Текст книги "Ратибор и волшебство Купальской ночи (СИ)"

Автор книги: Александр Окольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Ничего не утащат, – он задрал нос. – Тоже мне, русалки! Не бывает никаких русалок.

– А вот и бывает!

– А вот и нет! – Ратибор показал язык. – Да ты мне специально это говоришь, чтобы самому найти Цветок и загадать желания. Вот тебе, – он подбежал к собеседнику и боднул его головой в живот.

– Ай! Ты чего? Я тебе сейчас! – но мальчика уже и след простыл, ищи-свищи его среди людей на поляне. – Тоже мне: Цветок Папоротника! Брехня всё это, – рас-тирая ушибленный живот, нашептывал себе под нос па-рень.

Мимоходом оглядываясь – нет ли погони, Ратибор вприпрыжку бежал по праздничной поляне, петляя среди занятых делами взрослых: кто-то возился с сеном, вязал из него фигуру, девицы плели венки и играли в игры с парнями. От небольшой группы людей, стоящих ближе к деревьям, раздавался звук гармони, туда-то и направлялся мальчик.

Протиснувшись мимо здоровенных мужиков, наступив нескольким на ноги и получив за это пару оплеух, он смог пролезть ближе к гармонисту. В самом центре людского круга несколько мужчин смешно выплясывали под игру гармони и балалайки, то и дело ударяя друг друга в грудь.

– Драка? – Ратибор дернул за рукав ближайшего к нему, вроде бы его звали Яробор, он казался ровесником Ходуты, но, не в пример тому, был кряжист и крепок, широкая кость, как говорила мама.

– Нет, ты что! Это всего лишь боевой пляс. Драка будет опосля, – заулыбался здоровый детина. – Перед тем как Ярилу сожжем.

– Зачем же его жечь?

– Так не только сожжем, потом ещё и утопим, – до-вольная улыбка сияла на лице отвечавшего.

– Утопим?

– Ну ты даешь, как будто из города приехал.

– Так я… – но договорить ему не дали.

– Сожжем и утопим весеннее Солнышко-Ярилу, и купаться можно безбоязненно, русалки больше донимать не будут.

– Да как же без этого, – со знанием дела ответил мальчик, а про себя подумал: «Опять эти вездесущие русалки», – и побежал исследовать поляну дальше. Воду он любил и поэтому обрадовался, что можно будет купаться, не боясь вездесущих русалок. А если они не донимают, значит, и Цветок никто не помешает добыть, ну разве что, кроме этого противного Ходуты. Может, Яробора взять себе в союзники? Хорошая мысль, только разве ж тот согласится, большой, как молодой бычок, у него, наверное, одни кулачные схватки в уме – с этими мыслями он дошел до реки.

Недалеко от реки, на краю поляны, тихо журча ме-лодичными голосами, нараспев растягивая слова, девушки плели из цветов венки, хихикая и подмигивая проходящему Ратибору. Сидевшая у самого края девичьего кружка красавица вдруг резко встала и плывущей, плавной, но быстрой походкой пошла в сторону мальчика. Её подруги, не переставая плести венки, с интересом наблюдали за происходящим, еще больше хихикая и перешептываясь:

– Смотри, куда Кострома пошла.

– Жениха, жениха нашла.

– Какой молоденький.

– Какой миленький.

Услышав этот шепот, мальчик пробормотал: «Да не хочу я в женихи», – и бросился бежать от приставучих девчонок. Те одарили его звонким переливистым смехом:

– Куда, куда же наш женишок побежал?

Лишь названная Костромой стояла и грустно смот-рела ему вслед, опустив руки с венком.

Смеркалось.

– Раз, раз!

– Ещё налегли.

– Взяли вместе.

Тем временем мужики собрались у деревянных во-рот. Или Ратибор по ошибке принял это строение за во-рота. И обвязав длинный канат вокруг палки, которая была вставлена в лежащее бревно в центре этих ворот, с энтузиазмом тянули канат с двух сторон на себя по очереди.

– Давай поднатужься!

– Резче!

– Да не мешкай ты!

– Масло подлей!

– Ты что, какое еще масло! Потушишь ведь.

Из места, где крутящаяся с помощью канатов палка была вставлена в лежащее бревно, шел слабый дымок, никак не хотевший разгораться. Кто-то бегал с ка-нистрой, кто-то стоял с зажигалкой, видать, для под-страховки. Некоторые пытались советовать, как и что делать, при этом не принимая участия в самом процес-се. Но основная масса мужиков тянула канат. Пооче-редно они отбегали, тряся ладонями и дуя на обожжен-ные руки.

– Что они делают, ба? – бабушка как раз кстати оказалась рядом, тоже наблюдала за процессом.

– Добывают живой огонь.

– Прям-таки живой? – Ратибор с прищуром смотрел на неё.

– Живой преживой! – она улыбалась.

– Пойду, поближе погляжу.

Мальчик стал протискиваться через собравшихся вокруг действа людей. Солнце постепенно начало опускаться к кронам деревьев, что послужило сигналом уже всем людям на поляне подойти к месту добычи огня.

– Раз! Раз!

От места трения палки шел дым, всё набирая силу, но огонь так и не занялся, чего-то не хватало. «Или ему кто-то мешал?» – странная мысль мелькнула в голове мальчика, как не своя – словно тяжелый тулуп с чужого плеча. Ратибор даже попытался посмотреть по сторонам, но в сжимающейся толпе людей это было бесполезно. Хорошо хоть, не мешали протискиваться вперед, все понимали: мальчик хочет воочию всё увидеть.

– Вот так же древние люди разжигали огонь трени-ем, палочка о палочку, – рядом высокий мужчина, посадив ребенка на шею, объяснял ему суть происходящего. – Никакого металла, только дерево.

Ребенок агукал в ответ, вертя головой.

– Раз!

– Поднажми!

– Вот уже!

Медленно пробуя на вкус подложенную солому, огонь начал набирать силы. Несколько мужчин в белых рубахах подошли с заранее приготовленными факелами, и света вокруг стало больше – живой огонь был добыт.

– Ага, попался, – на плечи мальчика легли руки Ходуты. – Вот я тебе…

Что именно «вот», он уже не успел договорить, Ра-тибор резко наступил пяткой нападавшему на ступню, а как только его хватка ослабла, ринулся бежать и был таков.

Удивительный подарок

– А вот и смогу, – сказал курносый паренек, сидя-щий на небольших деревянных сходнях у реки, дрыгая ногами ударяя ими по поверхности воды, создавая при этом кучу брызг.

Ратибор встретил его, когда, убегая от преследователя, решил затаиться на берегу. Мальчику почему-то сразу захотел подружиться с незнакомцем. Курносый, весь в веснушках и при этом не рыжий, а с лучисто желтыми кудрявыми волосами. Новый друг порою, казалось, светился, глядя на него, хотелось зажмуриться, как будто смотришь на само Солнышко. Они были ровесниками и даже чем-то похожи внешне.

– Смогу-смогу-смогу, – вскочив на мостик и затопав босыми ногами по скрипящим доскам, весело воскликнул новый знакомец, показывая язык. При этом назвать свое имя он наотрез отказывался. Лишь сказал: рано мне тут ещё быть, глядишь, лихие проведают.

– Коли сможешь – докажи! – уперев кулачки в бока, Ратибор встал перед собеседником, с ухмылкой глядя ему в глаза.

– А вот и докажу, – курносый насупился. – Но только не сейчас, – ответил с досадой сжав губы.

– Задавака и врун, – выпалил Ратибор, после чего юркнул к краю сходен и, зачерпнув ладонью при-горшню воды, плеснул в лицо новому знакомцу.

– Ах ты так, – курносый не бросился на него с кулаками, чего, по правде, ожидал юный задира, а подошел ближе и разжал ладонь. – Вот, смотри, – его глаза сияли, а с носа свисала капля воды.

На берегу реки стало светло, как будто в сумеречную темень закрался лучик Хорса-Солнца. Ратибор даже испугался на мгновение, одернулся – не пожар ли?!

В руке незнакомца лежал, освещая окрестности за-ревом, круглый медальон. На нем было изображено Солнце с замысловатыми узорами в центре. В одном месте к оберегу крепилась веревочка, видимо, чтобы его было удобно носить на шее.

– Совсем как на моей рубахе, – мальчик показал обережную вышивку на подаренной бабушкой косоворотке.

– Это мой оберег, – с гордостью сказал курносый. – А где твой оберег?

– Оберег? – мальчик был удивлен. Ему сразу захотелось иметь оберег, и одновременно он почувствовал досаду, что даже у этого белобрысого есть оберег, а у него нет.

– У меня нет оберега, – с горечью пришлось при-знаться. – Я даже не знаю, зачем он нужен.

– Как это зачем! – собеседник был удивлен. – В нем заключена сила предков, так же, как в твоей вышивке и он хранит от ненастий и бед. Я смотрю, рубаха у тебя совсем непростая, как кажется на первый взгляд.

– Да, мне её бабушка подарила.

– Бабушка, значит, – он лукаво прищурился.

– Ну да, бабушка. Что тут такого?

– Ничего, только она у тебя из крапивы, да заговор-ное слово на ней.

Ратибор чуть не сел от удивления там же, где стоял. Вот, значит, как, всё-таки крапива, то-то она так кололась.

– А твой оберег из чего сделан? Светит похлеще любого фонаря.

– Да, это кусочек Солнца.

– Настоящий? – Ратибор не верил своим ушам.

– Шутишь? Конечно, настоящий, – новый знакомец задрал свой и так курносый нос. – Сделал из спицы колеса колесницы Хорса.

– Да хватит тебе заливать… Колесница Солнца. Сейчас как дам в ухо! – Ратибор сжал кулаки, грозно ими помахав у самого носа собеседника.

– Да ну тебя! Не верит он. Вот сам увидишь! – обе-рег моментально оказался в руках задиры, а курносый, как ни в чем не бывало, юркнул в кусты и был таков.

Мальчик остался стоять один у реки. Удивленно рассматривая нежданный подарок на ладошке, он не знал, радоваться или испугаться. И как теперь рассказать бабушке, чтобы она поверила, он даже не представлял.

Сумерки сгущались. На поляне запели песни. Раздавались крики мужчин, которые мерялись силой и ловкостью в состязаниях. Ратибор решил найти ба-бушку и всё ей честно рассказать, уж она-то точно должна знать правду – думал мальчик.

Чуть слышно булькнула вода в реке, да колыхнулась прибрежная трава, когда он покидал берег, но разве будешь обращать внимание на мелочи, держа в руках такое сокровище?!

Вернувшись на поляну, мальчик начал искать ба-бушку, которая должна была быть тут. Случайная встреча с кудрявым взбудоражила мысли: если всё то, что он рассказал, правда, то Ратибору уж точно посчастливится найти свой Цветок, тем более, когда в руках такое сокровище – неведомый оберег. Сжатый в руке подарок грел и нежно щекотал ладошку, как будто это действительно был солнечный лучик.

Место проведения праздника опустело – все участ-ники собрались на противоположной стороне поляны, образовав плотный круг, что именно там происходило, видно не было – участники стояли спиной к реке.

– …Слаааава, – раздалось из толпы

И было подхвачено сотнями голосов:

– Слава.

– Слааава.

– Слава-Слава!

Постепенно люди начали расходиться, о чем-то бе-седуя друг с другом, кто-то вновь взялся за игры, девушки собрались кучкой и что-то активно обсуждали. Ратибор практически сразу увидел бабушку и побежал к ней. Она шла, улыбаясь ему.

– Ну что, набегался, непоседа? – взъерошив волосы внука, она обняла его.

– Со мной сейчас такое приключилось! – мальчик давился, глотая воздух: волнение и быстрый бег мешали говорить.

– Что же? – улыбка не сходила с лица бабушки. – Неужели русалок увидел? Ты, гляди, будь осторожнее – купальская ночь полна чудес, и не такое повстречать можно.

– Да какие ещё русалки! – он был раздосадован, снова эти вездесущие русалки, даже бабушка о них вспомнила. – Вот я им покажу, если повстречаю, – мальчик помахал кулачком с зажатым в нем подарком незнакомца.

– Так что ж у тебя приключилось-то? – её тон стал серьезнее.

– Смотри, – только и смог вымолвить Ратибор. Раз-жал на мгновение ладонь, и по поляне чуть было не начал струиться и разливаться яркий свет, исходящий от подарка курносого. Тяжелая бабушкина рука легла сверху, больно, с хрустом сжав пальцы мальчика. – Ай, – только и успел вскрикнуть тот. Свет от оберега, как будто передумав освещать всю округу, снова сжался мягким теплом в его руке.

– Какая интересная вещица у тебя, внучек, – озира-ясь по сторонам, сказала бабушка. Убедившись, что ни-кто не обращает на них внимания, продолжила: – Рас-сказывай, где взял такое сокровище? – Она, все так же крепко и болюче сжимая детскую ладонь, потащила его за собой к кромке леса, где не было людей.

Мальчик взахлеб начал говорить и про курносого забияку и вруна, который только и горазд пустомелить да языки показывать. И про его обещание покататься на закатном Солнышке, после чего и началась их размолвка. И про этот оберег, который незнакомец вручил ему и сбежал, побоявшись трепки.

Бабушка всё сильнее хмурилась, взгляд её был очень серьезным, взволнованным. Она то и дело озиралась по сторонам:

– Курносый, значит, белобрысый и имени не назвал, – теребя пояс, бубнила она. – Да, дела.

– Ба, что такое? – не понимая, что случилось, мальчик заглядывал ей в глаза, но не получал ответа. И радость от подарочка куда-то улетучилась.

– Знаешь что, Ратиборушка, – её серьезный вид не сулил ничего хорошего. Он вообще ни разу не видел её такой. Всегда милая, приветливая и веселая, сейчас ба-бушка была как Валькирия, изображенная на одной из картин, висевших в кабинете отца, – грозная и разящая. – Сейчас мы настроим ТВОЙ оберег, неспроста же курносый его тебе вручил. Ему-то он без надобности.

– Бабушка, ну кто он? Кто он такой-то, этот курно-сый?! – мальчик вопросительно дергал её за подол пла-тья, но она уже не слушала.

– Ёлки-иголки, давай присядем тут.

Они сели в густую траву у кромки леса, стебли весело щекотали пятки мальчика, но было совсем не до смеха. Раздосадованный внук начал понимать: он во что-то влип.

– Обычно как пытаются настроить оберег, – вдруг резко начала бабушка. – Эээх, тоже мне маги-шмаги, – махнула она рукой.

Эти «маги-шмаги» так развеселили Ратибора, что он даже заулыбался, немного позабыв о тревожной ситуации.

– А как надо, ба?

– Как надо, как надо, – заерзала та на траве. – Тоже мне придумал: спица колесницы Хорса! Да Хорсушка уж давным-давно на этой телеге не катается, а на коне по небосводу разъезжает. Ну да ладно, приступим, – её тяжелые ладони легли мальчику на плечи.

– Теперь вы единое целое, – напевный голос едва пробивался сквозь пелену не то сна, не то дремы.

Как он тут очутился, мальчик не помнил. Стоя на высоком утесе, Ратибор щурился от яркого Солнце. Над головой проплывали облака, а под ногами, далеко внизу, уходил вдаль океан из деревьев.

Оберег на груди горел жарким пламенем. Да и не оберег это уже вовсе, и сам мальчик удивительно преобразился: на утесе стоял молодой воин. На груди у него красовался золотой панцирь, на котором вместо оберега лучилось большое Солнце. Оно грело и сияло. Сияло и грело. Ратибор уже не обращал внимания на звон своей кольчуги, хотя совсем недавно плясал бы от восторга, коли удалось бы надеть такой доспех.

Рядом никого. Едва уловимо звучал голос бабушки. Мальчик послушно выполнял её указания…

– Почувствуй силу оберега.

Его окутало жаром, Солнце на груди пульсировало. Мальчика обдало ветром, и обстановка тотчас сменилась: он стоял на том же утесе, но теперь вокруг царила ночь. Яркие звезды вплетались в замысловатые фигуры-созвездия. Неожиданно часть звезд свернулась в клубок, прокатилась по небу и тут же разделилась на две фигуры. Звездный волк стоял напротив звездной лисицы. Миг. И снова они сошлись в нешуточной схватке. Бой затягивался, но никто не мог одержать верх.

«Пока не мог, только пока», – почему-то пришло в голову Ратибору.

В этот момент мальчик понял, что не он один на-блюдает за сражением. На грани видимости стал заме-тен доселе скрытый деревянный дом, таких полно по деревне, в таком же жила бабушка. Не удавалось понять, стоит он на земле или висит в звездах, границу уловить никак не получалось. Из двери дома выглядывал малыш, или же так казалось испуганному Ратибору. До него донеслось: «Пуфыстики», – мнилось, что ребенок пытается достать своими ручонками сражающихся звездного волка и лисицу, но ему это было не дано.

Наступила темнота.

– Открывай глаза, – как-то совсем близко услышал он вновь родной голос.

Мальчик проморгался, он снова сидел на траве ря-дом с бабушкой: никакого тебе доспеха, нет копья и щита, меч тоже пропал. Да и оберег уже не разливался по его груди огромным Солнцем, а висел маленьким, едва заметным кулоном.

– Теперь тебя не только моя рубаха защищает, – потрепав его по волосам, сказала, улыбаясь, бабушка. – Будь осторожен, купальская ночь полна чудес.

Ратибор потянулся, чувствуя прилив сил и желая попробовать на вкус все эти загадочные купальские чудеса, молча улыбнулся.

В центре поляны девицы водили хоровод, напевая:

Солнце греет, Солнце светит,

И садится за рекой.

Что же милому ответить,

Он нарушил мой покой.

Вновь венок чело покинет,

По течению уйдет.

Меня милый мой полюбит,

Если там его найдет.

Ой, Купала, ах Купала,

Свет костра в ночи манит…

Дальше он уже не слушал. Бабушка медленно под-нялась с земли, сказав:

– От центра поляны ни ногой, или лучше идем со мной сбитень пить, – дождавшись ответного кивка, она, не оглядываясь, пошла к кухонному костру.

На небе взошла огромная Луна, таких Ратибор раньше не видел. Она достаточно хорошо освещала окрестности. Конечно, не как Солнце или даже его нежданно приобретенный оберег, хоть и менее ярко, но света Луны было достаточно, чтобы видеть в деталях происходящее на поляне и даже между деревьев, если смотреть в лес, на несколько шагов вперед.

Со стороны зарослей, размывая очертания деревьев и всего вокруг, стал подступать едва заметный туман. Ночь постепенно вступала в свои права, диктуя законы и устанавливая правила, отличные от дневных.

Ратибор собрался последовать за бабушкой, как услышал, будто кто-то его зовет из тумана:

– Ратибор, Ратибор! Подойди ко мне!

Кто там был, мальчик не видел, но жажда обещан-ных чудес и ожидание приключений манили вперед. Он понимал, что нужно скорее бежать за бабушкой, но как тут устоять? Может, зовущий знает, где найти заветный Цветок Папоротника?

Дойдя до ближайшего дерева и никого под ним не найдя, мальчик раздосадовался: ну вот, может, и показалось. Как тут же сверху раздалось:

– Картибор-Картиборушка, каррашо, что ты пришел кар-мне, – с ближайшей, чуть покачивающейся ветки на него смотрел большой черный ворон.

Птица переступала лапами, пристально вглядываясь то одним, то другим глазом. Ратибору показалось, что ворон смотрит не на него, а на оберег – сердце ушло в пятки. Ратибор быстро сжал кулон в ладони и сделал шаг назад. В спину уперся куст, которого, он мог поклясться, только что там не было. Колючие ветки пытались схватить мальчика за руки.

– Что же ты, Картибор? – ворон пристально рассматривал мальчика.

У юного охотника за чудесами забилось сердце, «Нужно скорее к бабушке», – мелькнула мысль в его голове. Ворон как будто почувствовал это, не медля ни секунды, сорвался с ветки, раскрыл огромные крылья и со страшным: «Каааррр», – бросился на мальчика.

Ратибор несся, не разбирая дороги. Рука сжимала оберег. Казалось, что кулон вел мальчика, указывая единственно верный путь, подсказывая, куда свернуть, а где и увернуться от очередной, пытающейся схватить его ветви дерева или куста. Несмотря на помощь, бежать было очень непросто: корни деревьев так и норовили поставить ему подножку, ветви все активнее цеплялись за волосы и рубашку, но почему-то при касании сразу отдергивались. Кусты тут и там кидались под ноги, желая запутать, не дать пройти. И повсюду стелился туман. Густой-густой, как в тех сказках, где туман рубили топором. Жаль, топора-то у него сейчас и не было. Был лишь оберег, который, как казалось мальчику, горел красным пламенем, и туман нехотя расступался там, куда направлял Ратибора этот нежданный подарок курносого незнакомца.

– Картибор-Картибор, курдаже ты, крстой, – доносилось не то сзади, не то сверху.

Стремительный поток воздуха едва не сбил мальчика с ног, в плечи врезались массивные когти. Рывок, и его подняло над землей.

– Кар, – в этом звуке слились негодование и недо-умение нападавшего.

Падая на землю, Ратибор успел обернуться: в сумеречном полумраке было отчетливо видно, что когти ворона были красными, как раскаленные на огне, отчего ему пришлось забыть о беглеце и, тряся лапами, пытаться остудить их.

Вскочив на ноги, мальчик побежал, не оглядыва-ясь. Ещё несколько раз ему чудилось, что злые когти хватали за плечи, но каждый раз с удивленным злобным «Кар» отпускали свою добычу, или это всего лишь были ветви деревьев. Разбираться было некогда, мальчик бежал.

Туман начал редеть. Зловещее карканье раздавалось всё реже, лишь были слышны хлопки тяжелых крыльев где-то высоко над головой.

– Ай! – Ратибор споткнулся, но на ногах устоял. Вот опять кочка. Откуда она тут? Ноги дрожали и подгибались от страха, сил бежать не было, он сидел на земле, утирая расцарапанный ветвями нос.

– Надо спрятаться, – прошептал он про себя стал озираться по сторонам. Лес был всё тот же, но в его душу закралось смутное чувство – что-то изменилось.

– Это не тот лес, в который я забежал, – размышлял он вслух.

Массивные стволы деревьев, уходившие кронами вверх, стояли стройными рядами, прижавшись друг к дружке как темное воинство. Своими ветвями они пере-крывали свет необычно яркой Луны. Они же, видимо, не позволили преследователю продолжить погоню – ему сейчас было просто не добраться до мальчика сквозь густое сплетение ветвей.

Но всё же медлить было нельзя, и Ратибор, наконец, решился. Слева от него показались заросли кустарника. Повертев головой в попытках понять, где сейчас кружит ворон, мальчик, прижимаясь к земле, на карачках стал пробираться в эти заросли.

На его удивление пролезть оказалось очень просто.

– Надежное же ты себе выбрал укрытие, – с насмешкой проговорил он.

Но делать было нечего: «Отсижусь, а дальше по-смотрим», – решил он, озираясь по сторонам.

Сидя в кустах у одиноко стоящего дерева, Ратибор-то и услышал тот самый пугающий хруст веток, после которого последовало предупреждение о приходе неизвестного Бабайки и обидная шишка на лбу…

«Шишка-мишка, Ванька-встанька…» засело в голове и не давало покоя. Оберег снова начал разгораться теплом. Неожиданно, как не своя, пришла идея: «Нужно выбираться».

Как будто прочитав его мысли, сверху раздался ко-кетливый девичий голосок:

– Ну, ты долго там ещё сидеть будешь? Мне скучно. Давай играть!

– Это ещё кто, – прошептал мальчик, благоразумно решив спрятать оберег под рубашку, и посмотрел наверх.

На ветви дуба, который служил мальчику пристанищем, практически касаясь беглеца своими ножками, сидела девочка. На лице Ратибора застыло удивление: совсем недавно её тут не было, да он и не слышал, как она появилась: вокруг кусты, а может она тоже тут пряталась? Или…

– Это ты шумела в кустах и кидалась шишками? – грозно спросил мальчик.

– Шишками? – она фыркнула. – Вот еще, делать мне больше нечего! – При этом девочка продолжала расчесывать рукой свои длинные волосы, считая это занятие куда интереснее, чем кидаться в испуганных мальчишек всякими там шишками.

Поправив платье, она продолжила:

– Я пришла, услышав вашу возню. Мне было скучно, – она потянулась, сладко зевнув. – Старшие ушли в Явь этих пугать, – махнув куда-то неопределенно рукой. – А меня не взяли, «мала ещё» говорят.

– Куда-куда ушли? – не понял Ратибор. Он отметил, что девочка была его ровесница, но при этом что-то взрослое проскальзывало в её манере говорить и держать себя.

– В Явь – мир людей, – тут она, перестав расчесы-вать свои волосы, пристально уставилась на собеседника, после чего, взвизгнув, вскочила ногами на ветку дерева, на которой сидела, и спряталась за его ствол. – Ты не навий!!! – в глазах девочки застыл страх.

– Я не что? Я не кто? – мальчик встал на ноги. – Го-вори понятнее, ты сама-то кто такая?

Девочка, раздумывая как поступить, ловко спрыгнула с дерева, встала перед Ратибором, в её глазах горел искренний интерес.

– И правда не навий, – она стала тыкать собеседнику в грудь свой маленький холодный пальчик. – Живой-живой, – девочка хлопала в ладоши и выплясывала вокруг него.

«Вот влип», – подумал Ратибор, и где-то в глубине сознания всплыло, как будто не его это были мысли:

Живой-живой.

Нырни в омут с головой.

Живой-живой,

Заберу тебя с собой.

Видимо, всё это он проговорил вслух, потому что девочка резко перестала прыгать и ещё более удивлен-ными глазами, чем ранее, уставилась на Ратибора.

– Откуда ты знаешь нашу русаличью песню? – она взяла его за плечи, но отдернулась, как от огня, и удив-ленно посмотрела на свои краснеющие руки. – Твоя ру-башка жжется!

– Ру-ру-русалка??? – мальчик попятился. Когда-то давно Ратибор слышал от бабушки, что русалки – это души утопленниц, не нашедшие себе покоя.

Тем временем на берегу речушки рядом с праздничной поляной. Два парня пробирались по зарослям прибрежной травы, хлюпая по воде. Один из них шипел на друга.

– Тише ты ! Услышат – вопить начнут!

– Сам тише, – шедший следом был более неповоротлив и шумел при каждом шаге, как ни старался ступать незаметнее. – Ты точно уверен, что девки уже пошли купаться?

– Да точно-точно, недавно тут голоса были, кто, как не девки-то? Подумай сам, Яробор.

Тот неодобрительно смотрел товарищу в спину.

– Ходута, ежели чего не так – задам тебе трепку, хлюпаем тут, аки водяные. – Но Ходута даже не заметил угрожающего тона, всё его нутро было устремлено к воде: поглазеть на девок.

И вот долгожданный миг, Ходута аккуратно раздвинул высокую траву у самой кромки воды, стараясь при этом не шуметь, хотя у него не особо получалось. Ладони саднили, трава резала плоть, не желая пропускать вторгшихся в ее вотчину. За спиной пыхтел Яробор. Конечно, он не признавался, что хотел увидеть купание девок, и всю дорогу говорил, что пошел за компанию. Сейчас же, разумеется, из-за спины друга ему было ничего не видно, поэтому парень уже жалел, что не пошел первым, а отправил товарища, дабы не получить по лбу от разъярённых купальщиц, если их заметят.

– Ба! – досада сквозила в голосе Ходуты. – Никого!

– Вот я тебе… – но Яробор не успел договорить, из воды раздался смешок.

– Ты слышал?

– Тссссс.

В воде начали плескаться, некоторые брызги долетали и до затаившихся парней.

– Вот свезло-то.

– Да ты дай мне посмотреть – Яробор пытался сдвинуть друга.

– Ой, гляди, – он даже слега привстал на носочки, чтобы лучше видеть, и сам стал хорошо виден с реки.

– Осторожней, чтобы не заметили!

– Что же вы, трусишки? – озорной девичий голос насмешливо подтрунивал над парнями. – Выходите к нам, а то мы заскучали.

Над сходнями к воде показались две мокрые девичьи головы, они переглядывались между собой, озорно посматривая на парней.

– Какие вы забавные, небось целоваться пришли.

– Чего сразу целоваться-то? – Яробору наконец-то удалось протиснутся вперед Ходуты и он смог рассмот-реть лица говорящих с ними девушек. Парень очень стеснялся, но старался не показывать виду, хотя краска на щеках, хорошо видимая в лунном свете, говорила сама за себя.

– Ну не хотите как хотите, – девушка демонстративно стала опускаться в воду.

– Как же не хотим! – Ходута толкнул в бок друга, на что при иных обстоятельствах не решился бы, видать, сейчас он был очень взволнован и осмелился на такое. – Давайте целоваться! – Парень взбежал на сходни и лег на доски, чтобы быть на одном уровне с девушками. И начал тянуть губы для долгожданного поцелуя, разумеется, закрыв при этом глаза.

– Вот принесешь нам Цветок Папоротника – поцелуем, – громко хохоча и расплескивая воду, девицы оттолкнулись от сходней и поплыли прочь.

Только показалось, что из воды то и дело появляются рыбьи хвосты вместо ног.

– Куда это они?

– Ты еще не понял, дурень? – Яробор, ставя друга на ноги, потряс его за плечо. – Это же русалки! Слава Богам, нас с собой не утащили.

– Цветок Папоротника, значит, – казалось, что Ходута даже не слышал друга. – Будет им Цветок Папоротника!

Берегиня

– Меня Берегиней зовут, – девочка шмыгнула носиком. – Прежнего своего имени я не помню.

Они с Ратибором сидели, прислонившись спиной к дереву, с любопытством смотря друг на друга. Первый страх прошел и сменился обоюдным интересом: когда ещё безбоязненно пообщаются русалка и всамделишный живой.

– Я думаю, что меня именно поэтому остальные с собой не берут, – погрустнела она. – Моё призвание оберегать, а не шалить и пугать людей.

– Так это же хорошо.

– Правда? – её глаза загорелись. Наверное, это был первый раз, когда её кто-то похвалил. Остальные ру-салки всегда издевались и зло шутили над юной подру-гой: то репей к волосам прицепят, то к водяному отправят пиявок считать, а как их переловить в болоте-то? В итоге насчитать получится только тех, кто к тебе же и прицепится.

– Конечно, правда! – Ратибор вскочил. – И вообще, ты самая замечательная русалка на свете.

Берегиня смущенно потупила глазки.

– Слушай, ты говоришь, что пришла, когда услышала нашу возню? – он подался вперед. – Ты знаешь, кто был в кустах и кидал в меня шишками?

– Нет, – русалка задумчиво теребила свои волосы. – Но он точно не наш, не навий. Я его вперед почувствовала, когда плескалась у реки, потому и пришла. Он из Прави.

– Это ещё что такое?

– Правь – мир Богов, – она мечтательно посмотрела куда-то вверх.

– Ого, – мальчик почесал затылок. – Значит, за мной гнался бог?

– Я не знаю, – теперь она чуть ли не плакала, пере-став казаться взрослой и рассудительной, снова став маленькой напуганной девочкой. – Думаю, что я вообще зря полезла во всю эту историю.

От таких смен настроения Ратибор окончательно запутался в её возрасте, о чём немедля и спросил:

– Берегиня, скажи, а сколько тебе лет?

– Лет? – она задумалась. – Знаешь, я даже забыла такое слово. – Мне кажется, когда я общаюсь с тобой, во мне просыпается что-то от меня прежней, живой. – Произнеся это, она быстро закрыла себе рот ладошками, будто боясь, что слово, которое не воробей, вылетит, но удержать произнесенное уже было не в её силах.

– Что это значит? – мальчик обеспокоился.

– Это значит, что тебе нельзя попадаться на глаза другим навьим, – она огляделась, как будто тут в кустах или за деревом мог быть кто-то ещё. – Как ты вообще тут очутился? Я ни разу не слышала о живом в Нави.

– Я был на празднике, там, – он махнул рукой в ту сторону, куда совсем недавно указывала Берегиня, говоря, что ее подруги ушли пугать людей. – Потом за мной погнался черный ворон.

– Ворон? – она вскочила и встала рядом с Ратибо-ром, не дав ему договорить.

– Ну да. Ты знаешь, кто он?

– Боюсь, что да, – глаза русалки бегали, а руки начали дрожать. – Мне с ним не совладать.

– Да кто он такой-то? – мальчик топнул ногой.

– Нельзя произносить его имени, иначе он явится. Странно, что он тебя не схватил.

– Бабайка? – с радостью догадался Ратибор.

– О нет, – русалка попыталась закрыть мальчику рот, но было уже поздно. – Зря ты его позвал.

Задул промозглый ветер, и уже с другой стороны, нежели прежде, затрещали кусты, к ним приближалось что-то большое и зловещее, сумерки стали еще гуще.

– Бежим скорее! – Берегиня схватила Ратибора за руку и увлекла за собой. – Я постараюсь уберечь тебя от него, но для этого мне нужно…

Ветер заглушил её последние слова, да это было уже и не важно – они пробирались сквозь кусты в противоположном от приближающегося Бабайки направлении.