Текст книги "Зона вторжения. Байкал"

Автор книги: Александр Лаврентьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Быстрицкий с благодарностью взглянул на бурята.

– А кто нашел Сафронова?

– Не я. Санек его нашел. И чего он туда поперся, не знаю. Я с ним после почти не разговаривал. Не виделись.

– Какая-то массовая белая горячка с чертями! – прокомментировал Алексей, когда охранник вышел.

Бато строго взглянул на него, хотел что-то возразить, но промолчал.

…Охранники, которые стояли на вышках, а их было двенадцать человек, рассказали, что подняли тревогу, когда увидели тварей уже внутри «предзонника». Откуда они там появились, никто не видел. Нападение было коротким: существа быстро убили часовых и исчезли. Никто не заметил, как и куда они пропали.

Каждый из охранников уже написал капитану по рапорту, и все они были очень недовольны тем, что, вместо того, чтобы идти по домам отсыпаться, им приходится отвечать на вопросы непонятных московских гостей.

После бессонной ночи и пережитого некоторые были такими уставшими, что даже страха не испытывали перед возможной гибелью. И все же многие боялись. Алексей видел, как нервничают эти здоровые, физически крепкие люди, способные много часов простоять на морозе или остановить огнем из автоматов и пулеметов толпу взбунтовавшихся преступников. Как неуверенно мнут шапки, жадно курят, нервно смеются.

– Мне бы пулемет, тогда бы я жахнул по ним так, что от тварей только клочья полетели! – уверенно сказал один из них, молодой здоровяк-охранник. На вид ему было всего лет двадцать. Бритый, татуированный. Алексею он больше всего напоминал тех, кого охранял, – заключенных. Алексей заглянул в список, где Бато отмечал всех, кого допрашивали. Левченко. Николай Левченко.

– А ты видел хоть одну тварь близко? – спросил Алексей.

– Нет.

– И тебя не настораживает, что все, кто их близко видел, – мертвы?

– А не надо варежку разевать, – нашелся вохровец, но в его глазах Алексей заметил тень страха.

«Бравирует», – решил он.

– По-твоему получается, что все часовые у леса, раззявив варежку, считали звезды в небе? – вступил в разговор Бато. – А сам-то? Тоже звезды считал? – спросил Бато вохровца. – Или все-таки вокруг смотрел?

Вохровец немного надменно поглядел на спецназовцев.

– Я смотрел в оба! – после некоторой заминки громко и уверенно заявил он. – На моей стороне «предзонника» никого не было!

Они отпустили Левченко. У Алексея сложилось четкое мнение, что никто из вохры даже не хотел знать, что происходило… Или боялись?

– А всполохи видели? В небе? Вроде бы молния сверкала? – снова и снова спрашивал Алексей, но ему каждый раз отвечали отрицательно.

– Никто ничего не видел, кроме тебя! – Бато наконец недоверчиво хмыкнул.

– Че? Думаешь, у меня крыша поехала? – Алексей налил себе воды из графина, отпил.

– Не знаю, – усмехнулся Бато. – Если мы найдем хотя бы одного человека, который видел твои молнии, значит, ты в своем уме!

– Ну, значит, вы нашли такого человека! – вдруг раздался голос от двери.

Алексей обернулся и рукой нечаянно опрокинул стакан с водой.

В дверях стояла дочка капитана. Девушка была настолько хороша, что не верилось! Да и одета была на зависть московским модницам: в шубку из серебристо-черной лисицы и маленькую вязаную шапочку с ушками, расшитую жемчугом. На ногах, правда, были отделанные бисером оленьи унты, которые явно не тянули на модельные сапожки, казались слишком грубыми, но, что поделать, тайга не располагала к сапожкам! Из-под шапочки вились густые каштановые волосы. Но главным все-таки были глаза. Они смотрели на спецназовцев с отрешенным олимпийским спокойствием. Это был взгляд богини. В этот момент Алексей понял, что не видел ничего, что было бы прекраснее этих синих глаз. Нет, она не была тургеневской девушкой. Но и столичной скучающей красоткой, к счастью, – тоже. В свои семнадцать-восемнадцать лет она уже привыкла к мужскому обществу, к восхищенным взглядам, но отчего-то становилось понятно, что ей это все равно.

«Однако!» – снова мелькнуло в голове у Алексея, и на этот раз это выражало крайнюю степень замешательства. Он заставил себя оторвать взгляд от ее полных губ, едва тронутых помадой.

– Я видела всполохи в небе! В окно нашего дома отлично видно крыши над колонией, – снова повторила девушка.

При звуке ее голоса Алексей торопливо отставил в сторону уже пустой стакан, стер ладонью воду, растекшуюся по полированной поверхности стола, схватил куртку, шапку, оглянулся на Бато. Вид у бурята был смущенный. Кажется, в глубине черных глаз мелькнула просьба о помощи, но помогать другу Алексей не собирался.

– Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь! – сказал Карабанов, обращаясь к Бато. Потом оглянулся на девушку, чуток замешкался. – Расскажете моему коллеге, как все было. Он тут сегодня главный!

Бато хотел было что-то сказать сержанту, но тот, уже не обращая внимания на друга и стараясь не смотреть на девушку, быстро выскочил из красного уголка в коридор. Девушка отступила в сторону, проводила его недоуменным взглядом. Алексей почти пробежал мимо дежурного и вывалился на крыльцо, торопливо напяливая на себя куртку.

Ледяной воздух немного отрезвил его. Он несколько раз вздохнул полной грудью. Надел шерстяную шапочку, покачал головой.

– Черте-те че! – пробормотал он и торопливо заспешил к домику.

В этой девушке было что-то иррациональное, что заставляло его, Алексея Карабанова, признанного в отряде за первого казанову, чувствовать себя двенадцатилетним пацаном, в первый раз оставшимся один на один с первой красавицей школы. Ерунда какая-то получалась! Он постарался забыть эти синие глаза и вспомнить совсем другие, которые еще вчера смотрели на него с такой любовью и нежностью, но у него это не получилось.

…На дороге его поджидал «лепила» Федулов. Когда Алексей поравнялся с ним, Федулов пошел рядом, подстраиваясь под быстрый шаг Алексея.

– Что-то еще хотел сказать? – спросил его Карабанов.

– Да, – медик пугливо оглянулся вокруг. – Я хотел вас предупредить, чтобы вы ни в коем случае не связывались с Хатумбой. Это он выглядит бич бичом, а так он человек опасный. Я не знаю, правду говорят или нет, но, кажется, он связан с контрабандистами. Отсюда до Китая рукой подать через горы.

– Опа! – Алексей быстро просчитал в уме все возможные варианты.

– Он с капитаном работает или с Шестопаловым? – напрямик спросил он Федулова.

Медик споткнулся на ровном месте, поотстал.

– Мое дело вас предупредить, – донесся до Алексея его голос.

Карабанов обернулся. Федулов, свернув с дороги, резво уходил вправо.

Алексей пожал плечами, посмотрел вперед и, в свою очередь, замедлил шаг. Навстречу ему, появившийся, словно черт из табакерки, из ниоткуда, из воздуха, вразвалочку шел Хатумба. Вроде бы и до ближайших строений было не меньше сотни метров, а вот поди ж ты, нарисовался, не сотрешь!

– Хатумба, начальничек, – небрежно бросил он, проходя мимо Карабанова. Подмигнул, ощерился мелкими, редкими зубами, вроде как улыбнулся. Но глаза оставались настороженными, злыми. Алексей кивнул и прошел мимо.

…Бато вернулся из управления только через час и рассказал, что Татьяна видела такие же всполохи, что и Алексей.

– Значит, Татьяна? – переспросил Алексей и не удержался: – Итак, она звалась Татьяной! – продекламировал он с выражением.

– Татьяной, – подтвердил Бато.

– Капитан тебе голову оторвет и пришьет к другому месту!

– Не оторвет, – усмехнулся бурят. – Мы же только разговаривали. Исключительно по делу.

– Ага! По делу. Исключительно. Ну-ну.

– А ты, сержант, вроде сам неровно задышал? А? – вдруг перешел в наступление Бато.

Алексей хотел было возмутиться, да передумал.

– А как тут не задышишь? Красота какая…

– Ну и что же ты? – вдруг спросил бурят.

– Нет, Бато, в этот раз я тебе не соперник, – хмыкнул Алексей.

– Это в который раз ты мне не соперник? В первый? И с чего бы это?

– В никоторый, – отрезал Карабанов. Помолчал немного. – Рита беременна.

– О! – Бато стащил с себя шапку. – Это же здорово, Леха! Да тебя поздравить можно! Когда свадьба?

– Свадьба? Да я как-то не думал…

– Как не думал? Ты че, сдурел? Такая девушка!

– Девушек, Бато, много! – вздохнул Алексей. – Разве обязательно делать счастливой одну, когда можно сделать счастливыми многих?

– Ой, дурак ты, Карабанов! Ой, дура-ак! Я же видел, как Рита на тебя смотрит. Я бы и не думал даже ни мгновения…

– Ясненько! Давай к делу. Что твоя Татьяна рассказала?

– Да то же самое, что и ты. Молнии, говорит, были над колонией. Стояла, смотрела, опомнилась, когда сирена завыла, – Аюшеев хотел было добавить что-то еще, но ожила рация в нагрудном кармане у Алексея. Это был Иван Кабыхно с известием о том, что они только что получили допуск в рудник.

– Быстро! – удивился Бато, услышав новость. – Ну что ж, по крайней мере, наши сообщения читают, и явно на самом высоком уровне. Ох, не нравится мне все это!..

Алексей не мог с ним не согласиться.

…– А вы, ребята, реально блатные! – усмехнулся Иван Кабыхно, пропуская друзей перед собой на контрольно-пропускном пункте, где они получали временные пропуска и подписывали стандартные бланки о неразглашении, – меньше чем за сутки допуск в рудник получить! Такого еще не бывало! Тут народ обычно неделями ждет!

Бато мрачно глянул на вохровца.

– За неделю тут теперь всякое случиться может…

Кабыхно стушевался, промолчал.

Дежурный еще раз проверил у них документы. Под роспись выдал пропуска, покосился на винтовки.

– Положено сдать!

– Глянь там, у них допуск «Бэ-прим».

Дежурный на мгновение исчез, потом снова появился. Вид у него был кислый.

– Не дали тебе покомандовать!.. – буркнул Кабыхно, первым пройдя через турникет и открывая дверь, ведущую на территорию колонии. Друзья шагнули следом.

– Куда? – заорал им вслед в окошечко дежурный. – Камеры! Видеокамеры сдать! Снимать на территории рудника ни в коем случае! То есть категорически! Эй!

– Да тихо ты, – сконфуженно ответил Алексей, вернувшись к окошку. – Сейчас снимем.

Они открепили от касок камеры, передали дежурному и снова прошли через турникет, Кабыхно распахнул дверь. В глаза ударили лучи заходящего солнца.

…– Только ни в коем случае не кладите ничего в карманы, – наставлял Кабыхно. – Ни камешки, ни песок – ничего. Ни грамма. Найдут – сразу по этапу отправят. Еще и сюда вернут, но уже в другом качестве. Будете с вагонетками по штрекам лазать.

– Ясненько! А до скольки у вас рабочий день? – спросил Алексей Кабыхно.

– В руднике работают круглые сутки, бездельничать никому не даем, – стал было важно рассказывать Кабыхно и вдруг замолчал.

Алексей посмотрел вперед. По дороге между бараками навстречу им, сутулясь, шел Шестопалов. Лицо лейтенанта было мрачным. Сейчас он был похож на голодного волка. Кабыхно тихо выругался сквозь зубы.

– Здорово, спецназ! – почти крикнул Шестопалов, подходя к друзьям. – В гости?

– В гости, – сдержанно ответил Алексей.

– Сейчас дам вам еще одного провожатого, Кабыхно у нас больше по охране специалист, а там – другие условия.

Алексей мельком глянул на Ивана. На лице Кабыхно промелькнуло выражение крайнего неудовольствия.

– Пройдемте!

Пока шли мимо жилых бараков, Алексей смотрел вокруг во все глаза. Что же здесь было такого, что привлекло сюда этих странных чертей? И главное, где сам рудник?

В юности Алексей вдоволь налазился по заброшенным рудникам и шахтам. Если рудник не начинается горизонтальной штольней, уходящей в толщу горы, значит, он начинается вертикальной шахтой и вход в него может быть где угодно. Вот за этим зданием, или за этим сараем, или вот за этим ангаром! И даже внутри него!

Бараки закончились. Слева Алексей увидел несколько низких серых, неприметных зданий явно промышленного назначения, а справа – несколько современных каркасных ангаров. Алексей ожидал, что за этими ангарами будут еще дома, но позади них было только ровное заснеженное поле, на котором вразброс виднелись бетонные прямоугольники вентиляционных шахт.

Рудник находился прямо под зоной!

«Что ж, удобно! Не надо никуда возить зэка! Сплошная экономия!» – усмехнулся Алексей, а потом опомнился.

– Э?.. А где отвалы?

За снежным полем виднелись глухие заборы, колючка и вышки с часовыми, а за забором начиналась поросшая лесом гора, голая верхушка которой была сейчас озарена розовыми лучами заходящего солнца. Отсюда, с территории колонии, открывался вид на заснеженные горные вершины за этой горой. Алексей оглянулся: поселение отсюда было видно как на ладони. Слева вилась заснеженная река со странным названием Джугояка. А вокруг были горы, горы и ничего, кроме гор. Только над головой – синее, ясное небо.

– Шлак мы с территории колонии вывозим, – ответил Шестопалов. – Видели дорогу на тот берег реки? Ну вот, там подальше и вываливаем. Маскировка.

– А зэка вместе с шлаком не того?.. Не бегут?

– Пробовали, – ответил как отрубил Шестопалов. – Из двух получился отличный фарш, и желающих сразу не стало. Шлак проходит специальную обработку, – пояснил он. – Опознавали их потом по ДНК. Даже чипов не осталось. Кучка мяса. Свалили в мешок, похоронили. Причем неизвестно, чего там, в мешках, было больше – останков или пустой породы.

– Сурово! – Алексей переглянулся с Бато.

– Тут по-другому нельзя, – отрезал Шестопалов. – Им разницы нет, как погибать – от рудника или от лазерной «мясорубки», а они еще работать должны, пусть искупают вину перед обществом!

– Ясненько! – нарочито бодро сказал Алексей. – А мы вот в ваш забой идем, не помрем ненароком? Или на полшестого не повиснет?

– Не повиснет, – буркнул Шестопалов. – Тут такое дело… Мы не знаем, отчего мрут люди. Кого тут только не было, и чего они тут только не изучали! Пробы всякие брали, магнитные излучения замеряли, радиацию – все в норме, а люди дохнут.

– А как дохнут? – поинтересовался Бато, идущий позади всех.

– Да просто. Все вроде нормально, а потом кровь сворачивается: у кого медленно, у кого в один момент, и все – ласты, считай, завернул. А на остальное – не действует. Ну там, так чтобы люди болели, какие-то симптомы появлялись у них. Нет такого. Пробовали лекарства давать для профилактики, ну вроде аспирина, не помогает. И главное, одни долго работают, а вторые – полгода не проходит, как все: здравствуй, «Березовая роща»!

– А что значит «Березовая роща»? – спросил Бато.

– Кладбище вон, за забором. Там березки растут. Нигде больше не растут, а там – растут. Вот и прозвали – «Березовая роща».

– Ясненько! – снова сказал Алексей, но это прозвучало уже не так бодро.

Свернули к громадному ангару с распахнутыми воротами, возле которого стоял часовой. Он с интересом посмотрел на московских гостей, тщательно проверил документы, сверился с данными на своем планшете, кивнул, пропуская внутрь. В ангар они прошли не через ворота, предназначенные для автомобилей, а через небольшую дверь, оборудованную турникетом.

– А если там попробовать пройти? – спросил Алексей Кабыхно.

– На куски порежет, – ответил тот, подмигнув.

Алексей округлил глаза.

– Я не шучу, – усмехнулся Кабыхно. – Тут сунулся у нас один торопыга, ноги отрезало. Теперь на деревяшках ковыляет. Остальные зато стали дисциплинированными, ходят культурненько через турникет.

В ангар выходило три лифта: два грузовых и один пассажирский. Возле платформы пассажирского лифта их поджидал здоровенный накачанный детина в черной форме охранника. Автомат Калашникова казался в руках детины детской пластмассовой игрушкой. Алексей обратил внимание на то, что рожок у автомата был – на сорок пять патронов.

«Это чтобы сразу кучу зэка положить!» – сообразил Алексей.

Радом с детиной стоял директор рудника.

– Якимов! – кивнул детина спецназовцам.

Бато и Алексей посмотрели на Якимова снизу вверх.

– Карабанов! – пробасил Алексей.

– Аюшеев! – коротко произнес Бато.

– Александр Иванов, – тихо представился директор рудника.

Сержант снова обратил внимание на тофа. На директора таинственного и важного предприятия Министерства атомной промышленности он был не похож. А был похож на обычного обитателя таежного поселка. В стареньких, стоптанных сапогах, пообтерханной курточке и в выношенных серых штанах. На голове красовалась заношенная заячья шапка. Впрочем, быть может, одеваться так было просто в привычке директора. Таежная жизнь не располагала к щегольству.

Поздоровались. Рукопожатие у детины было аккуратным, словно ему велели ни в коем случае не причинять вреда столичным гостям. Иванов же, наоборот, здоровался крепко, как бы стараясь утвердиться.

– Бурят? – спросил он Бато, пожимая ему руку.

Бато кивнул.

Все, кроме Шестопалова, зашли на платформу. Лейтенант махнул друзьям рукой.

– Ну я за вас спокоен! Александр Иванович вам все покажет и расскажет. Осторожнее там, Мишеня к ним не подпускай! – Последние слова были адресованы Якимову.

Якимов кивнул, нажал на кнопку, и лифт поехал вниз.

Спуск оказался долгим, перед глазами проплывали то толщи породы, то закрытые двери, ведущие, по-видимому, на подземные этажи или на выработки.

– Кто такой Мишень? – Алексей первым нарушил молчание.

Детина покосился на него, не поворачивая толстой шеи. Возможно, она у него и не поворачивалась, а просто вросла в плечи, как у волка.

– Вам лучше не знать, – небрежно ответил он.

– А что на первых этажах? – продолжал расспрашивать Алексей.

– У вас нет туда допуска, – отговорился Иванов, – там обрабатывают породу, которая содержит иванит – новый минерал, здесь обнаружено единственное месторождение на всем земном шаре.

– Иванит? – повторил Алексей. – Почему не василит? Или андреит?

– Потому что открыл месторождение иркутский геолог Иван Обручев. Собственно, он десять лет назад обнаружил новое геологическое образование – небольшой кратер непонятного происхождения на склоне сопки. Образование было около девяноста метров в диаметре, абсолютно перпендикулярное склону. Электромагнитное исследование позволило обнаружить, что под кратером находится некое огромное образование. Оно залегает на глубине в восемьсот метров и имеет сверхпроводимость. Вывод о происхождении кратера тогда так и не сделали – одни данные говорили о том, что это вулканическое образование, другие – о том, что кратер возник после падения метеорита. Против первой версии было почти полное отсутствие выделений газа из глубин, а против метеоритной версии – отсутствие метеоритного вещества на поверхности и отсутствие характерных признаков падения метеорита – форма у него, понимаете, слишком правильная была. Ровный такой конус.

Ну вот, а далее Обручев сумел найти средства и убедить власти края в необходимости провести дальнейшие изыскания. Почти шесть лет назад тут пробурили первую скважину. Нашли новый минерал. Потом опять затишье. И вот полтора года назад иванит стали добывать в промышленных масштабах. Содержание его в породе очень низкое, всего несколько граммов на кубометр породы, залегание сложное, жилы уходят во все стороны, иногда даже закольцовываются. В общем, такого минерала еще никто не видел. Иногда попадается и чистый иванит, но его крайне мало.

– А где его применяют? – спросил Алексей.

– ВПК, – сухо уронил Иванов. – Военно-промышленный комплекс. Остальное – вам не по рангу.

– Ясненько! – сказал Алексей и сразу же снова спросил: – Ну а как он хоть выглядит? А то сейчас спустимся, найдем самородок иванита килограммов на восемь и знать не будем, что это иванит.

– Как выглядит? – повторил Иванов. – Да как-как? Серенький такой порошочек. На первый взгляд никчемный.

Лифт остановился, перед находящимися на платформе людьми оказался длинный каменный коридор, освещенный небольшими светильниками, прикрепленными на стенах. Справа и слева находились двери. Якимов отвел в сторону решетку.

– Ну я вас покидаю! – сказал Иванов спецназовцам. – Дальше вас поведет Якимов. Если возникнут вопросы, на обратном пути милости прошу в мой кабинет! Да, и вот еще – руками ничего не трогать и в карманы куски породы не совать! – снова напомнил он спецназовцам. – Подсудное дело. Грамм иванита стоит от семидесяти тысяч долларов! Но все равно сбыть не удасться. – Иванов вышел из лифта на этаж, обернулся.

– Кабыхно! Иди помоги, мне оборудование из лаборатории перетащить надо в соседний кабинет.

Кабыхно беспомощно обернулся на спецназовцев, пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, начальство, вышел следом за Ивановым, и они ушли по коридору.

Охранник снова громыхнул решеткой, закрывая ее, нажал на кнопку, лифт поехал вниз. Через несколько этажей двери исчезли, перед глазами друзей замелькали освещенные тоннели, пробитые в породе.

Алексей постарался собраться с мыслями. В голове крутилась стоимость иванита, с которой он никак не мог смириться.

«Это ж какие деньжищи! Значит, все эти домики с печками, старая котельная, отвалы за сопкой – все это ради маскировки! С космоса или с воздуха рудник должен выглядеть обычной зоной. Тут и вырубки леса, скорее всего, есть – тоже для авиаразведки. Недаром домики отапливают дровами!

Кто бы мог подумать, что здесь, в глухом углу, куда на машине и доехать-то можно только по зимнику, добывают ценнейший материал!»

Наконец, лифт остановился перед очередной норой, прогрызенной заключенными в толще породы. Наверху виднелась цифра «17». Тоннель был не освещен, словно заброшен. Якимов велел оставаться на платформе, отодвинул решетку, вышел в тоннель, закрыл решетку с другой стороны.

– Ждите здесь, я сейчас Мишеня уберу, – приказал он, доставая из кармана большой сверток.

Охранник ушел в темноту, включил рубильник, тоннель осветился. Источниками света служили небольшие светодиодные лампы, прикрепленные под потолком тоннеля. Света от них было мало, но все-таки достаточно, чтобы не натыкаться друг на друга.

– Кто такой Мишень? Собака? – спросил Алексей Бато.

– Бешеная белка! – пошутил Аюшеев. – Конечно, собака, не мутант же!

Но, словно опровергая его слова, до слуха друзей донеслось грозное ворчание, усиленное эхом, гуляющим по тоннелю. Ворчание это могло принадлежать только очень большому зверю. Друзья переглянулись. Лицо у Бато вытянулось.

– Собака, говоришь? – понизив голос, спросил Алексей. – Хорошая, видать, собака! А может, эта собака на зиму в спячку впадает?

– Однако!.. – пробормотал Бато, машинально перехватывая штурмовую винтовку вперед.

– Но-но! – рявкнул, увидев это, появившийся перед ними Якимов. – Не нервничать, спецназ! Мишеня я запер. Не вздумайте в него стрелять. Его капитан любит! Это его личный зверь. Ему местные подарили. За Мишеня оставит здесь на веки вечные.

– Че, правда, натуральный медведь?

– Натуральнее не бывает! Капитан сам приказал его сюда запустить, чтобы зэка неповадно было здесь шариться. Между нами, капитан вообще-то надеется, что голодный медведь поймает кого-нибудь из «бесов».

– Давно ловит?

– Вторую неделю.

– Вы его кормите хоть немного? Или он у вас на подножных зэка, пардон, на подножном корме?

– Я кормлю. Но не досыта. Так, чтобы все время жрать хотел.

– М-да… – Алексея передернуло.

Встретиться в темных тоннелях с голодным, отощавшим и от того еще более злым медведем – перспектива не из самых приятных. А ведь здесь могут быть еще и твари!

Сержант тоже вскинул штурмовую винтовку.

Якимов искоса глянул на «Нортон», крепче сжал в руках автомат, сдвинул в сторону решетку, освобождая проход.

– Не отставайте! Эти горизонты перестали разрабатывать совсем недавно, после того, как тут зэка пропадать стали, – рассказывал Якимов на ходу. – Так что держимся вместе, далеко не отходим! Фонари есть? Отлично. Сейчас еще выдам по шахтерке.

Друзья шли следом за охранником, и метров через двадцать Алексей снова услышал рычание и тяжелое дыхание большого зверя.

– Зверушка-то ваша в клетке или как? – спросил он.

– Да вот – сам смотри! – ответил Якимов и посветил фонарем: в темной каморке за толстой металлической решеткой виднелась морда зверя, который смотрел на пришедших темными, невыразительными глазками. На полу стояла уже пустая миска, медведь облизывался.

– А он маленький! – удивился Бато, – молодой совсем! Ему хоть года два-то есть?

– Ну я натурально при его рождении не присутствовал! – отрезал Якимов. – Че капитану подарили, то и выросло! У нас он полтора года. Да и тогда, когда дарили, он уже подросший был. Может, порода у него такая. Мелкая… Да че, маленький-маленький – вам и такого хватит! Давай поспорим: вы вдвоем против него одного? Только, чур, без ваших автоматов!

– А нож могу оставить? – вполне серьезно спросил Бато.

– Я пошутил, – сухо ответил Якимов. – Медведь не мой, капитанов. Хочешь с ним посоревноваться, договаривайся лично с Капецом.

– Ага, щас сбегаю, договорюсь… – сквозь зубы процедил Алексей.

Рядом с конурой, в которой томился медведь, стоял металлический шкафчик с касками и фонарями на аккумуляторах. Якимов надел каску, друзья взяли по большому, мощному фонарю.

– Там света дальше, я так понимаю, нет, – утвердительно сказал Алексей.

– Верно понимаешь, – Якимов посмотрел на него сверху вниз, махнул рукой. – За мной!

И они двинулись вглубь штольни.

– Эту штольню бурили машинами, – рассказывал Якимов, – видите, как стены обработаны? Следы такие? А боковые штреки, где жилы породы тонкие, вручную долбить приходится. Нет смысла тонны породы выворачивать ради нескольких кубометров.

Через пятьдесят метров фонари на стенах исчезли, людей обступила темнота. Шаги глухо разносились по каменной норе. Алексей обратил внимание, что для крепежа свода использовали специальные металлические конструкции, способные выдержать давление породы.

Рудник был ни на что не похож. В юности Алексей любил полазать по московской системе, по заброшенным шахтам Подмосковья, и даже на Урале как-то удалось полазать по старым рудникам и пещерам, но такого странного ощущения он не испытывал. Рудник был как будто живой, он «дышал», лица Алексея то и дело касалось легкое, почти незаметное дуновение ветра, откуда-то издалека слышались шорохи, вздохи и странный шелест, как будто кто-то или что-то тихонько, стараясь оставаться незаметным, следовало параллельно пути людей по другим штрекам и штольням.

– А выходы на другие горизонты тут есть? – спросил Алексей. – Или только шахта лифта?

– Конечно, есть! – Якимов снисходительно покосился на Алексея. – Во-первых, вентиляция, во-вторых, есть еще грузовые лифты. Они выходят на верхние горизонты.

– А мы сейчас куда уходим, в какую сторону? Под гору или в сторону реки?

– Вдоль реки.

– А обвалы часто бывают?

– Бывают, – нехотя подтвердил Якимов.

– Ясненько! – бодро ответил Алексей, водя лучом фонаря по стенам коридора.

По бокам стали появляться узкие черные штреки. Пол неожиданно пошел вниз, появилась узкоколейка. Пришлось идти гуськом. Первым топал Якимов, за ним – Алексей, замыкал шествие Бато. Алексей заметил, что друг то и дело отстает, останавливается, словно прислушиваясь, потом быстрыми шагами догоняет товарищей.

– А где именно пропадали заключенные? – наконец, спросил Бато у охранника.

– Там подальше, справа, штрек есть, – ответил Якимов, – я покажу. Вроде там несколько человек пропали. Посм о трите. Но так-то там нет ничего. Забой да забой. Тупик.

– А как насчет тут полазать? – Бато посветил в ближайший штрек.

Якимов остановился, направил луч фонаря внутрь низкого штрека. Черная нора уходила вправо и вниз и напоминала известную кроличью нору. Вот только вряд ли в этой норе их ждал доброжелательный Чеширский кот! Скорее, тут могла поджидать та жуткая тварь с вывороченными назад коленками.

«Бррр!»

Над норой было четко выведено светоотражающей белой краской «17-Пр 9».

«„Семнадцать“ – это этаж или горизонт, – прикинул Алексей, – „Пр“ – явно справа, а „9“ – просто номер отворота. Хотя… Как тогда нумеруют штреки, уходящие вверх или вниз?»

Бато незаметно толкнул его локтем в бок.

Якимов, тяжело вздохнув, посмотрел на свою новенькую черную форму охранника с яркими оранжевыми нашивками. Форму пачкать не хотелось.

– Хотите – лезьте туда! Я вас здесь подожду! Да там, скорее всего, ничего нет. Тупик да и все.

– Ни фига се провожатый выискался! – разозлился Алексей, поудобнее перехватывая «Нортон». – Может, тебе вообще лучше было наверху остаться? И безопаснее к тому же! Давай показывай! Может, там еще пара-тройка медведей бегает! Может, порешите нас здесь, а сами наверх доложите – ай-ай-ай! Глупые москвичи сами виноваты, что их утащили страшные инопланетяне!

Якимов, опешив, посмотрел на друзей. Бато занимал удобную позицию позади него, Алексей – стоял прямо перед ним, направив ствол штурмовой винтовки ему в грудь, и был готов передернуть затвор. Автомат охранника болтался за спиной. Огрызаться было невыгодно, и охранник, согнувшись в три погибели, молча полез внутрь штрека. Алексей нырнул следом.

Спецназовцы находились в более выгодном положении: защита на куртке и на штанах давала возможность ползать где угодно сколько угодно долго. Конечно, наколенники, налокотники и вставки в перчатках не были предназначены для прогулок по штрекам, но это было лучше, чем обычная форма охранника, быть может и сшитая из грубой ткани, но абсолютно не предназначенная для передвижения ползком.

Буквально через двадцать метров штрек стал таким низким, что все трое то и дело стукались касками о шершавый потолок. Потом они проползли еще столько же, и охранник остановился.

– Ну вот, я же говорил, что тут тупик! – пропыхтел он.

Алексей отодвинул его в сторону, пролез вперед, посветил шахтеркой. Да, штрек заканчивался тупиком.

– А что, Якимов, – спросил он, – семнадцатый – самый нижний горизонт? Ниже нет?

– Нет, – ответил Якимов, и Алексей сразу понял, что охранник врет.

– А если подумать? – Алексей направил в глаза Якимову яркий свет шахтерки, прижал фонарь охранника ладонью к стене. Автомат Калашникова по-прежнему висел у Якимова за спиной. Бато, опять находившийся позади охранника, привалившись к стене, намеренно медленно вытащил нож: послышался взвизг клинка, вынимаемого из ножен. Алексей не видел, но точно знал, что Бато занялся любимым делом – чистил ножом ногти.

Якимов испугался.

– Вы, мужики, меня уже, считай, зарезали! И нож не понадобился! Меня же Шива порвет, как Мишень старую телогрейку!

– Кто такой Шива? – спросил Алексей.

– Да Шестопалов!

– А мы ему не скажем! – спокойно прозвучал сзади голос Бато. – Камеры вы у нас сами забрали. Аппаратуры вашей шпионской здесь нет. Не хватает, видать, на весь рудник. Так что, сам не стуканешь, никто не узнает! Давай колись, что там внизу?

– Да нету там ничего, – пытался отговориться Якимов, – просто еще несколько штольней и все. Кубометры породы, темнота. Оно вам надо?

– Надо! – твердо сказал Алексей. – Проведешь нас в самый низ! И давай сюда «Калаш», он тебе не понадобится, пока мы рядом! Только медленно.

Охранник нехотя отдал оружие. Алексей удовлетворенно принял автомат, закинул его за спину.