355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Белов (Селидор) » Похищение Европы » Текст книги (страница 1)
Похищение Европы
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:07

Текст книги "Похищение Европы"


Автор книги: Александр Белов (Селидор)


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Александр Белов
Бригада. Книга 16. Похищение Европы

Пролог

Белов медленно и неслышно, как это бывает только во сне, ступал по мягкому ковру из белого ягеля и душистых таежных трав. Прохладный ночной воздух был неестественно густым и тягучим настолько, что его приходилось разгребать руками, чтобы продвигаться вперед. Ночную тишину изредка нарушали птичьи голоса. Внезапно они стали громче и тревожнее, словно птицы криками хотели предупредить друг друга об опасности. Воздух пришел в движение, невидимая волна пробежала по лесной поляне. На западе показались яркие сполохи, совсем не похожие на предрассветные зарницы, сияющие на востоке. Они вспыхивали и тут же гасли, но каждая новая вспышка была сильнее и дольше предыдущей.

Вслед за светом пришел гул – низкий и глухой; казалось, он сотрясал землю. Отдельные вспышки превратились в ослепительное сияние, залившее половину неба – от горизонта до зенита. Гул усилился, и затем послышался пронзительный режущий звук, настолько необычный, что ни в одном из языков мира для него не существовало подходящего названия.

Лавина света и жара надвигалась с запада. Налетел сильный ветер, самые высокие сосны с громким треском переломились, как спички. Высохшая лиственница на краю таежной поляны вспыхнула фиолетовым пламенем. От нее странного цвета огонь перекинулся на соседние деревья. В тайге в одно мгновение возник длинный, растянувшийся на много-много верст и прямой, как стрела, коридор фиолетового пламени, который засасывал в себя все, что находилось поблизости: сухие ветки деревьев, опавшую хвою, небольшие камни и мелкую живность, не успевшую вовремя спрятаться.

Через несколько секунд раздался ужасный взрыв; его разрушительная воздушная волна с корнем выдирала из земли вековые кедры, подхватывала, как шарики пинг-понга, огромные валуны и выплескивала таежные речки из берегов. Отблески фиолетового пламени играли на серебристой чешуе рыбы, бьющейся на земле. Рев обезумевших от страха маралов был слышен за много километров. Хозяин тайги, медведь, без оглядки бежал сквозь бурелом, не обращая внимания ни на острые сучья, рвущие толстую шкуру, ни на пару молодых лосей, следовавших за ним по пятам.

После удара гул стих, и режущий звук исчез. Раскаленный воздух медленно остывал. А на берегу небольшого лесного озерца, в глубокой воронке шипел странный камень, упавший с неба. Яма медленно заполнялась водой. Над ней поднималось облако белого пара, подсвеченное слабым фиолетовым сиянием. Впрочем, продолжалось это недолго. С рассветом сияние исчезло: осевшая на дно воронки земля засыпала камень. В камчатской тайге снова воцарилась тишина.

Часть первая
ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ

I

Лайза выглянула в иллюминатор. В просвете между облаками, напоминавшими клочья белой ваты, вырисовывались величественные очертания Авачинской сопки – действующего вулкана, находившегося к северу от Петропавловска-Камчатского. Самолет заходил на посадку со стороны океана. Внизу, в Авачинской губе, расположился крупный порт – одна из самых больших баз рыболовецкого флота. Справа по борту лайнера показалась диспетчерская башня аэропорта; командир корабля делал выверенную «коробочку», чтобы снизить скорость горизонтального полета и точно зайти на начало взлетно-посадочной полосы.

– Мы подлетаем, – сказала Лайза и осторожно тронула Белова за плечо. – Пристегни ремни.

– Что? – Белов открыл глаза. Картины падения гигантского болида были настолько яркими, что еще несколько секунд стояли перед глазами. – Кажется, я задремал?

Лайза улыбнулась.

– Я заметила: ты всегда спишь в самолете.

– Это от безделья. Меня же не пускают за штурвал.

– Ничего. Осталось недолго. Как только приземлимся, об отдыхе придется забыть.

Колеса шасси коснулись бетонного покрытия; двигатели замедлили бег турбин, тормозя многотонную машину. Белов достал из кармана мобильник и включил его. Телефон, едва отыскав сеть, отреагировал бодрым сигналом. Саша взглянул на дисплей. На нем было изображение потешной рожицы и приписка: «Добро пожаловать!». Казалось бы, эти два слова не должны выражать ничего, кроме доброжелательного приветствия, но… Увидев, от кого пришло сообщение, Саша ненадолго нахмурился. Легкая тень набежала на его лицо и вновь исчезла.

– Что с тобой? – спросила Лайза, всегда очень тонко чувствовавшая перемену настроения у Белова.

Белов убрал телефон обратно в карман.

– Ничего особенного… Оказывается, меня уже ждут.

Лайза знала это. Их приезд в Петропавловск-Камчатский не мог остаться незамеченным. Более того, он и не должен был остаться незамеченным – Лайза сама немало поспособствовала тому, чтобы в аэропорту их встречали журналисты. Ведь это был не визит частного лица, как в прошлый раз, когда Саша с профессором Штернгартом испытывали новый жаростойкий костюм, а прибытие кандидата на пост губернатора Камчатки Александра Николаевича Белова.

Губернатор Камчатки… Сколько раз Лайза слышала от него эти слова! Но даже она, хорошо знавшая неугомонный характер Александра, не могла поверить, что все настолько серьезно.

А когда поверила, идти на попятный было уже поздно, Белов, как всегда, взялся за дело серьезно и основательно. Он проштудировал все бюджеты, отчеты и нормативные документы по Камчатке за последние четыре года; изучил схему завоза топлива к зимнему сезону и досконально проверил положение дел с рыболовным промыслом. То, что он узнал, привело его в ужас.

– Мое место на Камчатке, – сказал Белов Лайзе, оторвав на секунду взгляд от дисплея ноутбука, в который он заносил новые данные по региону. – Я знаю, что нужно сделать, чтобы вытащить регион из долговой ямы.

Лайза не сомневалась, что Белову это по плечу. Но она также знала и то, какой ценой достаются подобные победы.

– Саша, а может, не стоит дергаться? Только все наладилось в Красносибирске? – спросила она.

Белов смерил ее таким взглядом, что Лайза не осмелилась продолжать.

– Ну, хорошо… Губернатором так губернатором, – сказала она. – Потом мы вместе слетаем в космос, а там уж можно будет баллотироваться в президенты США.

Белов оторвался от ноутбука, в задумчивости провел рукой по волосам, встал и нежно обнял Лайзу.

– Тебе тяжело со мной? – спросил он сочувственно.

Тяжело! Это было наиболее мягкое определение из всех, что она могла подобрать. Тяжело – не то слово. Но и по-другому уже не получалось. Она часто ловила себя на мысли, что включилась в бешеный ритм жизни, который задавал Александр – себе и окружающим. Он, подобно звезде, притягивал людей и заставлял их вращаться вокруг себя.

– Нелегко, – прошептала Лайза и нежно поцеловала его. – А без тебя – невозможно.

Белов крепко сжал ее в объятиях, но Лайза игриво ударила его по рукам.

– Эй, полегче на поворотах, молодой человек! Перед вами – будущая первая леди Камчатки!

Они рассмеялись, а потом, как сумасшедшие, принялись отплясывать нечто среднее между танго и рок-н-роллом. Белов отбивал чечетку и вставал перед дамой на колени, а Лайза, подхватив юбку, кокетливо трясла ею, как заправская цыганка.

Танцы – самый верный способ избавиться от негативной энергии и избежать ненужного конфликта. Это было их собственное изобретение, которым они втайне гордились. Вдоволь посмеявшись и успокоившись, Белов опять сел за ноутбук. Лайза устроилась в глубоком кресле и принялась в который раз перечитывать ворох документов. Красной шариковой ручкой она отмечала те моменты, которые, по ее мнению, имели особую важность.

– Посмотри, Саша, – время от времени говорила Лайза и безошибочно выбирала из стопки нужный лист. – Мазут к зимнему сезону закупали по обходной схеме, через подставные фирмы. Мне кажется, это пригодится.

Белов кивал и совал лист в сканер, переводя напечатанный текст в электронную форму.

– А вот это – еще интереснее. Самые большие квоты на вылов камчатского краба достаются одной и той же рыболовецкой компании. Как думаешь, почему?

– Наверное, у ее хозяина очень красивые глаза, – предположил Белов. – Или – правильная фамилия. Одно из двух, но второе мне кажется более вероятным.

Лайза шутливо погрозила ему пальчиком.

– Ты слишком догадлив даже для директора алюминиевого комбината. Прямо какой-то ясновидящий, а не директор. Хозяин компании – сын нынешнего губернатора. И фамилия у него, естественно, правильная.

– Подошьем к делу, – сказал Белов и сунул в сканер очередной лист бумаги.

Компания носила красивое название «Бриз», и ее формальным владельцем действительно являлся сын губернатора. Но это была только верхушка айсберга. Белов даже не предполагал, в чей карман уходят деньги от добычи краба и с кем ему предстоит столкнуться в недалеком будущем.

Самолет пробежал по бетонной полосе и остановился напротив здания аэропорта. Улыбчивая стюардесса взяла микрофон:

– Уважаемые пассажиры! Наш лайнер совершил посадку в Петропавловске-Камчатском. Температура воздуха за бортом – восемнадцать градусов. По прогнозам синоптиков, в течение дня ожидается переменная облачность и небольшой дождь. Экипаж корабля желает вам всего наилучшего и благодарит за пользование услугами нашей авиакомпании.

Белов и Лайза отстегнули ремни. Похоже, предсказания синоптиков оказались верными. Холодные спицы дождевых струй норовили пронзить пластик иллюминатора насквозь; они разбивались и оставляли на прозрачной поверхности длинные тонкие полоски. Саша достал из кейса складной зонт.

– Я предвидел подобную встречу.

– Ну, еще бы! – улыбнулась Лайза. – По-моему, теперь ты – крупнейший специалист современности по Камчатке.

– Губернатор обязан знать все, в том числе – особенности местного климата, – сказал Белов. – Пойдем, в зале прибытия нас ждет Витек.

Виктор Злобин нервно расхаживал по огромному залу, поглядывая то на часы, то на собравшихся журналистов. Репортеры оживленно переговаривались, устанавливая очередность вопросов. Корреспонденты радио лезли вперед, чтобы подсунуть Белову, как только он появится, похожие на ручные гранаты, микрофоны. Двое операторов с конкурирующих телеканалов устанавливали свет, помогая друг другу. Один из них, высокий худой парень в застиранных джинсах, внимательно посмотрел в видоискатель и кивнул второму – грузному мужчине с длинными черными волосами, забранными в конский хвост: мол, все нормально, помех в кадре не будет. Газетчики, самые пробивные представители журналистского цеха, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, как застоявшиеся скакуны.

Через огромное, во всю стену, окно они видели, как к бело-голубому лайнеру подъехал автотрап. Люк открылся, и пассажиры стали выходить. Одним из последних на лестнице появился Белов. Он держал над Лайзой раскрытый зонт, оберегая ее от дождевых струй.

Белов с Лайзой спустились по лестнице и направились к зданию аэропорта. С края зонта на плечо Белова капала вода, но он этого не замечал. Шум и нестройные разговоры внезапно стихли. Витек еще раз обвел журналистов пристальным взглядом. Естественно, он не мог знать всех по именам, тем более не мог знать, какие именно вопросы они будут задавать, но очень надеялся на то, что, по крайней мере, не провокационные.

Александр Белов был известной личностью, и аналитики рассматривали его шансы на победу как очень высокие. Кому же из представителей четвертой власти захочется портить отношения с будущим губернатором?

И все же он, Злобин, обязан был учесть все тонкости и нюансы, предвидеть возможные выпады и осложнения. Витек принялся вспоминать, кто из собравшихся какое средство массовой информации представляет. Всего на импровизированную пресс-конференцию приехало четырнадцать журналистов. Двенадцать из них Витек знал в лицо: его разведка славно поработала на ниве сбора информации. Но двое были совершенно ему незнакомы. На всякий случай Злобин подошел к ним поближе: береженого, как известно, бог бережет.

Белов с Лайзой уже подходили к огромным стеклянным дверям аэропорта. Репортеры замерли – наверное, именно так легавая делает стойку, почуяв дичь. Александр открыл дверь, пропустил вперед Лайзу, затем сложил зонтик и широко улыбнулся.

– Добрый день! – сказал он и подошел вплотную к журналистам.

Худая девушка в очках, представляющая местную молодежную радиостанцию, вытянула руку с диктофоном.

– Александр Николаевич, – сказала она, – скажите, что побудило вас выставить свою кандидатуру?

Пресс-конференция началась. Занятый сканированием зала Витек едва слышал ответы своего шефа и уж тем более не прислушивался к вопросам. А они сыпались как из рога изобилия. В основном журналистов интересовали планы Белова на ближайшее будущее. Саша держался непринужденно, улыбался и тонко пошучивал над пишущей братией. Когда пресс-конференция уже подходила к концу, один из незнакомых репортеров вдруг выступил вперед и выкрикнул:

– Господин Белов! Известно ли вам, что один из виднейших политиков кремлевского пула Виктор Петрович Зорин также объявил о своем намерении баллотироваться на пост губернатора Камчатки? Не боитесь ли вы такого серьезного соперника?

Этот вопрос сразу расставил все на свои места. Как всегда, говоря словами Высоцкого, Зорин мутит воду во пруду. Белов пожал плечами.

– Во-первых, я никого и ничего не боюсь, это мое кредо. Во-вторых, Зорина я знаю очень давно и не хочу отзываться о нем ни хорошо, ни плохо. Это было бы некорректно с моей стороны. Пусть наши дела скажут сами за себя. Скажем так, я хочу сделать Камчатку процветающим, экономически развитым регионом, чтобы каждый избиратель почувствовал на себе повышение уровня жизни. Я обещаю создать новые рабочие места и обеспечить полную трудовую занятость населения края. Моя задача – натянуть Европу на Россию, как одеяло. По самый мыс Дежнева. И поверьте, я знаю, как это сделать.

И тут прозвучал очередной вопрос – тоже от неизвестного Витьку журналиста.

– Александр Николаевич, как вы прокомментируете состояние вашей жены Ольги? Правда ли, что вы бросили супругу, когда узнали о ее алкогольной зависимости?

Саша вздрогнул – это был удар ниже пояса. Улыбка медленно сползла с его лица. Повисла тяжелая пауза.

– Бывшей жены, – машинально поправил он журналиста. Затем внутренне собрался и, глядя ему в глаза, добавил: – Да, у нее есть определенные проблемы, но она с ними справится. И я, конечно же, сделаю все возможное, чтобы помочь ей. – Он поднял руку, давая понять, что это и есть ответ, других комментариев не последует. – Спасибо за внимание, мне было очень приятно с вами общаться.

Большинство репортеров смущенно молчало. Игра с самого начала обещала быть грязной, без правил и малейшего намека на джентльменство. Все понимали, что негоже заканчивать первую пресс-конференцию на такой невеселой ноте, но исправить негативное впечатление было уже невозможно…

За те десять минут, что продолжалась встреча с местными журналистами, Ватсон успел получить багаж Белова и Лайзы и погрузить его в машину – праворульную японку «тойоту-лендкрузер».

Белов и Лайза, попрощавшись с репортерами, сели на заднее сиденье джипа, Витек – за руль, Ватсон устроился рядом со Злобиным.

– Привет! – расплылся в улыбке доктор. Его распирало от жажды общения, но, заметив, что Белов мрачен и не расположен к разговору, он поинтересовался: – Что-то случилось? На вас на всех лица нет.

– Случилось, – ответила ему Лайза. – Кое-кто нас опередил и ловко провел подсечку. Как говорил Штирлиц, запоминается последняя фраза. Первый блин вышел комом. Поехали прямо в штаб.

II

За полгода до выборов Белов принял решение окончательно переехать на Камчатку. Ситуация того требовала – иначе избиратели не восприняли бы его всерьез. Александр передал управление комбинатом заместителям – стоит признать, не без опасений. Однако Лайза его успокоила. Она резонно заметила, что существуют такие изобретения, как телефон и Интернет, поэтому Белов всегда сможет держать руку на пульсе родного Красносибмета.

На разведку в Петропавловск-Камчатский отправился Витек. Он подыскал подходящее помещение для предвыборного штаба, арендовал его на длительный срок и нанял рабочих для проведения ремонта.

Теперь нужно было набрать команду специалистов по PR-технологиям, чьи квалифицированные советы и рекомендации обеспечили бы гарантированную победу. Но Белов воспротивился.

– С какой стати? Мне не нужна дутая репутация! И потом – я не буду давать обещаний, которые не собираюсь выполнять. Нет, пиар – напрасная трата денег. Лучше пожертвовать их на какое-нибудь хорошее дело…

– И это – тоже пиар, – возразила Лайза. – Пойми, у тебя будут серьезные конкуренты…

– Я уже все решил, – сказал, как отрезал Белов. – Не хочу превращать выборы в фарс. Я просто нанимаюсь на работу, а избиратели – мои работодатели.

Лайза задумалась.

– Хорошая фраза. Обязательно вставь ее в какое-нибудь интервью. Мне кажется, это добавит тебе очков.

Как-то незаметно для Белова и самой себя Лайза стала главой предвыборного штаба. Эта работа была ей в новинку и оттого казалась еще более интересной.

Лайза полагала, что штаб должен состоять из надежных, проверенных людей – единомышленников Саши. В круг доверенных лиц вошли Витек, Ватсон и Федор Лукин. Для работы с текущей документацией решено было привлечь Любочку – секретаршу Белова с комбината. Правда, никто из них ни черта не смыслил в политике, но Александр заявил: «Честность – лучшая политика. Это должно стать нашим единственным лозунгом». Лайза скрепя сердце согласилась, хотя и считала предстоящую затею пустым донкихотством. Но с другой стороны… Как знать? Удача любит смелых.

Витек, Ватсон, Федор и Любочка прибыли в Петропавловск-Камчатский на неделю раньше Александра и Лайзы. Сначала собирались лететь все вместе, но накануне рейса возникло печальное обстоятельство, заставившее Белова изменить первоначальное решение.

Позвонил Шмидт из Москвы.

– Саша! – кричал он в трубку, и это было совсем на него не похоже. – Ты должен убедить ее! Она никого не слушает!

Белову даже не стоило спрашивать, кого имеет в виду Шмидт; он и так все прекрасно понял.

– Дима… – начал он. – Я не могу прилететь в Америку… Сейчас…

– Она в Москве! – перебил Шмидт. – Саша, очень тебя прошу!

Белов не мог отказать старому другу и вылетел в столицу. Лайза осталась ждать в Красносибирске.

Шмидт встретил Белова в «Домодедово» и привез в свою московскую квартиру. В комнатах пахло лекарством. Вежливый врач в белом халате открыл дверь и на немой вопрос Шмидта ответил:

– Она спит. Не надо ее беспокоить.

Шмидт поведал Белову следующую историю. Сам он приезжал сюда по делам и был немало удивлен, обнаружив в квартире Ольгу.

– Понимаешь, она никого не предупредила. Просто взяла и приехала. То ли ностальгия замучила, то ли это следствие очередного запоя… Не знаю. Я застал ее лежащей на кровати. Рядом стояло множество бутылок. Из-под водки – она изменила своему любимому бурбону.

Белов молча кивнул, и Шмидт продолжил:

– В раковине на кухне валялась груда немытых тарелок, а вонь стояла такая, будто где-то под плинтусом сдохла крыса. Я быстро, как мог, навел порядок и вызвал врача. После этого сразу позвонил тебе. Надо что-то делать, Саша…

Они сидели на кухне – двое мужчин, некогда любивших одну и ту же женщину. В холодильнике стояло несколько полных бутылок, но сейчас Белов не мог смотреть на них без отвращения. Он встал и вылил водку в унитаз.

– Ну что же… – сказал Белов после недолгого раздумья. – Видимо, настало время платить по старым долгам. Я мог бы увезти ее к Ватсону, но… Мне кажется, Лайзе это будет неприятно. Она, конечно, ничего не скажет, но все же… Да и Ватсону теперь не до того. Какая самая лучшая наркологическая клиника в Москве?

– Судя по рекламе, клиника доктора Наршака, – ответил Шмидт. – Точно судить не могу, ты же знаешь, я тут не часто бываю…

– Значит, завтра туда и поедем, – подытожил Белов. – А пока расскажи мне про Ивана.

– Иван… С ним все в порядке. Вырос на четыре сантиметра и прибавил в весе. Здоровый, как черт! Но скрипку по-прежнему терзает. Скрипит на ней все свободное время.

– Молодец парень… – с гордостью сказал Белов, и в глазах его – или это Шмидту только показалось? – появились слезы. – Знаешь, я сильно по нему соскучился, но все никак не хватает времени, чтобы проведать. Наверное, через полгода…

– А что будет через полгода? – поинтересовался Шмидт.

Белов ответил неопределенно:

– Все. Или – ничего.

Шмидт покачал головой. «Все или ничего». Знакомый лозунг. Беловский. Внезапно послышались шум и ругань. Друзья вскочили и устремились в спальню. Увиденное неприятно поразило Белова. На широкой кровати, покрытой грязными скомканными простынями, лежала Ольга. Рядом была стопка чистого белья, но Шмидт, чтобы не будить Ольгу, не стал перестилать постель.

Ольга выглядела ужасно. Лицо опухло и почернело, глаза ввалились, некогда роскошные волосы свалялись и напоминали паклю. Она кричала и пыталась вырвать из вены капельницу; врач, как мог, удерживал ее руки.

– Сукин сын! – орала она. – Сукин сын, не смей меня лапать!

Врач покраснел от натуги; было странно наблюдать, как он с трудом справляется с хрупкой женщиной. Доктор просительно взглянул на мужчин:

– Помогите мне, пожалуйста! Сейчас я сделаю укол, и она уснет.

Белов и Шмидт подошли к Ольге. Саша со страхом и болью смотрел на это прежде прекрасное тело. Ольга выглядела как развалина – неумеренным потреблением алкоголя она довела себя до пределов саморазрушения, превратившись из молодой цветущей женщины в шестидесятилетнюю старуху.

Белов подумал, что Ольга не узнает его – настолько бессмысленными были ее глаза, – но бывшая супруга вдруг замерла. Она машинально потянула на себя одеяло, словно хотела под ним спрятаться. Из глаз полились слезы.

Саша и Шмидт сели на кровать рядом с Ольгой. Белов поглаживал ее по руке и успокаивал, как мог.

– Мальчики мои… – прошептала Ольга. – Мальчики…

Доктор тем временем набрал из ампулы двухкубовый шприц и впрыснул успокаивающее прямо в прозрачную трубку внутривенного катетера. Ольга судорожно дернулась и сделала непроизвольное движение, будто что-то глотала; затем тело ее обмякло, и зрачки закатились под веки. Дыхание стало ровным и спокойным; она уснула.

Белов и Шмидт, потрясенные этим грустным зрелищем, долго сидели на кровати. Потом Саша поднялся и отправился на кухню. Шмидт поплелся следом. Они закурили. Белов выпустил дым в потолок и долго смотрел на невесомые кружева сизого дыма.

– Знаешь, – сказал он после паузы, – в этом ведь есть и наша вина.

– Да, – согласился Шмидт. – Я бы сказал более определенно: это – целиком наша вина.

– Мне кажется, – сказал Белов, – я понимаю, почему она вернулась в Москву. Она почувствовала что находится у последней черты, и приехала сюда за помощью. Как больная собака, желающая умереть у ног своего хозяина.

Шмидт задавил в пепельнице сигарету.

– Наверное, ты прав. Только вопрос в том, к кому из нас она ехала?

– А ни к кому. Просто ехала туда, где когда-то была счастлива. Дима, мы должны… Обязаны ей помочь.

– Конечно…

На следующий день Белов вызвал из клиники Наршака автомобиль, и друзья под присмотром доктора перевезли Ольгу в стационар. Она уже немного пришла в себя, но не произнесла ни слова. Напротив, старалась не смотреть на бывших мужей. Ольгу положили в уютную одноместную палату. Яков Наршак, владелец клиники, лично осмотрел ее и назначил лечение. Доктор потрепал Ольгу по руке и ласково сказал:

– Ну что вы, голубушка! Все будет хорошо, поверьте. Надо только немного потерпеть, взять себя в руки. Месяц-два, и станете как новенькая. От женихов отбоя не будет.

Ольга недоверчиво посмотрела на Наршака, потом перевела взгляд на Белова и Шмидта.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Но мне уже достаточно – и женихов, и мужей…

Александр с Дмитрием украдкой переглянулись. Каждый из них остро ощущал свою вину: обещал сделать женщину счастливой… и не сделал.

Ольга откинула легкое покрывало и прошлась по палате. На ней была белая больничная сорочка из легкого материала. Сорочка не доставала до колен, и Белова поразили ноги Ольги – костлявые, с опухшими лодыжками и синими вздувшимися венами. Она словно почувствовала, куда смотрит Александр: горько усмехнулась и вполголоса произнесла:

– Да уж… Не красавица.

Наршак за ее спиной кивнул Белову: мол, мне пора идти. Он поднялся со стула и направился к выходу, сказав напоследок Ольге:

– Устраивайтесь. Обживайтесь. Кнопка вызова сестры – рядом с изголовьем. Если вам что-нибудь понадобится…

Ольга перебила его:

– Скажите, можно убрать из палаты зеркало?

Она показала на небольшое прямоугольное зеркало, висевшее на стене напротив кровати.

– Мне будет достаточно видеть свое отражение в ванной, – пояснила Ольга.

Доктор понимающе кивнул.

– Ваше право. Как хотите. Зеркало здесь, действительно, ни к чему. Я скажу постовой сестре, она сейчас уберет.

– И еще, – продолжала Ольга. Голос ее постепенно обретал прежнюю звучность. В нем появились металлические нотки, и Белов подумал, что на самом-то деле в жизни не так уж и много меняется. – Может, у вас там дырка на обоях… Не знаю. Давайте повесим какую-нибудь картину.

Наршак рассмеялся.

– Дырки нет, – заверил он. – Но если хотите картину… Почему бы и нет? Какую именно?

Ольга нахмурилась. Она прошлась по палате, вернулась к кровати, присела на краешек и оценивающе склонила голову набок.

– Ну… Учитывая освещение, общий фон и цвет занавесок… Я бы хотела – «Похищение Европы» Серова.

Наршак задумался.

– «Похищение Европы»? Море, бык и девушка, если не ошибаюсь? Э-э-э… Тематика вполне нейтральная. – Он понял, что проговорился, и покраснел. Естественно, если бы Ольга выбрала что-нибудь застольное, доктор обязательно бы воспротивился. Изображения пышных столов и чаш с вином в клинике не приветствовались. – Я хотел сказать, что ничего депрессивного в этом произведении не вижу. И… сочетания цветов должны действовать успокаивающе… Я не против. Очень хорошая картина.

– К обеду привезу, – оживился Шмидт. – Тебе нужен подлинник?

Ольга смерила его уничижительным взглядом. При всех своих очевидных достоинствах Шмидт не слишком разбирался в живописи. Да и вообще в искусстве.

– Подлинник висит в Третьяковской галерее, – отрезала Ольга. – Такие вещи надо знать.

– Да? – Дмитрий растерялся, но только на мгновение. – Тогда – к вечеру. После закрытия. Саша, ты мне поможешь?

– У меня где-то лежала схема охранной сигнализации, – с абсолютно серьезным видом заявил Белов. – Но зачем суетиться из-за одного полотна? Это глупо. Подумай, – обратился он к Ольге. – Может, хочешь что-нибудь еще?

Улыбка – впервые за последние два дня – тронула губы Ольги.

– Мальчишки. Все те же мальчишки, – вздохнула она. – Могу подарить вам свои черные колготки. Разрежете напополам и наденете на голову, чтобы никто не узнал.

– Я скажу постовой сестре, она принесет ножницы, – невозмутимо отозвался Наршак.

Ольга легла на кровать, натянула до подбородка одеяло и отвернулась к стене.

– Достаточно будет и копии, – устало произнесла Ольга.

Она закрыла глаза. В голове звучали собственные слова.

«Мальчишки… Мальчишки…». Ей казалось, время не властно над ними: ни над Беловым, ни над Шмидтом.

Морщины на лбу, глубокие складки у углов рта, седина на висках… Все это было внешнее, наносное, какое-то ненастоящее. Настоящим оставался блеск в глазах и готовность в любой момент прийти на помощь.

– А я – старая, никому не нужная дура, – прошептала Ольга и заплакала.

Она слышала, как трое мужчин на цыпочках вышли в коридор и осторожно притворили за собой дверь. Чувство бескрайнего одиночества и полного отчаяния охватило ее. Оно было таким сильным, что грозило задушить; расплющить, придавить к узкой кровати, как тяжелый могильный камень. Ольга подумала, что стаканчик… или два смогли бы немного изменить жизнь; заставили бы мир засиять яркими и насыщенными красками – такими: как на картине Серова. Выпить хотелось невыносимо. В горле пересохло, тугие комки боли скручивали суставы. На лице и груди выступил холодный пот. Ольгу начал бить озноб.

Пришла сестра, сделала инъекцию и поставила капельницу. Вскоре Ольга уснула. Ей снился огромный рыжий бык, уносящий на широкой спине хрупкую черноволосую красавицу. И невинная девушка – Европа – тоже, наверное, верила, что все будет хорошо. И ей тоже хотелось счастья. Разве можно за это наказывать?

Доктор Наршак сидел в глубоком кресле, откинувшись на спинку. Он о чем-то размышлял, и лицо его хмурилось все больше и больше. На стенах кабинета висели рисунки, сделанные больными: творчество – один из самых действенных способов психотерапии. На рисунках не было подписей, что, в общем-то, неудивительно – у ведущего специалиста страны лечились такие пациенты, которые изо всех сил стремились сохранить свое инкогнито.

Но сейчас речь шла не об очередном государственном муже или эстрадной звезде, а об Ольге Беловой. Наршак подался вперед и положил руки на стол. Ослепительно-белые манжеты и блестящие платиновые запонки отразились в полированной столешнице.

– Кто из вас супруг? – спросил доктор, глядя по очереди то на Белова, то на Шмидта.

– Я, – хором ответили они и так же хором добавили: – Бывший.

– То есть, – пояснил Дмитрий, – он – первый бывший супруг, а я – второй бывший. Вообще-то мы не регистрировались, у нас гражданский брак был.

– Хм, – пробурчал Наршак; по нему было видно, что он собирается задать достаточно скользкий вопрос. Желая скрыть неловкость, доктор взял «Монблан» с золотым пером и принялся вертеть ручку в руках. – А нынешнего, более актуального, случайно, у нее нет?

– Насколько мне известно, – сказал Белов, – нынешнего нет.

– Ну да, понятно, – сказал Наршак. – Получается, вы – самые близкие родственники больной.

– В самую точку, док, – кивнул Саша, встретившись взглядом со Шмидтом.

– Ладно. Тогда приготовьтесь выслушать то, что я сейчас скажу. Положение очень серьезное. У больной – тяжелая форма алкоголизма. Третья стадия. Дальше – только четвертая и заключительная, которая длится очень недолго. Вы понимаете, что я имею ввиду?

– Конечно, – ответили бывшие мужья.

– Женский алкоголизм, в отличие от мужского, практически не поддается лечению. Вы должны об этом знать. Тем более – такой запущенный случай. Но мы все же попытаемся. Я планирую провести стандартный комплекс мероприятий, направленных на выведение пациентки из кризиса. Следующую неделю она проведет в медикаментозном сне, пока организм полностью не очистится от алкоголя. Это – в первую очередь. Далее наступит второй этап. Общеукрепляющая терапия и различные оздоровительные занятия: пешие прогулки, плавание в бассейне, посещение спортзала и так далее. Параллельно мы проведем исследование всех органов и систем; необходимо выяснить, насколько они пострадали от регулярного употребления спиртного. Ну и, разумеется, суггестивная терапия. То есть – внушение. Если совсем просто – кодирование, но на более высоком уровне, нежели предлагают всякие шарлатаны в частных объявлениях. И вот здесь я предвижу основную сложность.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю