Текст книги "Отшельник. Роман в трех книгах (СИ)"

Автор книги: Александр Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

– И что было за теми дверями, если не секрет?

– Не секрет, но там много было и есть того, что должны знать лишь те люди, кому это необходимо. Всем остальным это знать не следует даже из интереса. Вам что-нибудь известно о практической боевой энергетике, технике Шам Эя Цикон, телекинетике, воздействии на жизненное поле человека с помощью биорамок?

В ответ отец Игорь недоуменно пожал плечами.

– Вот и хорошо, это вам совершенно не нужно. Когда Анвар сорвал запретный ему плод, это сразу стало известно людям, владеющим темой. Его отстранили от дальнейшей подготовки, а вскоре и вовсе отчислили из разведшколы. Конечно, за людьми с такой подготовкой установлен особый контроль, ведь попади они в зону влияния криминальных структур, криминальных авторитетов, то способны наделать больших бед – как оружие массового поражения. Но Анвар как-то странно исчез: о нем не знали ни его близкие друзья, ни родственники – совершенно никто. Он исчез, как исчезает с экранов радаров сбитый самолет. Однако мы были уверены: «самолет» Анвара не сбит, он просто стал невидимкой, овладев тайными знаниями. Оказывается…

***

Он не договорил. Послышался гудок виброзвонка на лежащем рядом телефоне.

– Ты тоже заметил? – Юрий стал озабоченным. – Я тебе не говорил, думал, что ошибаюсь или что это следы ретуши. Нет? Значит, он… А что показывает спутник? Что?! Смерч? Ты ничего не путаешь? Ну-ка включи меня на частоту спутника, я сам гляну.

– С ума можно сойти… – прошептал он в изумлении, продолжая работать с навигацией, сброшенной на айфон. – Недалеко от нас, к северо-востоку, быстро формируется странная атмосферная воронка, напоминающая не то ураган, не то смерч. В здешних-то местах. Никто не может понять природу этой аномалии. Не удивлюсь, если ко всему этому причастен Анвар…

– Как Аннушка к смерти Берлиоза? – отец Игорь кивнул на лежавшую перед ним книжку Булгакова.

– Не знаю, какая там Аннушка, но Анвар мне хорошо знаком.

Телефон снова ожил виброзвонком.

– Спасибо, братишка, я твой должник. Будет нужно еще что-нибудь, я с тобой свяжусь. Боюсь, что скоро тут отключится все.

В подтверждение этих слов в доме и по всей деревне погас свет, а за окном зашумел усиливающийся ветер.

– Ну вот, обещанное светопреставление начинается, – Юрий не отрывался от дисплея. – Сейчас включим увеличение и… А это что за люди?

Он протянул айфон отцу Игорю.

– Кого это несет прямо в эпицентр бури? Геологи? Охотники? Многовато как-то… Целый отряд…

Спутник передавал рельефную живую картинку всего, что происходило совсем рядом: над лесом формировалась мощная атмосферная воронка, больше похожая на быстро закручивающуюся спираль из багровых грозовых туч, и как раз в том направлении двигалась цепочка людей.

– Ну и техника, – не сдержал удивления отец Игорь, – ну и возможности!

– Это еще цветочки… – Юрий пытался увеличить картинку, сделать ее ярче. – Что же это за публика гуляет в ночь глухую?

– Боюсь, наши хуторяне, – отец Игорь взял свой мобильный телефон, но связи, как и света, уже не было.

– А что, кроме циклона, может еще быть в той стороне, куда они идут? – спросил Юрий, на что отец Игорь опять недоуменно пожал плечами.

– Вы уже почти старожил, в таких заповедных местах были, а местности не знаете. Вот так с вами, батюшка, в разведку ходить…

И через спутник связался со своим другом, попросив его дать информацию о возможных объектах на территории формировавшегося смерча. Через минуту тот подробно обо всем доложил.

– Что и требовалось доказать, – Юрий выключил айфон и озабоченно посмотрел на отца Игоря. – Теперь осталось решить, что делать.

До них стали доноситься раскаты грома, а вокруг все осветилось вспышками молний.

– Если это действительно хуторяне, то двигаются они в сторону ракетной шахты, поставленной здесь, кажется, во времена Хрущева, когда тот грозился показать американцам и всему капитализму «кузькину мать». Или Брежнева. Неужели никто вам не рассказывал? Хотя это неудивительно. Режим секретности настолько строгий был, что даже не все местные знали, что это за объект. Лишь догадывались, когда в ту сторону везли «изделия» – зачехленные боеголовки, ракеты-носители, а вместе с ними топливо, окислитель; тогда перекрывали все дороги, все ходы и выходы, никто не смел даже высунуть носа из своих избушек. Одно название этих «изделий» чего стоило: «Сатана». Весь мир дрожал перед этим оружием. Военных по здешним деревням тоже никто не видел: их доставляли на базу вертолетом и точно так же забирали. От здешней «железки» шла небольшая ветка: в том тупичке при полном оцеплении, ночью разгружали всю технику. Оттуда километров двадцать – бетонка: такая, что но ней хоть танки гони, хоть самолеты сажай, дальше – запретная зона, там без всякого предупреждения могли «шлепнуть» любого, кто сунется. Вот какие порядки были, дисциплина! Никаких контактов, никакой болтовни. Тетка моя хорошо помнит о том времени, многое рассказывала. Позже ракеты с боевого дежурства сняли, войска оснастили более мощной техникой, а саму шахту законсервировали и ушли. Когда же началась горбачевская перестройка и все в стране рухнуло, про этот объект вовсе забыли. Была, правда, мыслишка приспособить его под овощехранилище, но из-за отсутствия денег идея отпала. Здешние дельцы, кто оказался попроворнее, утащили все, что удалось: металл, кабель, даже колючую проволоку. Кроме толстенных бетонных стен, длиннющих подземных переходов и таких же колодцев там теперь ничего не осталось. Пацаны постарше туда бегали в «войнушку», в прятки поиграть, пока одного не привалило бетонной балкой. С тех пор туда ни ногой. Бабки поговаривали, что это место вообще проклято: ни по грибы туда никто не ходит, ни по ягоды, хотя природа в тех местах богатющая, щедрая. На месте ракетных шахт в старину разные черные дела творились, даже людей, говорят, сжигали…

– Зря болтать не станут, – задумчиво сказал отец Игорь. – Говоришь, совершенно ничего теперь там не осталось? А сатана? Тогда творил черные дела свои, и теперь, выходит, продолжает заниматься тем же.

Юра не понял иронии отца Игоря.

– Куда, по вашему, эта публика бредет?

– На Калинов мост, куда же еще, коль там сатана промышляет.

– Где Змей Горыныч? – хохотнул Юра. – Так то же сказки, враки!

– А твой Анвар – враки?

– Нет, я его хорошо знал.

– Тогда и Змей Горыныч с мостом тоже не враки. Я имел честь сегодня вечером познакомиться с «новым Моисеем». И если он и Анвар – одно и то же лицо, то Калинов мост и змей – очень даже не враки. Как и Аннушка, которая разлила подсолнечное масло.

В это время в дверь постучали. Вошел озабоченный председатель сельсовета.

– Беда, батюшка, беда большая стряслась!

– Что, хуторяне исчезли? – отец Игорь помог ему снять мокрый от начавшегося ливня плащ.

– А вам откуда известно? Я сам только что узнал, соседи рассказали. Исчезли, растворились, словно дождем смыло.

– Известно. У нас тут свое радио и телевидение.

– Да вся деревня без света видит! Какое телевидение?

– Я же говорю: свое собственное.

Отец Игорь показал на дисплей айфона.

– Юрочка, и ты тут! – председатель только сейчас разглядел его во тьме и пожал руку, здороваясь.

Лена принесла старую керосиновую лампу, зажгла фитилек.

– Так, мужики, давайте решать, что будем делать, – председатель сел за стол. – Связи никакой, в милицию не дозвониться. Ливень усиливается, по такой погоде сюда никто не поедет. А беда, чувствую, нешуточная. Говорил ведь в районе, чтобы приехали, обратили внимание, разобрались с этой странной публикой. А мне в лицо газетой тычут: дескать, не суйся не в свое дело, это вполне нормальные и порядочные люди. Доигрались… Меня теперь во всем сделают крайним. Найдут козла отпущения, потянут по всем судам и следствиям. Что же делать?..

В отчаянии он обхватил голову руками.

– Прежде всего, взять себя в руки, – попытался его успокоить Юра. – И никакой паники. Командовать парадом, видимо, придется мне. А вы, батюшка, час назад говорили, что моя помощь не понадобится. Сколько у нас «штыков», т. е. нормальных, адекватных мужиков, готовых немедленно выйти вместе с нами вслед тем безумцам?

– Куда выйти? В такую погоду? – подскочил председатель.

– Так, уже минус один, – посадил его на место Юра. – Такие паникеры пусть лучше сидят у себя дома возле печки и гладят кошку.

– Нет, я лично готов, но,..

– Раз готов, тогда кто идет с нами?

– Думаю, нужно позвать Андрея, что пасеку держит: он вполне надежный человек. И попросим помочь нам Андрея Ивановича: трезвый ум тоже пригодится.

– Зачем его просить, когда сам пришел? – Лена на новый стук открыла дверь, впуская всегда степенного гостя.

– Дошла до меня весть, батюшка, – полушепотом начал он с порога, – что куда-то подались жители хуторов. Поднялись и ушли, как по команде. Думаю, нужно доложить куда следует, проинформировать соответствующие органы, поставить, как говорится, в известность. Между прочим, я всегда подозревал, что эта идиллия добром не кончится, а меня никто не хотел слушать.

– Вот и нужно было самому проинформировать кого следует, – мрачно сказал председатель, – а теперь мне одному отдуваться за всю эту историю.

– Я человек маленький, – категорически возразил Андрей Иванович, – у меня ничего нет: ни власти, ни кабинета, ни даже телефона, поэтому…

– …Поэтому предлагаю присоединиться немедленно к нам и пойти на поиски исчезнувшей хуторянской цивилизации, – сказал Юрий, надевая куртку.

– Вы что, ненормальный? Их косая сотня, а нас? Вы соображаете, чем это все может закончится?

– Для кого? Для них или для нас?

– Для нас, прежде всего! А они как пришли – так и ушли. Какое нам до них дело?

– А если им угрожает опасность? – осторожно спросил отец Игорь. – А если их увели в лес каким-нибудь обманом, чтобы сделать зло?

– Тем более этим должны заниматься компетентные органы: милиция, прокуратура и остальные. Мы люди маленькие, – стоял на своем Андрей Иванович.

– А они еще меньше. Неужели бросим их в беде?

– Ну, кто как, а я… Мне еще нужно вечернее правило прочитать, да дочка привезла нам из города свои «бантики» – внучек, а они такие непоседы, что глаз да глаз. Простите…

Он повернулся к выходу.

– Конечно, уважаемый Андрей Иванович, возвращайтесь к своим «бантикам», – вместо Лены дверь ему открыл Юра. – Зачем забивать голову нашими просьбами о помощи чужим людям? Вы нас проинформировали – и ложитесь отдыхать со спокойной совестью. Приятных вам снов!

Андрей, за которым тем временем сбегала Лена, чтобы позвать на помощь, пришел сразу же готовый к походу. За его плечами был рюкзак с мотком каната, саперной лопаткой, двумя мощными фонарями.

Юрий обнял его:

– О, сразу видно: наш человек!

Потом подошел к отцу Игорю:

– А вы молитесь за нас, батюшка. Я не знаю, что это за хуторяне, но знаю, кто такой Анвар. Помолитесь за нас. Там уже не до молитвы будет.

– Там и помолимся, – отец Игорь прошел в коридор и тоже надел куртку. – Или вы меня отстраняете от своей группы?

– Нет, мы с радостью, да как-то…

– С Богом, друзья. И пусть Господь нас благословит в этот путь.

Навстречу

Юрий забежал на минуту к себе домой и прихватил то, что могло пригодиться в пути: две портативные радиостанции, миниатюрные наушники и микрофон. Уже на ходу, поправляя на себе камуфлированную армейскую куртку, в которой он приехал, и лямки «эрдэшки» – рюкзака десантника, он кому-то отдавал распоряжения, держа включенным свой мобильный телефон:

– Значит, договорились: работаем на прежней частоте, порты спутника для меня открыты, навигация активирована. Передай ребятам, пусть выдвигаются в назначенный район, с собой иметь все необходимое для оказания помощи и борьбы с огнем. Какие пожарники? Ты бы еще железнодорожников вспомнил! Нет, придется все делать своими силами: и того психа ловить, и людей спасать. Да, чуть не забыл: может понадобиться помощь психологов, поэтому берите их с собой тоже. Я доложил обстановку в штаб, те передали начальству выше – чтобы с нашей стороны не было никакой самодеятельности. Выдвигайтесь немедленно на помощь, а мы будем действовать на месте по ситуации. На связи!

– Иваныч, – он теперь обратился к председателю, показывая ему светящийся дисплей, – вы здешние места лучше меня знаете. Может есть какая-нибудь заветная тропка, чтобы добраться быстрее?

– А чего ж нет? Знамо дело, есть, – он вгляделся в карту, которую показывал спутник. – Идем вот здесь, по ручью… Правда, ноги замочим.

– Мы и так уже мокрые. Куда дальше?

– Дальше огибаем эту балочку, там еще один ручей вброд, если из берегов не вышел после ливня, потом по оврагу наверх – и мы, можно сказать, у цели. Этим путем ходу не больше часа, а этим, – он постучал ногтем по дисплею, – часа полтора.

– Давай, Иваныч, веди своим путем. Время пошло!

В том направлении, куда они быстро шли, все небо сверкало ослепительными вспышками молний, слышались нарастающие раскаты грома, ветер усиливался с каждой минутой, словно желая остановить этих четырех смельчаков, отважившихся бросить вызов разбушевавшейся стихии.

– Максимальная осторожность, – звучала в наушниках команда, – в эпицентре наблюдается воронка смерча, сильный перепад атмосферного давления. Ураган валит вокруг деревья.

– А люди? – кричал Юра, прикрывая ладонью микрофон от порывистого ветра. – Где люди, которых показал спутник? Тоже повалены?

– Их совершенно не видно, приборы не показывают присутствия людей. Похоже, укрылись внутри объекта, успели туда добраться. Советуем вам тоже укрыться в овраге, пока ураган переместится. Отряд спасателей уже выдвинулся на помощь: два БТРа.

– Пока один ураган успокоится, другой может начаться, – отвечал Юрий, повернувшись к ветру спиной.

– Там люди с покалеченной психикой, страшнее любого урагана, готовы на все. Поэтому ждать и отсиживаться – некогда. Спасатели тоже пусть выходят со мной на связь через спутник, будем координировать действия.

– Мы вас хорошо видим, маяк активирован, порты открыты. Сами не выключайтесь!

Они шли, ломая сопротивление бушевавшего вокруг ветра, вытирая глаза от застилавшего ливня, сами вымокшие до нитки. Возглавлявший движение председатель, не в силах перекричать дикий вой урагана и раскаты грома, махнул рукой, показывая повернуть направо.

– Почему уклоняемся от намеченного маршрута? – крикнул ему на ухо Юрий, указывая на светящийся дисплей айфона. – Потеряем драгоценное время!

– Наоборот, опередим, – крикнул ему в ответ председатель. – Против лома нет приема, против такого сумасшедшего ветра – тоже. Сейчас спустимся в овражек, там, надеюсь, буря гуляет не так сильно. Немного дальше, но зато быстрее. Идем, идем!

Они быстро спустились в овраг и пошли в прежнем направлении, путаясь в сплошных бурьянах и старых поваленных деревьях. Во свете фонаря все увидели бушевавший чуть ниже мутный поток, бывший каких-то полчаса назад небольшим ручейком, выбегавшим из леса.

«Представляю, что нас ждет дальше», – подумал отец Игорь, с трудом продвигаясь вперед.

А впереди их ждала переправа через этот же бушующий потоки. Председатель остановился.

– Странно, – крикнул он, указывая лучом фонаря, – здесь же был мостик. Неужели смыло?

– Иваныч, – Юра подошел к нему, – было бы странно, если бы его под напором такой бешеной воды не смыло. Я похожие потоки последний раз видел в Аргунском ущелье.

– Что с того? Раньше здесь действительно был хлипкий мостик, а в прошлом году мы поставили на металлических сваях.

– Вот они и остались, – Юра посветил фонарем в направлении воды, – а мостик ищите ниже по течению. Сейчас нужно быстрее найти другую переправу.

Пройдя по оврагу, он увидел лежащее через ручей старое дерево. Оно тоже было крайне ненадежным: сильно качалось от бушующего ветра и под напором поднимающейся воды: но другой переправы не было.

– У меня есть канат, – крикнул Андрей, доставая его из рюкзака и разматывая. – Делаем растяжку – и вперед по стволу на ту сторону.

– Молодец, хорошая смекалка! – похлопал его по плечу Юра. – Я – первый, закрепляю там, а ты остаешься и делаешь страховку здесь. Потом я подстрахую тебя, когда пойдешь через ручей.

Взяв свободный конец каната, он, ловко балансируя над бушующей водой, перебрался на противоположную сторону и подал знак Андрею, чтобы тот сделал растяжку. Когда все было готово, махнул рукой, и отец Игорь, а за ним председатель пошли по шаткому бревну-переправе. Держась за натянутый канат и хватаясь за торчащие отовсюду ветки, быстро переправились на другую сторону.

– Давай теперь сам! – крикнул он Андрею, не выпуская из рук канат.

Тот был уже на середине, когда мощный порыв ветра буквально сдунул его в воду – вместе с бревном, по которому он шел.

– Держись, братан! – крикнул Юрий, натянув канат, .чтобы вытащить скрывшегося под водой Андрея.

Через мгновение тот был на берегу.

– Случаем, не замочил ноги? – улыбнулся Юра и обнял его.

– Слегка. Если бы не ты, то…

– Потом доскажешь, – Юрий быстро смотал канат, и группа пошла дальше.

Они прошли еще немного по склону оврага, когда вдруг шедший впереди председатель обо что-то споткнулся и чуть не упал. Андрей посветил фонарем, и все увидели моток ржавой колючей проволоки.

– Уже близко, – сказал председатель. – С этого места начиналась запретная зона: несколько рядов колючей проволоки и даже минное поле.

– Надеюсь, мины успели снять или тоже побросали здесь вместе с проволокой? – сыронизировал Юрий и осветил все вокруг.

– Напрасно, между прочим, иронизируешь, – ответил председатель. – Когда военные законсервировали шахты и ушли, сюда стали водить коров: травы-то здесь всегда были сочные, никем не тронутые. Кто бы мог подумать о какой-то опасности? И представь себе, одна буренка подорвалась: только кишки от нее остались, да рога с копытами. Потом срочно прислали саперов, те прощупали землю сантиметр за сантиметром и еще две мины нашли.

– Вот-вот, это уже знакомо, – усмехнулся Юра. – Не удивлюсь, если на месте, в шахте, найдем забытую ракету. Вместе с ядерной боеголовкой. С нашим русским головотяпством все может быть, ничему не нужно удивляться.

Теперь вперед пошел Юрий, быстро и вместе с тем внимательно освещая дорогу, чтобы не запутаться в отовсюду торчавшей проволоке, кусках бетонных столбиков, арматуры. Наверху оврага, прямо над ними, по-прежнему бушевал ветер, все вокруг сверкало и грохотало.

– Прямо как на войне, – прокричал идущий уже сзади председатель.

– А что, пришлось побывать? – крикнул Юрий.

– Нет, от родного деда слыхивал, он войну «от звонка до звонка» прошел. А сам я, между прочим, тоже ракетчик, хотя обслуживал не такую грозную технику, как здешние стратегические комплексы.

– Салюты, фейерверки? – не сдержался от смеха Юра.

– Нет, сынок, мы защищали свою землю тем оружием, которое нам в те годы доверила страна. Я горжусь своей службой ракетчиком. Между прочим, служил не в подсобном хозяйстве, а в стартовой батарее. Шаумянская ракетная бригада, третий дивизион майора Новоселова. Для меня 19 ноября на всю жизнь святым останется.

– Иваныч, поверьте мне, я тоже нюхнул пороху. Куда теперь?

– Прямо по ручью, а метров через пятьдесят поднимаемся наверх. Там бетонный бункер, в нем когда-то командный пункт был, через него и попробуем зайти внутрь. Та публика ведь как-то пробралась туда?

– А колодцы где? Ракетные шахты?

– Шахты ниже, но там люки, крышки, под которыми стояли боевые ракеты, они заварены намертво.

– Небось, заварили так же намертво, как и убрали мины?

– Нет, все намертво, я лично видел, когда ходил туда года два назад с деловыми людьми из области – хотели приспособить это сооружение под овощехранилище.

В этот момент в наушниках Юрия затрещал голос:

– Для вас новая вводная: в районе объекта наблюдаются странные тектонические явления, похожие на локальное землетрясение. Наши специалисты этим занимаются, но готовых выводов пока нет, неизвестно, что это и откуда взялось. Такое впечатление, что все – и смерч, и колебания земли – сделаны искусственно. Если бы шли испытания нового оружия – понятно, а пока что сплошная «непонятка». Максимум осторожности! Советуем дождаться прибытия основной группы, она уже выдвинулась.

– Пока мы ее дождемся, здесь такие чудеса могут произойти, что одной группы спасателей окажется мало, – ответил Юрий. – Сориентируемся на месте, когда проберемся вовнутрь. Главное – найти людей и вывести их наружу. Что посоветуете? Есть ли разрушения на самом объекте, чтобы через них проникнуть внутрь?

– Е[ет, все сделано так надежно, что не страшны никакие природные катаклизмы. Ничего не произойдет, даже если на объект упадет атомная бомба: все ведь строилось как раз с таким расчетом: выдержать ядерный удар противника. Поэтому все очень надежно.

– Если так все надежно, то каким образом туда проникли люди? Не один, не два, не десяток, а целый колхоз? Просочились, что ли, через бетонные стены?

– Специалисты во всем разбираются. На картинке со спутника видны рельефные разломы коры в районе пусковых стволов: трещины, и довольно глубокие. Не исключено, что люди использовали их, чтобы укрыться или же найти ходы под землей: ведь все, что там происходит, мы не видим. Поэтому, повторяю команду еще раз: максимум осторожности! Колебания земли в этой точке продолжаются.

– Понял, конец связи!

– Погоди. Попробуйте найти возможность входа со стороны отверстий для выхода пламени во время старта ракет. Похоже, на том стволе, что в двухстах метрах на север от вас, сдвинута или повреждена решетка рассекателя огня. Увидите на месте. Внутри есть скобы: по ним спуститесь вниз и пройдете до ствола основной шахты, где установлен стартовый стол и главный отражатель пламени. Дальше по лестнице наверх, там должны быть технологические люки для стартовых батарей. Если все закрыто, поднимаетесь до самого оголовка шахты. На верхнем этаже раньше были установлены дешифраторы команд, поступающих с пункта управления, и сигналов бортовой вычислительной машины. В стенке же цилиндра сделан люк, через который можно проникнуть к отсекам системы управления и головной части ракеты. Этот люк – он не должен быть заварен – пока что единственная ваша возможность проникнуть вовнутрь остальных помещений.

– Все понял. Высота ствола шахты большая?

– Не слишком. Около тридцати метров.

– Короче, десятиэтажный дом. Успокоил.

– Извини, не мною все это придумано и не мною построено. Я тебе на всякий случай сброшу схему этого сооружения в разрезе, оно типичное для своего времени. Особая осторожность возле помещений, где стояли емкости с жидким азотом и боевым окислителем: находиться там без средств защиты смертельно опасно. Внутри должны быть указатели, по ним и ориентируйтесь. Когда спуститесь вниз, связи уже не будет. Действуйте по обстановке.

– Не впервой! – крикнул в микрофон Юра и повернулся к председателю:

– Иваныч, а вы говорили, что против лома нет приема.

Тот, ничего не поняв, пожал плечами.

– Теперь ваш черед показывать дорогу к люкам. Похоже, что не все так безнадежно и глухо.

– Ты что, хочешь сдвинуть крышку? 80 тонн?

– Ага, если сам «сдвинусь». А то я не видел этих объектов. Эх, Иваныч, вас бы со мной на экскурсию в Бамут.

– Куда-куда?

– В Бамут. Там бы налюбовались всем: и горами, и ракетными шахтами…

Вспышки молний осветили впереди серое сооружение, похожее на дзот времен войны: оно стояло среди заросших деревьев и густого кустарника, из-за чего было почти неприметным. В целях маскировки его со всем сторон еще обложили толстым слоем лесной земли и дерна.

– Это наземная часть командного пункта, – пояснил председатель, подходя ближе. – Вот как военные умели хранить свои секреты! Вблизи ничего не было видно, а уж сверху, из космоса, – и подавно.

«Нет, это, видимо, тот самый оголовок шахты, куда мы должны зайти изнутри, – подумал Юрий, сверяя местность со схемой объекта, которую ему передали через спутник друзья. – Теперь надо искать сами шахты».

– Пошли к шахтам, – крикнул председатель, словно угадав его мысли. – Их здесь три, и все люки наглухо задраены.

Действительно, неподалеку стояли еще насыпи – поменьше первой, но тоже заросшие, тщательно замаскированные.

– Когда началось разоружение и с американцами подписали какой-то важный договор об ограничении ракет этого типа, – пояснил председатель, очистив часть люка от земли, – шахты хотели вообще залить бетоном, чтобы впредь не были пригодны для военных целей. Но то ли бетона не нашлось, то ли еще что, но…

– Вот-вот, я и говорю, – перебил Юрий, – не удивлюсь, если увижу стоящую в шахте боевую ракету. Глядишь, тоже забыли впопыхах. При нашей бесхозяйственности что угодно может быть.

Посветив вокруг фонарем, он нашел зарешеченные углубления, предназначенные для выхода пламени наружу во время старта ракеты из шахты. Обойдя одну за другой, он заметил повреждение стальной решетки: кто-то, видимо, пытался выломать ее и забрать как металлолом.

Внутри ствола, в бетонной стенке, виднелись толстые скобы, служившие для спуска – дна вообще не было видно.

– Так, слушай мою команду, – обратился Юрий к своим "друзьям. – Иваныча, как почетного ветерана доблестных ракетных войск, мы оставляем здесь: кому-то нужно дождаться и встретить основную группу. Вас, отец Игорь, мы тоже…

– Нет, Юра, меня не «тоже». Я пойду с вами. Там люди, которым моя помощь может понадобиться не меньше, чем помощь спасателей.

– Для внутренней связи у меня кое-что есть, – Андрей достал из рюкзака две портативные радиостанции, предназначенные для работы спасателей в ограниченном пространстве.

– Слушай, с тобой, оказывается, можно смело идти в бой, – обнял его обрадовавшийся Юра.

– Ходил, приходилось…

– Что, тоже воевал?

– Отдельная история. Давай не будем терять время. Командуй дальше.

– Я первый, отец Игорь в средине, а ты, Андрей, замыкающий.

Он взял мокрый канат, послуживший им на переправе через бушующий поток.

– Страхуем друг друга – и вперед!

Отец Игорь осенил крестом мрачный зев, и они начали спуск.

Калинов мост

Крепко держась за металлические скобы, они стали осторожно спускаться. Сколько ни светили фонарем вниз, дна не было видно. Бетонные стены были сырыми, покрытыми черной плесенью. Юрий провел по ним ладонью, чтобы убедиться, что это не следы копоти.

«А откуда ей быть? – поймал он себя на мысли. – Ракеты ведь стояли здесь на дежурстве. Пуски – только на случай ядерной войны. Бог миловал…»

Казалось, что стволу не будет конца, когда фонарь вдруг осветил плавный изгиб бетонного колена, и все трое пошли дальше ногами, уже не цепляясь за мокрые скользкие скобы. Пройдя так еще метров двадцать, они очутились возле толстой бетонной плиты, на которой лежала еще одна такая же многотонная плита, но металлическая. А прямо над ними начиналась новая бездна черного замкнутого пространства: света фонаря не хватало, чтобы увидеть, где кончались мощные бетонные стены.

– Это и есть ствол ракетной шахты, – Юрий сличил место, где они стояли, со схемой, сброшенной ему на телефон. – Мы стоим возле стола, на который опиралась ракета перед стартом. Что ж, идем дальше…

– И куда же? – спросил Андрей, снова готовя для подстраховки свою толстую веревку.

– Теперь наверх, к солнцу. Пока выберемся, глядишь, утро настанет, дождь кончится, птички запоют.

И они начали медленный подъем. Эта лестница была уже с защитными ограждениями, надежными креплениями и упорами в бетонной стене шахты, что свидетельствовало о ее технологическом назначении: по ней ходили специалисты, обслуживавшие ракету, следившие за ее состоянием, готовившие к боевому дежурству и старту. В тех местах, где лестница соединялась с маленькими площадками, виднелись люки, но все они были наглухо закрыты, а некоторые даже заварены.

– Надо лезть на самый верх, – крикнул Юрий своим друзьям, поднимавшимся следом, – там должен быть свободный вход в помещение командного пункта.

Воздух в шахте был застойный, спертый: отовсюду тянуло сыростью, плесенью, запахами технических жидкостей, масел. Из стен и задраенных люков торчали обрывки толстых кабелей, трубок: часть из них была окрашена в определенный цвет, кое-где сохранились втулки для соединения с корпусом ракеты.

Они уже выбивались из сил, задыхались, когда, наконец, показалась последняя площадка и открытый проем, ведущий вовнутрь.

– Кажись, приплыли, – Юрий сел на край, давая пройти отцу Игорю и Андрею. – Передохните, а я гляну, куда дальше.

Дисплей снова засветился, показывая схему подземных сооружений.

– Так, – провел он пальцем по схеме, – значит, сейчас сюда, потом снова вниз, потом в коридор, оттуда к отсекам, а дальше… Дальше видно будет.

– Отдышались? – обратился он к друзьям. – Это только начало. Идем в том же порядке: я – первым, Андрей замыкает, отец Игорь посредине. Вперед!

Они начали снова спускаться вниз, но теперь перемещаясь не по вертикальной лестнице, а из отсека в отсек – вокруг ствола шахты: где сильно пригнувшись, на четвереньках, а где и почти лежа, переползая из одного аварийного люка в другой. Начав с самого верхнего уровня, на котором находились дизель-генераторы, они продвигались все ниже и ниже, минуя отсеки связи, энергоснабжения, управления и контроля, пока не дошли до уровня, где располагалась аппаратура контроля боевого пуска ракет. Все оставалось на месте нетронутым: панели приборов, средства связи, электронная вычислительная машина, с которой на борт ракеты загружались данные траектории и режима полета, наведения на цели противника…

Спустившись еще ниже, они вошли в одиннадцатый – предпоследний – отсек, где находился непосредственно командный пункт с боевыми постами и пультами дистанционного управления всеми функциями обслуживания и пуска. Если бы не эта кромешная темнота вокруг и не этот затхлый, удушливый воздух, от которого уже начинала кружиться голова и подташнивать, можно было бы подумать, что боевые расчеты лишь на время покинули свои посты и могут в любой момент возвратиться, чтобы продолжить оперативное дежурство у высокоточных, умных баллистических ракет, обладающих сокрушительной мощью.

– Я никогда не бывал в таких местах… – прошептал изумленный отец Игорь, освещая все вокруг фонарем. – Никогда не думал, что мы имели такое оружие. Сколько сюда вложено энергии ума, знаний, научных открытий, опыта, средств! Все это придумать, рассчитать, осуществить, укрыть от посторонних глаз…

– Никто не думал, – ответил Юрий. – Даже не догадывался. Поэтому враги и недруги боялись разговаривать с нами повышенным тоном, не то что теперь.

– Я не мог даже представить себе, насколько это все и величественно, и страшно. Но для чего? Во имя чего? Чтобы уничтожать людей… Они – нас, мы – их. Кто кого опередит, перехитрит, кто больше уничтожит, разрушит, сотрет с лица земли… Если такое оружие устарело, позабыто-позаброшено, что же теперь вместо него?. И этому служит мозг, данный людям Творцом? Господи, спаси и помилуй нас, грешных…