированно перекрывали своими осколками тропу на протяжении ближайших пятидесяти метров. С этой стороны финиш, тем более что и мин не осталось. Возвращаюсь назад и начинаю искать. Чего? Я и сам поначалу не понимал, но какое-то чувство меня подстегивало – ищи!

Почти десять минут поисков ни к чему не привели. Усевшись на камень, осматриваюсь по сторонам. То, что «духи» не страдают массовым отупением головы, никто уже давно не сомневался. Оттого и я не считал их идиотами, загнавшими свой архиважный объект в тупик с одним входом. Итак, попробую встать на их место. Вот он – подход снизу к подъему. Сбрасываем сверху веревку, и вперед. Вернее – нам сбрасывают. Кто? Охрана склада? А как они об этом догадаются? Рации у них нет и телефона тоже. Что же им тогда остается? Орать во весь голос? Угу… Еще раз осматриваю край скалы. Вот следы от трения веревки. Все правильно – здесь подъем легче. А крепят ее за что? Руками держат? Вряд ли – двоих человек для этого недостаточно, а больше в пещере никого нет, там только одно спальное место есть. Один спит – второй стережет.

Значит, веревку за что-то привязывают… или перекидывают – вот через этот камешек, например, как через блок. Точно! На его боковой поверхности вижу потертости – следы от веревки. Они огибали камень слева, если смотреть со стороны обрыва, значит, ее крепили справа.

Еще через пять минут все стало ясно.

Свернутая в кольца веревка была упрятана в скалах. Вниз спускался тонкий витой шнур серого цвета. Его и вблизи-то рассмотреть почти невозможно, а уж издали – и подавно. Так… надо идти на поклон к сержанту – просить взрывчатку.

– А ху-ху не хо-хо? – нелюбезно отвечает мне Шадрин. – У меня тут что – склад снабжения? Пещеру заминировать – и то еле-еле наскреб!

– Не жлобись, Михалыч! Там можно будет «духам» такой сюрпризик устроить нехилый! Да ты сам посмотри!

Оценив мою задумку, сержант отогнал всех в сторону, заявив, что серьезную работу должен делать специалист, то есть – он сам, ибо других в ближайшем окружении не усматривается. А всех прочих еще ожидает добрая тонна каменюк, коими мы должны перегородить тропинку повыше. Подошедший командир, оценив красоту моего предложения, поддержал сержанта, и вскоре над тропкой загремели перекатываемые булыганы. Судя по размаху, старший лейтенант решил возвести тут пирамиду Хеопса в миниатюре.

Однако закончить сие монументальное строение в срок нам не удалось. Чуть выше по тропе ударил пулемет. В ответ захлопали винтовочные выстрелы и огрызнулись несколько автоматов.

Из-за поворота стремглав вылетел Пашка Вершинин – наш пулеметчик.

– Ф-ф-у! – брякнул он на камни «ПК». – «Духи» прут!

– Много? – Командир уже стоял рядом и рассматривал в бинокль верхушки окружающих ложбинку скал.

– Пока не слишком. Харь тридцать будет.

– Минометы?

– Не видел. Обычная стрелковка.

– Тоже не сахар… Ладно, хорош базарить – по местам!

Долго ждать не пришлось.

Мне, по боевому расписанию, достался участок тропы, слегка прикрытый редким кустарником. Черт его знает, что это было за растение – но колючки у него… лишний раз не полезешь. Разве что у самой земли – там они чуток пореже. Туда-то я и смотрел во все глаза. И не зря! Вскоре один из таких просветов в ветках потемнел. А надо сказать, что скала позади него была светлая, почти белая. И в промежутках между листьями просматривалась весьма отчетливо. Скалам внезапно и без видимых причин темнеть несвойственно. А значит, что? «Дух» ползет… Вернее, полз. После моей очереди он затих и более не дергался. Минус раз. И тут же – минус два, «духи» попались упертые. Оставшимся это шибко не понравилось, и по мне, точнее – в мою сторону, долбанули из автоматов.

На здоровье… метровой толщины камешек пулей не взять.

Тем не менее обрадованные моим молчанием басмачи вскочили на ноги… и тут же снова залегли, прижатые огнем с левого фланга. Среди нас тоже особых лопухов не водилось.

Пущенная из Володькиного подствольника граната улетела за поворот, где ее приветствовали криками, мало похожими на радостные.

Уцелевшие басмачи откатились за скалу, и наступило некоторое затишье.

Спустя пару минут из-за угла высунулся шест с когда-то белым платком. Державший помахал им в воздухе пару раз и явил нам свое лицо.

– Эй, русский! Говорить будем!

– Говори! – крикнул в ответ командир.

Басмач вышел на тропку. Оружия при нем не было, только на поясе висел кинжал в роскошных ножнах. Сделав по тропинке пару десятков шагов, он остановился. Положив на камни автомат, Голованов поднялся из укрытия.

– Командир! Ты это… может быть, я пойду? – повернулся к нему Шадрин. – Черт его знает, бандюка бородатого…

– Вместо меня будешь! – Старший лейтенант поправил форму.

Выйдя из-за укрытия, он сделал несколько шагов навстречу парламентеру.

– Ну? Что скажешь?

– Вас мало и долго здесь не продержитесь!

– Еще что?

– Слушай! Ты влез не в свое дело, русский! Уходи отсюда – спускайся с той стороны, и мы не станем тебя догонять!

– Это все?

– У тебя есть десять минут!

– За это время мы никуда не успеем уйти.

– Тебе нужно еще?

– Полчаса. И мой солдат проверит тропу. Потом вернется и скажет мне. Тогда и посмотрим. Ты ведь не самый главный в этом месте – там, внизу, могут быть и другие… те, у которых есть и свои командиры.

– Не веришь мне, русский?

– Нет.

– Ладно. Я буду ждать полчаса. За это время сюда принесут минометы… сам можешь понять, что вас всех тут ожидает после этого.

Басмач повернулся и пошел назад.

Голованов завернул за угол и подобрал с земли свое оружие.

– Врет, командир?

– Конечно. Но полчаса у нас есть. Хотя, если он сказал правду о минометах…

Со скалы спустили Макарова. Мишка был самым легким, и тащить его назад было удобнее. Мы сбросили вниз свою веревку – «духи» не должны были знать, что мы отыскали их тайник.

– Как думаешь, сержант, не подстрелят его там? – спрашиваю я у Шадрина.

– Если не лопухи, то не подстрелят. Им это чертово зелье нужнее. По крайней мере, туда-сюда он сбегать сможет, хотя бы время потянет. Они же тоже не дураки – увидят, что никто из нас никуда не пошел, поймут, что мы притворяемся.

– А если лопухи?

Мой вопрос остается без ответа.

Бегу назад к пещере, надо доложить Голованову.

Застаю его сидящим у рации. В руке он держит наушники.

– Да. Понял. Есть. Будем думать.

Он опускает наушники и поднимает на нас глаза.

Тихо.

Все молчат, боясь неосторожным словом нарушить напряженную тишину.

– Значит, так, бойцы. Это Рюмин был.

Полковника Рюмина мы знали. Крутой и властный дядька – он, однако, был хорошим командиром, и солдаты его любили. Попросту не рисковал, отличаясь методичной подготовкой операций. Нимало не смущаясь, мог послать в задницу кого угодно, если от него начинали требовать ускорить выполнение порученной задачи. Одному из таких подгоняльщиков он ответил прямо: «Занимайте мое место – и вперед! В том числе и под трибунал – если сорвете операцию и положите бойцов! А я рапорт хоть сейчас напишу!» Особой любви у руководства ему такие высказывания не приносили, но у командующего он был на хорошем счету, и трогать его пока опасались.

– К нам на помощь идут ребята из десантно-штурмового батальона. Через полчаса-час на дистанцию выстрела подойдут артиллеристы. Попробуют нам обеспечить и воздушное прикрытие. Ну, это уж как выйдет, я бы особо губы не раскатывал. Это все пряники.

– А есть и кнут? – интересуюсь я.

– Ну а куда же без него? Этот склад принадлежит Одноглазому Хафизу.

Нам всем поплохело очень основательно. Указанный персонаж был весьма злобным и умелым дядькой. Воевал грамотно и подлянки всяческие изобретал очень хитроумные. Противник был жесткий и безжалостный. Пленных старался не брать, а над захваченными солдатами издевался очень изобретательно, так что в живых никто не оставался. Даже среди своих он числился полным отморозком.

– Более того, он сейчас рядом и изо всех сил спешит сюда. Так что на полчаса можно не рассчитывать.

– То есть Мишку могут и не пустить назад?! Так надо его предупредить! – Поворачиваюсь я к выходу.

– Стоять! – окрик командира пригвождает меня к земле.

– Но… как же так, товарищ старший лейтенант? Его же там убьют!

– Как только ты его окликнешь – убьют мгновенно. И сразу же атакуют нас. А как долго мы тут продержимся?

Все так… но в моих глазах стоит Мишкина фигура. Я вижу его улыбку и взмах рукой перед спуском вниз. Понимаю, что командир прав, но чтобы вот так… понимать, что имеешь возможность спасти бойца и не можешь этого сделать… Наверное, я никогда не стану офицером – не смогу выдержать груз подобных мыслей.

– Еще вопросы есть? – обводит нас взглядом Голованов. – Нет? По местам!