Текст книги "Зона вторжения. Байкал"

Автор книги: Александр Лаврентьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Через пятнадцать минут все были в сборе. На столе лежала карта местности. Бато ругался в комнатке позади – не хотел, чтобы врач наносил на руку гипс.

Всего в трапезной собралось одиннадцать человек: все более-менее боеспособное население хутора, включая младшего сына Михалыча Андрюху и шамана Толика, который, оказывается, все еще был на хуторе. Из общинников присутствовали пожилой рослый Виктор, совершенно седой, кряжистый Петр и худенький семнадцатилетний Костя.

У всех в руках были ружья или карабины.

Михалыч нарисовал прямо на полях карты план клуба.

– Вот тут сени, так идет коридор, а так – актовый зал, тут все – и собрания, и кино, и молодняк тут танцует. Если ваш пахан с бабой до сих пор развлекается, то он, скорее всего, вот тут, в кинобудке, или вот здесь, где иногда еду готовили. Отсюда один выход – в коридор. А в кинобудку можно зайти с черного входа. Поняли? Так! – Михалыч посмотрел на часы. – Три сорок семь, самое время выступать. Возьмем их тепленькими! Пленных не брать, местных не трогать! Нам еще жить здесь! Главная задача, как говорит Алексей, захватить груз и не дать им взять заложников! Андрей! – обратился он к сыну. – Останешься здесь вместе с Иннокентием и раненым.

– С капитаном Аюшеевым, – подсказал Алексей.

– Вместе с капитаном! – бросив взгляд на Алексея, поправился Михалыч. – Что будем делать с капралом?

– Капрал пойдет со мной, – ответил Алексей.

Капрал, который сидел в углу и внимательно слушал все, что говорили, послушно затряс головой.

– И вот еще: там с этим паханом майор наш бухает. Хорошо бы его живым взять. Но это не главное! – Алексей поднял вверх палец. – Главное сейчас – ящики с минералом!

– Ты бы, Ляксей, хоть сказал бы нам, что там за груз такой! – спросил вдруг Петр. – А то вдруг убьют через час, а мы и знать не будем, за что померли! Что там, в ящиках этих?

Все замолчали.

Алексей чуть помедлил. Надо было говорить правду.

– Стратегическое сырье для нового вида оружия, – ответил он, – может помочь нам выиграть войну с халифатом. Есть за что животы рвать!

– Ну тогда с Богом, мужики! – усмехнулся Петр. – Айда!

…Снегоходы остановили далеко за поселком, оставили при них Костю, дальше пошли пешком. Михалыч безошибочно вывел их через сугробы к крайнему покосившемуся домику, осторожно стукнул в низкое окошко, Алексей караулил у двери, Седой зашел с другой стороны – опасались, что и здесь могут ночевать контрабандисты. Но все обошлось. Занавеска на окне дрогнула, потом раздались тихие шаги, дверь отворила женщина, испуганно вскрикнула, увидев вооруженных людей, отшатнулась. Потом все-таки узнала Петра, стоявшего рядом с Алексеем, закивала. Это была кухработница из столовой.

– Ждите здесь, – сказал Петр. – Она все равно ни с кем разговаривать не станет, – он зашел внутрь, прикрыл дверь.

Ждать пришлось долго, внутри тихо спорили, потом дверь снова открылась, и на пороге вместе с Петром появился сухонький маленький мужичонка неопределенного возраста – по-видимому, муж кухработницы. Он испуганно посмотрел на рослых мужиков с ружьями, сразу обступивших его, и вдруг закивал, заулыбался – узнал шамана Толика.

– Это Василий Багаев, – представил его Петр. – Он покажет, в каких домах бандиты ночуют. У них тоже вчера брата Кольчу застрелили. Первый охотник в поселке был. Ну что, Михалыч, разделимся? Мы с тобой – по домам пойдем, а ребята пусть своего Горыныча-Героиныча берут? У них свои счеты.

Михалыч кивнул, вопросительно глянул на Карабанова, мол, ты как?

Алексей был согласен.

– Начинаем по моему сигналу! Ясно?

– А то! – Михалыч кивнул, и общинники в сопровождении проводника ушли за калитку. Алексей вместе с капралом и с заключенными отправился огородами прямо к логову Горыныча.

Луна уже ушла с небосклона, неподвижный воздух был прозрачен, и над сопками висели огромные звезды. Алексей посмотрел вверх и увидел Полярную звезду. Изо рта шел пар. Звезда подмигивала ему, словно подбадривала.

У здания клуба было тихо. Наверное, бандиты, выпив все, что было, угомонились.

По предварительной договоренности, Алексей с капралом зашел с парадного крыльца, а Седой с Зиминским стали осторожно подниматься по лестнице, ведущей в кинобудку.

Максимилиан Эдмундович с автоматом на изготовку встал напротив окна в коридоре.

Алексей осторожно дернул на себя дверь, переглянулся с капралом. Бандиты были настолько уверены в том, что им ничего не угрожает, что даже не заперли ее.

Или просто перепились. Алексей включил тактический фонарь.

Стараясь двигаться бесшумно, он распахнул дверь, и навстречу им из темных сеней неожиданно вывалился смертельно пьяный вохровец. Алексей отреагировал быстро: дернул вохровца на себя, выхватил нож и, развернув контрабандиста к себе спиной, одним движением перерезал ему горло. Потом хладнокровно вытер нож о его куртку, толкнул с крыльца и вошел внутрь.

Капрал шел следом.

Алексею очень хотелось, чтобы они вошли в помещение тихо, но остаться незамеченными не удалось. В задней части здания вдруг раздалась автоматная очередь, почти сразу же грохнул взрыв гранаты, а потом послышался уже знакомый Алексею разъяренный рев «беса»! Такой вопль мог разбудить даже мертвого!

Алексей, уже не скрываясь, бросился вперед.

– Прикрывай! – крикнул он капралу, врываясь в актовый зал.

Посередине зала были установлены сдвинутые столы с остатками пиршества, несколько человек уснули прямо за ними, еще несколько бандитов завалились спать на расстеленных в углу полушубках в обнимку с оружием. Двое контрабандистов, один из которых был тот самый Левченко, держались из последних сил: они сидели в конце стола и, зажав в руках уже пустые кружки, еще пытались доказать что-то друг другу.

В этом положении их и застали Алексей, ворвавшийся с парадного входа, и «бес», в ярости проломивший и так пострадавшую от взрыва гранаты перегородку между залом и будкой кинооператора. Единственная лампочка под потолком несколько раз мигнула.

Разозленная взрывом тварь одним прыжком перемахнула через весь зал и оказалась на небольшой сцене, на ее теле болтались остатки разодранной одежды.

Пьяный Левченко удивленно проводил «беса» взглядом, его стеклянные глаза ничего не выражали.

– Ну вот и белочка пришла! – вдруг громко сказал он и перевел взгляд на Алексея. И тут брови его поползли вверх, он стал белым как снег и начал поднимать руки, словно стараясь защититься от призрака.

Но Алексей не смотрел на него, Алексей смотрел на рогатую тварь, которая стояла на сцене. Морда ее была окровавлена, тварь облизывалась. Кто-то из сонных бандитов схватился за оружие и, подхватившись с пола, открыл огонь по твари. Но «бес» не обратил на это внимания.

Алексей, почти не глядя, дал в сторону стрелявшего длинную очередь, и автомат бандита замолк, Карабанов заскочил на сцену. Левченко наконец пришел в себя, стал глазами искать оружие. Бандита остановил капрал, несколько раз выстрелив в него, и Левченко, схватившись за плечо, упал со стула. Сзади затопали, видимо, в помещении кассы тоже кто-то спал. Капрал обернулся назад, выстрелил в набежавшего бандита, и тот рухнул ему под ноги.

Алексей оказался на сцене прямо перед тварью. «Бес» взревел и бросился на него, ударил, Алексей легко уклонился от удара, откатился в сторону, выхватил нож. «Бес» швырнул в него акустическую колонку, и Алексей не успел увернуться. Удар был такой силы, что обычного человека убило бы, но Алексей устоял на ногах. Колонка разбилась о подставленное плечо, на дощатый помост упали обломки. Алексей обернулся, исподлобья глянул на противника, сверкнул злыми глазами.

Твари не стоило так делать, она только разозлила его! Алексей почувствовал, как его захлестывает ярость! Такого с ним еще не бывало! Сейчас Карабанов был готов разорвать противника голыми руками! Алексей несколько раз вздохнул, словно разъяренный медведь, а потом бросился на «беса»!

Остальное он помнил смутно. Все было кончено через несколько секунд. Истыканная ножом тварь с перерезанным горлом билась в последних судорогах агонии, а Карабанова кто-то оттаскивал в сторону, уговаривал:

– Да все, Леха! Все, готовый он!

Но Алексей отмахивался от товарищей, снова и снова тыкал ножом в плотную кроваво-красную шкуру «беса». Потом зарычал, развернулся к тем, кто его оттаскивал, и от него шарахнулись в стороны, потому что страшен был вид Алексея: забрызганный черной кровью, ополоумевший от вида, вкуса и запаха этой крови, с бешеными глазами и оскаленными зубами, он сам напоминал пришельца, если не из глубин космоса, то уж из ада – точно!

Наконец он опомнился. Где-то далеко, в поселке, еще гремели выстрелы, но здесь все было кончено. Единственный из уцелевших контрабандистов, Левченко, раненый, поскуливал где-то в углу; рядом с Алексеем стоял Седой и хлопал его по плечу.

– Ну ты че, братишка! Мы уж думали, ты нас всех сейчас порешишь!

Алексей соскочил со сцены к столам, схватил бидон с водой, стоявший на краю, вылил его себе на голову, чтобы хоть как-то прийти в себя.

Надо же! Такого с ним еще не случалось!..

«Нортон» лежал на полу. Алексей поднял штурмовую винтовку, проверил, все ли в порядке, обернулся. Максимилиан Эдмундович с капралом деловито обшаривали бандитов, стаскивали в центр зала оружие.

– Где майор? – хрипло спросил Алексей сослуживца.

Седых кивнул на проломленную стенку.

– Там посмотри! Только снова с катушек не слети! Я тебе врачом не нанимался!

Алексей подошел к пролому, легко забрался по торчащим доскам и по обвязке на второй этаж в будку кинооператора.

Из выбитой двери тянуло холодом, стены были залиты кровью, на полу лежали чьи-то обглоданные останки. В углу стояли ящики с иванитом. В этот момент свет замигал и окончательно погас: видимо, в генераторе кончилось горючее. Алексей продолжил осмотр с помощью тактического фонаря. Скорее всего, останки принадлежали женщине, с которой уединился Горыныч.

Сзади послышался шум – это наверх залез Седых.

– Да, Леха! Попали мы в заваруху! Он ее тут жрал, когда мы зашли! Ну я сдуру и кинул ему гранату, не подумал даже, что тут все деревянное! Хорошо – обошлось!

– Я не понял, а где майор?

– Да тут он, крыса, забился вон в конуру! Пьяный, сука, в стельку и голый к тому же!

Алексей зашел в следующую крохотную комнатку, посветил.

Майор, натурально, был голым и пьяным, но, кажется, от увиденного протрезвел.

– Капрал! – позвал Алексей, подойдя к пролому.

– Здесь! – отозвался снизу юнец.

– Найди что-нибудь, одень свое начальство! Понял? И глаз с него не спускать!

– Так точно! Есть! – по уставу ответили снизу.

– Может, его того, связать? – предложил Седой.

– Да куда ему бежать? В лес к медведям? К тварям? – Карабанов пожал плечами. – Давай-ка лучше в поселок, мужикам помочь надо!

Но помощь не понадобилась: увидев гору мертвых тел, оставленных контрабандистами, мужики так рассвирепели, что расправа была короткой и злой, и никто из заключенных и бывших вохровцев в живых не остался.

…К рассвету на центральной улице поселка Новая Нерха в ряд лежали двадцать два тела. Отдельно в здание медпункта сносили убитых бандитами солдат из роты Болтаева. Раненого Левченко вместе с кое-как одетым майором заперли в том самом подполе, откуда Алексей накануне освободил Бато и капрала. Там же томился связанный и все еще не протрезвевший бандит.

– Чего теперь делать? – спросил Михалыч Алексея.

– А я знаю? – огрызнулся тот. – Хоронить, понятное дело, никого нельзя! Всяко-разно наши вот-вот подоспеть должны, че мы им потом рассказывать будем?

– Да не будет их тут никто хоронить, – скривился Михалыч, – выбросят вон на окраину поселка на съедение собакам или – еще лучше: сложат на лед реки, чтобы весной их унесло отсюда к ядрене фене. Да и все! А вот с телами сельчан что делать будем?

Алексей оглянулся на безмолвную, скорбно молчавшую редкую толпу. В основном бабы, ребятишки, старики.

Над Новой Нерхой медленно всходило кровавое солнце.

Алексей махнул рукой.

– Есть фотоаппарат у кого-нибудь? Пусть все это отснимут, и надо раздать тела родственникам – пусть хоронят.

– А как хоронить-то? Могилы, конечно, есть готовые на кладбище – две штуки! А тут? Тут же пятнадцать человек…

– Ну давай тогда снесем тела в медпункт – там уже все выстыло. Подождем следователей! Только что ты будешь женам и детям убитых говорить?

– Ума не приложу! – озабоченно сказал Михалыч. – Ох, грехи мои, грехи…

– Я вот думаю: а вдруг это не все бандюки были? Вдруг по тайге еще шастают? – высказал опасение Алексей.

– Да Петр допросил этого, уцелевшего бандючонка, нет, говорит, все сюда собрались.

– Да он соврет, много не возьмет. А ты, Михалыч, гляжу, о бабах своих не беспокоишься? Спрятал их где-нибудь?

– Конечно, спрятал! Что я вот такой расправы над ними ждать, что ли, буду? – Михалыч скрипнул зубами. – Если сегодня-завтра новые бандюки не появятся, верну назад.

– Ясненько… Тут пару мужиков оставь на всякий случай, кого-нибудь из своих, чтобы местных знали. А то мало ли…

Карабанов вспомнил про Хатумбу, еще раз прошел мимо шеренги мертвых тел, всматриваясь в лица, плюнул под ноги.

– Все-таки ушел!

– Кто?

– Да этот, истопник! Хатумба!

Михалыч усмехнулся.

– Еще тот пройдоха… Осторожнее с ним. Места эти знает почище каждого из нас – местный. Прошлое у него… Богатое! Четыре ходки! Так что поаккуратнее. К нам он не сунется, знает, что встретим, а вот в тайге запросто может поджидать. Ты один теперь не ходи, ходи с нами или со своим Седым.

С задворок, оттуда, где лежали тела убитых сельчан, донесся новый женский крик. Михалыч вздрогнул, посмотрел в ту сторону, перекрестился.

– Прими, Господи, души новопреставленных рабов Твоих, – прошептали его губы.

Смертельно уставший Алексей пошел к клубу. Там мужики грузили в сани ящики с ценным иванитом. Рядом стоял Петр и не сводил с грузчиков острых глаз: следил, чтобы ни один ящик не ушел «налево». Алексей присоединился к погрузке, мечтая только об одном – выспаться.

…Но выспаться ему не удалось. Через три часа после того, как они вернулись на хутор, перетаскали прямо в трапезную иванит и загнали снегоходные сани с останками «беса» под навес во двор к Михалычу, и Алексей, отказавшись от еды, завалился спать на чью-то кровать, вернулся Викентий, которого Михалыч отправлял на метеостанцию связаться с Большой землей. Он бесцеремонно разбудил Алексея, сунул ему в руки листок с шифровкой и ушел, топая заледеневшими унтами по дощатому полу.

Алексей долго искал карандаш или ручку, наконец нашел в буфете огрызок карандаша, потом еще дольше расшифровывал послание.

Потом прочитал то, что у него получилось. Хмыкнул, разбудил Бато и показал ему листок с приказом:

«В случае удачи операции агенту Серафиму оставаться на месте, ждать штурмовую группу. Агенту Херувиму следовать с грузом до Красноярска. В другом случае действовать по своему смотрению.

Федеральный комиссар Центрального комиссариата государственной безопасности Дедуров».

– Ну что, Херувимчик? – хмыкнув, спросил Алексей. – Груз на себе до Красноярска попрешь или мужиков о помощи попросишь? Там вроде КамАЗ на площади стоял исправный и с горючкой. Тут всего-то до Нижнеудинска пятьсот верст по зимнику!

– Не, ну что на КАМАЗе, на КАМАЗе несерьезно. На собаках! – ответил Бато. – Щас вот оклемаюсь немного, пойду по всей Нерхе собак собирать.

– Да кто же тебе даст собак-то? – шутливо увещевал его Алексей. – Собака для охотника – первое дело!

– Ну, значит, я их выкупать буду – жменю [29]29
  Жменя – горсть.


[Закрыть]твоего минерала за собачий хвост! – усмехнулся разбитыми губами Бато. – Так до Красноярска и доберусь!

– Ты сначала на ноги встань, купец!

– Да я хоть сейчас! – Бато решил продемонстрировать свои возможности, но тут же схватился за стену, сел обратно, побледнев.

– Че Иннокентий говорит? – спросил Алексей, когда Бато снова лег на кровать.

– Да ниче не говорит, приходит, колет меня какой-то фигней в задницу и уходит. Наверное, думает: меньше знаю – лучше сплю!

– Так и есть! – беззлобно усмехнулся Алексей.

…Вечером, после ужина, за столом остались Алексей с Михалычем, Седых и капрал, которого, как выяснилось, тоже звали Лехой.

Открылась дверь, в трапезную вместе с клубами морозного воздуха ввалились Петр, шаман Толик и Костя.

– Как настроение? – пробасил Петр.

– Да нормально! – ответил Алексей, немного осоловевший от еды и тепла. – А у вас?

– А у нас в квартире газ! – ответил Петр. – Мы тут, Михалыч, к тебе под навес заглянули, Костя вон еще не видел чуду-юду вашу. Давайте, мужики, рассказывайте, что за зверушка такая?

– Что за зверушка? Чупакабра обыкновенная! – пытался отшутиться Алексей.

Мужики разделись, сели к столу, переглянулись. Петр поставил на стол бутылочку «белой», вопросительно глянул на Михалыча. Но Михалыч только снисходительно прищурился.

– А что, у вас тут не пьют? – спросил Алексей, неверно истолковав взгляды.

– Пост, – вздохнув, объяснил Петр. – Не положено.

– Ладно, давай по маленькой, – неожиданно разрешил сомнения общинников Михалыч, – но потом – ни-ни! Поняли?

– Так точно! – хитренько заулыбался шаман Толик.

– Да тебе-то что, – хмыкнул Петр, – тебе хоть круглый год можно! Ты не наш…

Он ловко расставил на столе стопки, разлил из запотевшей бутылки, буквально «раскидал» стопки по столу. Алексей поймал свою, задумчиво сжал в ладонях.

– За что пьем?

– За помин души новопреставленных… Земля пухом!

Выпили, закусили тем, что оставалось: кто куском хлеба, кто соленым огурчиком, еще больше погрустнели.

– Ни два ни полтора! – вздохнул Алексей. – Давай еще по одной!

После второй Петр снова заговорил:

– И все же! Что за мерзость там лежит? Это похоже… Похоже на…

– На беса? – перебил его Алексей.

– Ну типо того…

– «Бес» и есть! – Алексей откинулся на скамье, уперся спиной в стену. – Самый натуральный! Ну что теперь скажешь?

Петр наморщил лоб.

– Не-ет… Бесы невидимы и нематериальны.

– А вдруг эти – материальны? Эти твари попали сюда миллионы и миллионы лет назад! Еще до того, как на Земле появились люди.

– Не-не… Давай по порядку! – Петр раскраснелся. – Все – с самого начала!

Алексей обвел взглядом всех, кто был в комнате. Все, кто находился в трапезной, уже встречались с инопланетянами и на своих горбушках таскали сюда иванит. Так что ничего принципиально нового он им не откроет. И тогда Алексей рассказал все, что было известно ему самому: про рудник, про НЛО и про тварей.

– Ты пошутил, да? – спросил его Петр, когда он замолчал.

Алексей не ответил, потянулся за водкой, но Михалыч отодвинул бутылку подальше.

– Ясно… – Петр тоже с тоской посмотрел на бутылку, но Михалыч твердой рукой убрал ее со стола, ясно давая понять, что хватит!

– А может быть, это вообще некая раса, которая населяла Землю до людей? – предположил Алексей. – Слышали старую карагасскую легенду о том, что люди, населяющие эти места, ходили с коленками назад. Знаете ее? Нет? – Алексей обвел всех глазами. – В общем, раньше коленки у людей были назад, и они бегали так быстро, что перебили всех зверей. За это на них разозлились местные духи и отрезали им коленки. С тех пор человек такой, какой есть.

– Бред… – прокомментировал слова Алексея Петр. – А ты – молчи! – ткнул он, вдруг разгорячившись, в Анатолия.

Но шаман и не собирался спорить – его разморило, и он медленно погружался в сладкую дрему. Раскрыл глаза, увидев перед собой палец Петра, но тут же успокоился, сообразив, что ему ничего не угрожает.

– Да я тоже думаю, что бред. Какие бесы, раз их убить можно? Значит, не бесы. Другая раса? Тогда на фига этот корабль? Или там не корабль вовсе? Усыпальница? Но на водопаде я точно видел спасательную капсулу!

– Да с чего ты взял, что корабль лежит под землей миллионы лет? Читал отчеты геологов?

– Читал, но, честно говоря, я мало что понял.

– Я когда-то давно увлекался геологией, даже в институте учился, правда, не закончил, – сказал Петр.

– Это его любимый конек! – прокомментировал Михалыч, но Петр на него не обратил внимания.

– Ну как бы тебе объяснить? Вот есть такая наука – стратиграфия! Изучает относительный возраст пород и на основании всяких методов определяет, сколько миллионов лет назад появился тот или иной слой породы. Одним из методов стратиграфии является сравнение останков живых организмов, которые находят в породе. Если говорить просто – то считается, что слои, где обнаружили только трилобитов, старше, чем слои, где обнаружены кости, скажем, тираннозавра. Так?

– Так! – кивнул Алексей.

– А теперь представь себе реку, вроде Енисея. Большую, мощную реку, которая впадает в глубокое-глубокое море. И вообрази, что произошло большое наводнение, и в реку смыло много всякой ерунды с берегов. Животных. Камни, глину, куски породы, песок, ил. Как распределяться останки и всяческие пески и глины? Самые крупные животные далеко не уплывут, осядут в верховьях, в море унесет мелочь вроде трилобитов и насекомых. А как распределятся породы? Самые крупные камни останутся опять в верховьях, в среднем течении реки осядут щебень и галька, а в море вынесет мелкодисперсную глину и ил. Со временем залив, куда впадает река, затянет. И вот что имеем мы? Мы видим, что одни слои породы содержат трилобитов с насекомыми, а другие слои состоят из совсем других пород и содержат останки крупных динозавров. И вот мы уже делаем вывод, что слои, содержащие кости динозавров, сформировались позже, чем нижние слои, которые содержат насекомых. Тем паче что слои с трилобитами залегают глубже, чем слои с костями динозавров! А ведь они жили в одно время!

– Я понял, – кивнул Алексей, – вывод логичный, но в этом контексте абсолютно ошибочный. А если еще породы сдвинулись или произошел сброс одних осадочных пород на другие, так и вовсе с трудом разберешь, что было раньше. Ученые считают, что сначала жили трилобиты, а динозавры возникли через миллионы лет, хотя они могли жить в одно и то же время; и еще считают, что лежащие внизу глины априори старше, чем залегающая выше щебенка. И что?

– Да ничего. Я к тому, что, может, корабль этот не такой уж и старый. Если взять формулу скорости накопления осадочных пород, там вообще все шиворот-навыворот: скорость определяется по формуле, в которой участвуют толщина породы, которую можно измерить рулеткой, и возраст близлежащих слоев, который – опа! – опять-таки определяется с помощью трилобитов и костей динозавров. Так что кораблик может быть довольно свеженьким!

В разговор вступил Костя:

– А может, как у евангелиста Луки: «Я видел Сатану, спадшего с неба, как молнию»?

За столом наступило молчание. Было слышно, как задувает снаружи ветер и как потрескивает оплывающая свеча. В комнате зашевелился Зиминский, наверное, тоже слушал разговор.

– Ну так далеко можно уйти, – вдруг сказал Михалыч. – Например, отнести это к каждому упавшему самолету!

– Но НЛО не так часто падает, – набравшись смелости, возразил Костя.

– Если верить энэлошникам и всяческим другим сумасшедшим, то тарелки только и делают, что падают!

Костя стушевался и замолчал.

– Я вот все-таки думаю, что тварь эта из космоса, – снова заговорил Алексей. – Я называю его Космократор. Очень похоже было, что на нем скафандр с экзоскелетом. Натуральный такой скафандр, стекло вверх отодвигается.

– А этот тогда, – кивнул Михалыч за стенку, – почему без скафандра?

– А я думаю, что этот – просто служебная особь.

– Ну-ка, ну-ка! – оживился Петр. – У тебя есть какая-то теория?

– Это не теория. Я думаю, что там, внизу, лежит огромный корабль. Огромный. Когда-то давно он потерпел аварию и упал на Землю. Его хозяин уцелел в спасательной капсуле и проспал в этой капсуле в анабиозе тысячелетия. А корабль гробанулся, и вот этот самый минерал – продукт взаимодействия корабля с окружающими породами, – Алексей ткнул пальцем в ящики, стоявшие штабелем рядом. Про найденные им голубые гранаты он умолчал, ни к чему было тревожить мужиков дорогими камнями. – Я не знаю, почему Космократор проснулся, быть может, вода вымыла капсулу из земли, и заработали солнечные батареи, или корабль за миллионы лет восстановился сам, или его восстановили вот эти существа, кто их там разберет. Восстановился и позвал хозяина! И сейчас Космократор добрался до корабля.

– И тогда возможны два варианта развития событий, – подхватил Петр. – Он улетает на своем корабле навсегда, либо он улетает и возвращается с подмогой!

– Три варианта – поправил его Алексей. – Он может полететь на Красноярск! Или на Иркутск! Или, ну не знаю, в Лондон! В Пекин! В Индию! В Гонолулу!

– Приехали! И что теперь делать? – протянул Петр.

– Ничего, – пожал плечами Алексей. – Ждать штурмовую группу!

– А они приедут и во всем разберутся? – усмехнулся Петр.

– Надеюсь!

– Ага, вступят в переговоры с этим монстром!

– Не исключено! – Алексей в упор посмотрел на Петра, и в глазах у обоих читалась одна и та же мысль.

– А ты не думаешь, что с помощью этой хрени… – Петр ткнул пальцем в иванит.

– Можно грохнуть тварь? – закончил мысль Алексей, а сам подумал про голубые гранаты. Эти камешки не давали ему покоя. – Возможно, иванит необходим для нормальной работы корабля. Может ли он быть топливом? Я не знаю! Моя задача выполнена. – Карабанов снова кивнул на ящики. – Минерал здесь. Скоро здесь будут силы комиссариата. А меня на фронте ждут.

– А люди-то почему на руднике пропадать стали? С этого же все началось?

– Не знаю, думаю, жрут они нас, вот что. Потрошат и готовят, как мы – рябчиков. А нам подкинули несколько тел – просто для устрашения. Мне кажется, что «бесы» очень сильные, но не очень сообразительные, хотя, может, я их и недооцениваю. Может, они рассчитывали, что мы увидим трупы, поймем, что тут небезопасно, и забросим рудник, а мы, видишь, непонятливые оказались. Упрямые! Мы же вон с Бато даже распятого мужика в тайге нашли. Они, видать, сучки такие, знали, что мы туда припремся, ну и ликвидировали человека.

– Где это? – заинтересовался вдруг Михалыч.

– Да на Хангароке, – Алексей кивнул на шамана, словно тот мог подтвердить его слова. – Он с этих мест.

– А кого убили-то? Фамилия?

– Ситникова. И жену, и мальчонку.

– О, господи! – Петр покачал головой.

– Меня другое беспокоит, – вдруг заговорил шаман Толик. – Я так и не понял, откуда тварь эта появилась? И где этот ваш Горыныч?

Мужики переглянулись.

– Это он и был, – неохотно ответил Седой. – Мы как в эту будку механика зашли, так он сидит над бабой этой голый почти и жрет ее прямо, как… как волк какой! Кровь по подбородку течет. А потом, когда я в него очередь всадил, он вдруг вроде как рябью подернулся, я гляжу: а там уже и не Горыныч совсем, а тварь эта здоровая стоит, ну вот я и кинул ей гранату, а тварь эта стенку разворотила да на сцену сиганула прямо через весь зал, ну а там уж Леха, пардон, господин подполковник, ее грохнул.

Шаман с опаской покосился на Алексея.

– Тогда откуда вы знаете, что все, кто сейчас здесь сидит, – люди?

– Опаньки! – Седой хлопнул ладонями по столу. – Стоп! Тут Горынычей нет! А кто боится, пусть спит на улице. Вольному воля. Понял?

Шаман покосился на Алексея, но высказать в глаза Карабанову свои подозрения про челбагу так и не решился.

– Ладно, фантазеры! Давайте спать! Первыми дежурят… Ты! – Толстый палец Михалыча ткнул в Костю. – И ты! – Он указал на Седых.

Оба согласно кивнули, засобирались.

– Развод через три часа. Следующая смена: Зиминский и Анатолий. – И ты собирайся! – сказал он Алексею. – Прогуляемся! Поговорить надо.

Алексей взял куртку, шапку, подхватил «Нортон», вышел вслед за Михалычем.

…На улице было ветрено, звездно. Алексей сразу же посмотрел в сторону рудника, но ничего необычного на небе в той стороне не было. Вдвоем с Михалычем они неторопливо вышли за ограду церкви. Остановились на пустой улице. Михалыч закурил.

– С тобой все нормально? – тихо спросил он.

– В смысле? – помрачнел Алексей.

– Да я тут краем уха слышал, как тебя от «беса» этого оттаскивали. Контузии были?

– Были… – кивнул Алексей.

– Понятно! Ты, если припрет – лучше в храм зайди, помолись, легче станет. Я точно говорю, сам такой.

– Ясненько! – бодрясь, ответил Алексей, но на душе было тяжело – он-то точно знал, что этоне от контузии.

– Посты вокруг хутора выставили? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Да, – кивнул Михалыч, – я мальцов послал и Викентия. К утру сам пойду, подежурю. Ну до завтра! – Он махнул рукой и, попыхивая папиросой, пошел к своему дому.

Алексей вернулся во двор, на крыльце столкнулся с Зиминским и с Костей, посторонился. В трапезной по-прежнему в углу сидел капрал, поднял голову навстречу, спросил:

– Товарищ сержант, простите, товарищ подполковник, вы верующий?

– Да, – просто ответил Алексей.

– А… как это соединяется с вот этим? – Капрал кивнул в сторону Новой Нерхи.

– Ты о чем?

– Ну вот как… Вот убили вы того бандита на крыльце. Я ничего не говорю такого, правильно убили, мало ли что было бы, если б не убили. Ну а потом-то как? Как перед Богом стоять?

Алексей медленно стащил с себя куртку, сел на скамью, поставил «Нортон» у ноги, потер лоб.

– Ну и вопросы ты, капрал, задаешь! Вроде как священное право бандюка того на жизнь отстаиваешь? Нет?

– Так ведь убивать – грех…

– А не убивать?

– Не понял!..

– Ну вот давай подумаем, что было бы, не убей мы всех этих ублюдков. Они минерал вот этот через Китай халифату поставляли, с зэка в преступный сговор вступили, неугодных охранников постреляли, как собак, твоих друзей тоже всех до одного положили! В поселке ни в чем не повинных людей резали. Там ведь, видел? И девчонку эту убили, и мальчишка там лежит лет двенадцати! Сколько бы они еще мужиков и парней порезали да девок бы поизнахратили? [30]30
  Поизнахратить, изнахратить (диал.) – изнасиловать.


[Закрыть]А?.. Вот то-то и оно! Так что тут, не сомневайся, тезка, правда на нашей стороне! Считай себя карающей десницей Господа, исполняющей Его волю. А совесть подскажет, если что не так будет. Она сразу по ночам грызть начинает, если не атрофировалась, конечно.

– А если атрофировалась? – послышался голос Седого из комнаты. Скрипнула койка, он появился в проеме двери.

Алексей помолчал.

– Если атрофировалась? – повторил Седой. – Как вот у меня? Ты вот меня спросил, за что я здесь, а я ведь не ответил! Я ведь по твоему, по вашему понятию, ничуть не лучше этих бандюков проклятых! Я ведь тоже резню устроил! Правда, мне это уже потом объяснили! Я-то думал, что воюю!

– Ты бы, Саня, сел да рассказал все, как было.

Седой тяжело опустился на скамью.

– Да что рассказывать! Обычная история! Ты после установления Халифата там остался, а я тут, в Сибири! Два года назад послали меня выбить шахов-террористов с села Карагай в Горном Алтае. У алтайцев с русскими сложные отношения тогда были. Они под шумок отделиться хотели! Село дальнее, на границе с Халифатом. Ну и бегают там шахи через границу да в Алтайский край то и дело заглядывают, то школьный автобус подорвут, то кого из наших к себе утащат, выкуп требуют… Ну как обычно! Ну и вступили мы в бой с бандюками. У меня взвод вот таких вот пацанов необстрелянных! – Седой кивнул на капрала. – А с села минометный обстрел идет! И укрыться, понимаешь, практически негде – склон горы, да дорога! Нам бы жахнуть по ним в ответ, а – нельзя! Мирные, бляха-муха, жители! Ну, шахов мы порешили, ворвались мы в село, а там – словно и не было никого! А у меня уже полвзвода нет! И перед глазами, знаешь, пацан один стоит – ему ноги оторвало, ну я то вижу, что все – не жилец! – а он-то и не знает еще этого! И говорит мне: «Нехорошо получилось, мамка ругаться будет…» Понимаешь, ты? Он умирает уже, и все про мамку эту свою вспоминает… Ну я со злости собрал все население села этого, небольшое такое село, вот как Нерха, да и хотел поставить их к стенке через одного! Ну они мне выдали двух пацанов и девку! И миномет. Я их лично отвел за угол и шлепнул! Хорошо еще, ребятам не отдал – растерзали бы! Ну и донес кто-то. Да я даже знаю кто. Ну и алтайцы подсуетились. Тут же правозащитники поналетели, вой подняли – солдатня детей режет! То! Се! Ну меня сразу за шкирку – и все! Нет больше боевого офицера Александра Седых! Есть зэка под номером 5693! И срок – в двадцать пять лет! И никаких прав, кроме как сдохнуть в этом руднике проклятом, прогинаясь под таких вот Горынычей! Вот тебе и карающая рука Господа! – Плечи Седого вздрогнули в темноте.