Текст книги "Похищение Европы"

Автор книги: Александр Белов (Селидор)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Такая пантомима тянет на «Оскара», не меньше. Не зря же говорят: «Талантливый человек талантлив во всем». А не попробовать ли мне себя в Голливуде?

Но прежде чем попытаться пробиться в кинобизнесе, надо было избавиться от погони. Стараясь оставлять в пыли четкие отпечатки подошв, Белов подбежал к заброшенному зданию и нырнул в оконный проем – и стекла, и рамы давно утащили хозяйственные аборигены.

Он убрал пистолет, прижался к стене и стал ждать.

XXV

Шмидт сделал все, как велел Белов. Он нашел в письменном столе не меньше десятка разнообразных карт Камчатки: географических, климатических и даже испещренных какими-то непонятными символами, значение которых не сразу дошло до Дмитрия. Лишь приглядевшись повнимательнее, он понял, что на карте отмечены месторождения полезных ископаемых и места привычного обитания промысловых рыб, – Белов, когда ситуация требовала, умел быть серьезным и дотошным.

Затем Шмидт нашел среди вещей Белова толстовку, джинсы и сунул их в полиэтиленовый пакет. Залез в свою походную сумку и прихватил продолговатый предмет, похожий на складной зонтик: дождя вроде бы не обещали, но предстоящая прогулка могла принести немало неожиданностей.

Дмитрий забрал у Витька ключи от «тойоты», сел за руль и завел двигатель. Шмидт вырулил с подъездной дорожки на шоссе и повернул направо; в зеркало заднего вида он увидел, как от обочины, выждав небольшую паузу, отъехал автомобиль и последовал за ним.

«Меня пасут», – понял Шмидт, но решил не придавать этому факту большого значения. У бывшего спецназовца (хотя они не бывают бывшими) имелся в арсенале богатый запас нетрадиционных приемов вождения, но Дмитрий пока не хотел их применять – во всяком случае до того, как Белов выйдет на связь. Ведь Саша не предупредил, что надо обязательно избавиться от «хвоста».

Он включил музыку и ехал не торопясь, примерно как к "теще на блины. В проигрывателе стоял диск с «классикой» – в ненужные подробности, вроде фамилии композитора, Шмидт вдаваться не желал.

Погода была чудесной, дорога – пустой (если не считать автомобиля, державшегося на расстоянии в полсотни метров), а настроение – бодрым. Встреча со старым другом, как всегда, сулила веселые приключения, и Шмидт был этому рад.

Он стучал пальцами по «баранке», стараясь попадать в такт музыке, льющейся из колонок.

Водитель, сидевший в сером седане «Ниссан-максима», не сразу сообразил, что к чему, а когда сообразил, было уже поздно.

Да, конечно, он видел фигуру, выбежавшую из-за угла заброшенного заводского корпуса. Человек в темном пиджаке быстро бежал к машине, но это не вызывало никаких подозрений – в конце концов, они же не пряники сюда приехали перебирать, надо было поторапливаться. Завалить «алюминиевого короля», рвущегося в губернаторы Камчатки, – дело серьезное, хотя, признаться честно, не такое и сложное. Больно уж малахольным оказался «объект» – занервничал, сам выбежал под выстрел, заметался, схлопотал пулю в ляжку и уполз. Поставить контрольную «точку» в затылок – задачка не бей лежачего: в прямом и переносном смысле.

Водитель уже хотел взять рацию и отрапортовать о выполнении задания (с которым, к слову сказать, не сумели справиться бойцы штурмовой группы), но в последний момент решил повременить и дождаться исполнителя.

Свет от фонаря бил человеку в спину, поэтому водитель не мог разглядеть его лица. Он ориентировался на одежду, а именно – пиджак, и… Стоп!

Что-то шло не так. К пиджаку полагались брюки, а человек был одет в джинсы, и это…

Водитель потянулся к оружию, но прежде чем он успел залезть под мышку, ствол «Макарова» уперся ему прямо в лоб.

– Не делай резких движений, иначе я начну нервничать, и это закончится очень плохо. Я имею в виду – плохо для тебя. Ты меня понимаешь?

Водитель кивнул. Человек достал у него из кобуры пистолет, вытащил обойму и ловким движением снял затворную раму. Оружие, разобранное на части, больше не представляло никакой опасности.

Человек отбросил разобранный пистолет в сторону и сел на переднее сиденье.

– Митрофановский особняк далеко?

– Не очень, – стараясь не щелкать зубами от страха, произнес водитель.

– Тогда поехали туда! – сказал Белов. Это был, конечно, он.

– А? – Водитель выразительно мотнул головой в сторону заводского корпуса.

– Проспится и будет в норме. При условии, что не пожалеет денег на визит к стоматологу, – ответил Саша. – Ты кто таков? Откуда?

Белов ловко обыскал водителя, вытащил из кармана бумажник и просмотрел документы.

– Охранная, фирма «Бриз», – прочитал он. – «Бриз»… – Белов наморщил лоб. – Что-то знакомое… Напомни-ка, кто ваш хозяин?

– Формально – сын губернатора, – разоткровенничался водитель. – А по-настоящему – Зорин.

Он рассчитывал произвести на незнакомца должное впечатление, но добился совершенно обратного эффекта.

– А-а-а, старый лис, – рассмеялся Белов. – Ну конечно, как я сразу не догадался? Выходит, у него здесь уже подготовлен плацдарм? И рыболовецкая компания, и охранная фирма, наверняка, и парочка заводиков имеется… С размахом работает человек, не правда ли?

Они выехали на шоссе, и водитель прибавил газу.

– Ну, признавайся честно, – сказал Белов. – Обложили меня?

Водитель кивнул.

– Город перекрыт. За особняком следят. Вас ищет милиция по подозрению в убийстве. Не делайте глупостей…

– Дружок! – перебил его Белов. – Давай договоримся так. Поверь мне, я вовсе не собираюсь тебя убивать. Напротив, я хочу, чтобы ты вернулся домой и посмотрел «Спокойной ночи, малыши!». Но меня иногда клинит, и тогда я совершаю поступки, о которых потом жалею. Не выводи меня из себя, и расстанемся друзьями. Ну, или почти друзьями. То, что вы с приятелем хотели провертеть во мне пару лишних дырок, пока опустим. Идет?

Водитель снова кивнул. Справа показался митрофановский особняк.

Белов ткнул парню стволом между ребер:

– Прибавь-ка! А то плетешься, как катафалк! Того гляди, нас начнут обгонять велосипедисты!

Водитель послушно нажал на газ. Светящаяся стрелка спидометра лизнула отметку «120» – больше не позволяла разбитая дорога.

Трасса была пустой. За окнами свистел свежий ночной ветер.

Белов выглядел веселым и сосредоточенным одновременно.

Через несколько минут он увидел «мицубиси-галант», висевший на хвосте знакомой «тойоты-лэндкрузер».

– Коллеги? – спросил Саша у водителя. – Тоже из «Бриза»? Любители ветра и моря?

На этот раз парень промолчал, впрочем, Белов все понял по выражению его лица.

– Обгоняй! – сказал он и достал мобильный. Пора было объявиться.

Саша включил телефон и набрал номер Шмидта.

– Дима! Привет! Как себя чувствуешь?

«Ниссан» поравнялся с «мицубиси». Белов знаком приказал водителю сбавить скорость и идти вровень с машиной преследования. Теперь они ехали по двум параллельным полосам.

– Все в норме, – ответил Шмидт. – Ты где?

– Я – рядом, – сказал Белов. – Что это у тебя там играет в машине?

Шмидт поискал пластиковый бокс из-под компакт-диска и не нашел.

– Бетховен, – наобум сказал он.

Белов рассмеялся. Он нажал на кнопку стеклоподъемника, и тонированное стекло быстро заскользило вниз.

Саша высунулся из окна. Упругая струя воздуха отбросила руку назад, но Белов собрался и смог точно прицелиться.

Водитель «мицубиси» заметил угрозу и качнул рулем вправо, но было поздно. Белов дважды нажал на спуск. Звуки выстрелов остались позади. Пробитое колесо быстро оседало; через несколько секунд раздался скрежет диска по асфальту.

– Это – Бах, Дима! Бах! – поправил Белов Шмидта и повернулся к водителю. – За ним!

Шмидт все видел в зеркало заднего вида. Он улыбнулся.

– Саня, это ты палишь?

– Нет, Дима, я не палю. Я обеспечиваю работой шиномонтажников. Предлагаю тебе остановиться и взять меня на борт.

– Вас понял!

Черная «тойота» сбавила ход и стала прижиматься к обочине.

Белов велел затормозить рядом с джипом. Он вытащил ключи из замка зажигания «ниссана» и спросил водителя:

– Пост впереди?

– Да.

– А по этому полю, – он махнул рукой влево, – мы сможем его объехать?

– На джипе-то? Наверное.

– Спасибо, – сказал Саша. – Мой тебе совет – поскорее ищи новую работу. Через неделю концерн «Бриз» лопнет, как мыльный пузырь.

– Посмотрим, – ответил парень.

Белов назидательно поднял палец.

– Послушай меня. Я никогда не говорю зря. К тому же губернатору не пристало обманывать своих избирателей.

– Саша, быстрее! – поторопил Шмидт.

Белов сунул ключи от «ниссана» в карман и сел на переднее сиденье джипа.

– Пока! – крикнул он водителю.

Шмидт утопил педаль газа, массивная «тойота» резко прыгнула вперед.

– О чем ты с ним болтал? – недовольно спросил Дмитрий.

– Я беседовал с народом, – ответил Белов. – Постепенно привыкаю к новой должности.

Шмидт всплеснул руками.

– За нами гонятся, а он беседовал с народом! Ты неисправим!

– Я это уже слышал сегодня. Кстати, не так давно, – парировал Белов. – От своей… твоей… нашей бывшей жены. Приятно, что ваши мнения обо мне совпадают.

По правую руку мелькали покосившиеся столбы. Между ними в несколько рядов была натянута колючая проволока.

– Зачем ты сказал ему, что собираешься ехать через поле? – проворчал Шмидт.

– Я не сказался спросил. Это разные вещи. Кстати, сверни-ка налево и остановись.

Шмидт повиновался.

– Где карты?

Дмитрий показал на ворох бумаг, лежавших на заднем сиденье.

Саша вытащил из цилиндра свернутый эскиз, расправил его и положил на колени.

– Ого! – присвистнул Шмидт. – Да это же «Похищение Европы»! Но… Какое-то другое…

– Точно, – подтвердил Белов. – Я расскажу тебе эту историю, только попозже. Смотри-ка. – Он провел пальцем по линии в правой части рисунка. – Тебе это ничего не напоминает?

Дмитрий вгляделся в причудливый изгиб, но ничего знакомого не увидел. Он пожал плечами.

– Нет.

– Потому что ты не изучал карту Камчатки так внимательно, как я. Это – очертания Авачинской бухты. – Белов показал Шмидту карту.

– Да, ты прав, – согласился Шмидт.

– Наша задача – найти подходящий масштаб и наложить на рисунок. Тогда мы точно узнаем место, куда нам надо попасть. – Белов безошибочно вытащил из стопки нужную карту. – А ну-ка!

Нижняя звездочка совпала с расположением митрофановского особняка – того, что стоял в Петропавловске. Следовательно, верхняя означала таежную крепость.

Белов покопался в бардачке, достал ручку и поставил жирную точку.

– Найдешь это место в лесу? – обратился он к Шмидту.

– Обижаешь, – ответил Дмитрий. – Я по пачке «Беломора» проведу тебя через дебри Амазонки. – Он осмотрел Белова и только сейчас заметил некую странность в его наряде. – Что это за клифт на тебе? Достался от купца Митрофанова? Сними сейчас же; я с тобой в таком виде даже в тайгу не пойду!

– Поэтому я и просил тебя привезти одежду. – Белов снял чужой пиджак и положил его на сиденье. – Погаси фары, оставь только габариты. Сейчас я сделаю последний звонок и буду готов.

Саша взял телефон и набрал знакомый номер.

– Алло? Князь? На рассвете мое правое плечо будет в тайге. Ты без труда найдешь это место. – Он склонился над картой. – Чертова балка, где Лебяжий ручей впадает в речку Комолу. Запомнил? Каждый из нас найдет там то, что ищет. Я – метеорит, а ты – убийц своего брата. Отбой. – Он положил телефон на пиджак.

– Зачем ты это сделал? – встревожился Шмидт. – Тебя же слушают, как пить дать!

– Вот и хорошо, – упрямо сказал Белов. – У них будет бессонная ночь. К утру в тайге соберутся только те, кто успеет туда добраться. То есть – лучшие. Пусть на доске останутся самые сильные фигуры, я хочу сыграть красивую партию.

Саша обошел машину и снял стеклоочиститель. Затем сел за руль, подключил передний мост и поставил раздаточную коробку на пониженную передачу. Потом он перевел селектор автоматической коробки передач в положение «Drive» и нажал на газ.

«Тойота» медленно поползла по полю, переваливаясь с кочки на кочку. Джип уверенно штурмовал бездорожье; проехав метров двадцать. Белов понял, что машина нигде не застрянет, пока не упрется во что-нибудь. Тогда он подвинул водительское сиденье вперед и вставил «дворник» – между подушкой и педалью акселератора.

Саша на ходу выпрыгнул из джипа и некоторое время стоял, провожая его глазами.

– Что ты делаешь? – спросил изумленный Шмидт.

– Автопилот, – пояснил Белов. – Неужели ты решил, что мы поедем по полю? Нет, дорогой, нам в другую сторону.

Прижимая к груди карту, он перебежал через дорогу и осторожно раздвинул ряды проволочной ограды. Помогая друг другу, они перелезли через колючку и оказались на взлетном поле.

– Хочу летать, как птица! – заявил Белов. – И, кстати, очень надеюсь на твою помощь.

Вдалеке, на фоне ночного неба, белела башенка авиадиспетчера. Слева от нее стоял огромный ангар.

– По моим прикидкам, у нас есть минут пятнадцать. За это время мы либо оторвемся от земли…

– Либо? – спросил Шмидт.

– Либо ляжем в нее – метра на два в глубину. Ты что выбираешь? – Саша перешел на легкий бег.

Шмидт, не особенно напрягаясь, держался рядом. Его бег был размашистым и мощным, дыхание – ровным и глубоким.

– Не хочу показаться банальным, но я больше люблю небо, – ответил Дмитрий.

– Я почему-то так и подумал, – кивнул Белов.

– Сигнал ровный, уверенный, – поднеся рацию к лицу, докладывал человек с военной выправкой. – Джип движется через Данилов луг, объезжая пост ГИБДД. Через несколько минут выйдет на Старокировскую дорогу. Думаю, оттуда они двинут на Кировское, а потом – на Мильково. Что? Не понял вас! – Человек поморщился от треска помех, выслушал собеседника и кивнул. – Да, к утру они вполне могут оказаться у Чертовой балки. Километров четыреста, не больше… Нет, до самой балки на машине не проехать, придется верст десять идти пешком… А то и – все двадцать… Так точно! Понял – «любыми средствами»! – Он убрал рацию в карман пиджака, сел в машину и бросил водителю: – На Старокировскую дорогу, быстро!

XXVI

Князь долго сидел, опершись локтями на столешницу. Перед ним лежал мобильный телефон.

Интуиция подсказывала ему, что все идет совсем не так, как надо. И матерый уголовник чувствовал, что в происходящем есть и доля его вины.

Конечно, все можно было оправдать эмоциями: поддался гневному порыву. Еще бы: на самом закате жизни обрести брата (пусть и черт знает в каком колене!) и через два дня потерять его. Как это могло случиться? Почему?

В самом деле, рассуждал Князь, ну не Белов же убил Виталия! Зачем? Чтобы завладеть картой? Но он бы и так ее получил. И разве не сам Князь успокаивал Кондрашова, говорил ему за обедом: «Витя, этому человеку можно верить!». Можно… И – вот тебе пожалуйста…

А может, надеялся Князь, это сделал не сам Белов? А тот, его охранник: здоровый такой парень с круглым лицом и бритым затылком? Кажется, его зовут Витек?

Ну да, говорил себе Князь, может, и он всадил своему тезке нож в сердце. Тот самый нож… Но опять-таки – зачем?

Как ни крути, ситуация выглядела абсурдно. Ни у Белова, ни у кого-либо из его окружения не было мотива убивать ни в чем не повинного профессора кафедры истории Петропавловского пединститута. Не было…

Тогда у кого он был? Этого Князь, при всей своей информированности, знать не мог. В последнее время структура власти на Камчатке стала меняться. Некий клан – медленно, но верно – подминал все под себя, и Князю вход в этот клан был заказан.

Ниточки тянулись далеко, в Москву.

Кто-то, до последнего момента оставаясь в тени, наладил бесперебойный канал, по которому с Камчатки в столицу утекали огромные деньги. Кто это? Уж не Зорин ли?

Князь усмехнулся. Этот полноватый улыбчивый дяденька с повадками прожженного царедворца не производил впечатления самостоятельной фигуры. Князь слишком хорошо знал, что у любой самостоятельной фигуры есть кукловод, который дергает за невидимые ниточки. В этом и заключается искусство политики: руководить процессом, не показываясь на глаза зрителям.

И уж конечно, законченного романтика Белова стоило только пожалеть – ведь за ним никто не стоял.

Быть марионеткой и плохо, и хорошо одновременно. С одной стороны – от тебя ничего не зависит. Но с другой – в случае опасности хозяин подхватит свою куклу и спрячет в сундук, пропахший нафталином. Темно, зато надежно.

«Витя угодил между жерновами… – подвел грустный итог Князь. – Быть может, в скором времени я и сам туда попаду…»

И все-таки одна вещь не давала ему покоя – нож и беловские отпечатки пальцев. Хотя… Не так уж трудно убить человека, не оставив своих «пальчиков». Для этого существуют перчатки.

Но… Все же Белов неправ. Надо было лучше следить за своим хозяйством. Ведь как-то этот нож попал в руки убийцы?

Князь вздохнул и тяжело поднялся из-за стола. Высокие политические материи – это, конечно, интересно. Но сейчас есть дела поважнее. Как там сказал Белов? Он найдет убийц Виталия у Чертовой балки? Хорошо.

В тайге часто пропадают люди. Обычное дело.

– Лева! – крикнул Князь.

На пороге мгновенно возник высокий крепкий парень. Он улыбался, как Чеширский кот. Все уже давно знали эту особенность, однако его улыбка никого не могла ввести в заблуждение. Улыбаясь, Лева порой творил такие вещи, что и подумать страшно.

– Собирай людей – всех, кто есть на месте, – приказал Князь. – Мы уезжаем.

– Понял. – Лева расцвел. – Скажете, куда, или…?

– В Чертову балку, – ответил Князь, – Кажется, это где-то за Мильково. Не знаю точно, посмотри по карте. На рассвете мы должны быть там. Предстоит охота.

– Сделаем. Что-нибудь еще?

– Нет. Иди. – Князь устало махнул рукой.

Лева исчез, будто растаял в воздухе.

Князь некоторое время стоял, опираясь на стол. Затем посмотрел куда-то в пустоту и пробормотал сквозь зубы:

– Ерофей, мать твою… Наделал же ты дел, прадедушка хренов…

Лунный свет серебрил мокрую от вечерней росы траву. От ангара падала густая темная тень.

Белов и Шмидт возились у ворот, пытаясь справиться с тяжелым навесным замком.

– У меня есть пистолет, – сказал Саша.

– Я уже догадался, – шепотом ответил Шмидт.

– Слабо сбить его выстрелом, или это только в кино получается легко и красиво?

Дмитрий задумался.

– Сбить-то, наверное, не слабо, но только шумно.

– Ты можешь предложить другой вариант?

– У спецназа всегда есть варианты! – Шмидт откуда-то извлек продолговатый предмет, напоминавший складной зонтик.

– Что это? Думаешь, будет дождь? – ехидно спросил Белов.

– Будет толк! – парировал Шмидт.

Он нажал кнопку и повернул рукоять на девяносто градусов. Вытащил из ножен совершенно черное лезвие, покрытое карбоном. На плоскости, противоположной режущей кромке, была сделана насечка из мелких зубчиков.

– Откуда это у тебя? – удивился Саша.

– Такая штука должна быть у каждого Зевса – если он, конечно, хочет украсть Европу, – загадочно отвечал Шмидт.

Он крепко сжал дужку замка и принялся пилить. Железные опилки тонкой струйкой посыпались на землю.

Дмитрий справился с задачей меньше чем за минуту. Он кинул уже ненужный замок на траву и приоткрыл ворота.

– Посмотрим, что там есть, в камчатских закромах. Это, конечно, не мой лондонский аэроклуб, но все же…

– Да уж, на «Шаттл» рассчитывать не стоит, – сказал Белов. – Ну что?

Они старались ступать осторожно, но звук шагов гулким шелестящим эхом разносился по всему ангару.

Ближе всего к воротам стоял спортивный Як, за ним – вертолет МИ-6 со снятыми лопастями, потом – фюзеляж от «кукурузника». На деревянном поддоне лежал наполовину разобранный двигатель от МИ-8. Словом, вряд ли что-нибудь здесь могло им пригодиться.

– Ищи! – сказал Белов. – Он должен быть где-то здесь.

– Что именно искать?

– Не знаю точно, как называется. Видел мельком, когда улетал в Ильпырский. Одним словом, ищи!

– Постой-ка! – вдруг сказал Шмидт и направился в дальний правый угол. Через несколько секунд Белов услышал радостный шепот. – Есть!

Саша пошел на его голос и в темноте наткнулся на странную конструкцию, обтянутую шелком.

– Что это? – спросил Белов.

– Мотодельтаплан «Фрегат», – сказал Шмидт. – Двухместный. Двигатель РМЗ-640.

Саша подумал, что Дмитрий вполне мог бы избавить его от ненужных технических подробностей.

– Точно. Это то, что нужно.

– Все необходимые приборы есть, – веско сказал Шмидт. – Компас, тахометр, альтиметр…

– Барометра, случайно, нет? – поинтересовался Белов.

– А он нам и не нужен, – без тени улыбки ответил Шмидт. – Погоди, я проверю, есть ли топливо. – Он открутил крышку пластмассового бачка и окунул туда палец. – Есть. Туда долететь хватит.

– А обратно?

– Обратно – не уверен.

– Ну ладно, что-нибудь придумаем. – Белов качнул мотодельтаплан. Тележка легко сдвинулась с места. – Что стоишь? Давай теперь его украдем.

– Не украдем, а временно реквизируем для выполнения боевой задачи, – поправил Шмидт.

– Хорошо, пусть так, – согласился Белов. – Только статья все равно будет называться «кража со взломом».

– От кого я это слышу? – изумился Шмидт. – От человека, подозреваемого в убийстве!

– Да… – вздохнул Белов. – Но тебя-то пока ни в чем не подозревают?

– А я скажу, что ты меня заставил. Под дулом пистолета, – невозмутимо ответил Шмидт.

– Точно. Так оно и было. Открывай ворота, Покрышкин!

Они подкатили дельтаплан к выходу. Шмидт распахнул широкие ворота. Белов вытолкал летательный аппарат на траву.

Дмитрий включил зажигание, обмотал маховик тонким тросиком и резко дернул.

Двигатель несколько раз провернул винт и заглох. Шмидт повторил процедуру.

На этот раз движок расчихался, выпустил клубы синеватого дыма и бодро застрекотал, как швейная машинка «Зингер».

– Садись вперед! – уже не таясь, прокричал Шмидт. – Место пилота сзади!

Саша забрался в узкое и не очень удобное пластиковое кресло. Шмидт сел позади него. Белов нащупал ремни и пристегнулся.

Дмитрий поддал газу; моторчик взвыл на высокой ноте, и «Фрегат» начал неспешный разбег.

На втором этаже башенки авиадиспетчера загорелся свет.

– По-моему, они немного опоздали, – сказал Шмидт.

Мотодельтаплан, подпрыгивая, бежал по полю все быстрее.

– Взлетаем! – Шмидт взял штурвал на себя; капроновые тросы подтянули купол, изменив угол атаки, и «Фрегат» легко оторвался от земли.

По мере того, как мотодельтаплан набирал скорость, шум двигателя становился тише; он оставался позади, только ветер свистел в ушах.

Белов подставил лицо набегающей ночной прохладе.

– Хорошо! – закричал он.

– Эта техника делает шестьдесят километров в час! – заявил Шмидт. – Ну, или чуть больше.

Саша кивнул.

– К рассвету будем на месте! Держи курс во-о-он на те огни! Это Кировское. Обойдем его справа, а там сориентируемся.

– Не боись, Санек! – ответил Шмидт. – Все сделаем в лучшем виде! Зачисляю тебя в отряд Зевесовых орлов.

– Спасибо за доверие! Теперь у нас есть, что отметить! – «Если мы, конечно, вернемся», – добавил Белов про себя.

Но вслух это говорить не стоило – Шмидт и так все прекрасно понимал.

XXVII

Игорь Леонидович Введенский уже два часа был, как на иголках. Получив звонок от Лайзы, он тут же принялся бить тревогу. Первым делом Введенский связался с камчатским отделением ФСБ и затребовал все материалы. Увидев, что материалов – кот наплакал, а меры приняты самые серьезные, Игорь Леонидович сразу смекнул, что к чему, и доложил о происходящем генералу Хохлову

Начальник обещал помочь и договориться об аудиенции у Батина. Хохлов не сказал, что лично доложит президенту, но попросил Игоря Леонидовича подождать. Из этого Введенский сделал вывод, что сейчас судьба Белова обсуждается на самом высоком уровне и, быть может, висит на волоске. А вместе с Сашиной судьбой, коль скоро Введенский за него вступился, – решалась и его собственная карьера. В любом случае – отступать было поздно. Игорь Леонидович решил идти до конца.

Каждый человек, топтавший красные ковровые дорожки в коридорах власти, может допустить ошибку: скажем, проталкивать заведомо провальное решение или поддерживать неугодного сильным мира сего человека.

Многие сгорели на этом, позабыв одну простую истину: в политике не бывает верных друзей, есть лишь временные союзники. Но по отношению к Белову Введенский почему-то не мог так поступить: сначала – помочь, а потом, в трудный момент – отречься.

И если бы ему вдруг намекнули: мол, вы заблуждаетесь, Игорь Леонидович, Белов – фигура уже списанная. Тогда бы Введенский лично спорол генеральские лампасы, но продолжал стоять на своем. Ведь он считал Белова порядочным человеком, вот в чем дело.

Приняв окончательное решение, Введенский успокоился. Тщательно скрываемое волнение, незаметное для посторонних, но все же очень сильное, постепенно отпустило.

Когда Хохлов позвонил Игорю Леонидовичу и сообщил, что Батин примет его в пятнадцать тридцать и уделит пятнадцать минут, голос Введенского вздрогнул. Но затем, когда он повесил трубку, быстро пришел в себя и сконцентрировался на самом главном.

Сначала он хотел взять лист бумаги и написать рапорт на имя президента, но потом подумал, что это будет грубейшим нарушением субординации, чего Батин как человек военный очень не любил. Игорь Леонидович решил ограничиться устным обращением. Действовать, если уместно будет так выразиться, в частном порядке. Тем не менее он взял с собой папку и положил в нее чистый лист бумаги на случай, если сразу после аудиенции придется писать рапорт о досрочном выходе на пенсию, поскольку подобных ошибок в его организации не прощали. Затем, после минутного размышления, он положил в красную папку сообщение военного атташе из Лондона о связях Зорина с беглым олигархом Берестовским.

Введенский, зная, что для беседы с президентом ему отведено только четверть часа, заранее отрепетировал доклад. В четырнадцать сорок пять он вызвал машину и поехал в Кремль. В пятнадцать пятнадцать он уже был в приемной президента России. Кроме него здесь было еще четыре посетителя. Учтивый секретарь, мягко ступая по ворсистому ковру, подошел к генералу и тихо сказал:

– Всеволод Всеволодович примет вас в назначенное время.

Введенский кивнул и опустился на стул, отметив про себя, что сидит «по стойке смирно». Он улыбнулся про себя и постарался расслабиться. Красная кожаная папка лежала у него на коленях. Генерал еще раз обдумал ситуацию, правильно ли он поступает, и решил, что правильно.

Часы, стоявшие в углу, показывали пятнадцать двадцать восемь, когда дверь президентского кабинета открылась, и на пороге появился министр обороны. Он был хмур и сосредоточен. Ни на кого не глядя, министр пересек приемную и вышел.

– Ваша очередь, Игорь Леонидович, – сказал секретарь.

Введенский встал, машинально проверил, все ли пуговицы на мундире застегнуты, одернул китель и уверенным шагом вошел в кабинет. Батин поднялся ему навстречу.

– Здравствуйте, Игорь Леонидович! – сказал он, протягивая Введенскому руку. И добавил теплым дружелюбным тоном: – Чаю не хотите? С лимоном?

– Спасибо, Всеволод Всеволодович, – ответил генерал, осторожно пожимая руку первому лицу государства. – Не откажусь.

– Принесите нам чай, пожалуйста, – сказал Батин секретарю и жестом пригласил Введенского присесть.

Они устроились за столом друг напротив друга.

– Из чиновных кабинетов этот мне нравится больше всех, – сказал Батин. – Только здесь нет портрета президента.

Введенский улыбнулся, давая понять, что оценил шутку по достоинству.

– Ну? – Батин стал серьезным. Он взглянул на часы, и генерал понял, что ему положено ровно пятнадцать минут и ни секундой больше. – С чем пожаловали?

– Всеволод Всеволодович, – начал Введенский. – Камчатский федеральный регион готовится к выборам нового губернатора.

Батин слегка наклонил голову, давая понять, что это ему известно.

– Одним из кандидатов является Белов. Александр Николаевич.

В ответ – еще один кивок.

– По моим сведениям, некоторые политические силы используют в предвыборной борьбе недопустимые средства.

Батин с интересом посмотрел на говорившего.

– Факты можете привести в доказательство?

В этот момент в кабинет вошел секретарь. В руках у него был поднос, на подносе – два тонкостенных стакана в серебряных подстаканниках. На фарфоровом блюдце лежали тонко нарезанные ломтики лимона. Секретарь поставил стаканы на стол и вышел. Впечатление было такое, будто он не касался пола, – по крайней мере, Введенский не услышал даже легкого шороха. Генерал дождался, когда за секретарем закроется дверь.

– Белову предъявлено обвинение в преступлении, которого он не совершал. Я ни минуты не сомневаюсь в его честности и порядочности.

– Это хорошо, что вы можете за него поручиться, – сказал Батин и подцепил маленькой двузубой вилочкой ломтик лимона. – Но есть ли у вас неопровержимые доказательства его невиновности?

– Всеволод Всеволодович, ситуация прямо противоположная. Как раз у соперников Белова нет никаких серьезных доказательств его вины. И потом – разве гражданин обязан доказывать свою невиновность? По отношению к Белову применяются очень жесткие меры, и я считаю, что они имеют целью его физическое устранение.

– Вот как?

Батин сделал глоток душистого чая и ненадолго задумался. Точнее, сделал вид, что задумался – Введенский нисколько не сомневался, что Батин принял решение задолго до того, как генерал пересек порог его кабинета.

– Скажите, Игорь Леонидович… – Батин отодвинул стакан, испытующе посмотрел генералу в глаза. – Вы готовы выехать в регион и детально разобраться со всеми обстоятельствами дела?

– Так точно, – кивнул Введенский.

– Я знаю вашу личную симпатию к господину Белову, – продолжал Батин. – Но, чтобы нас… – генерал моментально отметил это «нас» и расценил как добрый знак, – не обвинили в потакании любимчикам, вы можете обещать мне, что будете абсолютно беспристрастны?

– Конечно, Всеволод Всеволодович, – заверил президента Введенский. – Ничего личного. Я считаю, что Белов с его жизненным опытом мог бы многое сделать для декриминализации камчатского региона. Он местным авторитетам организует укорот, я в этом уверен, потому что он знает как. Помните, чем завершилась одиссея капитана Блада?

– Или Моргана… – задумчиво произнес Батин. – Может быть, вы и правы. Но вопрос не так прост, как вам кажется, именно в силу прошлого. Белова. Надо просчитать последствия такого шага.

Он ненадолго задумался. У него на столе, о чем Введенский, естественно, подозревать не мог, лежала бумага о связях Зорина с беглым олигархом Берестовским.

– Итак, Игорь Леонидович, – подвел итог встречи президент. – Вы сегодня же вылетаете на Камчатку, но по пути на аэродром я прошу вас заглянуть в главное здание на Лубянке. Там, в управлении «К» вам дадут документы, проливающие свет на деятельность некой группы компаний «Бриз». Я хочу, чтобы вы пролистали их в самолете. Думаю, найдете много интересного. Как только проблема с Беловым разрешится – законным образом, я подчеркиваю – немедленно дайте мне знать. – С этими словами Батин встал: аудиенция была окончена.