Текст книги "Зона вторжения. Байкал"

Автор книги: Александр Лаврентьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Оказывается, корабль пришельца был огромных, просто гигантских размеров! На блестящем, гладком боку НЛО виднелся небольшой люк. Поверхность люка была настолько гладкой, что Алексей увидел свое отражение: сумасшедшие глаза, щетину на подбородке и порванный ворот кителя. Он отступил в сторону, стараясь оценить размеры корабля, но, как ни старался он в уме подсчитать, сколько метров отсюда до рудника, у него не получалось. Выходило, что объект в длину был никак не меньше, чем полтора километра! Потрясенный Алексей опустился на камни и долго сидел, размышляя о событиях, которые здесь когда-то произошли, и о том, что здесь еще должно было случиться…

…Стук в окно заставил Татьяну вздрогнуть. Девушка сунула руку под подушку, нащупала там отцовский «Глок», села в постели и, зажав пистолет в кулачке, встала с кровати. Светящийся циферблат настенных часов показывал одиннадцать вечера. Обстановка в комнате была, по девичьим меркам, спартанская: жесткая кровать, стол, стул, небольшой трельяж и несколько полок с книгами и безделушками: плюшевый мишка-тэдди в забавном меховом жилете, статуэтка девушки с кувшином на голове и крохотные нэцке из бивня мамонта.

Татьяна была полностью одета: теплые брюки, свитер с закрытым горлом, шерстяные носки. Унты стояли рядом, у изголовья висел собранный рюкзак.

Татьяна бесшумно подошла к окну, посмотрела в щель между занавесками.

Если там, за окном, кто-то был, он сам прятался. Девушка мгновение раздумывала. Те, кто вскоре за ней придут, скорее всего, церемониться не станут. Они просто вломятся, выбив дверь, и вряд ли станут вежливо ждать, пока хозяйка оденется!

– Кто там?..

– Татьяна, это я, Карабанов! Отец ваш здесь? Откройте, пока меня никто не увидел. Замерз, как цуцик!

Татьяна бросилась в прихожую, щелкнула барабанчиком замка.

– Заходи быстрее!

Закоченевший Алексей ввалился в прихожую. В доме было жарко натоплено, в ноздри ударил запах теплого хлеба.

– Привет! Как ты? Где начальство?

Татьяна думала о чем-то своем.

– Ничего себе! – воскликнул Алексей, увидев в ее руках пистолет. – Храбрый портняжка! Пользоваться умеешь?

– Да! – кивнула Татьяна. – Папа научил, мы каждую неделю на стрельбище ездили, тут рядом, у поселка. Стрелять я умею. И «Сайгу» в руках держала, и «калашников»!

– Боевая девчонка! – уважительно покачал головой Карабанов. – Давай рассказывай, что тут и как. Может, накормишь? Жрать хочу, сил нет! И еще: есть у тебя какая-нибудь куртка? Мою отобрали, сволочи. А на улице уже за минус тридцать…

Прошли на кухню, Алексей прижался к нагретому боку большой печки. Татьяна быстро достала тарелки, наложила холодной картошки, нарезала деревенской колбасы, хлеба, достала банку с огурцами.

– Ешь!

На еду Карабанов набросился, как будто голодал неделю: видимо, организм требовал восстановления ресурсов. Не забывал внимательно слушать Татьяну.

– Прошлой ночью Шестопалов арестовал отца и вашего… твоего друга. Бато. Якобы за кражу иванита. Бред какой-то… Я сегодня днем им еду отнесла, охрана ко мне приставать стала, ну я и поняла, что уходить отсюда надо. Меня Кабыхно от охранников отбил и велел дома сидеть. Но я и Кабыхно боюсь… Он какой-то не такой стал в последнее время. Мрачный, глаза злые! Мне сказал, что ты с другом спас несколько человек в общаге прошлой ночью, а потом тебя «бесы» утащили. Я думала, тебя уже нет.

– А как зона? – Алексей усиленно молотил челюстями.

– Пока охранный периметр держится. Но с трудом. Там, говорят, много зека завалило, и они уже нападали на охрану. Кабыхно рассказал, что пришлось по людям стрелять… – Голос у Татьяны был безжизненный, но плакать она не собиралась.

– Где держат арестованных? На гауптвахте?

– Да куда там! Шестопалов их на рудник увел, их держат там же, где зеков. А там обвалы за обвалами… Но папа всегда говорил: если что – меня не жди, рви до Михалыча, он поможет. Они служили вместе в молодости.

– А где этот Михалыч? – Алексей закончил есть, утерся салфеткой, бросил ее поверх тарелки.

– Михалыч на хуторе, там, у горы! – Татьяна махнула рукой.

Алексей мгновение размышлял.

– А! Понял! Туда еще ЛЭП такая небольшенькая идет? Оружие есть?

– Есть!

– А лыжи?

– Есть. Сюда!

Они прошли в кладовку, Татьяна вытащила ключик и открыла сейф с оружием, Алексей увидел ряд охотничьих ружей и автомат.

– Бери, что нравится. Патроны внизу.

Алексей взял «Сайгу» и «калашников», быстро набил магазины патронами, оставшиеся боеприпасы рассовал по карманам.

Татьяна вышла одеться, вернулась в унтах, в легком пуховике и в шапке. Подала Карабанову мужской пуховик, наверное отцовский, вязаную шапку с ушами. Сняла со стены две пары лыж с палками. Лыжи были не охотничьими, беговыми, но это было лучше, чем топать по снегу пешком.

– Неужели капитан еще и на лыжах ходил? – спросил Алексей, надевая легкую, теплую куртку.

– Редко, – пожала плечами Татьяна, – он все больше меня старался к лыжам приучить, а сам так… Только на прогулки. Ему больно было – протез все-таки.

Алексей взял лыжи побольше, которые принадлежали капитану, критически осмотрел ботинки, которые были явно ему велики, хмыкнул, закинул за спину «Сайгу» и автомат, взял на плечо Татьянин рюкзачок…

И в этот момент качнуло! Зазвенела посуда на кухне, в комнате с полки упало несколько книг. И Алексея, и Татьяну бросило к стене. Алексей поймал девушку за руку, не дал ей упасть.

– Спокойно, подруга!

Где-то далеко завыли собаки.

В глазах Татьяны мелькнул ужас. Алексей проследил ее взгляд – она, не отрываясь, смотрела в проем двери, как раскачивается в отцовском кабинете тяжелая подвесная люстра.

– Не волнуйся, нас не завалит! – бодро сказал Алексей.

– Я не за себя боюсь, – произнесла Татьяна, – я о папе… Завалит в руднике – все! И друг твой там же!

– Ну, – пожал плечами Алексей. – Если завалит, значит, судьба такая! Военный должен быть готов ко всему. Знаем, на что идем! Даже твой батя, принимая эту должность, понимал, чем рискует. Давай-ка, Таня, валить отседова! Потом беседы развозить будем!

Они вышли из дома, Татьяна тихонько притворила дверь, аккуратно закрыла калитку. Оглянулась на темный дом, а потом заторопилась вслед за Карабановым, но, повернувшись, ткнулась в его широкую спину.

– Смотри! – тихо сказал Алексей.

Татьяна подняла глаза вверх и ахнула: в небе вспыхивали и гасли разноцветные огни.

– Это… Это северное сияние? – спросила она.

– Сияние! – вздохнул Карабанов и возобновил движение вперед. – А вот насколько оно северное… Не знаю!

Огни вспыхивали в небе над долиной Джугояки беспорядочно, быстро, снег приобретал то зеленоватую, то синюю окраску. Все казалось нереальным, как будто они оказались в гигантском зале космической дискотеки. Дома вокруг были словно черные квадраты, вырезанные из бумаги.

Свернули за угол, быстрым шагом прошли мимо точно такого же, как у капитана, небольшого дома, сложенного из больших толстых бревен.

– Дом Шестопалова, – тихо сказала Татьяна. – Правда, он почти не живет здесь. Все время на руднике пропадает…

– Он тебе не нравится? – спросил Алексей.

– Скользкий он… Как змея. Но папа ему верил до последнего.

Где-то вдалеке, у столовой, снова громко завыла собака. Они приближались к углу дома. От угла вплоть до серого длинного здания казармы был пустырь. Татьяна вздрогнула, убыстрила шаги.

– Не торопись, – дернул ее за руку Алексей. Он отчетливо слышал приближающийся шум двигателей. Толкнул Татьяну к стене дома, выглянул из-за угла. Предчувствие не обмануло: к ним приближались два снегохода. Алексей оглянулся: ехать они могли только к дому начальника колонии. Он посмотрел на Татьяну. Ее присутствие мешало сосредоточиться. Сейчас, когда они находились так близко друг от друга, Алексей был готов поклясться, что чувствует запах земляники. Почему он ощутил его только сейчас, на морозе? Почему не чувствовал раньше, в доме?

– Что там? – спросила Татьяна шепотом.

– Трое! Ах, Танюша, что же это они втроем едут? Неужели тебя боятся?

Татьяна пыталась найти выход из ситуации:

– А если через сугробы и вон туда – к реке между вышками?

– Не успеем, – ответил Алексей. – Говоришь, Шестопалов редко бывает дома? – Алексей быстро увлек Татьяну по тропинке назад, распахнул калитку палисадника перед крыльцом шестопаловского дома.

– Сюда!

– Там же закрыто!.. – растерялась девушка.

Алексей взбежал на крыльцо, на ходу доставая отмычку. Замок был такого же типа, как и в дверях дома капитана Капеца.

Через мгновение он щелкнул и открылся, Карабанов рванул на себя дверь, втолкнул внутрь Татьяну. Девушка зацепилась лыжами за притолоку, раздался несильный удар. Алексей шепотом выругался.

Дверь закрылась в тот самый момент, когда снегоходы появились из-за угла. Беглецы оказались в темном коридоре, замерли, прислушиваясь.

Вдруг сюда?..

Но нет – охранники проехали мимо калитки. Они приехали за Татьяной!

Алексей осмотрелся. Планировка в доме была почти такая же, как и в доме капитана, поэтому он быстро сориентировался. Оставив Татьяну в темном коридоре, бесшумно прошел в комнату, к окну, выглянул наружу. Кажется, первый снегоход вел Кабыхно. Шеи у охранников, их спины и даже то, как они поворачивали головы, поглядывая по сторонам, – все было волчьим, хищным, все несло угрозу. За спиной у каждого – автомат.

«Да! Серьезно они взялись за дочку капитана!»

Как только охранники свернули за угол – к крыльцу, Алексей вернулся в коридор.

– Обождем здесь, – сказал он. – Сейчас все равно не успеем уйти!

С негромким стуком вдоль стенки соскользнули прислоненные к ней лыжи Татьяны: девушка нечаянно задела их локтем. Алексей поймал лыжи, аккуратно и бесшумно поставил их в угол, ко второй паре.

– Тихо! – сказал он, чувствуя, как в висках снова предательски начинает стучать кровь. От Татьяны исходил головокружительный аромат свежей земляники. Что это было? Шампунь? Духи? Запах крема, смешанный с запахом ее кожи? Не отдавая себе отчета, Алексей с силой, почти грубо прижал Татьяну к стене, стал искать губами ее губы…

Он ожидал сопротивления, может быть, не настоящего, притворного, но девушка была податливой в его руках, как глина на гончарном круге мастера. Губы ее пылали, а кожа – была ледяной… Алексей стащил с нее шапку, на миг зарылся лицом в волосы, поцеловал теплую мочку уха с крохотной золотой сережкой…

И похолодел.

Он только сейчас, в этот самый миг, понял, что теперь, когда он понятия не имеет, что случилось с его организмом, с генами, ему не надо так вести себя с девушками!!! Последствия могут быть самыми непредсказуемыми!

Алексей скрипнул зубами, еще крепче, до боли, прижал к себе Татьяну.

«Ох и попал же ты, Леха Карабанов! Ох и попал!»

Татьяна сразу почувствовала изменение настроения спецназовца, напряглась, отшатнулась…

Алексей заставил себя разомкнуть объятия.

– Извини, подруга… – хрипло произнес он, взял лицо Татьяны в ладони, еще раз, уже грубо, поцеловал в горячие, сладкие губы и, повернувшись, ушел на кухню, в темноте нашел чайник, судорожно сделал несколько глотков ледяной воды.

На пороге появился темный силуэт Татьяны.

– Ты занят, да?

Алексей повернулся к ней.

– В смысле? – хмуро спросил он.

– В смысле женат, невеста есть, подруга.

– Да! – Он ухватился за эту мысль, как за соломинку. – Елы-шпалы! Женат! И жена ребенка ждет. Ясно?

– Ясно…

В темноте Алексею показалось, что девушка усмехается.

– Что ж ты с самого начала об этом не думал? – спросила она.

– Подлец потому что! – заявил Алексей, стукнул по столу чайником. – Поняла? Подлец и проходимец! Все, тему закрыли!

Он отодвинул девушку плечом, прошел мимо нее в коридор, вернулся в комнату, снова выглянул в окно. Всполохи на небе добавляли картине сюрреалистичности: расцвеченный снег, черный силуэт дома напротив и мечущиеся в окнах дома тонкие лучи фонарей. Декорации к спектаклю, да и только!

– Что там? – раздался сзади голос Татьяны.

– Тебя ищут, – не оборачиваясь, ответил Карабанов.

Помолчали. Наконец, вдалеке послышался удар распахнувшейся двери – это вохра вывалилась из капитанского дома на мороз. Заработали движки снегоходов, и вскоре троица показалась из-за угла.

Карабанов надеялся, что они сразу же поедут к управе, но Кабыхно повернул свой снегоход к дому Шестопалова.

– Ты куда? – окликнули его.

– Да Шива просил принести кое-что, – Кабыхно заглушил двигатель, открыл калитку и направился к крыльцу, на ходу полез в карман за ключом.

Алексей отпрянул от окна. Кабыхно шел что-то забрать. Где может находиться это что-то? Кладовка, кабинет, спальня…

– Быстро под кровать! И не геройствуй! – тихо скомандовал Карабанов Татьяне.

– А ты?

– За меня не беспокойся!

Алексей закинул под кровать, куда уже юркнула Татьяна, ее рюкзачок. Сам на цыпочках пробежал в ванную, на ходу снял с плеча ремень дробовика, заранее, на всякий случай, передернул затвор, аккуратно прикрыл за собой дверь…

Вошедший в дом Шестопалова Кабыхно протопал по коридору, светя фонариком, уверенно направился в спальню хозяина, остановился у шкафа, открыл дверцу. За дверцей оказался небольшой сейф. Кабыхно открыл сейф ключом, покопался внутри, что-то положил в карман.

Алексей, затаив дыхание, следил за ним в узкую щель между дверью и косяком.

Кабыхно, сопя, закрыл сейф, потом шкаф, повернулся, чтобы выйти. Но вместо этого затоптался у кровати – похоже, что-то забыл.

Или почувствовал?

В следующий момент он схватился за край кровати и опрокинул ее к стенке, таким образом в один миг обнаружив Татьяну! Ногой отбросил в сторону рюкзак.

– Ах, вот ты где, пташка! – воскликнул он. – И как же ты сюда забралась?

Но отвечать девушка не собиралась. Как только кровать отлетела в сторону, Татьяна перекатилась по полу, резко села и, держа «Глок» двумя руками, несколько раз выстрелила в Кабыхно!

Алексей ругнулся.

«Зря шум подняла! Теперь не удастся уйти без пальбы!»

Но Кабыхно и не собирался падать и умирать, он легко вырвал пистолет из рук Татьяны, схватил ее за волосы, приподнял и рассмеялся. Где был тот добродушный сержант-увалень, которого Алексей видел в первый день? Теперь в темноте комнаты стоял некто, кто мог с легкостью свернуть Татьяне шею. Алексей это нутром почуял. Он взялся было за ручку двери, чтобы открыть ее, но теперь остановился.

«Бронежилет? Не похоже!..»

Кажется, Кабыхно даже не испытывал боли от выстрелов, как будто… Как будто пули прошли сквозь него!

В темноте комнаты что-то происходило. В свете ярких всполохов за окном Кабыхно, добряк Кабыхно, вдруг стал расти в плечах, занимая все больше и больше пространства, куда-то вдруг исчезла его коренастость, плотность, удлинились ноги и руки, затрещал по швам коричневый полушубок. Круглое лицо его вдруг вытянулось, нос сгладился, отверстия ноздрей исчезли. Стал быстро изменяться разрез глаз, сузились и совсем исчезли губы, вытянулась шея, с удлинившегося черепа на ковер упала овчинная ушанка. Из коротких рукавов полушубка вытянулись тонкие, костистые руки. Татьяна закричала: ее ноги оторвались от пола.

Теперь ее почти под потолком за волосы держал инопланетянин! Он был похож на «беса» – такие же тонкие конечности, вытянутый череп, непроницаемые черные глаза, но он был на голову выше тех тварей, с которыми Алексею приходилось встречаться до сих пор, крупнее и сильнее, но главное отличие было в том, что его голову венчали небольшие, но толстые рога!

«Это как же он шлем скафандра надевает?» – не к месту мелькнула мысль.

Алексей ударом ноги распахнул дверь ванной, одним прыжком оказался в комнате и, вскинув «Сайгу», нажал на курок!

Первый же выстрел из дробовика двенадцатого калибра прозвучал оглушительно. Заряд картечи попал инопланетянину прямо в морду! Тварь взвыла, в комнате словно раздался скрежет металла, а потом выпустила девушку, и Татьяна упала на пол, под ноги Алексею. В следующий момент зверь, закрыв одной лапой морду, второй хотел схватить Карабанова, но спецназовец уклонился от когтистой конечности и снова выстрелил в тварь, целясь в грудь.

В прихожей распахнулась дверь.

Дело принимало скверный оборот. Над Алексеем нависала тварина весом не меньше трехсот килограммов, а позади, в коридоре, уже топали тяжелые финские сапоги охранников. Послышался отчетливый матерок. Алексей обернулся, готовый отразить атаку. Но двое вохровцев, вскинув оружие, стояли в дверном проеме, не шевелясь, пораженные видом неведомого монстра! Они и не думали стрелять в Алексея. В следующий момент один из них нажал на курок «калашникова» и всадил в чудовище очередь, второй тоже открыл огонь из автомата.

Татьяна, зажимая от грохота уши руками, поползла в угол, забилась между шкафом и перевернутой кроватью. Алексей отскочил к стене, опасаясь попасть на линию огня.

Тварь лязгнула зубами, взвизгнула и с неожиданной для всех скоростью выпрыгнула в окно! Раздался звон разбитого стекла, с треском лопнула рама, и чудовище кубарем выкатилось наружу, в кусты палисадника, торчавшие из снега, а потом сгруппировалось, прыгнуло куда-то вверх и исчезло, словно его и не было!

На миг наступила тишина – только все еще звенели упавшие на пол гильзы да поскуливала напуганная девушка. В комнате было не продохнуть от терпкого запаха пороха.

– Так твою и разэдак! – В тишине голос одного из вохровцев прозвучал неестественно громко. – Разэдак твою и растак! А где Кабыхно?!

– Ты что, дурак? – спросил второй. – Это и был Кабыхно! Полушубок-то на нем чей? Коричневый полушубок! Только у Ваньки такой был, так его и разэдак! Е-мое! А я с ним вчера спал в одной комнате! Это же!.. – Охранник безвольно сполз по стене вниз, глядя прямо перед собой.

Второй подскочил к нему, поднял за шиворот, поставил на ноги. Алексей снова приподнял ствол «Сайги», внимательно следя за тем, как будут развиваться события.

– А Шестопалов? – продолжал бормотать первый охранник. – А если и Шестопалов?..

И вдруг он взвизгнул:

– Драть надо отсюда! Прям щас! – И больше не говоря ни слова, он метнулся по коридору наружу.

Второй охранник, не обращая внимания на Алексея и Татьяну, хотел было побежать за ним, но его окликнул Алексей:

– Эй!

Охранник оглянулся на Алексея, замешкался, по-видимому вспомнив, зачем они пришли сюда. Но тут же отбросил мысль о Татьяне в сторону: появление Кабыхно в таком виде внесло в его сознание полный разлад. Тут не до девушки! Тут лишь бы живым выбраться! Алексей понял, что охранник не будет стрелять.

– Снегоход один оставьте, – сказал он, опуская ствол «Сайги».

Охранник кивнул, потом помедлил еще немного.

– Уезжай через южные ворота, – бросил он. – Скажи Коляну, что от Берка. Он пропустит. И еще скажи ему, что Берк велел валить отсюда.

– Хорошо. Спасибо, мужики! – сказал Алексей уже в спину вохровцам.

– Тебе спасибо!.. – донеслось уже от дверей.

Алексей наклонился к Татьяне, схватил за руку, рывком поднял на ноги. Девушка пребывала в состоянии шока. Наверное, еще можно было представить, что будет, если она попадет в руки отцовских подчиненных, но вообразить такую тварь она не могла даже в самых страшных снах!

Карабанов несильно похлопал ее по щекам.

– Таня! Ну давай, приходи в себя, валить надо! Сейчас сюда вся вохра сбежится! Вместе с Шестопаловым! Давай, родная, напрягись!

Татьяна сначала повисла на его руке, но, услышав имя Шестопалова, быстро пришла в себя, встала на ноги, но не шла, упиралась, растерянно оглядывалась по комнате – искала пистолет.

– Да на тебе твою пукалку! – Алексей наклонился, поднял «Глок», поставил на предохранитель, сунул его девушке. – Все! Рвем когти, Таня!

Он еще задержался на мгновение, чтобы подобрать рюкзак и автомат, а потом потащил Татьяну вон из этого проклятого дома.

За калиткой стоял снегоход, Алексей проверил – ключ был в замке зажигания.

– Садись! – крикнул он Татьяне, сам оседлал снегоход, повернул ключ, ткнул пальцем в кнопку стартера. Оборачиваться, чтобы увидеть, куда уехали охранники, он не стал – сразу съехал с накатанной дороги и по снежной целине понесся к южным воротам, через которые его не так давно уводили расстреливать…

…Ворота они миновали почти беспрепятственно. Озадаченный Колян был настолько заинтригован сообщением Берка, что решил не связываться по рации с командованием. Анархия в колонии нарастала.

Алексей выехал с территории поселения и гнал вездеход вперед что есть мочи, прямо в лес. Татьяна, сидевшая сзади, наконец, взмолилась:

– Останови! Ну останови, пожалуйста! – заколотила она кулачками по рюкзаку, который висел за спиной Алексея, и по его широким плечам.

Тот сбросил газ, снегоход остановился. Обернулся к Татьяне.

– Потерпи, дорогуша! Видишь? – Он показал на небо, где крутились и мерцали цветные всполохи сияния. – Я, пока звезды не увижу, останавливаться не буду! Нормальные звезды! И нормальное небо! Ну или пока горючка не закончится!

– Да ты едешь не туда! – крикнула в ответ Татьяна. – Правее надо, вон туда, к сопкам! – Она рукой показала направление.

– Да понял я, куда надо! – недовольно ответил Алексей. – Сейчас по ЛЭП свернем и выедем куда следует. Поняла?

– Хорошо! – с облегчением выдохнула девушка. – А откуда ты знаешь, где Михалыч живет?

– Да был я тут уже! – ответил Алексей и тихо добавил: – В прошлой жизни…

Он снова поддал газу, и они помчались дальше, прочь от жуткого и фантастического представления, которое разворачивалось в небесах над рудником «Новый».

…Он ехал и ехал и уже не чувствовал замерзших ног и онемевших от напряжения рук. И он позволил себе расслабиться только тогда, когда они въехали в хутор. Здесь было пять больших домов и церковка, обнесенная высоким дощатым забором, колокольня высилась над ним, как перст, указующий в небо. Повинуясь жестам Татьяны, Алексей подъехал к крайнему дому, который стоял ближе всего к лесу. Ворота были закрыты, и Алексей посигналил. Он увидел, как от дома, с крыльца, к нему бегут люди, а потом вдруг Татьяна упала навзничь в снег, позволив наконец своему телу взять верх над волей. Небо наверху, над церковкой, было чистое, звездное…

– Татьяна, ты? – крикнул подбежавший крупный мужчина. – Что с ней?.. – Он, отстранив Алексея, склонился над Татьяной, крикнул в сторону дома: – И-ра! Быстро! Пусть Андрюха сгоняет за Кешей! Сам-то в порядке? – Человек снова обращался к Карабанову.

Тот кивнул в ответ. Человек подхватил Татьяну на руки и понес в дом.

Алексей снова сел на снегоход и загнал его через ворота, которые перед ним распахнул мальчишка-подросток, во двор, под навес. Немного посидел за рулем.

«Неужели ее успело ранить? Не иначе рикошетом!»

Мальчишка торопливо схватил метлу, размел следы, ведущие от общей натоптанной дороги к воротам, потом быстро, сноровисто закрыл ворота, задвинул тяжелый засов. Проходя мимо Алексея, бросил на ходу:

– Че сидите? Идите в дом, грейтесь!

А сам юркнул в калитку и исчез из виду, только снег заскрипел по улице – наверное, побежал за неведомым Кешей.

Алексей повесил все оружие на одно плечо стволами вниз, вздохнул и пошел к крыльцу. Кем бы ни был этот Михалыч, он когда-то был военным, а значит, с ним можно было найти общий язык.

…Через минуту Алексей сидел на грубо сколоченном табурете в большой кухне с низким потолком и с любопытством озирался. «Сайгу» и автомат он вежливо оставил у порога. Под притолокой висела керосиновая лампа, из красного угла строго глядели лики Спаса и Богородицы, обстановка была скудная, но добротная. Некоторые вещи были явно сделаны своими руками, например огромный деревянный сундук с плоской крышкой, стоявший у стены.

Врач, которого привел Андрей, – молодой, чуть старше Алексея, худой, длинноволосый и бородатый молодец, бросил на спецназовца любопытный взгляд, кивнул и прошел в горницу, где на кровати лежала Татьяна. Вышел он минут через десять, на ходу объясняя хозяйке – полноватой, круглолицей светловолосой женщине, что делать.

– Ничего страшного, таблетки я оставил, давайте по одной каждые шесть часов. Пусть побольше пьет морсов да хоть с брусники, хоть с малины. Вообще, к утру должно стать легче. На грипп не похоже, быть может, нервное. Плохо – температура поднимается, аспирин есть?

Хозяйка кивнула.

– Ну вот, дайте таблетку, должно помочь. Станет хуже – зовите меня.

Проходя через кухню, врач на ходу скосил глаза на гостя, снова вежливо, но холодно кивнул.

По крайней мере, Татьяна не была ранена. Уже хорошо!

В дверях, которые вели на другую половину дома, показался Михалыч, проводил врача до ворот, вернулся в дом. В комнате тихо переговаривались Татьяна с хозяйкой.

– Алексей, да? – спросил Михалыч. – Леха, значит! А я Юрий Михайлович! Ну что, боец Леха, рассказывай! – Михалыч пододвинул к себе второй табурет, оседлал его, положил локти на стол, застеленный дешевенькой, вытертой клеенкой. Теперь Алексей смог его рассмотреть. Темные глаза, русые волосы, нос с горбинкой. На вид лет пятьдесят – пятьдесят пять. Если Капец когда-нибудь и служил с этим человеком, то, скорее всего, под началом.

«Ладно, об этом потом спросим!»

Алексей серьезно посмотрел в глаза Михалычу.

– А что рассказывать? Я вот вижу, у вас тут уклонисты сидят. Почему не в армии? – Алексей кивнул в сторону ушедшего врача.

Михалыч нехорошо усмехнулся.

– У Иннокентия четвертая стадия рака. Сюда он умирать приехал. Ясно? – Михалыч хлопнул ладонью по клеенке. – Ты не переживай – дезертиров на хуторе нет. Тут все – либо в возрасте, либо нездоровы. И все – православные христиане. Другие тут не ко двору. Ты-то крещеный?

– Крещеный, – откликнулся Алексей.

– Уже легче. А то в колонии все больше атеисты. Еще и гордятся этим. Думают, что мы тут все с приветом. Не понимают, неразумные, что способность верить и способность познавать истину не опытным путем, а опытом веры – вот что отличает нас от животных. Что на руднике стряслось?

– Про тварей и нападения вы, наверное, знаете?

– Знаю. Шарятся тут по лесу. Видел пару раз, но вдалеке. Страшные!.. Я даже стрелять не стал, чтобы не разозлить. На хутор не лезут. Я вот все думаю – почему? Быть может, потому, что не нужны им мы, а нужен рудник. А теперь вон вижу – хрень какая-то в небе над рудником творится. Непонятная хрень! А вчера вечером какой-то мужик с оленями оттуда прибежал, ничего членораздельного объяснить не может, мычит невнятное да руками машет. Анатолий зовут. Вот я и спрашиваю – что там случилось?

– Анатолий! Это шаман местный. Уцелел, значит! – усмехнулся Алексей. – Ну слава Богу, одним грехом на душе меньше, – Алексей в двух словах рассказал про бунт Шестопалова. – У вас связь с Большой землей есть? – закончил он свой рассказ вопросом. – Рация, спутниковый телефон?

Михалыч отрицательно покачал головой.

– Была рация. С рудником связь поддерживать. Теперь нету. Вышла из строя еще полгода назад. А отремонтировать некому. Есть радио, но вести с Большой земли все больше плохие приходят: халифат прет, наши грозят ядерной дубиной. Не исключено, что жахнут на днях. А пока фронт трещит по швам… Астрахань снова взяли. Семипалатинская группировка шахов движется на Барнаул. Так что я бы особо на помощь не рассчитывал. Надо своими силами обходиться.

Алексей посидел, переваривая услышанное.

– Тем более связаться с Москвой надо. Раз обстановка изменилась…

– Вообще-то рация есть, но до нее – полдня ходу. На метеостанции, на Шестокинских гольцах.

– Значит, надо послать туда надежного человека. Я напишу, с кем надо связаться и что говорить.

Михалыч задумался.

– Хорошо, попрошу с утра Викентия. Это помощник мой. Ему доверяю. Он сделает. Значит, капитана держат на руднике, – сменил тему Михалыч. – Так?

– Так.

– Где именно, мы не знаем. Возможно, и его, и друга твоего уже в расход пустили. А зэка, думаешь, бунт поднимут? – Михалыч задумался. – Да… Нам бы баб и детишек спрятать подальше… Тут женщин немного: моя, да вот у Федора жена есть, да маленькая Верочка, да вот Татьяна еще теперь. Если вырвутся, куда они побегут? Как думаешь? – Михалыч вопросительно глянул на Алексея, но ответа ждать не стал. – В разные стороны тикать будут! Кто в Монголию, кто сюда, в эту сторону побежит, а кто по зимнику рванет на Нижнеудинск. Дурные вести ты нам принес!

Алексей пожал плечами.

– Лучше знать загодя, что может случиться! А бабы и детишки… Наверняка знаете места в округе, вроде Козьей пади. Надо в такое место спрятать и баб, и детей. В идеале, чтобы пещера была повыше, от бандюков отбиваться.

– Будем думать! – Михалыч хлопнул широкими ладошками по коленкам, повернулся к двери. – Ириш! Может, поесть сгоношишь да баньку гостю соберешь? Сегодня топили – она еще теплая стоит, – последние слова он обратил к Алексею.

Карабанов замотал головой.

– За угощение – спасибо! Не откажусь. А баня – в другой раз! Лучше горючкой поделитесь, если есть. Отблагодарю, чем смогу.

– Куда собрался? – насторожился Михалыч.

– За другом, – предвидя возражения, отрезал Алексей. – Он мне под Астраханью жизнь спас, из боя вынес. Я добро помню.

– Может, завтра с утра? – засомневался Михалыч.

– К утру там все что угодно может быть.

– Ну, коль так решил, будь по-твоему! – кивнул Михалыч. – Горючки дам, боеприпасов. А вот помочь…

– Да мне много помощи и не надо, – перебил Михалыча Карабанов. – Мне бы охрану отвлечь, чтобы в поселение пробраться. Большего я требовать не вправе. Там, – Алексей мотнул головой в сторону рудника, – там мне человек без боевого опыта только обузой будет.

– Тогда возьмешь Андрюху! Он пацан сообразительный, поможет.

В дверях возникла Ирина, неодобрительно посмотрела на мужа.

Михалыч и ухом не повел. Ирина вздохнула, покачала головой.

– Ты на стол-то подашь, нет? – сурово спросил Михалыч жену. – А то гость с голоду помрет!

Ирина пошла к буфету, сердито загремела посудой.

– Ты на нее внимания не обращай, – усмехнулся Михалыч. – Все будет океюшки… А я вот все спросить тебя хочу: что-то скуласт ты больно, не из местных?

Алексей усмехнулся одними губами.

– Говорят, бабка была карагасской. Жила под Нижнеудинском. Видел фотографию. Натуральная скво! [23]23
  Скво – индейская женщина.


[Закрыть]Так что можно сказать, из местных… У тебя инструменты есть какие-нибудь?

– Обижаешь! У меня целая мастерская!

– Тогда, Юрий Михайлович, пойдем туда, не будем тратить время попусту…